Текст книги "Вольт (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Не говори так, словно ты сам это умеешь, ― нахмурившись, попросил Хань.

Чонин умел, но в ограниченной степени, только Ханю не следовало знать об этом. Помнится, поначалу он хотел освоить дар Ханя получше, но довольно быстро отказался от этой мысли. Именно по той причине, которую сейчас и озвучил. Поверхностное чтение чужого разума не отличалось надежностью, чёткостью и глубиной, но даже такая малость иногда могла выбить из колеи. При глубоком чтении ― так, как умел Хань ― существовала вполне реальная угроза стать пленником в чужой голове. По крайней мере, она существовала для Чонина, поскольку некому было его обучать. Расспрашивать Ханя он бы не рискнул, чтобы не дать тому лишних поводов для подозрений.

– А ты действительно умеешь видеть будущее?

Хань испытывающе смотрел на него и молчал. Признается или нет? По большому счёту, это давно уже не имело никакого значения ― они оба достаточно играли друг против друга, но Чонину немножко, совсем чуть-чуть, хотелось, чтобы всё-таки признался вслух и честно.

– Допустим, ― тихо отозвался наконец Хань.

– Значит, ты знаешь, о чём я думаю и что сделаю? ― Чонин не удержался от слабой улыбки ― ответ он знал заранее.

– Нет.

– Почему?

– Возможно, потому что наши дары немного похожи, имеют одну природу. Но это мелочь, на самом деле. Я редко пользуюсь этими дарами.

– Почему?

– Со своими “почему” ты похож на не в меру любопытного ребёнка, ― уже сердито ответил Хань.

– Почему ты злишься? Это такой неприятный вопрос?

– Нет… Да… Не знаю! ― Хань тяжело вздохнул и попытался выскользнуть из рук Чонина, но не преуспел. Чонин не собирался его отпускать.

– Тебе так не нравится твой дар?

– Мне так не нравится заглядывать в чужую бездну и находить точно такую же в собственном разуме. Доволен? Ты прав, когда говоришь, что это опасно. Так оно и есть.

– Поэтому тебе больше нравится другой твой дар? ― Чонин обнял Ханя крепче.

– Тебе не кажется, что вопросы полагается задавать мне, а отвечать ― тебе?

– Не кажется. А должно?

– Твои манеры удручают, ― пробормотал Хань и провёл тёплой ладонью по груди Чонина, сдвинув тонкую ткань халата в сторону и обнажив смуглую кожу.

– Зато твои безупречны, ― подколол Чонин, с интересом наблюдая за действиями Ханя.

– Потому что меня хорошо воспитали, завидуешь?

– Не очень.

Хань нахмурился в очередной раз, но едва раскрыл рот для отповеди, как Чонин с иронией добавил:

– Скорее, тихо восхищаюсь.

Если Хань удивлялся, то становился на время беспомощным и безопасным. Впрочем, дело даже не в этом, а в том, что Хань казался ещё более привлекательным, чем обычно. Возможно, всему виной лёгкий излом бровей или яркий блеск в глазах, или чуть приоткрытые губы, или всё лицо в целом, выражавшее недоумение. Обычная его изысканность превращалась в нечто такое, чему Чонин не знал названия. Изысканностью Ханя можно было просто любоваться, а вот то, что Чонин видел сейчас… Это заставляло терять голову и забывать обо всём, что когда-то раньше казалось существенным. Например, о том, что Хань ― парень. Или о том, что Хань ― тюремщик.

Чонин стянул пушистую ткань банного халата с плеча Ханя и провёл губами по коже от уха почти до ключицы, словно нарисовал совершенную линию шеи. Звякнула цепь, когда они свалились на кровать вместе. Хань торопливо поправил ошейник на Чонине и отвёл цепь в сторону, чтобы она не мешала. Бесполезно, конечно, цепи мешали всегда, и неважно, сколько их ― четыре или одна.

Чонин мучительно медленно снимал с Ханя халат, поэтому лишь тихо хмыкнул, когда Хань сердито ухватился за его ошейник, дёрнул, притянув к себе, и жадно поцеловал.

“Меня не волнует, почему ты спишь со мной. Мне всё равно”.

Чонин замер, поймав ускользающую мысль за хвост.

“Даже если я для тебя всего лишь способ сбежать, мне всё равно”.

– Что? ― обеспокоенно спросил Хань, когда Чонин немного отстранился.

– Ничего.

– Эй…

– Не хочу.

– Что?

– Не сейчас. ― Чонин решительно завернул Ханя обратно в халат и уселся на краю кровати, скользнул взглядом по стенам комнаты, окнам и задержался на щите со шпагами. Почувствовав прикосновение ладоней к своим плечам, этими самими плечами недовольно передёрнул, чтобы сбросить руки Ханя.

– В чём…

– Хочу есть. Те штуки настоящие?

– Какие штуки? А… шутишь? Нет, конечно.

– Жаль.

– Почему? ― Хань сел рядом с ним и тоже полюбовался на щит со скрещенными шпагами над камином. ― Ты умеешь фехтовать?

Вместо ответа Чонин соскользнул с кровати, стремительно обернулся и отвесил изящный полупоклон, легко взмахнул рукой, будто держал в ней шпагу, и, подмигнув, спросил у ошарашенного Ханя:

– Эт-ву прэ, мсье? ― Шутливо отсалютовал и добавил: ― Ан гард!

– Ненавижу французский, ― помрачнел Хань. Он явно ни черта не понял, но быстро сообразил, что всё это могло означать. ― Ты хочешь со мной подраться? На шпагах? Ты спятил?

– Почему сразу спятил? Только ты и я, места тут навалом, а настоящую шпагу я не требую, хоть на палках можно или… ― Чонин огляделся, шагнул к столику и выудил из вазы два жёлтых цветка с длинными и жёсткими стеблями. ― Цветочный поединок.

– Цветочный?.. Господи… ― Хань потёр ладонью глаза и обречённо вздохнул. ― Ты ребёнок или где?

– Ага, боишься? ― довольно улыбнулся Чонин и угрожающе помахал цветком в воздухе.

– Ничего я не боюсь, просто не умею.

– Научишься, куда ты денешься? ― безмятежно отозвался Чонин, подошёл к кровати, ухватился за запястье Ханя и заставил его подняться. Прежде чем тот успел опомниться и возразить, Чонин оказался за его спиной, уверенно вложил в правую ладонь стебель цветка и обхватил пальцами. ― Видишь, это просто. Не шпага, конечно, но всё то же самое. Часть клинка у основания, ближе к гарде, сильная, та часть, что у острия, слабая. Хотя это не обязательно должна быть шпага, просто начинать лучше с неё.

– Ты, правда, учился фехтованию? ― пробормотал Хань и попытался сделать выпад. Вышло довольно неуклюже и забавно, но Чонин закусил губу, чтобы не засмеяться и даже не улыбнуться. Вряд ли его смех польстил бы самолюбию Ханя.

– Возможно.

– Весьма уклончивый ответ.

– Тебя это беспокоит?

– Ещё как. Если ты хочешь, чтобы я отвечал на твои вопросы, почему же сам не отвечаешь на мои? Не похоже на честную игру.

– Неужели? Сделай скидку на то, что я тут пленник, а ты ― нет. Всё честно.

– Это всего лишь… ― Хань начал поворачиваться, но Чонин крепче схватил его ладонь собственной и плотнее прижал спиной к своей груди.

– Это истинное положение вещей в данный момент. Я не боюсь смерти, но умереть так просто, ничего не попытавшись сделать, не в моём характере.

– Угу, но вряд ли ты сможешь прикончить меня этим цветком.

– Я не собираюсь тебя приканчивать ни этим цветком, ни чем-нибудь ещё. И я не говорил, что хочу кого-нибудь убить. Я сказал, что готов умереть, но не собираюсь делать этого сейчас. ― Чонин тронул губами ухо Ханя и тихо поинтересовался: ― Чувствуешь нюансы?

– Нет, ― честно признался Хань. ― Но смогу попытаться, если ты перестанешь ко мне приставать.

– А я пристаю?

– Ну… мне лениво шевелить мозгами, когда ты меня трогаешь. Кстати, как думаешь, что прямо сейчас упирается мне в задницу?

– Не обольщайся. Так что насчёт пофехтовать?

Хань тяжко вздохнул.

– Ладно. Ан гард? Как ты это делаешь?

– Что именно?

– Ну вот это… ― Хань вывернулся из рук Чонина и неуклюже изобразил салют шпагой.

– Ничего сложного…

– Ну да, как же. Вроде то же самое, но у меня выглядит совсем не так.

– Это просто привычка к весу шпаги, у тебя её нет. Цветок полегче будет. Да, ты дашь мне нормальную одежду?

– Чем тебя эта не устраивает?

– Всем. Я такое не носил.

– Зато теперь будешь… Ой!

– Убит, ― тонко улыбнулся Чонин и угрожающе взмахнул растительной “шпагой” так, что Хань шарахнулся в сторону. ― Это тебе за одежду.

– Погоди…

– Убит опять. Всё ещё за одежду.

– Эй, нельзя быть таким мстительным!

– Снова убит.

– Ну хватит уже!

– И ещё разок ― хана твоей печёнке…

– Ах ты…

– Прости, у тебя тут сердце, кажется.

– Засранец!

– А это был желудок.

– Нет уж, я так не играю! Не тычь мне цветком в нос! Ну всё!..

Во время погони за умирающим от смеха Чонином Хань своротил кресло, перевернул столик и сбил с люстры одну из хрустальных хреновин. Потом Чонин перекатился по кровати, уходя от мощного удара подушкой. Заодно прихватил вторую подушку и метко запустил её в Ханя, тот “поймал” снаряд лицом и перешёл к более существенным мерам.

Чонин уловил, как воздух вокруг начал уплотняться, тут же понял, что это означает, и инстинктивно пожелал оказаться подальше. Ошейник отреагировал мгновенно на намерение и начало перехода за пределы “Дворца”.

Горло горело от одновременных попыток сделать вдох и закашляться. Чонин зажмурился, рухнув на колени, потому что всё равно в глазах потемнело, и он толком ничего не видел. Чёрт бы побрал этот ошейник! Он-то думал, что уж больше так не подставится, и вот, пожалуйста… доигрался. Конечно, он просто не хотел, чтобы снова что-то приключилось со спиной, и чтобы Хань это увидел, поэтому и совершил необдуманный поступок, позабыв об ошейнике.

– Вот придурок… ― Горячее дыхание у виска. ― Зачем ты это сделал?

Тёплые пальцы забрались под ошейник: царапали, тянули, пытались быстрее вернуть металл и пластик в первоначальное состояние, разомкнуть сцепленные звенья.

Прикосновение мягких губ и глоток воздуха, осторожно переданный Ханем.

– Случайно, ― с трудом пробормотал Чонин, когда ошейник перестал сжимать шею ― только сдавливал слегка. ― Тебя я боюсь больше, чем какого-то ошейника.

– Ну спасибо, ― сердито проворчал Хань. ― Буду знать, какой я страшный. Ты б ещё выглядел испуганным, чтоб я тебе мог поверить. Я вовсе не собирался ничего такого делать, просто зафиксировать на месте, чтоб ты не носился тут везде.

– Мог просто перестать носиться за мной с перекошенной физиономией. ― Чонин довольно улыбнулся, когда Хань пристроил его голову у себя на коленях и принялся перебирать пальцами волосы. ― И я всё ещё хочу есть, кстати. Ты кормить меня собираешься?

– Если ты настаиваешь, с удовольствием. ― Помолчав, Хань мстительно добавил: ― С ложечки.

Между прочим, это оказалось не пустой угрозой, и Чонину пришлось некоторое время отбиваться от Ханя, жаждущего кормить его “с ложечки”. Зато чуть позднее Хань компенсировал своё неподобающее поведение выдачей нормальной одежды.

– Дурацкий день, ― подытожил Хань, осмотрев брюки и рубашку на Чонине. ― Не помню, когда я в последний раз так валял дурака.

– То есть, веселился? ― невинно уточнил Чонин и утащил с подноса мандарин. Ловко поддел кожуру ногтем и принялся счищать. Через полминуты бело-оранжевая спираль содранной кожуры валялась на краю стола, а Чонин аккуратно сжимал мандарин пальцами.

– Что ты делаешь?

– Ничего. Вот, держи.

И он положил на ладонь Ханя “цветок” из долек мандарина.

– Как ты…

– Это просто. Чистишь, нажимаешь вот тут, как будто бутон раскрываешь, только не до конца, не перестарайся. И всё. А потом можно убирать по дольке, пока цветок не исчезнет.

– Красиво… ― Хань вертел ладонь и так, и эдак, рассматривая “цветок”. ― Даже жаль есть его.

– Я не знаю, что я чувствую, но что-то чувствую определённо. Мне не всё равно, ― тихо произнёс Чонин, не сводя глаз с увлечённого изучением “цветка” Ханя. Тот вскинул голову и удивлённо спросил:

– Что ты сказал?

– Ничего. Тебе показалось.

Хань явно вознамерился возразить, но тут же закусил губу и промолчал. И Чонин с немалым трудом удержался от того, чтобы заглянуть в его разум. Незачем. Что бы Чонин там ни увидел сейчас, это лишь больше всё запутало бы и осложнило. Особенно для самого Чонина, ведь он сказал правду: он не знал, что именно он чувствует и почему. И он не изменил своих намерений ― собирался сбежать по-прежнему. Из “Дворца”.

О побеге от Ханя он не думал. Хотя… следовало подумать, наверное.

========== 10 ==========

► 10 ◄

Во время грозы, когда во “Дворце” отсутствовал Чен, случился сбой в системе. Хань мог бы что-то сделать, если бы не находился в это время в собственной кровати вместе с Чонином. Но он был вместе с Чонином ― уж точно не сны смотрел и не испытывал ни малейшего желания прерываться на самом интересном месте, поэтому сбой всё-таки случился во всей красе.

В нескольких секторах теперь возникли проблемы с электричеством и вентиляцией. Проблемами с электричеством занимался вернувшийся Чен, а отладкой вентиляции ― Лэй. Хань заявился к ним так просто. Или нет. Сначала он просто слонялся от стола к проектному блоку и обратно, слушая обмен мнениями Лэя и Чена, потом притулился в углу на стуле, попивая чёрный кофе и глядя блестящими глазами на чертежи, в итоге же сполз со стула и пристроился рядом с Ченом.

– Чего мнёшься? Спросить что-то хочешь? ― всё тем же весёлым тоном, каким общался минуту назад с Лэем, уточнил Чен.

– Ну…

– Ух ты, хочешь секретные данные выведать под шумок? Тебе же не обязательно спрашивать, да? ― Чен намекал на дар Ханя.

– Я не собираюсь этого делать.

– Угу, ага… Так что ты хочешь? ― Чен пальцем провёл линию на чертеже и прикрыл глаза. Хань уловил вокруг него лёгкое напряжение, что означало ― прямо сейчас Чен что-то исправлял в цепи на нужном отрезке собственным даром.

– Беспокоюсь из-за ошейника. Его же не здесь делали, да?

– Не здесь. Сложная система, сам ведь понимаешь. Настройка там, микросхемы, материалы. А, да, ещё условия работы и настройка на носителя. А что, с ошейником какие-то проблемы?

– Не знаю. Мне не хватает данных для диагностики, ― соврал Хань и стойко выдержал испытывающий взгляд Чена. Тот вернулся к чертежу, вновь прикрыл глаза и пальцем повторил пару линий, после чего тихо пробормотал:

– Ошейники нужны собакам, а не людям. Ты об этом?

Хань промолчал, не представляя, что сказать. Да и не испытывал уверенности в том, что Чен уже в курсе отпущенного Чонину срока.

– Это твой проект, ты же помнишь? Или уже забыл?

Хань невольно вздрогнул и сжал пальцами чашку.

– Хочешь меня в чём-то обвинить?

– Считаешь, это будет несправедливо? ― Чен слабо улыбнулся.

– Не знаю.

– Сказать, как видит эту ситуацию Сюмин? Да и многие другие, если уж на то пошло… Ты просто влюбился в мальчишку и потерял голову. Делаешь глупости, но это временно.

– Временно… Поэтому в течение это месяца меня следует держать подальше от всех крупных операций?

– О чём ты? В этом месяце приказали свернуть все операции. Вообще все. Лэй, ведь так?

– Да, ― рассеянно подтвердил из угла Лэй, страдавший над схемой вентиляционных путей в старой части замка.

Хань медленно сделал глоток кофе и прикрыл глаза. Он неторопливо накладывал новую информацию на ранее смоделированную задачу. Итак, ему полагалось держаться подальше от происходящего и заниматься только Чонином, в то время как все крупные операции свернули и отменили. На целый месяц. И что это могло означать? Только одно: полную реорганизацию проекта, пока “все яйца в одной корзине”. Но Хань ни разу не предлагал вносить изменения, не работал над этим и… Да. Но он всё ещё нужен, и этим следовало воспользоваться.

– Так что с ошейником?

– Ничего. Не волнуйся, снять его могу только я, ― “порадовал” Ханя Чен, улыбнулся и вернулся к чертежам.

– Что?

– Ты туго соображаешь сегодня. Лэй, давай ещё по кофе? Для остроты разума, а? Хань, мне не давали ключ, если ты об этом. Но я могу просто спалить микросхемы. Хотя риск остаётся, конечно.

– Какой риск? ― Хань ошарашенно моргал и пытался усвоить выданную Ченом информацию.

– Сам подумай. В ошейнике есть два сильных импульса разнонаправленного действия. Если спалить микросхемы, то ошейник может как свалиться, так и сложиться. Улавливаешь? Либо свобода, либо жить придётся без головы.

– И как угадать нужный результат? ― позабыв об осторожности, пробормотал Хань.

– Никак. Можно использовать другой дар в связке. Твой, например.

Хань не стал просить пояснений, сам сообразил, что имел в виду Чен. Если спалить микросхемы даром Чена, и Хань одновременно задаст нужный вектор, то ошейник расстегнётся и свалится. А вот если допустить ошибку с вектором или использовать только дар Чена, то ошейник может сложиться, задушив в процессе Чонина, а после… Мрачная картина. Скорее всего, без Ханя ошейник именно сложится. Безупречная защита. Один человек может быть ненадёжным, но двое ― уже вряд ли.

– Надеюсь, ты не собираешься просить меня сделать это? ― Чен не смотрел на Ханя. ― Не то чтобы мне это не по душе, просто я пока не спешу на тот свет, уж прости. Придумай что-нибудь другое.

“Но что?!” Хань сжал губы и отставил пустую чашку. Одно дело ― управляемый дар, другое дело ― попытаться долбануть Чонина обычным электричеством. Последствия же будут отличаться. Фатально так будут отличаться.

Хань понуро поплёлся к себе, распахнул дверь и едва не получил палкой по голове. В последний миг успел включить дар ― другая палка прыгнула ему в руку, и он защитился.

– С ума сошёл? ― рыкнул он на Чонина.

– Неа, продолжаю урок, ― сверкнул улыбкой тот и вознамерился огреть Ханя палкой по заднице. Пришлось удирать.

Палки притащил сам Хань, когда Чонин окончательно задурил ему голову фехтованием и французским языком. Время от времени они пытались фехтовать. То есть, Хань пытался, а Чонин фехтовал вполне успешно и смеялся над попытками Ханя. И не надоедало же ему…

Хань развернулся и угрожающе взвесил палку в руке. Чонин хмыкнул и поманил его лёгким движением своей палки.

– Алле!

Скотина такая.

Дальше ― больше. Чонин внезапно сделал быстрый шаг вперёд. Кончик палки промелькнул у Ханя почти перед самыми глазами, из-за чего он машинально отмахнулся, но тут же получил укол в бок.

– Убит, ― подмигнул ему Чонин.

– Какого чёрта?

– Попался на аппель.

– На что?

– Аппель. Провокация. Чтобы противник сделал рефлекторное движение, отвлёкся и пропустил удар.

– Провокация на грани выпендрёжа, тоже мне… ― Хань попробовал просто огреть Чонина палкой ― больно уж удобная у него была позиция, а Чонину отступать некуда из угла. Ну да, как же… Чонин и не стал отступать, а шагнул к Ханю почти вплотную, выскользнув из-под удара и лишив Ханя маневренности. Заодно проскочить умудрился между рукой и боком, оказавшись за спиной Ханя.

– Вольт.

– Что? ― Хань блаженно прикрыл глаза, ощутив тёплое дыхание на шее и щеке, ещё и спиной привалился к груди Чонина.

– Вольт. Защита от удара одним лишь движением. Уход, ― пробормотал ему в шею Чонин.

– Угу, вольт… В фехтовании все приёмы такие сексуальные и соблазнительные? Или дело в тебе? ― Хань зашипел, когда палка вновь знакомо ткнулась ему в бок.

– Рипост. Ответный удар после вольта или парирования. Тебе это всё еще кажется соблазнительным?

– Скажем, я бы предпочёл ответный укол не палкой и не в бок, ― развеселился Хань.

– Какой ты испорченный…

– Я бы сказал ― искренний.

– Ясно. Тут есть вообще помещения для тренировок? Тренировочные шпаги, защита, много места… Может, кто-то ещё увлекается фехтованием?

– Есть, но не для тебя.

– Почему?

– Потому что ты ― предположительно ― забираешь чужие дары. Никто не рискнёт иметь с тобой дело.

– А ты?

– Я не в счёт. Да и мои дары мало что тебе дадут.

– А если я пообещаю вести себя хорошо?

– Ты думаешь, кто-то тебе поверит?

– Да. Ты. Я ведь говорил, что не собираюсь никого убивать. Пока что.

– Как мило… Особенно часть с “пока что”.

– Самозащиту никто не отменял. Я в этом смысле. Ну так как?

Хань обернулся и смерил Чонина внимательным взглядом. Тот казался спокойным и безмятежным. Волнение выдавали лишь пальцы, слегка подрагивающие на палке, что он держал в руке.

– Ты ведь не просто так заговорил об этом? Что у тебя на уме?

– Ничего. Я всего лишь хочу нормально размяться. В конце концов, я больше полугода сижу на цепи в тесных помещениях. Тебе не кажется, что такое желание для меня вполне естественное? И пока на мне эта дрянь, ― Чонин тронул левой рукой ошейник, ― куда я денусь отсюда? На тот свет разве только.

– Пожалуй… ― неуверенно отозвался Хань, мысленно прикинув, что если уж и отвести Чонина в тренировочный зал, то только в тот, где бывали Лэй и Чен. Эти двое всегда спокойные и не станут провоцировать Чонина, скорее уж, отнесутся ко многим его выходкам с равнодушием или пониманием. С Тао и Крисом так не выйдет. Особенно с Тао и Крисом.

Особенно…

Хань сжал палку обеими руками, осознав вдруг, что ему больше не больно. Ему всё равно. Словно прошлое перестало иметь значение, утратило свою власть над ним. Даже воспоминания теперь казались выцветшими, словно старые фотографии.

Или нет, он лгал себе. Было больно, только по-другому, по иной причине. Было больно потому, что всё меньше дней оставалось до назначенного срока. Срока, отпущенного Чонину. И надежды почти не осталось, ведь Чен сказал… Проклятый ошейник. Хань хотел, чтобы Чонин сбежал, но понимал ― это невозможно. Без Чена ― никак.

– Так ты отведёшь меня в зал? ― немного странным голосом уточнил Чонин.

Хань вскинул голову и удивлённо посмотрел на него. Волнение никуда не делось, только добавилось напряжение во взгляде. И Чонин выглядел так, словно пытался в чём-то разобраться либо же прислушивался к чему-то.

– Отведу. Подожди немного, нужно отцепить тебя. ― Хань указал на цепь.

– Поведёшь на поводке? ― На чётко очерченных губах заиграла мрачная полуулыбка.

– Нет, за ручку, ― огрызнулся он, хоть и понимал, как это глупо ― злиться только потому, что Чонин напоминал о том, о чём и при желании не забыть.

От цепи Чонина избавили спустя десять минут. Кажется, он даже вздохнул свободнее, перестав ощущать уже привычную тяжесть металла. Хань с сочувствием проследил, как Чонин тронул пальцами ошейник, чтобы убедиться, что цепи действительно больше нет.

В зале, по счастью, никого не оказалось, и это обстоятельство весьма Ханя обрадовало. Сейчас он меньше всего хотел видеть, как кто-нибудь шарахнулся бы от Чонина.

Шпаги они нашли ― с защитными колпачками, а вот от прочего инвентаря отказались. Хань просто не хотел выглядеть по-дурацки в шлеме с дырочками и прочих пластиковых штуках, а Чонин не желал терять маневренность и вообще самонадеянно считал, что Хань не в состоянии по нему попасть даже из гаубицы.

– Не такой уж ты и быстрый, ― ворчал Хань, задетый за живое подобным пренебрежительным отношением. ― Вот как пну сейчас…

– Быстрый. Просто в скорости нет нужды, ты же толком ещё ничего не умеешь.

– Чушь! Вряд ли ты способен двигаться быстрее, чем…

– Показать, как это выглядит по-настоящему?

– Ну давай, ― с сомнением согласился Хань.

Чонин осмотрелся, отметил расположение ламп и отошёл к стене, затем указал кончиком шпаги на собственную тень.

– Смотри вот сюда.

– Бой с тенью? ― блеснул эрудицией Хань. Об этом он был наслышан. От Тао. Но даже Тао считал, что это очень сложно. Неужели Чонин полагал, что сможет…

Именно.

Хань едва не выронил из рук выбранную ему по руке шпагу. Он молча уставился на Чонина, фехтовавшего с собственной тенью. Больше всего это напоминало танец, стремительный и опасный. И тишину в зале нарушали лишь свист клинка, рассекающего воздух, и шорох одежды при быстрых поворотах, уклонах и резких выпадах. Дышал Чонин бесшумно и не так, как в обычном состоянии, он словно бы чрезвычайно экономно расходовал запас воздуха в лёгких. Тень на стене танцевала вместе с ним. Хань затруднялся сказать, кто быстрее: тень или Чонин. Более того, он даже толком не мог разглядеть две трети того, что Чонин делал шпагой. И это меньше всего походило на классический стиль фехтования, о котором рассказывал ему Чонин прежде.

– Здорово, ― подытожил он, когда Чонин закончил. Теперь он пускай и смутно, но начинал понимать, как именно Чонин “танцевал”, имея дело с лазерными сетками. ― Кто победил?

– У нас ничья. ― Чонин слегка закусил нижнюю губу, чтобы не улыбнуться. Это он зря… Хань немедленно начал думать в другую сторону. Чуть влажная от пота рубашка, прилипшая к телу, только поспособствовала разнузданной игре воображения. Наткнувшись взглядом на злосчастный ошейник, Хань немного остыл и принялся вновь искать выход, которого не видел. Впрочем, выхода не существовало вовсе ― идеальная защита. Чонина поймали в ловушку и связали так качественно, что побег превратился в нечто немыслимое и нереальное.

Хань сосредоточился и ещё разок прикинул варианты. Ничто не могло спасти Чонина. Даже если бы он притворился, что готов стать одним из обитателей “Дворца”, всё равно провалил бы проверку. Срок всё меньше, тик-так. И всё это могло завершиться лишь его смертью. Если он не сбежит. А он не сбежит, потому что побег невозможен. Без Чена. И Чен отказался помогать. Всё. Точка. Вариантов больше нет и быть не может.

Насколько Чонин опасен для “Дворца”? Хань не представлял, но это не мешало ему думать о побеге Чонина как о чём-то необходимом и естественном. И он не испытывал угрызений совести, не чувствовал себя предателем и даже готов был помочь, если бы его помощь имела смысл. Как быстро иногда всё меняется…

– Ан гард!

Хань тихо выругался, удирая с линии. Чонин, как всегда, выбрал лучший момент для атаки. Он вообще в состоянии хоть пять минут спокойно посидеть на месте или постоять? А то ведь постоянно гремит цепью, потому что вертится, как волчок. Даже во сне гремит и раскидывает конечности по всей кровати, постоянно почему-то попадая по Ханю. Вроде не особо крупный, а места занимает… всё место занимает. Хань несколько раз выпинывал его, но толку…

Закусив губу точно так же, как недавно Чонин, Хань постарался отразить удары. Что-то получилось, вроде бы и неплохо получилось, но когда Хань решил провести контратаку, запнулся о собственную левую пятку правой ногой и едва не загремел на пол. Не загремел, потому что Чонин удержал его от падения, обхватив левой рукой за пояс. Долго смотрел сверху вниз, а после наклонился и прикоснулся губами к шее. Хань медленно повернул голову, чтобы встретить губы Чонина собственными и немного помучить игрой “десять поцелуев в одном”. Название он сам придумал, когда решил, что их состязание с постоянным перехватом инициативы кажется каким-то глупым и детским. Правда, это совершенно не мешало Ханю до сих пор с удовольствием играть в эту игру. Вот и сейчас он отчаянно пытался ускользнуть от Чонина, чтобы поймать самому горячие губы, завладеть ими и… Получилось, но лишь на несколько секунд, после чего ход перешёл к Чонину. И тоже ― лишь на пару секунд. От этой немного сумасшедшей игры губы горели, только почему-то это доставляло удовольствие.

На седьмом поцелуе, который выиграл Чонин, где-то слева громко кашлянули.

– А чем это вы тут занимаетесь?

Чонин и ухом не повёл ― продолжил поцелуй, напоследок чуть прикусил нижнюю губу Ханя, отпустил и тогда лишь посмотрел налево. Хань последовал его примеру и полюбовался на Лэя и Чена. Те делали вид, что вышли на вечерний моцион и ничего не видели. Совсем. Вот вообще.

– Э… Мы фехтуем, ― быстро сориентировался Хань и брякнул первое, что пришло на ум.

– Боюсь спросить, каким оружием, ― пробормотал Чен, внимательно изучая баскетбольные мячи у стены. Лэй покосился на него, после чего благополучно уткнулся взглядом в пол. ― Какой счёт?

– Семь ― шесть. ― По губам Чонина, заметно припухшим от поцелуев, скользнула быстрая улыбка. И Ханю совершенно не хотелось думать, как сейчас выглядят его собственные губы.

– Семь ― семь, ― мрачно поправил он, слегка ткнул Чонина в бок кулаком, заставив отступить на шаг, и выпрямился.

– У вас ничья?

– Вроде того. Чен, ты фехтовать умеешь?

Чонин резко повернул голову и смерил Чена внимательным взглядом. Хань озадаченно наблюдал за обоими и пытался понять, что происходит. Обычно Чонин не проявлял интереса ни к кому, хотя Хань не испытывал в этом уверенности ― Чонин ведь сидел всё время под замком и видел лишь тех, кто с ним занимался.

– Я бы не стал бросаться такими громкими словами, ― Чен едва заметно улыбнулся, ― я бы сказал, что “имею некоторое представление”.

– Это уже неплохо. Прошу, ― Чонин приглашающе повёл рукой, отобрал у Ханя шпагу и протянул Чену. Посмотрел на собственную кисть, отчётливо хмыкнул и подбросил шпагу в руке, чтобы перехватить за клинок и протянуть оружие Чену рукояткой вперёд. Как галантно, чёрт бы его побрал.

Чен с минуту разглядывал шпагу, важно кивнул и осторожно принял. Чонин продолжал смотреть на него пристально и очень внимательно. Под взглядом Чонина любому человеку становилось не по себе, и Хань даже думать не хотел о том, каково сейчас Чену. Впрочем, Чен ко многим вещам относился гораздо проще, чем большинство людей, быть может, не так уж его и выбивал из колеи такой взгляд.

Хань остановился рядом с Лэем, и они вместе принялись следить за тренировочным поединком. Если Лэй немного беспокоился, то Хань сохранял спокойствие. Чонин был прав, когда сказал, что Хань поверит ему. Хань верил, что Чонин никого не станет убивать и делать глупости.

Поединок начался медленно и осторожно, и всё с тех же взглядов. Чонин и Чен оценивали друг друга, присматривались и готовили удары. Пару раз звякнули шпаги, встретившись в слабой части. Хань отметил, что движения Чена более размашистые и медленные, у Чонина осталась его прежняя манера ― скупо, точно, быстро и грациозно. Хотя всё равно немного медленнее, чем всегда. Спустя ещё минуту клинки уже звенели почти непрерывно. Чен тоже ускорился, но Хань различал все приёмы ― пока что. И, несмотря на увеличившуюся скорость, Чен мало двигался по полу, зато Чонин перемещался охотно и стремительно, будто бы навязывая свой темп противнику. Скорее всего, так оно и было, потому что именно Чонин вёл бой: нападал, пугал финтами, заставлял Чена реагировать. Чен старался удержаться в глухой защите и явно не думал о перехвате инициативы или ответном нападении. Или же успешно делал вид, что жаждет сидеть только в защите.

– Быстро, ― пробормотал Лэй. ― Мурашки по коже.

Хань сначала не понял, сообразил позднее, что именно казалось Лэю пугающим. Лицо Чонина. Резкие черты, сосредоточенность, лёгкий азарт, при котором разум остаётся холодным, целеустремлённость и непроницаемость. Лицо Чонина напоминало маску ― опасную и красивую одновременно. В груди действительно всё сжималось от дурного предчувствия при виде этой маски. Хань на миг усомнился, что Чонин сдержит слово. После вспомнил о защитном колпачке на оружии и устыдился. Чонину нравилось фехтовать, поэтому азарт и стремление к победе вполне естественны.

Чен держался в защите и пятился назад, и споткнулся он почти так же, как недавно Хань. Чонин вытянул левую руку, чтобы поймать запястье Чена и удержать от падения, но почему-то его ладонь сжалась в кулак чуть раньше, схватив воздух. И Чен всё-таки шлёпнулся на пол.

Хань отметил настороженность Чена и сообразил, почему Чонин не стал к нему прикасаться. Потому что Чен едва не воспользовался даром, когда понял, что Чонин хочет дотронуться до него. Вряд ли Чонин собирался убивать, просто помочь, но обвинить Чена в недоверчивости было сложно, ведь Сюмин предполагал, что именно с помощью прикосновения Чонин может и дар отобрать, и убить.