Текст книги "Клейменный чакрой (СИ)"

Автор книги: Idolon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

   ***

   Еще не знающая о своей фамилии Узумаки Карин

   – А ты, – показавшийся огромным палец наставника чуть не ткнулся вздрогнувшей девочке в нос, – постарайся не запороть, как всегда, все дело. Твои напарники каким-то чудом протащили тебя на Второй Этап – так ответь им благодарностью!

   – Да, сенсей, – почти всхлипнула она.

   Девочку трясло. И трясло вовсе не от привычного отношения к ней старого чуунина-наставника. Просто... с самого утра она чувствовала, что вокруг все не так. Совсем не так. Буквально в мгновение ока изменились ее товарищи, и больше всех – Шиоре-семпай... Прикрепивший к своей соломенной шляпе тройной иероглиф «зло» ради шутки, теперь он как нельзя точно соответствовал этому определению – в нем действительно поселилось зло. Он взирал на всех не с привычной усмешкой самого сильного генина в группе, но с холодным интересом человека, желающего разрезать тебя и тщательно изучить. Ишимару, вечно глупо шутящий из-под своей маски затих, а простой и открытый парень Кусаёки стал вдруг вальяжным и вкрадчивым, как паук в своей паутине, и оба они тенью следовали за своим лидером, хоть раньше и не очень-то уважали его. Карин старалась держаться от них подальше, но и в собственной тройке ей не было покоя – и Хибари, и Тогама тоже внезапно изменили поведение: Хибари стал каким-то дерганным, и будто не всегда мог выбрать следующее действие, а Тогама так и вообще превратился в раздражительную истеричку. Тем не менее, наставник почему-то не замечал этого и не хотел слушать опасений маленькой куноичи, приказав заткнуться и не возникать. А опасаться было чего – все изменившиеся утром сошлись вместе и о чем-то непонятном шушукались, после чего просто пыхали мрачным предвкушением.

   Вдобавок окружающие ее иностранцы тоже не добавляли уверенности. Все они обладали теми или иными странностями, некоторые из которых ужасали слишком чувствительную Карин. Вот, например... на поляну перед павильоном в котором сейчас о чем-то совещались экзаменаторы, вышла, что-то бурно обсуждая, единственная на экзамене четверка-Хоши. С виду обычные дети, но стоило лишь приглядеться, вчувствоваться, как хотелось бежать от них без оглядки.

   Мрачный и бесстрастный брюнет, из которого будто глядела сама Бездна своими глазами с красной радужкой. Импульсивный блондин с огромными запасами бурлящей огнистой чакры. И нечто, совершенно недоступное пониманию девочки, на месте третьего – улыбчивого парня в белых одеждах – представлявшееся в виде облака серо-стальной пыли, скрывающей сияющую радугой сферу. Что удивительно, четвертая представительница команды ничего особенного собой не представляла.

   Тут будто ледяная ладонь легла на загривок Карин... Тот, третий, тоже оказался сенсором, и как-то смог заметить ее...

   ***

   Вспомнивший нечто очень важное я

   Когда мы выбрались на поляну перед главными воротами на 44 полигон, я привычно уже скользнул по всем присутствующим своими чувствами. Вот тройка шпионов Орочимару, вот наши однокашники – что-то опять бурно обсуждают... Вот будущий Казекаге и его свита... Кстати, Орочимару я не чувствую совершенно – либо его здесь еще нет, либо он владеет неизвестными мне принципами маскировки. Я даже специально сосредоточился на тех шиноби Травы, что были показаны в сериале – нет, простые бойцы, может быть немного чересчур предвкушающие предстоящее состязание. Так, а это кто тут нас так нагло сканирует?

   Простой шиноби может почувствовать внимание к своей персоне другого шиноби. Те самые многоопытные джонины способны ощутить даже давление обычного внимания на постоянно окружающую их тело пленку энергии – ведь это самое внимание создает нить того, что можно определить как Инь-связь между субъектом и объектом. У сенсоров в этом плане еще больше возможностей, как с одной, так и с другой стороны. Вообще сенсор – это тот, кто может неосознанно превращать нить внимания в сферу, то есть захватывать вниманием некое пространство, таким образом можно почувствовать это пространство в объеме, и чем выше уровень сенсора, тем меньше чакры должно быть у объектов чтобы быть зафиксированными. В идеале сенсор может ощущать и неодушевленные предметы типа обстановки и планировки зданий. Но почувствовать – не значит познать, и для познания, то есть сенсорного сканирования, шиноби по-прежнему вынужден создавать нить внимания. Которую – сюрприз-сюрприз! – теоретически способен ощутить и отследить другой сенсор.

   Вот такая нить внимания и тянулась ко мне от маленькой красноволосой девочки из Кусагакуре. Ну конечно же, Карин Вроде-бы-Узумаки! А я о ней чуть не забыл...

   Надо будет сообщить Наруто – говорим Наруто, подразумеваем его родителей – об... "их сенсорной схожести, которая может служить признаком родства".

   – Эй, Кай! Ты где витаешь?

   – А? – я сделал растерянное лицо.

   – Лучше туда смотри – экзаменаторы пришли!

   И действительно, у той части светящегося барьерами сетчатого забора, отделяющего Лес Смерти от прилегающей территории, которую мы могли видеть, уже выстроились шеренгой около сорока чуунинов во главе с Митараши Анко.

   Девушка коротко и экспрессивно объяснила всем суть задания. Каждая команда получала свиток, один из двух – или свиток "Небо", или свиток "Земля". Цели команды: выжить, добыть другой свиток, и принести оба в здание, расположенное в центре полигона. На полигон каждая команда попадала отдельно, через свои ворота. На все отводилось пять дней, не уложившиеся в срок – выбывали. Кстати, все команды обязаны были подписать бланки отказа от претензий за смерть в ходе испытания. Естественно, что команды понесшие потери выбывали тоже.

   Представители каждой команды потянулись сдавать подписки и тайно получать свитки в специально собранную для этой цели деревянную будку. Мы отправили туда Саске, как самого ответственного, а сами как-то неожиданно рассосались по поляне – Сакура убежала болтать с другой командой из Конохи, состоящей из трех девочек, Наруто утащила куда-то за угол Хината, а я пошел к сетчатому забору, отделяющему полигон N44 "Лес Смерти" от остального мира.

   Не нравится мне этот лес...

   ***

   – Вперед! – скомандовал приведший нас к нашим воротам чуунин, сверившись с часами. И мы рванули вперед, стараясь как можно скорее затеряться среди деревьев.

   Не знаю, как у других, но у меня проблемы начались сразу же: с каждым шагом вглубь Леса все слабее и слабее становилось объемное восприятие пространства, будто деревья блокировали мою сенсорику. Впрочем – почему "будто"? Насыщенные чакрой стволы действительно препятствовали моим ощущениям. На некоторое время я как бы ослеп и оглох, о чем не замедлил сообщить друзьям.

   – Надолго? – отрывисто бросил Саске.

   – Не знаю, но я работаю над этим. Пока что удалось восстановить ощущение видимого пространства, перейдя на лучевой тип сканирования. – Увидев непонимающий взгляд Наруто, я пояснил: – Если представить на моем месте мощную лампу, то все, что она осветит я смогу почувствовать.

   – А, ясно, – в ответ протянул он. Дальше мы побежали в сосредоточенном молчании.

   Бежали мы не так чтобы уж долго, уже спустя двадцать минут Саске, во все Шаринганы всматривающийся в окружающее пространство, застыл, жестом показав и нам остановиться.

   – Здесь кто-то есть.

   Тут надо сказать вот что. По-хорошему, с моим появлением команду 7 вполне можно было записывать в сенсорно-поисковую группу. И не только потому, что я эпический сенсор, превосходящий радиусом объемного сканирования даже Бьякуган. Просто, мои способности идеально дополнялись возможностями остальных. Например Шаринган Учихи позволял ему быть наравне с обученными джонинами по части распутывания следов и подмечания деталей. Наруто, выпустив капельку звериной силы Демона-Лиса, становился нюхачом получше тех же Инудзук. А Сакура, оказывается, не так давно вполне осознанно прошла в рамках обучения медицине процедуру улучшения слуха. Конечно, эта процедура была нечастой, но вполне стандартной: она позволяла медику в полевых условиях, когда на счету каждая шинши – так, оказывается, в местной науке назывался "виртуальный квант чакры" – контролировать биение сердца и течение крови пациента на слух. Правда, из-за этого девочка теперь все время, когда не пользовалась своей способностью, носила сережки заглушающим барьером, но это было "меньшим злом" для нее.

   А рядом действительно кто-то был – мне все же удалось вернуть часть своих возможностей, заменив нейтральную чакру чакрой Фуутона в процедуре сканирования. Несколько пустот воздуха, похожих по форме на людей прятались... слева. Один немного впереди нас, другие двое глубже в лесу.

   Я "отпальцевал" обстановку соратникам. Наруто прикрыл глаза, что означало, что он сейчас будет что-то предпринимать.

   – Я в туалет! – вдруг громко заявил он, и завалился в кусты. Сакура изобразила эпический фейспалм, а Саске презрительно скривился:

   – Нашел время, придурок. – Тем не менее, мы незаметно приготовились действовать.

   Спустя буквально несколько секунд Наруто вывалился из тех же кустов обратно.

   – Э-эх, как хорошо, – дико неуместно заявил он, за что тут же поплатился. Иглой в шею, парализовавшей его полностью. Что интересно, приложила его так Сакура.

   – Ну, а что? – под шипение рассеявшегося Хенге начала оправдываться она, заметив наши с Учихой пристальные взгляды. – У него подсумок был не с той стороны. Да и сердце стучит в совершенно другом ритме! – И девочка ловко подкинула в руке обе блокирующие сережки-клипсы.

   – Ладно, – Саске повернулся к пленнику, который теперь выглядел выше, а еще оказался одет в нелепый песочного цвета "водолазный костюм", снабженный спереди самыми настоящими завязками крест-накрест. На лице его был респиратор, объединенный в одну маску с закрывающим лоб протектором Дождя. – Надо узнать, куда делся Наруто, и какой у этой команды свиток.

   – Ничего уже не надо узнавать! – веселый голос и треск все тех же многострадальных кустов не дали Саске приступить к делу. – Их свиток такое же "Небо", а соратнички – вот они! – И вышедший из кустов Наруто, а теперь это был действительно он, с силой дернул две черных ленточки, зажатые в кулаке. Кусты, лишаясь последних целых ветвей, с душераздирающим треском выпустили из своих объятий близнецов-братьев уже пойманного нами генина. В том смысле, что одеты они оказались точно также и, с учетом одинакового телосложения различать их по виду возможности не было. Ленточки, кстати, оказались «концами» связывающих печатей.

   – Делаем так, – тут же выдал идею я. – Сакура, раз уж у нее сумка полная зелий, парализует этих субчиков чем-нибудь хотя бы до ночи. Свиток забираем с собой – если встретим кого из совсем-совсем "своих" может, удастся обменяться.

   Я не ожидал такой скорой реакции, но Харуно, к моему удивлению, тут же достала из подсумка колбочку с черно-фиолетовой жижей и еще две иглы; окунув обе в жижу, она аккуратно воткнула каждую в ей одной известную точку на шеях "опечатанных" врагов.

   – Яд продержится семь часов, если у них нет устойчивости к конохским ядам, – внимательно посмотрев на то, как сеточкой синевы проступают капилляры в месте укола, тут же отчиталась она.

   – А если есть?

   – Ну... часа два я гарантирую.

   – Тогда выдвигаемся.

   И мы поспешили покинуть место первой встреченной засады.

   ***

   Ближе к ночи мы, так никого из людей и не встретив, решили устроить привал. Наруто расставил посты из клонов, я развернул технику Сенсорной сети – в отличие от пассивной способности она работала, пусть для этого и пришлось увеличить толщину нитей. Хотя даже так нити остались незаметны на фоне чакры, пронизывающей Лес.

   Эх, хорошо сейчас обоим Хьюгам! Они, в отличие от меня, воспринимают силу чакры не посредством яркости ее цвета, а посредством оттенка, поэтому окружающая нас всех сейчас чакра им видеть ничуть не мешает. Точнее, они способны различить на фоне чакры "фонового" оттенка любые структуры другого оттенка. Причем их восприятие, измененное кеккей-генкай настолько тонкое... Ну вот например, еще в Академии после череды жестоких и бесчеловечных экспериментов я узнал, что Хината может различить 1792 оттенка серого. Эксперимент же был очень прост. На протяжении каждого урока я раз в три секунды менял Хенге цвета своей совершенно белой рубашки на чуть более серый. Так как Хенге зависит от воображения, даже не имея способности различать эти цвета глазами, я чисто математически воспроизвел их в своем разуме. И с каждой сменой цвета я наблюдал, как все больше вытягивается лицо девочки, которая видела эти изменения. Через четыре дня этого непрестанного калейдоскопа, в течение которых она усиленно моргала, терла глаза кулачками и даже тихо в уголке билась головой о стену, Хината-тян не выдержала, и в своей обычной очень застенчивой, но твердой манере приперла меня к стенке. Ее интересовало КАК я это делаю – к Хенге на уроках мы еще даже не собирались приступать. Я быстренько рассказал ей про Хенге («а, понятно»), и «в обратку» попросил поучаствовать уже в настоящих экспериментах по выяснению точности ее цветового восприятия. В результате которых и выявил этот интересный факт, как и парочку других, не менее интересных.

   Кстати, о восприятии и методах. Не зря же я о них вспомнил? Мне ведь мешает, грубо говоря, "яркость" окружающих меня полей чакры. Но ведь помимо зрения и ощущения объема у обыкновенного человека есть другие чувства: слух, вкус, обоняние, осязание... А вся проблема только в восприятии информации – я не стал получать меньше знаний об окружающей среде, просто появился подавляющий своей интенсивностью раздражитель. Но чем же можно заменить "внутреннее зрение"? Хм, слух и обоняние отпадают, они будут точно так же подавлены. Что остается: вкус и осязание? Но вкус тоже не очень подходит – я не змея, чтобы ходить, постреливая в воздух языком. Да и мягкая модификация тела мне как-то не дается, а площади контакта человеческого языка с внешним миром будет недостаточно. Но вот осязание...

   Заманчиво! В силу определенных причин у меня есть память о том, как воздух чувствуют драконы, точнее, их неразумные младшие браться драконлинги, со всеми его малейшими движениями потоков, сгущениями масс, ямами и температурными градиентами. Этого может быть вполне достаточно, чтобы ограниченно заменить гораздо более привычную цветно-яркостную картину обычной для меня сенсорики. Я, правда, потеряю возможность определять тип чакры по цвету, но зато смогу определять ее настроение в виде «горячо-холодно». В общем, решено. Надо сейчас же, пока привал, перенастроить свою подсознательную интерпретацию.

   Я поднялся с подстилки, поверх которой лежал на спине, глядя в небо, и тихонько подполз к Сакуре. Рука моя нежно и медленно скользнула вдоль ее тела... нырнув в подсумок. Так. Таблетки боевого стимулятора, колба сонного газа, колба спирта, яд дезориентации. И специальная игла-сенбон полая внутри, этакий полевой шприц плюс пипетка. Все? Все. Я отполз обратно на подстилку.

   Теперь нужно было действовать быстро. Я откупорил спирт, потом колбу с газом и тут же залил газ спиртом в сопровождении небольшой порции чакры Суйтона для получения раствора. Потом прямо в пальцах растер в мелкую пыль таблетку стимулятора и засыпал туда же. Заткнув все тем же пальцем горловину колбы, встряхнул, плеснул Огнем, и дождался бурной реакции. Теперь в колбе содержалась адская смесь, которая разгоняла мозг, при этом тут же вводя его в сон. Но это еще не все – чтобы мозг сам себя не выкинул из спровоцированного химией транса, я добавил три капли дезориентирующего яда, который в основном использовался в сочетании с гендзюцу чтобы жертве было сложнее распознать иллюзию.

   Но еще эту жидкость еще нужно будет правильно принять. Во все еще заткнутую пальцем колбу я направил ручеек чакры Фуутона, под действием которого в верхней части колбы сгустилось облачко голубоватого аэрозоля, а в нижней части жидкость повторно забурлила, разделившись на пару капель темно-синей жижи на дне, и целую шапку синеватой пены.

   Сначала – аэрозоль: я отнял палец и аккуратно вдохнул синюю дымку. Тут же где-то между глаз носоглотку прострелило мятным морозом.

   Потом – пена: под действием моей нестихийной чакры, выступающей сейчас в роли телекинеза, синеватый столбик отделился от дна, и пополз вверх, прямо мне в рот. Но вместо того, чтобы сглотнуть, я постарался как можно равномернее распределить вещество на языке. Спустя секунду весь рот онемел.

   И наконец – жижа: я окунул иглу в нее, и без удивления наблюдал, как совершенно обыкновенные капиллярные эффекты заставляют жидкость буквально втягиваться внутрь. И никакой магии! Я поднял иглу на уровень глаз, и печально вздохнул. Этот состав я еще не проверял на людях, хотя чисто теоретически он был идеальным: простым, действенным и, главное, дешевым. Ну вот и пришло время проверить, на себе. Я еще раз вздохнул, и точно выверенным движением воткнул иглу в жилку левого виска.

   ***

   Что было со мной под действием препарата я вам описать, к сожалению, не смогу. Как и любой эффект от наркотиков, мой нынешний трип был совершенно нелогичен, хаотичен и разнообразен и поразителен. Поэтому я начну с момента пробуждения, оказавшегося о-очень неприятным, а именно...

   Я проснулся рано поутру от страшного озноба. И тут же задался вопросом – откуда бы появиться в теплом летнем лесу нарастающему морозному ветру? Дуло, и довольно сильно, откуда-то со спины. Я удивительным образом ощущал, как за моей спиной кружатся потоки холода, свиваясь в нечто опасное. Удивительным? Постойте-ка, я же как раз перенастроил сенсорику...

   Тут, наконец, мозг окончательно освободился от тенет измененного состояния сознания, и я смог отделить наведенные ощущения сенсорики от реальных ощущений лежащего на боку тела. Слабый ветерок, со всех сторон омывающий мое тело теперь символизировал фоновую чакру Леса Смерти. Прогресс, по сравнению с застилающей взор пеленой, не правда ли? И на его фоне мощно выделялся все не умаляющийся озноб, меня даже начало потряхивать – казалось, будто меня бросили прямо на Северный Полюс, настолько я закоченел. Блин, что может давать такую засветку? Разве только...

   Дальше я додумать не успел, так как противник – а теперь не осталось сомнений, что я ощущал врага – беззвучно привел в действие задуманную технику.

   – Дотон: Алмазная стена! – я выпрыгнул из постели, еще в воздухе развернувшись к врагу, и сразу выполнил подготовленную заранее на такой случай универсальную защитную технику. Алмазная стена в какой-то мере была "на грани" стихии Земли, а потому с трудом поддавалась даже техникам превосходящей Молнии. В расплату за это стена была очень хрупкой, фактически одноразовой.

   Три Когтя ветра воткнулись во вставшую передо мной мутную стеклянистую преграду, по ней зазмеились трещины; Когти тут же развеялись, а стена жалобно хрупнула и, выполнив свой долг до конца, с громким звоном рассыпалась в мелкую тут же растаявшую в воздухе пыль. Вот только беспокоился я зря – техника была нацелена над нашими головами, и предназначена не для того, чтобы навредить, а для того, чтобы разбудить нас сопровождающим ее мощным порывом ветра. Хм.

   – Неплохо, неплохо, – невидимый враг даже похлопал, и тем самым дал моим товарищам собраться после столь бесцеремонно прерванного сна.

   – Кто ты такой? – первым заговорил Учиха, сделав свой тон максимально мрачным и неприветливым.

   Вместо того чтобы ответить, неизвестный сделал шаг вперед, тем самым выйдя на свет утреннего солнца. Это оказался тот самый шляпник из Травы. Но вот его "аура" полностью изменилась: хоть я еще и не провел достаточно аналогий между визуально-объемным и тактильно-объемным восприятием чакры, чтобы разбираться в отдельных деталях, одно я мог сказать точно – такой– мощью он ранее не обладал. Получается, что это все-таки...

   – Орочимару, – тихо ответил я Саске. – Это существо перед нами с большой степенью вероятности является Саннином по имени Орочимару.

   – О, – притворно округлил глаза названный. – Молодежь знает мое имя? Как ты догадался, мальчик?

   – Я уже чувствовал подобное присутствие, – соврал я. – Такой силой в Конохе обладают только двое – Хокаге и изредка навещающий родную деревню Жабий Отшельник. – Только вот почему я не смог распознать его на поляне, перед экзаменом? Ведь этот парень, чье тело сейчас занимал Конохский Змей, ну ничем не выделялся раньше!

   – Понятно. Значит, сенсор. Впрочем, ты меня не интересуешь, – произнося эти слова, Орочимару сохранял расслабленный вид, но потом перевел взгляд на Саске и плотоядно облизнулся: – Мне нужен только он!

   Удар жаждой крови был внезапен, и нас всех парализовало на месте. Мы могли только смотреть, как Саннин медленно приближается к выбранной жертве.

   – Вы мне тоже не нужны, – на полпути Орочимару взмахнул рукой, выполняя очередную технику Воздуха, и понеслось.

   Перед нами выскочил клон Наруто, прямо из ладоней разворачивающий полусферический барьер. Но он немного не успел, и ударом техники врага его вместе с оказавшимся прямо позади хозяином унесло куда-то в заросли за нашими спинами. Сакура с диким визгом бросилась на Орочимару, но с одного тычка пальцем улетела в кусты. А я едва успел перехватить дернувшегося было в бой Учиху, и, отбросив его подальше назад, встать в защитную стойку.

   – Саске, нам надо валить отсюда! – Это я услышал слова своего клона, утаскивающего Учиху глубже в лес.

   – А он?

   – Я его... – слово "задержу" так и не сорвалось с моих губ, так как я был вынужден блокировать щитками на руках мощнейший удар коленом, и лишь в последний момент, вспомнив анекдот о "сильном, но легком", успел прикрепиться к земле "Мертвой хваткой".

   Печати на деревянных пластинах слитно вспыхнули, выкачивая из пула десятую часть чакры. Казалось, каждый мой сустав хрустнул, в попытке распределить по скелету энергию удара, но даже мгновенная напитка всего тела дополнительной энергией не смогла свести на нет поражающий фактор, и я с неудовольствием ощутил, как ломается опорная нога. Правда, долго размышлять об этом я не стал – просто заморозил не успевшую даже начать разделяться на фрагменты кость, и бросил все внимание на восполняющийся резерв. Пока Орочимару по-прежнему совершенно расслабленно любовался делом ног своих, я должен был успеть накопить чакру для одной заготовленной специально техники...

   Впрочем, град последовавших затем ударов не позволил мне ее применить. Кхм, я был крайне оптимистичен, считая, что приблизился в скорости реакции к уровню Каге. Только наполнив тело предельным объемом чакры Молнии, я успевал за движениями Саннина. Видимо, он предпочел не играться со мной, как поступил в каноне с Учихой и Узумаки, а решил по-настоящему вывести меня из строя как можно быстрее.

   Я пока держался.

   Мы не разрывали дистанцию для применения техник, а потому я не мог привести в действие придуманный мною план. План, правда, был... очень незамысловатый, зависящий от слишком многих факторов, и сейчас, в процессе сражения с нукенином, я от него постепенно отказывался. Нет, такую махину не остановишь закатав ее в камень, пусть и укрепленный Хётоном. Нужно придумать что-то более эффективное.

   – А ты не столь жалок!.. – с неким изумлением воскликнул Орочимару, наконец-то разрывая дистанцию. Я в это время стремительно раздумывал над планом схватки. Мне нужно чтобы Орочимару не смог добраться до Саске. Этого можно достичь тремя путями: убить (ха-ха) его, спугнуть или лишить возможности преследования на длительный срок. Первое сразу отбрасываем, на данном уровне это для меня невыполнимо. Второе требует достаточно сильного отвлекающего фактора, которым могла бы стать возможность вызвать группу опытных джонинов или самого Хокаге, чего у меня просто нет. И третье требует... огромной изобретательности. Или огромной силы – помнится, заставить Саннина ретироваться смог только четыреххвостый Наруто. Такой силы у меня тоже нет.

   Или есть? Не я ли два дня назад сам перед собой похвалялся, что сравним по силе с каким-нибудь Тысячехвостым биджу, буде такой существовал бы? Но, все чудища Бездны, это будет очень, очень опасно! Сможет ли это тело полностью перенести последствия такого насилия над засунувшей меня в это тело силой? Это ведь будет даже опасней открытия Врат. Кстати, о Вратах... Может, все обойдется только ими?

   – Шомон Кай! – скомандовал я, одной командой отворяя все Врата до Четвертых, и в пламени высвобождаемой напрямую через поры чакры ринулся на Орочимару.

   Удивительно, но пока я стремительно приближался к замершему с усмешкой на тонких губах противнику, я успел заметить, что моя кожа не покраснела от прилившей крови, а наоборот – побелела. Я еще успел подумать, что мой организм, видимо, решил, что будет лучше запитать каждую клетку тела чакрой из Очага, наполняемого Источником, вместо того, чтобы, наоборот, забирать чакру из клеток, ускоренно перерабатывающих вещества несомые приливающей кровью.

   Но вот, наконец – с настолько ускорившимися реакциями даже для привычного к такому сознания время вокруг немного замедлилось – я достиг тела Саннина, и, направив из остатков чакры в Очаге заряды Яда в пальцы, провел блестящую серию ударов. К сожалению, как и всегда со мной, в результате взрывного ускорения образовалась некоторая инерция мышления, поэтому мысль "что-то не так" достигла меня уже когда составляющие Орочимаровского клона змеи разлетелись в стороны и взорвались кровавыми брызгами. А следом центра принятия решений достигла и картина потоков чакры места, показывающая след нукенина метрах в десяти на три часа и плюс сорок пять. Иными словами, Орочимару стоял на ветке ближайшего дерева, чуть правее и выше направления моего взгляда.

   – Очень впечатляет. Четвертые Врата в тринадцать это действительно большое достижение, – он даже мне похлопал. – Только прошу тебя, не перенапрягись. Вас, носителей Фуругана, и так было только трое – твой дед, твоя мать... а теперь остался только ты. Было бы жаль потерять такой замечательный материал для исследований.

   Бла-бла-бла. Я в ответ крикнул:

   – Интересно, что ты смог узнать, убив мою семью, урод! – параллельно со всей аккуратностью закрывая врата и возвращая тело в обычное состояние. Может быть, даже удастся избежать последствий!

   А Орочимару... купился! Ну, хвастун! Впрочем, у него есть еще тридцать часов чтобы нагнать Саске, а я, по его мнению, не представляю никакой значимой опасности, служа скорее наглядной демонстрацией его, скажем так, проявленного милосердия. Да-да, я нашел в Архиве и свое досье, точнее, отчет о нападении на наш клановый замок. И там были намеки на участие в процессе Конохского Змея, особенно если учесть ошметки этих пресмыкающихся, разляпанные по всему первому этажу где нашли и моего мертвого деда с выжженными глазами.

   – Так тебе интересно? Ладно, главным отличием обоих твоих родственников была искусственно измененная Кейракукей. В частности, соединение медианного канала со специально выращенными... – и Саннин закатил мне целую лекцию, которую я внимательнейшим образом выслушал. Во-первых, за это время я полностью пришел в норму, и даже сменил временную ледяную заплатку на большеберцовой кости качественной стяжкой из особой прочной чакры, ну, назовем ее чакрой Стали, помню, была такая в одной из полнометражек по мотивам. А во-вторых... гений изучения чакры и Кейракукей человека, Орочимару сейчас давал мне бесценные сведения, которые, вполне вероятно, помогут мне пробудить Фуруган. Собственно, он и сам это понимал, потому что в конце сказал: – Советую тебе запомнить мои слова. Может быть, если ты проживешь достаточно долго, эти знания тебе помогут с семейным наследием.

   Прозвучало последнее слово, и я атаковал. Но на этот раз я решил разнообразить свой арсенал экзотическими видами чакры. А потому вперед меня отправились два снаряда стихии Лавы в окружении ядовитых паров стихии Кипения. Я сам наполнился стихией Скорости, окутался чешуей стихии Кристалла, положенной на черную подложку стихии Стали, а с моих рук вслед за лавой слетели веером огромные кунаи из созданного Льда. Иотон, Футтон, Дзинтон, Шотон, Коутон, Хётон – почти все воспроизведенные мной дополнительные стихии, включая правильный, а потому устойчивый к жару Лавы Хётон приняли участие в атаке.

   Но Орочимару не зря считался гениальнейшим шиноби своего поколения. Вместо того, чтобы поставить щитовое ниндзюцу или какой-нибудь защитный барьер, он мгновенно сориентировался, и – Кучиёсе-но-дзюцу – ушел от атаки в пасти огроменной змеи. Все мои техники только и смогли, что разорвать уже успевшую проползти довольно значительное расстояние тварь напополам. Я вспрыгнул на спину передней половины пресмыкающегося, и рванул к голове. Враг, правда, успел переместиться еще дальше вперед, но я, подстегивая чакрой покатившийся по всем подходящим поверхностям поток изморози, вырастил на пути Саннина ледяное зеркало портала, такого же, какое создавал Хаку в каноне, и выскочил из него. Как жаль, что мне не довелось увидеть эту технику в реальности, а потому пришлось затратить чертову прорву времени на ее повторение – и то мои зеркала после переноса не сохранялись, рассыпаясь осколками.

   И снова последовал длительный обмен ударами. Но, несмотря на летевшие во все стороны синеватые осколки кристальной чешуи, которая, правда, тут же заращивала бреши, мне стало легче со всем этим стихийным усилением и укреплением. Тут я на практике понял – Восемь Врат это техника именно для таких ущербных шиноби, как Рок Ли, либо для упертых фанатиков боевых искусств типа Майто Гая. Потому что у ниндзюцу, в отличие от техники Врат, гораздо больший потенциал усиления и нет никаких отрицательных сторон кроме расхода чакры.

   Наш бой – о, ужас – в совокупности длился уже почти двадцать минут, и по нарастающей резкости действий Саннина я понимал, что такая ситуация начинает этого опытного шиноби злить. А значит, вскоре он перейдет и к применению разрушительных техник. Надо бы подготовиться к противодействию...

   Как в воду глядел. Что-то для себя решив, Орочимару разорвал дистанцию и воскликнул:

   – Фуутон: Тысяча лезвий ветра!

   – Суйтон: Упругая волна! – тут же ответил я. Расчет оказался верен – увеличенная в количестве с одного до тысячи, техника потеряла в стабильности, а потому даже такая разница сред заставила ее распасться. Правда, тут же: