Текст книги "40k способов подохнуть. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Hydra Dominatus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

И хоть Мологост не помышлял ничего плохого и собирался начать разработки редкого металла для создания новых двигателей, однако правила для всех были едины. Он не мог принимать решения самостоятельно, он предал человечество, он подвёл Империум и Императора. За его связи с ксеносами ему и был вынесен смертельный приговор. После которого власть над его флотом взяли космодесантники.

Многим это не понравилось, однако идти против астартес они не могли. Кроме того на Ангелах Искупления сейчас всё и держалось. Проблему Дрейкернора нельзя было решить быстро, однако можно было локализовать проблему и не дать ей распространиться. Поэтому запросив ещё помощи, капитан прибывшей роты начал тотальное уничтожение всего враждебного любой ценой. О других целях флота вольного торговца решено было забыть.

Культ Тзинча оказался раздавлены профессиональными войсками, флот чумного десанта сражался и поддерживал размещённые на планете силы. Я же бежал как можно дальше, пару раз пытался застрелиться из стаб-оружия, но каждый раз лишь удивлялся собственной живучести.

– Сейчас бы связочку плазменных гранат, – пожаловался я, добравшись до леса, в котором все деревья лишились пышных крон из-за воздействия варпа.

Тзинч же потерял ко мне всяких интерес. Видимо у него появились куда более важные дела, раз даже частичку своего внимания он на меня не желал тратить. Но его понять можно, слуг у него было много, как и дел. В моей же скорой смерти он был более чем уверен, поэтому и пустил всё на самотёк.

Так моё блуждание в поисках подходящей смерти затягивалось. С одной стороны я понимал, что нужно держаться как можно дальше от инквизиции и космодесанта, ведь они точно имели возможности взять меня живьём и засунуть в какое-нибудь стазис поле, после чего растянуть допрос и пытки на вечность. С другой стороны, добраться до того же танка с полным боекомплектом тоже не получалось. С третьей стороны я не был полностью уверен, что не дрогну в последний момент, поэтому лучше было бы найти не просто танк, а танк с экипажем и кумулятивным снарядом, который точно оторвёт мне голову. Всё же одно дело просто стрелять себе в хрустальный лоб, будучи почти уверенным, что ничего не получится и совсем другое подрывать снаряд у себя под задницей, понимая что это уже куда вероятнее тебя убьёт.

– Как же всё сложно… Тзинч, сними с меня эту броню! Брось мне на голову метеорит! Взорви планету! Пожалуйста!

Волшебное слово тоже не помогло, поэтому пришлось продвигаться дальше, прямиком к городу, где Лир пытались удержать центральный квартал, стягивая остатки сил. Раненых было не счесть, мёртвых не успевали оплакивать, а нечеловеческий вой лишённых всего людей не умолкал ни на секунду. Единственная причина по которой город ещё держался – Хаос начал убивать себя сам.

В созданном Тзинчем варп-шторме то и дело появлялись разломы, через которые в мир смертных бежали всевозможные демоны. Все они преследовали свои мерзкие цели, зачастую заключавшиеся в утолении низменных инстинктов. Лилась кровь, отрывались черепа и Кхорн звонко смеялся, пока его безумные полчища вырезали всех подряд, начиная с самых сильных.

В это же время Слаанеш всячески вставляла палки в колёса сразу всем троим соперникам. Нургл же всё сильнее сдавал позиции и кажется собирался просто играть в долгую. Его корабли даже слегка отступили, а наземные силы перегруппировались, чтобы полчища варпа вымотали всех остальных. Сам же Тзинч окончательно отступил, потеряв всякий интерес к Дрейкернору.

– Вот они-то мне и нужны, – произнёс я, заметив стаю демонов, которые рыскали в поиске величайшей битвы.

И будто заметив меня, один из демонов остановился и обернулся. Его облик наводил невыносимый для человеческого восприятия ужас, если бы не фактическая смерть моей нервной системы, то я бы оказался парализован от страха. Однако изменённое физическое тело и дары Тзинча позволяли спокойно смотреть прямо в глаза твари.

Кожа его была цвета крови, а глаза горели пламенем войны, напоминая пылающие угли. Сила подобной твари была невероятной и все поверженные враги лежали позади них в разных местах, ведь они буквально разрывали людей на кусочки. В качестве оружия демон использовал адские длинные зазубренные клинки, густо светящиеся энергией варпа. И остры были эти мечи словно ненависть Кхорна, как и сами демоны являли собой безжалостность и насилие, которым Повелитель Черепов даровал облик и цель.

Кропускатели являлись самыми многочисленными из тварей Кхорна.

– Кровь Кровавому Богу! Черепа к трону из черепов! – проревел демон и ринулся прямо на меня.

Мелькнул его меч и вот остриё пронзило мою грудь насквозь. Однако я почему-то не умер, а хрусталь начал покрывать меч кровопускателя.

– И это по-твоему удар? – спросил я, замахиваясь хрустальным кулаком. – Вот это удар!

Пафоса в моём ударе оказалось куда больше чем силы. С рывком демон вырвал свой меч и уже замахнулся, чтобы отрубить мне голову, как вдруг раздался выстрел. Болт пробил рожу твари, а я не успел среагировать, как удар силового меча отрубил мне ногу. Затем вторую.

Не успевая ничего понять я уже начал падать, пока мне отрубали уже ноги. В этот момент варп во мне должен был вырваться разрушительным воплем наружу, но вдруг адская боль разрываемой на части души затмила всё. Инквизитор всё же догнал меня. Большую часть неприкасаемых он потерял, однако к собственной спине, поверх силового доспеха, он приковал цепями ещё живую жертву, которая создавала необходимое пустотное поле.

В этом можно было увидеть невероятную жестокость, ведь женщина на его спине продолжала кричать, а в процессе боя лишилась ног. Однако инквизитор молча прижёг её раны, после чего ринулся в бой. Его сердце было глухо к крикам мольбы, ведь его цель заключалась в борьбе с врагами Империума. Он делал то, что должен и лишь его невероятная воля могла сравниться масштабностью с количеством пролитой крови.

В последний миг, теряя связь с варпом и единственной причиной моей продолжающейся жизни, я вдруг увидел в имматериуме и душу самого инквизитора. Он был псайкером, не таким сильным как тот же Детрий и наверное даже я бы смог его одолеть. Однако несмотря на это ему было всё равно тоже невыносимо больно находится в окружении неприкасаемых.

Тогда я вдруг понял, что он вовсе не садист, не маньяк и не безумец. Даже наверное не фанатик, ведь так или иначе он отрёк имперские наставления и осквернив веру в Императора прикоснулся к запретным знаниям. Он готов был отдать всё, в том числе свою душу, лишь бы спасти человечество. И в масштабе человечества все эти жертвы меркли. Что такое жизнь дюжины неприкасаемых? Пусть даже несколько миров сгорят дотла, он спасёт ещё больше.

И меня убивать он не собирался. Ведь в конечном счёте от ран я не умер, а просто потерял сознание.

Глава 19

Боль заполняла собой всё и разрывала меня на части. Душа моя уже не стенала, а молчаливо испускала последний дух. Сил моих не оставалось даже на то, чтобы шевельнуться, однако вопреки всему меня вдруг что-то вырвало из бури варпа и вернуло в физический мир.

С адским воплем, который из-за множества ранений превратился в слабый хрип, я открыл глаза. Руки и ноги мои были прикованы к клетке, шею сковал ошейник четырьмя штырями приплавленными к полу, а вокруг находились какие-то печати, магические рисунки и бумажки с молитвами. Судя по звукам клетка находилась в каком-то транспорте.

Передо мной же я увидел того самого загадочного странника, который молча сидел и сжимал медальон в руке. Он смотрел прямо на меня и не двигался, казалось он спал. Однако было также и понимание, что в любой момент заметив что-то странное он готов был отрубить мне голову, взорвать клетку или просто расстрелять меня из болт-пистолета.

– Кто ты? – спросил теперь уже не таинственный союзник, а самый настоящий враг.

– Я просто… случайно оказался не в том месте, не в то время…

И сразу же боль снова затмила всё. Сколько именно мне довелось пребывать в агонии я не знал, а как только снова пришёл в себя, то уже забыл как пробуждался до этого. Раз за разом он задавал мне одни и те же вопросы, а я отвечал, терял сознание и снова в него возвращался. В этой адской пытке из меня вытаскивалась вся информация, которую затем требовалось обработать и отделить ложь от крупиц правды.

Сколько раз я молил о пощаде? Как часто с моих уст срывалась просьба о милосердной смерти? Всё это знал лишь тот, кто наблюдал за всем со стороны и бездействовал, а так же сам пыточных дел мастер. Вот она, участь что хуже смерти, мне не давали умереть и пытали, выворачивая наизнанку душу. В какой-то момент всё стало настолько плохо, что я просто замкнулся в себе и перестал отвечать.

Хотя на самом деле времени прошло не так уж и много. В какой-то момент пытки перенеслись уже в подземное укрытие, а затем началась ещё одна транспортировка. Там я очнулся вновь, слыша рокот двигателей, но уже никак не реагируя на него.

– Кому ты служишь?

Я снова промолчал. Не было никакого смысла отвечать, ведь эта пытка всё равно продолжиться. Боль для меня уже стала нормой, а сознание оказалось надломлено. В какой-то момент мне подумалось, что вот оно, наказание Тзинча на дерзость. Он отомстил мне за каждую глупость, за все ошибки, за неисполнительность и продемонстрировал свою силу.

Как вдруг в воздухе я почувствовал запах перемен. И мой пленитель тоже напрягся, после чего произнёс:

– Черубаэль, займись ими, – произнёс он, после чего транспорт остановился прямо около ангара для шаттлов.

Всплеск варпа слегка ослепил меня, а после пленитель выбежал наружу. Через мгновение же раздалась серия взрывов, сотни осколков порешетили транспорт в котором я находился и один из них пронзил мою голову насквозь, прервав эти мучения. Инквизитор радикал действовал в одиночку, но он недооценил Ангелов Искупления, которые собирались уничтожить всех врагов, включая предателей.

Долго я летел через варп или нет трудно было сказать, ведь времени в нём как такого не существовало. Однако в конечном итоге, израненный и вымотанный, я снова попал во владения Тзинча. Некоторое время, возможно час, а может год, я просто бесцельно блуждал, после переживал произошедшее и дёргался от любого шороха, но в конечном итоге мне удалось унять чувства, принять произошедшее и свыкнуться с очередными переменами. Душа же моя всё это время исцелялась, благодаря воздействию этого места.

В какой-то момент, двигаясь по хрустальному лабиринту, я вышел в его центр, где меня ждал сам Тзинч. И тот факт, что я прошёл через весь лабиринт говорил только об одном: Тзинч сам меня направлял и желал встречи, ведь иного способа совершить подобное не было. В своих владениях Тзинч обладал абсолютной и непоколебимой властью.

– Значит… всё так и закончилось? – спросил я, глядя на бурю варпа, играющую разными цветами в искажающим истину хрустале.

Варп в свою очередь начал сразу же меняться, подстраиваюсь под мою слабость. Тзинч снова предстал в уже известном мне обличии, после чего тысячи ртов начали извергать из себя потоки постоянно меняющейся лжи. Однако стоило центральной пасти лишь шевельнуть губами, как звуки остальных померкли.

– А что тебя удивляет? Ты выполнил свою цель, помог мне, получишь награду и затем отправишься в новое перерождение, где сможешь использовать свой опыт и знания. Правда не стоит думать, что мои дары останутся при тебе. Твоя душа к сожалению ещё слишком слаба, как и псайкерский потенциал. Без моей помощи ты никто. Ничего из себя не представляешь, ничего не стоишь. Однако ты способен на перемены. Это очевидно, ведь иначе тебя бы здесь не было.

Я опустил взгляд, чтобы не смотреть на Тзинча, ведь хоть и принял понятное мне обличие, однако из-за продолжительно изучения меня начинало тошнить, а мозг словно клинило. Ведь все детали менялись прямо на глазах, всё его тело превращалось в кривые линии, начало и конец которых невозможно было проследить. Это отвлекало от размышлений, которые тоже спутались, но по иным причинам.

– А что будет с Дрейкернором? – спросил я, ощущая некоторую пустоту.

– Он уже сгорел в пламени войны. Там осталась лишь более никому не нужная пустошь.

Я пробыл в теле наёмника Лекса совсем недолго, как и в новом мире мне довелось находиться тоже совсем ничего. Однако это время было насыщенно на события и… я даже к нему привык. Да, наверное в этом перерождении было мало хорошего, но всё же что-то меня привязывало к нему.

Возможно дело было в появившемся родстве с душой Лекса, ведь так или иначе меня поместили в его память. Многих чувств я не мог описать, как и понять появления их причин. Однако очень многое мне удалось освежить и увидеть. И дело не в том, что я сентиментальный, нет, вовсе не в этом. Признаться, мне всегда было тяжелее других ставить себя на место тех, кого я никогда не видел.

Но в этом случае я буквально влез в шкуру Лекса. Он не был хорошим человеком, скорее отъявленным негодяем. Большинство узнав о его деяниях захотели бы его убить. Только вот у меня были совсем иные чувства, мне было его жаль, ведь я видел причины по которым он стал таким. Для меня Лекс был не негодяем, он был сломленным обстоятельствами человеком, в жизни которого были одни лишь несчастья.

И задумавшись над этим, я продолжил размышлять… Виндория, Мологост, Детрий – все они и другие участники этой безумной войны скорее всего тоже редко делали выборы. Все их поступки уже были обусловлены чередой неподчиняющихся воле событий. Ведь даже характер мы не выбираем и никогда холерик не будет спокойным, а хлыщущий тестостерон всегда будет причиной излишних вспышек гнева. И хоть прямо всё за нас не решали, однако действовать все могли лишь в ограниченном диапазоне, также определённый если и не Тзинчем, то точно и не нами.

Разве это справедливо? Справедливо, что надежды миллионов были втоптаны в грязь? Справедливо ли то, что им никто не дал возможности противиться лжи вливаемой кукловодами в головы? Справедливо ли то, что они умерли просто потому что сильные мира сего снова что-то не поделили? Справедливо ли то, что неприкасаемых сделали оружием и бомбы с огненной смесью обрушили на дома полные детей и женщин, лишь бы остановить распространение чумы Нургла? Справедливо?

– Не знаю, – ответил Тзинч и возможно врал, а возможно решил всё запутать сказав правду. – Справедливость придумали люди. И не только её.

– Ради чего погиб Дрейкернор?

– Прежде чем задавать вопросы, нужно научиться задавать их правильно. Ведь Дрейкернор погиб не «ради», а «из-за». Из-за собственных пороков, из-за чужих амбиций, из-за жажды власти, из-за нежелания принять смирение, из-за ненависти достигшей предела, из-за рвения к совершенству.

– А ты? Разве не ты создал варп-шторм, в котором всё сгинуло?

– И из-за меня тоже. И из-за тебя. И из-за каждого кто там был или почему-то не был. Невиновных не существует, есть разные степени вины. Как и мир не чёрно-белый, он вбирает в себя всевозможные цвета и постоянно создаёт новые… – произнёс Тзинч, а вокруг него заиграли радуги, часть цветов которых не могло воспринять человеческое зрение и человеческая душа.

– Да, наверное ты прав… или не прав… за эту жизнь я смог понять лишь то, что ничего не понимаю, – ответил я и сел на хрустальный пол. – И я стану таким?

– Перемены неизбежны, но к чему они приведут заранее редко известно на сто процентов. Я не вижу будущего, я вижу вероятности и точно делаю ставки, выигрывая на дистанции. Время в принципе никому не подвластно. В прошлое можно хотя бы заглянуть, воспользовавшись памятью. Настоящее можно лицезреть в моменте, но будущее… даже боги не властны над ним. Хотя не буду врать, я никогда ещё не ошибался в своих предсказаниях.

Я продолжал сидеть и думать. По началу меня больше всего волновало то, что я могу попасть в плен к инквизитору. И да, это страшило меня до сих пор, пусть и психика сама заблокировала доступ к этим воспоминаниям, способным мне навредить. Однако на первое место вышло то, что я мог стать кем-то ещё более ужасным. Ведь даже одно это перерождение оказало на меня огромный эффект. Я впервые убил человека и понял, что в этом нет ничего сложного. Моя совесть раз за разом молчала, доказывая что самоконтроль у меня на низком уровне. А наглядные примеры других… все когда-то были жалкими «студентиками». Все когда-то не умели врать и предавать.

– Тот факт, что ты воспринимаешь это столь серьёзно, доказывает что ты уже находишься на совсем ином уровне по сравнению с другими смертными, – Тзинч вдруг решил меня приободрить, однако другие его лица тут же находили скрытые подтексты и намерения в этих словах, что заставляло чувствовать себя ещё более беспокойно. – И тебе пора выбрать награду. Благодаря тебе я смог заглянуть в тот день через чужую призму.

– В прошлое?

– Да, через чужое прошлое, которое возможно изменено или искривлённо призмой чужого сознания. Поэтому нужно ещё разобраться в том, что я увидел. Однако иная точка зрения заставила меня задуматься ещё над большим количеством моментов тех давних событий.

А затем Тзинч провёл рукой и создал три дара, о которых любой смертный даже мечтать не мог, а сильные мира сего только и грезили о подобном. Мне же требовалось лишь сделать выбор.

Первым вариантом стал меч, чья сталь была чернее пустоты. Клинок этого меча мог разрезать любую броню и наносил столь же сокрушительный урон душам, что позволяло убивать им даже высших демонов. Кроме того оружие обладало личностью и опытом. Мне требовалось лишь взять его и я тут же бы набрался опыта сотен лет фехтования. После бы продолжил совершенствоваться.

– С ним ты сможешь стать сильнейшим мечником в Галактике, – говорил Тзинч то используя речевой аппарат, то просто транслируя информацию мне в разум.

Сразу после это моё внимание переключилось на посох. Если меч был украден Тзинчем, то вот посох он создал сам. Недоступные знания хранились в этом могущественном артефакте, с помощью него можно было подчинить саму гравитацию, разрывать души или просто сразу же повысить свой уровень псайкерских сил до альфа уровня, а в перспективе стать и альфа+, встав на один уровень с сильнейшими демонами и Императором.

– С ним ты сможешь даже метать планеты друг в друга, а твой потенциал станет неизмеримым, – добавил Тзинч, но тут же внимание потребовал третий дар.

Невиданной красоты женщина стояла поодаль посоха. Её острые уши выдавали в ней эльдарку и смотрела она на меня нежнейшим из взглядом. Недоступная ни одному из смертных, она могла стать моей, стоило лишь протянуть руку. Это был единственный шанс, ведь ничего более совершенного в этом мире не было. Она стала идеальным дополнением ко мне, готова была исполнить любое желание и подстроиться под меня. Её опыт и мудрость позволила бы защитить меня от большинства угроз, но при этом наедине она была бы кроткой и послушной. Идеальной удобной.

– С ней ты обретёшь истинное счастье, – закончил Тзинч и более в разуме моём не звучал его голос, а сам он начал тайно наблюдать за каждой моей эмоцией, мыслю, действием.

И моя душа начала разрываться на части. Тзинч читало меня на сквозь и видел каждую мою смертную слабость. Какой мужчина не мечтал о подвигах и победы, которые мог дать меч? Кто хоть раз не желал получить знания, способные изменить мир в угоду себе? Разве не отсутствие тепла любви становилась камнем преткновения для жизней большинства? И не имея ничего, я ещё сильнее желал получить всё это, чтобы хоть раз в жизни почувствовать… какого это быть не мной.

Но очень быстро жажда заполучить что-то из этого сменилась гневом, ненавистью и отвращением. Гневом на Тзинча, который всё это время продолжал смотреть на меня как на дерьмо, грязь под своими ногтями, на мусор неспособный иметь никаких других желаний. Ненавистью к всему тому, что сделало меня таким убогим, желающим лишь животного примитива. Отвращением к себе, ведь желание моё было самым искренним и виной тому был лишь я сам.

Меч, чтобы утолить свои комплексы слабака. Посох, чтобы лёгким путём достичь знаний, ведь у самого у меня нет воли грызть гранит науки. Любовь, за которой скрывалось лишь эгоистичное желание быть любимым, но не любить. Во всю эту грязь Тзинч просто ткнул меня мордой, словно собаку в её мочу.

– Нет… – отворачиваясь от всех трёх даров ответил я, не в силах сдержать полных горечи слёз от рвущей душу боли, ведь взять хоть что-то очень хотелось, невообразимо сильным было это желание, идти против которого было сложнее, чем против страха смерти.

– Этот меч даже лучше того, что я подсунул одному из примархов…

– Нет.

– С посохом ты получишь возможность изменить галактику, спасти другие миры, которых ждёт участь куда более ужасная, чем та что постигла Дрейкернор.

– Нет!

– А с ней…

– НЕТ!!! – в невероятном бешенстве заорал я, буквально вырывая что-то из себя. – ВСЕ ТВОИ ДАРЫ – ОТРАВЛЕНЫ!!! МЕЧ ЗАБЕРЁТ МОЮ ДУШУ И СДЕЛАЕТ БЕЗВОЛЬНЫМ РАБОМ, ЕСЛИ МНЕ НЕ ВСКРОЮТ ГЛОТКУ ПОКА Я СПЛЮ!!! ПОСОХ СОЗДАН ТОБОЙ, НО НЕ ДУМАЙ, ЧТО ТОЛЬКО ТЫ ЗНАЕШЬ, НА ЧТО Я ОБРЕКУ ГАЛАКТИКУ С ТАКОЙ ВЛАСТЬЮ!!! А СЧАСТЬЕ ТЫ БУДЕШЬ ВОЛЕН ЗАБРАТЬ СТОЛЬ ЖЕ ЛЕГКО, ЧТО СДЕЛАЕТ МЕНЯ НАВЕЧНО ТВОИМ РАБОМ!!! ЛУЧШЕ Я ОСТАНУСЬ НИ С ЧЕМ, ЧЕМ ВОЗЬМУ ЧТО-ТО ИЗ ЭТОГО!!!

И тут же я сорвался в бег, чтобы уйти как можно дальше от соблазна. Я понимал, что в любой момент могу сорваться и тогда проиграю. Поэтому я снова бежал, ведь ничего другого фактически и не умел. По факту что я делал всё время на Дрейкерноре? Бежал, отступал, прятался… чёрт, от этих мыслей ещё сильнее захотелось взять хоть меч, хоть посох. Однако это была ошибка, явная и до боли глупая провокация Тзинча, который хохотал мне вслед.

Голову я опустил, глаза закрыл и просто бежал прямо. Однако лабиринт сам подстраивался под меня, ведь Тзинч решил меня выпустить. При чём преодолел я его довольно быстро, а может прошла и целая вечность. В варпе время воспринималось совсем иначе, хоть и текло всегда в однонаправленном потоке, ни конца ни начала которого никто не видел.

Однако вся планета состояла из стекла. Разного и порой до боли жуткого, в отражениях которого можно было увидеть всё что угодно. Демоны меня тоже не трогали, с любопытством наблюдая за одной из игрушек своего хозяина. Постепенно начали появляться деревья, животные, все как один они олицетворяли постоянные перемены и вбирали в себя множество красок и кривых линий.

И в какой-то момент я всё же остановился и огляделся. Мир вокруг стал чуточку более простым и понятным, соблазна вокруг не было и хоть под ногами моими всё равно оставалась стекло, я уселся около хрустального дерева и начал переваривать произошедшее. Мне требовалось время, чтобы успокоиться. Однако после этой пробежки мне стало куда лучше, да и какая-то гордость появилась, что я хоть здесь не облажался и не позволил себя обмануть этим проклятыми дарами.

– Этот меч Он украл у Кхорна, – раздалось быстрое щебетание птицы, которое было мне на удивление понятно. – Посох сделал сам. А эльдарку искусственно создала Слаанеш и передала Тзинчу, чтобы тоже посмотреть на твою реакцию.

– Что? – начав искать источник звука спросил я.

– А четвёртый дар? Четвёртый дар ты так или иначе уже выбрал. Правда Тзинч сделает всё, чтобы Нургл об этом не узнал.

И задрав голову я увидел маленькую птичку с радужными перьями из льда. С неё постоянно падали снежинки с разными узорами, а сама она слегка переливалась, как и все демоны Тзинча. Прощебетав ещё раз, она спрыгнула с ветви и уселась у меня на колене.

– Я всё знаю. Всё-всё. А чего сейчас не знаю, то обязательно узнаю, – говорила птичка. – Почему ты грустный? Он тебя расстроил? А почему у тебя нет перьев? Ты демон или человек? Хочешь знать куда ты переродишься в следующий раз? Хочешь знать как меня зовут?

– Да, – я ответил только на последний вопрос, но кажется птичку это не волновало.

– Я тоже, – ответила птичка, глядя на меня своими не моргающими глазами. – Но зато я знаю, как тебе помочь. Рассказать? Рассказать? Рассказать?

Глава 20

– Лабиринт нас пропускает, лабиринт нас пропускает, лабиринт нас пропускает, потому что мы лажаем, – напевала птичка, сидя на моей голове.

– В чём лажаем?

– Я не знаю, я не знаю.

Птичка была очень странной для демона. Она не пыталась меня сожрать, подчинить или сделать чего ещё похуже. Она просто задавала очень много вопросов и иногда делилась ответами на мои вопросы. Или просто на вопросы, которые ей никто не задавал. Кроме того постоянно менялся и поток её мыслей, что накладывало некоторые ограничения на общения с ней. Как и знала птичка далеко не всё.

– А откуда ты про дары Тзинча узнала?

– Подглядела-подглядела!

– Или тебе позволили подглядеть.

Или она вообще могла быть послана Тзинчем с какой-то непонятной мне целью. Так или иначе уже вместе с ней я вернулся в центр лабиринта, в очередной раз прогулявшись по самому запутанному месту в галактике с лёгкостью парковой прогулки. Могло быть всё или могло не быть ничего, всё зависело лишь от воли самого Тзинча, являющегося отправной точкой всех координат в этом мире.

– Уже вернулся? И не один? – искреннее или скорее не очень удивился Тзинч, вновь явив свой облик из потока варпа.

– Не один, не один, – задорно вторила птичка, чем привлекла внимание половины лиц.

– Так значит ты готов сделать выбор?

– Готов! Готов! Думаешь ты самый хитрый⁈ – повторила птичка и спорхнула с моей головы, бросая на между мной и Тзинчем скомканный лист.

А затем я молча бросил на него игральный кости, сделанные из хрусталя.

– И что это? – усмехнулась главная голова Тзинча.

– Он озвучил свои желания, а я записала те, в которых буквы совпадали с моим мнением, – прощебетала птичка, принявшись летать вокруг меня.

– А как тебя зовут? – улыбка Тзинча начала превращаться в оскал.

– Не знаю, – беззаботно ответила птичка, продолжая летать.

– И какой список там я тоже не знаю, как и предсказать то, какие цифры выпали на костях мне тоже не под силу. Значит выбор случаен и непредсказуем, – добавил я, оскаливаясь в ответ.

– Ха-ха-ха, – тихо засмеялся Тзинч, заставляя весь хрусталь его мира трястись. – Случайности не случайны, а непредсказуемость обусловлена исключительно скудностью знаний. Неужто я дал тебе повод называть себя скудоумным?

И бросив взгляд на кости я увидел как вместо точек там появились картинки, а затем и вовсе кости растворились, став пылью. После они собрались снова и раз за разом стали падать с одинаковой силой, скоростью, траекторией и длительностью падения. И каждый раз выпадали разные числа, те которые желал видеть сам Тзинч.

– Я бог и мне подвластно всё, – прогрохотал Тзинч. – Благодаря мне рождается каждый из этих демонов, являя собой одно из моих лиц. И мысли этой птички, как и твои мысли открыты передо мной.

– Выпало тринадцать, я запомнил, – повторил я, стараясь не показывать страха.

– Сколько?

– Шестнадцать.

– А?

– Семь.

– Да, десять?

– Верно, – отвечал я раз за разом, сам не замечая как мои ответы меняются.

– А я всё помню, тринадцать-тринадцать! – запела птичка.

– Да, тринадцать, – тут же опомнился и я, после чего подобрал листок и развернул его, всё также не смотря в содержимое. – Тринадцатый пункт. Исполняй. Я сделал выбор.

– Ты же ничего не понял, да? – снова усмехнулся Тзинч, будто бы контролировал всю ситуацию и каждую нашу реплику, а может и не будто бы, а взаправду. – Впрочем, неважно. Выбор сделан, награда будет получена.

И в тоже мгновения моя душа начала растворяться готовясь к новому перемещению. А Тзинч щёлкнул пальцами и тут же сковал птичку хрусталём.

– Ой-ой, – тихо прощебетала птичка, оказавшись в клетке.

– Эй, постой! – воскликнул я, роняя ставший пылью листок.

– Неплохая попытка, но прежде чем играть в такие игры, выучи правила, – произнёс Тзинч и всей своей волей отправил меня в поток варпа. – Первое правило – я всегда выигрываю.

* * *

– Вставай, мальчик! Мы ещё не закончили! – раздался басистый и грубый голос, который по силе мог принадлежать какому-нибудь воеводе, способному перекричать все звуки на поле боя и поднять в атаку целый полк.

– Господин Галахад, прошу одумайтесь! Хватит! – тут же раздался полный страха женский крик.

– Прочь, девка!

Моя голова же кружилась и мне едва удалось понять, что происходит в принципе. Вдохнуть не получалось, но благо я быстро осознал, что лежу лицом в грязи. Собрав все силы, я едва смог перевернуться на спину и вздохнуть. Судя по крови на лице и боли в виске, этот владелец тела откинулся от черепно-мозговой травмы или чего-то вроде того. Так или иначе боль всё ещё была слишком сильной, кроме того стресс после перемещения давал о себе знать. Надо было передохнуть.

– Птичку жалко… – прошептал я, глядя на голубое небо.

– Очередной слабак! – тем временем снова раздался басистый и грубый голос. – Измельчал род Моргана, тьфу…

Сплюнув в грязь, обладатель басистого и грубого голоса ушёл, а я так и не успел на него взглянуть. Однако куда громче его размеренных шагов звучал топот обладательницы женского голоса.

– Господин, вы живы? – рядом со мной присела чёрноволосая девушка, которая аккуратно попыталась приподнять мою голову.

– Всё в порядке… более-менее…

– У вас вся голова в крови. Он же мог вас убить. О чём он только думал? – всё ещё дрожащим голосом говорила девушка. – Пойдёмте скорее, нам здесь точно не рады.

И кое-как оперевшись на девушку мне удалось подняться, после чего мы покинули как я понял главный двор какого-то замка. Да, это точно был замок, у него были стены, башни, гарнизон… только вот технологичный уровень здесь явно был выше средневековья. У солдат имелось как огнестрельное, так и энергетическое оружие.

– Ух… крепко меня приложило… что-то с памятью…

– Контузило? Меня зовут Кара, я ваша служанка. Вы же меня помните?

– Помню-помню, но… помню не всё…

– Ох, за что нам всё это…

– Не переживай, всё будет хорошо. Просто помоги мне освежить память, а то я даже не помню как сюда припёрся…

За замком мы увидели поля до горизонта, где трудились крестьяне, под надзором землевладельцев. Как позже выяснилось, этот мир остался на феодальном уровне, однако технологический прогресс был довольно высоким. Здесь повсеместно использовать техника на двигателях внутреннего сгорания, а порой я видел и более совершенные виды технологий, как правило принадлежащие зажиточным слоям населения и разумеется аристократам.

– Галахад ваш троюродный дед, вы пришли к нему, чтобы пройти испытание, но всё провалилось в самом начале… – говорила Кара, когда мы сели в автомобиль.

– Угу-угу, продолжай.

Благо память прошлого владельца несильно пострадала и завести сей агрегат я смог. Впрочем, в управлении ничего принципиально нового и сложного не было. Я так-то и в своей первой жизни водить умел, а тут ещё опыт дополнительный добавился. Так что справился я без проблем и дал по газам, направляясь в примерное направление собственного дома.