Текст книги "Чувственная память (СИ)"

Автор книги: hunnyfresh

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)



========== Пролог ==========

– Она будет в порядке? – подскочила Реджина к доктору Вейлу, едва тот вышел из больничной палаты, в которой лежала Эмма.

Доктор тяжко вздохнул. Услышав этот вздох Снежка сдавленно ахнула, прижав ладонь ко рту. Дэвид промолчал и только крепче обнял жену. Глаза Генри испуганно распахнулись. Реджина шагнула вперёд, вынуждая врача встретиться с ней взглядом:

– Я не знаю.

***

Грэг запустил аппарат, явно не собираясь облегчать страдания блондинки. Потянув за рычаг, он смотрел, как Эмма, лежащая перед ним, на металлическом столе, сотрясается в конвульсиях, как сжимаются кулаки, как выгибается дугой спина. Полюбовавшись этим зрелищем, мужчина прекратил подачу тока, давая пленнице краткий миг передышки. Когда-то давно, когда Грэг был ребёнком, его глаза сияли, искрясь надеждой, но теперь в потемневшем взгляде не было ничего, кроме алчного огня и жажды власти. На столе перед ним та, кем мэр так сильно дорожит. Он часто видел эту парочку, с тех пор, как приехал в Сторибрук, маленький, скрытый магией городок. Городок, в который Тамара охотно помогла ему проникнуть.

Око за око. Реджина отняла у него отца, и теперь Грэг отнимет у неё любимую. И Реджина будет терять её постепенно. Будет смотреть, как женщина, которую она любит, медленно уходит от неё.

Он снова нажал на рычаг, цинично ухмыляясь попыткам Эммы удержаться от крика. Она сдалась, через полсекунды и грудной, похожий на рык, вопль наполнил пустое помещение, отскакивая от бетонных стен, он ласкал слух, распаляя желание сделать этой женщине ещё больней. Грэг отключил машину и склонился над Эммой, лицо его сияло злобным восторгом.

Эмма лежала на столе, по бледному лицу ручьями лился пот, костяшки кулаков побелели, а на ладонях краснели кровавые полумесяцы. Она не будет молить о пощаде. Не доставит ему такой радости! Впившись в своего мучителя полным ярости взглядом, она плюнула ему в лицо:

– Она убьет тебя, – прохрипела Свон, глядя как Грэг стирает со щеки слюну. – Думаешь, она раньше была злой? Убей меня, и посмотришь, что она с тобой сделает.

Мужчина тихо рассмеялся, повернувшись к электрошокеру:

– Но, я не собираюсь убивать вас, шериф Свон. По крайней мере, в буквальном смысле.

Рычаг пошел вниз.

***

– Что значит, «вы не знаете»?! – рявкнула Реджина.

Вейл нервно взъерошил волосы:

– М-мы сделали все возможные анализы,– заикаясь пробормотал он.

– Что с мамой?! – встревожено спросил Генри, прижимаясь к Реджине.

Реджина не дала Вейлу ответить, заметив, что Эмма пришла в себя и села на кровати. Брюнетка вошла в палату, протолкнувшись мимо врача. Чарминги последовали за ней.

– Эмма,– выдохнула Реджина, поддерживая девушку, чтоб помочь ей сесть. Она мягко отняла руки блондинки от бинтов, покрывавших виски и лоб. Повязки скрывали сильные ожоги.

Эмма зашлась кашлем, во рту пересохло, а руки дрожали от сильного напряжения и плохо слушались. Реджина быстро подала Эмме стакан с водой, и осторожно поддерживая, помогла напиться. Эмма откинулась на подушку, а Реджина, поставив пустой стакан на прикроватную тумбочку, инстинктивно сжала руку блондинки.

– Он тебя не обидел? Тамара? – прохрипела Эмма.

Реджина покачала головой, прошептав:

– Они мертвы.

***

Эмма лежала на холодном столе, ослабевшая, в пропитанной потом одежде. Она не знала, сколько времени Грэг держит её здесь, она знала только, что он, с помощью Тамары, методично опутывает её голову проводами. Судя по их оживлённым разговорам, они точно знали, что делают, но от Эммы смысл их болтовни настойчиво ускользал. Важно было только одно, держаться. Продержаться, пока кто-нибудь её не найдёт.

Слёзы текли сами собой, но Эмма не всхлипывала. Она ни разу не всхлипнула, не взмолилась о пощаде. Она знала, что от этой парочки добра не жди, знала с того дня, как они появились в городе и заинтересовались Реджиной. Но Эмма всё стерпит, если это нужно, чтоб Реджину не тронули. Зажмурившись, она сильно прикусила губу, и попыталась сосредоточиться на чем-нибудь, чтоб отвлечься от неизбежного. Старый цех пропитался запахом рыбы, где-то протекает труба, и капли медленно падают на пол: «Кап… кап… кап…».

Не важно, как бы она не старалась приготовиться, боль, кажется, с каждым разом всё сильнее.

***

Эмма облегченно вздохнула, закрыв глаза. Реджина тихонько поглаживала её руку большим пальцем, и это приносило успокоение. Не глядя, она протянула другую руку, почувствовав прилив благодарности, когда Генри крепко сжал её ладонь.

– Эмма? – тихо позвал Вейл. Тревога, в голосе врача, заставила женщину открыть глаза. – Как вы себя чувствуете?

– Как со страшнейшего бодуна, – пожала плечами Свон. – Будто у меня не мышцы, а студень.

Вейл кивнул и отвлёкся на вошедшую в палату медсестру, которая принесла снимки. Взяв два из них, доктор поднял их, рассматривая на свет, и нахмурился.

– Я бы хотел поговорить с пациенткой наедине, – повернулся он к родным Эммы.

– Мы её родители! – хотела возмутиться Снежка.

– Да, а она взрослый, дееспособный человек, – жестко напомнил Вейл. – Это конфиденциально.

Дэвид угрожающе глянул на него:

– Десять минут, Вейл! – бросил он, протянув руку Генри. Поцеловав мать, мальчик пожелал ей удачи, и вышел из палаты, следом за Чармингами.

– Реджина –

– Я остаюсь, – тон Миллс не допускал возражений. Реджина присела на край больничной койки, рядом с Эммой, и взяла её за руку.

– Всё нормально, – заверила Эмма, видя, что врач мнётся, не решаясь заговорить.

Вейл повернулся к световому щиту, закрепляя на нём снимки.

– Мы сделали снимки вашего мозга, Эмма, – начал он. – Таким, – показал Вейл правый снимок, – был ваш мозг, пару месяцев назад. Нормальным. Активным. Но, последний сделанный снимок, выглядит вот так, – мужчина указал на снимок слева.

Изменения в тканях были видны невооруженным взглядом, и блондинка испуганно сглотнула:

– Это плохо?

Доктор Вейл замялся, запустив пальцы в волосы:

– Это ожидаемо – наконец проговорил он. – Откровенно говоря, после того, что вам пришлось пережить, всё должно быть много хуже.

– Значит это хороший знак? – спросила Реджина, тоном, явно говорившим, что Вейлу, ради его же безопасности, стоит ответить утвердительно.

Мужчина посмотрел на Реджину, перевел взгляд на Эмму и, повернувшись к щиту, убрал рентгеновские снимки, заменив их результатами МРТ.

Он показал на пятно, темнеющее на правом снимке, этот участок всё еще был активным, но будто работал не в полную силу, разительно отличаясь по цвету, от того же участка слева:

– Это сенсорно-моторный центр. Что-то блокирует его, не позволяя посылать или получать импульсы.

Эмма сосредоточено посмотрела на потемневший участок:

– И, что это значит?

– Это значит, – вздохнул врач, – что вчера, на вас воздействовали не только электрическими разрядами. И проблема не только в том, что ваш мозг получил электрошоковую терапию, которая по мощности превосходит всё допустимые нормы. Кажется, магия постепенно блокирует этот участок, и радиус её действия увеличивается.

Реджина ахнула, ещё крепче сжав руку Эммы, блондинка посмотрела на неё, на усталом, осунувшемся лице Свон отражалось недоумение. Но, Реджина, кажется, прекрасно поняла Вейла и теперь буравила его взглядом, готовая казнить гонца, принесшего дурные вести.

– Вы хотите сказать, что…?

Вейл посмотрел Эмме в глаза:

– Ваш мозг постепенно отключается. Отключатся чувства, одно за другим. И, на данный момент…

Эмма не слышала, что он говорил дальше. Она просто неверяще смотрела на снимки на щите, не замечая, что Реджина отпустила её руку и теперь стоит перед Вейлом, и кричит, требуя провести дополнительное обследование. Голос Реджины не мог заглушить слов Вейла, эхом отдававшихся в ушах:

Ваш мозг постепенно отключается…. Чувства отключатся, одно за другим…

========== Вкус ==========

Эмму выписали из больницы и с тех пор, Реджина чрезмерно опекала её. Брюнетка изводила врачей и медсестёр, требуя, чтоб они нашли способ помочь Эмме, и только постоянные заверения Свон, утверждавшей, что она в порядке, немного успокаивали мэра.

Но сейчас такая гиперопека со стороны Реджины раздражала Эмму. Её девушка относилась к ней так, что Эмма чувствовала себя, как Рапунцель, запертая в башне. Еще немного, и Реджина, того и гляди, засунет её в прозрачный пластиковый шар, (конечно же, ради её, Эммы, безопасности).

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Реджина в …надцатый раз за день.

Домыв тарелку, и вытерев руки кухонным полотенцем, Эмма посмотрела на неё:

– Реджина, – голос Эммы был мягким, – я в порядке.

– Доктор Вейл сказал –

Эмма взяла Реджину за руку:

– Я знаю, что он сказал, но я нормально себя чувствую, честно. Разве что голова немного побаливает. Если что-нибудь изменится, ты узнаешь первой.

Реджина смотрела на неё, в карих глазах плескалась тревога, Эмма притянула брюнетку к себе и обняла. Реджина уткнулась лицом Эмме в плечо, безотчетным привычным жестом обнимая её за талию.

– Видишь? – шепнула Эмма, поглаживая спину Реджины кончиками пальцев. Свон самодовольно ухмыльнулась, чувствуя, как тело Реджины откликается на её прикосновения волной мурашек. – Ты чувствуешь меня, – Реджина тесней прижалась к ней, слегка царапая кожу. – А я, чувствую тебя.

Эмма чуть отстранилась, прислонившись лбом ко лбу Реджины, и разняв руки Миллс положила их себе на плечи. Реджина обняла её за шею:

– Я могу смотреть тебе в глаза, – прошептала Эмма, нежно коснувшись век Реджины губами. – Я чувствую, запах твоего любимого шампуня, – блондинка зарылась носом в тёмные пряди и глубоко вдохнула, – он пахнет лавандой и ванилью. Я могу попробовать тебя, – Эмма накрыла полные губы поцелуем, и улыбнулась, услышав, как Реджина хрипло ахнула в ответ, – Французская ваниль?

– Всего пару капель.

– Видишь? – повторила Эмма, отстранившись от любимой, но не выпуская её руки. – Я в порядке. И, кстати, вейловы аппараты даже не могут засечь воздействие магии. Он, по-ходу, просто хотел спереть на что-то вину, раз уж его медицина зашла в тупик.

Реджина кивнула, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной. По пути в гостиную она остановила Эмму, и блондинка вопросительно посмотрела на неё.

Реджина смущенно опустила глаза; несмотря на то, что они с Эммой давно были вместе, женщине всё ещё приходилось бороться со своими собственными демонами, с болью прошлого, которое научило Реджину тому, что время скоротечно и в жизни нет ничего постоянного. И, как бы ни настаивала Эмма, Реджина никогда не могла прогнать из головы тревожную мысль, что в итоге, она потеряет любимую, так или иначе. Наконец, Реджина поглядела на Эмму из-под ресниц и сказала, тихо, но уверенно:

– Я тебя люблю.

Крепкий поцелуй стал её наградой:

– Да, так говорят, – ухмыльнулась Эмма.

Закатив глаза, Реджина за руку повела Эмму в гостиную. Это был первый спокойный вечер, за время, прошедшее с выписки Свон.

***

– Так что, всё хорошо? – спросил Генри, три недели спустя.

Честно говоря, Эмма не могла взять в толк, чего все вокруг так волнуются. Конечно, разговор с Вейлом, на первых порах поверг её в шок, однако она чувствовала себя лучше. Вообще-то, день проходил за днём, и Эмма чувствовала себя совершенно нормально, если не считать редких головных болей. И, в итоге, девушка пришла к выводу, что добрый доктор зря навёл панику.

– Всё отлично, пацан, – с улыбкой заверила Эмма. Поймав скептический взгляд сына, она поднялась с дивана, утягивая его следом. – Я тебе докажу. Кто-то, по-моему, хотел научиться играть в футбол?

***

Отправляя лимоны в соковыжималку, Реджина смотрела как Эмма и Генри пинают мяч, на заднем дворе. Несмотря на постоянный страх, Миллс не могла не признать, что Эмма ведёт себя как обычно, будто Грэг не замучил её почти до смерти.

День за днём блондинка уверяла, что она в порядке, ходила на работу, как обычно, как обычно забегала в обеденный перерыв к Бабуле, заказывая кофе и медвежий коготь, по вечерам возвращалась домой, отвлекала Генри от уроков, и мешала Реджине готовить ужин. Всё это было так привычно, и Реджине так хотелось поверить, что всё в порядке. Но наученная горьким опытом, женщина не могла позволить слепой вере убаюкать свои тревоги.

Реджина сосредоточенно смотрела, как сок льётся из соковыжималки, наполняя ёмкость. Что угодно, лишь бы хоть ненадолго отвлечься и не думать о состоянии Эммы:

– Эй, – голос блондинки прервал ход её мыслей.

Эмма улыбалась и, глядя на неё, подтянутую, одетую в шорты и футболку, посторонний человек сказал бы, что шериф Сторибрука находится в полном здравии.

– Чем занимаешься? Иди к нам, – Эмма подошла к ней.

Реджина шутливо закатила глаза, добавляя кружки лимона в кувшин с лимонадом:

– Если память мне не изменяет, меня услали на кухню, потому что вы двое «умирали от жажды».

– Ага, и это было примерно четверть часа назад, – Эмма достала лёд из морозилки и вытряхнула его в миску.

– Ну-у… Вы двое грязные и потные, так что думаю, мне не особо хочется к вам, – поддела Реджина, высыпая кубики льда в лимонад.

Тёплые руки обвились вокруг её талии, когда она размешивала сахар в кувшине, горячее дыхание обожгло ухо:

– М-м-м… мы могли бы вместе попотеть вечером.

Реджина фыркнув от смеха, повернулась к Эмме лицом, оказавшись прижатой к кухонному островку:

– Это ты так пытаешься меня соблазнить?

– А что, ты не оценила мою попытку? – ухмыльнулась Эмма, чувствуя, как Реджина обнимает её за шею.

Прежде чем она успела коснуться губ Реджины, Миллс выскользнула из её объятий и, прихватив кувшин, пошла к двери:

– Может быть, мы выясним это вечером, – небрежно бросила она, послав Эмме игривый взгляд через плечо.

***

Сторибрукцы видели, что шериф живёт обычной жизнью, работает, забирает сына из школы, обедает в кафе со своей девушкой, и ещё через месяц, горожане почти перестали вспоминать о том, что произошло с их спасителем.

И никто не замечал, как тяжело Эмма дышит временами, да и сама она, до последнего старалась не обращать на это внимания, а в конце концов, списала появившуюся отдышку на лишние медвежьи когти. Никому не показалось странным, что блондинка пристрастилась к соли, и начала досаливать всё, от бургеров, до овощей. Даже Реджину это не удивило, она усмотрела в этой внезапно развившейся привычке, всего лишь еще одно подтверждение того, что Эмма склонна есть всякую гадость. А сама Свон, говорила, что просто, любит солёное.

В целом, семья Свон-Миллсов жила нормальной жизнью, если конечно, жизнь в городке, населённом сказочными персонажами, может считаться нормальной.

И этот четверг был самым обычным четвергом, отличившись от всех остальных дней недели только тем, что сегодня Эмма работала пропустив ланч, заявив, что с сегодняшнего дня садиться на диету и начинает серьёзно заниматься спортом. Ровно в шесть она вышла из участка и поехала домой.

Едва войдя в особняк, Эмма, к своей радости, учуяла доносящийся с кухни, манящий аромат лазаньи. Влекомая запахом она направилась на кухню, на ходу сняв куртку, и вошла как раз вовремя, чтоб увидеть, как Реджина, держа противень в руках, носком закрывает дверцу духовки.

Эмма застыла в дверях, с удовольствием вдыхая:

– Господи, я умираю с голоду!

Реджина повернулась, выразительно вздёрнув бровь:

– И тебе привет.

Эмма улыбаясь подошла к ней, по пути стянув из ящика вилку и, поцеловав Реджину в висок, потянулась к противню, за что тут же получила шлепок по руке, дополненный строгим взглядом:

– Позови Генри, пусть спускается ужинать.

Эмма собралась надуться, но Реджина просто кивнула на дверь, молча отправив её за сыном.

Когда Эмма и Генри вернулись в столовую, стол был уже накрыт, и Эмму ждала тарелка с огромным куском лазаньи, салатом и чесночным хлебом.

Свон нетерпеливо ждала, пока Генри, которого Реджина отправила мыть руки, вернётся и сядет за стол, и едва мальчишка отодвинул свой стул, Эмма отхватила изрядный кусок лазаньи и отправила в рот, напрочь проигнорировав салат. Впиваясь в кусок зубами, она ожидала ощутить знакомый фейерверк вкуса; мясо, с яркими нотами красного перца, в сочетании с вкуснейшим домашним томатным соусом….

И ничего не почувствовала.

Резко сглотнув, Эмма наколола на вилку следующий кусок, и сосредоточенно нахмурившись, медленно прожевала. Безвкусная масса отправилась вниз по пищеводу. Она прочистила горло:

– Передай, пожалуйста, соль.

Реджина и Генри, о чем-то оживленно болтавшие, одновременно замолчали, окинув блондинку совершенно одинаковыми скептическими взглядами:

– Зачем, дорогая?

Эмма на секунду опустила взгляд, но быстро подняла голову:

– Ну, я люблю солёное.

Генри неверяще смотрел на неё, Реджина испытывающим взглядом впилась в лицо девушки. Эмма опустила голову, не в силах выдержать этот взгляд.

Брюнетка нехотя протянула ей солонку и не отрываясь смотрела, как Эмма щедро досаливает свой ужин. Слишком щедро. Даже для человека, любящего солёное. Эмма снова откусила кусок лазаньи и Реджина внезапно осознала, что девушка не постанывает от удовольствия, как это обычно бывало всякий раз, когда Реджина готовила своё фирменное блюдо. Вместо восторга, на лице Эммы отражалась сосредоточенная озадаченность, усилившаяся, поле того, как Эмма откусила от чесночного хлебца и медленно прожевала. Весь её вид выражал сильнейшую подавленность.

Отхлебнув вина из бокала, Эмма медленно перекатывала глоток во рту. Реджина отложила нож и вилку:

– Эмма, помоги мне на кухне, пожалуйста?

Посмотрев на сына так, что тот понял, что ему нужно остаться за столом, Реджина не спеша прошла на кухню. Эмма нагнала её через полминуты.

Свон знала, что не сделала ничего плохого, но чувствовала себя виноватой, в груди узлом переплелись болезненное чувство потери и жгучий стыд. Прикрывая дверь, она мысленно готовилась оправдываться, даже не зная в чем.

– Закрой глаза, – голос Реджины прервал её раздумья.

– Что? – опешила блондинка, глядя как Реджина нарезает апельсин на четвертинки.

– Закрой глаза, – повторила Реджина, повернувшись к ней.

Вздохнув, Эмма повиновалась.

– Кусай, – Эмма почувствовала как четвертинка фрукта коснулась губ. Она укусила, надеясь ощутить насыщенный кисло-сладкий вкус апельсина. Сок брызнул на язык, безвкусный, как вода.

– Что это? – голос Реджины звенел тревогой.

– Апельсин, – легко откликнулась Эмма. – Сладкий и сочный.

В кухне повисло молчание

– Реджина? – Эмма приоткрыла один глаз. Миллс пристально и испуганно смотрела на неё, держа в руках четвертинку лимона, со следами зубов в мякоти. Апельсин лежал на стойке, нетронутый.

– Я –

– Давно?

Эмма запустила пальцы в волосы, и пристыжено опустила голову, избегая смотреть Реджине в глаза:

– Пару дней назад вкус начал выцветать, – она неопределённо дернула плечом.

– Почему ты мне не сказала?! – рявкнула Реджина, сердито бросая лимон на стойку. – Ты обещала мне сказать, если что-то изменится!

Эмма шагнула к ней, положив ладони брюнетке на плечи, в попытке успокоить её:

– Я думала, что не о чем беспокоиться.

– Эмма, ты не чувствуешь вкусов. Ты откусила лимон и даже не поморщилась! И это ты, которая обычно на стакан лимонада сыплет полстакана сахара! Чего ещё ты мне не говоришь?

Эмма виновато посмотрела на Реджину, ловя её взгляд. Эмма чувствовала себя виноватой, и ей было стыдно признавать вину. Опустив голову, она чуть слышно пробормотала:

– Мне иногда трудно дышать.

Реджина приподняла подбородок Эммы, заставляя ту посмотреть на себя. Эмма тихо договорила:

– Я же обещала тебе, что буду в порядке, я не хочу, чтоб ты грустила только потому, что у меня небольшой кашель.

– А если это не кашель, Эмма? – сердито выдохнула брюнетка. – Если это… – она резко замолчала, будто поперхнувшись словами, просто не в силах озвучить то роковое, что тенью нависло над Эммой. Над ними.

– Нет, – Эмма притянула любимую к себе, увидев слёзы в карих глазах. – Нет, – повторила она. – Мы сходим завтра к доктору Вейлу и он, наверное, скажет, что у меня какая-нибудь инфекция, где-нибудь в пазухе, или что-то вроде того.

Реджина молча кивнула, уткнувшись ей в шею. Эмма крепко обнимала её, тихонько перебирая тёмные шелковистые пряди, чувствуя, как Реджина крепко прижимается к ней. Так что они, кажется, стали единым целым.

– Я обещаю, – прошептала Эмма, стараясь накреко запомнить, каково это, обнимать Реджину и чувствовать её тело, чувствовать, как Реджина прижимается к ней, чуть царапая ногтями спину.

Чтобы она не говорила женщине, которую любит, слова Вейла впервые за месяц всплыли в памяти и сейчас настойчиво звучали в голове.

Эмма наградила лежащий на стойке лимон, таким яростным взглядом, словно он один был повинен во всех её бедах.

========== Обоняние ==========

Эмма сидела на кушетке, Реджина стояла рядом с ней, скрестив руки и смотрела на Вейла, который показывал на результаты последнего МРТ, сделанного Эммой:

– Болезнь прогрессирует, – мрачно констатировал врач, указывая на тёмное пятно на снимке. Этот участок мозга почти перестал функционировать.

– Откуда вы знаете? – скептически поморщилась Эмма.

Вместо ответа, Вейл подошел к шкафу и, достав медицинскую энциклопедию, раскрыл страницу с проекцией тела на сенсорную область коры головного мозга. Он указал на участок, связанный со вкусовыми рецепторами:

– Эта область потемнела.

– С чего вы взяли, что болезнь носит магический характер? – уточнила Реджина.

– Я не вижу других причин.

– Причины могут быть, какие угодно! – сердито перебила Эмма.

– Эмма… – начал Вейл. Ни Эмма, ни Реджина ни разу не слышали в голосе мужчины такой мягкости.

– Нет! – соскользнув с кушетки, блондинка быстро надела куртку. – Люди теряют способность чувствовать вкусы, Вейл. Такое случается. И если вы утверждайте, что в этом виновата магия, даже не пытаясь рассмотреть другие причины, значит, вы – хреновый врач!

Свон ураганом вылетела из кабинета, резко распахнув дверь. Реджина проводила её взглядом, искоса поглядывая на Вейла, неловко переминавшегося с ноги на ногу:

– Сколько у неё времени? – тихо спросила Реджина, не глядя Вейлу в глаза.

– Дело не только в том, что у неё отключаются чувства, Реджина. У неё начались проблемы с дыханием, так?

Брюнетка кивнула.

– Когда мозг отключится –

Реджина закрыла глаза и, сжав зубы, вежливо кивнула:

– Я понимаю, доктор.

– Реджина, – Вейл придержал её за руку, в попытке успокоить, – может быть, вам стоит подумать о госпитализации, когда болезнь продолжит прогрессировать.

Женщина молча обожгла его злым взглядом и вырвав руку, вышла из кабинета.

***

Эмма сидела в жуке, поджидая её, но вместо того чтоб сесть в машину, Реджина подошла к водительской двери и открыла её:

– Я поведу.

– Ага, конечно, ты будешь вести мой жук, – насмешливо фыркнула Эмма, собираясь закрыть дверь, но Реджина не позволила. Она протянула девушке руку, чтоб помочь выбраться из машины.

– Реджина, то что я не чувствую вкусов, не значит, что я не могу вести машину, – сердито проворчала Свон.

– Эмма… – услышав в голосе Реджины мольбу, Эмма вздохнула, и вышла из машины. Брюнетка благодарно сжала её ладонь.

Путь домой прошел в напряженном молчании, Эмма не отрываясь смотрела в окно, едва не скрепя зубами от раздражения, когда Реджина, вцепившаяся в руль, игнорировала обратную вспышку, характерную для жука.

– Эй, все не так плохо, – Эмма наконец нарушила повисшую в салоне тишину. – Я же результат Истинной любви, что может пересилить мою магию?

Реджина крепче сжала руль.

– Реджина, – блондинка, наконец, повернулась к ней, – мы справимся с этим.

– Как? – Миллс посмотрела на неё, и во взгляде полыхал гнев.

– Об этом я еще не думала, – смущенно призналась Эмма.

Припарковавшись, Реджина торопливо вышла, и обошла машину, чтоб помочь Эмме:

– Я могу ходить! – фраза вышла куда более резкой, чем Эмме хотелось.

Реджина выпустила её руку и поджав губы развернулась, быстро направившись к особняку:

– Реджина… – окликнула Эмма, но замолчала, когда брюнетка метнулась обратно к ней:

– Ты думаешь это всё шутка, да?! – выплюнула она. – Думаешь, что если ты притворишься, что проблемы нет, она исчезнет?!

Эмма, опешив, слушала, как Реджина кричит:

– Ты больна, Эмма! Смертельно больна! – из глаз Реджины потекли слёзы. – И я не собираюсь просто притворяться, что ничего не происходит, только потому, что ты слишком напугана, чтоб это признать! Не тебе одной страшно!

– Эй, – Эмма шагнула к Реджине, заключая ту в крепкое объятие. Миллс попыталась отстраниться, но через секунду уступив тёплому кольцу рук, крепче прижалась к Эмме.

Блондинка уткнулась лицом Реджине в макушку, крепко обнимая её одной рукой, пальцами другой, путаясь в темных прядях. Зажмурилась, чувствуя как холодный страх, впервые за всё это время, сковывает нутро. Глубоко вдохнула, раз, потом другой. Запахи лаванды и ванили наполнили ноздри, парфюм Реджины одурманивал её. На одну страшную секунду, подумалось, что скоро она не сможет вдохнуть запах Реджины. Эмма отмела эту мысль, она не позволит этому случиться.

Отстранившись, она подушечками пальцев, осторожно стёрла, блестевшие на щеках Реджины слёзы:

– Реджина, мы найдём выход.

– Эмма –

Свон настойчиво посмотрела в тёмные глаза:

– Реджина, я не говорю, что проблемы нет. Но я не сдамся без боя.

***

Эмма с тоской смотрела, как Прекрасный поглощает бургер, после очередного укуса, по пальцам Дэвида потёк соус. Опустив глаза, девушка посмотрела на стоящую перед ней, тарелку с жаренным сыром, думая о том, как ей было бы вкусно, если бы она не утратила способность ощущать вкус пищи. Без всякой радости Эмма откусила кусок. Всё равно, что картон жевать.

Осознав, что её вкусовые рецепторы отказались работать, Эмма потеряла аппетит, но Реджина заставляла свою девушку есть, даже когда та твердила, что не голодна. Реджина урезонивала её, говоря, что Эмме нужны калории и, судя по своей постоянной усталости, Эмма убеждалась, что Реджина права.

Снежка о чем-то оживлённо говорила с Голубой феей, и обе женщины то и дело искоса поглядывали на Спасителя. Эмма с Реджиной пробовали использовать Поцелуй истиной любви, но Эмма ведь не находится под действием проклятия. Может глупо было надеяться, что поцелуй подействует, но они надеялись, надеялись, что магия их любви окажется сильней недуга Эммы поэтому, когда попытка не удалась, смотреть друг на друга и видеть в любимом взгляде безысходную тоску, оказалось слишком тяжело.

Эта дрянь глубоко засела в ней, так глубоко, что даже Голубая не уверена что сможет помочь.

Фея подошла к ней, с палочкой в руках:

– Готова попробовать?

– Всегда готова, – блондинка встала из-за стола.

– Я сделаю всё, что в моих силах, – заверила Голубая их величеств, прикасаясь палочкой к виску Эммы.

Эмма с опаской посмотрела на палочку, вспоминая, что когда она последний раз видела этот артефакт в действии, монахиня, на её глазах, превратила взрослого мужчину в мальчишку. О Господи! А если она обернёт время вспять, и я опять стану ребенком?!

Нервно сглотнув, Эмма смотрела, как голубоватое сияние окутывает её голову, постепенно белея. Потом аура сменила цвет на золотой и, наконец, стала огненно-красной. Рука феи задрожала, и Голубая попыталась отдернуть палочку, но не смогла. Будто влекомая магнитом, палочка коснулась красноватого купола над Эммой. Сияние резко погасло и палочка упала на пол.

Снежка ахнула, Дэвид вскочил на ноги, все четверо молча смотрели на палочку.

– Сработало? – Эмма осторожно ощупывала голову, словно надеясь на ощупь ощутить отсутствие болезни.

Голубая открыв рот смотрела на палочку, лежащую на полу, бесполезным куском дерева. Она перевела взгляд на спасителя:

– Что бы это ни было, оно убивает твою магию.

– То есть? – Эмма обняла себя руками.

Грустно посмотрев на девушку, Голубая кивнула на палочку, лишенную магии:

– Ты результат магии, Эмма. Она является частью тебя. Твоей души, твоего разума. Магия бежит в твоих венах.

***

Когда Эмма вернулась от родителей, Реджине хватило одного взгляда, чтоб понять, что любимая на грани. Уходя, Эмма была уверена, что Голубая сможет всё исправить, но когда она вернулась, от уверенности не осталось и следа. Эмму била нервная дрожь. Реджина не стала давить на неё, не стала выпытывать, она просто молча раскрыла Эмме объятия, и Эмма приняла их так же молча, вцепившись в Реджину, как утопающий в спасательный круг.

***

Три дня спустя Эмма проснулась в обнимку с совершенно обнаженной Реджиной. Смятая шелковая простыня, сбившаяся у талии брюнетки, молчаливо свидетельствовала о непристойностях, творившихся в их постели прошлой ночью. Каждый поцелуй Реджины, каждое её прикосновение, приносило Эмме наслаждение, Реджина дарила ей всю себя, словно боясь, что Эмма в любую минуту может исчезнуть.

Эмма склонилась к любимой и, оставив на её плече лёгкий как пёрышко поцелуй, выскользнула из кровати, чтоб приготовить завтрак.

Полуодетая блондинка спустилась на кухню и достала из холодильника яйца, бекон и молоко. Включив кофеварку, она поставила сковороду на огонь.

– Утро, – хрипло промурлыкала Реджина, появившись в дверях. – Я думала, мы договорились, что ты будешь держаться подальше от моей кухни.

Эмма фыркнула, разливая кофе в две чашки:

– Ну вот… – не отрывая от Реджины взгляда, она добавила к напитку молоко и сахар – а я надеялась, что ты оценишь мой галантный жест…

Шутливо закатив глаза, Реджина оттолкнула её, так что Эмма просто оперлась на стену и любовалась тем, как Миллс колдует у плиты. Она разбивала яйца в сковороду так, что приготовление яичницы, превращалось в шедевр. Очень эротичный шедевр. Эмма вдохнула исходящий от чашки пар. Генри что, купил не тот кофе? Она пожала плечами, и недовольно поморщилась, делая приличный глоток, кофе, он кофе и есть. Желудок неприятно дернулся.

– В чем дело, дорогая?

Эмма посмотрела на кружку:

– Думаю, Генри взял неправильный кофе.

– Быть не может. Он знает, какой покупать. – Реджина понюхала свой кофе и поморщилась.

– Что? – Эмма отпила из своей чашки.

Вместо ответа, Реджина отобрала у неё кофе и вылила в раковину:

– Ты что, не чувствуешь?

– Ага, кофе слабоват. – Эмма не могла понять, в чем дело.

Покачав головой, Реджина взяла пачку с молоком, и наклонила над раковиной.

Эмма наблюдала за ней, удивлённо приподняв брови. В раковину полились творожистые сгустки. Молоко было испорчено.

– Ты не почувствовала? – слова вырвались прежде, чем Реджина успела подумать.

Эмма отрицательно покачала головой, с убитым видом глядя на остатки молока в раковине. Хорошее настроение разом испарилось:

– Нет.

– Эмма… – Реджина хотела успокоить её, но блондинка уже вышла из кухни. Ей нужно было побыть одной.

***

Дверь ломбарда резко распахнулась и колокольчик заливисто зазвенел. Слишком уж весело, на вкус Эммы:

– Голд!

Лейси вышла ей на встречу, одетая в ботфорты до колен, короткую юбку и темно-синий топ на бретельках, не оставляющий никакого простора воображению.