Текст книги "Аделина (СИ)"
Автор книги: htv
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
– Макс? Тот парень, что сидел рядом?
– Да. Только он знает способ победить Тень.
Я содрогнулась, вспоминая горящие огненные глаза и нечеловеческий вой. Значит, этих призраков называют Тенями.
– В комнате, – продолжала Дина, указывая на свечу, – нашли этот ужасный предмет. А ещё…
Покопавшись в сумке, она достала потрёпанную тетрадку.
– Вот, похоже, твой дневник. Больше ничего не было.
– Фонарь, рюкзак с вещами?
Дина отрицательно покачала головой. Но и возвращению дневника я была несказанно рада, словно весточки из той жизни, когда не осознавала собственного счастья. Вместо того, чтобы жить и наслаждаться, меня потянуло на приключения, и вот что из этого вышло. Возможно, в том, что тетрадь нашлась, был некий знак свыше. Открыв последнюю запись, прочла вслух: «48 ступеней вниз, свод низкий, каменный, туннель узкий, шириной примерно метр. Фонарь светит тускло, но я, Аделина Новикова, делаю первый шаг в темноту навстречу неизвестности». Далее было несколько пятнышек засохшей крови. Я горько усмехнулась.Вот уже воистину, великий археолог. Мёртвый археолог.
– Читала? – обратилась я к Дине.
– Нет, что ты, – замахала та руками, – чужие дневники читать не красиво.
– Сделаю вид, что поверила. Не знаю, кто вы такие, но спасибо за помощь.
– Макса благодари, – скромно заулыбалась девушка, – я всего лишь знахарка, собираю мох, готовлю мази.
– Они нужны раненым, таким, как я?
– Таких как ты, – Дина серьёзно посмотрела в глаза, – не было очень давно. После встречи с Тенями никто не выживает. Призраки становятся сильнее с каждым днём. Скажи честно, ты помнишь своё имя, или выдумала его только что? Помнишь родителей? Дом?
– Если я не сошла с ума, то да. Дневник тому подтверждение.
Дина задумалась.
– В туннелях лишь смерть, но раз ты смогла пройти и не забыла свой мир, возможно, всё не так, как мы думаем, и не так, как говорит Макс.
– Ты о чём?
– Не важно. Мне пора идти. Поспи лучше. Обещаю. Сон твой будет на этот раз лёгкий, и никакие кошмары не потревожат.
– Откуда ты знаешь, что мне снился кошмар?
– Знаю. Иногда я могу видеть то, что снится человеку рядом.
– Ты видела, что я падаю в чёрное озеро?
– Да, и остановила тебя.
– Но мои родители! Что случилось с ними? Кто была та девушка, которая, столкнула меня вниз?
– Это и была ты. Мне больно об этом говорить, но твоё решение идти в туннели разлучило вас навсегда. Назад ты не вернёшься.
– Нет, это не правда! – у меня выступили слёзы, – должен быть путь! Нужно найти обратную дорогу, выход!
Я сделала движение, чтобы встать, но острая боль пронзила тело. Скорчившись, упала обратно на подстилку.
– Спи! – строго сказала Дина. Мне показалось, что её глаза как-то странно сверкнули. Или же в них просто отразились блики свечи. Но это было последнее, что я успела заметить. Спокойный умиротворяющий сон вытеснил сознание.
*
Раскалённый диск уже почти касался земли, обожжённая им за день трава пахла летним зноем и десятками невообразимо приятных ароматов. Ковёр качающихся стебельков упирался в позолоченную закатными отблесками каменную стену старинной полуразрушенной крепости. Прислонившись к ней спинами, на земле сидели две девушки в пионерских формах. Ветер развевал их красные галстуки и почти такого же цвета в закатных лучах волосы младшей пионерки, которая что-то увлечённо рассказывала старшей. Они мне показались знакомыми. Вскоре донеслись и обрывки разговора.
– Валькот? Нашёл? Кого? Где? В Японии? И как он её сюда привезёт? Я знала, что он дурак, но не настолько же!
– Ань, как ты можешь? Ты же любила его!
– Любила, да забыла. Проехали. Опять поссориться хочешь? – пионерка с длинными каштановыми волосами, собранными в хвостик, отодвинулась от рыжеволосой и показательно надулась, – и не рассказывай мне про него больше, ясно?
– Я и не про него, а про наш лагерь! Он пытается его спасти.
– Можно подумать я не пытаюсь, или ты. В туннелях как давно бывала?
– Каждый день заглядываю. Плохо там всё, Ань, гравитоны разряжаются, как сумасшедшие. Раньше на месяц хватало, сейчас неделю с трудом тянет, а топливо где-то брать нужно.Да что я тебе рассказываю, ты ж сама учёт ведёшь. Если так дальше пойдёт, то к концу августа смену закроют, дольше не протянем.
– Это мы ещё посмотрим. Я тут один сюрприз подготовила, но пока не буду рассказывать.
– Я тоже готовлюсь. Помнишь тот пулемёт в каземате? Мы его с Васькой Ерохиным немного модернизировали. Он теперь не простыми пулями стреляет.
Младшая вновь придвинулась к старшей и обняла её.
– Как думаешь, Ань, мы выживем?
– Обязательно! Мы же вместе! – Аня попыталась пригладить растрепавшиеся рыжие хвостики, но те не слушались. Затем близко-близко наклонилась к её лицу и…
Вдруг меня подхватил порыв ветра так, будто я была оторвавшимся от дерева осенним листком, и поднял высоко в небо. Фигурки двух пионерок начали стремительно удаляться, я увидела сверху развалины огромной крепости, утопающие в зарослях травы и кустарника.Где-то вдалеке, за лугом блеснула серебристой змейкой река, справа от которой шумел лес с убегающей прочь асфальтовой дорогой.Другим концом дорога упиралась в какие-то постройки и домики, меж которыми сновали крошечные фигурки в форме. Видимо, это и был пионерский лагерь, о котором они говорили. Крыши домиков сбегались вдоль вымощенных плиткой тенистых улочек к огромной площади. Над площадью реяли флаги, обрамляющие постамент с гигантским гранитным памятником. Мелькнули хозяйственные здания, о назначении которых я могла лишь догадываться, но наверняка это медпункт, библиотека, столовая, склады и даже стадион, но рассмотреть их мне помешали нахлынувшие отовсюду облака, затуманившие пейзаж.
Я открыла глаза. В полутьме подземной комнатки тихо подрагивал огонёк свечи. Рядом, на табуретке сидела незнакомая девушка, чем-то отдалённо напоминающая Дину, но не она. Плотно облегающие штаны сверху заканчивались широким поясом с прикреплённой к нему дорожной сумкой и кинжалом, а ноги обуты в высокие сапоги. Довольно аппетитные формы груди подчёркивало серебристое подобие кольчуги. Чёрные волосы коротко подстрижены. Судя по прекрасно оформившейся фигуре, ей было не меньше шестнадцати.Девушка походила на разбойницу или какого-то ассасина-убийцу. Но раз я по-прежнему жива, следовательно, убийство Аделины не входило в её планы. В руках она держала мой дневник, с интересом его перелистывая.
– Эй, – всё что смогла я произнести.
– Любопытно, Новикова, – «разбойница» встала из-за стола, повернувшись ко мне, – несчастная любовь, предательство подруги, жажда мести, открытий и славы. А ты не думала стать писателем?
– Тебя не учили, что читать чужие дневники нельзя, – со злостью выпалила я.
– Раз слова написаны, их кто-то должен прочесть, иначе, зачем писать? Да и все мы здесь «свои», как говорит Макс, – кинжал звякнул на поясе. Стоя девушка казалась ещё красивее и стройнее в своём наряде.
– А ты кто такая?
– Тебе это знать не обязательно, но скоро мы познакомимся ближе. И поверь, дорогая Аделина, твои приключения только начинаются. Боюсь, этой тетрадки не хватит для записи всего, что с тобой случится вскоре.
С этими словами она вышла из комнаты, и цокающий звук каблуков сапожек эхом отозвался в каменном своде коридора.
– Смену сдала, с ней всё хорошо, – послышались из-за двери приглушённыеслова, – пусть Динка ещё раз обработает рану. И еды принесёт.
– Сама почему не принесла? – спросил кто-то знакомым голосом.
– Макс, я не сиделка, и не из службы доставки пиццы.С новенькой пусть знахарка возится. Ей это в кайф.
Я снова попыталась встать, но тело по-прежнему, ужасно болело. Однако, удалось сесть, что уже не плохо. Такое впечатление, что каждый следующий сон прибавлял сил. Или помогали лекарства Дины? С удивлением прислушалась к чувству голода.
Постучав, в комнату зашёл Макс. Сейчас представилась возможность хорошо его рассмотреть. Правильные черты лица, прямые, почти до плеч, зелёные волосы. Интересно, зачем он их красит? Инстинктивно натянула на себя одеяло, только сейчас поняв, что Динка, обрабатывая мои раны, полностью меня раздела, и я лежу завёрнутая в бинты и простынь. Макс улыбнулся, не подходя ближе. А может быть, догадался о моём смущении.
– Я на минуту, хотел узнать, что у тебя всё в порядке. Дина скоро придёт, ей нужно немного выспаться, пришлось попросить её сестру присмотреть за тобой. Приношу извинения, если она тебя обидела. Наташа всегда так с новенькими, полная противоположность Динки, но в ней можно найти немало замечательных качеств. У них в семье беда приключилась, сестра погибла, да и жизнь потрепала, впрочем, как и всех нас. – Макс на минуту замолчал, его лицо на миг стало каменным, но тут же снова потеплело, -Не имею права говорить. Если подружитесь, сама расскажет.
– Что-то не очень хочется с ней дружить. Лезет не в своё дело, – буркнула я в ответ.
– Все вы, девушки, бываете не в меру любопытны, – подмигнул Макс, – да не дуйся ты, а то снова раны откроются. Ты мне нужна здоровой, бодрой и красивой.
– Тебе нужна? – переспросила я удивлённо.
Макс засмущался. Возможно он хотел сделать комплимент, который не совсем получился, и потому поспешил раскланяться.
– Ладно, я позже загляну.
Странно, но к нему, в отличие от Наташи, у меня появилась какая-то симпатия. Возможно, нравилась его непринуждённая манера общения, или уверенность в голосе. А может быть ещё что-то неуловимое, о чём пока сама не догадывалась? Я лишь вздохнула вслед. О стольких вещах хотелось расспросить. Что за странный город? Почему они живут под землёй, кто такие Тени и много-премного других вопросов.
Мои размышления прервала вошедшая Дина.Зевнув, она протёрла глаза руками, видимо совсем мало спала. Из-за меня? Затем присела рядом, вновь достала мазь из своей сумочки и принялась разматывать бинты. Я немного смущалась, но всё же позволила это сделать. Надеюсь, Макс не подглядывал из-за двери? С удивлением заметила, как мои порезы уменьшились в размерах и больше не кровоточили.
– Страшны не сами порезы, они не глубокие, – принялась объяснять знахарка, натирая кожу мазью, – а тот яд, который в них попадает. Рана может быть совсем пустяковой, а на третий день человека нет.
– Ты хочешь сказать, что я здесь уже три дня?
– Под землёй нет смены дня и ночи, тебе будет несколько тяжело к этому привыкнуть. Я тоже долго привыкала.
– То есть, раньше ты жила в другом месте, и сюда попала, заблудившись в туннелях? – прикосновение мази к ране заставило сморщиться от боли, но я терпела.
Дина вздохнула:
– Никто из нас не родился здесь. Но в том то и дело, что оказались мы здесь другим способом.
– Как это другим? С неба свалились? Телепортировались?
Динка зло насупилась:
– Однажды расскажу.
– Предположим, но зачем привыкать к подземелью? Если ваш дом не здесь, что мешает его покинуть? Я собираюсь, как только рана затянется, отправиться на поверхность и вернуться домой, в Севастополь. Наверняка меня ищут, выслали спасательную экспедицию. А, поняла. Выход заблокировали Тени, и вы не можете их победить, чтобы отсюда выбраться? Но мы что-то придумаем, если ты всё расскажешь. Кто вы такие, и что это за призраки? Я знаю, что их можно сжечь, и потому…
– Ада, всё немного не так, как ты себе представляешь. В тот город, как ты сказала? Севастополь? Тебе вернуться не удастся ни при каких обстоятельствах. А выйти на поверхность… не знаю, может быть сможешь. Просто то, что там увидишь… – Дина замолчала.
– А что там? Ядерная война? Радиация? Химическое заражение? Неужели, Америка нанесла ядерный удар, и человечество прячется под землёй?
– Не знаю, – холодно сказала Дина. – Я там была очень давно. Но Макс говорит, что однажды найдёт способ нас вывести.
– Он ищет выход? Он ваш лидер? И почему проявляет ко мне такой интерес?
– Послушай. Тебе придётся на некоторое время остаться с нами. Чем больше ты здесь проживёшь, тем меньше вопросов у тебя возникнет. Понимаю, сейчас ты взбудоражена, ничего не понимаешь, как и все новички. Но со временем они осваиваются, привыкают к жизни в городе. Учатся приносить пользу общему делу.
– Вас здесь много?
– Нет, таких как мы, осталось всего 18 человек. Раньше появлялись новые, но сейчас нет.
– Ничего не понимаю. Что значит, «таких как мы»? А есть другие? Как это «появлялись»? Рождались? У вас есть дети?
Кажется, сознание археолога Аделины Новиковой брало верх над страхом и болью. Я искала сокровище графа, а нашла целую группу людей, живущую в подземном городе. Может, это какая-то секта отшельников, или пленники? Или потомки древней цивилизации? Сенсация первых полос газет и новостных порталов. Рядом с моим именем. Но Дина снова вздохнула.
– Обычно, новички не понимают, потому я стараюсь не рассказывать. Да, есть другие, они тяжело больны, но ещё продолжают жить. Я ищу лекарство, чтобы им помочь. Не всем повезло, как тебе. И не все пришли сами. – Дина с любопытством посмотрела мне в глаза, – а ты правда пришла из туннелей по своей воле? Наташа говорит, что в твоём дневнике записаны интересные вещи, есть схемы подземных ходов. Ты исследователь? Ты нас искала?
– Ох, болтать любит! Мало того, что прочла без спросу. Да, я исследователь, археолог. Ищу памятники древних цивилизаций.
Острая боль обожгла руку. Я взвизгнула и закусила губу, когда пальцы Дины коснулись самого глубокого пореза.
– Потерпи немного. Самое главное, мы нейтрализовали действие яда. А раны со временем заживут. Вот и всё, – Дина принялась меня перебинтовывать, – теперь отдыхай, я скоро принесу еду и лечебный отвар. Вижу, ты можешь сидеть, это прекрасное улучшение! В ответ хотела бы тебя попросить.
– Конечно.
– Расскажи мне обо всём. Я видела твои сны. Ты помнишь город, в котором жила? Семью? Друзей?
– А ты не помнишь?
Дина уклончиво посмотрела в сторону, но не ответила. Немного поколебавшись, я решила, что ничего плохого не случиться, если я прочту ей несколько выдержек из своего дневника, о содержании которого, впрочем, и так разболтала Наташа. Увидев сомнение на моём лице, девушка произнесла:
– Да я не прошу рассказывать что-то личное или случаи, о которых ты предпочла бы забыть. Возможно твои записи помогут мне найти лекарство для тех несчастных, а Максу – выход. К тому же, мне порой так скучно здесь, а ты видела другой мир, столько всего знаешь. Что такое «мо-ре»? Правильно сказала?
Я улыбнулась:
– Хорошо. Передай мне, пожалуйста, дневник.
– Держи, – знахарка протянула тетрадку.
– Небо светлеет, готовясь встретить солнце. Сейчас, в дни летнего солнцестояния, ему не терпится поскорее вынырнуть из-за горизонта, чтобы обрушить испепеляющие лучи на улицы. Однако, ночная прохлада ещё не потеряла власть над городом, который через несколько часов погрузится в летний зной. Спят квартиры многоэтажек, магазины, светофоры, – начала я, задумчиво открыв первую страницу. Но Дина меня перебила:
– Погоди. Я ничего не поняла кроме ночной прохлады. Небо – это когда смотришь вверх, а над нами вместо каменного свода висит темнота, верно? Солнце, это такой горячий огонёк, который делает день? А лето, я знаю. Немного помню. Всегда жарко и можно ходить в лёгкой одежде. Но что такое магазины и светофоры?
– Дина, ты что? Никогда не была в городе? Даже в посёлках есть магазины.
– Ада, я не помню ничего из прошлой жизни. Знаю, что она была, иногда какие-то обрывки воспоминаний Наташи, Макса или других ребят. Мы пытаемся узнать, что находится за пределами подземелья, но безрезультатно. И вдруг появляешься ты, которая всё помнит, и говоришь такие удивительные вещи.
Я не знала, что на это ответить. Рассказывать Дине о далёком приморском городе, в котором она никогда не бывала. Что такое море, автомобиль, магазин, интернет? Как бы мне хотелось оказаться сейчас дома, согретой жарким южным солнцем, вдохнуть запах полыни вместо сырости подземных коридоров! Неужели, знахарка права, и мне больше никогда не суждено увидеть лижущие подножья скал волны?
Будто угадав мои мысли, Дина застенчиво сказала:
– Не надо рассказывать. Пусть твои воспоминания остаются с тобой. Но может быть, ты мне разрешишь иногда сидеть рядышком, когда спишь?
Сперва я не поняла зачем. Ах, ну да. Она умеет читать сны.
– Хм, а если мне будет снится что-то личное?
– Я могу сделать так, чтобы тебе снились сны о твоём городе.
– Нет, Дин, не надо. Мне будет тоскливо и больно.
В памяти на миг пронеслись образы Вари и Саньки, затем родителей.
Знахарка вздохнула:
– Ладно, тогда прочти ещё, пожалуйста. Не буду перебивать, даже если не пойму. Просто попытаюсь представить.
Кивнув, я вновь открыла тетрадь. Но иногда всё же пыталась что-то объяснять, к примеру, что такое такси.Вскоре я заметила, что Дина, тяжело уронив голову, спит.
Я укрыла девушку одеялом, придвинувшись к ней поближе. Посапывая во сне, она казалась такой милой, и мне представилась отличная возможность изучить черты её симпатичного, немного детского личика.
Взяв карандаш, я принялась рисовать портрет моей новой знакомой на страницах дневника и, сама того не заметив, задремала.
*
Я сидела на скамейке у окна небольшого деревянного домика, окрашенного в зелёный цвет. Впрочем, в стальном свете луны цвет краски угадывался с трудом. Ветер, наполненный ароматами ночных трав и пением сверчков, слегка теребил мои волосы. Скамейка стояла совсем рядом с окном, и потому я отчётливо могла рассмотреть девушку, опёршуюся о подоконник, и глядящую куда-то в небо, в звёздную даль. На плечах у неё красовалась простынь, поверх которой спадали два ярко-рыжих хвостик, а на шее – красный галстук. Да, я сразу узнала ту самую пионерку, которая приходила ранее в мои сны. Её лицо было погружено в раздумье настолько, что лоб прорезала неглубокая морщина. Меня она не видела, а если и видела, то никак не реагировала на моё присутствие.
В темноте комнаты зазвучал чей-то голос:
– Не спишь, Мадина?
Рыжеволосая пионерка не ответила, лишь слегка качнула головой.
Послышалось шлёпанье босых ног по полу и через мгновение рядом с ней появилась вторая, старшая девушка, с которой они разговаривали у стены крепости. Её каштановый хвостик был распущен ко сну. Как и Мадина, высокая девушка меня не замечала. Она стала рядом с рыжеволосой и тоже уставилась на звёзды.
– Красиво… – тихо прошептала Аня полу-вопросом полу-утверждением.
Конечно же, это была она, и, похоже, я снова стала свидетелем их диалога.
Смущало только то, что на Ане ничего не было, и её красивая грудь блеснула в лунном свете. Видимо, она спала без одежды, что не удивительно в такую жару. Надо же, даже не стесняется. Вдруг её кто-то заметит в окне? Стараясь не глядеть на Аню, я перевела взгляд на бесконечную россыпь серебряных кристаллов в вышине.
– Валькот приходил, – задумчиво произнесла Мадина.
– И? – безразлично спросила Аня.
– Сказал, что снова приснился японке. Её, кстати Гиссарико Комуро зовут, я запомнила. Спрашивал, пойдёт ли она с ним. Даже асфальтовую дорогу и поле показал.
– А она?
– Ничего не ответила, проснулась.
– Он ожидал другой реакции?
– Сказал, что не сдастся, но принуждать не имеет права. Выбор должен быть добровольным, иначе не выйдет. Бабочка не взлетит.
– Пфф, бабочка, – недовольно наморщилась Аня, – пусть бы мою вернул для начала, раз уж мы расстались.
– А если…?
– Никаких «если»! – рявкнула Анька, – расстались и точка. Ты обещала об этом не вспоминать. Вот возьму и рассержусь сейчас.Заколдую тебя. Превращу в мышь с рыжим хвостиком! Двумя хвостиками…
– Взгляни на эти домики, – Мадина указала рукой прямо в мою сторону, и я подумала, что меня заметили. Но сделав попытку спрятаться за скамейку, вдруг поняла, что тело меня не слушается. Более того, у меня нет никакого тела. Опять сон наяву! Точнее, очередное видение от подсвечника, как тогда, в особняке.
– И? – снова равнодушно хмыкнула Аня.
– Все пионерымирно спят знаешь почему? Потому что мы с тобой не спим! Потому что Валькот не спит. И товарищ Генда, и весь революционный комитет. Нам дан приказ – ни шагу назад, и мы его выполним.
– Ты фанатка революции, даже спишь в галстуке. Но весь твой революционный комитет во главе с Семёном и Гендой не вернёт мне моих сестёр – Дину и Наташу. А Валькот у них на побегушках. Так что шли бы они глубоко в жопу со своими приказами.
– Тогда зачем ты здесь? Зачем со мной? – Мадина готова была взорваться, резко обернувшись к Аньке. При этом её хвостики описали внушительную дугу на фоне ночного неба.
– Потому что люблю тебя, глупая… Ты – единственная, кто у меня осталась.
Рука Мадины, занесённая для удара, как-то вяло опустилась.
– … если не считать Матвея.
– Какого Матвея? – в растерянности спросила Мадина.
– Того самого скелета, который в твоём шкафу задохнулся, когда ещё пионером был. Забыла разве?
– Чегоо-о? – глаза Мадины округлились.
– А ты открой дверцу шкафчика да проверь. Я его Матвеем называю, хотя не помню точно, как этого жирного типа при жизни звали.
Фигурка Мадины исчезла в глубине комнаты, затем послышался щелчок открываемого замочка и визг. Аня заулыбалась. Но если присмотреться, её глаза оставались печальными.
– Ну как Матвей поживает? – спросила она через плечо.
– Анька, я тебя убью. Там паук!
– Как печально. Значит Матвей вознёсся к небесам, а его чёрная душа превратилась в паука. Давай помянем его чаем. Налей себе из термоса на тумбочке.
Вместо ответа в Аньку из темноты просвистела подушка. Но, не зацепив её, вылетела в окно и приземлилась рядом со мной, у скамейки.
– Кто-то сегодня спит без подушки, – спокойно констатировала Аня.
– И этот «кто-то» – ты! – злорадно прокричала Мадина, – подушка была твоя!
– В таком случае, я сплю на твоей кровати, либо ты идёшь на улицу искать подушку.
– Не пойду, там комары! – обиженно возмутилась рыжеволосая.
– Нет проблем!
Аня отошла от окна, и в темноте комнаты послышался скрип кровати вперемешку с обиженными возгласами Мадины. Анька явно улеглась на её место.
– И простынь отдай, мне холодно, – голос Аньки заглушил приглушённый крик Мадины. Я представила, что произошло, – та сорвала с неё простынь, и Мадина осталась… Собственно, а в чём она осталась? В одном пионерском галстуке?
– Ладно, не такая я злая. Как замёрзнешь, пущу погреться, может, даже обниму.
– Задушить бы тебя, да руки марать контрой не охота, – незлобно сказала Мадина.
Снова послышался скрип кровати и удивлённый возглас Аньки:
– Что, так быстро замёрзла?
Но ответом ей стал звук, похожий на поцелуй.
*
Я открыла глаза. Каменная комната всё так же освещалась тусклыми бликами танцующего огонька свечи. На подстилке, рядом со мной сидел Макс и держал мою руку. Дины не было.
– Ч. Что? – я резко выдернула руку и отстранилась от него. На этот раз боли почти не почувствовала. – Ты смотрел, как я спала? Ещё и лапал?
– Яследил за пульсом, мало ли.Ты улыбалась.Снился хороший сон?
Я рассеяно кивнула. Мне не хотелось ссориться с ним. Тем более, видение-сон оставил какое-то приятное, необъяснимое впечатление. Я обрадовалась, что моё состояние значительно улучшилось, и нестерпимая боль прошла. А ещё поймала себя на мысли, что хотела бы досмотреть сцену внутри комнаты, но тут же смутилась. Аня назвала два имени – Дина и Наташа. Сёстры. Это могло быть совпадением, а могло и нет. Макс сказал, что их сестра погибла. Что если Аня и есть их сестра, но живёт в каком-то пионерском лагере? Однако, свои догадки я решила пока приберечь.
– Да, уже третий раз. То ли сон, то ли видение. Про двух девочек из пионерского лагеря.
– Пионерского лагеря? Вот как?! – Макс привстал.
– Да, такого старого, советского, где все носят пионерские галстуки и ходят в форме. Почему тебя это удивило?
– Над нами как раз находится пионерский лагерь.
– Что? – теперь удивиться настала моя очередь. – Ты имеешь в виду, старый, заброшенный?
– Нет, вполне новый и действующий. Населённый пионерами.
– Откуда тебе известно? Ты бывал в нём? Как туда попасть? Мне нужно вызвать помощь, сообщить родителям о себе, там наверняка должен быть телефон, – нервно заёрзав на подстилке, попыталась встать, что у меня получилось. Только об одном забыла.Я под одеялом лежала без одежды, забинтованная Диной, и бинты охватывали далеко не все места, интересные Максу. Сгорая от стыда, я натянула одеяло, казалось, на самые уши и гневно крикнула:
– Ну-ка, отвернись, быстро! Где моя одежда?
Но Макс не отвернулся, а продолжал с улыбкой смотреть мне в глаза успокаивающим взглядом. Мне стало неловко, но сопротивляться этим чарующим глазам не могла.
– Эй, ты чего? – шёпотом произнесла я. Вместо вспышки гнева во мне было какое-то новое, незнакомое чувство, смешанное с удивлением.
– Ты красивая, – вот так просто сказал он, глядя в самое сердце. – Я лучше пойду. Наташа должна была принести новую одежду, твоя была вся порвана и не в лучшем виде.
В голове промелькнули ужасные кадры битвы с Тенями.
– А Дина? – тихо спросила я.
– Вы с ней так мило спали, но мне пришлось её разбудить. У Дины много дел. Ведь тебе помогают её мази?
Я кивнула, но посмотрела на Макса с осуждением.
– Она сама просит будить, если долго спит. Для приготовления лекарств нужно очень много мха, и ей приходится постоянно совершать экспедиции в дальние туннели. Дина хочет, чтоб ты как можно быстрее поправилась. Да и я этого хочу.
Макс сказал это таким заботливым тоном, как был если не отцом, то как минимум, старшим братом.
– Но зачем? Ни ты, ни она, ни Наташа ничего мне так и не рассказали. Кто вы такие? Где я нахожусь? Я теряюсь в догадках. Если я пленница, так и скажите. Или вам нужен биологический образец для эксперимента? Какой пионерлагерь? Что у меня за видения, и что в этих туннелях?
– Успокойся. Я не собираюсь ничего от тебя скрывать.Вижу тебе значительно лучше. Подкрепись, приведи себя в порядок, переоденься, и мы совершим небольшую прогулку по городу, если сможешь идти.
В доказательство я встала и прошлась по комнате, правда немного прихрамывая. Макс удовлетворённо кивнул:
– Именно этого я от тебя ждал. Ты не только красивая, но и очень сильная. Ты будешь рядом.
Прежде чем я успела понять вопрос это был или утверждение, Макс закрыл дверь.
На столике действительно лежала одежда, а также расчёска, зеркальце и всё необходимое – очень любезно со стороны Наташи. Впрочем, скорее всего, она принесла их не по собственной инициативе, а по приказу Макса. Сквозь закрытую крышку миски просачивался аромат какого-то блюда, которое было ещё тёплым. И я с жадностью набросилась на еду, несмотря на то, что вкусняшкой оказались копчёные подземные черви. Только что? Что со мной случилось? В отражении зеркала на меня смотрела другая Аделина с совершенно белыми, растрёпанными волосами.
*
Немного отдохнув и подкрепившись, я переоделась в новое платье. Оно оказалось по размеру, но немного длинновато, почти в пол. Хорошо, что в комплекте был ремешок, который отчасти исправил ситуацию. Даже понравилось, как в итоге вышло. Я никогда не носила длинные платья, предпочитая короткие юбки, либо спортивный стиль джинсы-шорты. Даже выпускное было чуть выше колена. Но в условиях постоянной прохлады подземелий это хороший выбор. В дополнение к платью шла лёгкая курточка-накидка, достоинства которой я оценила чуть позже. А пока, в ожидании обещанной Максом прогулки, принялась дописывать свой дневник при свете свечи, то и дело поглаживая казавшийся тёплым серебряный подсвечник. Причину этого странного физического явления – постоянно горящей свечи – я больше не пыталась понять. Вместо неопределённых догадок в танцующих неровных строчках я постаралась изложить всё, что со мной произошло, как истинный исследователь-археолог, не упуская ни одной детали. Даже набросала рисунки Теней и Макса.
– Неплохо, – вдруг послышался из-за спины знакомый голос, – только нос у меня меньше.
Я вздрогнула и подскочила на стуле, выронив от неожиданности карандаш. Так увлеклась, что не услышала, как он вошёл.
Макс улыбался, разглядывая через плечо моё «творчество», но я поспешно захлопнула тетрадь.
– Эй, тебя стучать не учили? А если б я переодевалась?
– Тогда я бы с удовольствием посмотрел на тебя. Ты красивая. Разве не говорил? Платье тебе очень идёт.
От такой наглости у меня перехватило дыхание, но ровный взгляд прекрасных спокойных глаз вновь погасил просыпающийся в океане шторм. Макс делал комплименты очень странно, прямо. И я не скажу, что мне это не нравилось. Странный он в общении. С другой стороны, мои действия? Залепить пощёчину, закатить истерику или объявить голодовку после того как он меня спас? Так что же, выходит, это простое чувство благодарности? Но Макс прервал мои мысли, протянув руку:
– Готова к небольшой прогулке, мисс Аделина?
– Я обиделась.
– На правду не обижаются.
Моё лицо осветила улыбка. Не гнить же в этой подземной тюрьме! Дух исследований превыше всего, уж раз судьба посчитала нужным забросить меня сюда. Вот так диссертация получится! Жаль, только, что теперь нет смартфона, чтобы сфотографировать всё, что увижу. Впрочем, в подземном городе отсутствует даже электричество.
Низкие своды коридоров освещались синевато-зелёным светом, исходившим от пучков мха или какой-то фосфоресцирующей травы, подвешенной к потолку. Света было мало, но вполне достаточно, чтоб не споткнуться и не свернуть себе шею (к тому же Макс поддерживал меня за руку, чему я не очень противилась). Свечку он взять не разрешил. Я чувствовала слабость, но крепилась и старалась идти ровно. За несколько дней, проведённых в кровати, ноги практически отказывались ходить, да и рана побаливала при резких движениях. Макс, конечно же заметил, объяснив, что слабость вызвана попавшим ядом, и предложил вернуться, но я отрицательно покачала головой. Любопытство перевешивало боль.
Туннели то расширялись, то сужались, уходили вверх и вниз, но мы ни разу не встретили местных жителей. Подземный город был мало населён или наш путь пролегал в стороне от жилого квартала.
– Так всё же, кто вы и почему живёте здесь? Вас правда осталось 18 человек?
Уж если Макс любил прямоту, я рассчитывала, что на мой вопрос он ответит прямо, но ответа не получила.
– Я отвечу тебе, как всем прибывшим сюда, – не знаю. Вижу, ты хочешь честный ответ и мне не веришь, но это так. Мы не помним кто мы, как здесь оказались. А многие…
Макс ненадолго замолчал, помогая мне перешагнуть небольшой деревянный мостик через журчащий подземный ручей.
– Многие не могут жить с нами, – он опустил голову.
– Тогда почему вы не уйдёте отсюда? Вы – вампиры?
Макс испуганно посмотрел на меня.
– Нет. Что ты! Мы просто не можем пройти дальше определённого места. Не веришь?
По моей скептической ухмылке можно было догадаться.
– Сперва никто не верит. Пойдём.
