Текст книги "Аделина (СИ)"
Автор книги: htv
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
*
Вокруг темно, я лежу на сыром деревянном полу, вдыхая облако не успевшей осесть, пахнущей плесенью пыли. Где-то сверху, в небе, пляшет луч фонарика. Звучит голос. Голос Саньки, но слова неразборчивы из-за кошмарного гула. Гул постепенно стихает, я всё отчётливее слышу его возбуждённую речь, понимая, что рёв турбины самолёта лишь в моей голове, а небо – дыра в потолке, сквозь которую Санька машет фонариком.
Рядом со мной кто-то есть… Держит меня за руку. Варька! Я не вижу её лица, но узнаю по интонациям голоса. Крепкие многоэтажные маты, выше, чем этот особняк, слетают с её языка.
Наконец, мир, перестаёт вращаться перед глазами. Я слышу своё имя… Да. Меня так зовут, Ада… Аделина… Обращается Варька ко мне… Киваю головой и делаю попытку встать. Тело будто не моё, но слушается. Кажется, ничего серьёзного. Несколько ссадин, да головой здорово приложилась. Ощупываю огромную шишку, постепенно начиная понимать происходящее.
– Что стоишь, идиот? Дуй за помощью. Верёвки тащи, в МЧС звони, в скорую, – эти слова обращены к Саньке.
– И какого хера я тебя послушала?! – а эта фраза уже адресована мне, – как выбираться теперь отсюда? Но рада, что ты жива. Только потерять тебя, такую дуру, не хватало!
За словами следуют объятия. Варька прижимает меня к себе, улыбается сквозь слёзы радости и снова говорит куда-то вверх:
– С ней всё хорошо. Пришла в себя. Саня, я серьёзно. Соберись! Действуй! Не будь тряпкой! Топай на дачу, ищи в сарае верёвку. Поднимай бухие жопы Димы и Серёги, вытаскивайте нас отсюда. Скорую вызвать не забудь.
– Не надо скорую, я в порядке, – отстраняю я Варьку и, отряхиваясь, встаю на ноги.
Мой фонарь разбился, но Варькин работает. Я его поднимаю и принимаюсь осматривать помещение, где мы оказались. Какая-то комната, совсем небольшая. Стены каменные, пол деревянный. В углу – железная кровать с панцирной сеткой. Прямо передо мной – огромная металлическая дверь. Подёргала – закрыто. В потолке – дыра, из которой льётся свет Саниного фонаря, но слишком высоко. К ней не допрыгнуть, не дотянуться, даже если стать на кровать. Варька, проследив за моим взглядом, сочувственно кивает:
– Пробовала уже. Бесполезно.
Затем вновь кричит Сане:
– Ты ещё здесь?
– Но я… я не могу вас оставить… – с запинкой говорит он.
– Мы никуда не денемся. А ты – единственный, кто может нам помочь. Единственный, кто знает где мы. И единственный, кто может, мать твою, притащить спасателей, пацанов, лестницу, верёвку…
После таких пламенных слов, свет фонаря в потолке закачался и погас. Послышались неуверенные отдаляющиеся шаги.
– Удачи… – прошептала Варька, затем неприветливо посмотрела на меня, – а с тобой, подруга, разберусь, как только выберемся отсюда.
Но я проигнорировала её слова, продолжая осматривать стены, затем постучала в железную дверь. Гулкое эхо ударов раскатилось по комнате, но ответа не последовало.
– Похоже, это какая-то камера, где держали узников. Как думаешь, что за этой дверью?
– Лестница в небо или адские котлы. Мне всё равно. Лишь бы выбраться отсюда. Ну ты и умеешь вечеринку испортить! Надеюсь, пацаны что-нибудь придумают, если не нажрались в говно.
– Давай лучше попробуем открыть дверь, – я принялась осматривать замок, – наверняка там выход.
– Нет уж, я предпочитаю остаться здесь и дождаться помощи, даже если там банковский сейф с тоннами золота!
В этот момент послышался какой-то жуткий звук, напоминающий одновременно крик и вой. Сложно сказать, доносился ли он из-за двери либо из дыры в потолке. Кровь застыла в жилах. Никогда ничего подобного не слышала. Что это могло быть? Волки? Рядом с посёлком? Сомневаюсь, что они есть в крымских лесах. Собаки? А может быть это крик косули? Но они не воют. Варька бросилась ко мне:
– Ада, что это? Неужели… неужели Саня прав, и здесь есть призраки?
– Варь, не знаю, – я дрожала всем телом, но пыталась держать себя в руках, – если это какое-то животное, то точно не призрак. Всему есть научное объяснение. Крик – это поток воздуха через голосовые связки, а у призраков их нет, следовательно, кричать они не могут…
– Животное? Но там же Санька! Он ушёл через лес один. А если… Если на него нападут?
– Надеюсь, что нет. Не волнуйся. Давай посмотрим, что у нас есть из оружия, – взгляд упал на мощную ручку фонаря, – вот, будем отбиваться.
– Ада, от кого отбиваться? А если это из-за двери? Сейчас она откроется, и оттуда выйдет…
– Тихо. Никто не выйдет… Давай погасим свет. Будем экономить батарейку. И не разговаривать, чтоб нас не услышали.
Я щёлкнула кнопкой, и мир погрузился во мрак. Стало ещё страшнее. Нервы были взведены до предела. Всё моё существо превратилось в слух. Но звук не повторялся. Рядом стучало только сердце Варьки и слышалось её возбуждённое дыхание. Близко-близко.
«Убей её» – вдруг проговорил кто-то. Настолько ясно, что я обернулась в поисках источника голоса.
– Варь, – прошептала я, – ты слышала?
– Нет, – ответила дрожащая Варька, – что?
«Не разговаривай с ней. Просто убей. Отомсти за Саньку! Ты ведь для этого здесь, ты хочешь её смерти», – голос становился настойчивым, ему не было сил сопротивляться. Вместе со страхом моё существо начало наполняться какой-то дикой, звериной яростью. Голова кружилась. Я не понимала, что происходит… И не хотела понимать… Резко толкнула на пол Варьку.
– Ада, что случилось? – растерянно пролепетала она, вскрикнув от неожиданности.
«Она – причина твоей боли, твоих страданий. Не сопротивляйся своему инстинкту. Души, режь, убивай…», – настойчиво продолжал голос.
Во мне откуда-то появилась нечеловеческая сила. Одной рукой я прижала трясущуюся от испуга Варьку, а другой – разорвала её футболку так, будто это был лист бумаги.
– Что… что ты делаешь? – всхлипывала Варька, – ты с ума сошла?
«Да, я хочу увидеть в твоих руках её чёрное подлое сердце», – голос говорил мягко, но уверенно, и каждое слово впечатывалось в сознание, заставляя действовать. Тело больше не подчинялось мне. Качающийся красный туман застилал глаза. Даже если бы я захотела остановиться, то не смогла. Мои ногти вонзились в нежную кожу жертвы, и я провела ими медленно – от шеи, через грудь, до самого низа живота, зная, что за ними остаются кровавые полосы. Варька заорала, задёргалась, но, прижатая к полу, не смогла даже пошевелиться. Наклонившись к её груди, я слизала сладковато-солёную кровь и засмеялась. Дико, не по-человечески.
«Выполняй мой приказ! Убей её!» – настойчиво требовал голос.
Я занесла руку для удара, но вдруг в глаза ударил луч фонарика. Варька дотянулась до выключателя, и свет ослепил меня, вырвав из лап «голоса». Кажется, снова послышался вой.
– Ч… что с твоими глазами? Они светятся? – испуганно прошептала Варька. И это были последние слова, которые я запомнила перед тем как потерять сознание.
*
Кто-то встревоженно кричит сверху. Не так уверенно, как «голос», ничего не требует, не приказывает, не заставляет действовать.Я понимаю, что это ребята, и делаю попытку открыть глаза.Первое, что вижу в лучах света – тело Варьки в разорванной футболке, лежащее рядом. В её руке зажат фонарик, который до сих пор ровным светом освещает запертую железную дверь. Три багровых полосы – от шеи до живота с запёкшейся кровью выглядят ужасно. Я бросаюсь к ней и начинаю трясти.
– Варь, ты жива?
Веки девушки вздрогнули, она непонимающим взглядом уставилась на меня, затем обвела взглядом комнату, попыталась сесть, но застонала от боли.
–Ада, это ты? Что случилось? Где мы? Я помню мы шли в старый особняк. Что-то страшное произошло по дороге, да?
– Всё позади, Варь. Нас уже пришли спасать.
Она смотрит на себя, и вдруг в ужасе бросается ко мне:
– Почему я голая? Откуда эта кровь?
– Варь, мы провалились в старое подземелье.
Голоса сверху, принадлежащие Серёге, Димке и Саньке, немного успокаиваются. Я поднимаю голову:
– Эй, сбросьте какую-нибудь рубашку, не на что здесь глазеть!
Крепко обнимаю подругу:
– Прости, сейчас нас вытащат отсюда.
Парни уже спустили верёвки и первым в подвал спрыгнул Саня. Он перехватил Варьку из моих рук и поцеловал. Девушка слабо улыбнулась, а пацаны наверху понимающе закивали. Рыцарь! Правда, на этот раз я не почувствовала ни боли, ни ревности, ни разочарования. Моё существо будто полностью перезагрузилось, к Варьке осталась лишь нежность и ни грамма ненависти. А к Сане…
Но я не готова была сейчас разбираться с чувствами к Сане. Меня мучили вопросы – что произошло? Неужели я чуть не убила лучшую подругу? И эти порезы – моих рук дело. Что на меня нашло? Что это был за жуткий вой и голос, который слышала только я? Может, у меня начались галлюцинации от удара головой при падении? Украдкой взглянула на пальцы. Они были в засохшей крови. Чёрт! Внутри похолодело. Значит, это был не сон и не галлюцинация! То есть, я конечно хотела их разыграть, отомстить и всё такое, но… Я говорю чайке на берегу моря «или убить стерву», а потом на кухне с ножом «сейчас бы не помидоры резать, а чьё-то сердце». Чёрт, чёрт, чёрт! А Варька? Она что же, ничего не помнит?
– Сань, ты слышал или видел что-то подозрительное, когда вышел из особняка? Крики, голоса, вой?
Саня с ненавистью посмотрел на меня:
– Заткнись. Хватит разыгрывать! Тебе мало случившегося? Я спешил за помощью. Вот к чему привели твои ночные игры! Предупреждал же, что бедой закончится! Незачем было лезть сюда!
– Зато мы совершили археологическое открытие! Как думаешь, что за этой дверью?
– Не знаю и знать не хочу! Мне важно, чтобы Варька была цела!
– Вот значит, как. А то что у меня башка разбита, тебе, значит, всё равно?
– Не была б дурной, была б целой!
– Сань, успокойся, это обычные царапины, наверное, за проволоку зацепилась, – вмешалась Варька, – Смажу зелёнкой и всё пройдёт. Ещё коньячка для дезинфекции можно вовнутрь. Так получилось. Вот я с тобой, живая, тёплая, и нас не съели привидения. И мне приятно, что ты за меня переживаешь. Перестаньте ссориться. Виноват не только тот, кто предложил, а и тот, кто согласился.
Она снова шутила, значит с ней всё было хорошо.
– Варь, а ты что-то помнишь? После того, как вошли?
– Эм… я иду в особняк, тащу за собой Саньку. Потом куда-то падаю. Вокруг пыль и грохот кирпичей. Сане повезло – он остался наверху и спешит за помощью. Ты отключилась. Я страшно за тебя испугалась, орала как недорезанная. До сих пор собственный крик в ушах звенит. Потом ты пришла в себя, меня обнимаешь и утешаешь. Вокруг темно. Вдруг свет фонарей. А я в таком, ой простите, слегка оголённом виде перед мальчиками. И стыдно, и больно, и смешно одновременно. Но очень страшно.Ведь если подумать, что было бы, если мы все втроём провалились? Теперь месяц нервы лечить придётся. Тебе, наверное, показалось странным, что Саня меня поцеловал? Дело в том, что…
– Эй, вы там скоро? – донёсся сверху голос Серёги, – Сань, забирай девчонок, дома пообщаетесь. Мы готовы тянуть.
Через несколько минут наша нехитрая спасательная команда, перепачканная в пыли, вывела двоих пострадавших – меня и Варьку – из особняка. 4:12. Утро смело с небосвода луну и звёзды, и ранние птицы завели замысловатые трели. Обессиленная, я упала в мягкую траву.
– Всё же девчонки молодцы! – сказал Димка, снимая воображаемую шляпу и делая реверанс – «моё увожение». Целую ночь провели в доме с призраками, в подвале! Я бы к вам присоединился, да меня вырубило. Насилу Саня растолкал. Эх, минералки б сейчас!
– Воды ему на голову ливанул, – вставил Серёга.
– Молчи уж. Тебя он на пол скинул в три часа ночи!
– Ну да, мы ещё по одной выпили, и спать пошли. Никто ж не ожидал, что вы в дерьмо попадёте.
– А то вы Адочку не знаете с её шутками! – но Варька грозно дёрнула Саню за рукав. – Ладно. Я выспаться хочу, как следует. Перенервничал так, что поседел, наверное.
– Дид Сашко, самогончику на опохмелочку не найдётся? – заулыбался Димка.
– Самогончик потом, надо Варю в медпункт отвезти, в город, пусть посмотрят раны. Да и эту дуру с разбитой башкой. Точнее с отбитой по жизни.
Варька снова дёрнула Саню, а Серёга достал перекись, зелёнку и бинт.
– Ого, – удивилась Варька, – ты с собой аптечку прихватил?
– Разве забыла, что я на медицинский поступаю? У меня всегда в рюкзаке аптечка, и на дачу с ней приехал. Думал, не понадобится, но… Разреши я осмотрю?
Но Варька запротестовала:
– Пусть лучше Ада. Я стесняюсь.
Серёга лишь пожал плечами, вручив мне аптечку:
– Пойдёмте, прогуляемся к бассейну. Отмоем Саньку от пыли.
Он имел в виду старый графский бассейн, который ранее располагался в верхнем саду, а теперь зарос лесом. Но целых сто лет в него продолжает поступать прозрачная родниковая вода, и в разгар лета этот довольно глубокий водоём оккупируют местные мальчишки.
– Серёга, ты только из аптечки самое главное не забудь взять, с серьёзным видом сказал Димка, – я ведь тоже болен.
– Это что же?
– Как что? Спирт!
Серёга улыбнулся:
– Таблетку от поноса могу выписать.
– Ну ты и доктор хренов. Ладно, девчонки, и правда искупаться хочется. У вас пол часа. Постарайтесь не вляпаться ещё в какую-нибудь историю.
Ребята исчезли. Убедившись, что они ушли (хотя вполне могли подсматривать из-за кустов), Варька скинула Санину рубашку, в которую была завёрнута, и легла на спину. Я осторожно смочила бинт в перекиси и поднесла к ране. Подруга зашипела от боли, но не застонала. Мне не верилось, что я могла нанести ей такие глубокие порезы голыми руками.
– Варь, – осторожно начала я, – а ты правда не помнишь, как поранилась?
– Правда не помню. Да что вы все вокруг меня суетитесь будто руку на войне шрапнелью оторвало, или я инвалид какой? Ну упала, ну царапнулась, с кем не бывает? Конечно, выглядят немного странно, как следы медвежьих когтей, но в то, что на меня напал медведь в подвале, я точно не поверю! Согласна, затея была глупая, только ты пострадала не меньше. Головой здорово ушиблась, руку поранила, смотрю – на пальцах следы крови, а им до тебя нет дела! Саня только орёт.
– К тебе постоянно все липнут, ты всегда в центре внимания. Весёлая, заводная, душа компании. Шутить умеешь. То вечеринка, то поход, то дискотека, а я для них ботан-заучка. Даже Саня теперь…
– Ада, то есть ты? Да ладно… Что же это получается? – глаза Варьки расширились, но не от боли.
– Ничего, Варь, уже не получается. Я через неделю в Москву…
Мы замолчали, глядя на то, как луч восходящего солнца золотил стебелёк, вокруг которого паук пытался плести невидимые нити. Я ткнула в него палочкой, и он свалился на землю, исчезнув в траве. Так и в жизни – пытаешься, стараешься, а кто-то одним движением всё разрушает.
Варька вдруг уткнулась мне в плечо и разрыдалась.
– Прости, Адочка… Я ведь не знала, что он тебе нравится. После того похода он сказал, что ты его отшила, что это не взаимно, ему нужна была поддержка, и я… Я бы с ним… не стала…
– Не стала что? Тебе ж на выпускном понравилось! Или я ошибаюсь?
– А… откуда… ты…?
– От верблюда. Одевайся.
Я протянула ей рубашку и принялась складывать аптечку, стараясь не глядеть на заплаканное лицо Варьки. Она ведь не виновата в том, что у неё возникли чувства. Или не чувства, а всего лишь минутная слабость. Или желание помочь, поддержать друга в «беде». Кто я такая, чтобы судить? Пусть сами разбираются. Просто в очередной раз жизнь указала на моё место, и ничего не оставалось, как принять этот расклад. Такие вот выпали карты…
Варька, застегнувшись, вытерла слёзы:
– Послушай, давай так. Я не хочу, чтоб тебе было плохо. Если ты скажешь, я порву с Санькой.
– Тогда будет плохо сразу двоим – тебе и ему. Я как-нибудь переживу. Проехали… Сааань! Дим! – громко позвала я, – мы закончили.
Не знаю, слышали ли они, но через несколько минут ребята вернулись на поляну. Взглянув на заплаканную Варьку, Саня озабоченно спросил:
– Что-то случилось? Ты плакала?
– А ты подсматривал? – зло ответила Варька.
Не понимая, причин такой резкой перемены настроения, Санька испуганно замотал головой:
– Нет, конечно. Мы ещё к развалинам храма ходили.
– Грехи замаливать?
Димка с пониманием многозначительно подмигнул Сане:
– Именно! У кого-то они накопились со вчерашнего дня.
– Растрепал, что ли, балабол хренов? – взбесилась Варька, – как я в туалете даю? Или что ещё?
Она бросилась на Саньку, но между ними встал Серёга, вступившись за друга:
– Да мы давно знали, а что здесь такого? Ну рады за вас… Как-нибудь на свадьбу пригласите. В ЗАГС на машине отвезу. Вечеринку закатим. Сначала девичник, потом мальчишник.
– Вот-вот! Как раз твои раны «до свадьбы заживут», – выдал каламбур Димка, – а можно про туалет подробнее?
– СУУКААА!!! – Варька позеленела.
– Не я сказал, ты, – и тоже спрятался за спину Серёги.
Саня хотел что-то возразить, но лишь покраснел, оказавшись в неловкой ситуации. Варька махнула рукой, понимая, что каждое слово сейчас будет обыграно против неё. Виновато посмотрев на меня, она предложила:
– Может, вернёмся домой? Или у Ады будут другие мысли?
– Пить, курить, морально разлагаться три дня, – выпалила я и, резко развернувшись, зашагала в сторону дороги.
– Вот это наш человек! – одобрительно поддержал Димка.
– Только высплюсь сначала, – зевнул Саня.
– Ты уверен, что Варя тебе даст выспаться? – шутливо пнул его в бок Димка.
– Да заткнись, наконец! Ада, подожди! – Варька бросилась меня догонять.
Мальчишки поспешили следом.
26 ИЮНЯ, вечер
Я проснулась, когда обитатели дачи всё ещё дрыхли после ночных приключений. Димка по возвращении снова приложился к бутылке, Серёга посапывал в гамаке в тени вишни, а вот хозяйку дома нигде не было видно, как, впрочем, и одного из гостей – Саню. Даже не интересно выяснять, куда они запропастились, но запертая дверь на втором этаже навеивала кое-какие мысли на этот счёт. Однако, меня интересовали не отношения Саньки с Варькой, – я решила принять всё как есть и порадоваться счастью подруги, – а таинственная дверь в подвале. Как никак, я собиралась поступать на археологию, и не было ничего интереснее в жизни, чем разгадать загадку старого особняка. Отпугивало одно. Что если мой припадок вновь повторится, я начну слышать странные голоса, царапать и грызть стены или нападать на людей? Потому я решила идти одна, чтобы не подвергать ребят риску. Опасность же, грозящая мне самой, как-то мало волновала перед лицом научного открытия. Эх, 17 лет в (отбитой) голове! Интересно, если со мной что-то случится, Варька догадается, где искать труп? Только родителей жалко. А так, кому я нужна в этой жизни?
Стараясь действовать тихо, я прокралась в сарай, где сложила в рюкзак фонарь, верёвку, аптечку (на всякий случай) и некоторые инструменты – всё, что смогла найти. Калитка предательски скрипнула, но никто не проснулся (не хотелось расспросов куда и зачем иду). Ноги сами несли к графским развалинам. Там, в спокойной обстановке, я намеревалась изучить замок, сделать фотографии, а затем решить, каким образом преодолеть преграду. Конечно, можно обратиться за помощью, но тогда вся слава археологического открытия достанется кому-то другому. Впрочем, никакого открытия, возможно, не будет. За дверью в равной мере может оказаться как сокровищница графа, так и погреб с гнилой капустой или просто пустая комната.
Несмотря на то, что день клонился к вечеру, солнце стояло достаточно высоко. Идти в его лучах было гораздо приятнее, чем спотыкаться о корни в темноте. К особняку я добралась быстро, минут за 40, и остановилась в нерешительности у входа, вспомнив ночной кошмар. А если обладатель «голоса» там, за дверью? Обвал потревожил покой призраков – бывших обитателей дома, которые владеют гипнозом и вселяются в сознание? Единственное логическое объяснение состояло в том, что моя мысль убить Варьку под воздействием алкоголя и удара головой (кстати, побаливает) превратилась в некий «голос». Но почему Варька не помнит нападения? Кто-то стёр ей память? А вдруг там база пришельцев? Или секретная лаборатория, в которой испытывают влияние излучения на мозг?
«Ну вот, заговорила, как Санька! Пришельцы. Призраки. Агенты ФСБ». Отбросив прочь свежепридуманные страшилки, я сделала решительный шаг в прохладную тень обветшалых стен.Несколько минут постояла у провала в полу, прислушиваясь. Пение птиц, доносящееся с улицы, сквозь выбитые окна, жужжание мух, стрекотание цикад. Никаких подозрительных голосов и звуков. Чувствуя себя Ларой Крофт, я сбросила, наконец, вниз верёвку.Конечно, специальных карабинов в сарае у Варьки не оказалось, но верёвки оказались вполне добротными, и я без труда соорудила из них простенькую конструкцию, пригодную если не для многочасового восхождения на Ай-Петри, то для штурма подвала вполне. Ещё в младших классах записалась на кружок альпинизма, в надежде на то, что навыки скалолазания пригодятся при спуске в какой-нибудь подземный храм или пирамиду. Но это позже, а пока для восходящей звезды археологии сгодится и старый особняк.
Подвал встретил новоиспеченную исследовательницу мертвецкой тишиной вязкой темноты и запахом плесени. Дверь гордо стояла на месте, охраняя тайну подземелья.Мрачная, неприступная, всем своим массивным видом предупреждающая: «ты не пройдёшь».
– Посмотрим, – бросила я ей, освещая фонарём каждый уголок в поисках уязвимого места, – ты ведь всего-навсего кусок железа, а я – Аделина Новикова.
Ни царапин, ни вмятин. Ничего, что могло бы послужить зацепкой. Лишь странная замочная скважина. Посветила внутрь неё, сфотографировала на телефон. Для вида поковырялась отвёрткой. Жаль, что не умею делать отмычки. И тут я вспомнила про дядю. Когда-то давно, в лихие 90-е, по рассказам папы, каждый промышлял кто чем может. Вот его брат тогда и освоил искусство медвежатника. К счастью, не попался, «выступая» по мелочи. Затем раскрутился, дела пошли на лад, и лишний риск был ни к чему. Надеюсь, навыки сохранились? Как выберусь, сброшу ему фотки в вайбер, здесь связи нет.
На доскональный осмотр комнаты ушло ещё несколько минут.Стены выложены старым камнем, пол покрыт почерневшими от времени, но достаточно крепкими досками. Пусто, лишь старая железная кровать, которая, впрочем, могла оказаться здесь совершенно случайно. Никаких зацепок о предназначении помещения, так же, как и никаких подтверждений, что это камера для узников.
Мне стало ясно, что я ни на шаг не продвинулась к разгадке тайны. Особняк надёжно хранил свой секрет, и я вынуждена была уйти ни с чем.Впрочем, определённый план в голове созрел. Утром смотаюсь в город, кое-что прикуплю.
*
Через час я вернулась к даче, где уже царило веселье. Варька с Саней играли в волейбол против Димки и Серёги. Ребята решили посвятить себя спорту, что, безусловно, было гораздо полезнее, чем пьянствовать. Разъезжаться никто не собирался. Их увлечённость игрой позволила мне незаметно проскользнуть в сарай и оставить там рюкзак с экипировкой.После чего я с невозмутимым видом вышла на служившую импровизированной волейбольной площадкой лужайку.
– Адочка, где ты была? – Варька радостно бросилась ко мне, пропустив мяч, – я подумала, что ты уехала. Звоню тебе, звоню, ты вне зоны доступа, потом не отвечаешь. Я, конечно, понимаю твои чувства, но хоть бы ответила…
– С какой радости мне уезжать? Договорились же выпускной три дня праздновать! А насчёт чувств… Уверена, что понимаешь?
Санька насторожился.
– Мы тебя хотели в нашу команду записать, – вмешалсяон, но я прервала:
– Три на два? Мне кажется, вы без меня прекрасно справляетесь. А то бы снова выиграла и желание дурацкое загадала. Башка ведь отбита по жизни.
Саня смутился, не найдя ответа. Я же демонстративно проследовала на кухню, показывая, что разговор окончен.
– А не пора ли нам ужинать? Солнце садится. Поджарим колбаски с овощами! 0,5 ещё в багажнике лежит, – предложил Димка.
– Не вылакал до сих пор? – удивилась Варька, но идею поддержала, – Разводите огонь, я пока в душ схожу.
– А кто-то обещал в бассейне поплескаться с нами после игры, – разочаровано протянул Димка.
Варька почему-то покраснела:
– Немного не в форме сейчас для бассейна…
Ребята заулыбались и понимающе закивали.
– Не о том думаете, животные! Купальник из-за царапин надеть не могу. Больно.
Передо мной пронеслись события прошлой ночи, и я невольно передёрнула плечами.
– Мы без купальника вдвойне рады будем тебя видеть! – пошутил Серёга.
– Перебьётесь! Впрочем, «нет» я не сказала, – бросила ребятам Варька, и исчезла в летнем душе.
– Вы как хотите, пацаны, а я в бассейн!
Не дожидаясь ответа, Серёга скинул майку и с разбегу, прямо в шортах, нырнул в освежающую воду. За ним без дальнейших уговоров плюхнулся Димка и, рассыпая фонтан брызг, Саня.
– Эй, Ада, ты что, стесняешься? Давай к нам!
– Пока вы там кувыркаетесь, кто будет ужин готовить? В другой раз!
На кухне я достала нож и принялась нарезать хлеб, поглядывая на купающихся в бассейне ребят. Но они не могли меня видеть. Окно было открыто, и сквозь него доносился визг, когда мальчишки окатывали друг друга водой. Вдруг Димка, подплыв к Сане, тихо сказал, но я услышала каждое слово:
– Всегда она такая. Не то что Варька! Та – огонь баба. Ты прав, что с ней замутил.
Я сразу поняла, они говорят обо мне.
– Ты про Аду?
– Да, друг, она какая-то странная, отмороженная, на своей волне постоянно. Только Варьке не говори – обидится. Они ж подруги. Правильно ты сказал – отбитая по жизни.
Всё становилось на места. Раз за моей спиной такое говорят, значит… есть причины… «Отмороженная», отлично! Я бросила нож и разрыдалась. Нервы и так были ни к чёрту после событий последних дней, а тут ещё и …
«Что? Узнала о себе правду, Ада? Теперь ты поняла, почему Саня выбрал не тебя?»
В этот момент на кухню забежала завёрнутая в полотенце Варька с мокрыми волосами, с которых ещё струились капельки воды.
Ада?
Всё хорошо, – всхлипывая произнесла я, – лук резала.
Подруга подошла и обняла меня.
– Послушай, я всё понимаю. Из-за Саньки, да? Но ведь сказала – не хочу, чтоб он стоял между нами. Если у тебя к нему чувства…
– А у тебя разве нет? – резко развернулась я, сбросив её руку.
Варька отошла к столику и задумчиво посмотрела в окно, в которое лились последние лучи заходящего солнца. Похоже было, что она прислушивается к чему-то глубоко внутри своего сердца. Наконец, неуверенно заговорила:
– Не знаю. Он весёлый, интересный. С ним хорошо. Шутит. Принимает мой характер. Песни под гитару поёт. Но чтоб любовь…
– Зачем же ты с ним тогда?
– Ты слишком рациональна. Мне нужен кто-то рядом. И ему.
– Разве тебе мало внимания? Парни вокруг так и вьются. Почему именно Санька?
Варька снова задумалась.
– Понимаешь, одно дело «вокруг» – флирт, комплименты и всё такое, а другое дело – рядом. Из всех, кто вокруг, он первый предложил встречаться.
– И ты согласилась? Обломился со мной – побежал к тебе.
– Тогда почему ты его отшила в походе?
Общение начиналось на повышенных тонах.
– Потому что не хочу заводить отношения, а потом делать больно. Я уезжаю поступать. Только ты в постель прыгаешь с тем, кто тебе первый предложит!
– Ада, заканчивай херню нести! Даже если так, мне это нравится. Ты была хоть раз с парнем? Нет? Вот и не комментируй!
Видно было, что Варька обиделась. Она отвернулась к стене, принявшись вытирать волосы. Разговор явно заходил не туда. Моя накопившаяся злость вперемешку с вновь проснувшейся ревностью начинала выплёскиваться на подругу.
– Варь, зачем ты со мной вообще дружишь? Я же «отмороженная».
– С чего ты взяла? – обернулась Варька, – сосредоточенная, целеустремлённая, замкнутая, дуришь иногда, но… Кто тебе такое сказал? Неужели Санька?
– Весь класс так считает.
– Школа окончена, и класса уже нет. Мы не дети больше. Впереди нас ждёт новая жизнь. И мы её построим, как захотим. Я хочу встречаться с Саней, спать с ним, если тебе интересно. Ты хочешь ехать поступать. Я разве виновата в твоём выборе?
– Ничего ты не понимаешь!
– А ты себя понимаешь?! Ты странная. Не хочешь встречаться с Саней, при этом не хочешь, чтобы я с ним была? Вали в Москву, только не лезь в нашу жизнь!
Варька выбежала из кухни, хлопнув дверью. Я заметила в её глазах слёзы. Что же я натворила? Проклятая ревность! А если бы там, в подвале, всё закончилось трагедией? Я представила, как бригада медиков выносит из особняка тело Варьки в целлофановом мешке и грузит его в машину «скорой». Рядом стоят несколько полицейских машин с включёнными мигалками. На месте происшествия работают криминалисты, меня допрашивает следователь. Но мне нечего сказать ему, кроме того, что я сошла с ума. На меня надевают наручники и отправляют на принудительное лечение в психдиспансер. Родителей затаскивают по райотделам и всяким комиссиям, соседи говорят им: «ваша дочь – свихнувшаяся убийца». Суд назначает денежную компенсацию, они продают квартиру, выплачивают долг и навсегда уезжают из Севастополя побираться на московских вокзалах. Санька приносит свежие цветы на могилу Варьки. И каждый раз, возлагая букетик, проклинает меня. Через несколько лет он встречает другую девушку, которая рожает ему ребёнка. Но в один прекрасный день они разводятся, потому что любит он по-прежнему Варьку.И он приводит сына на её могилу со словами: «сынок, ты уже достаточно взрослый, чтоб понять».А я заканчиваю жизнь самоубийством, потому что меня каждый день колют экспериментальными лекарствами, от которых судороги сводят тело, и невыносимо больно.Родителей найти не смогли, моё тело захоронили в полиэтиленовом пакете с опознавательным номерком в общей могиле. При этом несколько ночей до моей смерти призрак Варьки говорил одну и ту же фразу, появляясь на фоне зарешёченного окна: «Мы построим свою жизнь как захотим». Такая вот альтернативная концовочка сценария вместо мировой известности в результате публикации ряда сенсационных историко-археологических открытий.
Я бросилась по лестнице что было сил на второй этаж и постучалась в комнату. Варька не ответила. Тогда, толкнув дверь, вошла. Подруга тихо плакала, уткнувшись в подушку. Я осторожно присела рядом на краешек кровати, погладила её по волосам.
– Извини…не… не знаю, что на меня нашло. Там в подвале, – но я вовремя прикусила язык, – очень волновалась за тебя. Ну дура, что потащила вас туда. И про вас с Саней ни слова больше не скажу.
Варька перевернулась на спину и, глядя на меня, утёрла слёзы.
– Ладно, проехали… – она постаралась улыбнуться.
– Скажи, что не сердишься на меня за ночную выходку.
– Не сержусь, только лифчик теперь носить не могу из-за такой сумасшедшей идиотки, как ты! Гляди.
Она развернула полотенце. Три огромных царапины действительно выглядели угрожающе. Я ахнула.
– Сильно болит?
– Есть такое.
– Давай к врачу всё же?
– Нет, не хочу портить отдых ни вам ни себе. Сейчас накачу коньячка, и станет легче. Денёк-другой потерплю, надеюсь, хуже не станет. Только попрошу тебя ещё раз раны обработать. Хоть бы заражения не было.
