Текст книги "Странное зелье миссис Уизли (СИ)"

Автор книги: Hrizantemka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Гермиона вернулась только вечером, уставшая, но в приподнятом настроении. Мистер Роджерс заметно воодушевил её. Она рассказала Гарри новости во время вечерней трапезы, поблагодарила его за желание помочь, но снова отказалась от его участия, при этом опуская глаза в тарелку и смущаясь. Похоже, это милое стеснение, так нравящееся ему, ставило под угрозу длительную дружбу. Да, он уже принял, что его чувства к подруге теперь далеки от дружеских, но хотел сохранить хотя бы это, чтобы не потерять её окончательно. В конце концов, Гермиона была единственным по-настоящему близким человеком в его жизни. К Джинни он давно перестал что-либо испытывать, да и с Роном всё было сложно. Особенно сейчас.

***

На следующий день ситуация повторилась. Проснувшись, Гарри снова обнаружил, что Гермиона уже ушла. На этот раз вместе с запиской она оставила на плите приготовленный завтрак. Сегодня Гарри посетил Королевский ботанический сад и оставшееся время просидел на берегу, гипнотизируя взглядом линию горизонта, до самого заката. Подруга будто намерено избегала находиться с ним наедине и это сильно задевало.

– Почему ты не позволяешь помочь тебе? Или хотя бы поддержать? – первый вопрос, вырвавшийся у него во время совместного ужина, заставил девушку поднять на него глаза.

– Гарри, я не хочу портить твой отдых. Да и пока я сама справляюсь.

– Гермиона, это нечестно. Ты была рядом в самые трудные моменты моей жизни и я тоже ХОЧУ быть полезным, а не просто болтаться по городу. Или тебе настолько неприятно моё общество после всего произошедшего? – зелёный взгляд, казалось, прожжёт на ней дыру.

– Да что за чушь?! – её щеки запылали то ли от смущения, то ли от возмущения, и она с вызовом уставилась на него. – Ты – мой лучший друг и даже не смей так думать!

Друг! Конечно, друг!

Гарри сам не знал, почему так завёлся. Вроде бы всё было выяснено и страница перевёрнута. Но это привычное слово «друг» задевало самые болевые точки, будто кто-то стучал маленьким молоточком по оголённым нервам, заставляя тело испытывать резкую боль. Он просто встал и направился в свою комнату, не желая продолжать разговор.

– Гарри, ты куда? – судя по голосу, она явно беспокоилась.

– Спать! – дверь щёлкнула, оставив Гермиону в гордом одиночестве и лишь полная луна, заглядывавшая в окно, демонстрировала готовность составить ей компанию.

***

Ему было стыдно. Это точно в стиле Гарри Поттера: сделать, не подумав о последствиях и всё испортить. Он ведь поехал с Гермионой для поддержки, зная, как ей тяжело. А в итоге что? Умудрился поссориться, взвалив на её хрупкие плечи ещё один груз.

Два дня напряжённого молчания, где каждый занимался своими делами. Гермиона в ожидании новостей от мистера Смитта много читала и просто бродила по городу, погружённая в свои нелёгкие мысли. Она действительно не хотела грузить друга своими проблемами, желая дать ему возможность сменить обстановку и отойти от войны. Но и не заметить изменений в их взаимоотношениях не могла. Зелье миссис Уизли давно выветрилось, а вот память о произошедшем, смакующая каждое приятное ощущение, никуда не делась. И, вместе с этим, появилась некая неловкость и стеснение.

Гарри был солдатом, не имеющим представления, как жить в нормальном мире, к которому шёл все эти годы. Он бродил по городу либо в одиночку, либо в составе немногочисленных экскурсионных групп и, несмотря на все красоты Сиднея, чувствовал себя бесполезным и ненужным. Никому. Даже Гермионе, особенно Гермионе… Однако, смена обстановки возымела свою пользу: он отлично спал и даже кошмары прекратили терзать его искалеченный мозг.

***

В этот раз, вернувшись с прогулки, он обнаружил подругу дома раньше обычного. Она, пританцовывая, суетилась на кухне и была явно в приподнятом настроении.

– Привет, – буркнул он, оценивая взглядом короткие домашние шорты или, скорее, тот вид, который они открывали.

– Привет, – отозвалась она, застыв на месте. – Есть будешь?

– Да. Спасибо.

Она быстро сунула ему под нос тарелку с овощами и неожиданно обняла, вмиг оставив в прошлом все недомолвки. Ошарашенный Гарри, испытав невероятное облегчение, стиснул её в ответ в своих руках с такой силой, что она взвизгнула.

– Задушишь, – и рассмеялась.

– Прости меня, Герм… за всё… я понимаю, что, наверное, являюсь лишним в твоих отношениях с родителями… просто мне казалось, что ты намеренно не подпускаешь меня близко, будто мы чужие…

– Гарри, – она осторожно прикоснулась к его руке. – Обещаю, что попрошу помощи, если она мне понадобится. Ты не думай, что не нужен мне. Нужен. Очень. И я рада, что ты здесь.

– Я тоже, – сглотнул он, стараясь не завестись от её невинного прикосновения.

Быть с ней в ссоре оказалось невероятно тяжёлым бременем и сейчас он испытывал небывалое облегчение.

– Я нашла родителей, – её и без того выразительные глаза сияли ярче луны на ночном небе. – И мы с мистером Роджерсом уже поместили их в клинику. Теперь они в надёжных руках и мне остаётся просто ждать и навещать их.

– Это же прекрасно, Гермиона! Я очень за тебя рад.

– Я тоже. Хотя и волнуюсь немного. Я, если честно, когда их увидела, разревелась, как дура. Колдомедики с трудом привели меня в чувства. Но сейчас всё хорошо уже. Стресс просто.

– Поэтому я и хотел пойти с тобой, – пробубнил Гарри, опуская глаза в тарелку. Она находилась слишком близко, касалась его руки и была в своём приподнято-волнительном состоянии такой возбуждающей, что мысли явно выходили из-под контроля.

***

Австралия покоряла. Гарри осознал, что ему всё больше тут нравится. А было ли дело в стране, или ему просто приходилось по вкусу это уединение с Гермионой – он не задумывался. Столбик термометра не поднимался выше 20 градусов, океан пустовал, так как низкие ночные температуры делали его непригодным для купания. Но привыкшему к дождливой Англии парню импонировала такая погода, полюбились улыбчивые австралийцы, отсутствие толп туристов, экзотические растения и множество парков. Ощущение уюта, совместные ужины с подругой, её оставленные везде книги с кучей закладок. И никакой Джинни, Рона и командного, пусть и заботливого голоса Молли. Гарри понял, что не хочет возвращаться в Нору. Что он уже не тот подросток, в чьих глазах фамильная “резиденция” Уизли была лучшим домом на Земле. Ему нравились уютное спокойствие и наличие рядом одного единственного человека.

***

Гермиона по-прежнему первую половину дня проводила в больнице. По словам колдомедиков, процесс восстановления памяти шёл без осложнений и мистер Роджерс обнадеживающе утверждал, что к концу июля чета Уилкинс снова станут Грейджерами. Гарри радовался за подругу и, вместе с этим, немного боялся этого момента, так как придётся вернуться в Англию, отдать Гермиону Рону и забыть про столь чудесную идиллию. Джинни завалила его приторными письмами с признаниями в любви, на которые он даже не отвечал. Что нашло на эту девчонку? Он же перед отъездом ясно дал понять свой настрой по поводу их отношений.

– Надеюсь, ты изучил все достопримечательности Сиднея? – поинтересовалась Гермиона во время очередного совместного ужина. – Нравится быть туристом?

За две с половиной недели пребывания в этом городе Гарри, действительно, посетил достаточно много интересных и красивых мест. Многие из них очень хотелось показать подруге, но он не решался навязываться и звать её с собой.

– Ну… всё тут и за год не облазить, – усмехнулся он.

– Сходи в театр, там должно быть здорово.

– В театр?

– Ну да. Мы с родителями всегда посещали театры, когда приезжали в какую-либо страну. Это очень атмосферные места.

Перспектива слушать занудную оперу не очень привлекала Гарри, но, видя горящие глаза Гермионы, у него родилась идея.

– Пошли вдвоём.

– А?

– Серьёзно, Гермиона. Раз ты так любишь театры, пошли вместе. Дурсли, видишь ли, не были театралами, и я ничего в этом не понимаю. Мне неловко тащиться туда одному.

– Ты приглашаешь меня в театр? – она как-то недоверчиво смотрела на него, хотя Гарри казалось, что он выразился яснее некуда.

– Ну да.

– Хорошо, Гарри, – она отправила взмахом палочки посуду в раковину. – Только придётся пройтись по магазинам и приодеть тебя. Не пойдешь же ты туда в своих толстовках.

– А что не так? – парень удивленно осмотрел себя.

– Ну… сейчас конечно всяко ходят… но в театрах всё-таки есть негласный дресс-код. Вроде как брюки, рубашка… И вообще, давно пора избавиться от твоей мешковатой одежды.

– Оу…

– Ну правда. Ты ведь симпатичный парень, Гарри, а… – Гермиона внезапно осеклась и порозовела, видя каким взглядом друг уставился на неё.

Симпатичный? Гермиона считает его симпатичным?!

Настроение Гарри моментально взлетело вверх и он, окрылённый внезапным комплиментом, не думая о последствиях, произнёс:

– Хорошо. Тогда ты пойдешь со мной и скажешь, что купить. Я, знаешь ли, не особо по этой части.

– Думаю… консультанты способны тебе помочь и без меня, – пролепетала Гермиона, опустив ресницы. Разговор покатился не по тем рельсам.

– Я как-то тебе больше доверяю, – не унимался друг.

– Ага. Не ходить же мне с тобой по примерочным.

– Да пожалуйста. Всё равно нового ничего не увидишь.

– Гарри! – её лицо было уже пурпурным и он понял, что снова перегнул.

– Прости… я… как-то неудачно я прошу о помощи, – стушевался молодой человек, боясь опять поссориться с ней.

– Хорошо, – Гермиона упрямо вздёрнула подбородок. – Я схожу с тобой, если будешь вести себя прилично. И сегодня тебе мыть посуду, – она встала и направилась к выходу из кухни.

– Но ты же знаешь бытовые чары…

– Кто тебе виноват, что ты их не выучил? – с этими словами девушка скрылась, оставив Гарри одного с горой грязной посуды и блаженной улыбкой на устах.

========== Глава 9. Шопинг, театр и ночные кошмары ==========

С трудом достав билеты в театр на ближайшие выходные, довольный Гарри полностью отдался в руки своей подруги и даже мужественно выдержал многочасовой шопинг, изо всех сил стараясь вести себя прилично и послушно. Зато теперь в его гардеробе были приталенные светлые рубашки, которые он никогда не носил, брюки, футболки и джинсы «нормального», по мнению Гермионы, размера, а также свитера, несколько ветровок и новая кожаная куртка. В общем, столько вещей у парня не было за все годы обучения в Хогвартсе. Он сомневался, что, даже при чарах расширения, они войдут в его рюкзак, когда придётся возвращаться домой. Подруга тоже купила себе пару платьев и плащ. К вечеру, вернувшись из торговых центров, Гарри чувствовал себя уставшим, словно после пяти занятий подряд у профессора Снейпа, но при этом невероятно довольным.

***

Гермиона потушила ночник и устремила глаза на ночное звёздное небо, которое так хорошо просматривалось через огромное панорамное окно. Наверное, самой большой ценностью этой квартиры были именно окна и открывающийся из них вид. Он переносил тебя в какое-то новое измерение и буквально гипнотизировал. Страхи по поводу родителей отступили, ведь ситуация нормализовывалась, и девушка позволила себе расслабиться и просто получать удовольствие от нахождения в новой, без сомнения, прекрасной стране. А ещё, несмотря на некую неловкость, она была безумно рада находиться рядом с Гарри. Они и раньше жили вместе в палатке, поэтому в какой-то мере привыкли к быту друг с другом. Но тогда шла война, жизнь висела на волоске, бесконечные дежурства, холод, голод, лишения… Сейчас же всё было настолько противоположным, что с трудом верилось. И снова не было Рона, и снова она по нему не скучала… Да, в палатке она плакала после его ухода, но там больше страдало уязвлённое женское самолюбие. И ещё она переживала, что Рональд бросил Гарри. Они ведь были совсем одни, и каждая дополнительная палочка имела значение при внезапном нападении. Сейчас же Гермиона уже с полной уверенностью осознала, что её отношения с рыжим другом были попыткой убежать от себя и ни к чему бы не привели. В какой-то мере она радовалась своей минутной глупости с зельем миссис Уизли, ведь тот случай всё расставил по местам хотя бы в её голове.

Небо было ясным и напоминало тёмное бархатное покрывало, расшитое золотыми точками, образующими различные созвездия. Гермиона долго смотрела вдаль, когда постепенно её глаза начали слипаться, а тело становилось невесомым… Она провалилась в сон, из которого её резко выдернул крик, раздавшийся в соседней комнате.

***

Гарри не верит своим глазам – прямо перед ним тело милой молчаливой старушки в буквальном смысле трещит по швам и на него устремляются два жёлтых, гипнотизирующих, змеиных глаза. За доли секунды в голове мелькает миллион мыслей. Резко отскочив в сторону, он хватает какой-то предмет – первое, что попалось под руку. Откуда-то снизу раздаётся такое звонкое, родное и знакомое:

– Гарри!

Нагайна, демонстративно высунув раздвоенный язык, чуть подаётся назад и стремительным выпадом валит его на пол, заставляя больно удариться головой об стену. Он отбивается из последних сил, но крепкое чешуйчатое тело, обвивается вокруг него, сжимая теснее и теснее в кольце смерти. Гарри хватает кирпич, пытаясь ударить змею, но она чрезвычайно изворотлива и, кажется, даже не чувствует его попыток сопротивления. Она не кусает его, нет. Эта тварь пытается задушить, смакуя и наслаждаясь мучениями жертвы.

– Гарри! – снова раздаётся уже где-то близко.

Луч света. Видно, какое-то заклятье. Хватка Нагайны ослабевает, дыхание начинает восстанавливаться, но тут же змея находит себе новую цель и со всей силы кидается на Гермиону, сбив ту с ног.

– Неееет! – кричит Гарри, пытаясь подняться. – Гермиона, нет!

Девушка, не успев увернуться, падает, придавленная крепким чешуйчатым телом и на этот раз Нагайна не церемонится и с бешеной скоростью наносит укус за укусом, прежде чем Гарри успевает опомниться.

– Нет! Нет! Нет! – кричит он, понимая, что яд этой твари смертелен. – Гермиона!

Ему больше незачем жить, не за что воевать, некого защищать. Никакая высшая цель не имеет смысла, если Гермиона мертва. Он не хочет спасать мир, в котором не будет её. Сжимая в руке какой-то булыжник, он с остервенением кидается на змею, хотя и не хочет побеждать в этом неравном бою.

– Нет! – спазм в горле не даёт толком закричать, а слёзы застилают глаза, лишая видимости. – Нет!

***

– Гарри, Гарри, проснись! Ну просыпайся же! – из каких-то глубин снова раздаётся звонкий голос подруги, картина меркнет перед глазами, и Нагайна исчезает.

Кто-то усиленно трясёт его за плечо. Резко открыв глаза, которые по-прежнему застилают слёзы, практически лишая его видимости, он не понимает где находится, пока до боли родной голос не звучит снова.

– Гарри, это всего лишь сон! Сон! Всё хорошо.

Он часто дышит и, присев на кровати, ещё не может сообразить, где вымысел, а где реальность.

– Гермиона? – с трудом вырывается у него вместе с рыданиями.

– Да, Гарри, это я. Я здесь. Тебе просто приснился кошмар.

– Мерлин, Герми… – он с такой силой сжал её в объятиях, что девушке стало трудно дышать. – Ты жива!

– Жива, конечно. Тебе приснилось, что я умерла? – она отстраняется и испуганно смотрит прямо ему в лицо, только сейчас заметив, что оно мокрое от слёз.

Гарри тянется за очками и, нацепив их, лишь слегка кивает. Становится неловко. Под внимательным взглядом Гермионы он иногда ощущал себя голым, потому что она всегда каким-то седьмым чувством угадывала, что с ним творится, как бы он не пытался отстраниться и спрятаться. Дурсли научили его скрытности, и выворачивать душу наизнанку Гарри совсем не привык. Он не подпускал близко людей, не выносил откровенных разговоров, особенно о себе, но с ней не требовалось говорить. Они часто молчали. И она просто чувствовала. Это был феномен Гермионы Грейнджер. И это делало его уязвимым перед ней. Ведь она знала его лучше, чем он сам.

Вот и сейчас подруга не говорит, просто смотрит так ласково. И в комнате, освещённой лишь светом луны, её глаза кажутся совсем чёрными. Потом касается пальцами его лица, стирая остатки слез и обнимает, теперь уже сама.

– Гарри, и часто тебе снится такое?

Он утыкается лицом в её волосы, вдыхая их цветочный аромат и хриплым голосом произносит:

– Бывает.

Она закрывает глаза, не желая, чтобы этот момент близости прерывался. И, неожиданно для самой себя, скидывает с ног пушистые тапочки и предлагает:

– Хочешь, я останусь?

Теперь отстраняется Гарри и ошалело смотрит на неё, пытаясь сообразить ответ или просто понять, что происходит.

– Двигайся, – Гермиона решительно отбрасывает одеяло и, забравшись в кровать, укладывается рядом, гладя его по волосам.

Друг спит в одних пижамных штанах и его голый торс немного волнует её. А ещё его сердце до сих пор стучит так, что она чувствует это через тонкую ткань своей футболки. Сдвинувшись в сторону, Гарри обнимает её в ответ, спрятав лицо в макушке её волос и понимает, что данная сцена настолько невинна и интимна одновременно, что ему вряд ли удастся уснуть. Но возможность держать Гермиону в объятиях всю ночь гораздо желаннее, чем просто выспаться. Её пальцы продолжают нежно перебирать его волосы и, вопреки ожиданиям, это невероятно успокаивает. События страшного сна отходят на второй план, и сейчас он готов молится любым богам, лишь бы данный момент никогда не заканчивался.

***

Гарри неторопливо открывает глаза, чувствует, как затекло всё тело, желающее сменить положение, но замирает, так как осознаёт, что в его объятиях сопит лучшая подруга. Он судорожно вспоминает события прошлой ночи и, видя, что какой-то минимум одежды на ней имеется, облегчённо вздыхает. Не то, чтобы ему не хотелось противоположного развития событий, хотелось и даже очень. Просто он до безумия боялся их повторения. Он осторожно проводит по её пышным волосам, отчего она шевельнулась и распахнула глаза.

– Гарри? – ресницы двигаются чаще положенного, видно, она тоже пытается сообразить, почему здесь находится.

– Выспалась? – со смешком произносит он, замечая, как краснеют её щеки от их утренней близости.

Мерлин. Как же приятно с ней просто просыпаться!

– Ага, – наконец кивает Гермиона. – А ты?

– Да. Ты умеешь избавлять от кошмаров.

Она что-то мычит в ответ, утыкаясь лицом в его ключицу, видимо, чтобы скрыть смущение. Ещё какое-то время они лежат молча, не отстраняясь друг от друга. Потом Гермиона всё-таки отодвигается, спускает ноги с кровати, ныряет в свои тапочки и встаёт, непроизвольно потягиваясь и не представляя какую картину открывает взору друга.

– Сегодня ты готовишь завтрак, – сообщает она на прощанье, выходя из комнаты, пока ошалелый Гарри смотрит ей вслед, понимая, что ему срочно нужен холодный душ.

***

После утреннего приёма пищи Гермиона трансгрессировала в больницу к родителям, а Гарри, ещё не совсем пришедший в себя после сегодняшней ночи, решил побродить по городу. Его целью стал Китайский Сад Дружбы, о котором он много слышал от одного из гидов. Если бы каждый кошмар заканчивался так же прекрасно, как сегодняшний, то он бы, наверное, полюбил их. Хотя за свою некую слабость было неловко перед Гермионой. Он, вроде как взрослый мужчина уже, а разревелся, словно девчонка. Но с другой стороны ценность их отношений как раз и была в том, что они не идеализировали друг друга, а принимали и ценили такими, какие есть: обычными людьми со своими страхами и слабостями.

***

Первое в жизни посещение оперы подарило Гарри ярчайшие впечатления. Нет, он вовсе не проникся высоким искусством и не побежал изучать афишу на год вперед, не стал разбираться в нюансах голосов исполнителей и ни слова не понял из того, о чём они пели. Это всё было абсолютно неважным, потому что он ещё ни разу не видел Гермиону такой красивой и счастливой одновременно. Её сборы на данное мероприятие были приравнены разве что к балу на четвёртом курсе Хогвартса, на который Гарри не доумился её пригласить и сейчас жалел об этом. Персиковое платье, выбранное подругой, идеально подчеркивало её небольшой загар и все изгибы стройной фигуры. Плащ, туфли на высоком каблуке, к которым она прибегала редко, но они невероятно ей шли… Его внешнему виду она тоже уделила внимание, и Гарри пришлось облачиться в брюки и белоснежную рубашку, чем он тоже согрешил разве что только на вышеупомянутом балу. Он чувствовал себя слегка неловко в подобном одеянии, но и Гермиона, и зеркало утверждали, что выглядит он вполне прилично, даже отлично.

Её счастливый вид и распахнутые от восторга глаза перекрывали все неудобства: слишком много людей вокруг и два с половиной часа неразборчивых завываний о какой-то, скорее всего несчастной, любви. Большую часть времени Гарри наблюдал за подругой, изучая её живую мимику, ведь она очень ярко реагировала на представление: распахивала глаза, кусала губы, прикрывала рот рукой… Это не было свиданием в привычном понимании. Они были просто друзьями, пришедшими вместе на светское мероприятие. Но Гарри уже понимал, что готов полюбить театры, проникнуться оперой и даже разобраться, о чём они там поют, лишь бы видеть Гермиону такой чаще. Он столько лет был причиной её тревог и переживаний, сейчас же хотелось стать причиной её радости.

После они немного прогулялись по вечерним улицам Сиднея, ведя себя как обычные магглы. Вообще жизнь в Австралии больше напоминала маггловскую и это, в какой-то мере, исцеляло и было той самой сменой обстановки, которая требовалось искалеченной войной душе.

========== Глава 10. Прекрасные новости ==========

Спустя две недели после посещения оперы, Гермиона получила сову от мистера Рождерса с просьбой срочно явиться в больницу, что невероятно напугало её. Она ураганом носилась по квартире, скидывая какие-то вещи в бисерную сумочку, и даже пару раз врезалась в Гарри, который ходил следом, пытаясь выяснить причину. В итоге, не дождавшись внятного ответа, но видя её напуганные глаза, он быстро натянул джинсы и свитер и сказал, что отправится с ней, не терпя возражений. На этот раз подруга не стала спорить, а лишь кивнула и, взяв его за руку, трансгрессировала прямо в кабинет колдомедика.

– Что случилось? – ей не удавалось скрыть панику, буквально сквозившую в голосе.

Мужчина, удивлённый столь эффектным появлением в своём кабинете двоих молодых людей, одного из которых он видел впервые, лишь спокойно заметил.

– Ничего страшного, мисс Грейнджер. Извините, моё сообщение, наверное, напугало вас. Просто у ваших родителей существенный сдвиг. Я думаю, они уже готовы ко встрече с вами, как с дочерью.

– Что? – ноги Гермионы задрожали и, если бы Гарри заботливо не придерживал её, она бы наверняка грохнулась на пол.

– Да, они многое вспомнили. Есть ещё путаница во временной цепочке событий, но, думаю, ещё неделя под наблюдением и нужные зелья приведут всё в норму.

Дальше всё шло как в тумане: слёзы, объятия, слова прощения… Гарри остался в коридоре, чтобы не мешать счастливому воссоединению семьи, но в то же время явно готовый оказать любую помощь. Он был рад за Гермиону и испытывал невероятное облегчение, что этот период жизни пройден и она вернула себе семью. Ведь, что бы не твердила подруга, он всё равно чувствовал вину за то, что она осталась сиротой при живых родителях. И это ради того, чтобы помочь ему.

Несколько часов задушевных разговоров и объяснений. А после опухшая от слёз, но при этом счастливая Гермиона вышла из палаты и, обессиленно упав на кресло рядом, опустила голову ему на плечо. Они молчали, понимая друг друга без слов. Порой такая поддержка была наилучшей. А Гарри задумался о том, какие же люди эти Грейнджеры? Судя по их дочери – просто замечательные.

***

На следующий день Гермиона пришла в себя и заметно повеселела. Она уже не плакала, а постоянно улыбалась, отчего на щеках появлялись милые ямочки. Традиционно до обеда пробыв в больнице и убедившись, что откатов назад не произошло, ею вдруг завладело странное возбуждение. Хотелось петь, танцевать, парить над землёй, отдаваться веселью без оглядки… Она чувствовала в себе море рвущейся наружу энергии, требующей немедленного выхода.

Гарри дома не оказалось. Вероятно, продолжал изучать австралийские достопримечательности. И Гермиона по привычке засела за книги, но не смогла толком прочесть ни одного параграфа. Если вчера после встречи с родителями она весь день провела в постели, то сегодня её рвения хватило бы для покорения Эвереста. Отложив книгу, девушка направилась на кухню, где убила полтора часа на приготовление ужина, но так и не успокоилась. Она включила телевизор, хотя никогда не была заинтересована в этой маггловской безделушке. Бесцельно переключая канал за каналом и колотя пальчиками по тумбочке у своей кровати, Гермиона наткнулась на сцену какого-то фильма и замерла, поняв, чего же ей хочется…

***

Изучение района Дарлинг Харбор заняло у Гарри целый день. Он посетил океанариум, вволю полюбовавшись на морских обитателей, гулял по набережной и даже перекусил в каком-то модном ресторанчике.

«Такими темпами скоро можно устраиваться на работу гидом», – шутя думал он, ведь за этот месяц, действительно, много где побывал в Сиднее. Часам к восьми вечера он трансгрессировал прямо в квартиру, так как ноги уже отказывались двигаться от количества пройденных шагов. Сразу привлекли внимания запахи, доносившиеся с кухни. Видно, подруга была дома и занималась готовкой. Прекрасно. Последний раз он обедал в районе полудня и был не прочь подкрепиться.

Гарри не успел дойти до желаемого помещения, как из спальни вылетела Гермиона, от вида которой у парня в буквальном смысле отвисла челюсть. Он даже снял очки, протёр их и поместил назад, чтобы убедиться, что это не галлюцинация. На подруге было какое-то невероятное платье. Вроде бы и скромное, без лишних вырезов, оголяющих тело, но сидевшее на ней так, что фантазия пускалась в пляс. Вечно непослушные волосы были укрощены и спускались по плечам лёгкими волнами, а лицо… Глаза стали огромными, а ярко-алые губы…

– Герми, – с трудом произнёс Гарри, пытаясь прийти в себя. – Ты наложила макияж?

– Ага, – она кокетливо крутанулась, демонстрируя аккуратный вырез на спине и смущая его ещё больше. – Тебе нравится?

– Мне? А… ну да. Ну, то есть ты и так красивая… а сейчас…

– О! С каких это пор я красивая? – рассмеялась подруга.

– Да всегда… ты всегда была милой… – молодому человеку казалось, что он сам покраснел, словно брошенный в кипяток рак. – А что за повод-то?

– Я хочу танцевать. Гарри, не хочешь сходить в ночной клуб?

– Куда?!

– Ну это такое место у магглов, где они всю ночь отрываются под дурацкую музыку. Бывает весело.

Гарри казалось, что она сейчас прочтёт ему лекцию по теме «самые бестолковые развлечения магглов». Один из параграфов маггловедения.

– Герми, ну я… ты же знаешь, что из меня танцор, как из Волан-де-Морта домовой эльф…

– Ну, Гарри… пожалуйста… там же темно, стоишь и дрыгаешься под музыку. Никаких особых умений не требуется. Не идти же мне одной…

Парень зажмурился и мотнул головой. Вид Гермионы был настолько соблазнительным, что все мысли умирали раньше, чем успевали окончательно сформироваться. Помимо этого дико болели ноги и урчало в желудке. Он устал… Но подруга так редко о чём-либо его просила… Да и отпустить её одну на ночь глядя в таком виде он бы не решился.

– Хорошо, Герм, – выдохнул он, отводя глаза в сторону. – Но дай мне хотя бы час на отдых сначала.

– Без проблем, хоть два, – рассмеявшись, она исчезла в своей комнате, и Поттер обречённо вздохнул.

Мерлин и Моргана! Ночной клуб! Танцы! На что он подписался?

***

Гермиона чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Голова слегка кружилась, словно от бокала хорошего игристого вина. Она только сейчас окончательно осознала, что получает удовольствие от этой уединённой поездки с лучшим другом. Если до этого тревожные мысли по поводу родителей мешали полноценно радоваться жизни, то теперь её отпустило. И это было здорово. Настолько, что о возвращении в Англию не хотелось даже думать. Ей нравился общий тихий быт с Гарри, совместные ужины, уютное молчание и вот такие моменты, походившие на свидания, хотя и не являющиеся ими в полной мере. Обиженный Рон не написал ни одного письма и это, вопреки ожиданиям, её даже не расстроило. Наверное, то, что можно было выплакать по нему, было сделано ещё в палатке. Тогда она переживала, ждала, рыдала… Но так и не простила. Или просто не любила…

Гарри чувствовал себя неуклюжим троллем. От бесконечно мигающего света рябило в глазах, лица перемешивались. На самом деле Гермиона была права, танцпол был забит людьми, каждый из которых просто совершал какие-то движения в такт музыке. Вальсировать тут не приходилось, и уже от этого можно было испытать облегчение. А вот у подруги получалось двигаться достаточно изящно и даже красиво. Столько лет знакомы, а он ведь даже не знал, что она хорошо танцует. Гарри понял, что катастрофически мало знает о жизни Гермионы вне Хогвартса.

Ноги усиленно требовали отдыха и после очередного танца он утащил девушку к бару, умоляя немного посидеть. Она кивнула, одарив его улыбкой, которая казалась ещё более белоснежной на фоне ярко-алых губ. Гарри сглотнул и расстегнул верхнюю пуговицу на воротнике – здесь было жарко и душно. Гермиона вновь заставила его облачиться в неудобную одежду, в виде брюк и рубашки, убеждая, что он в них прекрасно выглядит. Он протёр очки и, заказав два коктейля, шепнул подруге, что ненадолго удалится. Лицо горело, и хотелось окунуть его в прохладную воду.

Вернувшись, Гарри стал свидетелем не очень приятной сцены. К Гермионе подсел какой-то наглый тип, явно нарушая все допустимые личные границы. В нём моментально закипела злость, и рука уже бездумно тянулась к палочке, но тут он увидел выражение лица подруги и усмехнулся. Да она даже на Малфоя смотрела с меньшим презрением и раздражением.

– Эй, дама занята, – аккуратно начал Гарри, но незнакомец нагло перебил его.

– Иди куда шёл, очкарик. Без тебя разберёмся.

Поттер слегка приподнял бровь, изучая обстановку. В кровь будто что-то взбрызнули и, несмотря на абсурдность ситуации, та его забавляла. Особенно красноречивое выражение лица Гермионы. Эх, этот глупец даже не предполагал, что означает её взгляд, которым она готова была прожечь на дыру на несчастном ловеласе.

– Хорошо. Но я предупредил, – Гарри со смешком перехватил свой коктейль и присел поодаль, многозначительно улыбнувшись подруге. – Не жалуйся потом.

– Так на чём мы остановились? – молодой человек, уже забывший о Гарри и уверенный в собственной неотразимости, снова переключился на Гермиону.

– Я занята! – перебила его та, гордо вскинув голову.

– О, да ты пташка с характером, – не унимался незнакомец.

Рука девушки осторожно погрузилась в бисерную сумочку и Гарри с трудом сдержал очередную улыбку.