Текст книги "В Бруклине все спокойно 2 (СИ)"

Автор книги: honey_violence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

***

Слушать распинавшегося о морали Альтрона было смешно. Человечество само истребит себя своими же руками? Само втянет себя в войну своей ненавистью и жаждой разрушения? Ни одна война, пришедшая к тебе домой, не страшнее той, что вышла из твоего дома.

Капитан прижимает щит и первым кидается в атаку. Что может быть ироничней, чем снова полечь за мир, на который тебе катастрофически наплевать?

28 апреля 2015

========== Больной ==========

– Роджерс, ты просто больной, – качает головой Солдат, оглядывая комнату, доверху забитую всякой драгоценной для Капитана херней, призванной вернуть ему воспоминания. Это похоже на музей одного человека, и Солдат отдал бы вторую руку на отсечение, лишь бы избавиться от необходимости его посещать. Но это условие, за выполнение которого ему даруют свободу, насколько это вообще возможно в современном мире, где, чтобы держать тебя в поле зрения, можно не выходить из комнаты, и у него нет выбора.

Он поднимает альбом с пола, брезгливо отшвыривая его подальше: сколько раз Стив рисовал всякие ненужные и неинтересные Зимнему мелочи, буквально вытряхивая из него крупицы воспоминаний, превращая желание вспомнить в пытку, равнозначную обнулению. Роджерс не понимал, что делает только хуже, требуя от Солдата того, что тот не мог ему дать, дружбу, на которую больше – во всяком случае пока – тот не способен. Не понимал, что всеми этими попытками стать ближе только расшвыривал их по разным углам существования без возможности пересечься, потому что забота Капитана стала удушливой могилой, из которой хотелось выбраться, защита – каменным мешком, да, безопасным, но ограничивающим свободу Солдата со всех сторон, привязанность – цепью, которую так просто не разорвать, и объяснить ему, что “Баки” всего лишь имя, которое уже ничего не значит, у Солдата не получалось.

Будь они животными, его загривок вставал бы дыбом в те моменты, когда Стив проскальзывал в комнату вслед за ним, а выгрызать эту снисходительную ласковость было бы проще зубами, чем молчанием, которое давалось ему так нелегко.

– Ты уверен, что это необходимо? – Солдат спрашивает это каждый чертов раз, но ответ Стива неизменен, и Зимний знает каждое слово, которое тот сейчас произнесет.

– Давай же, Бак, дружище, мы уже проделали такой путь, осталось совсем немного, ты скоро все вспомнишь, – Солдат шевелит губами одновременно с Капитаном, и это похоже на чудовищный чревовещатель с чужой рукой, зажимающей его глотку. Он не уверен, что вся эта ностольгическая херня вообще ему когда-нибудь пригодится, да и до Капитана Зимнему нет дела. Только вот приходится терпеть, изо дня в день слушая одно и то же, одно и тоже, без возможности донести, что это не он, Солдат, сломан, это Стив функционирует абы как без друга за левым плечом, это Стив нуждается во всем том, чем он пичкает Зимнего, это не у Солдата проблемы. Солдат цел, как никогда прежде, и от свободы его отделяет только эта чертова красная нить, протянувшаяся через годы и связавшая не тех, кого нужно.

Зимний помнит все из своей прошлой жизни, а еще он знает, что не признаваться в этом куда правильней, чем рассказать правду, потому что пока Роджерс чинит его, он безопасен, он не свихнулся полностью. Капитана держит его задание, и если это задание – починить друга, то так тому и быть. Стива ломали слишком долго, и воскресить его теперь вряд ли кому по силам. Бремя долга не сгибает человека, оно прессует его стотонной глыбой, оставляя от него кровавую лужу памяти о тех, кого он потерял, пока его нес. И лучше так, доломать до конца, чем пытаться собрать Капитана из осколков его прошлого. Поэтому он говорит:

– Это ты меня бросил. Ты оставил погибать там, в ущелье. Ты не вернулся за мной, и все это твоя вина, – и с каждым его словом в Роджерса словно забивают гвоздь. Только вот Стив должен быть ему благодарен: в один прекрасный день гвоздей станет так много, что для боли не останется места. Зимний знает, как это работает. Помнит, как выжигали Барнса.

========== Дороги ==========

Джеймс не дурак, чтобы не понимать: у Стива новая жизнь, и хотя ему в ней наверняка найдется место, Роджерса все равно придется делить, хочет он или не хочет. И проблема в том, что Солдат не хочет. Поэтому и предпочитает держаться как можно дальше. Румыния, черт возьми, Юго-Восточная Европа. Дальше только Россия, но туда ни ногой – еще слишком свежи воспоминания, и это тоже иронично до слез: вспомнить так много дерьма, не сумев урвать и толики того, что было – ну наверняка было же – важно и ему, и Стиву, и всему тому миру, который он потерял, даже не сумев осознать до конца масштаб этой потери: как можно осознать что-то, если ты не имеешь представления о том, что именно нужно осознавать.

И хотя сдаваться не в его правилах… Румыния, обшарпанная двушка и соседка-хорватка, живущая напротив и по старости лет не обращающая внимания на его бионическую руку, это максимум попыток не сдаваться, который он может себе позволить. Чем дальше от Стива, тем лучше. Роджерс знает, что Солдат жив, и этого достаточно. Солдат знает, что Сэм Уилсон будет рядом с Капитаном, рыжая русская будет рядом с Капитаном, большой зеленый доктор и еще целая команда тех, кто не позволит сопляку вести себя героически-безмозгло, будет рядом с Капитаном – по его левое плечо, как когда-то он сам – а значит, Стиву есть на кого положиться, и Джеймс Барнс спокоен.

Мир не разрушился до основания, когда Стив думал, что Баки мертв. Мир не провалится в преисподнюю, пока Стив шагает по дряхлому мостику веры в то, что Джеймс вернется, к тому концу, где от Баки не осталось и тени. Подводить черту под прошлым тяжело, но Джеймс знает: они, двое парней из Бруклина, все-таки дошли в будущее, и идущие отныне в разные стороны дороги это небольшая цена за возможность прожить наконец их жизни под мирным небом, а значит, поставить точку нужно, более того – необходимо.

Джеймс не дурак, чтобы не понимать: у Стива новая жизнь.

Джеймс не дурак, чтобы не понимать: дороги иногда все-таки пересекаются.