Текст книги "Кто не спрятался, я не виноват...(СИ)"

Автор книги: HomoSapiens.ru

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Жадный, завистливый, ревнивый и потрясающе ленивый Рон стал одним из лучших друзей Гарри Поттера. И стычки с Малфоем тоже были ради того, чтобы не подпустить этого слизня близко к Поттеру. Рон уже понял, как трепетно тот относится к самому слову – семья. Глубоко же внутри себя Рон был согласен со всеми эпитетами Малфоя в сторону своей семьи и готов подписаться под каждым его словом. В тайне. Того Гарри, которого они знали, больше с ними нет, а с настоящим Поттером дружеские отношения не сложились.

После похорон отца и происшествия в министерстве у Рона был тяжёлый разговор со старшими братьями. Те, узнав обо всём, в чём были замешаны родители и Рон, сильно разозлились. Билл, на правах старшего в семье (мать не считается), строго запретил брату встревать в афёры Дамблдора и велел начать серьёзно относиться к учёбе. Или с ним будет то же, что и с близнецами. Только те отработают своё наказание и смогут куда-нибудь ещё устроиться. Всё-таки они закончили пятый курс, и закончили неплохо, вот только поведение… Но есть надежда, что они поумнеют. А у Рона знаний практически ноль. Чему он научился за четыре с половиной года? БОМБАРДА да ВИНГАРДИУМ ЛЕВИОСА… Даже бытовых чар не знает. И будет он всю жизнь горшки из-под больных выносить. Это последнее проняло парня. И он задумался. Матери тоже Билл запретил высовываться, пусть занимается домом. Хватит подвигов во имя общего блага, надо сначала своё благо создать. Собственное. А потом уже думать об общем. Да и не бывает общего блага, что хорошо одному, то может быть плохо другому. И про долг Джинни напомнили…

Рон Уизли шёл вслед за профессором и вспоминал разговор в кабинете директора. Дамблдор вызвал их с Гермионой незадолго до комендантского часа. Сначала он очень серьёзно отругал Грейнджер за самодеятельность, даже повысил голос, обозвав её полной идиоткой, чем довёл девушку до истерики, потом укорил Рона, почему тот не остановил подругу, которая не понимает, насколько опасно использовать запрет на чужое имя. Как будто её может кто-то убедить и остановить, если она уже закусила удила. Она до сих пор вяжет шапки и шарфы для домовиков и раскладывает их по гостиной. Домовики уже отказываются убирать в гостиной и комнатах гриффиндорцев, а ей всё побоку. А потом директор стал угощать их чаем. Рон почувствовал в напитке какую-то добавку. Чарли вдел ему в ухо маленькую серьгу, похожую на косточку, которая поможет определить, если в еду или напиток добавлено какое-то зелье. От одного глотка ничего не будет, но если серьга нагрелась, то значит, больше пить или есть не стоит. Серьга нагрелась так, что мочка уха заныла от боли. Рон больше пить не стал. Дамблдор этого не заметил. Он в этот момент каялся перед студентами в том, как он ошибся…

Оказывается, часть души Того-кого-нельзя-называть так и сидит в подмёныше. Для своего возрождения Реддл использовал другой крестраж. Поэтому мальчика и необходимо вернуть в магический мир. Только он может уничтожить Волан-де-Морта, пожертвовав своей жизнью «ради общего блага». Это ведь такая честь! Хорошо, что магическое сообщество не в курсе того, что Поттеры уехали из Англии. Все думают, что они после гибели Джеймса приходят в себя. Да и не про этого мальчика было пророчество. Мальчик-который-выжил – это тот самый подмёныш. Грейнджер тут же встала в стойку, как охотничья борзая перед добычей, и начала задавать наводящие вопросы, разрабатывать план действий и всё такое… Рону же почему-то стало до невыносимости противно. Значит, сначала вышвырнули, как отхожую тряпку на помойку, а как узнали, что это не просто тряпка, а Золотое руно, так кинулись искать ту помойку… Но тогда отказаться он не смог. И теперь перед парнем стоит моральная дилемма (нет, Рональд не знает этого слова, это автор такая вумная. (пр. автора)), принять участие в поисках избранного ради общего блага или прислушаться к словам брата… И ещё этот долг жизни висит. Всё равно надо искать парня, чтобы вернуть этот долг. А то так и будет висеть на семье по жизни. А может, просто предупредить его и помочь скрыться от Дамблдора? Но – он крестраж! Как быть? Мозги кипят! К кому обратиться за помощью и советом? Может, рассказать всё Снейпу? Навряд ли он в курсе всех интриг старика. Если бы это было так, то директор послал бы его искать НАШЕГО Гарри. Да, нет, не послал бы. НАШ Гарри его терпеть не мог, да и тот его тоже. Гарри не поверит Снейпу. А письмо не пошлёшь. Кому? Как объяснить сове? Дурслям? ДОББИ! Ну конечно же – Добби. Он знает, где живёт НАШ Гарри. Завтра же с утра надо связаться с Добби. Приняв решение, Рон успокоился и облегчённо вздохнул. Снейп, идущий впереди, услышал этот вздох и, обернувшись, удивлённо посмотрел на рыжего гриффиндорца. Тот шёл за ним следом и блаженно улыбался.

У Снейпа самого мозги кипели от того, что он услышал.

МЫСЛИ СЕВЕРУСА СНЕЙПА

Что ещё наворотил старый пройдоха? Поттер – крестраж? И какой – Поттер? Что значит – ПОДМЁНЫШ? То, что Поттер изменился, Снейп заметил ещё в начале учебного года. Он был какой-то другой. Тихий, замкнутый в себе, молчаливый. На его язвительные шпильки практически не реагировал, только смотрел удивлённо и непонимающе. И главное, хорошо разбирался в зельях. За первый семестр ни разу не напортачил. И эссе его написаны грамотно и по делу. Северус сравнивал эссе Поттера с эссе Лили. Они были похожи по стилю изложения. Он тогда списал всё это на влияние матери на сына, всё же Лили Эванс была неплоха в зельеварении. И на то, что с ним произошло тем летом. Да и «воскрешение» родителей могло повлиять на парня. И всё же это был не НАШ ГАРРИ ПОТТЕР! Где тогда НАШ? Где тот дерзкий, смелый, с шилом в мягком месте, с пронзительным взглядом, не лезущий в карман за словом мальчишка? Северусу нравилось смотреть на него, когда тот выходил из себя. Он получал какое-то садистское наслаждение, приводя парня в бешенство. ГДЕ НАШ ПОТТЕР? Чёрт побери!

Он больше почувствовал, чем услышал вздох за спиной. Повернувшись к гриффиндорцу, обратил внимание на его дебильную улыбку, расплывшуюся на лице.

– Уизли, что Вас так развеселило? – вложив в голос весь свой сарказм, спросил он парня.

– Ничего, сэр. Просто вспомнил кое-что, – ответил тот и, обогнув профессора, побежал по лестнице вверх. – Спасибо, профессор, что проводили, – крикнул он и скрылся за картиной стража гриффиндорской гостиной.

– Что же вы такое знаете, чего не знаю я? – задумчиво произнёс профессор Снейп, и, постояв немного, так ничего и не поняв, двинулся дальше по коридору…

Но не один зельевар слышал разговор гриффиндорцев на Астрономической башне. Их подслушивал один незаметный, но преданный друг, эльф по имени Добби. Он тоже искал своего любимого Сэра, поэтому следил за Грежер и Узли.* Тот, другой не был его Сэром. Добби потерял магический след Сэра. Добби хочет знать – где его СЭР?..

Комментарий к Глава двадцать восьмая

*не ошибка.

========== Глава двадцать девятая ==========

На следующий день во время ужина Блэк спокойно ел запечённый в духовке картофель и наблюдал за тем, что происходит за столом гриффиндорцев. А там ничего не происходило. А если и было что-то выходящее за рамки понимания, то это то, что Уизли и Грейнджер сидели на разных концах стола, и девушка как будто находилась в вакууме. Полный игнор со стороны однофакультетников. По данным, добытым пронырой Блейзом Забини, факультет Годрика дружно (как обычно) ополчился против лохматой заучки из-за того, что по её вине у нескольких студентов появлялись гнойные прыщи на лице. Некоторые из них провели в больничке по двое суток из-за повышенной температуры. Причина появления этих мерзких высыпаний на коже молодых и здоровых людей неизвестна… официально… Но… «Грязнокровка установила табу на имя Поттера! Кто произнесёт вслух его имя, у того появляется эта мерзость», – было произнесено таинственным громким шёпотом, и все, кто это услышал, брезгливо передёрнули плечами. «Фу! Какая же она дрянь! А ещё называла себя подругой Золотого мальчика!» – слизеринцы, хоть себе на уме, но откровенное предательство не поощряют. Кусать надо так, чтобы тебя не вычислили, месть имеет обоюдоострое оружие.

– А я всегда говорил, что грязнокровкам и предателям крови не место среди порядочных людей, – громко выдал Малфой.

– Мистер Малфой, двадцать баллов со Слизерина! – воскликнул директор, гневно сверкая глазами на слизеринца.

– За что? – удивился блондин.

– За оскорбительные слова в адрес других студентов.

– Разве я назвал чьё-то конкретное имя? – не унимался парень.

– Всем известно – кого Вы называете этим гнусным словом, – жёстким тоном проговорил старик.

– Да? И кого же?

– Мистер Малфой! Угомонитесь, – рявкнул на него Снейп. Малфой бросил на него свирепый взгляд и молча уткнулся в свою тарелку.

– Альбус, дорогой, – раздался слащавый, похожий на детский, голосок Амбридж, – я думаю, ты не прав. Не стоит наказывать мальчика только за то, что он вслух высказал свои взгляды на… – и понеслась. Как только Блэк слышит препротивный голос этой женщины, его сознание самопроизвольно мгновенно отключается.

Дискуссия между директором и инспекторшей продолжалась весь ужин и была закончена вместе с ним на ноте несогласия оппонентов с мнением друг друга.

Всю дорогу до подземелий Малфой шипел:

– Сука! Дрянь! Мразь! Грязнокровка! – и так по кругу несколько раз.

Блэку надоело слышать шипение змеёныша, и он вклинившись в паузу, когда тот замолчал, чтобы вдохнуть побольше воздуха в лёгкие, насмешливо проговорил:

– Драко, какой у тебя всё-таки скудный словарный запас.

Блондин резко остановился и, повернувшись к другу, вперился в него возмущённым взглядом.

– Я не понимаю, Эд, как ты можешь быть таким спокойным, когда эта гриффиндорская дрянь…

– А что, по-твоему, я должен делать? – сложив руки на груди, перебил его Эдасих, – Что? Пойти набить ей …лицо? Не по-джентльменски как-то, не находишь? Или вызвать на магическую дуэль? За что? Она ведь не МОЁ имя и честь порочит.

– Мог хотя бы просто разозлиться, – недовольно буркнул Драко.

– Драко, на таких людей нет смысла злиться. Их надо просто игнорировать. Не тронь дерьмо, а то сам провоняешься. Пошли, – он обнял друга за плечи, – у третьекурсников завтра практический зачёт по трансфигурации, помочь надо. И успокойся. Завтра мы заработаем в два раза больше баллов.

– Да плевать мне на эти баллы, – продолжал бурчать блондин.

– А ты заметил, что Уизли не с ней рядом?

– Да этот пиз…к – как то самое дерьмо. Плывёт по течению и не тонет, – уже спокойнее, но с брезгливой гримасой на лице проговорил Малфой.

– Да, ты прав, Драко. И как я раньше не замечал, что Рон всегда умел подстраиваться под общественное движение и мнение… при этом не имея своего, – сумрачно сказал Эдасих, тяжело вздыхая. – Ладно, хватит говорить о неприятном. Пойдём лучше проведём время, совместив приятное с полезным.

– Что ты находишь приятным и полезным, занимаясь с третьекурсниками трансфигурацией?

– Общение, друг мой. Общение с потенциальными союзниками.

– Или вассалами? – не удержался от подколки блондин.

– Или с вассалами, – согласно кивнул Блэк.

Вечер парни провели плодотворно. Все третьекурсники были готовы к практическому зачёту. Все смогли превратить живое в неживое, мышей в табакерку. Бедные мышки. И зачем детям табакерка?

До отбоя оставалось полчаса, когда в гостиную забежал запыхавшийся Забини:

– Блэк, – крикнул он с порога, – декан велел тебе передать, что тебя вызывает директор к себе в кабинет, – на одном дыхании протараторил мулат.

– Зачем? – в один голос спросили Блэк и Малфой.

– Не знаю. Он не ответил, – печально произнёс парень и многозначительно почесал кучерявый затылок.

– Забини! Ты что, задал этот вопрос декану? – хлопнув себя по коленям, удивлённо воскликнул Малфой.

– Что? Мне же интересно, зачем директор вызывает Блэка на ночь глядя, – невозмутимо ответил тот.

– Действительно, интересно, – задумчиво произнёс Эдасих, – Ладно, пойду узнаю, чего этому пауку от меня понадобилось.

– Я с тобой, – поднялся с дивана Драко.

– Нет, Драко, – встрял Забини, придерживая того руками, – декан предупредил, чтобы Блэк был один. Он так и сказал: «без Малфоя». Так что будешь вместе со всеми нами изнывать от любопытства. Снейп тебя ждёт у кабинета директора, – добавил он и плюхнулся на любимое место Блэка напротив камина.

– А Вы не торопитесь, мистер Блэк, – язвительно произнёс профессор Снейп, когда парень поднялся по винтовой лестнице к кабинету директора.

– О, профессор, Вы не поверите, как я торопился узнать, что же такое произошло, что директор вызывает студента к себе в кабинет, несмотря на то, что скоро настанет комендантский час, – не менее язвительно ответил Блэк.

Снейп покачал головой и, повернувшись к горгульям, охранявшим вход в святая святых Хогвартса – кабинет директора, скорчив презрительную гримасу, произнёс пароль:

– Дондурма…

– Что это за хрень? – шепнул Блэк чуть ли не в ухо декану.

– Хрен его знает, – также тихо ответил тот, пожимая плечами, – какая-то очередная восточная дрянь… И, мистер Блэк, один балл со Слизерина за употребление неприличных слов в присутствии преподавателя, – насмешливо добавил профессор, дёрнув бровями.

На такой жизнерадостной ноте они вошли в открывшуюся с протяжным скрипом дверь. От этого звука по спине парня прошла нервная дрожь. Противный скрежет наждачкой проходил по нервам и выступал в качестве морального пинка для посетителей.

– Добрый вечер, мистер Блэк, – мягким бархатным голосом произнёс хозяин кабинета. – Спасибо, что откликнулись на мою просьбу. Проходите, присаживайтесь, – он жестом указал на неизвестно откуда появившийся посреди кабинета деревянный, больше похожий на пыточный инструмент, стул. «С какой свалки его припёрли?!» – мелькнула в голове парня мысль. – Северус, ты можешь быть свободным, – сказал директор, обратившись к декану слизеринца. Но тот многозначительно дёрнул бровями, и как стоял, опёршись плечом о косяк двери, так и остался стоять.

– Альбус, ты вызываешь на ночь глядя студента моего факультета без каких-либо объяснений, – устало произнёс он, прищурив глаза, – и считаешь, что я его оставлю наедине с тобой?

– О чём ты, Северус? – в выцветших некогда ярко-голубых глазах на мгновение мелькнула злость, но через миг они снова стали лучиться добротой и пониманием. – Ты что? Мне не доверяешь? – удивлённо спросил старик.

Снейп усмехнулся и, не отвечая на заданный вопрос, прошёл дальше в кабинет и сел в кресло, сложив ногу на ногу и скрестив на груди руки.

Дамблдор раздражённо выдохнул и взмахом палочки превратил деревянный стул в мягкий, но без подлокотников. Сидеть на таком стуле, да ещё посреди комнаты, неудобно. Поэтому Эдасих скривился, тоже одним взмахом палочки переделал стул на удобное мягкое кресло, демонстративно уселся в него, зеркально повторив позу своего декана, и уставился на директора. Тот опять вздохнул и, одобрительно кивнув, предложил:

– Чаю?

– Нет, спасибо, я не употребляю на ночь жидкость. У меня, видите ли, слабый мочевой пузырь, бывают …казусы. Не хотелось бы опозориться перед домовиками, – непринужденно ответил слизеринец, на что Снейп как-то подозрительно крякнул.

– Ну, а как тебе в Хогвартсе? Нравится? Я слышал, ты подружился с Драко Малфоем?

– В Хогвартсе скучно. Мне не нравится. И да, я подружился с Драко. Это всё, что Вы хотели узнать, мистер Дамблдор? – нагло глядя в глаза тому, кому раньше безгранично доверял, ответил Эдасих.

– В Хогвартсе скучно потому, что здесь нет сейчас Поттера, – буркнул Снейп.

– Да? – удивлённо скривил губы парень. – Вот никогда бы не подумал, что национальный герой Магической Британии был в Хогвартсе в роли… клоуна!

– Нет, мальчик мой, – энергично, несмотря на погасший и печальный взгляд, произнёс директор, – Гарри очень хороший, замечательный мальчик и сильный волшебник.

– Ага, поэтому его и выдворили из волшебного мира в детстве, а потом и в отрочестве? Замечательного мальчика и сильного волшебника?

– Это была моя ошибка, – тяжело вздохнул старик и скромненько так потупил глаза.

– Ошибка, это когда я в слове трансфигурация оставлю только пять букв – ф и г н я, а то, что Вы называете ошибкой, имеет другое название – халатность как вид должностного преступления.

– Ты прав, мой мальчик, ты, конечно, прав, – вздыхая и отводя взгляд от парня, с раскаяньем проговорил старый интриган. – Вы очень умный, мистер Блэк. Где Вы учились ранее?

– За тридевять земель в тридесятом государстве, – нагло ухмыляясь, ответил парень с чернильного цвета волосами и тёмными с зелёными крапинками глазами.

Дамблдор раздражённо пожевал зубами губы вместе с усами и недовольно покачал головой.

– Так что же Вам всё-таки понадобилось от меня, господин директор?

– Ваш родственник, мистер Блэк. Мне надо знать, где сейчас находится Сириус Блэк.

– Дядюшка Сири?! – искренне удивился Эдасих, – а зачем он Вам? – глядя на старика исподлобья, подозрительно поинтересовался он.

– Видите ли, молодой человек, Сириус владеет очень важной для меня информацией. Мне необходимо с ним переговорить.

– Сомневаюсь, что Сириус на данный момент владеет чем-то важным, – скептически ответил глава Рода Блэков, огорчённо покачав головой.

– И тем не менее я настаиваю…

– Вы можете настаивать сколько Вам угодно, – холодно проговорил юный Лорд, – Сириус Блэк находится в зоне недосягаемости. А конкретно, он в лечебнице-пансионате лекарей-менталистов. То есть – мозгоправов. Двенадцать лет Азкабана в обществе дементоров и год в анимагической форме очень сильно повлияли на его мозговую деятельность.

– Хм. Он и раньше-то не отличался повышенной мозговой деятельностью, – ядовито вставил свои пять кнатов зельевар.

– Вот видите, директор, – махнув головой в сторону декана, спокойно ответил Блэк, – как глава Рода я обязан заботиться о физическом, магическом и эмоциональном состоянии членов семьи Блэк.

– Блэки всегда были ненормальными, – буркнул Снейп.

– Надеюсь, Вы не о моем отце говорите, профессор? – жёстко проговорил Лорд Блэк, переведя на него ледяной взгляд, от которого по коже волшебника пробежали холодные мурашки. В воздухе стало ощущаться давящее напряжение и запахло озоном.

– Ваш отец был исключением в этой семейке, – непроизвольно поёжившись, ответил тот.

– Спасибо, – успокоив свою магию, кивнул Блэк. – Ну? Мы все вопросы выяснили? Простите, директор, но я устал сегодня и хочу спать. Спокойной ночи, господа, – не дав возможности директору задать ещё ему кучу вопросов, Эдасих поспешно поднялся и вышел из кабинета…

– Сука!.. – в сердцах выругался юный Лорд и, пнув ногой ни в чём не повинную горгулью, стал бегом спускаться по металлической винтовой лестнице…

А директору не понравился этот молодой человек. Очень не понравился…

========== Глава тридцатая ==========

Когда Блэк, разъярённый, как стадо гиппогрифов, ворвался в гостиную и, не замечая никого, проскочил в тренировочную зону, пятикурсники факультета Слизерин, несмотря на поздний час, сидели в полном составе. Не то чтобы они ждали своего негласного лидера, каждый занимался своим делом, но… Слизеринцы приняли Блэка и, естественно, переживали за него, как за любого другого однокурсника. Они не доверяли и не уважали Дамблдора, хоть и не были в курсе о многих его «проделках» и «ошибках». Зачем он вызывал к себе ночью в кабинет их негласного лидера?

Из тренировочной зоны слышался треск разрывающихся на щепки манекенов, взрывы и грохот падающих тренажёров. Даже в гостиной воздух трещал от заклятий, которые Блэк применял, чтобы выпустить накопившуюся злобную энергию из своего магического ядра. Притихшие слизеринцы переглядывались и нервно ёжились, представляя себя под заклятиями Блэка. Они о таких заклятиях даже не слыхали, несмотря на то, что практически все выросли в семьях волшебников, практикующих тёмное колдовство. Проняло даже Драко. Он, как никто, знал, на что способен его друг – тот гонял его на тренировочных дуэлях до чёрных пикси в глазах. Но такого взбешенного Блэка он ещё не видел.

Эдасих вышел в гостиную минут через двадцать. Хоть он и выглядел утомлённым, но казался уравновешенным и спокойным. Блэк устало бухнулся в кресло, вытянул ноги, и его расслабленное тело буквально растеклось по креслу. Он окинул взглядом немного испуганных однокурсников и широко и естественно улыбнулся. Те облегчённо выдохнули…

– Вы чего не спите?

– Блэкусик, – как ни в чём не бывало подкатила к нему под бок Милли Булстроуд, – Амбридж назначила пересдачу зачётов за первый семестр. Но вот это всё, – она потрясла пухлыми руками стопку с конспектами, – не то что выучить, запомнить невозможно. Помоги, а?

Эдасих взял у неё из рук конспекты и быстро пролистал их.

– Да, порядочная чушь и самодурство, иначе не назовёшь, – презрительно фыркнул он. – Кто не сдал зачёт?

Подняли руки трое: сама Милли, Крэбб и Гойл, кто бы сомневался. Эдасих переглянулся с Драко, тот закатил глаза и тоже сполз по креслу в расслабленной позе.

– Зелье памяти не пробовали?

– Я уже полпинты, наверное, выпила.

– А мы по пинте выхлебали, не помогает, – ответил Гойл. Он вытащил из кармана Крэбба пирожок и, откусив от него добрую половину, начал сосредоточенно жевать.

– Угу, – поддержал его друг и, забрав то, что осталось от пирожка, быстро засунул его в рот.

– Бараны, – констатировал факт с закрытыми глазами Драко, – зелье вам – не сливочное пиво, чтобы пить его пинтами.

– Но если не помогает, – заныла Милли.

– Когда у вас пересдача назначена? – спросил Блэк.

– В субботу. После обеда. Представляешь, в субботу бал, а мы должны сдавать этот дурацкий зачёт по законам, принятыми министерством, начиная с 1707 года.

– С момента основания министерства? – удивился Эдасих, – зачем? Ведь уже многие законы недействительны.

– Амбридж сказала, что всё, что было принято министерством, всегда будет действительным, – подсказал Нотт.

– Боже, – устало протёр лицо ладонями Блэк, – ну и дурость!

– Ну ты же поможешь?

– Как? Если только превращу Амбридж в жабу, – пожал плечами Блэк.

– А ты можешь? – спросили все на полном серьёзе.

– Могу, – ответил Эдасих, – принудительная трансфигурация в анимагическую форму. Не так это и сложно, – он пожал одним плечом.

Все перевели взгляд на Малфоя, который, открыв один глаз, показал им средний палец.

– А чего же ты раньше молчал! – вскричал Забини. – Научи, Блэк, – начал канючить мулат.

– Тебе зачем это?

– Надо, – неопределённо произнёс тот, – научишь?

– Вообще-то это запрещено делать…

– Запретный плод сладок.

– Не в тему афоризм, – ответил Блэк и стал подниматься, – пошли спать. Время уже двенадцать. Утро вечера мудренее, – он потянул за руку расплывшегося по креслу Малфоя и, взяв под руку уже засыпающего друга, пошёл к их комнате, – завтра поговорим по поводу пересдачи, – сказал он напоследок…

– Блэк, а чего тебя директор-то вызывал? – не удержался Забини.

– А, так. Ничего серьёзного, – махнул свободной рукой Эдасих. – Про дядюшку моего, Сириуса Блэка, спрашивал…

Свалив уже почти спящего блондина на его кровать, Эдасих стянул с него ботинки и уложил удобно прямо в одежде, а сам отправился в душ – смыть с себя пот и грязь. Жаль, что нельзя ду́шу прополоскать. Блэк догадался, для чего Дамблдору нужен Сириус. Какой важной для директора информацией тот располагает. Значит, старик решил найти и вернуть… Кого? Наверняка он в курсе, что тот «Гарри Поттер» уже давно не живёт у Дурслей. Ну и где он собирается искать? Надеется, что Сириус знает имя ребёнка, которого притащил на жертвенный алтарь «общего блага»? Нет, Сириуса Блэка нельзя выпускать из лечебницы, пока всё не разрешится.

И этот старый гад ещё посмел попытаться залезть в его голову и ментальный ИМПЕРИУС применить! Ну ничего, Эдди такой ему посыл сделал, что тот сутки будет страдать энурезом и даже, возможно, поносом. Никто больше не имеет права залезать в его голову.

Приняв душ, он переоделся в пижаму и вышел из ванной. Малфой, свернувшись калачиком, мирно посапывал в подушку. Раздеть его, что ли? Или пусть так спит? Завтра весь день ворчать будет, не привык его благороднейшество спать в одежде. Чего-то есть захотелось. Ещё бы, в тренажёрном выложился насухо. Эд решил позвать эльфа, пусть принесёт перекусить. Это раньше он мог заснуть голодным, а сейчас организм и магия требует материальной пищи. Накрыв Драко своим одеялом, Эдасих тихо позвал домовика. Когда тот появился перед ним, парень чуть не задохнулся от того, кого он увидел перед собой. Он совсем забыл про этого эльфа. Как бы тот не узнал его и не начал биться головой, причитая во весь голос. Выдаст же. А у домовика уже начали удивлённо и с восхищением округляться и так круглые глаза, и открываться рот. Узнал.

Эдасих быстро схватил эльфа и зажав ему ладонью рот, забрался на свою кровать, наложив заглушающие чары, чтобы не разбудить Малфоя.

– Добби, если не будешь кричать и биться головой, я тебя отпущу. Кивни, если понял. – Тот кивнул. – Хорошо. – Блэк убрал ладонь.

– Добби нашёл своего Сэра, – тихо запричитал эльф, хватая за руку парня своими лапками, – Добби только сегодня почувствовал магию Сэра. Добби знал, что Сэр в замке, но не мог поймать магический след Сэра.

– Добби, как ты мог поймать мой магический след, если я тебя к себе не привязывал?

– Добби сам привязал себя к Сэру. Добби всегда хотел служить у доброго Сэра.

– Ладно, с этим потом разберёмся. Добби, ты не удивляешься что я изменился? Почему?

– Сэр всегда так выглядел, только вот тут, – он дотронулся до лба парня, где раньше был знаменитый шрам Мальчика-который-выжил, – вот тут у Сэра раньше жил другой.

– А сейчас его нет?

– Нет. У Сэра чистая магия. Сладкая, – облизываясь как кот, произнёс странный эльф.

Значит, для эльфов он был без иллюзии.

– А другие эльфы Хогвартса тоже могут во мне признать Гарри Поттера?

– Нет. Другие – глупые, – небрежно ответил домовик. – Добби знает, что Сэр был подмёнышем…

– Кем? Кем я был?

– Подмёнышем. Так Грежер и Узли называют Сэра. Директор приказал бывшим друзьям Сэра найти подмёныша.

– Откуда ты об этом знаешь?

– Добби следит за бывшими друзьями Сэра. Грежер и Узли плохо говорят о Сэре. Очень плохо. Старик хочет убить Сэра, – выпучив глаза, грустно произнёс Добби.

– Убить? – тяжко вздохнул Эдасих. – Конечно, зачем ему нужен живой свидетель его преступлений?

Эд повалился на подушку и задумался.

Как Добби смог почувствовать его магию? Всё это время Блэк пользовался вейловской, а свою выпускал только в Блэк Хаусе. Ну конечно, сегодня он был зол и не удержался в тренажёрном зале. Дамблдор тоже мог засечь потоки его магии, у него наверняка есть его почерк. Вот зачем он сегодня воспользовался своей старой палочкой?! Сто процентов на ней какие-то следилки стоят. Да, гриффиндорская тупость – это надолго. Хорошо, хоть мозгов хватило не воспользоваться старой палочкой в кабинете директора. Будем надеяться на удачу Гарри Поттера и на то, что директору сейчас не до него. На горшке, наверное, сидит. Зелья Снейпа от этого проклятия не помогут. Его может снять только тот, кто проклял.

– Сэр привяжет к себе Добби? – заискивающе спросил домовик, отвлекая парня от размышлений.

– Зачем тебе это? Ты же всегда хотел быть свободным эльфом? – удивился Эдасих.

– Добби не хочет служить старому директору за деньги, – уныло повесив уши, произнёс Добби. – Добби всегда хотел помогать Сэру, поэтому и согласился остаться в замке, пока Сэр здесь.

– Да уж, я помню твою помощь, – с хохотком ответил бывший гриффиндорец.

– Добби хотел как лучше, – чуть ли не плакал домовой эльф.

– Оно и понятно. Как лучше! Лучше быть инвалидом, чем мёртвым. Да?

– Но Сэр же не инвалид, – шмыгая длинным носом, проговорил Добби.

– Ты мне сейчас напоминаешь Дамблдора: «ничего же страшного не случилось, все живы, а то, что полежали немного в больничке, ничего. Зато отдохнули».

– Добби не похож на Дамбо, Добби хороший эльф. А Дамбо – плохой волшебник, – упрямо бурчал эльф.

– О! Дамбо! Вот и имя для будущего домовика, – тихо смеясь, сказал Эдасих.

– Сэр хочет из старого директора сделать домовика? – вытаращил на него свои глазищи Добби.

– А что? Это неплохая мысль. Он же сделал из меня домовика, почему бы и ему не побыть в моей шкуре, – задумчиво произнёс слизеринец.

– Дамбо будет плохим домовиком, – отрицательно замотал головой хороший домовик.

– И здесь я согласен с тобой, Добби, – вздохнул Блэк, – из дерьма конфетку не сделаешь. Впрочем, сколько тот употребляет сладостей… Фу! – парень передёрнул плечами от отвращения, – Хорошо, я привяжу тебя к своей магии. Но, Добби, с одним или же с несколькими условиями. Ты будешь вести себя адекватно. Ты знаешь, что такое – адекватно?

– Да, Добби не знает, что такое акватно, * – кивнув ушастой головой, ответил эльф, глядя во все глаза на своего Сэра.

– Оно и видно, – буркнул слизеринец. – Адекватно, Добби, это значит нормально. Не биться головой о стены и ничего не разбивать об неё. Не кидаться в ноги и главное —делать только то, что я скажу. Понял?

– Добби не глупый, Добби понял: нельзя биться головой об стены, …а об кровать можно?

– Нельзя! Ни обо что нельзя, – рявкнул волшебник так, что эльф сжался в комок, – прости, я не хотел тебя напугать. Просто слушайся меня, и тогда я буду тобой доволен.

– Сэр не должен просить прощения у глупого эльфа, – залился слезами домовик.

Эдасих тяжело вздохнул. Ну вот нафиг ему ещё и эта головная боль? Но свой шпион в Хогвартсе нужен. А блэковские эльфы попасть в замок не могут. Да и местные домовики быстро вычислят чужака и сдадут Дамбо.

– Не реви, – строго произнёс он. Эльф тут же заткнулся, – вот так. А теперь слушай главное. Добби, я не стопроцентный волшебник. Я – наполовину магическое существо…

– Добби знает, – тихо, но восторженно произнёс Добби.

– Что ты знаешь? – Блэк озадаченно посмотрел на него.

– Сэр принял Дар магии? Сэр стал ещё больше могущественным. Сэр умеет делать эльфийскую магию.

– О чём ты? Какая эльфийская магия? Добби – я полувейла.

– У Старших Существ такая же магия, как у эльфов. Только мощнее. Сэр может становиться невидимым. Это только эльфы могут. Но Сэр может летать. Эльфы не могут летать…

– Ясно, – почесав затылок, неуверенно произнёс Эдасих. – Добби, я, Эдасих Блэк, Лорд Блэк, принимаю тебя к себе на службу. – Он протянул руку, положил ладонь на голову ушастику и выпустил свою магию вперемешку с вейловской.

Тело эльфа задрожало, и он стал меняться на глазах нового хозяина. Через несколько минут того остроносого, ушастого и глазастого домовика не было. А был довольно симпатичный, как и все домовики Эдасиха, маленький человечек, с чуть длинноватым носом, слегка большими синими глазами и совсем небольшими ушами. Только лысый. Видимо, волосы не растут на эктоплазме.