Текст книги "Фрагмент счастья (СИ)"

Автор книги: Хог Лимит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

====== Пролог ======

Станица Новоминская – небольшая станица Каневского Района, находящаяся в Краснодарском Крае. В летние времена здесь бывает довольно жарко, а в холодные времена льют дожди, превращая твёрдую земляную дорожку в грязевые тропки. Здесь очень тихо: люди в большем пропадают либо на работах, либо в других станицах или городах. Нынешняя молодёжь, заканчивая обучение в местных школах, уезжает учиться уже за пределы своего родного дома, а люди в возрасте пытаются сохранить прежнее место работы и не попасть под сокращение. Многие же просто уходят работать на заводы.

Эта история о молодом шестнадцатилетнем юноше по имени Артём, который жил спокойной, но довольно не самой счастливой жизнью. Парень он был очень тихий, в меру даже робкий, но питал тепло и заботу к тем, кто в ней так нуждался. Поскольку он был не похожим на других из-за своего мировоззрения, другие пытались поддеть его и засмеять, а некоторые даже пытались побить на глазах у всех, лишь бы показать себя со стороны лидера. Но Артём не впадал в уныние, так как привык попадать в такие ситуации ещё с тех времён, когда поступил в первый класс.

История его началась тогда, когда Артём решил заняться боевыми искусствами и отправился на обучение к своему тренеру, который по совместительству был другом их семьи – в Краснодар.

====== Глава 1: Изгой-отшельник ======

(Артём)

Ноябрь, 2012 год. Не знаю, что чувствуют люди, когда гуляют под дождём с закрытыми глазами. Я часто сижу у окна и, глядя на серую непогоду за холодным стеклом, не чувствую ничего, кроме тоски и умиротворения. Видно, испытывают то же самое… только мне сложно понять их эмоции. В моей среде не попался мне ещё ни один человек, который был также не похож на других, как и я. Когда другие – в частности, мои одногруппники – придерживались планов: «Познакомиться с какой-нибудь девушкой и в первый же день затащить её в постель», мне было бы интересно просто познакомиться и пообщаться, ведь всегда интересно обогащать знания и интересы друг друга чем-нибудь новым. Но всё это воспринималось как слабость и неуверенность в себе со стороны тех, с кем мне приходилось идти до конца во время обучения. Очередная капля стекает вниз по холодному стеклу, а я, словно завороженный, наблюдаю, как она падает потом вниз, впитываясь в мокрую землю. Школу я окончил несколько месяцев назад, решив не сдавать ЕГЭ и отделавшись лишь ГИА. Ибо человек я не настолько смышлённый, чтобы тягаться с экзаменами под видеокамерами, да и знаний у меня не так много. Плюс ко всему прочему, я не спец в математических расчётах; всё, что далось мне с первых же минут – это русский язык, где я, не изучая никаких правил, научился в засчитанное время писать граммотно и соблюдать технику чтения… Упс, про литературу забыл, ну и ладно. Один фиг, мысли не варят в таком окружении трезво… С кухни донёсся громкий хохот отчима – видимо, он придумал очередную шутку и сам же над нею посмеялся. Хе-х! Мой родной отец умер давно ещё, когда я пошёл в первый класс. Его я особо не помню, а фотографий с ним я видел очень мало. Не могу сказать, что мой отчим мне противен, нет: он довольно долго помогал мне подняться на ноги, и пускай мы с ним ругались очень часто, я любил его, как своего родного отца. Про маму можно было молчать. Хоть мы и ругались часто по мелочам, я всегда считал её самой лучшей матерью на свете. Дверь приоткрылась, и в мою комнату просочился яркий свет со стороны узкого коридора. Я нехотя оторвался от холодного стёкольного покрытия и с тоской на лице повернулся в сторону появившегося человека, сев на краю разобранного кресла.  – Артём, ну и долго ты будешь сидеть и не выходить из комнаты? – укоризненно вздохнула мама, заметив, что портфель мой как был брошен в угол после моего прихода с пар, так и остался лежать там. – Может, выйдешь? К тебе друзья твои приходили, спрашивали про тебя. Друзья? Хм, ну да, друзья! Это те люди, с которыми я, считай, целое лето провёл на футбольном поле и посиделках у заброшенного магазина, где они – друзья мои – поразбивали окна и с довольным хохотом нарисовали на стенах всякую ерунду, начиная от сердечек и заканчивая половыми мужскими органами, внизу подписывая: «Тут был я!». Хулиганы, которые считают, что всё это нужно сделать для того, чтобы потом было что вспомнить… Хотя я никогда не понимал прелестей этих воспоминаний; разве что милицию вызовут, да повяжут за вандализм.  – Артём, у тебя случилось что в бурситете? – спросила мама. Я отрицательно покачал головой. Незачем беспокоить дорогого мне человека своими проблемами, как-нибудь сам разберусь.  – Понятно, – заметив моё напряжённое молчание, мама вышла из моей комнаты, крикнув мне напоследок: – Спускайся ужинать, а то всё остынет. Как только свет из моей комнаты исчез, я тут же упал головой на подушку и посмотрел в потолок, думая о своём. Интересно, а существует ли такой коллектив, где каждый может вести себя искренне и дружелюбно, при этом не боясь, что его засмеют или плюнут в душу? В мультфильмах я часто видел таких ребят, которые собирались все вместе и помогали друг другу в любых проблемах. Когда кто-то плакал, другой подходил и обнимал его, после чего гладил по голове и говорил: «Не парься, всё будет окей!». В животе заурчало, и я грустно улыбнулся такому фактору: организм редко соглашается с разумом. Если я хотел остаться в тишине и побыть один, он требовал пищи. Ладно, пойду, поем. Выйдя в коридор, я тут же прикрыл глаза рукой и несколько раз поморгал, пока зрение не привыкло к свету. Если долго сидеть в темноте, потом очень неприятно идти и щуриться. – О, Тёмка проснулся! – хмыкнул отчим и махнул мне рукой. – Привет, Тёмыч! Как оно? Я кивнул и присел за стол. Разговаривать желания мало, плюс я очень сильно устал после разговоров со своими одногруппниками… Уж лучше бы я просто находился на заочном обучении.  – Отстань от него! Он устал после занятий, – сказала мама, наливая мне в тарелку борща со свинячьей косточкой. – Приятного аппетита, Артём! – Угу, – кивнул я. Принявшись за еду, я мельком слушал то, что говорили отчим и мама. Первый же начал жестикулировать руками, рассказывая моей маме и мне о своей молодости, о том, как он вместе со своими друзьями-хулиганами наводили шум в парке и как боялись их другие. Хе-х, юморист, конечно, но временами его хвастовство может очень даже поднять настроение. Мама же смотрела на отчима и улыбалась с иронией: она любила мотать ему нервы, когда тот начинал своё фанфаронство. Ибо не любила хвастунов. Правда, потом мне стало невесело, так как отчим начал разговор о моём обучении в бурсе: дескать, что за пацан, раз не может ни за себя постоять, ни девчонки у него нет, ни друзей-одногруппников. Это действительно неприятная тема для меня. Я не скажу, что постоять за себя не могу, но смысл начинать драку? Однажды я попробовал по совету отчима подраться с обидчиком, и всё вылилось в то, что именно отчим отругал меня перед всеми, спустил мне подзатыльника и сказал, что так поступают только идиоты. А ведь изначально говорил: «Бей первым, чтобы все боялись!». Фанфаронство всегда было у него в крови…  – Ну вот скажи мне, Тёмыч, ну что ты за человек? – угрюмо посмотрел на меня отчим и покачал головой. – Да я в твои года тем, кто на меня быковал, носы ломал, и все меня боялись. И чего ты такой хиляк, я никак в толк не могу взять. Ну подерись ты, ну покажи себя со стороны настоящего мужика. Отвечать нет смысла. Он сам показал, насколько любит прославляться перед другими и быть у всех хорошим. Этого не бывает, но он может согласиться со мной лишь словесно; в остальном он попросту будет надо мной смеяться. – Кто? Ты? – мама сильно удивилась, услышав такое. – Да ты от меня шкеришься по углам, как только я хватаюсь за мокрое полотенце. – Ой, да ладно. Тоже мне, угроза № 1, – ответил ей отчим. Дальше уже началась брань со женской стороны: мама схватила полотенце и как следует отходила им хвастливого отчима, а тот только и делал, что кричал: «Сумасшедшая, с кем я живу?!». Хе-хе! Да, умеют же они устроить «боевик» по поводу и без повода. Ну, во всяком случае я отградился от хамства со своей стороны и не стал ничего говорить. Доев, я отнёс тарелку к умывальнику и тщательно вымыл её, после чего поставил на полку. Ладно, пускай сами разбираются, не хочу им мешать…  – Артём, приготовь свои вещи на завтра! – крикнула мне вдогонку мать и продолжила «жесткое избиение» нашего фанфарона. Я ничего не ответил, продолжив свой путь. Войдя в комнату, я остановился у двери и подождал пару минут, пока глаза не привыкнут к темноте. Так, теперь норма! Кажется, бойня на кухне закончилась, ибо тихо стало, и послышался дружеский смех моих родителей. Несмотря на тоску в сердце, я всё же не смог удержаться от улыбки и подошёл к вещам, расстегнув рюкзак и принявшись его нагружать нужными принадлежностями. Что ж, завтра я отправляюсь в Краснодар, так что могу быть уверенным, что некоторое время я смогу побыть в покое, а заодно отдохнуть от надоедливой бурсы. Сделав всё, что нужно, я снова откинулся на подушку и закрыл глаза. Редко когда мне выпадают такие шансы со стороны друзей моих родителей – тренироваться в боевой секции.

Краснодар. Ноябрь. Прошло несколько дней с тех пор, как я покинул Новоминскую и приехал в большой город, в котором нетрудно было заблудиться. В первый день я никуда не выходил без сопровождения отчима, который знал Краснодар как свои пять пальцев. Он объяснил мне, где находится магазин, как пройти на вокзал и показал быстрый путь до детской площадки – мало ли, вдруг решусь посидеть в тишине снова. Хотя «тишина» и «шумный город» – понятия несовместимые друг с другом. И это с расчётом того, что я – всего лишь сельский парень. На второй день я прибыл полный боевой готовности на тренировку. Наш тренер – я называл его дядя Ваня – был суров характером и довольно непредсказумый своими повадками, но смягчился и решил не ставить меня в спарринг в первый же день. Это время я просто провёл в пробежке, тяжёлых отжиманиях и прыжках через голову. Тяжко, но для нашего – теперь уже нашего – тренера, это была всего лишь разминка. Вот так я и провёл свой второй день в Краснодаре, глядя, как дядя Ваня со смехом налетает на своего ученика и несильно хлопает того, говоря, чтобы тот учился блокировать удары, а не закрывать глаза. На третий и четвёртый день бегать уже пришлось мне, но благо, в спарринг меня поставили не с тренером, а с таким же новичком, как и я. В общем, ничего толкового не вышло, но главное – это то, что никому из нас не влетело. Возвращался я домой сильно уставшим и, падая головой на подушку, тут же засыпал. *** В воскресение был выходной, и этот день я решил посвятить умиротворённой тишине и своему излюблённому занятию – рисованию. В большем рисовал я, конечно, различные картинки и любительские комиксы и умилялся действиями персонажей. Хотелось своё творение показать родителям, но у них другие интересы, и на всё это они ответят либо с иронией, либо с колким замечанием. А друзей, которые понимали мои интересы, у меня не было; были лишь друзья-хулиганы, которые звали меня лишь из-за того, что сами дома не хотели сидеть. Выйдя на кухню, я заметил, что дом пустует. Видно, мои родители уехали к кому-то в гости, а всё остальное оставили на меня. Эх, в готовке-то я не особый спец, придётся заваривать бич-пакет. А пока чайник стоял на плите и грелся, я взял карандаш и продолжил рисовать недорисованнный комикс. Наверняка любой бы адекватный человек уже бы давно наболтал музычки погромче и сел рубиться в PlayStation 2, что была подключена к телевизору в комнате. Но мне это было неинтересно: все игры, что у меня были, я прошёл давно, а заново их перепроходить желания было мало. Внезапно в комнате заиграла музыка – зазвонил телефон. Я поднялся со стула, делая это нехотя, и поплёлся к прямоугольной штуке, что лежала на комоде и вибрировала, как подбитая на лету пчела, своей звуковой вибрацией двигаясь к грани комода. Ещё бы чуть-чуть – и упал бы. Но я подошёл вовремя.  – Алло! Тёмыч, ты? – послышалось из трубки. Этот голос заставил меня удивиться и снял всю сонливость как рукой. Вообще этот человек очень редко мне звонит, большее количество времени проводя либо в компьютерных клубах, либо в компаниях с друзьями. Редко мы с ним общаемся…  – Братишка, алло? Алло!  – Всё в порядке, я тут, – ответил я, тем самым успокоив собеседника на другой стороне линии. – Привет, Колян! – Фух, Тёмыч, ну ты, блин, партизан! Разве можно вот так принимать вызов и молчать?! – брат был разозлён моими действиями, впрочем я этому не удивлён. Ему никогда не нравилось, когда его игнорируют.  – Прости, бро, я просто задумался.  – Задумался он, блин! Ладно, не буду насиловать тебе и без того твой изнасилованный мозг. А-ха-ха-ха!!! Я с блаженной улыбкой закатил глаза и качнулся вперёд, облокотившись рукой о комод. Мой двоюродный брат никогда не отличался остроумием, а если он старается язвить с первых же минут разговора, значит, ему действительно что-то нужно. Ну, в частности, от меня.  – Ладно, Артём, звоню тебе не потому, что соскучился… э-э-э, то есть, соскучился, но блин, ты должен меня выручить.  – Ну и что у тебя случилось, мастер обольщения и «острого» ума? – поинтересовался я. Наверняка скажет что-нибудь в стиле: «Меня тут тёлка бросила, братан, подкинь дельный совет». Но я ошибся…  – Да меня тут загрузили, блин, в школе. Эти долбанные учителя, я на них обязательно заяву напишу за то, что они ущемляют мои права… Извини, я отвлёкся! Не, ну ты прикинь, Артём, эти скоты отпустили всех, а меня оставили как лошару последнюю и заставили расставлять парты в классе и хорошенько подмести пол. Сердца у них нет, прикинь?  – Прикинул. Но от меня-то ты что хочешь? Чтоб я за тебя расписался в заявлении?  – А-ха-ха-ха!!! Да-а, было бы круто…, но нет, забудь. Ты можешь подскочить до второй школы и помочь мне, а?  – Коль, ты, конечно, обидишься на меня, но нет. Я Краснодар знаю от силы пару кварталов, а этого мало, чтобы достаточно хорошо в нём ориентироваться. Плохая затея для меня: выходить из безопасного места и топать туда, не зная куда. – Ой, да что тут сложного-то? Садишься на пятёрку и рулишь прямиком до дет. сада. Там я тебя встречу, вторая школа находится рядом с дет. садом, – голос брата стал очень жалобным. – Неужели ты бросишь меня в таком положении? В этот момент меня так и подмывало что-нибудь ответить ему, связанное с чёрным юмором, но я удержался от этого. Хоть Колян и не ангел, но он всё-таки мой брат, пускай и придурок в большей степени. Да и мне это пойдёт на пользу: узнаю ещё немного о Краснодаре, а от его школы уже можно будет досконально изучать город от остановок до крупных государственных филлиалов.  – Как позавтракаю, сразу же выйду на остановку, – разговаривая, я автоматически хлопал ладонью по коричневатого цвета покрытию, пытаясь нащупать мелочь в карманах синих джинс. – О, братюнь, спасибо! Обещаю, что после оказанной помощи, я позволю тебе взять меня на столе. А-ха-ахх-ха-ха-ха!!!  – Иди в… садик, он всё равно недалеко от тебя. С этими словами, я нажал на кнопку «Отбой» и задумался. Да уж, не думал, что мой заслуженный выходной так заср… кхм, завалят делами. Но что не делается – всё к лучшему, как говорил мой умерший давным давно дедушка. Вздохнув, отгоняя тоскливые воспоминания, я переоделся в одежду на выход и пошёл готовить себе завтрак. День обещал быть интересным… *** Колян не соврал и действительно ждал меня на остановке. Там же мы и обменялись рукопожатиями, после чего Колян обронил чёрную шутку и мы уже обнялись. Да, я давно не видел своего брата и заметил, как он изменился с последней встречи: стал шире в плечах, более подтянутый в телосложении, однако каким был дураком, таким и остался. Об этом говорила и его рожа, которая осталась детской. Когда Колян просил меня о помощи, я и подумать не мог, что всё окажется… так серьёзно. Пол был грязным, а парт в классе оказалось предостаточно, чтобы сказать: «Ёпт твою мать, Коля, хрен моржовый, где ты учишься?». Но я оптимист и привык верить только в лучшее, поэтому не стал унывать, и мы с братом сразу же принялись за работу. Сразу было видно, что Колян – работник… ещё тот. Пока я оттаскивал парту в дальний угол, брат стоял рядом и жестикулировал руками, рассказывая мне очередную историю из своей жизни. И всё почему-то сводилось к тому, что очередная девушка оказалась недостаточно хорошей для него, и он расстался с ней, выискивая в ночных клубах свой идеал. Дурак, честное слово! Смысл идти туда, где ты ничего не найдёшь? Но это же Колян, это же: «Я сказал, и всё тут!». С кубанскими «тиграми» сложно спорить, когда они устремлены делать так, как считают нужным. Но долго мне молчать не пришлось. Вскоре и Колян перестал сетовать на свою «горькую» жизнь и принялся расспрашивать меня о моих приключениях. Эх, моя история-то не такая жизнерадостная, как у моего брата. Да и что можно было такого интересного рассказать? В Бурсе – одни проблемы. С друзьями – абсолютное непонимание. С обществом – нулевое соприкосновение интересов. В целом – далеко не самая лучшая обо мне история. Да и не хотел я рассказывать о том, что в своих краях я попросту известный как «изгой-отшельник». Тогда Колян изменил суть разговора, сводясь к теме: «А что там с личными отношениями? Уже нашёл себе даму сердца?». Тут тоже было далеко не всё гладко – я не встретил свою любимую и не стал «альфа-самцом», по словам моего надоедливого двоюродного брата. Да и не появилась ещё та, с которой бы у меня получилось всё. Я однажды попробовал встречаться с одной девушкой, даже влюбился в неё, но ей я был нужен лишь в качестве «поплакаться в жилетку». Другая же просто не поняла моей тяги к рисованию, и, назвав моё хобби фигнёй, удалилась в сторону того, кто ей был нужен. А дальше мне просто нет смысла рассказывать: я хотел чистоты и искренности, а получал вульгарность и обман; я желал доброты и тепла, а получал зло и холод. Так что я разочаровался в этих «романтических отношениях». Закончили мы работать ближе к вечеру. Оба уставшие, но довольные тем, что осилили неприступную крепость Измаил, мы похлопали друг друга по плечу и отправились в магазин. Я не хотел идти вместе с братом, так как денег у меня хватало только на дорогу домой, но Колян оказался очень щедрым человеком и расплатился за меня. Из магазина мы вышли с заваренной лапшой быстрого приготовления в пластиковом стакане, на ходу поедая горячий фаст-фуд. До столовой идти не хотелось, поэтому мы остановились в коридоре и принялись за еду. Мимо пробежало несколько ребятишек – видимо, у начальных классов сейчас какие-нибудь кружки в школе. Также я встретил ребят и постарше, которые проходили мимо и громко разговаривали, либо включали музыку и начинали кивать головой в такт. Я на них не обращал внимания, ибо был занят едой. Я был голоден.  – Так вот, она, короче, хватает меня за шею и такая кричит: «Поцелуй меня!». Ну я, сам понимаешь, мужик, не побоялся, засосал её, – в очередной раз Колян взмахнул руками и едва не выплеснул на меня горячую лапшу, за что я и одарил его взглядом: «Завалю, нах!». – Едо она орала потом, я те базарю! Ещё ноги мне закинула на плечи и такая…  – Кха-кха! Ты можешь прекратить? – хмуро попросил я, подавившись лапшой. – Я вообще-то ем.  – У-у-у, ну ты и дерёвня, Тёмыч! Братюня тут изливает перед тобой душу, а у тебя даже не подорвался.  – Да ты запарил уже!!! По-братски, смени тему, а? Ибо я сейчас реально блевану.  – Ну ладно, детка, убедила. Сейчас я тебе такую историю расскажу, что ты просто потечёшь. Заколебал!!! Впрочем, дальнейшие неприятные для еды истории закончились, и Колян начал уже рассказывать о своих ночных поездках за пределы Краснодара и о спорте. Эту историю Колян уже рассказывал без жестикуляций и без своей импульсивной несдержанности, и я смог нормально доесть лапшу и насытиться пищей. Благо, когда не рассказывают про «дыхательные» и «пихательные», и еда становится вкусной. Пустой стакан я выкинул в урну. И вот тогда я увидел её. Ту самую девушку, с которой моя жизнь полностью изменилась. Тогда я ещё не знал о ней ничего, но почему-то в тот момент она сильно меня заинтересовала… И я не знал, почему. Она молчала и слушала музыку через наушники, держа в руках книгу и читая её. Сама девушка облокотилась о широкий подоконник большого окна и не обращала ни на кого внимания. Мимо неё пробежало несколько ребятишек, недалеко от неё расположился не совсем приятной внешности юноша и странно посмотрел на неё. Ещё я заметил, что у дальней стены стояла небольшая группа из двух парней и трёх девушек, и эта пятёрка с усмешкой посмотрела на молчаливую особу. Они с противным гоготом заполнили шумный коридор, после чего одна из этой группы крикнула несколько обидных слов в сторону той. Однако девушка не обратила на это внимания и лишь перевернула страницу. – Эй, ты меня вообще слушаешь? – обиделся Колян, заметив, что мыслями я сейчас не с ним.  – Да-да, конечно! – на автомате ответил я, а сам продолжал смотреть на молчаливую девушку. Брат с интересом проследил за моим взглядом, после чего хитро прищурился и хмыкнул. – Бро, да у тебя ни единого шанса, хе-хе!  – Ты о чём?  – Да про чудачку, на которую ты зыришь. Я посмотрел на брата, затем на ту незнакомку, и снова на брата.  – А кто она? Чего над ней смеются?  – Брат, это долгая история. Вообще я её не знаю, не общался с ней, просто видел со стороны. Но она неразговорчивая, какая-то странная и делает постоянно вид, будто никого вокруг неё нету. Одним словом, динамит всех, кто к ней подходит. Смекаешь фишку? Я заметил, что к ней подошёл какой-то парень и отвлёк от чтения. Я не знал, о чём они говорят, но через несколько секунд юноша посмотрел на неё злобно, сказал что-то матёрное и удалился прямиком по коридору, а девушка, как ни в чём не бывало, снова включила музыку и продолжила читать.  – Хоть она и красивая, но её знания, необщительность и полная подготовка к учёбе делают её сильно выделяющейся из всех, – сказал Колян, скрестив руки на груди. – Неудивительно, что её пытаются загнобить или унизить. Никто не любит чужих успехов. Я кивнул, соглашаясь с братом. Он был абсолютно прав: никто не любит чужих успехов, так как стремления одного лишают внимания других, и другие пытаются отыграться на нём из чувства обиды и зависти. Вроде бы пытаешься никого не обидеть, молчишь, подбираешь более мягкие слова, а в ответ на тебя тупо начинают орать, пытаются сделать тебе больно, да и просто ведут себя так, словно происходящее – исключительно в целях профилактического воспитания. Твари! Никогда не любил тех, кто свои неудачи и неуклюжесть выплёскивает на тех, кто ни капли не похож на него. Эта девушка – я совершенно не знаю её, но мне искренне жаль эту леди. Я даже был поражён, насколько она терпелива и сильна в спокойствии: подойди так кто-нибудь до меня, я бы наверняка либо сорвался, либо просту ушёл куда-нибудь, желая избавиться от ненужного общения. Эта девушка – молодец! Но внутри я испытывал к ней сильную жалость, и мне искренне хотелось, чтобы к ней перестали так относиться. Хорошая она или плохая – да не важно. Незачем гнобить только из-за того, что человек отказывает тебе в общении лишь потому, что не находит общих интересов. Плюс, я очень сильно сомневаюсь, что кто-нибудь может сказать что-то дельное. Из той среды обитания, из которой приехал я, всё решали сиги в парке, бутылка «Блайзера», связи и количество шкур, которые идеально подчёркивали статус каждого понтовитого урода.  – Ладно, бро, пора по домам. Тебя подбросить?  – Если можно… – кивнул я, не сводя глаз с молчаливой особы. К ней больше никто не подошёл, и она полностью ушла в чтение.  – Можно-можно, только перестань гипнотизировать эту чудачку, бро. Ты её знаешь? Нет! Вот и всё. Как-нибудь в другой раз познакомишься, а сейчас пошли, я подброшу тебя. У меня на вечер уже намечены грандиозные планы, у-у-ух. Понятно. Колян уж точно скучать ночью не будет… Следуя за братом, я напоследок глянул через плечо на ту девушку. Она тоже засобиралась куда-то, видимо, домой. Не знаю, может это было шестое чувство или какая-то фигня в виде дежавю, но я был уверен, что это не последняя наша встреча.

====== Глава 2: Два отшельника ======

(Артём)

С тренировки я пришёл сильно уставший: дядя Ваня заставил меня нарезать круги вокруг зала за опоздание, не принимая никаких отговорок по поводу: «Я плохо знаю Краснодар и едва не заблудился». Выругав меня как последнего школьника, он назначил мне указанный маршрут по циркулярному перемещению, после чего заставил подтягиваться на турнике, при этом не питая жалости к боли в моих локтях, а под конец просто поставил в спарринг с опытным бойцом, и летал я, как подушка – из стороны в сторону.  Ну, хотя бы дома было спокойно: отчим сидел за компьютером и играл в S.T.A.L.K.E.R.: Shadow of Chernobyl, мама вязала шерстяные носки и поглядывала на плиту, где готовился ужин, а младшая сестра сидела в Интернете через телефон, активно переписываясь с кем-то в ВКонтакте. Молчаливо кивнув родителям, я бросил сумку со спортивной формой на стул и уселся за стол, напротив отчима, устало свесив голову на плечах. Да уж, глядя на своего отчима, я испытывал небольшую зависть оттого, что он может занять себя чем-то после работы, а я не могу. Порисовать мне сейчас не дадут, так как стол скоро займут, а включать в комнате свет нельзя – это мешало сестре, и она начинала меня ругать, как только я потянулся к настенной кнопке. Ладно, тогда попробую просто полежать и отдохнуть с закрытыми глазами. Господи, как же сильно у меня болят мышцы! Дядя Ваня мало того, что так «жестоко» со мной обошёлся, так ещё и посмеялся с того, что я как последний зомби, еле волоча ноги, плёлся к выходу из Дворца Спорта. Да уж, умеют друзья моих родителей подкинуть что-нибудь такое, отчего потом физически чувствуешь себя выжатым, как лимон. Телефон зазвонил неожиданно, но реакции у меня никакой не вызвал – слишком уставший был, чтобы реагировать на внезапные мелодии. Вместо этого я просто взял свой кнопочный «кирпич» и нажал на «Принять вызов».  – Алло! Артёмка, ты?  Опа! А вот его я давненько не слышал. В последний раз мы виделись недели две назад, когда он порвал свою куртку в драке и сильно выпачкался в грязи – один из моих лучших друзей по имени Вадим. Чуток жёсткий голос с примесью весёлого баритона дышал в трубку, отчего я сразу понял, что ему просто скучно дома. Хе-х, как и мне.  – Алло! Артём, ты? – Да, Вадим, привет, – устало ответил я и услышал в трубке напряжённый выдох.  – Артём, я тебя когда-нибудь точно придушу! Ты заколебал молчать в трубку, а отвечать уже после того, как собеседник начинает тебя звать.  – Прости, дружище, я просто очень сильно устал после тренировок.  – А ты где?  – В Краснодаре, а что? В трубке повисло молчание и некоторое время мне пришлось ждать, пока Вадим окончательно придёт в себя и закончит играться со спичечным коробком. Как догадался – пороховая головка спички неприятно царапала боковую сторону коробка.  – Ну и что ты там забыл? – с иронией поинтересовался Вадим. – От друзей, небось, свалил, да?  – От вас, пожалуй, свалишь, – вздохнул я. Умеет же мой друг сказать что-нибудь такое, отчего ты наверняка окажешься напряжён словами. – Я взял больничный (ну сделал вид, что серьёзно болею), получил немного свободного времени и уехал в Краснодар, чтобы отдохнуть от Бурситета, а заодно спустить пар в рукопашном бое. – Кто? Ты? – в трубке послышался сдавленный смех. – Я тебя умоляю! Чтобы Артём начал заниматься в боевой секции… А-ха-ха-хах!!! Я скорее курить брошу, чем ты займёшься спортом.  – Ну бросай, – слабо улыбнулся я, закатив глаза. – Бросай! А я посмотрю, какой вырастет из тебя спортсмен.  – Да не, чё, ты внатуре в Красике? – Ох. Да, да и ещё раз да! А ты вообще что хотел?  – Да так, просто… Скучно мне одному, понимаешь?  – Понимаю… Дальше мы уже говорили о всякой ерунде. Вадим не стал церемониться, и уже на третьей минуте мой лучший друг матерился подобно прирождённому сапожнику. Недавно он лежал в больничке, но его оттуда выгнали за то, что он втихую протащил алкогольных коктейлей в палату, споил девушку, которая ему понравилась, и занялся с ней любовью. Впрочем, на следующий же день он сказал, что тоже был пьян, ничего не помнит и пусть она всё это забудет, хотя сам попросту не хотел новых отношений. Не хотел, чтобы его настоящая девушка узнала о том, что Вадим ей изменил. Ну, я не судья ему, тут он должен сам, в первую очередь, подумать над своим поступкам. Воздержусь от брани и просто скажу: «Ну смотри, друг, чтоб ты не пожалел за свой выбор». Когда разговор зашёл обо мне, я рассказал лучшему другу о своих «приключениях», а заодно и вспомнил недавнюю историю в школе двоюродного брата, и о молчаливой меломанке, которая продинамила какого-то парня.  – Вот сука! – с чувством выругался Вадим, причём получилось это довольно пламенно. Будто в любви кому-то признавался, стоя на одном колене. – Не, ну блин, я, конечно, всё понимаю, но вашу ж маму, как так можно? Пацан, значит, распинается перед ней, левые предложения ей кидает, а она из себя целочку строит. Тьфу ты! Да я б её за волосы, да к ху…  – На этом можно и закончить, – с улыбкой попросил я, переводя разговор на другую тему. – Как там Юрок поживает? Не помер ещё? – Кто? Китайчик? Ха, я тя умоляю, он живучий, падлюка. Ахаха-ха-х! Так когда тебя ждать в наших дебрях?  – Не знаю. К середине декабря, думаю, встретимся.  – К середине?! Ла-адно, середина – так середина! Но блин, скукота полная, писец! Даже глазки некому построить… Разговаривали мы ещё недолго, после чего Вадим объявил, что к нему пришли друзья, и «отключился». И снова я нахожусь в тёмной тишине, с закрытыми глазами, со своими мыслями. Иногда полезно поговорить с такими оболтусами вроде Вадима: их юмор настолько изощрён, что даже самая глупая шутка может отвлечь от тяжёлых раздумий и некоторое время ты просто будешь пребывать в состоянии «нулевой мышлённости». Но долго мне отдыхать не позволили. Телефон снова загудел, и я подумал, что это Вадим, автоматически принимая вызов. – Да.  – Нифига се! – в трубке послышалось чистое удивление. Это был Колян. – Тёмыч не молчит! Я балдею! – А, бро, это ты… Привет, чего хотел?  – Блин, почему сразу: «Чё хотел?». Быть может, я просто соскучился по своему братюне.  – Хе-х! Это я, наверное, в слишком ярко-красочном сне услышу, и то почему-то уверен, что он тут же обернётся для меня кошмаром, – поддел я своего брата, отчего тот послал меня… просто послал.  – Ладно, хрен с тобой, заколебал ты меня!  – Если заколебал, звонишь тогда зачем?  – Так я ж говорю: соскучился. Ну и это… просьба к тебе небольшая есть.  Ха! Да после этого мне просто необходимо идти в экстрасенсы. Колян звонит редко-редко, чтобы поинтересоваться, как у меня дела, и то всё это происходит лишь в те моменты, когда ему скучно и он не может себя занять. В остальное же время, брат просто ищет повод, чтобы любым путём запрячь меня.  – Тёмыч, слушай, мы ж ведь братья, да? – Колян начал привычную тему попрошания, на чём я устало вздохнул: говорить прямо Колян не умел никогда. – Если у меня случится нечто страшное, я же могу обратиться к тебе за помощью?  – Давай уже говори, чего хотел, – нахмурился я. Никогда не любил, когда со мной начинали говорить намёками.  – Слушай, Тём… Помоги мне, по-братски, парты в классе расставить, а? Это уже не смешно! Три дня назад мы уже делали это; что на этот раз случилось? Делегация корейцев приедет в его школу, или президент прибудет с минуты на минуту? Почему снова парты?  – Брат, объясни мне одну вещь, хорошо? – я вздохнул и продолжил: – Скажи, а почему именно тебя заставляют расставлять парты, м? Ты у нас типа самый левый, да?  – Да не, я сам попросился, просто… Ноль эмоций. Но в голове так и крутится ненавязчивая мысль: «Колян, тебе что, заняться нечем, что ли?».  – Просто если я эту неделю подежурю за своего одноклассника, то следующую неделю я с чистой душой могу сидеть и не делать ничего, кроме уроков. Представляешь, да?  – Представляю! Только разленился ты совсем: щеки себе отъел как Басков, сидишь в своём Твитере и не делаешь ничего.  – Эй-ей-ей, ты давай моего тёску не трогай! – заступился за певца Колян, пригрозив мне в скором времени всё самое ужасное. – Я за Колю и завалить могу! Я промолчал. Желания спорить сейчас ни на грамм.  – Ну так что, братюнь? Поможешь? – жалобно попросил Колян. Ну, а как иначе-то? Временами я готов был ненавидеть самого себя за свою щедрую доброту по отношению к моему наглому двоюродному брату. Да и, если отбросить в сторону своё плохое настроение, то его понять можно: парень просто не хочет потом с кем-нибудь другим работать в школе, а с братом – почему бы и нет? Брат – он и в Африке брат, и плевать даже, что двоюродный.  – Ладно, – вздохнув, ответил я, услышав в трубке радостные визги. – Завтра подъеду после обеда.  – Окей! Ух, братец, ты выручил меня! Да я готов для тебя звезду с неба сорвать. Я… «Отбой!». Дальше не вижу смысла разговаривать. Хоть бы раз кто позвонил, чтобы поинтересоваться моими делами, моим душевным состоянием или просто позвонить и спросить: «Чё мутишь?». Когда звонят, я, нехотя, принимаю вызов и уже заранее готовлюсь к тому, чтобы выслушать очередную историю своего собеседника через телефон, потом поддержать его и с тяжёлой головой лечь спать. Раньше я просил об этом, говорил, но в ответ услышал лишь: «Ладно, изменимся!» и всё начиналось по-старому: они звонят, я помогаю, и на этом мы расходимся. В моей жизни это наверняка будет встречаться часто, пока я, наконец, не умру от старости… С этими мыслями я и не заметил, как уснул… *** На секцию мне нужно было подойди к пяти часам вечера, так что у меня ещё было время, которое я мог уделить своему братцу. Как и в прошлый раз, Колян встретил меня на остановке, мы обменялись рукопожатиями и двинулись сразу же в школу. Мы не стали тратить время на разговоры (поправка: я не стал тратить время на разговоры) и приступили к работе. Колян снова мне втирал очередную бодягу, но я не обращал на его сверх-эмоциональные заявления и в одиночку двигал парты к стене. Вскоре брат понял, что им не особо интересуются, и тоже приступил – хоть и нехотя – к работе. В этот раз мы управились быстро, так как полы мыть не пришлось. Пока я вытирал доску чистой тряпкой, которую пришлось одолжить у уборщицы, Колян метнулся кабанчиком в магазин и купил два «Сникерса» и бутылку сладкой воды. В коридоре мы и решили перекусить, так как в классе его я оставаться не хотел. Не знаю, почему. Скорее всего, всё дело в темноте, которой не было в ярко-освещённом помещении. Вот коридор – другое дело! Хоть там и шумно, зато можно побыть в небольшой темноте и расслабиться… Хотя как здесь расслабишься, когда мимо пробегают детишки и туда-сюда ходят старшеклассники? Это город, тут так заведено.  – Чего такой хмурый, м? – поинтересовался Колян, противно чавкая шоколадкой. Не понимаю, как он её может так долго есть? Свою я уже доел и выбросил обёртку в урну. – Молчишь! Эх, заколебал ты зачастую не отзываться, когда с тобой хотят поговорить… Ну ладно, расскажу-ка я тебе что-нибудь весёлое, глядишь, повеселеешь. Так вот… На этом можно и заканчивать, ибо я прекрасно знал, о чём будет сейчас говорить мой брат – о крутых тачках. Пока Колян жестикулировал, в подробном контексте излагал мне всю суть своего рассказа, я молчал и предавался своим мыслям. Вроде бы всё хорошо, но почему-то… всё не так. Да, я приехал в город, в котором, как мне изначально казалось, я смогу отдохнуть от суеты и от шума… Но я ошибся! Никаким отдыхом тут и не пахло. Это, конечно, не моя чёртова Бурса, с которой я всегда возвращался в подавленном настроении, но и не тихое местечко на берегу реки, с одиноким маленьким домиком, с печкой, с кувшином свежего парного молока… Мечты, мечты. Колян и вовсе погрузился в свой рассказ с головой, и теперь он уже разговаривал не со мной, а с самим собой. Надо же, насколько интересно может быть второе «Я», если ему попробовать дать шанс. Но наверное я один такой, который дружелюбно улыбнётся, когда узнает, что его близкий разговаривает сам с собой, когда рядом нет подходящего собеседника или просто хочется выговориться. Сам такой… Я поднёс бутыль к губам, чтобы попить… И снова она! Та самая девушка, которую я видел три дня назад. Снова сидит у окна, прячет свои глаза за стеной длинных светлых волос и читает какую-то книгу. Почему-то мне стало очень интересно, почему она ни с кем не разговаривает? Ладно я – приезжий деревенский парень с душой тоскливого творца. Но она-то… Колян мне рассказывал, что эта девушка неплохие баллы получает в школе, да и с учёбой у неё никаких проблем нету. Даже если ей и завидуют, наверняка же нашёлся бы тот, кому бы она не показалась незаметной. В чём проблема? И что меня так в ней заинтересовало? То, что она не похожа на других? Или то, что она такой же изгой-отшельник, как и я?  – Кха-кха! Ксюха?! Твою мать, ты где шлялась, писичка моя? – услышал я удивлённый голос своего брата, которому помешали рассказывать свои истории дальше.  – Ммм… Я дома была, ванную принимала… Специально готовилась к нашей встрече. А вот это уже совершенно незнакомый мне, женский, голос. Я обернулся. И пожалел, что сделал это. Лучше бы я этого не видел… Как мой двоюродный брат ложит свои ладони на пятую точку своей «девушки» и целует её в губы, а та с счастливым румянцем закатывает глаза и обнимает его за шею. Фу-у! Хотя незнакомой она мне показалась поначалу; потом я уже допетрил, что за Ксюха. Раньше она была очень милой и красивой девушкой, а также невероятной скромницей… В 13 лет. Теперь же я видел совершенно другую Ксению: чёрная свободная юбка выше бедра, тёмно-коричневого цвета колготки, чуть прозрачная блузка, через которую был виден голубого цвета бюстгальтер, и чёрные сапожки чуть ниже колена. В прошлом мне очень сильно нравился её прежний чёрный цвет её длинных волос; сейчас же эта красота превратилась в иссиня-фиолетовую копну спирально-закрученных локонов, а на лице было очень много косметики.  – Мм… Ммм… Пфа… Ксенька, да твои губки просто персик, детка, – возбуждённо ухмыльнулся Колян, облизывая свои губы, на которых остался вкус от губной помады его девушки. – Кстати, помнишь моего угрюмого братца? Ну тот, который год назад приезжал ко мне в гости.  – Артём? – удивилась Ксения, после чего обворожительно улыбнулась. Улыбка-то красивая…, но испорченная. Это не та скромняшка Ксюша, которую я знал. – Рада тебя увидеть, Артём! Вау, а ты изменился с нашей последней встречи: подрос, да и в плечах шире стал. Я кивнул в ответ.  – Ксень, не обращай внимания, этот придурок просто язык проглотил, как только увидел тебя, хы-хы! – усмехнулся Колян и обнял её со спины, прижавшись к ней телом. – Я ж тебе говорил, что ты у меня просто секси.  – Говорил, – промурлыкала ему в ответ Ксюша и запечатлила на его губах лёгкий поцелуй. Мой брат аж глаза закатил от удовольствия. – Ладно, Артём, была очень рада тебя увидеть. А ты, Коль, не забудь меня встретить после бассейна, хорошо? Ты ведь знаешь, какой я могу быть злой…  – Да знаю-знаю, хе-хе. Давай, писичка моя, дуй купаться. Ты ж знаешь, что я люблю чистоплотных, хе-хе.  – Э-эй! А проводить меня не хочешь, нет? – обиделась брюнетка, сердито глядя на моего брата. – Упс! Пардон! Прости. Колян ткнул локтем меня в ребро.  – Слух, Тёмыч, я как проведу свою попочку, так сразу же и вернусь. Только ты никуда не уходи, ладно? Я кивнул ему в ответ, дескать: буду сторожить пост. Как только Колян ушёл вслед за Ксенией, я снова обратил внимание на девушку, которая сидела у окна и продолжала читать. Правда, картина немножечко изменилась – теперь рядом с ней стоял какой-то парень, а рядом с ним ещё трое. С виду они мне изначально не понравились, так как сам их вид говорил об их вульгарности и завышенной самоуверенности. Самый первый – судя по всему, лидер – стоял перед молчаливой меломанкой и размахивал рукой, с ухмылкой ей что-то говоря. Девушка же сохраняла молчание, лишь изредка приподнимая губы, видимо, что-то отвечая ему. Видимо, девушка ответила совсем не то, что хотел услышать тот парень, может ещё что – не знаю. Следущим продолжением диалога стал его крик. Парень громко орал на светловолосую незнакомку, используя не совсем приличные слова для обращения к ней. Не знаю, что меня в тот момент зацепило: то, что он показал себя со стороны законченного истерика? Или то, с каким поведением он обратился к девушке, назвав её не совсем хорошим словом? Мне почему-то захотелось подойти и приложить его хорошенько. Ведь эта девушка не сделала ему ничего. Она просто читала книгу и никого не трогала. Урод! Закончив перепалку, парень махнул своим браткам рукой, и четвёрка удалилась в коридоре, крикнув громко: «Шалава!». Светловолосая проигнорировала данное оскорбление и вернулась к чтению, сделав вид, что ничего не произошло. Да уж, нервы у неё действительно сделаны из стали: начни так наезжать на меня, я бы либо ответил с агрессией, либо удалился бы в другое место, где мне бы никто не мешал наслаждаться покоем. Я снова выпил воды и продолжил следить за ней. Девушка продолжала читать, но ей вдруг позвонили, и она полузакрыла недочитанную книгу, вытащив из кармана телефон и начав разговаривать с кем-то. К сожалению, я не обладал острым слухом, да и по губам читать не умел, поэтому и не понял, с кем разговаривала эта меломанка и что она говорила своему собеседнику. Так, надо ещё попить… Минуты две светловолосая что-то говорила в телефон, после чего выключила его, засунула обратно в карман и… заплакала. Очень тихо, но очень заметно для глаз других. Остальные проходящие видели плачущую девушку, но кто-то либо усмехнулся с выражением лица: «Ну Слава Богу, она рыдает!», либо просто отводили взгляд и шли дальше. Да что же это такое? Почему проходящие мимо люди такие равнодушные? Неужели так трудно отреагировать на слёзы другого, подойти и помочь ему успокоиться? Да что за люди пошли такие-то? Я не знаю, что мной вело в тот момент: жалость к ней или злоба к другим. Я отстранился от стенки и быстрым шагом направился в сторону плачущей девушки, не обращая внимания на удивлённые взгляды со стороны. Плевать! Я их не знаю, они – меня! На этом и разойдёмся в общем мнении, и каждый пойдёт по своим делам.  – Держи! – сказал я, протянув ей бутылку воды.  – Уходи! – громко ответила мне меломанка, закрывая свои глаза ладонями и продолжая плакать. Её можно было понять. Над ней наверняка вот так каждый мимо проходящий издевался в словесных оскорблениях, да и не уверен я, что кто-нибудь бы просто подошёл лишь для того, чтобы помочь или нормально поговорить.  – Уйди, пожалуйста! – попросила она, заметив, что я ещё тут.  – Успокойся, я не собираюсь ничего плохого тебе делать! – более строже промолвил я, продолжая тянуть ей бутылку воды. – Вот, попей воды, это поможет тебе прийти в себя. Девушка убрала ладони от лица, и я встретился с этим непонимающим взглядом ярко-голубых заплаканных глаз. Она смотрела на меня с осторожностью и опаской, ожидая с моей стороны каких-нибудь плохих действий. Но я молчал и не делал ничего. Потому что я подошёл сюда не за этим. Убедившись, что я не стану издеваться над ней, светловолосая, всё ещё соблюдая осторожность, аккуратно приняла из моих рук бутылку сладкой воды и сделала несколько глотков. Уверен, это поможет ей успокоиться, ибо питьё зачастую помогает снять нервное напряжение. Я, приходя с Бурситета, всегда заваривал себе горячий сладкий чай и выходил на порог своего дома, чтобы посидеть под пасмурным небом и подумать о своём.  – С-спасибо… – чуть смелее, но всё ещё соблюдая осторожность, поблагодарила меня меломанка, вернув мне бутылку. – Но почему?  – Что «почему»?  – Почему ты подошёл ко мне? Я вообще тебя впервые вижу здесь. Ты новичок? – Нет, я вообще не из Краснодара. Меня зовут Артём, я приехал из станицы Новоминской по… некоторым делам, – неуклонно ответил я, не решившись рассказать про себя досконально. Да и смысл? Один фиг, мы друг друга не знаем.  – Но… Почему ты тогда подошёл к той, которую не знаешь и которая плачет? Я непонимающе посмотрел на эту меломанку, а она посмотрела на меня вопросительным взглядом, ожидая ответа на свой вопрос. Не люблю многословие и не люблю отвечать на чьи-либо вопросы… Но здесь я решил наступить самому себе на горло и ответить. Да и нет смысла это скрывать.  – Три дня назад я уже был здесь и видел, как ты сидишь одна и читаешь книжку у окна, а другие подходят к тебе, смеются и уходят…  – Я к этому уже привыкла, – с потухшими глазами промолвила девушка, отводя взгляд в сторону. – В нашей среде заведено так: если ты не похож на других, значит, прими издевательство со стороны и носи это звание, пока либо не сломаешься, либо…  – Не сорвёшься, – договорил остальное я, чем вызвал следующий немой вопрос у собеседницы, которая удивлённо посмотрела на меня. – Я знаю, каково это, когда ты стараешься не быть такими же, как другие. Когда пытаешься найти свой покой и своё умиротворение, но тебе постоянно мешают, портят счастливые минуты тихого одиночества и как пытаются влезть в твоё личное пространство, при этом даже не спрашивая: нравится оно тебе или нет. Я понимаю, каково это, когда ты, даже не желая этого, выделяешься по каким-либо параметрам, и тебя пытаются загнобить и унизить, лишь бы выставить на посмешище и насладиться твоей болью. Я всё это знаю! Поэтому и подошёл. Потому что считаю, что нельзя проходить мимо человека, который плачет. Быть может, другие просто не хотят повышенного со стороны внимания, именно из-за этой трусости они и идут дальше, а человек, который плачет – быть может, ему просто необходима помощь и поддержка со стороны. Поэтому и подошёл. Я не знаю, что в моих словах было что-то такое грандиозное. Я говорил всего лишь чистую правду человеку, в котором заметил похожие нотки одиночества. Но когда я снова посмотрел в её ярко-голубые глаза, то встретил там невероятное удивление и полное согласие с моими словами. Значит, я не прогадал! Эта девушка точно такая же, как и я. Светловолосая хлопнула книжкой, расстегнула сумку и засунула книгу туда, после чего застегнула молнию на сумки и отошла от окна, пройдя мимо меня.  – Спасибо тебе, Артём! – девушка остановилась у выхода в коридор и напоследок посмотрела на меня с благодарностью. – Большое спасибо! И ушла. Эм… Кажись, перестарался я со своими речами. Всего лишь хотел поддержать, подбодрить её, а всё это вылилось… Блин, ну я и грубый идиот! Наверняка она меня из вежливости поблагодарила, а сама поспешила уйти, так как обиделась из-за сказанных мною слов. Да уж, я в женской психологии не профи и понять их окончательно не могу. Я сделал несколько глотков и поставил бутылку на окно, после чего вздохнул. Плохой из меня психолог, если честно…  – Твою мать, тренька! – внезапно вспомнил о сегодняшней тренировке я и поспешил к выходу из школы, забыв захватить с собой бутылку. Ну спасибо тебе, Колян! Это называется «медвежья услуга»: сделал добро человеку, а взамен получил дулю с маслом. На месте Коляна не было, поэтому мне, сломя голову, пришлось бежать до остановки самому. Чёрт! Если я опоздаю на тренировку, дядя Ваня мне точно хвост узлом завяжет.