Текст книги "Белая Скрипка (СИ)"

Автор книги: Hitch_642

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Часть 1 ==========

– Если я не такой, как они, может, мне нет смысла стоять здесь?

Пятый поднял голову и взглянул на Реджинальда. Тот упрямо поджал губы и покачал головой в отрицании.

– Мы это уже обсуждали, Номер Пять, – возразил он.

Пятый сердито вздохнул. Он ненавидел наблюдать, как тренируются все, кроме него.

– Это глупо. У меня нет способностей, что я могу сделать?

Пятый был почти в отчаянии. Он смотрел на своих братьев и сестер, гордо поправляющих спортивные костюмы и готовящихся к очередному испытанию. Ваня, проходившая мимо него, подмигнула ему незаметно для отца, но Пятого это не особо утешило. Его бесил тот факт, что он не мог присоединиться к остальным.

В конце концов, он знает, что может быть лучше их, даже не имея способностей.

Пятый сжал кулаки и отвернулся от Реджинальда, сердито рыкнув. Отец, наконец, обратил внимание на настроение сына и, меланхолично хмыкнув, протянул ему свисток.

– Дай им команду к старту, – приказал он.

Пятый нехотя выполнил требование.

Со старта вверх по лестнице побежали все, кроме Вани. Она выглядела крайне сосредоточенной, и в следующий момент исчезла. Пятый удивленно поднял брови.

Что ж, будь у него способность к телепортации, он бы тоже жульничал.

Реджинальд повернулся к появившейся рядом дочери и одобрительно кивнул. Пятый хмыкнул. Нет, на месте Седьмой он бы не поступил так дальновидно. Он бы не стал перемещаться сразу к финишу, а появился бы прямо перед носом Лютера и Диего, чтобы позлить их. Ване же была важнее тренировка и победа в ней.

Ваня гордо улыбнулась в ожидании справедливой похвалы.

Пятому всегда нравилась Ваня. Она была очень мудрой и расчётливой и, в отличие от остальных, использовала свои способности по полной программе.

Пятый помнил, как пару лет назад, когда им было по тринадцать, она заявила, что хочет путешествовать во времени. Ване казалось, что, если она умеет перемещаться в пространстве, то ей так же легко откроется и другая сторона её способностей.

Пятый помнил, как она вскочила со своего места за завтраком – она сидела по центру стола, как папина любимица. Девочка была непреклонна в начале разговора, но слова отца о её неготовности заставили Ваню задуматься. Пятый в тот день испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он был восхищён тем фактом, что сестра может смотреть на ситуацию со стороны и прислушаться к совету наставника. С другой, он сам бы сделал все, чтобы доказать свою непревзойдённость.

Возможно, это к лучшему, что он обычный.

Пятый пролистал учебник ещё раз и отодвинул от себя тетрадку. Кажется, домашка Клауса выполнена. Пока братья носятся внизу, Пятый решает их математику. Потрясающе. Нет, это не из-за несправедливости, он сам согласился помочь. Не потому что ему хотелось быть полезным, просто уроки всегда отвлекали его. Помогали сосредоточиться и не допускать в голове депрессивных мыслей.

А они так и лезут к человеку, которому из-за его никчемности даже не выдали имя и который даже спит в комнате, находящейся отдельно от остальных на последнем этаже.

Это ничего. Зато у него есть то, чего нет у других – увлечения. Ему не приходится тренироваться, и он остаётся дома, когда все уходят спасать мир в очередной раз. Пятый учит что-то новое. Играет на скрипке – интерес к музыке у него появился внезапно, просто потому что в пустом доме было слишком тихо. Он видел в музыке ту же логику, что и в математике. Ноты и числа одинаковы. И те, и другие, складываются в свою мелодию, которой управлял Пятый. Он имел контроль над этим, и такое положение вещей ему нравилось.

Пятый вздрогнул, когда, появившись в голубой вспышке рядом с ним, Ваня подошла к нему и с интересом заглянула в его тетрадь.

– Ты всё ещё возишься с домашкой? – удивилась девочка. – Мне казалось, ты самый умный.

– Лютеру об этом не говори, – ворчливо отозвался Пятый. – Своё я давно решил. Это задание Клауса.

Ваня нахмурилась. Несправедливость всегда была чем-то, что выводило её из себя.

– Ты не обязан делать его уроки, – возмутилась она. – Только потому, что у тебя нет способностей, Номер Пять, это не значит, что…

– Не зови меня так, – перебил её Пятый и сердито сощурил глаза.

Ваня тяжело вздохнула.

– Прости. Но ведь ты знаешь, что отец запретил выдать тебе настоящее имя, – тихо напомнила она.

– Да что ты говоришь, – язвительно ответил мальчик.

Ваня покачала головой и, встав за спину брата, положила ладони на его плечи.

– Что ты сегодня делал после тренировки, когда мы уехали на миссию? – спросила она, надеясь перевести тему.

– Играл, – отозвался Пятый. – Пытался выучить новую симфонию. А потом Диего и Клаус попросили помочь им. Не так весело, как надирать задницы плохим парням, но меня вполне устраивает.

Устало вздохнув, он прислонился затылком к Ване и посмотрел перед собой. Ваня с недовольством глянула на лежавшие на столе тетради.

– Ты целый вечер потратил на выполнение чужой домашки, – с грустью в голосе сказала Ваня, ласково проводя пальцами по его шее.

Пятый кивнул и закрыл глаза, расслабляясь от её нежных прикосновений.

– Они пользуются твоей добротой.

Пятый лениво хмыкнул в согласии. Ему было слишком хорошо рядом с Ваней, чтобы думать о чём-то негативном.

Кто знает, заботилась бы она о нём так, будь у него способности. Да, он был лишён возможности проводить время с братьями и сёстрами, но по какой-то непонятной причине Ваня приходила к нему каждый раз, как выдавалась свободная минутка в её непростой супергеройской жизни. Ему было непонятно это её желание общаться с ним, рассказывать ему всякое и выслушивать всё, чем делился он. Ничего общего у них не было. Она была лучшей ученицей академии, он – белой вороной, выпадавшей из общей картины. Почему же она говорила с ним почти на равных? Почему доверяла ему?

– Это потому, что ты обычный, Номер Пять, – сказала Ваня.

Пятый, погрузившийся в свои мысли и прослушавший половину нотаций, напрягся. Ваня что, плюс ко всему, теперь и мысли его будет читать?

– А?

– Я говорю, Клаус спихивает на тебя домашку, потому что думает, что тебе больше нечем заняться, ведь ты обычный. Но это не так, – повторила она.

Пятый расплылся в до безобразия счастливой улыбке, когда Ваня, наклонившись, поцеловала его в макушку.

– Я в курсе, – отмахнулся Пятый, поднимая голову и глядя на неё. – Знаешь, многие выдающиеся учёные и музыканты не умели видеть мёртвых и явно не перемещались во времени и пространстве, но это не мешает мне и всем остальным восхищаться ими. То, что у меня нет сил, не значит, что я хуже вас. В чём-то даже лучше.

– От скромности не помрёшь, да? – Ваня рассмеялась. – Не представляю, что бы я чувствовала, если бы была таким же изгоем, как ты.

– Спасибо, – кивнул Пятый.

– Нет, правда. Думаю, моё сердце было бы разбито. Я знаю, что преуспеваю по всем пунктам. И в учёбе, и в тренировках. Но что, если бы братья и Эллисон игнорировали не тебя, а меня?

Пятый покачал головой.

– Они бы не поступили так с тобой, Ваня.

– Но с тобой поступают.

Пятый не стал отвечать.

– Ты сыграешь мне на скрипке? – вдруг попросила Ваня. – До отбоя ещё есть немного времени.

– Всё, что попросит моя любимая сестра.

– Вот как?

– Ну, попроси меня об этом Диего, я бы ему этой скрипкой пробил его тупую башку, – невозмутимо кивнул Пятый.

– Номер Пять, это было грубо.

– Ты просто не видела его попытки решить задачу. Честное слово, он тупее Клауса.

Пятый нехотя поднялся со своего места, намереваясь достать скрипку, когда в комнату вошла Эллисон. Не обращая внимания на брата, она улыбнулась Ване.

– Мы собираемся посмотреть фильм все вместе, – оповестила она. – Ваня, ты с нами?

Ваня расплылась в радостной улыбке и согласно кивнула. Пятый тяжело вздохнул и выключил настольную лампу.

– Фильм так фильм, – протянул он. – На скрипке в другой раз можно поиграть.

Эллисон, повернувшись к нему, нахмурилась. Помолчав пару мгновений, она передёрнула плечами.

– Извини, Номер Пять, но я говорила с Ваней. Мне кажется, тебе не понравится этот фильм.

Пятый замер. Ему показалось, что его только что окатили ледяной водой или шибанули по голове старой доброй скрипкой.

Мальчик заставил себя растянуть губы в улыбке и понимающе кивнуть.

– Конечно, – холодно сказал он. – Думаю, мне куда интереснее будет остаться здесь и порешать ещё уравнения.

– И не нервничай, – строго проговорила Эллисон. – Мама кстати просила, чтобы я напомнила тебе о твоих успокоительных. Выпей их перед сном.

Ваня взволнованно посмотрела на брата. Реджинальд заставлял Пятого принимать средства от нервов каждый день на протяжении многих лет. Ваня не была в курсе, зачем, но отлично знала, что брат не любит поднимать эту тему.

– Обязательно, – пообещал Пятый.

Эллисон одобрительно кивнула и, схватив Ваню за руку, увела сестру из комнаты.

Пятый медленно подошёл к двери и закрыл её за ними.

Прислонился к ней спиной и устало закрыл глаза.

Что ж, по крайней мере, у него есть возможность выполнить домашку на неделю вперёд за один вечер. Ведь никто больше не будет мешать ему.

Если, конечно, Ваня не захочет поделиться своими впечатлениями после фильма.

========== Часть 2 ==========

Грейс заглянула в комнату Пятого, когда все остальные уже легли спать. Она прошла мимо оставленных на столе книжек и карт – некоторые города были обведены в кружочек, а к некоторым были приписаны знаки вопроса.

Грейс внимательно посмотрела на сына, сидевшего около окна и смотревшего на ночной город.

– Ты уже давно должен спать, милый, – позвала она, подходя ближе и кладя ладонь на плечо подростка.

Тот повернулся к ней, явно не понимая где находится. Пятый с детства отличался этой забавной особенностью. Если он уходил в свои мысли, то для окружающего мира мог считаться потерянным. К счастью, его и некому было терять.

Грейс обеспокоенно улыбнулась.

– Идём.

Пятый нахмурился, наконец, вынырнув из своих мыслей.

– Мам?

– У вас сегодня день рождения, – напомнила Грейс. – Но ты остался дома.

– Я думал, никто не праздновал, – Пятый пожал плечами. – Ведь все были на задании.

Грейс покачала головой.

– Ваш отец позволил всем пойти в ваше любимое кафе после миссии.

Пятый вздрогнул и с грустью усмехнулся.

– О, – тихо сказал он. – Что ж, ничего. Я тоже отлично повеселился. Почитал о квантово-волновом дуализме. Лёгкое чтиво.

Грейс растянула губы в улыбке.

– Идём, – снова позвала она.

– Куда? – не понял парень.

– Я не хочу, чтобы твоё семнадцатилетие прошло мимо тебя, – просто сказала женщина.

Пятый поднялся с кресла и последовал за ней. Спустившись на кухню, обнаружил на столе что-то аппетитно пахнувшее – увидеть, чем оно было, он не мог.

– Не стоит включать свет, – заговорщицким тоном прошептала Грейс. – Твой отец будет очень зол, что мы нарушаем режим.

Пятый сел за стол и придвинул тарелку к себе. Попробовав кусок того, что оказалось праздничным тортом, он поднял взгляд на Грейс.

– Ты андроид, – бессердечно заметил он. – И не можешь идти против старикана.

Грейс пожала плечами.

– Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя ненужным, Пятый.

Парень кивнул и с удовольствием отломил ложкой ещё кусок.

Ненужным? Он сидел посреди ночи в пижаме на кухне и ел торт, явно оставшийся с праздника, который посетили все, кроме него. Ему плевать, нужен он или нет. Ещё недолго, и он уйдёт из академии. Будет жить своей жизнью, может, даже придумает себе имя.

Имя.

Что-то заставило Пятого прекратить активную жевательную деятельность.

– Мам, – неуверенно сказал он. – Как ты меня назвала?

– Номер Пять? – Грейс непонимающе улыбнулась. – Это ведь твоё имя.

– Ты сказала Пятый, – покачал головой парень. – Верно?

Грейс засмеялась.

– А разве есть разница, глупышка? – снисходительно спросила она. – Это просто цифра.

– Но ты не сказала «Номер».

– Просто сократила. Всё хорошо?

Пятый медленно кивнул, вернувшись к своему торту.

Грейс права. Разницы никакой, может, он просто слишком привык к строгому порядковому номеру. Само это слово, Номер, напоминало ему лишний раз о том, кем он был. К нему никогда никто не обращался, не произнося слово Номер. Но Пятый – это звучало как имя в куда большей степени.

– Спасибо за торт, мам, – отстранённо сказал Пятый.

– С Днём рождения, милый, – тихо отозвалась Грейс.

Пятый долго не мог уснуть – не из-за съеденного на ночь сладкого. Его одолевало даже большее количество мыслей, чем обычно. Утром перед завтраком он подошёл к Ване. Та что-то рассказывала остальным, но прервала беседу, едва увидев брата. Все повернулись к нему, и парень на мгновение почувствовал себя неловко.

– Я хочу, чтобы вы перестали звать меня Номером Пять, – сразу заявил он. Здороваться и тем более желать доброго утра – не его конёк.

– С чего бы? – усмехнулся Диего.

– Если я ещё раз услышу, что вы говорите обо мне как о каком-то номере, – начал Пятый, подняв вверх указательный палец.

– Но ты и есть какой-то номер, – пожал плечами Диего, не понимая, почему спустя столько лет брат вдруг забеспокоился об этом. Раньше же он не беспокоился. Верно? – У тебя нет имени, помнишь?

– А если назовём, что ты сделаешь нам, Номер Пять? – с любопытством спросил Лютер.

Пятый повернулся к нему и улыбнулся не самой доброй улыбкой.

– Ничего, Номер Один, – сердито сказал он.

– Ты не один из нас, поэтому у тебя и нет имени, – логично рассудил Диего. Задрав рукав, он показал татуировку на запястье. – У тебя даже зонтика нет.

– Я помню, как ты плакал, пока тебе его набивали, Диего, – заметил Пятый.

Второй резко поднялся со своей места.

– А как тогда к тебе обращаться? – спросила Эллисон, предотвращая возможную ссору.

– Пятый, – тут же отозвался парень. – Просто Пять. Как угодно, только прошу, никаких номеров.

– Пятёрочка, – хихикнул Клаус.

Остальные повернулись к нему и почти синхронно закатили глаза.

– Это слишком сложно для ваших крохотных мозгов? – уточнил Пятый.

– Нет, – серьёзно ответила на язвительную реплику Ваня. – Мы будем звать тебя так, как ты захочешь.

Пятый повернулся к ней и нахмурился.

– Даже если я захочу выбрать настоящее имя? – его голос предательски дрогнул.

Ваня опустила голову, не выдержав полный надежды взгляд брата.

Эллисон тяжело вздохнула, зная, что её слишком добрая сестра не сможет сказать правду.

– Ты ведь сам прекрасно знаешь, что это невозможно, Ном… Пятый, – сказала она.

Пятый усмехнулся. Спрятав руки в карманы, он выпрямился и почти с вызовом посмотрел на сестру.

– Ничего, – спокойно сказал он. – Не страшно.

Эллисон с улыбкой кивнула, радуясь, что крупной ссоры между братьями не произошло.

Проводив ушедших в столовую братьев и сестёр, молчавший всё это время Бен на мгновение задержался. Подошёл к Пятому. Тот взволнованно глянул на него. Шестой был слишком тихим в последнее время – даже для его молчаливого характера это было чересчур.

Возможно, монстр, живущий внутри него, начал добираться и до хозяина.

– Ты всё равно думаешь о настоящем имени, верно? – хрипло спросил он.

Пятый кивнул. Бен улыбнулся.

– Тебе стоит взять имя, когда уйдёшь из академии. Отец не сможет повлиять на это вне её стен, поверь.

Пятый задумался над словами брата.

– Или ты собираешься остаться здесь навсегда? – засмеялся Бен.

Пятый выдавил из себя кривую улыбку. Разумеется, он думал о том, как уйдёт из академии. Это был лишь вопрос времени.

– Может, тебе понравится имя Александр? – внезапно спросил Бен, глядя на брата с таким любопытством, словно видел его впервые.

Пятый поднял брови. Он перебирал в уме много самых разных вариантов, и ни один его не устраивал полностью. Да и какой толк ему от имени? Что изменится, назовись он, скажем, Фрэнком?

Но сейчас, когда проницательный Бен назвал имя, о котором Пятый даже не задумывался, оно казалось ему настолько естественным, что было даже странно, что оно никогда не приходило ему в голову.

– Почему? – уточнил Пятый, которому надо было уточнить не чтобы узнать что-то новенькое, а просто чтобы уточнить.

– Мы придумали это вместе с Клаусом, – признался Бен, кивая в сторону коридора.

Пятый обернулся и увидел Клауса, появившегося в дверях и с насмешкой наблюдавшего за разговором братьев.

– Вы подбирали мне имя? – опешил Пятый.

Бен кивнул.

– Оба сошлись на этом варианте, – улыбнулся он. – Клаус не хотел тебе говорить, чтобы не сыпать соль на рану.

– А Бенни у нас морское чудище, ему плевать на всякие там раны, – вставил слово Клаус. – Но не надейся, что я не буду звать тебя Пятёрочкой.

– Только попробуй, – прорычал Пятый.

– Тебе подойдёт это имя, – махнул рукой Клаус. – Очень распространено в России, между прочим.

Пятый нахмурился.

– Учитывая, что мы все испытывали врождённую ностальгию по родине, выбирая себе имена,* – уклончиво продолжил Клаус и тут же расплылся в безмятежной улыбке. – Вы завтракать идёте? Я бы сейчас слона съел. Или осьминога.

– Очень смешно, Клаус, – проворчал Бен и поспешил присоединиться к Четвёртому.

Прежде чем они оба скрылись в дверях, Пятый успел заметить, как обеспокоенно посмотрел Клаус на Бена, когда покровительственным жестом взъерошил его волосы. Поразмыслив пару секунд, Пятый последовал за ними в столовую.

Он никогда не испытывал особо тёплых чувств ни к кому из братьев, но мысль о том, что они хотели ему помочь, почему-то заставила его почувствовать себя куда лучше.

Комментарий к Часть 2

*Пояснение для тех, кто не следит за новостями «Уголка Хитча» (и зря этого не делает😅)

Я отношусь к тем зрителям, которые твёрдо убеждены, что родившийся в России ребёнок – не Ванечка, а именно Пятый. Саня, который не вернул сотку Клаусу, это один из моих хэд-канонов, мимо которого я не могу пройти в этой работе.

========== Часть 3 ==========

Никто не поверил Клаусу, когда он заявил, что видит Бена. Клауса это не особо расстроило. Пятый видел, что психовал брат скорее по привычке. Состояние Четвёртого начало волновать его по-настоящему, когда обычно шумный и вездесущий Клаус вдруг стал тихим и замкнутым.

Пятый постучал для приличия в дверь и вошёл в комнату. Обратил внимание на стоявшие на тумбочке пустые бутылки и пепельницу. Поморщился, глядя на отнюдь не творческий беспорядок.

Клаус лежал на кровати, уткнувшись лицом в одеяло и что-то едва различимо бубня. Пятый тихо подошёл ближе и сел на пол рядом с кроватью.

– С кем ты говоришь? – поинтересовался он.

Клаус, услышав его голос, резко поднял голову и повернулся к нему. Резко вытянув руку вперёд, он постучал ладонью по лбу Пятого. Тот нахмурился и попытался ударить Клауса по руке.

– Ох, ты живой, – с облегчением протянул Четвёртый.

– Клаус, что происходит? – Пятый напрягся.

– Я пытаюсь быть трезвым, – поделился Клаус. – Бен говорит, что я иначе долго не проживу, а я хочу жить, и Бен не хочет, чтобы я присоединился к нему.

– Пытаешься быть…трезвым? – переспросил Пятый.

– Уже три дня, – поделился Клаус. – Нет, нет, это невыносимо, Бен, заткнись.

Клаус вскрикнул и, закрыв руками уши, повернулся на спину. Подняв ногу, он попытался ударить что-то, видимое только для него. Пятый обеспокоенно покачал головой.

– Тебе стоит хотя бы поесть, – заметил он. – Ты не приходил на завтрак, я…

– Они повсюду, – вскочив на колени, Клаус схватил Пятого за запястья и посмотрел ему в глаза. – Я могу тебе доверять, Пятый?

– Что ты хочешь сказать?

– Ты обычный, ты выслушаешь, – кивнул Клаус.

Пятый постарался проигнорировать вспышку боли, которую вызывало в душе это слово каждый раз, как он его слышал.

– Я так не могу больше, – прошептал Клаус. – Вот на неё посмотри.

Четвёртый подтолкнул Пятого и показал дрожащей рукой в угол комнаты.

– Она не отстаёт от меня. Всё время орёт, – пожаловался Клаус.

– Кто? – не понял Пятый, пытаясь понять, правду ли говорит брат на этот раз, или он просто безнадёжно пьян.

– Русская женщина, – Клаус вдруг засмеялся и тут же округлил глаза от ужаса. – Ей больше ста лет.

– Клаус, я никого не вижу, – напомнил Пятый.

– Тебе повезло. Она читает мне стихи, – Клаус, казалось, на мгновение успокоился. – Жуткие стихи. И всё время критикует меня. Почему она критикует меня? Что я ей сделал?

Пятый вздохнул, не зная, что ответить.

– А там, – Клаус махнул рукой в другую сторону. – Чокнутый мафиози с ножом. Диего бы он понравился, но он всё время матерится на итальянском, это даже хуже, чем стихи.

Пятый почти запаниковал. Он не представлял, что творится в голове брата, но ужас Клауса передался и ему.

– А тут Бен, – Клаус повернулся и посмотрел на пространство рядом с собой. – Милый Бен, он на меня не орёт. Но тоже критикует. Да пошёл ты, – добавил он после секундного молчания. – Нет, я не пугаю Пятого, замолчи.

Клаус уставился перед собой и нахмурился.

– Ты прав, – наконец, вздохнул он.

Пятый поднялся на ноги и сел на кровать рядом с Четвёртым.

– Что сказал Бен? – тихо спросил он.

– Бен сказал, что, раз ты до сих пор здесь, значит, ты почему-то веришь мне, – улыбнулся Клаус.

Зажмурившись, он положил голову на плечо Пятого. Тот замер лишь на мгновение, в следующий момент поняв, что брат плачет.

– Их слишком много, Номер Пять.

– Клаус, мне не…

– Что? А, точно. Бен просит не называть тебя так. Бен тебя любит, Александр.

Пятый протянул руку и неловко похлопал Клауса по плечу. Утешать людей не было его коньком.

– Не говори отцу об этом, – Клаус вдруг поднял голову и заглянул брату в глаза.

Тот прищурился, по тону Четвёртого понимая, что прослушал что-то очень важное.

– О чём?

– Бен же только что сказал.

– Клаус…

Четвёртый пожал плечами.

– Мы уйдём сегодня, – признался он. – Бен будет со мной, потому что, когда он рядом, мне не так страшно. А ещё я сам его призываю, поэтому могу видеть всегда. В любом состоянии.

Пятый кивнул.

– Куда ты пойдёшь? – спросил он, беспокоясь за брата. – Тебе есть, где пожить?

Клаус вздрогнул, поняв, что отговоров не последует. Благодарно улыбнулся.

– Первую недельку перекантуюсь у Шона. Потом, может, Рон будет не против, если я поживу у него.

– Дин, – поправил Бен, запоминавший имена лучше, чем Клаус.

– Да, Дэн, – подхватил Клаус. – Потом я что-нибудь придумаю.

– Твои друзья знают, кто ты такой, Клаус? – тихо проговорил Пятый.

Клаус замешкался прежде, чем ответить.

– Я никому не стал бы об этом рассказывать. Вряд ли кто-то поверил бы, – нехотя проговорил он. – Отец даже не обратит внимания, что меня нет.

– Присмотри за ним, – после недолгого молчания проговорил Пятый.

Бен удивлённо нахмурился. Клаус непонимающе покачал головой.

– Сань, ты о чём? – уточнил он.

– Я Бену, – усмехнулся Пятый. – Как ты меня назвал?

– Саня, – на всякий случай отодвинувшись, признался Клаус. – Я рассказал обо всех нас русской даме, и она сказала, что есть сокращённый вариант для имени Александр. Значит, я могу звать тебя Саней.

– Нет, не можешь, – строго возразил Пятый.

Клаус пожал плечами и хихикнул.

– Кто ж меня остановит? – резонно продолжил он.

Клаус повернулся к Бену и, внимательно его выслушав, нахмурился. Строго посмотрев на брата, он глупо засмеялся.

– Почему он должен?.. – расслабленное выражение лица Клауса тут же сменилось обеспокоенным. – Зачем они мне? Ладно, я скажу. Сань, Бен хочет, чтобы ты принимал свои успокоительные и дальше.

Пятый поднял бровь.

– Зачем?

– Без понятия. Бен говорит, что тебе лучше не забывать о них.

Пятый неуверенно хмыкнул в согласии.

– Вот видишь. В этом плюс того, что ты обычный, – вздохнул Клаус. – Ты единственный мне всегда веришь.

Пятый поднял на него взгляд, намереваясь возразить. Можно подумать, будь у него способности, он бы не поверил.

– Да, – тихо отозвался Пятый. – Ты прав.

Пятый никогда не позволял чувствам брать верх. В конце концов, этим вечером Клаус уйдёт. Какой смысл тратить последние часы прежней жизни на споры? Внимательно наблюдавший за ним Бен благодарно улыбнулся Пятому.

– Обнимемся? – поднявшись с кровати, предложил в порыве чувств Клаус.

Пятый, зная экспрессивную натуру брата, нехотя согласился.

Прижав Пятого к себе, Клаус ловко вытащил из его кармана упаковку с успокоительными и крепко зажал в кулаке.

========== Часть 4 ==========

– Прошу прощения, я не… – задев кого-то плечом в магазине, Пятый предпринял попытку проявить чудеса вежливости, но запнулся на полуслове и понял, что извиняется перед манекеном. Тот, выглядя крайне оскорбленным, повалился на пол, умудрившись развалиться на две части.

Пятый с ужасом посмотрел на свою жертву и повернулся к парню-консультанту, подбежавшему к месту преступления.

– Она первая начала, – показав пальцем на валявшийся манекен, заявил Пятый, прежде чем помочь консультанту.

Водрузив манекен на место, парень повернулся к работнику магазина, раздумывая, стоит ли попросить прощения ещё и у него, или же лимит по извинениями на год вперёд уже исчерпан. Консультант растянул губы в улыбке.

– Всё в порядке. Я Джон, к Вашим услугам. Вам помочь с выбором?

Пятый нахмурился, вспоминая, зачем вообще пришёл в магазин одежды.

Ах да. За одеждой.

– Мне нужна нормальная одежда, – сказал он. – То, что носят обычные люди.

Джон непонимающе моргнул, но снова улыбнулся.

– Конечно, – кивнул он. – Что-то конкретное?

Пятый задумчиво посмотрел на него.

– Это всегда такая проблема, – честно признался он.

Джон глубоко вздохнул.

Как же его все заколебали.

– Вы никогда не выбирали одежду? – с иронией спросил он и хмыкнул, когда покупатель кивнул.

– Жил взаперти всё детство, скажем так, – отозвался Пятый. – Но я уже почти социализировался. А потом мне сказали, что ходить в одной и той же кофте дольше трёх месяцев не принято у обычных людей.

Джон моргнул ещё раз.

– Говорите, как инопланетянин.

– Возможно, вы недалеки от истины, – уклончиво ответил Пятый. – Мы так и будем болтать? Я уже понял, что общение переоценено, исходя из разговоров с коллегами. С вами тоже приходится разговаривать.

Консультант честно попытался придумать ответ, за который его не уволят.

– Или это вы так проявляете дружелюбие? Может, мне стоит научиться понимать, чего от меня хотят люди. В оркестре одна девушка пыталась со мной флиртовать, а я решил, что ей в глаза что-то попало, посоветовал обратиться к врачу. Теперь она со мной не разговаривает. Так здорово, если подумать.

Консультант вполне живо представил себе ситуацию, мысленно посочувствовал бедной незнакомке и повернулся к вешалкам.

Всё равно его рабочий день уже подходил к концу.

Ваня с интересом осмотрелась по сторонам и перевела взгляд на возившегося рядом Пятого. Получить от него приглашение было сродни чуду с тех пор, как он ушёл из академии. Они не виделись уже довольно долго, и Ваня не могла не думать о том, что даже такой необщительный человек, как её брат мог по кому-то скучать. Ваня и так была лучшей в академии, но тот факт, что соскучился Пятый именно по ней, делал её ещё более особенной в собственных глазах.

Усевшись напротив неё за стол, Пятый протянул сестре чашку свежезаваренного кофе.

– Лучше, чем я, кофе тебе никто не сварит, – похвастался он.

Ваня улыбнулась и не стала говорить, что совершенно не разбирается в кофе и вряд ли отличит растворимый от сваренного.

– Тебе не бывает одиноко? – спросила она, снова обводя взглядом крохотную квартирку.

Пятый пожал плечами.

– Не более одиноко, чем в академии. По крайней мере, у меня есть что-то типа работы, а ещё имя.

Ваня замолчала на какое-то время, неуверенно глядя на брата.

– А вы всё так же геройствуете? – спросил он, не выдержав тишины. – Видел вас вчера по новостям.

Ваня покачала головой.

– Остались только мы с Лютером, – тихо сказала она. – Эллисон ушла. Как и Диего.

– И ты уходи, – пожал плечами Пятый. – Учись отпускать прошлое. Ты не можешь прожить всю жизнь в академии.

Ваня задумчиво прикусила губу.

– Она перестала быть прежней без тебя и Клауса, – заметила девушка. – Эллисон и Диего ушли уже совсем из другого дома.

– Я ушёл больше года назад, Клаус – ещё раньше. Могла бы привыкнуть.

– Остальные и не обратили внимания, – прошептала Ваня, не решаясь взглянуть Пятому в глаза. – Всё изменилось, когда Бен погиб, ваш уход окончательно всё разрушил.

– Ну или все просто решили проигнорировать тот факт, что Клаус видит Бена, а я, хоть и не имею способностей, лучше всех вас, вместе взятых, – проворчал парень.

– Почему ты по-прежнему считаешь себя лучше нас? – усмехнулась Ваня. – У тебя же нет суперсил.

– Именно поэтому. Вы ничто без своих сил, а мне они и не нужны.

Ваня замолчала на какое-то время, осознавая, что в чём-то брат прав. Почему она не уходит? Очевидно. Она привыкла быть лидером в команде – негласным, всё же с Лютером ей никогда не хотелось связываться. Чувствовать себя внезапно такой же, как и все остальные, не хотелось.

– Я слышала, ты начал играть в оркестре, Пятый, – постаралась перевести тему Ваня.

– Я далеко не первая скрипка, плюс, мне ещё нужно доучиться, – отмахнулся Пятый, едва заметно хмурясь. – Но там меня хотя бы никто не зовёт Пятым.

Ваня округлила глаза от ужаса.

– О, прости, я не хотела, – в панике проговорила она.

– Да брось, Номер Семь, всё в порядке, – чуть улыбнувшись, сказал Пятый. – Ты можешь звать меня как угодно.

Ваня засмеялась. Тут же вспомнив нечто очень важное, она нахмурилась.

– Ты виделся с Клаусом? – обеспокоенно спросила она.

– Последний раз, когда я говорил с ним, он был не в себе, – ледяным тоном отозвался Пятый. – С ним не общаюсь, знаю только, что он таскается по встречам анонимов, но потом снова срывается.

Ваня глубоко вздохнула, опустив взгляд на свою чашку. Брат явно знал больше, чем говорил. Ей было прекрасно известно, что Пятый и Клаус продолжают поддерживать связь.

– Уходи из Академии, – повторил Пятый.

Ваня покачала головой.

– Это страшно, – возразила она.

– Первое время можешь пожить у меня, – предложил Пятый. – С хозяином договорюсь как-нибудь.

Ваня нахмурилась. Денег, зарабатываемых в оркестре, Пятому едва хватало на то, чтобы снимать крохотную коморку, которую арендодатель гордо называл «студией», чтобы было не так обидно. Одна плита, одна кровать, одно кресло, а по вечерам из ванной доносились жуткие звуки, о природе которых ни Ваня, ни Пятый не задумывались.

– У тебя не так много места, где можно спать, – чуть улыбнулась она.

– Ничего, – пожал плечами Пятый. – Не волнуйся, я не храплю по ночам.

Ваня, задумавшись, опустила голову.

– Наверное, – добавил Пятый.

Видя смущение девушки, он тихо засмеялся.

– Моя кровать в твоём полном распоряжении, я буду спать в кресле. Если это всё, что тебя волнует, то соглашайся. Пока я не передумал.

Ваня кивнула, с благодарностью глядя на брата. Её радовал тот факт, что, в отличие от остальных, ей согласился помочь Пятый. По крайней мере, ей не придётся искать, где ночевать первые дни вне стен академии.

Она не знала, как сказать отцу о своём решении уйти из академии, а поэтому решила поступить наиболее логично – не сказать ему ничего. Сам заметит.