Текст книги "Двери (СИ)"

Автор книги: Himerus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Из толпы появился украшенный перьями и камешками мужичок, скорее всего, вождь этой общины. Костик поежился под его пристальным взглядом и решил пока помолчать. Да и что он им скажет? Вождь же решил выступить с речью, которой туземцы с уважением внимали.

Костик мог ориентироваться только по интонации, но кто знает, может, у них свои какие-то варианты эмоций? В любом случае, скоро бесконечное бормотание Яблонскому приелось, и он начал рассматривать своих пленителей.

Они казались ему на одно лицо, что в штанах, что в балахонах. Странно, что нигде не видно детей, прячут их, что ли…

Вождь ткнул в сторону Костика крючковатой палкой, и все взвыли, Яблонский в том числе. От страха. Вождь явно принял какое-то решение, и не факт, что это решение Костику понравится.

Однако, к нему никто не подошел, наоборот, стражники поспешили к вождю, брлыкая друг другу что-то недовольное или ревнивое. Костик затравленно оглянулся, но сбежать не решился: дикари в штанах сгрудились возле вождя, но те, что в балахонах, никуда не делись.

Один из них, с круглым животом, тяжело шагая, приблизился и поманил рукой. Его лицо не выглядело ни злым, ни агрессивным, но Костик колебался, не зная, как поступить.

Пузан снова махнул рукой и встревоженно посмотрел в сторону заволновавшихся мужиков. Те бормотали все громче, потрясая оружием, а кое-кто (Костик смущенно отвернулся) тряс своим достоинством, демонстрируя немалые стати.

Оставаться в столь агрессивной среде Яблонскому не хотелось, тем более, в костюме Адама. Он вскочил с табуретки и пошагал за балахонами, подстраиваясь под тяжелый, но весьма резвый шаг условно беременной женщины. Или мужика. Беременного, ага.

Костика втолкнули в небольшую хижину, где царил полумрак, и вкусно пахло травами и едой. Двое субъектов в балахонах закопошились в углу, откуда потянуло дымком. Потом кто-то из них откинул в сторону клапан, закрывающий окно, впуская свет и свежий воздух.

Костик сумел оглядеться, охватывая взглядом и затянутые в шкуры стены, и груду мягких мехов на небольшом возвышении, и весьма солидный очаг, обладающий вытяжной трубой. Вдоль свободных стен выстроились коробки и корзины, над ними висели связки сушеных трав и каких-то овощей, типа чеснока.

От дальнейшего осмотра Костика отвлек (отвлекла) один из носителей балахонов. Впрочем, пока Яблонский рассматривал интерьер, балахоны куда-то исчезли, оставив своих хозяев в одних набедренных повязках. И прятали эти куски ткани явно не женские прелести, а что-то более… мужественное. Костик покосился на свой пах и смущенно прикрылся. Обладатель большого живота хмыкнул и протянул Яблонскому узкий кусок полотна. Костик, как мог, завернулся в этот подгузник и сел на пол, скрестив ноги по-турецки.

Разговор не вязался. Яблонский с тоской поглядывал по сторонам, пытаясь строить планы побега. Но враг оказался коварным, подсунув под самый нос тарелку с ароматным мясом. У Костика мелькнула мысль, что местная еда может оказаться для него отравой, но рефлекс «жри, пока есть» пересилил. К тому же, он мог отравиться даже местным воздухом, но это не произошло. Так что…

Налопавшись до округлившегося живота, Костик начал моститься подремать, пока хозяева дома мирно перебуркивались, перебирая какие-то стручки.

Он дремал довольно долго, проснувшись после осторожного толчка в плечо. В хижине они остались вдвоем с беременной мужчиной*, который указал ему на ведро с водой и появившийся огражденный закуток.

Костик заглянул туда, обнаружил выдолбленную из целого бревна лохань и с удовольствием ополоснулся. Хозяин хижины последовал его примеру, а потом подтолкнул в сторону лежака с шкурами. Спать Костик не очень хотел, но отказываться не стал, боясь нарушить хрупкий мир.

Устроившись ближе к стене, Яблонский старался не прикасаться к тяжело выдохнувшему человеку, который прилег рядом.

– Меня Костя зовут, – заговорил он, заставив придремавшего туземца вздрогнуть.

От этого движения его живот зашевелился, вызвав у Костика головокружение и легкую тошноту. Туземец погладил пузо, словно успокаивая, а потом вопросительно посмотрел.

– Костя. Кос-тя.

Туземец открыл и закрыл рот, но не произнес ни звука. Костик ткнул себя пальцем в грудь и повторил:

– Кос-тя. Яблонский…

– Блон! – беременный оживился, услышав знакомые звуки. – Блон!

– Да, – согласно кивнул Костик и указал на туземца, вопросительно подняв брови.

– Брл!

– Так не пойдет, – покачал головой Костя. – Звук «о» тебе знаком… Брол? Брол? – он ткнул пальцем в грудь туземца.

Тот сначала отрицательно покачал головой, а потом пошел на компромисс, как недавно Костик.

– Брол, – он указал на себя. – Блон.

– Угу. Лелик и Болек, – усмехнулся Костик, укладываясь назад на шкуры.

Потом несмело протянул руку и провел ладонью над животом, опасаясь прикоснуться.

– Бэби? Агу-агу? – он снова сел и сделал вид, что качает ребенка у груди.

Брол улыбнулся и кивнул, поглаживая живот. Костик понял, что шокированное состояние становится перманентным. Куда он попал? И что ждет его самого в этом странном мире?

Выяснить это не было никакой возможности, языковый барьер был пока непреодолим. Костик решил постараться уснуть, надеясь, что утро принесет хорошие новости. Или придет Вард и заберет его отсюда.

Но Вард не пришел. Костик без аппетита поел, сходил в укромный уголок, который ему указал Брол, едва не задохнувшись там от специфического запаха, и устроился на свернутой в тугую подушку шкуре. Но долго скучать не пришлось, явились мужчины, которые женщины, и потащили его с собой в лес. Костик смущенно одергивал балахон, с тоской понимая, что его причислили к слабому полу. Примитивные сандалии натирали кожу, солнце жарило, кусались какие-то мухи, бормотали что-то свое… эээ… женщины, а Костик терял терпение. Хотелось бросить корзину на землю и топать ногами, требуя вернуть, откуда взяли. Но такое поведение как раз и было типично женским, поэтому Яблонский воздержался. Он хоть и гей, но не баба.

Покосившись на Брола, Костик совсем загрустил.

Ползали они по лесу несколько часов, собирая незнакомые Костику корешки и ягоды. Туземцы радовались богатой добыче, шумно переговариваясь между собой. Брол показал Яблонскому какой-то сморщенный клубень, широко улыбаясь. Костик понятливо покивал, стараясь скрыть свою полупустую корзину. Впрочем, и его емкость стала наполняться, никто из лесу не ушел налегке.

В деревне тем временем что-то назревало. Мужики, которые мужики, чистили оружие, занимались бодиартом в стиле примитивизма, подбадривая себя и друг друга брлыкающими речевками.

Перед хижиной вождя сооружалось ристалище, и у Костика зародилось подозрение, что именно он был причиной и, скорее всего, призом этого рыцарского турнира.

Брол толкнул его в спину, понукая идти дальше, и расстроенный и испуганный Костик споткнулся, едва не выронив корзину. Это стало последней каплей. Он в ярости швырнул свою ношу на землю и высказал все, что накипело на душе, потрясая кулаками и рыча от переполняющих эмоций.

Со стороны скопления мужчин послышались разрозненные, но звучные хлопки.

Костик крутанулся на месте, посмотрев на шлепающих себя по груди мужчин. Брол дернул его за руку, поспешно уводя в свою хижину. Кто-то подхватил корзину и поставил ее у порога, но Яблонский не стал присматриваться. Ему было до икоты страшно.

До самого вечера он не покидал хижины, помогая Бролу и придумывая способы сбежать. Нет, его никто не связывал и никто за ним особо не следил, но Костя понимал, что за столь ценным призом сразу же организуют охоту, и шансов победить опытных охотников у него не будет.

А после ужина Костик понял, что упустил даже мизерный шанс – за ним пришли.

Место ритуальных сражений было ярко освещено множеством факелов, в его центре стоял приодетый в праздничные перья вождь. Перед ним выстроилась группа из дюжины туземцев, вооруженных и очень опасных.

Костик дернулся, но крепкие руки воинов удержали его, увлекая дальше. На этот раз его все же связали, вернее, спеленали куском красного полотна, усадив на кучу шкур. Брол устроился рядом, что-то бормоча с подбадривающей интонацией. Костя с тоской подумал, что нужно было все же тикать в лесу, а там…

Громко бамкнуло железо о железо, заставив Костю вздрогнуть и зажмуриться. Видеть, как сражаются за его жопу, совершенно не хотелось.

Но сидеть в темноте было еще страшнее, поэтому Яблонский начал подсматривать сквозь ресницы.

И мгновенно вытаращился, узнав в одном из претендентов Варда. Костик не сразу понял, что это именно он, настолько органично смотрелся долгожданный мужчина среди туземцев. Только черты лица были намного тоньше, а глаза…

Костик встретился взглядом с Вардом и ссутулился, уловив явственный посыл. Очень хотелось, чтобы Вард победил, но как он отыграется на Костике, который нарушил все договоренности?

Яблонский еще устало удивился, почему Варда принимают, как своего, в этом племени, когда вождь дал отмашку, и воины разбились на пары.

Дальше Костик смотреть побоялся, мечтая потерять сознание и достаться победителю в виде бесчувственной тушки.

Сражение растянулось для отупевшего от переживаний Яблонского на долгие часы. Он впал в какой-то транс, слегка покачиваясь на куче шкур. И громкий лязг вывел его из сомнамбулического состояния, чтобы Костик увидел победителя.

От сердца сразу же отлегло, Костя даже попытался улыбнуться, хотя на лице Варда застыло выражение тихой ярости. Почему-то знакомый черт был предпочтительнее незнакомого, хотя все равно оставался чертом.

Вард приблизился, вздернул Костика на ноги, взвалил на плечо и понес в глубину селения. Костик поднял голову, наблюдая за тем, как все местное население идет следом, шумно переговариваясь и переругиваясь.

Вард вошел в темную хижину и закрыл за собой дверь. Костику показалось, что мужчина видит в темноте, потому что Вард безошибочно нашел ложе и забросил туда свою связанную ношу.

– Вард, – осмелился пискнуть Костик.

– Молчи, – прошипело в темноте, и неласковые руки сдернули с тела Яблонского ткань.

Вард лег рядом, напряженный и пышущий жаром, а потом с силой ущипнул Костика за бок. Яблонский взвыл не своим голосом. Вард снова ущипнул его, наваливаясь всем телом.

– Не сопротивляйся, – прошептал он Костику на ухо. – Кричи громче.

Костя ничего не понимал, но Вард не дал ему шанса отмолчаться.

За стенами хижины послышались уже знакомые Костику хлопки, которые явно подбадривали Варда.

От пережитого у Костика закружилась голова, он всхлипнул и обмяк.

– Потерпи, Котик, – губы Варда прошлись по скуле и уху легкой лаской. – Утром мы уйдем отсюда.

Комментарий к Глава 3

* не исправлять

========== Глава 4 ==========

Шум за стенами хижины стих довольно нескоро. Костик уже охрип, издавая звуковое сопровождение «бурного секса», да и Вард притомился. Виданное ли дело – после длительных боев за прекрасную даму, эту даму потом еще и удовлетворять. Пусть даже притворно.

Костик, слегка успокоившись и расслабившись, вдруг заметил за собой, что совершенно не против изменить лицедейство на прелюбодейство. Вард не мог не почувствовать интереса, так как возлежал на Косте, прижимаясь пахом к паху. У него тоже не все было так спокойно, как он демонстрировал, но мужчина не утратил выдержки.

Только куснул Костика за шею и прошипел на ухо, когда тот начал провокационно вскидывать бедра:

– Уймись! Если я сейчас поимею твою худую задницу, утром ты не сможешь быстро идти. А у меня нет времени тащить тебя на спине. Или ты хочешь остаться здесь?

Костик яростно замотал головой и вцепился в Варда руками и ногами. Тот хмыкнул и скатился с парня, устало вздыхая.

– Блрл? Брлрб? – поинтересовался кто-то у самой двери, слава богам, по ту ее сторону.

– Бр! – рявкнул Вард.

За дверью захохотали и удалились.

– Ты понимаешь их язык? – спросил Костик.

– Да что там его понимать, – буркнул Вард, укладывая Костика к себе под бок для собственного удобства. – Что же ты такой костлявый, и не облокотишься нормально.

– Иногда я забываю поесть, – признался Костя. – А иногда – нечего.

– Я так понимаю, второе бывает чаще всего, – Вард потерся носом о макушку Костика, вызвав этим табуны мурашек по всему телу.

– Вовсе нет! Просто я…

– Спи, – устало попросил Вард. – Потом поговорим.

Костик притих, не желая злить мирно настроенного мужчину. А то еще припомнит все Костины грешки и накажет по заслугам.

Сон никак не шел, но Яблонский лежал тихо-тихо, глядя в темноту. На душе было хоть и спокойно, но как-то… невесело. Хотелось чего-то… То ли править миром, то ли селедки.

Секса хотелось, вот чего. Такой мужчина лежит рядом, прям все волоски на теле дыбом встали. Конечно, место и время не располагает, но все же…

Костик тяжело вздохнул и погладил свой заинтересованно поднявшийся член. Вот уж беззаботный орган – как только ситуация слегка выправилась, сразу вернулась жажда жизни. Интимной, ага.

– Спи, ванька-встанька, не до этого сейчас. Вот уж действительно – голова есть, а мозгов нет.

Вард отреагировал на шепот Костика громким всхрапом, завозился за спиной и сонно заворчал:

– Ты успокоишься сегодня или нет?

– Вот и я о том же, – возмутился Костик.

Вард скользнул ладонью по его животу, нащупал проблему и хмыкнул в самое ухо, от чего проблема стала еще существенней.

– Эээ… вот, – пробормотал Костя.

Вард провел несколько раз по его члену, сжал ладонь теснее и в десяток движений решил проблему. Костик только дернулся и задышал ртом, хватая воздух. Но полегчало, это факт.

– Спи, – с затаенной насмешкой приказал Вард, вытерев руку о полураспущенную набедренную повязку Кости.

Тот сдернул ткань окончательно, повозился немного, пристраивая свою худобу возле плотного и мускулистого тела, и вскоре уснул, не услышав, с каким облегчением выдохнул Вард.

Утром Яблонский очень не хотел вставать, но чьи-то руки бесцеремонно вытащили его из-под мягкой шкуры, служившей одеялом.

– Одевайся. Мы уходим, и чем быстрее, тем лучше. Воду и еду я взял, поедим по дороге.

Костик посмотрел на Варда, который проверял ремни заплечной сумки весьма примитивного вида. Весь вид спасителя буквально кричал о нетерпении и возрастающем раздражении, поэтому Яблонский не стал пререкаться и быстро натянул штаны, сандалеты и рубашку из грубого полотна.

– Замотай голову, с непривычки может напечь, – Вард кинул Косте кусок ткани.

– Нас так просто отпустят? – поинтересовался Яблонский, закрепляя концы импровизированной чалмы.

– Отпустят, – ответил Вард и выглянул за дверь. – Бери сумку и иди за мной. Больше, чем на два шага, не отходи. По крайней мере, пока будем идти по деревне.

Костик кивнул и, взвалив на плечо довольно увесистую торбу, пошагал за Вардом, держась за его спиной. Он не видел точно, что делал его спаситель, лишь замечал плавные движения его рук, словно мужчина плыл сквозь плотную воду.

Туземцы, снующие туда-сюда, совершенно не обращали на них внимания, переговариваясь между собой и занимаясь своими делами. Костик увидел Брола и понял, что хотел бы попрощаться с ним, поблагодарить за хорошее отношение.

Брол выглядел не очень хорошо, казался больным и заплаканным. Костик протянул руку и придержал Варда за рубашку. Тот резко замер и оглянулся, недовольно сверкая глазами. Костик кивнул в сторону Брола. Вард пожал плечами и одними губами проговорил:

– Позже поговорим. Не отставай.

Косте пришлось повиноваться и терпеть до самой границы селения. Но и потом Вард не остановился, углубляясь в лес и направляясь к горе, нависающей над ним. И только когда они ступили на каменную тропинку, проложенную то ли людьми, то ли зверьем, Вард остановился и устало присел на валун.

Костик потоптался рядом и тоже сел, неловко подбирая под себя длинные ноги.

– Я должен сказать тебе спасибо за свое спасение, – пробормотал он, не глядя на Варда. – Это случилось так неожиданно.

– Увы, в этом есть и моя вина, – заговорил Вард. – Но мне нужно было уйти, чтобы решить вопрос жизни и смерти. Я предполагал, что Дверь притянет тебя, но думал, успею вернуться до того, как ты ее дорисуешь.

– Что вообще произошло? – Костик даже подхватился на ноги. – Кто ты? Что это за дверь? Где мы находимся?

– Сядь, – почти приказал Вард, и Яблонский мигом повиновался, едва не отбив о камень свой зад. – Это слишком серьезная тема, чтобы говорить о ней на ходу, – он мельком взглянул на небо. – К полудню завтрашнего дня мы должны быть по ту сторону этих гор. Дверь, которую ты нарисовал, открывалась на перевал, ближе не получилось. Сейчас мы быстро перекусим и пойдем в горы. Надеюсь, у тебя хватит на это сил.

Костик очень сильно сомневался, но в ответ только пожал плечами. Но вопросы повторять не стал, шестым чувством понимая, что вместо ответов может получить пару хороших подсрачников для ускорения. Но потом он с Варда не слезет, пока не получит исчерпывающие ответы.

Они поели холодного мяса и слегка черствых лепешек, запили водой и направились вверх по тропе. Сначала идти было довольно легко, а потом тропа пошла более круто, вынуждая Костика напрягать все мышцы и искать в себе второе дыхание. Вард переместился в тыл и время от времени подталкивал Яблонского то в худую спину, то в не менее худосочную задницу. Костик мрачно подумал, что к концу путешествия на его тылу будут сплошные синяки.

Но все же они продвигались довольно неплохим темпом, останавливаясь, чтобы попить. Солнце поднялось высоко, припекая неприкрытые части тела. Костя тяжело отдувался, покрываясь жарким потом, но упорно переставлял ноги.

Когда он в очередной раз поднял гудящую от усталости голову, то с удивлением понял, что впереди виднеется та самая скала, в которой прячется дверь. Даже сил прибавилось от радости.

Яблонский почти побежал к скале и прижался к ней грудью, как к родной. Тут было спасение, путь домой, в одинокую и голодную, но такую привычную жизнь.

Вард похлопал его по спине и оттянул от скалы. Костик начал сопротивляться, но затих, притиснутый к груди.

– Нет? – тихо спросил он.

– Мне нужны силы, чтобы выполнить задание. Если я сейчас открою для тебя Дверь, то слишком много их потрачу. И оставить тебя здесь я не могу, сам понимаешь. Обещаю, что верну тебя домой в самое ближайшее время.

Костик тяжело вздохнул, с тоской оглядываясь на скалу.

– Ты должен мне объяснение, – сказал он.

– Пошли… кредитор, – хмыкнул Вард и направился в обход скалы.

Костик заставил себя сделать шаг, другой, не оглядываясь назад. А потом он замер в восхищении. Вид с другой стороны скального выступа был еще более ошеломительным, чем увиденный Яблонским ранее. Костик жадно рассматривал детали, пытаясь запомнить малейшие нюансы.

С высоты птичьего полета долина, раскинувшаяся внизу, поражала обилием красок. Она цвела, нет, горела всеми цветами радуги. Долину разрезала извилистая и очень бурная речка, берущая свое начало в горах. Костик видел буруны на широких порогах, над которыми солнце рисовало небольшие радуги. Это было сказкой!

– Не стой, нам нужно спуститься до темноты.

Вард нарушил созерцательный транс, от чего Костика даже затрясло. Яблонский шумно задышал, сдерживая эмоции, но потом не выдержал и потер глаза, которые защипало от слез.

Вард тяжело вздохнул, взял Костика под локоток и повел к едва заметной тропке. Спотыкаясь, Яблонский последовал за ним и вскоре отвлекся, стараясь не свалиться на острые камни.

Спускаться было тяжелее, чем подниматься. И тропа была хуже, и усталость накопилась. Костик уже едва ковылял, но упорно переставлял ноги. Вард шел впереди, время от времени оглядываясь.

Солнце опустилось за гору, позволяя сумраку расползтись по склону и накрыть долину. Идти стало невыносимо трудно, хотя Костик честно пытался. И ему даже стало немного стыдно, когда Вард взвалил его себе на закорки и пошел дальше, тяжело дыша и ступая с большой осторожностью.

– Все, ночуем здесь, – Вард стряхнул Костика с себя и сел рядом, привалившись спиной к стволу дерева. – Худой, а такой тяжелый, – проворчал он.

– Весу мне придают мой талант и моя гениальность, – попытался пошутить Костик.

– Это компенсируется потерей совести и благоразумия, – Вард щелкнул Яблонского по носу и со стоном вытянул ноги. – Ужин давай.

Костик засуетился, сооружая бутерброды. Он долго принюхивался, но мясо, вроде бы, пережило дневное пекло, не задохнувшись в тряпице. Вард молча умял все, что было предложено, сходил в кустики, вернувшись почему-то с другой стороны, и завалился прямо на землю.

– Сюда иди, – похлопал он по траве рядом с собой. – Нам нужно выспаться и отдохнуть. Завтра пойдем по равнине, но времени все равно впритык.

– А куда мы вообще спешим? – решился спросить Костик.

Он уже понял, что Вард не такой страшный, каким казался поначалу, и интерес разросся от искорки до лесного пожара. Хотелось погасить его обилием информации.

Вард перекатился, прижимая Костика к земле, и негромко сказал:

– Какой любопытный Котик. Знаешь, что делают с любопытными кошками?

– Я не Котик, – возмутился Яблонский, которому действительно это прозвище стояло поперек горла. – Константин!

– Львович, – фыркнул Вард и затрясся от смеха.

Костик обиделся, но быстро понял, что так точно не получит ответ на свой вопрос.

– Так куда мы?

– Как ты понял уже, твой мир не единственный. Их великое множество, – Вард широко зевнул. – Есть населенные миры, есть пустые. Но те, на которых зародилась разумная жизнь, иногда начинают… болеть, так сказать. Жизнь на них начинает тормозить, консервироваться, а позже – вымирать. На Совете Хранителей принимается решение, нужно ли подталкивать такой мир на путь прогресса, лечить его. Если зародившаяся разумная жизнь вышла на определенный уровень, как правило, решение Совета будет в пользу Волшебного Пинка, как называем это мы, Стражи.

– Дааа, вопросов стало еще больше, – тихо сказал Костик, пытаясь переварить информацию. – И как ты это сделаешь?

– У каждого мира есть своеобразная точка силы. Это центр всех физических и магических потоков и полей, окружающий планету или пребывающий в ее недрах. И есть определенные дни, когда Страж может подойти к этому центру и повлиять на него. Не спрашивай о деталях – это не моя личная тайна. Но у тебя будет шанс увидеть все своими глазами. Если ты сейчас уснешь и не будешь мешать мне отдыхать, – Вард ущипнул Костика за задницу, и тот возмущенно засопел.

Они умолкли, подпуская наполненную ночными звуками темноту. Костик долго лежал, глядя на чужое небо, проглядывающее сквозь кроны деревьев. Его голова кружилась от обилия неимоверной информации, а сердце гулко бухало, перегоняя кровь, наполненную адреналином.

Костик думал о человеке, лежащем рядом. О том, что Вард в Костином мире выглядел и ощущался намного строже и надменнее. Что сейчас, на зеленой траве спит совершенно другой человек. Сейчас Вард казался… нет, не доступнее… проще и ближе. Костик без содрогания пустил его в свою зону комфорта, проникнувшись доверием. И интерес, появившийся к мужчине в дорогом пальто и с не менее дорогим парфюмом, сейчас только усилился, словно исчез какой-то барьер.

Костик осторожно повернулся, прижимаясь к Варду теснее, и прикрыл глаза.

Сердце размеренно застучало, успокаиваясь и успокаивая своего хозяина. Темнота навалилась мягким одеялом, и Яблонский уснул, чтобы увидеть во сне сотни чужих миров и Двери, открывающиеся в них.

========== Глава 5 ==========

– Вставай, Константин Львович, – вежливое обращение диаметрально расходилось с невежливым обхождением, и Костик проснулся от легкого пинка в задницу. – У меня руки заняты, вставай давай и помоги мне.

Пока Костик спал, Вард не терял времени зря. Он насобирал аппетитных с виду фруктов и каких-то круглых булыжников коричневато-серого цвета.

– Что это? – поинтересовался Костик, принимая подношение.

– Сейчас увидишь, – Вард отряхнул руки и взял у Яблонского один из кругляшей.

Он очень осторожно стукнул им по краю камня и поднялся на ноги, протягивая камень Костику.

– Это яйцо? – удивился Яблонский, рассмотрев под каменной коркой тонкую пленку. – А похоже на булыжник.

– Это яйцо скального иглиса, – Вард расколол второй кругляш. – Они их так маскируют. Скорлупа очень крепкая, но есть на ней несколько более тонких точек, чтобы птенец сумел выбраться. Если знать, где они, то яйцо легко раскалывается.

Костик с подозрением колупнул пленку, осторожно присматриваясь и принюхиваясь.

– А там сейчас нет… птички? Внутри.

– Какая тебе разница? Питательнее будет, – Вард задрал голову и аккуратно высосал то, что было внутри.

Костик весь передернулся и отложил яйцо в сторону. Он, конечно, более чем всеядный, но есть это не будет. Вард посмотрел на него, едва заметно усмехнулся и забрал яйцо.

– Фрукты без сюрпризов, – не комментируя приступ вегетарианства у Костика, сказал он.

Яблонский вытер один из плодов о полу своей рубахи и с наслаждением откусил. И с воплем отбросил подальше.

– Что опять? – с ангельским терпением спросил Вард, допивая яйцо.

– Там таки был сюрприз, – ехидно ответил Костик. – Вот такой червяк, – он раскинул руки в стороны.

– Белковая пища полезна для растущего организма, – назидательно сказал Вард, забрасывая скорлупу в кусты.

Костика замутило. Он потрюхал в те самые кусты, но пока шел, тошнота отступила. Чтобы не зря ходить, он быстренько справил все свои дела и вернулся на полянку.

– Бери фрукты и пошли, поешь по дороге.

Пока Костик ходил, Вард почистил несколько больших плодов и завернул их в широкий лист, похожий на лопух. Яблонский посмотрел с благодарностью, но Страж уже повернулся, шагнув на едва заметную тропу.

– А что будет, если мы встретим аборигенов? – жуя сладкую мякоть, спросил Костик.

– Ничего не будет. В этой долине они не селятся, их отпугивает близость к Узлу, – ответил Вард, отводя ветку в сторону.

Костику пришлось быстро пригнуться, чтобы не получить этой самой веткой по носу.

– А почему они тебя приняли, как своего? Ну, в селении. И допустили до боев.

– Страж всегда будет своим в мире, в который пришел. Каждый из местных жителей будет видеть во мне своего соплеменника, более того, друга или союзника, кому что ближе. Нас слишком мало, чтобы рисковать на пути к цели.

– А как ты меня нашел?

– Ты чужой этому миру, поэтому твое присутствие оставляет весьма ощутимый след, – Вард мельком оглянулся. – Кстати, ты ощущался, как Страж, хотя этого не может быть.

– Почему же я… Открыл дверь? – спросил Костик.

Вард некоторое время молчал, а потом неохотно ответил:

– Я потерял свой Ключ – человека, который рисовал для меня Двери. Он… ушел в один из миров и закрыл Дверь за собой. Такое иногда бывает, ведь Ключи живут так же долго, как и Стражи.

– Как долго? – спросил Костик, но потом понял, что его интересует совсем иное. – Не отвечай. Скажи лучше, почему ты пришел ко мне? Я тоже Ключ?

– Нет, ты не Ключ. Ключи рисуют Двери, но, уходя в чужой мир, гибнут в первые же мгновения. А ты остался жив.

Костик застыл на месте, ошеломленно глядя в спину Стражу:

– То есть, я мог умереть? И ты не предупредил меня?

Вард тоже остановился и с сердитым выражением лица повернулся к Костику:

– Если ты помнишь, я попросил тебя закрывать картину. Любой здравомыслящий человек…

– Я не здравомыслящий! – Костик посмотрел так же сердито. – Иначе бросил бы писать и сжег полотно после первых же непонятностей!

– Каких именно? – заинтересовался вдруг Вард.

– Ну, масло быстро сохло, иногда узор становился объемным… Меня в дрожь бросало каждый раз, как я брался за кисточку. А потом впадал в какой-то транс…

Вард вернулся к нему и подцепил пальцами подбородок, пытливо заглядывая в глаза:

– Странно… Я чувствую в тебе силу, похожую и на мою, и на силу Ключа. Но это что-то новое. Ты не должен был увидеть изменения во время процесса.

– Как ты вообще меня нашел? Думаю, у моего учителя ты не был, – Костик мотнул головой, вырываясь.

– Верно. Один из Хранителей давно за тобой наблюдает. Но твоя сила проявляется слабо и спонтанно, он не решался представить тебя Совету, как полноценного Ключа. Но сказал, что на создание Двери твоего умения хватит.

– Разве у вас нет других художников? – спросил Костик, шагнув следом за Вардом, который вернулся на тропу.

– Есть. Но они работают в связке со своими Стражами. Никто из них не создаст для меня Дверь.

– Почему? Почему именно тебе нужно было идти сюда? У тебя же нет Ключа.

– Мир, в котором мы сейчас находимся, настроен на меня. Вернее, я настроен на него. У каждого из Стражей свой список миров.

– Как этот список создается? – Костик догнал Варда, буквально наступая ему на пятки.

– Когда Страж впервые ступает на землю нового мира, они настраиваются друг на друга. Иного Стража мир уже не примет, – Вард посмотрел на небо и пошел быстрее.

– А как вы находите новые миры? – Костик немного запыхался, но вопросы задавать не перестал.

– Я не знаю, откуда берут Двери Хранители, мы получаем на руки рисунок с изображением, Ключ рисует и открывает вход для меня. Вернее, рисовал…

– Так ты в этом мире уже был? – удивился Костик. – Почему же ты не прошел через уже существующие Двери?

Вард резко остановился и повернулся к Яблонскому, вынудив того отшатнуться.

– Потому что своей смертью он их все закрыл! Такой же неврастенически-истерический тип, как и ты! Надоело, видите ли, ему жить! А мне что делать? Этому миру что делать? Тоже умирать?

– Не кричи на меня, – Костик выпрямил спину. – Если человек, много лет работавший с тобой, уходит без предупреждения, значит, он тебе совсем не доверял. И ты его не услышал вовремя. Не остановил.

Вард яростно сверкнул глазами и отвернулся. Костик, помедлив, шагнул за ним, глядя на непривычно ссутулившиеся плечи. Кажется, он попал в точку.

Долгое время они шли молча. Костик укладывал в голове полученную информацию, а о чем размышлял Вард, оставалось тайной. Яблонский хотел вернуться к тому доверительному общению, которое возникло у них вечером и продолжалось утром, но понимал, что этому не бывать. Пока.

Вард упорно прокладывал дорогу сначала по лесу, потом по разнотравью. У Костика кружилась голова от обилия запахов и яркости цветов. Он впитывал все, как губка, надеясь выплеснуть свои впечатления на холст. Вот только до него нужно еще добраться.

Задумавшись, Костик не остановился вовремя и врезался в спину Варда. Тот вовремя развернулся, чтобы подхватить завалившегося назад парня. Костя испуганно сжал пальцы, вцепившись в руки Стража, а тот не спешил вырываться. Наоборот, притянул Костика ближе и, глядя в глаза, негромко сказал:

– Ты прав, Котик. Но знал бы ты, как больно признаваться себе самому, что самый близкий человек, оказался значительно дальше, чем я думал. И я не вижу перекрестка, на котором мы с ним разошлись. Понимаешь? Это пугает больше всего. Может, его уход – прямой намек на то, что Стражем мне больше не быть? Я становлюсь равнодушным.