Текст книги "Ангел-Хранитель (ЛП)"

Автор книги: Her private Story

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

    Ангел-Хранитель

                                                                                                               

                                                                                                                                Пролог

11 января, 1931 год.

Как она могла меня оставить?! Как могла бросить одного? Я стараюсь выглядеть сильным, но все это притворство. Без нее я ничто, как она этого не понимает? Я закрываю глаза и вижу ее лицо... всегда одно лицо. Я никем не дорожил так, как дорожил ей. Потому что мы прошли через слишком многое вместе. Потому что, несмотря на ее ужасный характер, на ее раздражающе-веселый нрав... я любил ее. Правда, любил. И что у меня осталось? Ничего кроме боли, но я найду лекарство. Уже нашел. Месть – самое сильное жаропонижающее, и не важно, что будет, когда я приму этот антибиотик в смертельных количествах. Мне помогут. Уверен, что помогут.

17 апреля, 1932 год.

Они все поплатятся. Все. И главное – я накажу ее убийцу... Во мне осталось слишком мало человеческого, да и то, что осталось, я презираю. Но от этого никуда не деться. Я любил ее. Как бы ни банально это звучало, любил... этого чертовски мало, но для повода отомстить хватит. Возможно, это просто невинное развлечение – игра в месть. В бедного, убитого горем человека. Ну и что, думаю, из меня выйдет неплохой актер.

6 мая, 1933 год.

Теперь она действительно красива. Даже сейчас, перепачканная кровью, со спутанными, почти серыми волосами, она прекрасна. Так забавно смотреть, как она пытается выломать железную дверь, все руки в мгновенно зарастающих царапинах. А она раздирает себя снова и снова. Хищница. Меня уже порядком утомили ее ежедневные истерики, даже больше... я ее уже ненавижу. Неужели в этот раз все снова провалится из-за моего нетерпения? Неужели снова убью? Но я так устал от всего этого... я устал от постоянной смерти... Но нужно потерпеть, к тому же, терплю ведь не я один. Город тоже устал от постоянных убийств. Интересно, чье терпение лопнет быстрее – мое или этого жалкого городишки? А что могут сделать люди – ничего. Я сильнее. Я мощнее, и я буду мстить.

13 марта, 1934 год.

Наконец-то я нашел то, что искал. Но подбираться к ним близко нельзя. Я давно вынашивал свой план, каждый мой шаг, движение, жест – я просчитывал все это долгими бессонными ночами. Но после того, что я сегодня увидел, все изменилось. Она... Это в корне меняет дело. За одну секунду в моей голове появилось столько новых идей, мыслей. Новый план. Я смотрю на нее, такая красивая... сильная... совершенная. Наверное, воспоминание о блеске ее темных волос еще долго будет ослеплять мою ночь. Но, она – убийца. И я буду мстить. Она разрушила мою жизнь. Она отняла у меня самое дорогое, единственного родного человека, и я в долгу не останусь... а вот и ты... тебя я ненавижу еще сильнее... но, нужно ждать... я слишком долго вынашивал план мести, чтобы разрушить сейчас все то, что я с таким трудом создавал.

5 сентября, 1935 год.

Уже скоро я сделаю все так, как задумал. Я считаю месяцы, считаю дни, чтобы начать... мой первый спектакль. Я в кресле режиссера. Конечно, это не то же самое, что управлять армией, но возможно это даже интереснее. Кто бы мог подумать, что из меня выйдет такой прекрасный стратег. Но я не должен хвалить себя, ведь занавес еще не опустился, вдруг кто-нибудь напортачит? Вдруг кто-нибудь из актеров забудет слова? Я не прощу ошибки... мне не простят. Главное, не давать софитам мести ослепить мои глаза.

23 мая, 1936 год.

Шоу начинается.   

                                                                                                                           Глава 1

                                                                                                                       Слезы

Я в нерешительности стоял на берегу, и никак не мог объяснить, чего же я жду. Холодный дождь бил по лицу, я уже насквозь промок, но это неважно… Я рвусь спасти кого-то, кого я даже не знаю. Я не уверен, что этому кому-то вообще нужна моя помощь… Пелена дождя, как будто смазывала окружающий меня пейзаж: дома, океан, набережная, пляж – все слилось в единое целое. Как бы я ни старался, я не мог ничего разглядеть. Сейчас есть вещи поважнее, я должен найти Ангелину. Я быстро зашагал по пляжу в сторону Кембриджа, но почему-то каждый шаг давался с неимоверным трудом. Сложно было не из-за мокрого песка, который с таким рвением пытался засосать меня вглубь пляжа, возможно, этому я был бы и не против, дело было в чем-то другом. Внутри меня все как будто сопротивлялось. Я остановился и резко развернулся.

Метрах в двадцати от меня кто-то был. Очень медленно из стены дождя стал появляться человеческий силуэт. Внутри этого человека происходило столько всего... боль, радость, страх, смятение, надежда, обреченность... я никогда не чувствовал такое количество эмоций одновременно. Было видно, что каждый шаг этому человеку дается с огромным трудом, с ужасной болью, я не чувствовал и сотой части тех мук, которые сейчас испытывает этот незнакомец.

Когда расстояние между нами сократилось метров до пяти, я, наконец, смог разглядеть того, кто с таким трудом, превозмогая боль и страх, шел в мою сторону. Светло-голубое платье промокло насквозь, и облепило бледную, цвета слоновой кости кожу. От нее как будто исходило какое-то свечение, отражаясь в прозрачных дождевых каплях. Даже простой, бледно-голубой цвет ее одежды казался серебряным. Темные мокрые волосы красиво обрамляли овал ее прекрасного лица, они словно зеркало отражали слабый, тусклый свет уличных фонарей на набережной. Ко мне как будто шла хрустальная статуя, и не следить за ее чудесным появлением было невозможно. Похоже, я действительно сошел с ума, какой же замечательный подарок я сделал себе...

Я зажмурился, и провел ладонью по лицу. Я уже проходил это, нельзя доверять своим глазам, это обман, в который я снова с таким удовольствием собираюсь поверить. Но я знаю, что происходит, и не могу позволить... я закрыл глаза, надеясь, что прекрасное видение исчезнет, когда я их открою. Но я делал только хуже. Закрывая глаза, я невольно начинал создавать в своем воображении то прекрасное, что сейчас медленно приближалось ко мне. И воображение рисовало эту картину еще более прекрасной и яркой, более... живой. Я не должен верить своим глазам... но тогда чему я могу верить. Интуиция... обоняние... слух... сердце... все это в любой момент может предать меня. Мои способности слишком расплывчаты... но эти чувства, все то, что происходит у нее внутри... Как если бы я попытался вспомнить знакомую мелодию, я узнал бы ноты... и сейчас... что-то неуловимо знакомое, прекрасное, нереальное было в этих чувствах. Некоторые как калька повторяли очертания прошлых эмоций... я не забыл... Я помню каждое ее чувство, как помню каждую черту ее лица... и вот сейчас, память издевательски доказывает моему упрямству, что передо мной она. Я хочу в это верить, но не могу. Слишком больно, слишком невыносимо будет ошибиться снова.

Я даже боюсь произнести ее имя, чтобы не пробудить в себе былые чувства. Нет, я не перестал чувствовать все то, что я чувствовал раньше. Но за пять лет мои ощущения изменились. Эхо прежних чувств перемешалось с болью утраты, с надеждой, которая только заставляет меня страдать еще сильнее, заставляя надеяться на то, что не может произойти. Просто не может...

– Это невозможно... я потерял тебя тогда... пять лет назад...

– Джаспер... открой же глаза...

Я почувствовал ее прикосновение на своей щеке. Такая горячая кожа, как такое возможно? Как она может оказаться так близко? Я дотронулся до ее руки, все еще не открывая глаз.

– Ты не существуешь... очередная уловка... новый обман...

– Но... я здесь, Джаспер... я искала... я думала...

Сколько боли в ее голосе, он такой знакомый... такой родной, и у меня уже нет сил, не верить ему. Потом я пожалею, сильно пожалею... но ведь я чувствую... я знаю, что это она. Сейчас рядом со мной...

– Элис...

– Да, я здесь... я... я рядом, Джаспер... я думала... мне сказали...

Я открыл глаза и посмотрел на нее. Ее глаза... и я не мог смотреть на что-то другое... это она, правда, она. Неужели я не напрасно искал? Неужели я не напрасно все это время хранил ее образ внутри себя? Неужели не напрасно...

Прозрачные дождевые капли скользили по ее лицу, и я завидовал им, завидовал, что они могут к ней прикоснуться. Она ведь не растворится в воздухе, как в прошлый раз, не исчезнет, я не могу снова допустить этого. Я просто не смогу без нее, даже минута в том мире, где ее нет, будет для меня самой страшной мукой, и если все это окажется обманом я не смогу жить.

Она засмеялась и прикусила нижнюю губу. Наверное, так же как и я, Элис не могла поверить в происходящее. Она провела рукой по моей шее, и дотронулась до серебряной цепочки. Я снова мог слышать ее тихий серебристый смех, и я не слышал ничего прекраснее.

– Так он был у тебя... ты взял его... а я пришла за ним, но он исчез... Джаспер, если бы я знала...

– Элис...

– Да... я здесь... и ты... ты жив... я так надеялась... я так ждала.

– Прости... Элис. Это правда, ты... ты не исчезнешь... это правда, ты...

– Я... куда я могу исчезнуть, Джаспер... Как я могу исчезнуть, когда ты... Джаспер, ты здесь... ты со мной... ты... правда, ты...

Я сделал неуверенный шаг в ее сторону, и отбросил прядь мокрых волос с ее лица. Я провел рукой по ее щеке. Вся ее кожа как будто горела, я повнимательнее присмотрелся к ее лицу.

– Элис... как... ты плачешь?

– Да... я... я так много хотела тебе рассказать, а теперь даже не знаю с чего начать... я... так виновата перед тобой. Прости... эти пять лет... если бы тогда в Филадельфии я бы не подошла к тебе, ничего бы не случилось... я так виновата, Джаспер. Я не должна была... и это все из-за меня... это все я...

Я обхватил ее лицо руками, притянул к себе и поцеловал. Я мог чувствовать ее так близко... мне даже казалось, что я мог чувствовать ее душу рядом с моей. Она была рядом, она была действительно рядом, а я до сих пор не мог поверить в это. Я отстранился от нее, и посмотрел в прекрасные золотые глаза.

– Ты самое лучшее, что со мной случалось, Элис... и не говори, что могла бы отнять это у меня. Я больше не позволю... я больше не отпущу.

Я прижал ее к себе, и дотронулся губами до ее шелковых темных волос. Я так сильно сжал ее в объятьях, что боялся, что могу навредить ей. Но я не мог отпустить ее, просто не мог. Я мог чувствовать ее горячие слезы на своей шее, что же с ней происходит?

Я провел рукой по ее голове и глубоко вдохнул. Впервые за пять лет. Легкие уже отвыкли работать, и мне понадобилось какое-то время, чтобы снова научиться дышать. Но это того стоило. Я снова мог почувствовать ее запах... как еще одно доказательство того, что происходящее реально, что это она. Неужели это правда? Неужели я могу видеть ее, могу говорить с ней, могу дотрагиваться до нее, могу целовать ее...

– Прости... прости, что ушел тогда... я...

– Ты ведь хотел защитить... ты пытался спасти...

– Но не смог...

– Ты смог, Джаспер... ты спасаешь меня сейчас.

Она встала на цыпочки и дотронулась своими губами до моих. Я мог чувствовать, как слезы скатываются с ее щек, ее била дрожь, но Элис не могла отпустить меня. Она отбросила прядь мокрых волос с моего лба и улыбнулась. Я покрывал все ее лицо поцелуями, а она тихо шептала: «Неужели это ты... Джаспер... неужели ты, правда, рядом... я не могу поверить». Она провела рукой по моей щеке, заставляя посмотреть ей в глаза.

– Я боялась, что не успею... у меня было так мало времени... мы ведь больше никогда не скажем, друг другу «прощай»?.. Ведь не скажем, правда?

– Нет, Элис. Я буду рядом, я клянусь тебе... я буду рядом.

– Я так ненавидела себя... ненавидела за то, что не успела сказать тебе, как... Джаспер, я – Элис вздохнула, она пыталась что-то сказать, но словно потеряла голос. Ее глаза закрылись, и если бы я не держал ее, она бы упала. Все ее тело горело, и этот огонь словно пожирал ее изнутри. Я пытался привести ее в чувство, но она ни на что не реагировала. Она приоткрыла глаза, но казалось, ничего не замечала.

– Джаспер...

– Я здесь, Элис... ты должна сказать, что с тобой... не молчи же, Элис...

– Мне так жаль, Джаспер... но я успела... я успела...

Она умирала у меня на руках, и я ничего не мог с этим поделать. Я не понимал, что с ней происходит. Но я не могу позволить ей умереть... опять.

                                                                                       Глава 2

                                                                                                                  Холод

Я медленно открыла глаза и постаралась понять, где я. Но голова так сильно заболела, что мне пришлось снова закрыть их, и подождать, когда очередной приступ боли закончится. Эта боль как будто ослепляла меня, в голове постоянно мелькали разные образы, картинки, которые пытались найти свое место в моей памяти. Я терпеливо ждала, когда же это все закончится, но, похоже, неясных мечущихся в моей голове воспоминаний еще много. Сейчас, наверное, бесполезно попытаться понять, где я, любое движение причиняло мне страшную муку. Только сейчас я заметила, что перестала дышать. Я постаралась заставить себя сделать хотя бы это, но легкие как будто не слушались меня. Вся эта ситуация почему-то показалась мне невероятно забавной… маленький беспомощный вампир… такими люди нас себе представляют?

Я хотела засмеяться, но это оказалось для меня непостижимой задачей. Я нахмурилась, и предприняла еще одну попытку сделать вдох. На этот раз мои легкие наполнились воздухом только наполовину, но мне хватило этого, чтобы понять, что дышать мне совершенно не нравится. Этот безумно горячий воздух, он обжигал меня… он прожигал меня, как если бы я встала над костром и вдохнула в себя его пламя. Огонь и лед… так, наверное, мы бы выглядели вместе. Только лед бы очень быстро растаял... Но, совершенно не задумываясь, я вдохнула снова. Стало нестерпимо больно, хотелось кричать, но не дышать я уже не могла. В воздухе… в нем было что-то знакомое… такое близкое, и мне совершенно не хотелось расставаться с чудесной находкой. Легкие горели, ныли, но это ведь можно перетерпеть, я смогу выдержать все, лишь бы снова и снова чувствовать этот знакомый, родной запах... Что за глупые мысли лезут мне в голову, какие есть... главное, что хоть такие есть. И что теперь? Я буду радоваться каждой своей глупой идее? Как воздух может быть родным, как он может приносить радость? Нет, нужно подумать о чем-нибудь серьезном… Эмпатия – постижение эмоционального состояния, проникновение чувствование в переживания другого человека. …И при чем тут проникновение в эмоции других людей… ну я же вроде хотела подумать о чем-то серьезном, вот и психология… Нужно вспомнить что-нибудь еще… новый приступ боли заставил меня сжаться в комочек. Когда же это кончится, когда боль пройдет…

Я почувствовала что-то очень холодное на своем лбу, такой приятный холод… он не обжигал меня, как это делал воздух… Что же это?.. Это не огонь, он бы убил меня, это не воздух, он причинил бы мне боль… земля? Но разве она может быть такой нежной… такой приятной. Значит это вода… да, это точно вода… вдруг я почувствовала, что приятный холод пропал. Я никак не могла понять, куда он вдруг делся. Я повернула голову, надеясь, что смогу найти этот приятный нежный холод…

– Вода…

– Что Элис?

– Куда… вода… была… на голове… и исчезла…

Где-то вдалеке я услышала тихий серебристый смех, мне нестерпимо захотелось услышать его снова… так приятно, когда он счастлив… он… кто… Я снова почувствовала ледяное прикосновение к своей щеке. Так намного лучше... так намного прохладнее... Вдруг я поняла, что в этом прикосновении меня волновала не чудесная прохлада, мне было важно само прикосновение. Так приятно, когда он рядом… раньше я могла только надеяться... В голове как будто проскочила молния, ослепляя все мои мысли… я ждала, когда же снова смогу нормально оценивать происходящее, когда эта «слепота» пройдет…

Я услышала какой-то непонятный шум и недовольный крик. Неужели мое воображение решило избавиться от одного из персонажей? Я, кажется, этому даже рада. Этот женский голос, не смотря на всю его мелодичность, бархатность, он мне совершенно не нравился.

Теперь я могла слышать только два мужских голоса. Но мне и этого казалось много. Я хотела слышать только его. Чтобы говорил только он, и неважно что, главное просто слышать его голос…

– Ты уже третий день не отходишь от нее... во второй раз сложнее… нет, с ней все будет в порядке.

– Я останусь здесь, если ты не против.

– Все что она захочет…

Все что она захочет… это они обо мне говорят? Все что она захочет… у меня есть одно желание, значит, есть кто-то, кто может его осуществить? Я… я знаю, чего я хочу… уже давно… я хочу его… новый приступ головной боли на мгновение полностью разрушил мое сознание, я снова потеряла контроль над своими мыслями. Сейчас я была далеко, и Говард стоял рядом, он держал меня, чтобы я не упала, он всегда поддерживал меня, он что-то говорил, но совершенно не понятно, потому что был так близко и одновременно с этим, так невозможно далеко. Превозмогая усталость и боль, я тихо прошептала:

– Я… люблю… тебя… Говард.

                                                                                                                          Глава 3     

                                                                                            Внештатный работник Бога

Я посмотрел на Говарда. Тот, все еще не веря услышанному, удивленно рассматривал Элис. Она, похоже, не совсем понимала, что только что сказала. Внутри нее все так же бушевали эмоции из прошлого, и понять, что с ней происходит на самом деле, было практически невозможно. Прошло уже три дня, и вроде бы ей должно было быть лучше, но улучшений я не замечал. Хотя жар действительно спал, если раньше до нее было даже сложно дотронуться, вся ее кожа была будто раскалена, то теперь осталось только какое-то легкое тепло. Сейчас она особенно напоминала человека, ее остывающая кожа на некоторое время перестала быть такой непробиваемой и прочной как раньше. Сильный жар на какое-то время заставил биться сердце… всего два удара... сколько эмоций я испытал, когда услышал их. Я был счастлив, по-настоящему счастлив. Я надеялся, что теперь Элис стала человеком, знаю, что это невозможно, но порой надежда и мечта ослепляет. Когда я услышал второй удар, мне стало больно. Я понял, что этот звук похож на тиканье часов, отмеряющих, сколько времени ей осталось жить. Несколько десятков лет… этого ничтожно мало, мне этого не хватит… как после того, что случилось, я снова отдам ее в безжалостные объятия смерти? Как я могу позволить ей умереть… снова? Если бы она стала человеком... я был бы рядом, если бы она позволила, но каждый ее жест, каждый вдох был бы для меня словно последним… и потом я мог слышать только тишину. Сердце снова остановилось. И новая буря чувств и эмоций нахлынули на меня. Она со мной… она всегда будет со мной. И теперь слово смерть для нее будет просто набором букв и звуков. Смертность – то единственное, от чего я не мог бы ее защитить. И теперь у нее есть вечность. Есть я. Но нужно ли ей это теперь?

Говард все так же напряженно вглядывался в лицо Элис. Он все еще был ошарашен ее словами. Как и я, наверное. Его взгляд скользнул по моему лицу, и он быстро отвел глаза, когда понял, что я тоже повернулся к нему. Он чувствует себя виноватым. Это так глупо… его вины здесь нет. Это не я был с ней все это время, это я не вытащил ее из горящего дома. Это не я... Но как я могу ее отпустить? Знаю, что той прежней привязанности она ко мне не испытывает, знаю, что я уже не тот, что раньше. Но как могу оставить ее после всего этого? Тем более что она постоянно зовет меня, не выпускает моей руки. Как я могу сдаться? Я всегда буду на ее стороне, буду рядом. И даже если она прогонит меня, я буду заботиться о ней, пусть она об этом никогда и не узнает. Буду внештатным работником Бога, став ее ангелом-хранителем. Знаю, это ее жизнь… ее новая жизнь, и она распоряжается ею сама, выберет тех, с кем будет рядом сама. Но без нее, моя перестанет иметь смысл. Разве я мог раньше даже подумать, что моя судьба окажется в руках одного маленького прелестного существа, ради которого я готов на все, когда так стремился к независимости? Теперь я ненавижу эту свободу, которую получил так некстати.

Говард сделал неуверенный шаг в сторону дивана, на котором лежала Элис. Но затем остановился, и стремительно вылетел из комнаты. Я еще долго смотрел на то место, где он стоял. Я должен ненавидеть его. Я должен презирать Говарда, и при любом удобном случае попытаться избавиться от него. Но я не могу. Человек, который все это время был с ней, заботился и оберегал, разве он может быть моим врагом? У меня и так их достаточно, зачем пополнять армию противника еще одним солдатом? Но и друзьями мы никогда не станем. У нас есть кое-что… кое-что, что объединяет нас. Но это оказалось нашей самой большой проблемой. Чтобы он не говорил, я знаю, что не влюбиться в Элис невозможно. У меня есть такой горький опыт. Но уверен, Говард понимает, что от нее я не отступлюсь, я никогда не отойду в сторону. А хватит ли сил у него?

Я заметил, как Элис беспомощно водит рукой по мягкому бархату дивана, словно что-то ищет. Я даже знал что. Я подошел к ней, и взял ее за руку. Ее пальцы чуть сжали мою руку. Уголки моих губ тронула легкая улыбка, какая же она беспомощная и слабая. Я едва позволяю себе дотрагиваться до нее, боясь, что даже самое мое мягкое прикосновение может с легкостью сломать ее. Неужели она не понимает, какой хрупкой стала, и теперь провоцирует меня на такие глупые поступки. На ее лице появилась довольная улыбка… похоже, не понимает. Я занял свое привычное место на полу рядом с диваном. Я почувствовал какое-то движение сзади, новые эмоции Эллис, и обернулся. Она открыла глаза и теперь с каким-то неестественно живым интересом рассматривала мою руку. Она подняла на меня глаза и нахмурилась.

– Ты… обещал… не уходить.

– Я не уходил, Элис. Все это время я был здесь… с тобой.

– Но ты… ты убрал руку… я… я испугалась, что… что ты… ушел.

– Элис, я не уйду. Я обещаю. Неужели ты не веришь мне?

– Я просто… мне страшно снова потерять тебя… что ты снова исчезнешь… я этого просто не…не перенесу.

– Я буду рядом, даже если ты захочешь, чтобы я ушел.

Элис дотронулась губами до моей руки, и долго смотрела куда-то вдаль. Одной ей было известно куда. А я смотрел на нее и просто не мог отвести взгляд. Она самое совершенное создание, когда-либо появляющееся в этом мире. Даже если бы я захотел, я не мог бы найти изъяна. Блестящие шелковые волосы, глаза, в которых я мог видеть намного больше, чем просто отражение этого мира. Ее улыбка, ради которой я существую, ее душа, за которую я молюсь каждый день…

– Скажи, а девушка… блондинка…

– Ангелина?

– Хм… наверно… она… ты…

– Что?

– Нет, я… может позже…

– Ты чем-то расстроена. Что случилось, Элис?

– Нет… кхм… а где…

– Сейчас позову его.

– Да… спасибо, но… ты же не…

– Элис, я никуда не исчезну.

Я поцеловал ее в макушку, и уже собирался встать, когда понял, что кое-что помешает выполнить мне ее просьбу.

– Элис?

– Да?

– Моя рука…

– Ох, прости… просто… вот.

Она медленно разжала пальцы, и как-то настороженно смотрела на меня. Неужели она думает, что я сейчас убегу? Смогу ли я когда-нибудь объяснить ей, что тогда… в тот день я просто пытался защитить ее? Что я бы ни за что не оставил ее без веской причины?

Говард нерешительно вошел в комнату. Чуть нахмурившись, он долго смотрел в глаза Элис. Как будто искал в них ответ на какой-то свой вопрос. Ее ответ волновал и меня, но узнать правду слишком страшно. К тому же она еще очень слаба, и едва ли может говорить. Когда Говард прошел вглубь комнаты, я открыл дверь, собираясь выйти в коридор. Все-таки это их разговор, и я не вправе вмешиваться.

– Джаспер...

– Элис, я никуда не ухожу. Я буду здесь, обещаю.

Вдруг я почувствовал какое-то странное движение внутри меня, что-то постороннее. Я даже знал кто это. У Говарда не такие сильные способности, чтобы рыться в моей голове на таком расстоянии, его попытки не могли вызвать ничего кроме улыбки. Он не нашел ответа в глазах Эллис, и решил попытать удачу в моей голове, в моих воспоминаниях. Просто смешно.

Когда Говард подходил к Элис, он был сильно встревожен и взволнован. Я решил сделать ему доброе дело, и через какое-то время услышал, как он захихикал. Говард обернулся на меня, крепко стиснув зубы, и практически зарычал.

– Мои нервы – не лучший инструмент для игры.

– А мои воспоминания только для частного просмотра.

Мы смерили друг друга презрительными взглядами, я вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь. В коридоре меня уже ждали. Когда я вышел из комнаты Эллис, я как будто спустился с небес на землю. Только сомневаюсь, что земные существа выглядят так.

– Джаспер, показываешь характер?

– Ты что-то хотела, Ангелина?

– Я думаю, – она покосилась на дверь и перешла на шепот, такой тихий, что даже я его едва мог различить, – тебе будет интересно узнать... что я нашла. И сомневаюсь, что тебе это понравится.

                                                                                         Глава 4

                                                                                    Мулен Руж

Париж, 1933 год

Я напряженно рассматривала свое отражение в зеркале. Бледная, почти прозрачная кожа, огромные синяки под глазами, тусклые, почти серые волосы... Да, сегодня я выгляжу просто замечательно. Лучше чем раньше... Раньше. Трясущимися руками я попыталась найти маленькую серебряную шкатулку на туалетном столике, мне нужно совсем чуть-чуть. Последний раз и больше не буду. Я нервно облизала сухие потрескавшиеся губы, ну где же она? Весь столик был заставлен всевозможными стеклянными пузырьками с духами, помадами всех цветов радуги, пудрой… ее нет. Нет, нет, нет... это невозможно, мне это нужно… мне это необходимо…

– Что-то потеряла, Лина?

– Не называй меня так, Джек! Слышишь, никогда меня так не называй!

– Какие мы сегодня злобные…

Я резко повернулась на голос. В дверях, конечно, стоял Джек, больше просто некому… Я тряхнула головой. Меня раздражает абсолютно все, последнее время мое настроение меняется с огромной скоростью. Все время чувствую какую-то слабость... я догадывалась, что это могло быть, но не хотела об этом думать. Я решаю проблемы по мере их поступления. Хотя, эта уже очень близко... Но сейчас мое раздражение вполне оправдано. Линой я позволяла звать меня только матери, это какое-то приятное воспоминание из прошлого, которое я бы не хотела пачкать настоящим. Да, сейчас в моей жизни грязи слишком много. Но я в ней не утону, знаю, что смогу выкарабкаться… завтра. Да, завтра я смогу. Сколько раз я говорю себе «завтра»? Похоже, для меня это «завтра» не наступит никогда. Но я знаю, что стоит только захотеть. Я верю... так мама говорила. Я зажмурилась. Так, теперь у меня своя жизнь, и места для мамы и Кейтлин в ней нет. Потому что не хочу затягивать их в эту трясину, я себе этого не прощу. К тому же я уверена, когда-нибудь я все смогу. Я стану настоящей актрисой, буду играть в настоящем театре с настоящей публикой. Это мое будущее, а сейчас нужно просто потерпеть.

Во рту пересохло, и я нервно хватала ртом воздух, от чего становилось еще хуже. Джек наблюдал за моими мучениями с какой-то надменной улыбкой, от которой становилось тошно от самой себя. Но это его очередная маска, Джека всегда выдавали глаза. В них всегда было что-то по-отечески доброе, я могла видеть в них страдание, переживание за меня. Но он никогда не скажет этого вслух. Да, он любит своих девочек, но он предпочитает отзываться о нас как о домашних животных, маленьких комнатных собачках, которые приносят ему в зубах деньги. Но он не такой уж и отвратительный человек. Он ненавидит все это: фальшивый блеск, ежедневные натянутые улыбки, искусственный смех, он ненавидит Мулен Руж. Как и все, кто в нем работает. Но это вершина дна, к которой стремятся все, хоть немного красивые девочки, у которых ни франка за душой. Сюда приходят влиятельные богатенькие парни, чтобы развлечься, пока их жены и дети спят. Меня от них тошнит. Но я никогда не смогу сказать им нет, никто здесь не сможет. Потому что наши двери всегда открыты для них, ради них. А эти богатеи даже представить себе не могут, что все эти красивые блестящие девочки, которые всю ночь их развлекают, которые вечно веселятся, днем плачут. Но их слез никто и никогда не увидит. Не бывает девушек сильнее, чем те, которые жили под крышей Мулен Руж…

– Ангелина, приведи себя в порядок, на тебя смотреть противно, не то, что… хм… ладно, немного макияжа и порядок.

– А где …

– …что-то потеряла? – он вытащил из кармана маленькую серебряную шкатулку и показал ее мне, – это, я полагаю? Сhérie, ты прекрасно знаешь, что за удовольствие нужно платить. Так чего ты ждешь от меня?

– Джек… пожалуйста…

– Отработай, Ангелина, отработай. Ты умная девочка, все понимаешь. Торопись, все веселье пропустишь.

– Я ненавижу тебя!

– Я тоже тебя очень люблю, mon amour. Не задерживайся, ты здесь на работе, не забывай об этом.

Он вышел из тесной маленькой костюмерной, и плотно закрыл за собой дверь. Я стояла и смотрела в одну точку, плотно сжав руки в кулаки. Я сильная, сильная… по щеке катилась одинокая прозрачная слеза, которую я быстро смахнула. После сегодняшней ночи, я получу свою драгоценную шкатулку обратно. Только с ней я могу забыться, только с ней на душе легче, и все мечты превращаются в реальность. Кто-то называет ее содержимое белой смертью, я – спасением. Да, наркотики – мое спасение, с каждым днем я выгляжу все хуже и хуже из-за них, но у меня просто нет сил, бороться с собой. От этой прекрасной иллюзии я однажды откажусь. Потому что так нельзя. Я обязательно откажусь… завтра.

Я медленно спускалась по лестнице в большой зал. Шум, смех, веселье, крик, танец, движение, маски – все это уже ждало меня. Просто еще одна ночь. Я шла по темному коридору за сценой, на которой, судя по восторженным мужским крикам, уже кто-то выступал. Наша примадонна. Я фыркнула. Почему ее все считают красивой? Что в ней соблазнительного? Ничего, она такая же продажная девчонка, как и все здесь. Только у некоторых здесь есть еще и мозги в отличие от нее. Наверное, поэтому она здесь и дива… красивая, аляповатая картинка. Китч. Может, я ей просто завидую? Ну, уж нет. Может кто-то и завидует, но не я.