Текст книги "Хозяйка Чудовища (СИ)"
Автор книги: HemsThory
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
– Люди убивали друг друга и до меня, причиняли боль, пропагандировали власть через насилие и создавали то, чем могли контролировать общественность.
Он взглянул на Интегру, и в его очках Леди увидела своё отражение. Неужели…она тоже чудовище? Она была переполнена эмоциями…а также размышлениями обо всём, что ей удалось узнать. Из-за наличия подлинной «версии» её Слуги к ней снизошло озарение, что происходящее не её больная фантазия, а настоящие воспоминания, жизнь, которую она не знала. Интегра выступала наблюдателем в разных телах и это не хорошо смонтированный фильм, снятый по заранее написанному сюжету. Все эти люди были убиты и поглощены Носферату. Его личные рабы, бесчисленное количество запасных жизней, которые нужно уничтожить прежде, чем удастся одолеть древнейшего из вампиров.
– Круг печати замкнётся на крови Хозяина, ставшего Чудовищем. Вот что говорилось в недостающих страницах дневника моего прадеда…
– Да. – Протянул Алукард, заходя за спину Интегры. – Твой прадед не хотел, чтобы кто-то об этом узнал, особенно я.
Брюнет снял шляпу и бросил её к ногам Сэр Хеллсинг, вмиг вещица обратилась в лужу крови, но охотницу это ничуть не испугало. Граф оголил шею своей госпожи, а после коснулся нежной кожи губами. Интегра вздрогнула, но это был отнюдь не страх. В следующий момент она ощущает, как вампир обнимает её и прикасается к шее уже острыми клыками, но дочь Артура даже не думает оказывать сопротивление. Ещё немного и Алукард укусит её, только…ничего не произошло, вместо этого он просто коснулся кончиком носа мочки уха Интегры, потёрся щекой о правый висок своей госпожи и отстранился.
– Тогда почему? – Спросила она, томно вздыхая. – Почему ты этого не сделал?…
В следующее мгновение девушка проваливается куда-то, падает долго, пугается и кричит. Но позже оказывается на поле боя, усыпанном трупами. Перед ней, в две шеренги выстроились янычары – верные солдаты Султана. Они ожидали предстоящей казни того, кого сочли врагом уже давно – обезумевшего Князя Валахии. Он был обессилен после кровопролитной битвы за своё Княжество и остался одним из той несчастной горстки выживших, чья судьба явно оставляет желать лучшего. Возглавлял войско никто иной как Раду – родной брат Влада, полностью решивший посвятить себя Империи. Он состоял в интимной связи с Мехмедом и союз с ним стал главной причиной безоговорочной верности туркам. Влада вели к тому самому дереву, у которого он часто сидел с Елизаветой…как символично. Но если с девой Князь чувствовал себя счастливым и мог позабыть о своей нездоровой тяге к убийствам, то ныне его там ждал палач, которому не терпится срубить голову великого Колосажателя.
– Князь Валахии. Безумный Господарь. – Голос брата не казался чем-то родным и близким душе, напротив, он был Владу противен. Осознание предательства Раду снизошло к нему не сразу, но когда это случилось, желания более сильного, чем вырвать сердце младшему – нигде не сыскать. – Посмотри, к чему привело твоё сопротивление. Все мертвы: твои солдаты, женщины, старики и даже дети. Все они погибли, следуя за тобой и твоим любимым Богом, которому ты так давно молился. И что дала твоя вера?
Раду откровенно насмехался над старшим братом, ощущал превосходство над ним и знал, что именно он станет новым Князем Валахии, хотя и осталось очень мало народу, выжившего после вторжения войск Султана в Княжество.
– Он не спас тебя от домогательств Мурада, не спас и твой дом. – На лице Раду нарисовалась язвительная ухмылка. Влад дёрнулся и со всей силы вцепился в губы брата зубами, сжимая так, что кровь хлестнула в обе стороны! Младший сын Влада II завопил точно резанная свинья и янычары быстро разняли братьев, правда Раду осталась на память не совсем приятная взору травма.
– Мразь! Ты предал всё, чему тебя учили! – Процедил Князь. – Кусок дерьма, тебе не будет места даже в Аду!
– Заткните этого умалишённого! Отрубите ему башку! – Орал Раду в ответ и янычары подчинились, уводя Влада на плаху. Князь запинался о трупы своих верных солдат и кричал во всё горло, проклинал имя ЕГО, поливал грязью заветы ЕГО. Никогда в жизни Влад не позволял себе усомниться во власти Божьей, никогда прежде он ничего у него не просил, но где же был Господь, когда его люди проливали кровь за свой дом? Где было его правосудие, когда враги продолжали подступать к стенам замка? Где был его божественный свет, ослепляющий подлинных грешников? Он не спустился, не возвёл новый Иерусалим, не спас своих верноподданных, не помог в час нужды. Дракула кричал словно дикий зверь до тех пор, пока его не усадили на колени перед палачом. Это был момент полного отчаяния и…внезапно пришедшего спокойствия. Он понял, что больше ничего не может изменить и окончательно утратил веру в силу, которая, по его мнению, оберегала простой люд от невзгод. Истина бьёт метко и невероятно больно. Палач уже замахнулся, но Влад глядел далеко вперёд и видел рассвет во всей его красе. Прекрасное зрелище. Но немного после, он опустил взор своих голубых глаз вниз и увидел лужу чьей-то крови.
– В пекло всевышнего…в пекло семью, в пекло всё, что зовётся святыней…
– Чего ты там бормочешь, Князь без княжества? – Насмехается палач. – Неужто, решил молить о пощаде?
– В пекло пощаду. – Проговорил Дракула и потянулся к этой луже крови. Руки были связаны и значительно осложняли это действие, но Влад был непреклонен и продолжал начатое, пытаясь дотянуться до крови языком. Палач опешил, а Раду ощутил приступ тошноты, янычары и вовсе растерялись, но были и те, кто уже молился своему Покровителю, считая, что безумец в конец утратил остатки рассудка.
– Нет! Стой! – Кричит Интегра, будто зная, к чему всё идёт, но никто не слышит её, она всего лишь призрак в этом сюжете. – Не делай этого!
Она подбежала к Владу и села перед ним на колени.
– Остановись, молю тебя! Стой же! – Как будто это что-то изменит. Леди Хеллсинг лучше всех прочих знала, во что превратится этот человек, который не заслужил всего того, что выпало на его судьбу. На какую-то долю секунды, Влад поднял взгляд, будто бы воистину смотрел на девушку с волосами цвета пшеничного зерна, а она, как ей казалось, касалась его щёк руками. Увидь её кто-либо из приближённых, даже тот же Уолтер, не поверил бы своим глазам…ведь Интегра проявила так много эмоций сейчас, что совершенно не сходится с образом хладнокровного и уверенного в себе лидера организации Хеллсинг. Но сейчас, в этот самый момент, эти двое были такими, какими знали друг друга всегда. Сказочное мгновение, что оборвалось со взмахом меча палача точно в тот момент, когда Влад успел слизать языком немного крови…Интегра закричала и отскочила прочь, закрывая рот руками. Она уже не раз становилась свидетелем обезглавливания Алукарда, но сейчас она была скована паникой и страхом. То, что она увидела, воистину внушало ужас, сердце её колотилось, словно сумасшедшее и ей самой хотелось кричать от своей беспомощности.
Всё закончилось. Раду вздохнул с облегчением и победной походкой отправился в свой замок, за ним следовали янычары и тот самый палач, который ещё и плюнул на труп павшего князя.
– Колосожатель, ага, как же. – Напоследок бросил тот и удалился. Интегра оставалась на месте и обрывки воспоминаний больше не сменяли друг друга в хаотичном порядке. Показалось, что она просидела на одном месте целые сутки в реальном времени, ведь когда история подходила к своей развязке, Сэр Хеллсинг увидела ещё один рассвет. Прежде чем она услышала какие-то непонятные звуки, она просто сидела и смотрела в одну точку, куда-то в сторону замка, но после отвлеклась. Толь бульканье, толь что-то похожее привлекло её внимание и вскоре она нахмурилась, когда увидела, что голова Влада постепенно возвращается на своё место…будто притягивается к телу с помощью крови…откуда же берёт начало эта адская магия? Неужели проклятье всевышнего воистину возымело столь мощный эффект? У неё не было ответа на этот вопрос, но вот, Влад уже приходит в себя и громко кашляет. Голова воссоединилась с телом безо всяких следов, только кровь напоминала о той мерзости, что довелось лицезреть Интегре. Кто же открыл свои глаза? Влад? Алукард? Глаза мужчины, поднявшегося на ноги больше не были цвета небесного полотна, они были красными, точно та лужица крови, к которой Князь потянулся перед смертью. За его спиной раздавалось карканье воронов и смех мародёров, пришедших на поле боя чтобы поживиться. Именно они и стали первыми жертвами создания, которому на тот момент даже не нашлось подходящего имени. Он иссушил каждого, кто попался ему на пути и спустя какое-то время поверженные обратились в ходячих мертвецов – первые упыри. Они были готовы пойти на что угодно, только бы выполнить волю своего хозяина. Колосажатель быстро это осознал и пополнял свою армию по мере приближения к замку. Той резне не было и не будет равных в истории. Влад оставил за собой дорогу из горы трупов, обращая в упырей даже выживших в замке, тех, кто как и он, жаждали отмщения. Сила первого из Носферату превосходила все его ожидания, ведь он буквально разорвал своего палача на куски, когда загнал того в угол в тронном зале, жаль что Раду сбежал, поджав хвост… Вампир бесчинствовал до тех пор, пока в живых никого не осталось…а после стоял у своего трона и лил кровавые слёзы. То был последний момент слабости, который в дальнейшем Дракула станет скрывать, растворяясь в душах поглощённых им жертв. Интегра следовала за своим новорождённым слугой до самого конца, пока он не развернулся в её сторону. На этот раз, воспоминание приняло вид созданной Алукардом иллюзии, ведь перед Леди Хеллсинг стоял именно он, а не тот, кто канул во мраке былых лет. Она осознала это чуть позже, когда смогла к нему прикоснуться. Он был выпачкан в крови своих жертв: лицо, одежда, руки, даже ноги…и следы от слёз ещё не высохли на его щеках, но Носферату нашёл успокоение.
– Мой бедный, бедный Князь… – Проговорила она, накрывая правой ладонью его левую щёку. – За что жизнь обошлась с тобой так жестоко?
Он опустил взгляд кровавых глаз вниз, будто осознавая этот тяжкий грех и последствия пути, который ему довелось пройти. Интегра обнимает вампира правой рукой, левую опускает на область сердца Носферату, а он обнимает её в ответ. Сегодня дочь Артура слишком щедра на чувства, ведь в следующий момент она целует его, не боясь выпачкаться в крови…
========== Часть XIII. Желание Графини ==========
Быть человеком невообразимо сложно. Сложно потому, что с годами теряются все самые ценные качества и черты, которые позволяют смертным называть себя людьми. Они перестают видеть положительное, различать хорошее от плохого, но самое главное – прекращают бороться и прогибаются даже под самой простой неурядицей. Ты остаёшься человеком только тогда, когда ведёшь борьбу со всеми невзгодами, уготованными судьбой. Влад III Цепеш перестал бороться как раз в тот момент, когда было необходимо прорубить себе путь в Рай подлинным упорством. Он опустил руки в момент, когда его княжеская честь была возвращена, пошёл неверным путём. Отдать бразды правления безумию, позабыть о ценностях и начать действовать безрассудно куда проще чем принимать взвешенные решения, которые способны спасти ни одну жизнь. Именно так и рождаются чудовища. Но Дракула стал самым ужасным из всех.
Тот кровавый поцелуй, что Интегра подарила Алукарду, стал последним действием в её борьбе за собственную жизнь. Ведь всё то время, пока она была почётным зрителем воспоминаний вампира, сам Граф, там, в реальном мире, не смыкал глаз со своей госпожи, тешась безграничному желанию Леди Хеллсинг выжить и узнать то, что было скрыто от неё долгие годы. Она видела смерть, видела мерзость, предательство и насилие, но сумела сохранить рассудок. Она прошла через все препятствия, созданные Алукардом и наконец…вернулась.
– Госпожа! – Радостно воскликнул Уолтер. – О, Господь Всемогущий, мы так переживали!
– Юху-у-у-у! – Поддержала Виктория, выбегая из комнаты чуть ли не вприпрыжку. – Леди жива! Надо сообщить Хозяину!
Когда дочь Артура с трудом открыла глаза, взор её был затуманен, но когда зрение восстановилось, светловолосая осознала, что находится в своей комнате. Долнез сидел на стуле, у кровати и держал девушку за руку.
– Уолтер… – Едва слышно проговорила она. – Что произошло?
В комнате было темно, окна закрыты шторами, но балконная дверь была открыта, чувствовался лёгкий ветерок.
– Лорд Алукард принёс Вас в особняк всю в крови, Вы были без сознания. Он сказал, что в Ваших жилах течёт кровь вампира, и мы испугались, что процесс обращения в самом разгаре. Но граф уверил нас, что всё в порядке и Вас нужно передать в заботливые руки врачей.
Уолтер вздохнул и с улыбкой продолжил.
– Я так и сделал. Но после осмотра они сообщили, что лечить нечего, и Вам просто нужен хороший отдых.
Интегра слушала речи своего верного дворецкого молча, продолжая осматриваться, будто бы находилась в чужом доме. Всё вокруг было чуждо ей…особенно после таких ярких воспоминаний, которые дочь Артура вряд ли сумеет выбросить из своей головы. Сумасшедший контраст между турецкими хоромами, валашскими почивальнями и фамильным особняком Хеллсингов ощущался как нельзя более остро.
– Сколько продлился этот отдых? – Поинтересовалась охотница.
– Три дня, Госпожа. Вы были без сознания три дня. – Повторил Долнез. При иных обстоятельствах Интегра бы ужаснулась и не поверила бы сказанному, однако…не в этом случае.
– А казалось, что три века, не меньше… – Уолтер не совсем понял такое сравнение и Сэр Хеллсинг поспешила обезопасить себя от возможных вопросов. – Уолтер, сообщи нашим солдатам, что со мной всё в порядке и вели провести тщательный осмотр места нашей охоты. Я планирую отлежаться ещё немного, а после и чаю можно выпить.
Дворецкий только больше обрадовался такому исходу. Постепенно он узнавал свою госпожу и поклоном продемонстрировал, что принял распоряжение к действию. Если Глава Организации просит чаю, значит всё в полном порядке. Долнез ушёл и в комнате воцарилась тишина, прерывал её разве что лишь шелест штор от ветра.
– Почему? – Спустя время проговорила Интегра. – Я всё ещё жду ответа.
Казалось, она разговаривает сама с собой, но тот, кому был адресован этот вопрос, просто не показывался до определённого времени. В своей привычной манере, Алукард показался из стены, полностью материализуясь как раз у балконной двери. От ветра низ штор соприкасался с низом красного плаща вампира, только вот прерывать этот спокойный момент брюнет пока не планировал.
– Кровь моя гордость и проклятье, Госпожа. Разве не помнишь? – Издалека начал Граф. – Знаешь, как я познал истину о своей свободе? После смерти твоего прадеда я испил его крови, пока тело его было ещё тёплым. Тогда я выяснил, что всё сказанное им – правда. И увидел те дни, когда он писал свой дневник.
Он выдержал паузу и обернулся в сторону кровати, на которой полусидящее положение принимала Интегра.
– Он был искренне уверен, что истину мне не познать, ведь я не могу пролить кровь Хеллсингов. Зато…могу ею поделиться. – Он расплылся в своей коронной ухмылке, а дочь Артура…кажется, она невольно последовала его примеру.
– Вот как. – Обронила она, убирая за ухо выбившуюся прядь волос, что спадала на лицо. – Теперь неудивительно, что ты предлагал мне могущество в день нашей первой встречи.
Однако…этот вывод не огорчил девушку, а напротив, лишь заставлял её сердце биться чаще. Тогда, когда Алукард вкусил девственной крови Интегры, его сковали противоречивые чувства, но от своей цели он не отступился. Будучи униженным очередным заточением, причём от слабохарактерного хозяина, он проснулся с жаждой свершить задуманное, потому сразу начал соблазнять хрупкую малышку властью, благодаря которой она могла бы расправиться со всеми своими врагами. Ребёнком ведь легко манипулировать, не так ли?
– Но уже тогда ты дала мне достойный отпор. – Продолжил Носферату, а Интегра уже коснулась ступнями ковра. – Ясно дала понять, что справишься своими силами. Маленькая, хрупкая девочка, точно птенчик в сравнении со мной, боролась за своё право жить в столь суровом мире, особенно перед ликом монстра.
Он подходил всё ближе по мере их беседы, а после остановился напротив Интегры.
– Я служил тебе не из-за оков печати Кромвеля, а по собственной воле. Ведь своей целеустремлённостью и жаждой жить, ты напомнила мне о том, от чего я отрёкся многие века назад.
Он сел на одно колено перед Интегрой, склонив голову.
– Я не обратил тебя потому, что ты живое напоминание о том, каким должен быть настоящий человек. Моя Госпожа – Интегра Фарбрук Уингейтс Хеллсинг, смертная, приручившая чудовище.
Она молчала. Просто смотрела на него и не желала прерывать словами столь душевный момент, однако…протянула руки к Носферату, накрывая ладонями лицо мужчины. Пусть она не проронила и слова, а Алукард постепенно преобразился, представ перед Леди в облике того самого молодого человека, отбывавшего из сердца Империи, чтобы вернуть свой дом. Длинные чёрные волосы, лёгкий кожаный доспех, только глаза по-прежнему оставались кроваво-красными. Тогда она поняла, что его постоянный облик мало чем отличается от образа того человека, в чьей груди билось человеческое сердце, а значит душою…Граф всегда был привязан к самому себе, кого своим скверным поведением скрывал под панцирем из миллиона душ, формирующих образ непобедимого монстра.
– Нет, Алукард. – Тихо возразила она. – Ты – орудие в руках чудовища.
После этих слов она потянулась к брюнету, а он к ней. Это был их второй поцелуй, но на этот раз уже настоящий, обоюдный, порождённый общим желанием. Интегра притянула вампира к себе поближе и их поцелуй стал глубже, чувственней, длился так долго, как только позволяло дыхание дочери Артура. Когда она ощутила острую необходимость в передышке, лишних слов уже не требовалось, она приняла решение. Девушка быстро расправилась с застёжками верха кожаных одежд Графа и сняла вещицу, отбросив прочь.
– Потому что я не отпущу тебя в угоду своего эгоизма. – Прошептала она, снова увлекая брюнета в поцелуй. Алукард понимал, о чём идёт речь, ведь вся суть его освобождения заключалась в том, что его хозяин должен добровольно принять его кровь вместе с проклятьем вампиризма, только тогда Печать «затрещит» по швам и подарит Носферату долгожданную свободу. Но события складываются совсем иначе и только что Интегра чётко дала понять, что продлевает срок службы вампира на остаток её дней, но взамен он получает кое-что другое. Став свидетелем взросления хрупкой девочки и её преображения в настоящую женщину, которая напомнила Носферату о ценностях человеческой жизни, он был совершенно не против. Интегра помогла ему позабыть о жажде смерти и даже изменила его отношение к собственному заточению, хоть он от души развлекался, разбираясь с мелкими сошками, выполняя поручения своей хозяйки.
– Как пожелаешь, Графиня. – Молвит он и девушка замирает, глядя в глаза своего подчинённого. Это…признание? Подсознание быстро проводит параллель между тем ярким и приятным воспоминанием Князя в компании Елизаветы с тем, что происходит сейчас. Сердце дочери Артура уже стучит так быстро, будто птичка мечется в клетке. Она верила, он умеет любить, просто позабыл спустя столько времени скитания в шкуре сильнейшего из тварей ночи. И пусть брюнет не проговорил этого вслух заезженной до одури фразой из трёх слов, зато он сказал это в своей манере. Алукард подаётся вперёд, а Интегра напротив, назад, ложится на кровать и позволяет Носферату расположиться у неё между ног. Теперь для неё каждый его поцелуй словно сладкая пытка и тело предательски выдаёт её, напоминая о том, что это первая связь дочери Артура с мужчиной. Жар его холодных ладоней приносит ей невероятное удовольствие и она уже не сдерживается, выражая похвалу своему любовнику стонами. Вампир целовал её губы, шею, опускался к ключице и возвращался к подбородку. Несмотря на желание девушки воссоединиться с Алукардом, она всё же нервничала и брюнет хорошо это ощущал. Впрочем, Сэр Хеллсинг решительно настроена побороть свой единственный, на данный момент, страх всячески побуждая графа продолжать начатое. И он подчинялся, ласкал грудь Интегры, проводил ладонями по бокам до бёдер, пока не снял со своей госпожи лёгкие одежды, служащие чем-то вроде ночнушки на время её отдыха. Ради этого момента Интегра сняла все ограничения печати и коснувшись ладонью области сердца вампира, ощутила как бьётся его сердце…Вот почему только в этом облике его можно убить, ведь так он не защищён своим прочным панцирем из порабощённых им душ. Её страх постепенно отступал с каждым новым прикосновением Графа к её телу, ведь она буквально тонула в наслаждении от этих ласк и поцелуев. Алукард же избавился от остатка своих одежд и вернулся к столь увлекательному занятию, оставляя дорожку из поцелуев от лодыжки и выше, пока не впился клыками в бедро своей госпожи, вынуждая её вскрикнуть от неожиданности. Испитие крови в такой зоне вовсе вскружило голову девушке, а учитывая, что в её жилах ещё осталась кровь Дракулы, все эти ощущения лишь удваиваются, а эта близость становится похожей на нечто невообразимое. Когда брюнет закончил, ранка от клыков быстро затянулась, а он продолжил свои похождения, одаривая лаской лоно Интегры. Она извивалась, стонала, цеплялась пальчиками в простыню и пребывала просто в невообразимом восторге от того, что с ней вытворяет этот бесстыжий вампир. Наслаждение всё же сменилось болью, когда Интегра и Алукард стали единым целым. Но Граф продолжал двигаться, пока Леди Хеллсинг к нему не привыкла. Это был совершенно новый для неё опыт, сумасшедший коктейль боли и наслаждения, что усиливался из-за их «обмена» кровью, но опыт желанный и головокружительный. Кто бы мог подумать, что этот монстр способен на нежность. Интегра чувствовала его в себе, крепко обнимала, зарывалась пальчиками в его чёрных, словно смола, волосах и искренне желала, чтобы это не заканчивалось. Превозмогая боль, она целиком отдалась возбуждению, забывая обо всём. Только ОН и ОНА, вдвоём, настоящие, растворяющиеся друг в друге.
Когда Уолтер принёс заказанный Интегрой чай, Сэр Хеллсинг встретила дворецкого улыбкой, а Носферату уже покинул покои своей хозяйки. Казалось, что всё было как прежде, но в тоже время совсем иначе. И убедилась в этом Виктория Серас, когда Мастер не откликнулся на её зов, напоминая о себе лишь своим коронным смехом.
========== Хозяйка Чудовища ==========
И была война, да не одна. Организации пришлось столкнуться лбами с Инкогнито, из-за которого Леди Интегра чуть было не погибла, однако её жизнь спас всё тот же верный ей Алукард, когда госпожа сняла с него все ограничения Печати. Был и Максимилиан Монтана, психически неуравновешенный тип, наполовину киборг наполовину человек, цель которого исполнять симфонию войны, как он любил повторять. Глава Организации Миллениум принёс массу неприятностей как Ордену Королевских Протестантских Рыцарей, так и самому Лондону, оставляя ему на память массовые разрушения. Но самый серьёзный удар он нанёс Интегре…потерявшей в тот день своего слугу и Графа. Тридцать долгих лет прошло с тех самых пор… Организация Хеллсинг порядела, но от прежних целей не отказалась, продолжая преследовать нежить по всей территории владений Её Величества. Но время не знает пощады…особенно, если ты человек.
Тяжёлый вздох дочери Артура нарушил напряжённую тишину в зале тренировок. Леди смотрела в зеркало и касалась кончиками пальцев своей глазной повязки. Глаз она, к слову, потеряла всё в той же схватке с Монтаной, когда окончательно наплевала на сдержанность, уничтожая Майора и свершая свою месть за убийство (как она считала) Алукарда.
– Ещё одна. – Говорит Интегра, переводя пальцы на свою кожу. Годы воистину не пощадили её, морщин на её лице стало гораздо больше. Былая величественность, присущая роду Хеллсингов, растаяла со временем, оставляя после себя лишь воспоминания.
– Ну не печальтесь Вы так. Всё не так плохо. – Виктория Серас попыталась оказать поддержку своей Хозяйке, но как-то тщетно, в последние года у Интегры развился пессимизм, какой ещё пойди поищи среди завидных его представителей.
– Тебе легко говорить, ты же вампир. Вечно молодая, энергичная…время тебя не касается.
Кстати о Виктории. Дракулина Алукарда добилась невероятных успехов за время отсутствия её хозяина. Она развила свои навыки до возможного максимума и даже тогда всё ещё находит к чему стремиться. Она буквально стала тенью каждого уголка фамильного особняка Хеллсингов, потому могла ощутить неприятеля сразу, когда бы он не просочился внутрь. Как и её создатель, Виктория внушает страх всем, кто когда-либо о ней слышал, однако…Организация даже при наличии столь сильного вампира, уже не является такой, какой была прежде.
– Ну да. Я никогда не постарею. – Гордо заявила Серас, на что Интегра явно обозлилась, показалось, будто из её единственного глаза искры ярости посыпались.
– Как тебе вообще совести хватает такое говорить! – Проговорила дочь Артура, напирая на свою подчинённую, но шутки шутками, а всё же предел знать всему надо.
– Перестаньте, Леди. Ну что мне сделать, чтобы Вы не грустили? Хотите, я могу облик Хозяина принять, чтобы Вам не было скучно?
В ответ послышался лишь очередной тяжёлый вздох. Разговоры про Алукарда – больная тема для Интегры, как и воспоминания о предавшем её дворецком – Уолтере. Без них жизнь Госпожи стала мрачнее тучи, да и она сама походила на грозовое облако и своим видом оставляла желать лишь лучшего. Она не дала Виктории ответа и покинула зал тренировок молча, отправляясь к себе. Она опустилась на стул у туалетного столика и сняла повязку, что скрывала тяжёлую травму глаза охотницы. Выглядел он, мягко говоря, не очень, но Интегру давно не беспокоит этот вопрос. Балконная дверь была открыта, дул лёгкий ветерок, а дочь Артура закрыла лицо руками и облокотилась локтями о стол. Она была подавлена и расстроена, хотя на публике держалась стойко, будто и не было ни единых потерь. Война с Монтаной клином впилась в память Сэр Хеллсинг и избавиться от этого, увы, не выйдет. Иногда госпожа посещает тот самый подвал, где находится гроб Графа, на его крышке красуется кусок асфальта с кровавым рисунком Печати Кромвеля – это всё, что осталось от её преданного Слуги. Тот день породил множество слухов и теорий, но главная била сильнее всех – безумное чудовище повержено и больше никогда не вернётся. С каждым годом это всё больше походило на правду, ныне и подавно. Хоть и на сердце камень, а Интегра не плакала, больше нет. Было время, когда она позволяла себе проявить слабость, будучи в гордом одиночестве, но ей понадобилось около трёх лет, чтобы свыкнуться с текущим положением и перестать убиваться по погибшим. Но всё же связь с Носферату оказалась в разы крепче, чем ожидалось, вот почему каждый вечер она скучала, сидя на балконе и вспоминая былые времена, что она проводила в его компании. Когда сложилось впечатление, будто кто-то был рядом, Интегра сему не удивилась, поскольку часто представляла себе, что вампир по-прежнему наблюдает за ней и появляется лишь тогда, когда захочет. Но когда прикосновения к плечам ощущались слишком отчётливо, леди резко поднялась со стула, вытащила оружие из кобуры на поясе и выстрелила, не раздумывая. Каков же был её шок, когда «подстрелёнышем» оказался ….
– Какой тёплый приём. – Этот голос…такой родной…он пробирает до самых костей, до мурашек по коже. Сердцебиение Сэр Хеллсинг ускорилось, а в комнату ворвалась Виктория в полной боевой готовности. Однако, даже она застыла на месте, когда увидела своего хозяина, заливисто хохотавшего от такой реакции. Его рана затянулась, пуля с характерным звуком шмякнулась на пол, но надо же! Даже не видя свою цель Интегра поразила вампира прямо в лоб.
– ХОЗЯИН! – Радостно завопила Виктория. – Вы вернулись, Хозяин!
– Долго же тебя не было с нами, Алукард… – Тихо промолвила Интегра. Она была рада возвращению Носферату, воистину! Да только грусть от осознания, что прошло слишком много времени для неё и почти мгновение для него – портила этот счастливый момент.
– Я был слегка занят. – Пояснил он, улыбаясь.
– И чем же? – Поинтересовалась дочь Артура, поднимая упавший моментом ранее стул и снова садясь на него.
– Убийствами. Три миллиона семьсот восемнадцать тысяч девятьсот шестьдесят семь душ. Убивал их все внутри себя, пока не остался один. И вот, теперь я везде и нигде, потому вернулся.
Воцарилась тишина. Казалось бы, Интегра должна радоваться такому исходу, но…как же её сердце болело из-за потерянных лет. Что теперь она будет делать? Сейчас она ощущает себя точно также, как и Её Величество, когда увидела Алукарда спустя долгие годы. Он по-прежнему молод и красив, время его не коснулось…а она? Дочь Артура отжила большую часть уготованного ей срока, её тело слабое, а значит и кровь больше не представляет для Носферату никакой ценности.
– Тебя долго не было. Слишком долго, Алукард. – На этой фразе Серас решила оставить этих двоих наедине. Она ещё успеет пообщаться со своим создателем, но Леди Хеллсинг ждала этой встречи сильнее и дольше других.
– Прости. – Тихо проговорил Граф.
Интегра поднялась и прошла к вампиру, коснувшись ладонью его лица. Действительно, ни капли не изменился и сердце её всё так же трепещет, когда он рядом. Она молчала, не зная, стоит ли вообще об этом говорить, однако, всё же решилась.
– Хочешь моей крови? – Спросила она и вампир расплылся в улыбке, уже выдавая свой ответ.
– О да! Я очень голоден. Ничего не ел уже тридцать лет.
Она улыбнулась, но…
– Я ведь уже старуха, Алукард. Я…
Он коснулся указательным пальцем губ Интегры, вынуждая её замолчать.
– Сейчас ты ещё красивее, чем прежде.
Она понимала, что скорее всего Носферату ей лжёт, или воистину видит в старости какую-то другую красоту, связанную с тем, что он сам не способен постареть своим настоящим телом, только если изменит его сам. Но тем не менее, это послужило утешением, хотя вряд ли леди сумеет избавиться от навязчивой мысли, что перестала быть привлекательной, как настоящая женщина, желанная любимым мужчиной. Её улыбка вызвала и у Графа ответную реакцию, после чего он опустился перед своей хозяйкой на колени, фиксируя руки на уровне пояса Интегры. Сама же дочь Артура хорошенько постаралась, чтобы прокусить безымянный палец левой руки и протянула вперёд, смиренно дожидаясь, пока стечёт первая капля крови.
– С возвращением, Граф. – Протянула она.
