сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Когда он кончил в неё, она кончила вместе с ним, и всё её тело подобралось и содрогнулось, и свежий выплеск освобождения просочился на них обоих. Халбранд выпутался пальцами из её волос, и она, ослабевшая, уронила грудь на ложе — теперь, когда он больше не держал её на весу. Она вся содрогалась от утихающих спазмов и едва могла вздохнуть.
Краем сознания она поняла, что извивается, пытается отползти, но он ещё раз придавил её к кровати вновь освободившейся рукой.
— Нет, — молвил он сурово, хотя и еле переводя дыхание. — Оставайся так. Сколько потребуется.
От этих слов её сердце замерло. Ей показалось, она вот-вот задохнётся. Она попыталась воспротивиться.
— Нет…
— Ты на это согласилась…
— Нет…
— Если хочешь вернуть мужа, будешь лежать смирно сколько потребуется.
Наконец глаза защипало от слёз. От несообразности всего этого, от страха. От того, как он принял облик её супруга, её Келеборна, и использовал его, чтобы подобраться к ней так близко. Она страшилась, что теперь, даже если её муж вернётся, она никогда не захочет его вновь — не потому что она захотела Халбранда, а потому что Халбранд сделал лицо Келеборна недостойным доверия. Теперь она никогда не будет знать наверняка, кто скрывается за этим лицом, будь то даже сам Келеборн.
— Я не могла согласиться на то, последствий чего не осознавала…
— …И всё же согласилась, — возразил он, начав нежно поглаживать, массировать поясницу, пытаясь побудить её расслабить подобравшиеся мышцы.
Слёзы, хлынувшие из глаз, жгли кожу.
— Ты не оставил мне выбора…
— О, ещё как оставил. Свой выбор ты сделала.
— …Чтобы спасти мужа, — рявкнула она, чувствуя внезапный прилив злости.
Он склонился над ней, к самому её уху, и дыхание защекотало кожу, когда он произнёс:
— Тогда вспоминай об этом, раз уж так тебе спокойнее.
Свободной рукой он скользнул по шее к макушке сквозь волосы, гладя её почти любовно.
— Когда мы сделаем это снова, и снова, я желаю, чтобы ты вела себя поотзывчивее.
Она ощутила, как её ноздри раздулись от ярости.
— Я не стану…
Пальцы в её волосах резко сжались в кулак. Халбранд потянул на себя, поднял её голову и опять обнажил шею для взгляда.
— Станешь, если хочешь заполучить своего милого муженька обратно в целости и сохранности. А ты, я знаю, хочешь этого почти так же сильно, как сегодня хотела меня. В итоге ты получишь желаемое — и я тоже. Это обоюдовыгодное соглашение…
— Ты меня заставил…
Он фыркнул, будто это его позабавило.
— Едва ли я тебя заставлял. Ты делала это по своей воле.
— Ты обманул меня, — негодовала она, теперь уже плача без утайки.
Он, под личиной её мужа, подобрался к ней вплотную, сделал так, чтобы она почувствовала себя спокойно и в безопасности, а после надругался над её телом.
— Хм-м, — протянул он, похоже, соглашаясь. — Я кое-что утаил от тебя, но я не лгал.
— Конечно ты лгал…
— Каждое слово, что я сказал тебе, правдиво.
Она ощутила, что вот-вот невольно затрясётся всем телом, но он наконец убрал от неё руки и отошёл. Она вскочила с кровати — которую собиралась сжечь, ибо та была запятнана воспоминаниями об этом, — бросилась к висящему на стене халату, сорвала его оттуда. Завернулась в него, стремительно завязала пояс на узел и выхватила из камина кочергу. Та угрожающе мерцала, когда Галадриэль направила её в его сторону.
Не похоже, чтобы его это слишком встревожило; стоя нагишом, он окинул кочергу бесстрастным взглядом. Затем тоже взял халат — только это был халат Келеборна, а не его собственный, и гнев разгорелся в Галадриэль с новой силой, когда Халбранд облачился в него, словно имел права на вещи её супруга.
— Положи на место, — сказал он, оставаясь в противоположном конце комнаты. — Не забывай, что Келеборн у меня. На случай, если мне навредят, моим слугам дан приказ убить его.
Её рука задрожала. Дрожь распространилась и на кочергу, и та затряслась в воздухе.
Халбранд сократил между ними расстояние без всякого страха, взял её за запястье, затем скользнул по сжатой ладони к рукояти кочерги. Он легко забрал её и сунул в огонь камина, что послало к потолку столп искр.
Галадриэль поняла, что не в силах даже пошевелиться. Сглотнув, она закрыла глаза.
— Что за условие?
Его ладони скользнули по её щекам, накрыли их полностью. Её глаза распахнулись, и перед ней возникло его лицо. В глазах его плясало пламя от камина.
— Ты подаришь мне дитя, — сказал он просто — будто не было ничего проще в этом мире, — а я отдам тебе Келеборна.
Комментарий к 1: Децепция (обман)
Чуть глаза не сломала, вычитывая сама себя, больше не могу. Пб приветствуется. Спасибо! ❤️
========== 2: Рецепция (принятие) ==========
Чем был бы рассказ о счастье? Лишь то, что подготовляет его, потом то, что его разрушает, подлежит рассказу.
Андре Жид, «Имморалист»
* * *
Когда он вновь дотронулся до неё — коснулся плеча в тот момент, как она оказалась к нему спиной, — Галадриэль резко развернулась и влепила ему пощёчину.
В ошеломлении он провёл пальцами по обожжённой ударом щеке, тут же заалевшей.
Она не соблаговолила сделать ничего, чтобы выполнить его требование, когда ему вздумалось задержаться здесь, в её доме, словно он был её мужем — носил одежду её мужа, проводил время в кабинете её мужа, по вечерам сидел в кресле её мужа за обеденным столом. Он расхаживал тут и там так, словно и был её мужем, и это вызывало в ней такую ярость и такое отвращение, каких ей в жизни своей не приходилось испытывать.
Впрочем, до сих пор он не пытался принудить её ещё раз, и она делалась дерзновеннее с каждым новым днём.
Однако с этой пощёчиной в его лице будто что-то оборвалось.
Халбранд пришёл в бешенство.
Он подступил ближе, и она ощутила его гнев, поэтому сделала шаг в сторону и попыталась убежать, но он схватил её за руку и дёрнул обратно к себе. Она врезалась ему в грудь и отвесила ещё одну пощёчину. Утробно рыкнув, он толкнул её на колонну позади, прижался всем телом, наклонился и поцеловал, несмотря на сопротивление.
Она вонзила зубы в его нижнюю губу, прокусила кожу и пустила струйку крови, терпкой и с привкусом металла. Отпустила его губу и отпрянула, а затем ударила в третий раз, размазывая кровь. Он вновь повернул к ней лицо — поруганное, с порванной губой, с недобрым огнём в глазах, с щекой и подбородком в крови. У Галадриэль мелькнула мысль, что вот сейчас он ударит в ответ, но этого он не сделал.
Что он сделал — так это схватил её и оттащил от колонны, после чего попытался повалить на каменный пол. Но она успела ухватиться за край стола и удержалась на ногах. Выпрямилась и рванула со всех ног по портику, меж колонн, но Халбранд устремился следом, взволнованный, точно погоня будоражила его как ничто другое.
В середине коридора он поймал её за руку, за талию, толкнул к стене справа и вжал в неё всё её тело. Она машинально вскинула руки перед собой, чтобы смягчить удар, и уткнулась щекой в стену. Он прижался грудью к её спине и, тяжело дыша ей на ухо, зарылся лицом в волосы. И вдохнул.
— Желаешь, чтобы я тебя заставил? — посмел он спросить. На это она задрожала, и страх наконец стал выползать из всех углов. Халбранд шумно дышал, почти стонал на каждом выдохе, шаря руками по её телу сквозь платье. — Хочу, чтобы ты наслаждалась этим, Галадриэль, так же, как в нашу первую ночь…
От воспоминаний её лицо исказилось, и она попыталась сбросить с себя его руки, и тогда он поймал оба её запястья, задрал вверх и прижал к стене. Она задохнулась от шока, а Халбранд прильнул к ней всем телом, так плотно, что она ощутила его эрекцию и вдруг в полной мере осознала происходящее. Он не отступится. Заставит исполнить их соглашение, хочет она того или нет. Крупная дрожь забила её, стоило осмыслить, что у неё лишь два пути. Она воспротивится, и он возьмёт её силой, что закончится слезами, увечьем или чем похуже. Или она закроет глаза и даст ему овладеть её телом, ублажать и боготворить его, как он отчаянно того жаждал.
Он провёл носом по её уху — кончиком его по ушной раковине, — и вновь шумно вздохнул. Прикусил мочку, и Галадриэль зажмурилась, ощущая, как бегут вниз по шее и спине мурашки.
— Не сопротивляйся, — шепнул он на ухо.
Она разжала кулаки и глубоко вдохнула. Она не станет облегчать ему задачу. Ни за что.
Она наклонила голову влево, подставляя горло, будто сдавшись, и он довольно зашипел. Спустился к нему ртом, убрал руки с её запястий, и левой взял за шею, а сам целовал её горло справа, нежно прикусывая кожу и водя по ней зубами. Это было приятно, и, тут же ощутив внезапный прилив ненависти к себе, она не удержалась от тихого стона. Халбранд его услышал, почувствовал вибрации на своих губах и зарычал, и рука на её шее напряглась, усиливая нажим на трахею.
Боль затуманила сознание, заставила замолчать, и тогда Галадриэль почувствовала, как меж их телами он задирает подол её платья. Он развёл ей бёдра коленом, и сердце подпрыгнуло к горлу и едва не задушило, когда она услышала у себя над ухом, как он смачивает слюной пальцы. Не успела она опомниться, как эта же рука проникла спереди ей под бельё — и она понятия не имела, насколько влажной была, пока он не проскользнул в неё одним пальцем. Он надавил основанием ладони на лобок, и Галадриэль вдруг поняла, что толкается в его руку — ибо это было приятно телу, в каждом уголке которого расцветали крошечные сладкие вспышки. Халбранд застонал, ненадолго оторвавшись от её шеи.
Другой рукой он беспощадно сдавил под челюстью её горло, почти лишив возможности дышать, а внизу добавил ещё один палец. К этой минуте она уже истекала соками, а его затвердевшее естество втиралось ей в спину. Он стал вторгаться в неё двумя пальцами, внутрь и наружу, каждый раз давя ладонью спереди, и ласкал ртом её ухо, шею, пока, похоже, не достиг того рубежа, когда выносить это стало ему не под силу. Тогда он отпустил её горло, давая жадно глотнуть воздуха, освободившейся рукой стал судорожно расстёгивать штаны, и Галадриэль осознала: она не хочет, чтобы её взяли у стены в коридоре.
Её руки были свободны, обе его — заняты, так что она толкнула его назад, к противоположной стене, и тут же снова бросилась бежать.
Она не оглядывалась. Позади она слышала его быстрые шаги и опять преисполнилась страхом. Что она творила? Станет только хуже. Завернув в кабинет в конце коридора, она попыталась захлопнуть за собой дверь и запереться, но Халбранд успел ту перехватить. Тогда Галадриэль оставила дверь и метнулась внутрь комнаты.
Она услышала, как дверь ударилась о стену, когда он настежь распахнул её с такой силой, что запросто мог сорвать с петель. Галадриэль забежала за стол, а когда обернулась, он уже был тут как тут — стоял напротив, тяжело дыша и так сверкая глазами, что, будь в них магия, Галадриэль бы уже сгорела заживо.
— Значит, вот как это будет? — спросил он, не двигаясь.
Она сглотнула ком в горле, тоже замерев, почти застыв, если не считать рук по бокам, что сжались в кулаки. Открыла было рот, чтобы что-то сказать — но какие бы обидные слова она ни собиралась ему бросить, те умерли прежде, чем она их вспомнила. Она его ненавидела. Она презирала его, но он был сильнее, она не могла тягаться с ним, как бы ни старалась, и тело её было без ума от того, что он с ней творил. Сражаться было бесполезно, но она не могла вести себя иначе. Её воля не допустила бы ничего другого.
Она дёрнулась вправо, пытаясь обогнуть стол в надежде выбежать из кабинета, но Халбранд оказался проворнее и кинулся в ту же сторону. Схватил за талию и притянул к себе. Она сопротивлялась его объятиям как могла, пока он тащил её обратно, но вот он рывком развернул её к себе и толкнул к столу, попутно сшибая с него какие-то книги, бумаги и подсвечники. Она выпрямилась и отвесила ему очередную пощёчину.
— Я не буду… — услышала она собственные яростные слова, но ему не было до них дела. Он поймал её лицо в ладони и смял её губы своими, затыкая на полуслове. И ответ Галадриэль ужаснул её. Она тоже схватила его и вернула поцелуй со всем неистовством, снова вгрызаясь в раненую губу и пуская кровь во второй раз.
На это он лишь надсадно застонал и уронил руки с её лица к плотно сведённым бёдрам, к коленям. Он с силой развёл их в стороны и протиснулся между её ног, и спустя миг, сама не понимая, как это случилось, она обнаружила, что они, совершенно обезумев, обнимаются, ловят губы друг друга в страстных, кровавых поцелуях. Его язык скользнул ей в рот, и она впустила, и вот их рты слились в одно, и они оба прижались друг к другу что было мочи. Галадриэль застонала, почувствовав прилив влаги между ног от урагана ощущений, что он в ней вызвал.
Он нащупал ленты на её платье и стал развязывать их, а какие-то просто разрывал, при этом ни на миг не переставая целовать её. Стащил платье по её плечам, обнажая её, затем отстранился и сорвал с себя тунику. Его руки тут же вернулись к её телу — одной он обнял её стан, другой стал придерживать затылок, помогая сидеть ровно. Его рот вновь обрушился на неё — на этот раз Халбранд припал к её груди. Он целовал, лизал, нежно покусывал, и очень отдалённо, будто сквозь дымку у себя в разуме, между своих бёдер Галадриэль чувствовала его твёрдое мужское естество.
Рукой, что лежала на её шее, он спустился к платью и потянул его вниз. Она приподнялась, помогая ему раздеть её, одним движением сорвать платье вместе с бельём, и от такой её готовности он только застонал. На мгновение он отстранился, чтобы расстегнуть бриджи, дал им упасть на пол и вышел из них, а затем вновь заключил её в объятия и прижался всем телом. Он подхватил её снизу, подтянул к краю, а затем, поймав её губы крепким поцелуем, пристроился между ног и наконец вошёл.
Внизу восхитительно заныло, и он притянул её к себе вплотную, двигаясь внутри. То, как она сидела на столе, мешало ему проникнуть дальше, и с каждым его толчком она выгибалась и придвигалась к нему. В итоге она подобралась к самому краю, раскрываясь перед ним, и со следующим рывком он вошёл глубже, со стоном и содрогаясь всем телом. Не было в мире ничего чудовищнее и отвратительнее этого — как он погружался в неё, заставляя всё тело звенеть от наслаждения, и как его ладони обжигали, метили её, где бы ни касались — а касались они везде и всюду. Он толкнулся в неё, затем подался назад ровно настолько, чтобы не выйти полностью, и вторгся обратно на всю длину, до упора.
Руки его взметнулись к её шее, легли с обеих сторон под челюстью и сдавили горло. Галадриэль вновь испугалась, но следующий его толчок вытравил страх наслаждением столь ослепительным, что глаза закатились сами собой. И она вся затрепетала от шквала ощущений, стоило ему сжать трахею ещё немного. На толчке, что за этим последовал, она осознала собирающееся в ней напряжение и стала встречать рывки его бёдер своими, пока оба они, задыхаясь, не задвигались друг навстречу другу так свирепо, что затрясся весь стол, и с него опять что-то полетело на пол от той мощи, с которой схлёстывались их тела.
Халбранд отпустил её горло, и она прерывисто вдохнула. Он подтолкнул её лечь на стол и сам навис над ней. Его лицо было в крови, и Галадриэль с ужасом подумала, как же сейчас выглядит её собственное. Впрочем, его это не беспокоило — и даже подстёгивало, судя по тому, как благоговейно смотрел он, держа её голову в своей ладони и почти любовно гладя щёку большим пальцем.
Но вот он убрал руку от её лица и выпрямился. Просунул пальцы между их тел и принялся ласкать, двигаясь в ней ещё неистовее и жёстче, набирая скорость, от которой опять заходил ходуном стол. И чувствуя, как каждое трепетание, каждое содрогание, каждая пульсация наполняет всё её существо, она приподнялась на локтях и стала встречать всё, что он ей давал, толчок за толчком, пока не вытолкнуло её за край, в бездну ослепительного освобождения. Она исступлённо затряслась всем телом, сжимаясь на нём, и на краткий миг в дальнем уголке разума отметила явившее себя влажное тепло её удовольствия там, где соединялись их тела, пока он гнался за собственной разрядкой.
Забытие сокрушительного блаженства рассеялось, и она почувствовала миг, когда он кончил в неё — и её вдруг подняло на ещё один сладостный пик, вырывая из приоткрытых губ развратный стон, когда Халбранд остановился, стискивая её бёдра так, что наутро обязательно появятся синяки.
А потом всё разом закончилось.
Он вышел из неё, споткнулся о стол и схватился за него, чтобы удержаться на ногах. Она приподнялась в попытке сесть, но он уложил её обратно, прижав к столу ладонью чуть выше груди.
— Лежи, — приказал он, и в глазах его мелькнуло нечто невыразимое.
