Текст книги "Услышьте отверженных (СИ)"

Автор книги: HelenRiddle3110

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Глава 1 ==========

Я словно очнулась от долгого сна.

Открыв глаза, я увидела белый, немного потрескавшийся, потолок. Меня не мучила утренняя такая привычная боль в спине, телом я не чувствовала своего удобного ортопедического матраса, поэтому недовольно поморщилась, поворачиваясь на бок, в мыслях я провела параллель с кроватями в детском саду.

Я прикрыла глаза и зевнула, думая, что нахожусь в безопасности. Не хочу представлять, как выглядело мое лицо со стороны, когда безмятежность на нём исказила гримаса страха и ужаса. Я обнаружила, что лежу в хостеле – тут множество одинаковых кроватей, на которых спят девушки. Не значит ли это то, что я нахожусь в притоне?

Хотелось кричать, но я сдержалась, лежа в кровати так тихо, насколько это было возможно. Сердце бешено колотилось в груди, норовя выпрыгнуть куда-нибудь в окно, которое я, кстати, наблюдала над своей кроватью. Это похоже… на комнаты в монастыре.

– Кристина, ты уже проснулась? Мама собирает всех на репетицию, – незнакомая девочка смотрела на меня, видимо, она звала меня, но почему меня зовут Кристиной? Я ничего не помню.

– Прошу прощения? – я поднялась на постели и ужаснулась, это отразилось на моем лице – мои до того пухленькие руки с погрызанными ногтями стали такими худыми, что косточки проступали, а ногти – ухоженные, одно удовольствие на них смотреть. Именно такие руки я видела на просторах интернета в сопливых группах под названием «50 оттенков боли», «эстетика тела» и так далее.

– Тебе опять снились кошмары? – девочка присела на кровать рядом со мной и обняла меня.

– Кошмары? – я прикрыла глаза от боли в голове. Пазлы воспоминаний никак не складывались в общую картинку. Ища ответы в голове, я потеряла волю над своим рассудком и утонула во тьме сновидений, рухнув в руки, как я потом выяснила, Мэг Жири, моей подруге в Опере.

В голове промелькнули воспоминания моего страшного ночного кошмара:

«– Молитвы – ниша для заплутавших душ в астральном измерении, – голос доносится откуда-то сверху.

– Я не молилась, – прошептала я, опустив голову. Силы покинули меня, как только я оказалась в логове мистера Н. Так его назвало мое сознание. Мистер – более уважительное обращение. Н – неизвестный. Утром я мало, что вспоминала из подобных путешествий в осознанных снах и астрале, но сейчас это казалось как никогда реальным.

– Ты искренне желала, дитя, это и есть настоящая молитва, – холодная рука касается моей головы, я забываюсь, закрывая глаза, – чего бы ты хотела больше всего на свете?

В таких путешествиях я всегда лишалась своевольности – я делала то, что первым приходило на ум, руководствовалась решимостью и верой в свою силу, но сегодня трезвость ума была со мной. Я могла поговорить с мистером Н на равных, я размышляла, не парила сгоряча.

– Что будет, если я отвечу на ваш вопрос? – я пытаюсь поднять голову, но неведомая сила тянет вниз, хоть его рука уже и не касается макушки.

– Молитвы смертных всегда слышимы для покровителей, твоё желание стало эпопеей моего интереса, я хочу помочь чистой душе оказаться в сказке и спасти другую, – голос мистера Н внушал мне доверие.

– Позвольте мне… нет… – я не могла подобрать слов, – я хочу быть там, где буду чувствовать себя на своём месте. Мое время не для меня, отправьте меня в прошлое и позвольте прожить жизнь бок о бок с работой мечты, где я смогу дарить людям радость, а себе… мужчину, что сможет любить меня так страстно, что будет готов убить меня и себя, если я покину его. Ни о чем другом я не молю…

– За всё нужно платить, – я перебила мистера Н.

– Значит, вы – дьявол?

– Нет.

– Тогда к чему контракт? – голос усмехается.

– Ты родилась не в том временном промежутке, твоя душа была предназначена телу, появившемуся на свет в девятнадцатом веке, и вы обе это чувствуете, – он не позволяет мне вставить свой комментарий на этот счёт, – ты получишь все, чего хотела, поэтому не пытайся искать пути назад, это станет твоей новой жизнью. Открывается первая страница в главе твоей истории, Кристина Даае, добро пожаловать в «Opera Populaire».

– Ч-что?».

Голос мадам Жири вырвал меня из моих воспоминаний. Я видела свои утраченные года новой жизни – семнадцать лет девушка жила здесь за меня, в голове появились все ее воспоминания, мне удалось сохранить и свои.

– Кристина, как ты себя чувствуешь? – мадам положила на мой лоб белую тряпку, они думали, что у меня жар.

– Всё в порядке, простите за беспокойство, – я прикрыла глаза, пытаясь справиться с бурей эмоций внутри. Мне было жарко, но не от лихорадки – мне было жарко от вожделения и эйфории. Я получила то, чего хотела так долго, но пока не знала, чем придётся заплатить, это пугало, но влекло к себе, в особенности, секреты, что таились в сознании бывшей владелицы этой жизни: молодой виконт и неизвестный воображаемый Голос. Кто на самом деле станет моим избранником?

В этот вечер в «Opera Populaire» не звучала ария Маргариты в исполнении Кристины Дое. Концерт был отменен – ни примадонны Карлотты, ни северной феи Кристины.

Рауль отправился в своё поместье в тот вечер один, так и не узнав в Кристине крошку Лотти. Призрак – в недоумении искал ответы на случившуюся оказию. Куда подевалась его ученица, что должна была «подарить немного небесного голоса» публике?

Триумф не состоялся.

========== Глава 2 ==========

Я провела целый день в Опере, которая являлась моим домом. Моей работой здесь были танцы и песнопения в хоре. Не особо лестно для той, что всегда солировала, но и чего-то большего я не требовала. Сегодня мне удалось получить столько эмоций, сколько я никогда не испытывала, особенно, от работы моих коллег. Хотелось отдельно выделить Карлотту. Мне казалось, что многим на сцене она не нравилась, в моих воспоминаниях прошлой обладательнице этого тела она тоже не нравилась, но любой талантливый человек имеет право на то, чтобы задирать нос и просить похвалы, вести себя странно, а, насколько сильно он это делает, зависит от воспитания и ума. Пока что, по крайней мере, Карлотта казалась мне примером для подражания.

Тёмная ночь опустилась на Париж, в небе зажглись несколько огоньков звёзд, только закончился рабочий день – все побрели к своим гримеркам. Я, повторяя за ними, направилась к своей, которая, между прочим, недалеко от гримерной Карлотты. Мы шли по коридору вместе.

– Синьора, вы прекрасно сегодня пели, мне очень понравилось, – чтобы не идти в тишине, я решила подать голос.

– Неужели? – девушка недоверчиво покосилась на меня, я лишь кивнула, рассматривая ее пестрый грим, – я знаю, но польщена твоей похвалой, – я нахмурилась, отвернувшись от неё. Здесь для всех принято обращение на «вы», неужели она настолько меня не уважает, что решила таким образом оскорбить?

Мне боле нечего было сказать оперной диве, поэтому я ускорилась, сворачивая в коридор – в самом его конце моя гримерная. Почему бы мне не остаться там на всю ночь? Кристина оставалась там, чтобы заниматься музыкой, иногда случайно засыпала на диване, но никогда намеренно там не оставалась. Неужели она боялась слухов в Опере из-за того, что она спит (не одна?) в гримерной, а не в кровати со всеми?

Приоткрыв дверь своим ключом, что лежал в кармане платья, я закрыла ее и замкнула на этот же ключ. Я чувствовала усталость, но была счастлива – сегодняшний день не был особенно насыщенным, однако, я провела его за любимым делом – репетициями, в прошлом мне не позволяли отдаваться с головой музыке, я должна была пойти совершенно другим направлением.

«– Кристин, Кристин…», – от стен отразилось чьё-то мужское пение. На задворках сознания я отыскала нужное воспоминание – это Голос Ангела Музыки. Неужели это правда ангел? Я не была скептиком в этом вопросе, но и логического объяснения Голосу не нашла.

– Ангел? – я обратилась к нему, как Кристина обращалась раньше.

– Доброй ночи, моя дорогая Кристина, – казалось, Голос стоит прямо передо мной, но я его не вижу, может, он всё время был у меня в голове? – как вы себя чувствуете? Ангел волновался за вас, – мои щёки окрасились в розовый цвет. Было так приятно то, что очень многие за меня здесь пекутся… и этот прекрасный Ангел… Голос – один из моих хороших друзей, что за меня переживают.

Друзей ли? Может, это тот посланник, что должен подарить мне настоящую любовь?

– Не стоило волноваться за меня, – я посмотрела на себя в зеркало, слегка улыбаясь своему отражению, – вы, право, решили, что я заболела, раз «Фауста» отменили?

– Именно так. Что-то другое заставило вас не выйти на сцену? Мне казалось, мы плодотворно позанимались перед вашим запланированным триумфом, – Голос говорил расстроенно. Неужели он так опечалился тем, что не услышал меня вчера?

– Я чувствовала себя очень плохо, не физически… мне было так одиноко и грустно, что я запуталась, – я понимала, что мое оправдание звучало странно, но не страннее Голоса, говорящего со мной из стен… или все-таки моей головы?

– Ваш Ангел всегда чувствует себя одиноко, когда вас нет рядом, Кристин. Хотите остаться сегодня со мной? Ангел постарается улучшить ваше настроение и развеять грусть, – Голос, казалось, подошёл так близко, что я могла бы коснуться его своей рукой. Кто же говорит со мной? Эта загадочность так и будоражили мое сознание, что я была готова делать всё, что скажет мне этот таинственный Ангел.

– Я с радостью останусь со своим Ангелом! – я закусила нижнюю губу, раздумывая над своим предложением, которое хотела озвучить.

В моём мире мою музыку никто не воспринимал всерьёз, мало, кто хотел работать на износ, чтобы вложить душу в общий дуэт. Было невозможно найти поющего парня – один слишком слаб, чтобы петь серьезные произведения, второй – лгун, третий – смеётся над оперой, четвёртый – не видит смысла в музыке, а поёт ради славы. Ангел же всегда сам настаивал на их дуэте, так, может, стоит попросить его что-нибудь спеть со мной?

– Ангел, спойте со мной, пожалуйста, мне очень нравится петь с вами в дуэте.

– Вы не представляете, насколько делаете своего Ангела Музыки счастливым, когда говорите эти слова. Наденьте ремень, и мы можем начинать, – я на секунду опешила, а потом вспомнила, что ремень используется для дыхания.

Я затянлуа его у себя на животе, Ангел три раза постучал по стене, и мы запели. Наши голоса сопровождались аккомпанементом скрипки и фортепиано, понятия не имею, как я уснула, но во сне точно слышала прекрасную колыбельную.

***

«Я сидела на стуле в светлом кабинете. Солнечный свет из просторных окон слепил мне глаза, поэтому я щурилась. В моей голове звучал чей-то голос на французском языке, я не понимала девушку, что вторит мне одну и ту же фразу в голове: «Je ne peux pas vivre sans mon ange, ramène-moi! personne ne croit qu’il existe, mais je sais que c’est dans ma tête.»*

Можно сказать, что мое незнание французского в своем бывшем теле помогло мне, иначе бы после услышанного я вряд ли относилась к Ангелу, как к доброму и простодушному духу, что помогает мне. Я бы боялась его словно смерти, раз Кристина сходит с ума.

– Полина, расскажите подробнее, что вам говорит ваш Ангел? – я повернулась голову на звук, в дверях стоял мужчина, который говорил со мной. Кристина молчала, морщась от отвращения к нему. Ей не нравилось, что она была здесь. Интересно, что она уже успела натворить, за что ее отправили в диспансер?

– Виновата Полин! – кричала девушка, вырываясь, моя голова начала кружится, я прикрыла глаза, а очнулась уже в знакомом мне кубе.

– Кристина Даее, ваша душа удачно прижилась в этом теле. Вам понравилась новая жизнь? – мистер Н сидел на стуле, разглядывая меня сверху.

– Я мечтала о такой сказке, в которой вы меня поселили. Что значило то видение с моей бывшей жизнью? – я боялась, что он отправит меня обратно. Возможно, я сойду с ума, если потеряю возможность петь в театре и своих новых друзей.

– Хотел показать вам, чем заплатила душа настоящей Кристины за это путешествие, – он пожал плечами. Эти простые слова вызвали у меня страх, по спине распространилась пульсирующая боль, – как думаете, какая плата уготована вам?

– Не имеет значения, если это будет не смерть. Мне всё нравится, и я готова заплатить за эту жизнь всем, что у меня есть. Скажите только… прошу, с кем из людей в моей новой жизни я свяжу судьбу?

– Ты спрашиваешь у меня? – мистер Н усмехнулся, прикрыв глаза, – в вашей новой жизни, мадемуазель Даае, будет двое мужчин, и вы сможете выбрать. Вы хотите еще встречаться со мной здесь?

– При каждой нашей новой встрече я буду бояться отправиться в свой старый мир.

– Этого никогда не случится, – он покачал головой в разные стороны, – ваш ответ, Кристин?

– Я не против встречаться с вами, когда у меня будут появляться вопросы. Как вы меня услышите?

– Засыпает человек и зовет меня. Мистер Н всегда придет, если перед сном позвать. Искренне желай свиданья, будь само очарование, не груби и не дерзи, правду мне всю расскажи, – голос растворяется в моей голове, и я в страхе распахиваю глаза.»

– Дурной сон, – я тру глаза пальцами, чтобы прогнать сонливость и потягиваюсь на диване. Совсем не помню, как я нашла здесь одеяло и укрылась… я проверила дверь – закрыта. Никто ночью кроме Голоса меня не тревожил.

– Ангел, вы здесь? – в надежде, что я не одна, тихо спросила я, смотря в зеркало перед собой. В нём было мое отражение – немного заспанные глаза и растрепанные волосы, но это выглядело более, чем мило.

Ангел не отвечал. Может, мой Ангел все-таки действительно существует наяву, и мы сможем встретиться?

«Помню я папины сказки, долго я встречи ждала, но Ангел мой появился, и теперь он здесь! В комнате он поёт незримо, мне колыбельные песни. Я так хочу его увидеть, молю услышь, Ангел!»**,– я дивилась чистоте своего голоса, мне хотелось без умолку петь и учиться.

– Я здесь, моя маленькая Кристина, я услышал ваш зов и пришел, – на моих губах появилась улыбка, я подбежала к зеркалу, думая, что он находится за ним.

– Ангел! Это ведь вы накрыли меня одеялом сегодняшней ночью? Я помню колыбельную… – я с улыбкой рассматривала себя в отражении, надеясь рассмотреть там своего Ангела Музыки. Если я и дальше продолжу разговаривать с зеркалом, сама приму себя за сумасшедшую.

– Простите меня, я не смел касаться вас, но не мог видеть, как вы мерзнете, – Ангел будто подумал, что я хочу отсчитать его за это, но мне хотелось его обнять. В моей душе роились исключительно теплые чувства к этому неизвестному. Может, если это он меня укрыл… Ангел окажется человеком? А что, если под маской Ангела прячется Рауль? Красивый и богатый виконт в дополнении с божественным голосом и таинственным образом – это лучших подарок Небес… почему же тогда он прячется за образом Ангела?

– Вы лишь хотели спрятать меня от холода, спасибо! Ангел, прошу, откройте мне тайну: как я могу вас увидеть?

– После вашего триумфа я открою вам тайну.

– Триумфа? Где?

– В «Фаусте» сегодня роль Маргариты, моя дорогая, ваша, – я прижала ладонь ко рту. Как же так? Хористке… главную роль?

– Не удивляйтесь, Кристина, вам пора подарить немного своего прекрасного голоса публике.

– Ангел… вы волшебник! – я бегу к шкафу, выискивая там нужные вещи, что переодеться, – вы придете посмотреть на меня?

– Непременно. Я буду сидеть в пятой ложе на первом ряду. Смею покинуть вас, моя дорогая, подарите своему Ангелу удовольствие сегодня вечером!

– Спасибо… – я шепчу то в пустоту, Голос пропал, давая мне привести себя в порядок. Неужели это правда происходит на самом деле? Если Ангел – Рауль… это многое объясняет! Виконту позволено здесь всё, в его полномочиях поставить меня на главную роль.

***

Я стою за кулисами среди кучи артистов. Многие недовольны моим пребыванием рядом с ними, например, Убальдо предпочел бы видеть рядом с собой Карлотту, нежели меня, серую мышку, что по воле случая заняла ее место.

Сегодня на репетиции произошел очень странный случай – декорация едва не убила солистку, а после мадам Жири учтиво предложила выслушать меня. Откуда ей было знать, что мне даёт уроки Ангел Музыки? Я не скрывала этого от Мэг, но она не могла рассказать своей маме об этом… или могла? Может, мадам тоже знакома с моим Ангелом?

– Мадемуазель, – Убальдо кивает мне в сторону сцены, я, не спеша, ступаю по древесине на сцене, звук от моих туфелек эхом разносится по театру, я начинаю петь.

«Так говорить, учтиво, вежливо, как он! Вельможа лишь умеет…» – я смотрю в пятую ложу, она занята мужниной… там был Рауль. Неужели… мой Ангел – это и есть Рауль? А сейчас он решил открыться мне? Если нет? Я буду выглядеть глупо.

«Мой Бог! Сколько богатств! Какие жемчуга, уж не во сне ль я это вижу?» – я одариваю Рауля улыбкой, надеясь на то, что моя догадка верна, остается лишь вновь услышать его голос, только бы он пришел ко мне сегодня! Пришел бы! Тогда бы я точно разгадала загадку с таинственным Голосом.

Я прикрываю глаза, ария возносит меня выше Небес, я настолько прониклась своей ролью, что была не в силах противостоять чувствам, пылающим в груди.

«Ах, если б в миг такой, он был бы здесь со мной!» – пусть мой Ангел будет со мной сегодня. Рауль, это ведь ты?

«Маргарита, это не ты! Все было и пропало, но чудный миг настал!» – моя душа словно парит по залу, как и голос, что слышен в самых отдаленных уголках нашей Оперы.

«Королевой ты стала!» – я чувствую, как оркестр доигрывает концовку и без сил падаю в руки Фауста, которого играет Убальдо.

***

Я никогда не чувствовала большей свободы в душе, чем сейчас. Не многие люди по-настоящему понимают, что такое свобода. Думают, что свобода – это, когда сам по себе и тебя ничто не держит, ты можешь идти куда угодно, когда захочешь. Свобода – это, когда ты поёшь так, что весь зал рыдает и видит, как твоя душа возносится на Небеса, где ей и положено быть в такие моменты. Твой персонаж умирает и отпускает тебя, а ты падаешь без чувств, отдавая ему все свои силы для того, чтобы его дух смог отправиться выше облаков.

– Крошка Лотти, – я открываю глаза и вижу перед собой лицо Рауля. Если это лицо моего Ангела Музыки, я готова любоваться им вечно, – крошка Лотти спрашивала, что же я больше всего люблю? И отвечала: кукол или туфли…

– Пикники на чердаке! – радостно прошептала я, улыбаясь Ангелу. Он пришел ко мне в гримерную, это он… но почему же голос Рауля не похож на голос Ангела?

– Мы рассказывали друг другу страшные истории… – Рауль проводит рукой по моей щеке, я смущенно улыбаюсь и приподнимаюсь, садясь на диване.

– Папа играл на скрипке, и нам всю ночь напролет… – я начала петь, – «Ангел Музыки сладко песни поет, Ангел музыки сладко песни поет…». Я всё помню, Рауль! – я обняла его, а вместе с тем услышала, как от стен отразился вздох. Я обнимаю не того?

– Ты прекрасна, Лотти, я всегда вспоминал о тебе, пока был в экспедиции, – я задумалась, вспоминая, как в детстве он рассказывал бывшей владелице моего тела, что он будет моряком. Всё-таки стал им.

– Рауль, когда мой отец умер… он послал мне Ангела Музыки, представляешь? – я улыбалась, надеясь, что несмотря на несоответствие в голосе, Рауль окажется тем самым, но он лишь рассмеялся. На моем лице отразилось непонимание и разочарование. Я обнимала не того. Кто же тогда мой гений? Мой маэстро, вы обманули меня?

– Да, конечно, – он встал с пола и пошел к выходу, – я велю подать экипаж, собирайся, крошка Лотти! – Рауль вновь усмехнулся.

– Нет, Рауль, Лотти никуда не поедет, – девушка слегка рассмеялась с того, что повторила обращение к себе в третьем лице, как это делал Ангел. Смотря в зеркало, ей показалось, что ей ответили смешком, скорее всего, правда просто показалось…

– Ох, крошка Лотти, ты ничуть не изменилась, не задерживайся, – он захлопнул дверь, не услышав мое протестующее: «Рауль, нет!».

– Кто этот мальчишка? – я вздрогнула, услышав Голос позади себя. Нет, этим Голосом был не Рауль. Я ошиблась.

– Мой Ангел, он всего лишь друг из детства, признаться, я по ошибке подумала, что это были вы, простите мне мою глупость… – я расстроенно опустила голову, рассматривая свои босые ноги.

– Вам ни к чему винить себя. Расскажите подробнее об этом парне, – он не просил, Ангел требовал. Начиная рассказывать всё в сухих подробностях, я заметила, что он спрашивает не из любопытства, он ревнует.

– Мой Ангел, неужели вам интересно слушать про человека, который остался для меня в прошлом? – я была готова поклясться, что он торжествующе ухмыльнулся, – вы обещали мне открыться сегодня… и прийти на моё выступление. Мой Ангел, вы меня обманули?

Ответа долго не было. Всё стихло.

Я смотрела в зеркало, мне казалось, что внутри него кто-то стоит, кто-то кроме меня… это был человек! Высокий человек в костюме и белой маске, скрывающей все его лицо, даже губы, единственными отверстиями в этой маске были отверстия на глазах. Кто, черт бы меня побрал, Ангел Музыки? Что скрывается за этой маской?

– «Судьбой ты прикована ко мне, иди же к своему Ангелу Музыки», – он протянул мне руку через зеркало. Я, завороженная, медленной поступью пошла к нему. Он пел, пел так, как не пел никто и никогда. Его голос звучал внутри меня, заставляя меня повиноваться.

– «Музыки Ангел, ты мой венец славы! Музыки Ангел, открой мне все тайны, кто же ты, мой Ангел?» – я вторила ему в ответ и, коснувшись его руки в черной перчатке, была затянута в зеркало. До меня доносился чей-то крик за спиной, но я не хотела его слышать – для меня существовал только он – мой Ангел Музыки, скрывшийся под маской тайны.

Комментарий к Глава 2

*Я не могу жить без моего ангела. Верни меня! Никто не верит, что он существует, но я знаю, что он в моей голове.

**Слова ложатся на песню «Ангел Музыки» из мюзикла «Призрак Оперы».

========== Глава 3 ==========

Комментарий к Глава 3

Я благодарю всех за отзывы! Благодаря им я выкладываю части скорее!)

Он трепетно держал меня за руку. Когда я оказалась совсем рядом с ним, могла коснуться существа из крови и плоти, то есть… передо мной человек. Мужчина подхватил меня в области колен и поднял на руки, я больно сжала его за плечи, закрыв глаза. Тихий взвизг оглушил его, из-за чего Ангел поморщился.

– Вы – Ангел? – он молчал, я крепко держалась за его плечи, боясь, что он меня уронит. Через сто метров я расслабилась, обняв его за шею. Ноги были босые, он в первую очередь подумал о том, что я могу замерзнуть, поэтому взял на руки, – прошу, ответьте мне… – я тяжело вздохнула, втягивая носом его запах. Непонятно, что пахло сыростью и ледяной смертью – он или эти катакомбы? Неужели я сплю?

Ангел опускает меня на землю, а потом вновь слегка приподнимает, чтобы усадить на лошадь. Цезарь из «Пророка», которого украл Призрак Оперы – подсказала мне память. Похищение произошло еще тогда, когда меня не было в сознании этого тела. Получается, что Призрак Оперы, про которого мои подруги плетут небылицы – это мой Ангел? Голос, Ангел Музыки, Призрак Оперы – одно целое, которое было в моих мечтах всё это время?

– Это ведь лошадь театра… Мой Ангел, зачем? – я замечала, как начинаю засыпать в этой темноте. Я чувствовала его руку, она придерживала меня за талию, не давая упасть с лошади – я полулежала на Цезаре, второй рукой он держал повод, ведя лошадь. Мне были видны его золотистые глаза, поблескивающие за маской – они изучали меня, он рассматривал меня, пожирал взглядом, будто не мог никак насмотреться. Что же он хочет рассмотреть в этой темноте?

Ангел Музыки молчал, шел, буравя меня взглядом. Я отвернулась от него, смотря в потолок, на котором в некоторых местах была плесень, ее-то я разглядеть смогла.

– Ангел… – он стягивает меня с лошади и усаживает в лодку, я крепко держусь за ее края, боясь плюхнуться в воду, сонливость как рукой сняло, – вы… – он пристально смотрит на меня, забираясь в лодку. Аккуратно проводит рукой в перчатке по моей голове, словно гладит, стараясь успокоить, я отворачиваюсь от него, закусив губу. Мужчина начинает грести, лодка движется по воде размеренно, поэтому я успеваю всё рассмотреть. По истине завораживающие каменные изваяния и туннели.

Ангел останавливает лодку и, взяв меня на руки, поднимается на несколько ступенек вверх, усаживая меня на диван. Я с удивлением рассматриваю помещение, в которое он меня привел – изысканная гостиная, которая выходит к озеру. Я бы вечно рассматривала здесь все, если бы не Ангел, что припал к моим ногам, вставая на колени.

– Кристин, моя любимая Кристин, – его голос дрожал, я в удивлении уставилась на своего учителя, сжав ткань белой накидки, – я обманул вас – я не ваш Ангел Музыки, мне пришлось им притворяться, чтобы вы не отвергли бедного Эрика.

– Вас зовут… Эрик? – тихо спросила я, рассматривая его маску и фигуру. Высокий и стройный мужчина в черном костюме влюблял меня в себя. Я была не в обиде за обман, но не понимала, зачем он это сделал.

– Вашего Ангела зовут Эрик, Кристин, – я тяну его за руку, чтобы он встал с колен и хлопаю по месту рядом с собой на диване, – я понимаю, что Кристин больше не хочет видеть Эрика, он поступил ужасно…

– Эрик, мы знаем друг друга очень долгое время, вы мой настоящий друг, какая разница – Ангел вы или обычный человек? – я держу его за руку, но он не отвечает, странно реагируя на мои прикосновения – пристальным взглядом, – Эрика обнять я могу, а вот Ангела – нет. Я так давно хотела увидеть вас…

– Кристина не печалится из-за того, что Ангелом оказался Эрик? – я улыбаюсь его манере разговора.

– Нет, Кристина не печалится, – повторяю за ним и тянусь за объятиями, но он резко встает с дивана, поэтому я смущенно краснею.

– Эрик не смеет коснуться Кристин, он этого не достоит, – я расстраиваюсь, он видит это, поэтому протягивает мне руку, я аккуратно касаюсь её.

– Мой Ангел, что за чушь вы несете? Скорее я не достойна говорить с таким гением, как вы, – я обнимаю его, чувствуя, как в груди у него бешено бьется сердце. Эрик неловко обнимает меня в ответ, потом его объятия крепчают, он совсем не хочет меня отпускать, пытаясь впитать этот момент глубоко в своем сознании.

– Кристин, не издевайтесь, Эрик ведь не Ангел…

– Для меня вы будете им всегда, – я отстраняюсь от него, уловив тяжелый вздох Эрика, – почему вы носите маску?

– Кристин ничего не угрожает, пока она не пробует снять с Эрика маску. Если Кристин снимет маску Эрика, ее ждут большие неприятности, – он отходит подальше от меня, отвернувшись. Совсем не догадываясь о том, что в моей душе разгорелось любопытство.

– Почему? Мне очень интересно… я ведь ваш друг, что вы прячете под… – я касаюсь его маски рукой, за что он силой откидывает меня на диван, я шиплю от боли.

– Эрик не хотел обидеть Кристин, но ей не суждено увидеть лица Эрика, её Ангела Музыки, – я хочу вставить слово, но он, склонив голову, начинает петь. Я забываю о том, что может скрывать под маской, ступая за ним по пятам, – «ночь и свет сроднились воедино, ты пришла сюда, чтоб петь со мною… тайна отступает, а музыка играет… слушай, чувствуй, музыку поэта. Слышишь, муза, ты мое творенье? Я не смел представить, что ты придешь ко мне, что покажу я тебе музыку свою, музыку, что скрыта в тьме ночей. Закрой глаза и отправься в мир теней со мной, позабудь все, что было позади. Закрой глаза и начни со мной… парить! Только так… ты будешь принадлежать лишь мне… »*, – его руки ложатся ко мне на талию, разворачивая меня к себе спиной. Он гладит меня, а я поддаюсь этим порочным ласкам, не в силах совладать с собой, когда он поет. В голове лишь одна мысль: «не останавливайся, иначе я умру, Эрик!». Неужели это именно тот мужчина, что был уготован мне? Чем же я тогда заплачу? Слушать и говорить с ним – одно удовольствие, он чертовски красив и загадочен, отчего всё сильнее хочется быть с ним, чтобы разгадать загадки его души.

– Моя любимая, вы делаете своего Эрика счастливым, он никогда не забудет этого, – я томно выдыхаю, когда его рука гладит мои волосы, он и не представляет, как мне сейчас хорошо.

– Вы очень красивый, Эрик, мне кажется, что вы мне нравитесь, – Эрик грустно улыбается, но я не понимаю, почему… неужели он не рад, что его чувства взаимны?

– Эрик не достоин того, чтобы его любили ради него самого, – он отстраняется от меня, чувство окрыленности пропадает, какая-то пустота в груди приходит на смену, как тогда, когда я пела Маргариту…

– Ради него самого? – я пытаюсь понять, что это значит.

– Ради него самого, – повторяет мужчина и идет в сторону какой-то из комнат, – вы хотите посмотреть мою комнату? В ней есть много чего любопытного, – он переводит тему, я лишь киваю, ступая к нему. Мужчина садится на колени и обувает мне на ноги черные тапочки, они мне большие, видимо, принадлежат ему. Это так необычно, когда мужчина сам тебя обувает, словно относится к чему-то хрупкому – я наклонюсь, чтобы обуться и разобьюсь из-за этого «тяжкого труда».

– Спасибо, – я думаю над тем, стоит ли входить в его комнату. Он приоткрывает дверь, выставляя руку вперед. Мой Ангел… нет… Эрик не такой человек, чтобы воспользоваться моей слабостью. Настолько галантный, что не станет трогать меня, пока я сама не попрошу. А когда я попрошу? Он собирается на мне жениться? Почему я думаю о свадьбе с человеком, о котором так мало знаю?

Я захожу в комнату, чтобы не нервировать хозяина дома своей нерешительностью. Первое, что бросается в глаза – это гроб. Настоящий гроб, при виде которого я попятилась назад, упиревшись в грудь Эрика. Он отстранился.

– Эрик? Тут гроб…

– Я в нем сплю, – он прикрывает дверь и проходит в комнату, рассматривая меня. Я была напугана, и ему это не совсем нравилось.

– Простите мою любопытность, но почему вы спите в гробу?

– В жизни ко всему нужно привыкать, даже к вечности, – я хмурюсь, но принимаю его ответ достаточным для моего понимания. Каждый вправе сам выбирать себе постель…

– «Торжествующий Дон Жуан»? Моцарт? – я захотела похвастаться своими познаниями в музыке перед Эриком (да, я не хотела вспоминать о том, как он растягивал мой диапазон голоса с фа второй октавы до ми третьей, не хочу вспоминать этот позор!), но он лишь брезгливо мотнул головой.

– Нет, это мой «Дон Жуан», я начал его двадцать лет назад… и как только я его закончу, я умру, забрав свою работу с собой, – он взглянул на ноты, я тоже посмотрела на них – нотные листы, исписанные красными чернилами небрежным почерком.

– Я бы не хотела, чтобы вы умирали… – тихо шепчу я, косо поглядывая на него.

– Ох, не волнуйтесь за судьбу Эрика. Я работаю две недели, а потом отдыхаю годами.

– Сыграете мне его? – я была не уверена, что он согласиться.

– Нет, вы не готовы к прослушиванию такой музыки. Моцарт писал своё произведение под впечатлениями от своевольной жизни, мой же «Дон Жуан» – порождение губительных чувств, – он аккуратно берет меня за руку и ведет обратно в гостиную, я все еще оборачиваюсь, смотря на таинственный клавир, – понимаете, моя дорогая Кристина, есть музыка, которая испепеляет человеческую душу, ломает ее настолько сильно, что после он уже не может петь чистым небесным голосом, как у вас. Я не хочу, чтобы вы потеряли себя, Кристина. Если хотите, я могу сыграть вам Моцарта так, что вы расплачетесь. Лучше пойдемте споем оперу, – он приглашает меня присесть на диван, я послушно сажусь на мягкую мебель, раздумывая над тем, чем же отличается его «Дон Жуан» от моей «оперы». Сказано им это слово так небрежно, что я хмурюсь.