Текст книги "Осколки (СИ)"
Автор книги: HelenRad
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– Но я же хочу, как лучше! Снейп… сэр… я и хотел поговорить, чтобы узнать, о чём вы бы не хотели слышать… в суде… я же… совсем не так…
Слова у Поттера кончились, и он в отчаянии махнул рукой. Гилдерой не знал, что ещё придумать. Неужели Снейп из-за дурацкой обиды упустит свой шанс на поддержку в суде? Ну, не идиот ли? Когда перо заскрипело снова, Гилдерой и Поттер с изумлением уставились на появляющиеся буквы.
«Я подумаю над вашим предложением, мистер Поттер. Если вас не затруднит, приходите через два дня. Мы всё обсудим».
Не идиот!
– Я приду, сэр! – просиял Поттер. – Через два дня, как скажете. Что-нибудь принести?
«Земляники».
***
Вечером Гилдерой долго стоял у зеркала, вглядываясь в мутноватое стекло. Как Снейп сказал? Чистенький, приятно пахнущий, всегда хорошо одетый, причёсанный, с ангельской улыбкой… Гилдерой растянул губы в улыбке и брызнул в лицо водой. Сейчас неоспоримой была только чистота: причёсываться он часто забывал, улыбаться разучился, пижаму, даже шёлковую, нельзя было назвать хорошей одеждой, как и въевшийся навсегда больничный запах – приятным.
Снейп сидел на кровати, подложив под спину подушку, и, закатав рукав, с интересом разглядывал серое пятно на предплечье, образующее какой-то рисунок.
– Чего хотел? – спросил Снейп вместо приветствия.
– Просто поговорить.
– Ну, так и говори… просто, – фыркнул Снейп.
– А что это у тебя? – Гилдерой потёр собственную руку в том месте, где у Снейпа виднелся рисунок.
– Пропуск.
– Куда?
– Ты не поверишь, – Снейп криво усмехнулся. – В ад. Слышал о таком?
– Шутишь?
– Разумеется, шучу. Я вообще люблю пошутить в шумной компании. Все мои многочисленные друзья любят меня за искромётный юмор.
Гилдерой смеялся впервые на своей памяти. От выступивших на глаза слёз силуэт Снейпа расплылся чёрной кляксой и слегка дрожал.
– Поздравляю, Локхарт. Только что ты окончательно свихнулся.
– Точно. Вступил в ряды твоих многочисленных друзей. Можешь теперь звать меня по имени и при встрече хлопать по плечу.
– Это обязательно? – уточнил Снейп.
– По желанию, – успокоил его Гилдерой и поинтересовался: – А земляника у тебя есть?
– Так я и знал, что твоя корысть безгранична. Если я скажу «нет», то ты уйдёшь?
– Я бы на твоём месте не рассчитывал.
– Но попробовать-то стоило?
Гилдерой уселся на подоконник и принялся разглядывать светящиеся окна квартиры напротив. Сегодня там ничего не происходило… хотя… Хозяин квартиры явно вышел из ванной комнаты, потому что кроме полотенца на нём ничего не было. Причём, это полотенце было небрежно наброшено на плечи. Гилдерой невольно залюбовался статной фигурой и мышцами, лениво перекатывающимися под загорелой кожей. Конечно же, Снейп тоже глянул в окно.
– А ты вуайерист, Локхарт. Кто бы мог подумать?
Гилдерой немного смутился:
– Мне тоже нравится смотреть на красивое.
– Почему «тоже»?
– Ну, ты вот цветы разглядываешь, а я…
– На голых мужиков пялишься, – подсказал Снейп. – В общем-то, ты прав, это вещи одного порядка.
Разговор сворачивал совершенно не туда, и Гилдерой поспешил сменить тему:
– За что тебя будут судить?
Снейп помрачнел:
– Есть за что, уж поверь.
– А всё-таки?
– Убийство, пытки, предательство. Это длинный список.
Гилдерою стало не по себе. А что если Снейп, и правда, преступник с маниакальной жаждой пыток? И только поэтому прикармливал ягодами редкого посетителя… а потом раз! И стеклом по горлу… Гилдерой отчётливо представил, как Снейп вытирает липкие от крови руки о простыню и торжествующе усмехается…
– Что, страшно?
Стоило Гилдерою взглянуть в глаза Снейпа, и наваждение бесследно прошло.
– Нет, конечно. Придумаешь тоже…
– А я не шучу. Именно за это меня и будут судить.
– Да читал я про тебя! – отмахнулся Гилдерой. – Скитер неплохо пишет.
– Она может, – согласился Снейп, – и даже иногда не врёт. Только вот я не верю, что это как-то может мне помочь. Мне не простят Дамблдора, что бы Поттер ни говорил, и я знал, на что шёл, когда соглашался.
– Но ведь ты не виноват…
– Поттера наслушался? – криво усмехнулся Снейп. – Только вот для Визенгамота он так и остался мальчишкой, какой бы подвиг ни совершил. Я не питаю иллюзий на этот счёт.
– Но что же делать?
– Что? – Снейп вдруг потянулся, становясь похожим на уличного кота. – Я бы предложил пуститься во все тяжкие. Кутить, предаваться гедонизму, может, даже развратничать… – он подмигнул, заметив вытянувшееся лицо Гилдероя. – В общем, сделать, наконец, то, до чего в жизни никак не доходили руки. Жаль, ни черта не выйдет.
– Почему?
– Ну, допустим, если постараться, то можно найти удовольствие в тишине и лежании на кровати, а вот с остальным… – Снейп невесело фыркнул: – Вина и сладкоголосых гурий я здесь почему-то не замечаю. Неужели опять не повезло?
– Допустим, вино я смогу достать.
– Локхарт, да ты полон сюрпризов!
Приободренный Гилдерой потёр руки.
– Закусывать можно ягодой и шоколадом, я тоже знаю, где его достать…
– Не зря я с тобой связался. А как ты решишь проблему разврата?
Гилдерой чуть не ляпнул, что и он на что-то годен, но вовремя прикусил язык:
– Что-нибудь придумаем.
– Ну-ну… – Снейп критически оглядел Гилдероя. – Хоть напиться напоследок. Кстати, Поттер прислал тебе землянику. Будешь?
– Давай оставим на завтра. Вдруг больше не пришлёт?
– Плохо ты знаешь Поттера, – Снейп потянулся так, что хрустнули кости. – Он если что вбил себе в голову, то ни за что не отступит. Поэтому забирай.
Снейп сунул в руки Гилдероя коробочку ароматной ягоды и ловко выпроводил его из палаты, сославшись на усталость. Хотя совершенно не было похоже, что он собирается лечь в постель. Скорее уж усядется на подоконник и будет наблюдать за жизнью в доме напротив. Кстати, темпераментная подружка тоже вышла из ванной и теперь кокетливо поправляла полотенце, словно не замечая крайнего воодушевления своего кавалера, который лежал на диване и, не сводя с неё взгляда, поглаживал член.
Гилдерой вернулся к себе, представляя почему-то не горячую парочку за окном, а сидящего на подоконнике Снейпа. Интересно, а он станет смотреть? Гилдерой вытянулся под одеялом, привычно устраивая руки на груди, однако смущающие видения не спешили его покинуть, обрастая новыми подробностями. Например, что Снейп должен непременно положить одну ногу на подоконник и выпрямить спину, запрокидывая голову. А глаза у него будут чуть прикрыты, и он обязательно прикусит губу, чтобы сдержать тихий стон… его рука начнёт двигаться нарочито медленно, чтобы потом ускориться, задавая рваный ритм, и… Гилдерой прикусил язык, сдерживая стон, и, подождав пару мгновений, медленно убрал из-под одеяла непонятно как оказавшуюся там руку. Такого он за собой не помнил и просто не мог понять, как к этому относиться, потому что игнорировать не получалось. Знать бы, что за странный выверт преподнесло его подсознание, можно было бы как-то с ним бороться, а так… только смириться и заснуть.
***
Зря Гилдерой придумывал себе всякие непотребства – разврата не получилось. Они просто пили вино со Снейпом, сидя друг от друга на приличном расстоянии. Правда, это не мешало им разговаривать. Немного порозовевший от выпитого Снейп слегка покачивал в руке стакан, с необычайным интересом разглядывая его содержимое.
– Одного я не могу понять, Локхарт, что ты здесь делаешь?
– Живу.
– Но почему именно здесь? Тебе ведь не нужны целители.
Вопрос был смущающим, но Гилдерой так часто отвечал на него сам себе, что выпалил, не задумываясь:
– Я больше нигде и никому не нужен.
Снейп медленно оглядел его:
– А ты проверял?
– Я это знаю, – Гилдерой отвернулся, не в силах вынести взгляд Снейпа. – Понимаешь, не очень-то приятно говорить, что ко мне никто так и не пришёл. Ни разу… наверное, я не самый хороший человек, что бы ни говорила Матильда.
– Матильда?
– Ну да… она здесь работает. Ухаживает за совсем немощными. Да ты её должен был видеть, к тебе только она захотела ходить… – Гилдерой понял, что сказал бестактность и смутился: – Извини.
– Я привык, – отмахнулся Снейп и продолжил: – Но она же совсем старуха?
– Ага, – Гилдерой спрятал улыбку в стакане. – Зато она добрая.
– И ты с ней…
Гилдерой не сразу понял, что Снейп имел в виду, но когда до него дошло…
– Как ты мог такое подумать?!
– Всем людям свойственно держаться рядом с предметом своего интереса, – уклончиво ответил Снейп. – А ты всегда был объектом повышенного спроса.
– Ты выражаешься, как престарелая девственница, – фыркнул Гилдерой.
Так или иначе, быть «объектом повышенного спроса» было приятно. Особенно в глазах Снейпа. Но тот никак не отреагировал на провокацию, сделав глоток и явно наслаждаясь вкусом вина.
– Однако я не собираюсь до конца жизни довольствоваться обществом тихих соседей и любоваться ширмой в углу.
– А мог бы… пока ты не обретёшь голос, ни о каком суде не идёт речи…
– Завтра.
– Что «завтра»?
– Завтра я обрету голос, как ты выражаешься, и потребую суда. Пора заканчивать с этим балаганом.
– А ты… – Гилдерой почувствовал, как перехватило дыханье: – Не боишься?
– Я не трус! – ощерился Снейп.
– Но ты же не можешь быть уверен… что тебя оправдают?
– Разумеется, – на губах Снейпа заиграла улыбка. – Так даже лучше.
– В смысле «лучше»?
Гилдерой не ожидал, что ему будет так больно от мысли, что Снейпа могут казнить или отправить в Азкабан на долгий срок – и второй вариант был ничуть не гуманнее.
– А ты думаешь, легко ждать? Я целый год ждал смерти… я просто устал! – он осушил стакан парой жадных глотков и вновь наполнил его почти до краёв: – Пью за твоё здоровье. И найди уже себе кого-нибудь… смотреть больно.
– Я не хочу кого-нибудь, – тихо пробормотал Гилдерой. – Я не смогу никому доверять.
– Кому нужно это доверие? – презрительно скривился Снейп. – Мне вот не доверял никто, но это ничему не помешало.
– Я бы мог тебе доверять.
– Ты? – Снейп переменился в лице, и нельзя было сказать, что удивление его красило. – Мне?
– Да. Я. Тебе.
– И не боишься?
– Чего?
– Меня, – Снейп оказался рядом мгновенно, упираясь руками в подоконник по обе стороны от бёдер Гилдероя, словно заключая его в объятье. – Сидишь тут такой… – он болезненно скривился и выплюнул: – Соблазнительный. Думаешь, я не вижу, как ты на меня смотришь? Провоцируешь? Или сам не понимаешь, чего хочешь?
Гилдерой впервые видел лицо Снейпа так близко, что мог разглядеть тёмное пламя, которое, казалось, пожирало того изнутри, и так ярко отражалось в жарком взгляде. Решиться было непросто, и в то же время невозможно даже представить другой выход.
– Понимаю… хочу…
Снейп решительно забрал из рук Гилдероя стакан и отставил на тумбочку, после чего накрыл его ладонь своей. Его пальцы оказались на запястье, как раз там, где чувствовалось биение пульса.
– Боишься…
– Да.
– И хочешь?
– Да.
Снейп пробрался пальцами в рукав пижамной куртки и начал осторожно поглаживать предплечье. Его прикосновения обжигали, но если бы он сейчас остановился, Гилдерой бы просто сошёл с ума.
– Ты не понимаешь, что творишь… я не смогу остановиться… – хриплый голос Снейпа дрожал от желания.
– И не останавливайся…
– Всё-таки ты идиот… мы не равны… – его голос срывался. – Для меня это глоток воздуха перед вечностью… от такого не отказываются… но ты-то…
– Хватит болтать! – Гилдерой взял его руку и положил себе на бедро. – Надеюсь, хоть один из нас знает, что делать.
Снейп на мгновение зажмурился, а потом уткнулся горячим лбом в плечо Гилдероя и, пробравшись ладонями под куртку, начал жадно ощупывать его тело. Как слепой… его хотелось подбодрить.
– Смелее!
– Всё-таки идиот… – он торопливо начал расстёгивать пуговицы и рывком сдёрнул пижамную куртку с плеч Гилдероя, после чего опустил ладони ему на грудь и заскользил вниз. – Красивый идиот…
– Ну же! – Гилдерой обхватил торс Снейпа коленями, притягивая к себе. – Не бойся.
– Я не трус!
Снейп укусил Гилдероя в плечо, оставляя синяк, словно желая пометить, и попытался стащить лёгкие штаны. Он зарычал, когда Гилдерой привстал, помогая ему, и начал расстёгивать его пижаму. Каким же худым был Снейп… а редкие чёрные волоски на груди лишь оттеняли бледность кожи. Ключицы торчали ассиметрично, отвергая любые представления о гармонии, но – странное дело! – Гилдерой пришёл в восторг от увиденного.
– Ты тоже… – прошептал он, склонившись к уху Снейпа.
– Что я?
– Красивый… очень…
– Ты ещё и слепой, как крот.
Снейп поцеловал Гилдероя в уголок рта и принялся вылизывать его шею, заставляя запрокинуть голову и тихо застонать.
– Хочу тебя… пожалуйста… Снейп…
Снейп пробормотал, что он не святой, и принялся обводить пальцами приоткрытые губы Гилдероя, вынуждая разомкнуть зубы.
– Оближи…
Гилдерой втянул в рот сразу два пальца, начиная их посасывать и облизывать, отчего Снейп глухо застонал и, отняв руку, обхватил мокрыми от слюны пальцами член Гилдероя.
– Я не сдержусь, – снова пообещал он, начиная дразнить прикосновениями, то и дело касаясь сжавшегося отверстия.
– Да трахни уже меня! – взмолился Гилдерой, подаваясь навстречу пальцам.
– Сейчас… сейчас… – Снейп пережал свой член и, не глядя, принялся шарить на тумбочке, со звоном роняя стаканы. – Заживляющее! – предъявил он фиал. – Тебе понравится.
От холодного зелья Гилдерой было сжался, но быстро расслабился, когда губы Снейпа обхватили его член.
– Да! Чёрт тебя дери! Да!
Перед глазами мелькали звёзды, становясь всё ближе и доступнее, в то время как дискомфорт вторжения сменялся удовольствием, робким поначалу и обжигающе горячим в конце, когда мир дрогнул, рассыпаясь бессчётным множеством осколков, у которых было имя…
– Се-ве-рус…
– Да-а…
Гилдерой потянулся и осторожно поцеловал кончик носа, прикрытые истомой глаза, солоноватые губы.
– Это было шикарно… Повторим?
***
Они так и не повторили. Просто допили вино и пожелали друг другу спокойной ночи, а дальше всё пошло наперекосяк. Когда на следующий день пришёл Поттер, Снейп разговаривал с ним без свидетелей, выставив из палаты не только Гилдероя, но и любопытную Агнес, и даже охранника, неожиданно вспомнившего о своих обязанностях. Напрасно Гилдерой рассчитывал узнать подробности во время ночной встречи – когда он пришёл, Снейп спал, оставив ему записку: «Суд будет завтра. Мне надо отдохнуть». Записку прижимал к тумбочке флакон зелья Сна без сновидений, чтобы Гилдерой даже не рассчитывал разбудить Снейпа. Оставалось только дописать: «Удачи!»
Если Гилдерой ещё сомневался в том, что суд можно организовать так быстро, то Матильда уверила его в обратном:
– Снейпа-то сегодня забрали. В Визенгамот, говорят. А он ведь не поправился толком. И только-только заговорил. Уж не знаю, что там себе мистер Поттер думает, мне-то показалось, он вроде добра желал… а вот погляди-ка…
– Так может, Снейп сам решил побыстрее?
– Он-то мог решить чего угодно, но думать иногда надо.
Хотела Матильда того или нет, но она зародила в сердце Гилдероя нешуточную тревогу. Действительно, зачем Снейпу так торопить события? Ну, разве что только он желал сбежать…
В госпиталь Снейп больше не вернулся, и Гилдерой долго сидел на подоконнике в опустевшей палате, борясь с желанием напиться. А наутро Матильда принесла ещё одну новость:
– Алису и Фрэнка забирают домой.
– Как домой?
– А вот! Их сын так решил. А я считаю, что правильно! Всё равно лечения для них не придумали, а дома-то и стены помогают. Когда с любовью… тебе бы вот тоже…
Сердце Гилдероя сжалось – слишком свежи ещё были воспоминания о собственных фантазиях про жизнь со Снейпом среди магглов. Неосуществимых, конечно, но других не было.
– Я не хочу отсюда уходить!
– Ну да, – закивала Матильда. – Я вот что подумала. Зачем тебе привыкать к новым соседям? Переехал бы ты в палату, которую для Снейпа оборудовали. А что? Маленькая, зато сам себе хозяин. И с постом рядышком – если что, помогут всегда… а то и я уже совсем старая стала, да и ты не молодеешь… что скажешь-то?
Предложение было щедрым и очень привлекательным. Да и виды из окна открывались любопытные, не говоря уже о некоторых пикантных воспоминаниях, которые для сентиментального Гилдероя неожиданно много значили.
– С удовольствием.
– Вот и славно! Я уже замолвила за тебя словечко, поэтому, если будут спрашивать, сразу соглашайся.
Однако Гилдероя спрашивать даже не стали. Просто Агнес зашла в палату и, вызвав эльфа, распорядилась перенести вещи Гилдероя. Его самого тоже могли перенести… как вещь, но он предпочёл пойти сам. И прогуливаясь в коридоре, он наблюдал, как выросший мальчик держит за руку Алису, а его бабушка – Фрэнка, сопровождая их к лестнице. Что ж за бывших соседей можно было только порадоваться – дома им точно будет лучше, а когда ноги сами принесли его к порогу старой палаты, Гилдерой остановился и не стал заходить – эту страницу жизни пора было переворачивать.
Про Снейпа и его дела Гилдерой узнавал из газет. Перо у Скитер было не только прытко пишущим, но и очень бойким, и её репортажи читались как хорошие романы о приключениях и жизни, так не похожей на настоящую. По всему выходило, что Снейпа оправдали как бы авансом, со множеством оговорок, и судя по тону статей, очень многие были разочарованы, мечтая чуть ли не о публичной казни. Так или иначе, Гилдерой был искренне рад за него, хотя и ничего не мог поделать с острым чувством неудовлетворённости оттого, что они так и не поговорили со Снейпом после того… ну, как что-то изменилось… или Гилдерой просто выдумал это сам для себя, а на самом деле они так и остались чужими людьми. С разделённым на двоих удовольствием.
Мысли о Снейпе терзали Гилдероя особенно сильно по ночам, и теперь он сам себе напоминал Фрэнка с его «плохими» ночами, когда почти до утра стоял у окна, жадно всматриваясь в эпизоды чужой жизни. Счастливой жизни… Забыть произошедшее он просто не мог, и теперь перебирал эти воспоминания, как абориген пустынного острова разноцветные камешки, раз от раза складывая из них разные картины. А чем ему ещё было заниматься? Иногда он представлял, что Снейп решил остаться в госпитале, и теперь они делят с ним палату. Тогда он вёл с ним долгие разговоры обо всём, а после они укладывались на узкую больничную кровать, и от того, что они там творили, перехватывало дыханье, а сердце ещё долго восстанавливало привычный ритм. А потом они засыпали, обнявшись… в общем, в мыслях Гилдероя они были неприлично счастливы.
– Что-то ты стал какой-то бледный, – сокрушалась Матильда. – Хочешь, я договорюсь, чтобы тебе разрешили гулять?
Гилдероя не вдохновляли прогулки во внутреннем дворике госпиталя, таком крохотном, что он напоминал тюремный.
– Нет, спасибо.
– А может, тебе вкусненького принести? Не больничного… своего? Десерта какого или, может, фруктов?
Доброта Матильды не оставляла равнодушным, но не просить же её о той самой землянике?
– Спасибо, не нужно.
– Бедненький ты мой…
И не рассказывать же немолодой женщине, что он принял чересчур близко к сердцу намёки Скитер о возможном романе Поттера и Снейпа. Даже с учётом последующих извинений редакции и сообщений о помолвке юного героя с весёлой – если верить колдографии! – девочкой. Матильда бы точно не поняла глупой тоски Гилдероя и его тяги к неодобряемым почтенным обществом связям… особенно столь случайным.
Лето пролетело незаметно, а осенние дожди настолько совпали с настроением Гилдероя, что он теперь почти все дни проводил, сидя на подоконнике и разглядывая потёки воды на запотевшем от дыханья стекле. Не самое интеллектуальное занятие, ну так и он сам числился сумасшедшим… ему можно… Странно, но теперь ему хватало воспоминаний.
– А ты деградируешь быстрее, чем я рассчитывал.
Гилдерой медленно повернулся, всё ещё боясь ошибиться. Однако ошибки не было – на пороге палаты стоял Снейп. Такой же худой, как его запомнил Гилдерой, только вместо серой больничной пижамы на его плечах болталась чёрная мантия.
– Привет! – улыбнулся Гилдерой. – Ты пришёл меня навестить?
– Пф-ф… навестить… – поморщился Снейп. – Скажешь тоже.
– Неужели спрятал что-то ценное в ножке кровати?
– У тебя просто потрясающая фантазия, но ты снова ошибся, – уголки губ Снейпа чуть подрагивали, словно он пытался сдержать улыбку.
– Тогда все мои предположения закончились.
Снейп неторопливо подошёл к окну и уставился куда-то вдаль, избегая смотреть на Гилдероя. После нескольких долгих мгновений тягостного молчания он заговорил, по-прежнему упрямо глядя в окно:
– Как я и предполагал, жизни в магической Британии для меня нет и не будет. Каждая собака здесь имеет обо мне своё мнение и считает, что мне обязательно нужно его знать.
Гилдерой затаил дыханье, всё ещё не веря, что Снейп решил с ним попрощаться, а тот невозмутимо продолжил:
– Я продал свой дом, кроме того, у меня были ещё сбережения, что позволило купить маленькую аптеку в Ольборге. Это Дания, – пояснил Снейп, заметив недоумение на лице Гилдероя, – там не принято интересоваться частной жизнью.
– Поздравляю, – пробормотал Гилдерой, чтобы что-то сказать.
На душе скребли кошки, и почему-то идея Снейпа прощаться показалась жестокой. Пропал бы и пропал… а теперь думай, что он хотел показать этой прощальной откровенностью. Снейп досадливо поморщился и наконец взглянул Гилдерою в глаза. Проклятье! Неужели он не понимает, как действует его взгляд?!
– Что ты сказал? – переспросил Гилдерой, который из-за шума в ушах не смог разобрать ни слова.
– Я спрашиваю, готов ли ты поехать со мной, – медленно произнося каждую букву, выговорил Снейп.
– В Данию? – Гилдерой незаметно вытер вспотевшие ладони о пижамные штаны.
– В Данию, – подтвердил Снейп, напряжённо вглядываясь ему в лицо. – Если, конечно, тебя здесь ничто не держит.
– Зачем?
Снейп потёр переносицу и едва слышно сказал:
– Тебе, правда, нужны эти глупые слова? Допустим, мне требуется компаньон.
– Но я не разбираюсь в работе аптеки.
– Пустяки! Тебе будет достаточно улыбаться клиентам, – Снейп сверлил его пытливым взглядом. – Ну же! Сколько можно тебя уговаривать? Решай уже быстрее. Да так да, а нет…
– Да! – перебил его Гилдерой и улыбнулся. – Надеюсь, клиентам понравится.
Сколько он себя помнил, за всё это время ни разу не принимал таких поспешных решений, хотя, конечно, его жизнь и не предполагала выбора. Но сейчас Гилдерой, не задумываясь, согласился отправиться со Снейпом в какую-то Данию. Пф-ф! Да он бы и к чёрту на рога отправился… только если вместе со Снейпом. А тот на пару мгновений зажмурился, словно не веря, а потом впервые по-настоящему улыбнулся:
– Главное, не переусердствуй. Интрижек с клиентами я точно не потерплю. Это не профессионально.
Гилдерой осторожно коснулся щеки Северуса, заставляя его зажмуриться, и прошептал:
– Да… чёрт тебя дери. Да. Только с тобой. Я тебе доверяю.
