Текст книги "Сердце Змеи (СИ)"

Автор книги: Hat-n-Grasses

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Когда тьма начала потихоньку редеть и наступили молочно-голубые утренние сумерки, они оказались на пыльной дороге, уводящей прочь из города. Новые знакомые уверили Геральта в том, что там, куда они идут, будет просто потрясающий вид на рассвет. Они шли в гору среди шумящего тростника и больших кустов с бело-розовыми цветами – названия Геральт не запомнил, зато запомнил, что они ядовитые – пока не оказались у пещер.

Ведьмак вздрогнул, уловив еле ощутимый запах. Чутьё закричало об опасности. Он встал, как вкопанный, посреди дороги, и положил руку на рукоять кинжала.

– Стойте.

Ребята хитро переглянулись.

– Что там, ведьмак? – насмешливо спросила Анисса, высокая девушка с довольно светлой кожей. Она говорила, что её родители были из Нильфгаарда, но давно осели в Зеррикании.

– Там… – Геральт принюхался.

Запах был ему знаком – едкий, железистый и будто бы горячий. Именно так пахло…

Он побледнел.

– Виверны! – Геральт то ли прошептал, то ли простонал это слово на Всеобщем.

В животе похолодело от страха – судя по интенсивности запаха, в пещере было несколько тварей и они были куда более взрослыми чем та, которую он зарубил в горах под Монтекальво. Отсюда нужно было бежать со всех ног, но его спутники не выказывали никакого беспокойства. Не особенно интересуясь их мотивами, Геральт попятился от пещеры.

Изнутри донёсся писк, будто зевнула очень большая собака, и щелчок челюстей. Потом что-то зашуршало и захлопало.

Геральт отлично помнил, чему учил его мастер Весемир.

Он развернулся и побежал прочь со всех ног.

Рельеф здесь был похож на родные Синие Горы, поэтому у него получалось достаточно быстро спускаться, перепрыгивая с камня на камень, и укрываться в трещинах меж скал – где его, может быть, не увидит стая виверн, а если и увидит – не сможет выцарапать.

– Эй, парень, подожди!

– Подожди, парень!

– Куда же ты?

– Геральт!

Сзади доносились удивлённые крики абсолютно безбашенных «драконов». Геральт мог бы подумать, что сегодня он будет единственным, кто выживет, но во время исполнения акробатического номера «спустись со скалы в полутьме как можно скорее» времени на размышления не остаётся.

Да и, если всё же подумать, Геральт вовсе не был уверен в том, что выживет.

Рассветное солнце осветило скалы молниеносно, почти миновав сумерки. Камни зажглись оранжевым, оставаясь в тени глубокого синего и лилового цветов. Ведьмак не справился с прыжком и шлёпнулся на коленку, ссадив кожу. В этот же момент его накрыла движущаяся тень.

Чёрт возьми, он думал о том, что идёт на прогулку. Просто идёт на прогулку по южному городу. Было жарко, и конечно, кто станет надевать доспех на простую прогулку? Какой дурак таскает с собой мечи и эликсиры в кабак? Это должна была быть просто чёртова прогулка, а если бы к нему кто-то привязался на улице, Геральт смог бы справиться с помощью кулаков.

Он не должен был оказаться на рассвете среди скал, полупьяный, имея из оружия только кинжал, а из доспеха – только окровавленную рубаху. И его не должна была сейчас накрывать тень рассвирепевшей виверны.

Геральт нырнул в щель между камнями, в которую, кажется, физически не мог протиснуться, и с замиранием сердца стал ждать.

На площадку рядом с его укрытием опустились две огромные чешуйчатые лапы и заскребли по камню когтями – те были точь в точь мясницкие крюки. Чёрная с бурым виверна покачнулась, приземляясь, и забалансировала похожими на два кожаных плаща крыльями. Её голова была алого цвета, как и кончики крыльев и линия, идущая вдоль хребта, где щетинились острые роговые шипы.

Виверна обнюхивала воздух, выпуская из пасти длинный чёрный язык, раздвоенный, как у змеи.

– Парень, вылезай! – раздался крик на зерриканском.

Глаза Геральта отказывались регистрировать происходящее. На спине красно-чёрного ящера сидел Сайфулла, тот самый парень с косматой шапкой чёрных волос, который всю дорогу поил их финиковым вином. Он соскочил со своего жутковатого транспорта и замахал рукой, приглашая выйти.

Виверна ходила по скале, вытягивая шею и вынюхивая языком добычу. Огромные мускулистые ноги шваркали когтями по камням. Геральт почему-то не испытывал ни малейшего желания выходить.

Сайфулла подошёл к щели в камнях и заглянул туда. Потом вдруг рассмеялся.

– Как? – спросил он, оценивая размеры укрытия, – Как ты туда залез, парень?

На площадку за спиной опустилось ещё несколько виверн похожих оттенков. Похоже, это была какая-то местная порода, эволюционировавшая среди красно-рыжих скал. Твари по-куриному ходили по камню, гулко ревели и клокотали, хлопали крыльями и вертели шеями. Взошедшее солнце играло на блестящей чешуе, острых шипах, когтях и зубах.

Скоро укрытие ведьмака обступили двое других наездников на вивернах и со смехом продолжили свои увещевания в безопасности происходящего. Всё ещё недоверчиво глядя по сторонам, Геральт вытащил одну ногу из щели и, втянув живот, попытался пройти между камней.

В середине манёвра он понял, что застрял, и беспомощно посмотрел на друзей.

Кто-то выругался. Кто-то расхохотался. Одна из виверн с любопытством выгнула шею и проклокотала что-то горлом.

Огромная, покрытая чешуёй голова размером с грудную клетку Геральта, оказалась на уровне его глаз. Наверное, она была в два раза больше, чем та, которую он убил в Монтекальво. Возможно, сказывался другой вид и климат, а возможно, сытная кормёжка – молодой ведьмак понимал, что вряд ли смог бы убить такого зверя, даже будучи вооружён до зубов.

Взгляд огненных глаз с вертикальным зрачком завораживал. Виверна захрипела и издала серию горловых звуков, похожих на «урр-урр-урр».

– Да, Стая Облака, – сказал её наездник, Сайфулла, – новый друг.

Виверна повторила своё «урр-урр» и длинный чёрный язык затрепетал в непосредственной близости от головы Геральта.

Внутри у него всё сжалось, он против воли рванулся в сторону и выскочил из своей ловушки, порвав на груди рубаху и до ссадины впечатав медальон в кожу. Виверна прыгнула за ним, хлопнув крыльями. Геральт перекатился и встал в боевую стойку – на автомате, не очень понимая, зачем. Против такого противника, без меча и эликсиров, шансов не было даже убежать. Виверна прыгнула на месте и издала горлом хохочущий звук.

– Ты ей нравишься, – улыбнулся Сайфулла, – она хочет играть.

– Не делай резких движений, – быстро добавил Имад, – тебе не понравится, как она играет.

В этот момент другая виверна куснула Стаю Облака за хвост. Та развернулась и захлопала крыльями. Геральт едва устоял на поднявшемся ветру. Две твари мощно толкнулись ногами, взмыли в небо и затеяли в воздухе возню.

Ведьмак заворожённо следил за танцем чешуи и крыльев в небесах. Длинные шипастые хвосты извивались, хребты ходили волнами, ящеры то падали камнем вниз, выпрямившись в стрелу, то выгибались дугой. Над скалами, застывшими в лучах рассветного солнца, раздавалось пронзительное ликующее скрежетание, и до людей внизу иногда долетали порывы взметаемого огромными кожистыми крыльями ветра. Геральт осознал, что естественный страх постепенно сменяется восхищением перед прекрасными существами.

В горах Монтекальво виверн называли выворотки. Тварь, убитая им прошлым летом, была, наверное, размером с пони, но тощей и грязной. Она атаковала яростно – похоже, с голода, но не осмеливалась охотиться на скотину, которую охраняли здоровенные овчарки. Вместо этого выворотка промышляла на помойках и люди её боялись. Геральт тогда был в восторге от того, что подвернулся этот заказ – ему не терпелось попробовать своё мастерство на настоящем дракониде. Меч горел в ножнах, как и у всех молодых ведьмаков – он брался за все заказы, что только мог найти, и это приводило его в восторг. Когда Геральт слышал о какой-то новой твари, которую видел только на страницах бестиария, глаза загорались охотничьим азартом, он мчался прямиком в те болота, леса или канавы, где обреталась неведомая зараза, и был готов работать чуть ли не за еду.

Может, выворотка, жравшая помои из канав в Монтекальво, и величественные смертоносные существа, парившие в небесах над зерриканским городом, и принадлежали к одному и тому же биологическому виду, но поверить в это было сложно.

Ещё одна виверна тяжело захлопала крыльями и взмыла ввысь. На земле остались стоять ещё две. Одна из них отличалась от них – она была крупнее других и голову её венчали мощные витые рога, между которых поблёскивало какое-то украшение. На спине виверны былоподобие лошадиной сбруи из мягкой кожи.

Имад заметил направление его взгляда.

– Это Пламя Кората, вожак стаи, – сказал он.

– Ты ездишь на нём? – спросил Геральт.

– Да, уже много лет.

Имад улыбнулся и издал странный горловой звук. Большой самец подошёл к нему и согнул шею. Парень стал чесать его по чешуе, оказавшейся не жёсткой, а кожистой, как у змеи. Пламя Кората блаженно закрыл один глаз, но вторым поглядывал на чужака.

Присутствие огромного дружелюбного ящера манило, как магнитом. Рука сама потянулась к мягкой сверкающей чешуе огненного цвета и Геральт вопросительно посмотрел на Имада. Тот улыбнулся и кивнул.

Ящер был мягким наощупь, даже каким-то шелковистым. Чешуя приятно скользила под рукой и он чувствовал под ней могучие мышцы.

– Как вы их приручили?

– Это несложно, – пожал плечами Имад, – люди давно приручали виверн, как вы их называете. Мы назывем их небесные братья.

Вопросы посыпались из ведьмака, как из прохудившегося мешка. Он хотел знать, чем их кормят, и как их зовут, и какую скорость может развить подобная виверна. Действительно ли на высоте холодно? Не дерутся ли они друг с другом? Какие травмы получал Имад? Тот отвечал с охотой, пересыпая рассказы шутками, пока к ним не подошла мрачная Анисса.

Эта девушка, неразговорчивая и всегда хмурая, будто бы несла угрозу. Серьёзно сдвинутые брови, до сияния расчёсанные блестящие волосы в похожей на плеть косе, идеально подогнанная кожаная броня. Геральт был уверен, что ножи – один на поясе, ещё один за пазухой и третий за голенищем сапога – были наточены так остро, что при ударе он бы поначалу ничего не почувствовал.

Анисса даже с друзьями говорила мало, улыбалась редко и Геральт до сих пор не слышал, чтобы она смеялась.

– Скажи мне, ведьмак, ты когда-нибудь убивал небесного брата? – спросила она испытующе.

Улыбка сползла с лица Имада и он тоже посерьёзнел. Геральт почувствовал себя, будто бы в середине прыжка напоролся животом на сук.

– Нет, – быстро ответил он, – нет, я никогда не убивал их.

– Ты не умеешь лгать, ведьмак, – прошипела мрачная нильфгаардка.

– Ты соврал, Геральт? – уточнил Имад.

– Ну… Та виверна угрожала жителям города, – попытался оправдаться он, – она ела из помоек и нападала на людей. И я не знал, что виверны такие…

Анисса не дала ему договорить. Она подозвала своего зверя, вскочила на него без седла, и они вместе взмыли в небо. Пламя Кората почувствовал перемену настроения, со странным звуком вскинул голову и выпрямился.

– Геральт, я сомневаюсь, что та виверна могла кому-то угрожать, раз ела из помоек, – сказал Имад после небольшой паузы, – но это не так важно. Я понимаю, что обычаи других стран другие. Мы почитаем всех змей, а вы их боитесь. Мы убиваем слабых детей, а вы растите их. Вы растите свиней, а для нас это дикие животные, непригодные в пищу. Но почему ты соврал, Геральт?

Что-то переключилось в его голове и вспыхнуло негодованием. Ведьмак не хотел испытывать стыд за свои слова – в конце концов, кем был этот Имад Асим? Какое право он имел отчитывать его? Всю жизнь Геральта отчитывал то мастер Весемир, то мастер Вацлав или мастер Герт или ещё кто-то из старших. Он грезил моментом, когда наконец выедет на большак – и больше никто не сможет ему указывать, что говорить и как себя вести.

В глазах блеснул недобрый огонёк. Геральт гордо вскинул голову.

– Обычаи у нас действительно разные, Имад Асим, – сказал он, – тебя назвали именем ведьмака, основавшего школу Мантикоры. Долго, должно быть, тебе пришлось им всё доказывать.

Наездник на виверне посмотрел на него с удивлением, затем пожал плечами.

– Да нет. Не пришлось. Имад Асим был великим человеком.

– Похоже, мне пора домой, – сказал Геральт. Имад не подал ему руки на прощание.

Ведьмак соскочил с каменной площадки вниз и продолжил спускаться вниз по скалам, пока не вышел на дорогу с цветущими по её сторонам розовыми и белыми цветами. Воздух уже потихоньку начинал нагреваться. Геральт шёл по пыльной дороге в начинающий просыпаться город. Он был на этой дороге один – и теперь знал, почему. Вряд ли путники стали бы рисковать своими ишаками и овцами, проезжая мимо гнездовья виверн.

Дорогу пересекла юркая тень. Ведьмак вскинул голову.

В ярко-голубом южном небе носились пять огромных ящеров. Иногда солнце сияло на изгибе чешуи. На троих их них виднелись крошечные фигурки людей.

Геральт вздохнул. Ему до боли хотелось тоже оказаться там, наверху.

Но, похоже, путь в небеса был для него закрыт.

========== Часть 4 ==========

Мастер Герт обрушил на стол огромный пук приятно пахнущей пушистой зелени, который с трудом удерживал в руках. Затем спустил со спины рюкзак, в котором звякнули бутылки.

– Что это ты такой кислый?

Геральт лежал на ковре и пытался читать какую-то книгу. Точнее, делал вид, что пытался. Рядом лежали мечи, которые он пытался точить, и поделка из дерева, которую он пытался вырезать.

– Ничего, – ответил он. Мастер Герт пожал плечами.

– А что фингал под глазом? Хорошо провёл ночь?

Геральт махнул рукой.

– Фигня, дураки в кабаке.

Мастер хмыкнул, но ничего не сказал. Вместо этого он развязал тесёмки на рюкзаке и стал доставать оттуда бутыли и склянки одну за другой.

– Это тебя взбодрит, по крайней мере. Бросай свою книженцию – всё одно не читаешь – и дуй сюда. Буду учить тебя делать зерриканские эликсиры.

– Дело хорошее, – Геральт захлопнул книгу, поднялся с ковра и подошёл к столу. Ворох трав скрывал в себе диковинные цветы, коробочки с семянами, сочащиеся ароматной смолой ветки.

Следующие несколько часов прошли продуктивно. Геральт тёр какие-то куски коры и плавил смолу на маленькой жаровенке, колол орехи, заливал измельчённые ингредиенты разными видами растворителей. Что-то можно было дистиллировать сразу, а что-то – убрать настаиваться до лучших времён в закрытых флаконах.

Ведьмак не мог сказать, что любил алхимию, но она не была ему противна. Это было простое дело, требовавшее пристального внимания – здесь недодержал, там передержал, ещё где-то недолил или перелил – и всё, эликсир испорчен. Мастер Герт, как оказалось, не был великим алхимиком и первая колба для перегонки у них треснула, а пару флаконов он просто неосторожно смахнул со стола. Дорогой стеклянный змеевик Геральт успел поймать в полёте.

Теперь он сидел, положив голову на стол, и лениво смотрел, как булькает варево в колбе испарителя. Мастер Герт ползал по полу, выискивая тонкие осколки стекла. В голову снова полезла история с наездниками на вивернах.

– Я вообще всё это гадство у алхимиков покупаю, – сказал мастер Герт, – лучше и дешевле выходит. Но тебе решил показать.

– Спасибо, – ухмыльнулся Геральт, – я ценю. Мы хоть не отъедем от того, что тут накашеварили?

На полу неприятно хрустнуло. Мастер напоролся рукой на осколок и зашипел, зажимая кровящую руку. Он встал и стал протирать её мокрой тряпкой, надеясь разглядеть под кровью вошедшие в плоть мелкие осколочки.

– Тащи ведро с водой, – скомандовал он, – зараза, а?

– Держи, – Геральт вернулся быстро, – те. Держите. Мастер.

Старший ведьмак опустил руку в ведро, вода в котором быстро окрасилась кровью, и поболтал ею, потом придирчиво посмотрел на свет и стал выбирать осколки мелким пинцетом.

– Всё думал, когда ты меня нормально называть будешь, три года уж прошло, – сказал он руке, – мастер то, мастер сё. Весемиру что-то в голову взбрело, как появились вы трое, говорил, хочу, чтобы всё было как в Каэр Морхене в старые времена. Мы-то его мастером не называли.

– Да ну? А как было-то?

– Это совсем другая история.

Мастер Герт закончил с рукой и придирчиво посмотрел на свет уже затягивающуюся ранку. Оставшись довольным результатом, он повернулся к Геральту, снова продолжившему свои унылые бдения перед булькающей колбой.

– А от того, что я готовлю, не отъедешь, не боись. Я чуть по-нашему варю, не по-зеррикански. Вот с тем, что у местных алхимиков берёшь, надо быть осторожнее, они тебе намешают, как для Мантихор, а у них устойчивость выше.

Он покопался в сумке, достал два маленьких глиняных пузырька и бросил Геральту.

– На, понюхай. Чувствуешь разницу?

Один из них пах чем-то землисто-пряным, а второй – просто спиртом. Геральт кивнул.

– Вот тот, что ничем не пахнет – это наше Петри. А второй – зерриканская версия, причём слабенькая. Я когда попробовал нормальную, что они жрут, думал, что сдохну. Чувство такое, что сейчас башка взорвётся, и по венам будто раскалённое масло течёт. Я тогда Аардом кусок скалы в труху разнёс, да там же и отдохнуть лёг минут на пятнадцать. Нахрен такие пляски.

– И что, ты хочешь сказать, что они все тут Аардом скалы разносят? А от Ласточки у них что, третья рука вырастает?

– Нет, это на нас так действует. Говорю, у них устойчивость к ядам выше.

– Так я не понял, а если я их Ласточку наверну, у меня третья рука вырастет?

Мастер Герт рассмеялся.

– Третья нога, – сказал он, – между первых двух. По полу волочиться будет, неудобно.

Геральт улыбнулся, убрал с лица упавшие на него волосы и потянулся. Колба теперь бурлила совсем чуть-чуть – похоже, почти весь спирт испарился.

– Герт, кажется, оно всё.

– Давай-ка тогда её сюда.

Они занялись завершением состава, а потом – мытьём посуды. Мысли Геральта поплыли снова.

Из головы не выходили виверны. То, как сверкала на солнце здоровая, пышущая силой чешуя. То, как хлопали кожистые крылья и это ощущение пахнущего железом ветра, сбивающего с ног. Странные урчащие, кашляющие и клокочущие звуки, которые рождались где-то в глубине длинной шипастой шеи.

И стремительный полёт бестии, столь тяжело и неуклюже ходившей по земле. Они вытягивались в струны, играли в потоках воздуха, кувыркались и разрывали синеву неба мощными ударами крыльев.

Сильная боль пронизала запястье. Геральт машинально отдёрнул руку и ойкнул.

– Да что ж ты! – наставник схватил его за руку и быстро залил мыльной водой ожог от кислоты.

Стало полегче. Молодой ведьмак бухнул в банку пару ложек соды, залил водой и опустил руку. Зашипело.

Кислота не успела подействовать сильно и бугры на руке уже начинали сходить благодаря регенерации. Всё равно кожа оставалась краснющей и натянутой, как барабан.

Мастер Герт отложил грязную посуду и сел на стул напротив него.

– Геральт, – сказал он, обеспокоенно глядя в глаза, – что с тобой такое? Что случилось прошлой ночью?

Ведьмак поморщился. Он не любил, когда о нём заботились. Это было навязчиво, это было по-детски, но, наверное, это было естественно. Всё равно он ничего не ответил, предпочитая изучать свою раненую руку.

– Геральт.

– Что значит твоя татуировка?

Герт вопросительно показал на свой выбритый висок. Геральт кивнул.

– Это татуировка Арейта Мегхбардт, – ответил он, – наездники на вивернах.

– Ты ездил верхом на виверне?

Молодой ведьмак выпалил это со всем возможным изумлением и восторгом.

– На вилохвосте, – кивнул Герт, – и говорил с драконами. И завтра вечером мы выезжаем на задание, которое тебе понравится. Ты даже не представляешь, какая это честь!

– А что за задание? Это что-то про виверн?

Мастер улыбнулся.

– Ничего не расскажу, но к завтрашнему вечеру будь готов. Возможно, мы больше не вернёмся сюда, так что если хочешь с кем-то попрощаться…

Геральт кивнул, но скоро стал ещё более задумчивым. Скоро, придумав какой-то предлог, он ушёл из квартиры, по лесенке забрался на крышу дома и вытянулся на нагретом солнцем камне. Тепло приятно проходило через тело, уносясь в полное звёзд ночное небо. Внизу, со стороны улиц, шумели люди, блеяли козы, откуда-то доносились звуки барабанов и дудок. Пахло навозом, специями и дешёвым пальмовым пивом.

Изгибы чешуйчатых шей и поднимаемый крыльями ветер снова встали перед его глазами. Интересно – каково это, лететь верхом на таком звере, видеть землю с небес, чувствовать под ногами упругие мышцы и блестящую чешую?

Они уезжали завтра. Геральт понимал, что вёл себя в это утро, как идиот. Чёртова Анисса, зачем ей было провоцировать его? Кроме того, они считают, что он трус, раз убежал от виверн.

И из-за этого он так никогда и не узнает, каково это – лететь на одной из них.

Геральт знал, что нужно сделать. Это было глупо. Это было безумно. Но если он не хотел показаться трусом перед всеми и жалеть потом всю жизнь, то это нужно было сделать.

Мастер Герт подходил к нему пару раз – сначала когда уходил за ужином, потом когда пришёл обратно и предлагал присоединиться к трапезе. Геральт взял у него какую-то лепёшку с сыром и умял её, не сходя с крыши. Мастер пожал плечами, ещё раз уточнил, всё ли у него в порядке, и ушёл.

Геральт прислушивался к звукам дома. Вот мастер ходит по комнатам, вот домывает посуду. Вот возится с чем-то – что это, какая-то кожаная одежда? Наверное, доспех.

Он ждал долго, наверное, несколько часов, пока не услышал, как мастер захрапел. Неслышно, как тень, Геральт соскользнул с крыши и влез в дом через открытое окно, чтобы не скрипнуть дверью. Он замотал свой доспех в простынь, чтобы не звякнул, и взял сумку с эликсирами. Точно так же неслышно, ведьмак выпрыгнул обратно в окно и переоделся в переулке.

Теперь он был готов.

========== Часть 5 ==========

Вход в пещеру зиял чёрным провалом – даже ведьмачье зрение не могло пробиться сквозь эту тьму. Оранжевые скалы сейчас были чёрными и смотрели в небо, как драконьи зубы, и только дорога, казалось, светилась жутковатым белым светом.

Геральт хорошенько проверил все ремни и выпил несколько эликсиров. Зрение, наконец, пробило покров тьмы, а время замедлилось. Теперь он знал, что сможет среагировать на всё, что готовит ему виверновая пещера.

“Ну, или хотя бы осознать, что сейчас умру,” – подумал он против воли и тут же одёрнул себя. Нужно было сохранять позитивный настрой.

Виверны ручные, бояться их незачем. Одну он даже гладил по спине, на другой катался мастер Герт. Ничего страшного.

Пещера состояла из множества камер, идущих одна за другой. У самого входа стояли окованные железом сундуки с какой-то экипировкой – Геральт ничего в ней не понял и понадеялся, что сёдла виверны носят постоянно. Те выглядели достаточно постоянной конструкцией и не стесняли движения животных, поэтому он думал, что шансы велики.

В темноте раздалось шипение и воздух прорезал свистящий удар хвостом. Геральт успел отскочить. На него ощерилась небольшая самка – и он тут же пожалел, что затеял это всё. С потолка упала огромная тень и приземлилась на самку, отшвырнув её на несколько метров. Пещера взревела и наполнилась могучим хлопаньем кожистых крыльев, от которого у Геральта заболели уши.

Виверна покрупнее двинулась к Геральту. Он заметил сверкание меж её рогов – это был тот самый крупный самец, которого он гладил, ящер Имада! Ведьмак выпрямился перед тварью.

– Тише, тише, мальчик, – сказал он, будто успокаивал собаку, – Пламя Кората, хороший мальчик.

Геральт попытался нарисовать в воздухе Аксий, но виверн издал серию рокочущих звуков, выгнул шею и понюхал воздух рядом. Ведьмак ощутил влажность чёрного змеиного языка рядом с кончиком своего носа. Похоже, зверь не собирался атаковать и узнал его. Это был хороший знак.

Геральт посмотрел на величественное животное и достал из мешка кусок солонины. Подбросил в воздух – мясо мигом исчезло за рядом огромных зубов, захлопнувшихся с жутковатым стуком.

Ведьмак попятился к выходу, кидая куски солонины перед собой. Другие виверны не претендовали на мясо – точнее, боялись нарушить авторитет самца и жались по сторонам, вытягивая длинные шипастые шеи. Пламя Кората шёл за ведьмаком, перебирая кончиками крыльев по земле, как летучая мышь, и шлёпая челюстями при заглатывании очередного куска.

Наконец, они вышли на площадку перед пещерой. Геральт бросил на землю сумку с остатками солонины и быстрым движением откусил пробку с ещё одного эликсира. Пока они с виверном шли по коридору, он успел изучить странную упряжь, но всё равно ничего в ней не понял.

Кроме того, что там есть, за что уцепиться.

Геральт хлопнул эликсир, разбежался, слегка оттолкнулся от земли Аардом и взлетел на спину виверна.

Тот явно опешил и сел на задницу, затем тряхнул шеей, клацнул зубами, пытаясь снять с себя седока. В длинном горле ящера зарокотало и он расправил крылья.

Наверху, среди острых шипов и на шевелящейся шелковистой ящериной плоти, крылья оказались ещё более огромными. Размах их достигал, наверное, пяти метров и они были похожи на огромные кожаные паруса.

Пламя Кората толкнулся ногами и одним взмахом исполинских крыльев рванул в воздух.

Ветер влетел Геральту в горло, глаза и нос, оборвав крик и заставив задохнуться. Это было больно. Потоки воздуха угрожали сшибить его, поэтому ведьмак прижался к шее – здесь можно было хотя бы дышать.

Как раз в этот момент виверн изогнулся волной и закрутился волчком в воздухе. Ведьмак, замерев от ужаса, вцепился в него всем телом и не упал. Под действием эликсиров всё происходило…с нормальной скоростью, и он видел, как поблизости хлопает на ветру длинный кожаный ремень, которым можно привязать себя к шее зверя, но потоки воздуха не давали двинуться с места.

Виверн, поняв, что извиваниями от седока не избавишься, напряг мышцы спины и резко пошёл наверх. Ведьмак схватил упавший прямо ему на лицо ремень и быстро привязал себя как раз в момент, когда Пламя Кората развернулся и парой взмахов крыльев устремился в дикое пике.

Геральт пытался кричать от ужаса – и, наверное, кричал, но не слышал ни звука, кроме рёва ветра. Виверн мотал его по воздуху, как хотел, но он держался. Теперь, привязанный ремнём, он попросту не мог упасть.

Звёзды на небе кружились в безумной круговерти. Геральт не понимал, где верх, а где низ – огни города оказывались то и дело в самых неожиданных местах. От перегрузок и постоянного кружения его стошнило – и вместе с этим он с ужасом осознал, что действие эликсира заканчивается.

В этот момент виверн выпрямил свой полёт, поймал крыльями постоянный поток воздуха и завис в небе, словно гигантский сокол. Похоже, он думал, что делать дальше.

Этого времени оказалось достаточно для того, чтобы хлопнуть ещё один эликсир и отсрочить свою очень скорую смерть.

Он почувствовал, что с этим эликсиром что-то не так, только когда ощутил странный привкус. Ведьмак успел только выругаться, прежде чем все вены его налились адским огнём, будто кто-то закачивал в них раскалённое масло. Он закричал от боли и неожиданности по мере того, как тело наливалось энергией. Её нужно было выпустить как можно скорее, как можно скорее избавиться от этого ужаса.

В небе над древними зерриканскими горами взметнулась ревущая струя пламени, какую мог бы извергать дракон. Геральт орал. Виверн тоже издал пронзительный вопль ужаса и сиганул в сторону города, неся на своей спине пылающий факел.

Геральт смог прекратить поток энергии, который вкладывал в знак Игни, получившийся сам собой. Теперь он чертил Аксий в надежде успокоить ящера.

“Пожалуйста, вниз! На землю! Пожалуйста!” – прогремело в разуме виверна, от чего он пришёл в ещё больший ужас, не справился со своим телом и грянулся о сторожевую башню, разрушив кладку. Во все стороны полетели кирпичи и камни.

Геральт понял, что теперь у него что-то явно сломано, но не почувствовал. В этом состоянии он чувствовал только дикое пламя, пожирающее его изнутри и грозящее выдавить из черепа глаза, как спелые виноградины.

“Вниз! Вниз! Отпусти!” – гремело в голове у виверна. Он с воем развернулся и, не зная, куда бежать от внушающего ужас голоса, устремился глубже в город, совершенно не разбирая дороги. Чудовищный голос, так похожий на голос дракона, Великого Господина, повелевал опуститься вниз.

Пламя Кората сел на крышу одного из домов. Под когтями посыпалась черепица и одна нога провалилась под перекрытия. Виверн снова взвыл и попробовал выдернуть ногу, но вместо этого завалился назад, теряя равновесие и падая вниз.

– Квен! КВЕЕЕН! – Геральт выставил перед собой руки. Знак появился из ниоткуда, спружинив об землю. Сверху на них посыпалась черепица, отскакивая от полусферы, но раньше, чем все снаряды успели улететь вниз, сознание Геральта затуманилось.

Сверху навалилось что-то очень тяжёлое, но ему было всё равно. Огонь больше не горел в его венах.

Геральт провалился в блаженную, бархатную темноту и потерял сознание.

========== Часть 6 ==========

Он полз по пустыне уже несколько дней, а может и недель. Желудок уже перестало резать от голода, но очень хотелось пить. Слюна, густая, горькая и вонючая от жажды, склеивала потрескавшиеся и обгоревшие губы.

Тьма над пустыней начинала светлеть. Он подполз к выложенному на камень кинжалу и стал слизывать с него выступившую росу. Этого было мало, но это, возможно, позволит ему прожить ещё день.

Солнце, безжалостный белый бог Юга, начинало проклёвываться на востоке. Он посмотрел на себя. Грязная одежда, засаленные пепельные волосы, два мягких бугорка на груди…

Геральт поднёс к лицу кинжал и увидел обгоревшее, измученное лицо зеленоглазой девочки.

И проснулся.

Всё ещё очень хотелось пить. В маленькое зарешёченое окошко наверху пробивались солнечные лучи, в которых кружились рои пылинок. Он лежал на койке с мягким матрасом, набитым шерстью. Спальное место было огорожено длинными отрезами ткани.

Геральт попробовал сглотнуть. Горло ободрало болью и он закашлялся, отчего стало ещё хуже. Заходясь в приступе кашля, ведьмак сел – и охнул от боли. Уж боль от сломанного ребра ни с чем не перепутаешь.

За дверью – видно, за шторкой была дверь, – что-то крикнули на зерриканском. Послышались торопливые шаги – женские, похожие на деловитые шаги жриц храма Мелителе, где Геральта учили истории и грамоте.

В замке лязгнули ключи – но, судя по звуку, их поворачивала большая и сильная рука.

Шторка отдёрнулась и Геральт успел заметить мощный силуэт стражника в закрывающейся двери, пока лекарка не заслонила всё собой.

Она была полной – не такой, как охотница Сарахи, но такой, какими становились грозные зерриканки, с возрастом лишившись движения. Лекарка без лишних разговоров сунула ему кувшин с водой, из которого Геральт стал жадно пить. Вода бухалась в желудок тяжёлыми, полными глотками, холодила все внутренности и проливалась по подбородку на грудь. Ему казалось, он никогда не остановится – но всё же остановился, потому что вспомнил, что нужно ещё и дышать.