Текст книги "Я, все-таки люблю тебя, прости (СИ)"
Автор книги: Хастлер
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
– Поехали… К тебе.
Вооот! Умница. Мой сладкий мальчик. Именно этого я от тебя и ждал.
– Давай. Тут близко.
Беру его за запястье и прямиком к своей машине. А то, глядишь, ещё выйдет кто из его компашки и обломает мне всё. Придётся кулаками махать. Только вот против «именинника» я вообще как моська против слона буду.
Доехали мы минут за десять. В машине его вообще развезло, или это от удара об стену, но он тихонько дремал на пассажирском сидении.
В лифте Ник почти пришёл в себя (ну, почти ровно стоял на ногах) и стал подозрительно коситься в мою сторону. Ну что так долго ползём-то?
Вот, наконец-то, и мой этаж. Щелчок замка. Ещё раз, уже изнутри. Я вытаскиваю ключ и кладу себе в карман. Он дёргается, пятится к двери и прислоняется к ней спиной. Понял.
– Соврал? – совсем как два дня назад, когда я приходил к нему. И смотрит так испытующе, с надеждой.
– Соврал…
– Дай ключ.
Его взгляд трезвел прямо на глазах. Видимо под действием адреналина и злости.
– Ты же знаешь, что не дам. Сам пришёл, так что успокойся и расслабься. Завтра ты будешь вспоминать это как приятное приключение.
– Это изнасилование… – вот теперь он точно испугался. Если раньше пытался показать, что он мужик и ему море по колено, то теперь вся его бравада сошла на нет.
– Это зависит от тебя. Будет это классный секс для обоих, или только в одни ворота.
– Ты предлагаешь мне добровольно подставить свою задницу?!
– Да, предлагаю. Добровольно. Так будет лучше всем.
– Какое, на хуй, лучше?! Кому это – всем?
– Ну, кроме нас с тобой, тут больше никого нет.
– Открой дверь или я засуну тебе этот грёбаный ключ по самые гланды!
– Зачем же по гланды?
Подхожу и упираюсь руками в дверь по обе стороны от его головы. Так близко, что ему приходится закинуть голову, чтобы смотреть мне в лицо. Господи, какие всё-таки глаза… Смотрит как затравленный зверь, который ещё думает драться, но уже понимает что это всё, его поймали.
– К тому же можно просто как тогда, на кухне, – вру безбожно, просто не хочу доводить дело до драки и реального изнасилования. – Это даже за секс считаться не будет.
Моргает. Наверное прикидывает, чем это для него закончится. Нужно не дать ему обдумать всё как следует. Беру за запястья и пятясь тащу его за собой в спальню. На пару секунд замирает на пороге, потом как во сне переступает, с ужасом смотрит на огромную кровать. Был бы он трезвый, уже бы зарядил мне в глаз. А, может, сейчас и влепит. Нет, так дело не пойдёт.
Целую его, так и не дойдя пары шагов до постели. Сперва нежно, едва касаясь его губ своими, потом пытаюсь проникнуть за кромку зубов. Решает не сопротивляться. Пускает.
От него совсем немного пахнет спиртным и корицей и ещё чем-то сладким, цитрусовым. Неожиданно сам прикусывает мои губы. Высвобождает свои руки и берёт в ладони моё лицо и начинает целовать, как будто в последний раз, жестко, с покусыванием и сбитым дыханием. Понимаю, что он, не то чтобы сдался, а скорее решил взять инициативу в свои руки и мне это нравится. Растворяюсь в нём, в его мягких губах, горячем языке, который так жадно исследует мой рот, в нём самом…
Вытряхиваю Ника из драной футболки. Послушно поднимает руки над головой, разрешая себя раздеть, при этом умудряется практически не прерывать поцелуй, отстраняется всего на секунду и я стаскиваю с него уже не нужную нам обоим футболку. Мои руки уже на его джинсах, в спешке пытаюсь расстегнуть ремень и молнию. Спешит, тоже дёргает за пуговицу на моих брюках. Моя собственная рубашка давно свалилась на пол, под наши ноги.
Осторожно разворачиваю его спиной к кровати. Ещё шаг и он упирается в её край, секунда – и уже на ней, подо мной.
Вздрагивает, немного отстраняется и смотрит мне в глаза не мигая. И не понять что там, остатки дури, алкоголя или уже опьянение от возбуждения.
– Всё нормально… – шепчу и обхватываю губами его подбородок, тонкую кожу на шее, за ухом.
Выгибается, упираясь своими бёдрами в мои. Там внизу он оказывается такой же горячий и твёрдый как я.
Продолжая исследовать его шею и ключицы, стягиваю с него джинсы вместе с бельём. Поддаётся, приподнимает бёдра выше, чтобы мне было легче. Целую в грудь, прямо там где бухает в грудную клетку его бешеное сердце, спускаюсь на его живот, гладкий, втянутый, с едва заметным рельефом мышц. Снова выгибается, запуская свои пальцы мне в волосы, и я понимаю, что он сдался окончательно и бесповоротно.
Мои брюки на полу, рядом с его одеждой, теперь нам ничего не мешает. Чувствую своей кожей его, такую горячую и нежную, совсем как у девушки. Делаю движение вперёд, елозя своим стояком по его животу и одновременно прижимая его член, такой же возбуждённый.
Стонет мне прямо в губы, хватает ртом воздух и опять целует. Держит меня руками за голову, как будто боится, что я отстранюсь.
Меня накрывает безграничной нежностью с примесью сумасшествия. Хочется быть предельно осторожным с ним. Глажу ладонями его тело от плеч до бёдер. Рискую опустить руки на его ягодицы и, обхватив их (наверное будут синяки), с силой прижимаю Ника к себе. Внизу живота уже так горячо и приятно, что почти больно. И снова целую, прижимаю, двигаю бёдрами, растирая между нами его и мою смазку. Никита уже стонет не скрываясь, что-то шепчет, понятное только ему одному.А у меня мурашки по коже от его шёпота.
В какой-то момент решаюсь пойти дальше. Разрываю поцелуй и, глядя в его распахнутые глаза, обильно облизываю два пальца. Едва заметно мотает головой из стороны в сторону. Я так же едва заметно киваю, продолжая гипнотизировать его взглядом.
– Согни ноги в коленях…
Опять отрицательно головой и смотрит с явным испугом.
– Ну же… Неужели страшно? – бью его тем, что действует на него безотказно, беру на «слабо».
Несколько секунд метаний и он послушно сгибает ноги в коленях и подтягивает ближе к себе. Я слегка приподнимаюсь и продвигаю между нашими телами руку. Он больше не рвётся в поцелуй. Наоборот весь напрягся и замер в ожидании, но не сопротивляется, не мешает мне. Впиваюсь в его шею болезненным поцелуем, оставляя собственнические, тёмно алые следы на его тонкой коже, одновременно прикасаясь пальцами к его сжатому входу, осторожно обвожу по кругу, совсем немножко нажимая средним пальцем. И целую, кусаю, облизываю и опять целую, не даю ему ни минуты на то, чтобы подумать.
Очень медленно ввожу в него палец до половины и потом назад. Лежит тихо и не дёргается, только глаза стали ещё больше. Делаю так ещё раз, только уже немного глубже. На секунду замирает, но я тут же накрываю его губы своими, не даю даже шанса передумать.
Долгая минута рваных поцелуев и его хриплого дыхания и мой палец уже свободно двигается в нём на всю длину, при следующем проникновении добавляю указательный. Как же в нём горячо и узко.
Никита морщится, но попыток отстраниться не делает, тогда я сразу вхожу пальцами до упора и наблюдаю как он выгибается и шипит подо мной.
– Больно… – сквозь зубы.
– Сейчас пройдёт.
Привстаю над ним, сажусь, слегка упираясь на свои колени, между его раскинутых ног. Провожу кончиками пальцев по вздрагивающим мышцам живота, двигаюсь ниже. Обхватываю ладонью его член, неспеша вожу вверх-вниз, иногда задевая влажную от смазки головку. Член у него такой же как и он сам, не слишком большой, но красивый, аккуратный и ровный. Рассматриваю Ника, при этом не забывая двигать пальцами внутри него. И если в начале он только морщился и вздрагивал, то спустя пару минут уже сам насаживается на мои пальцы, кусает губы и сжимает в кулаках тонкую простыню. Меня начинает потряхивать от вида обнажённого и податливого тела, извивающегося подо мной, и я понимаю что пора. Резко вынимаю пальцы и слышу его тихое и, кажется, разочарованное «Аууф».
Сплёвываю на ладонь и размазываю такую нехитрую смазку по своему, уже колом стоящему, члену.
Наклоняюсь над ним так низко, что мне даже виден рисунок на радужке его глаз.
– Выдохни…
Никита послушно освобождает свои лёгкие от воздуха и я медленно начинаю входить в него, смотрю как он жмурится, закусывает нижнюю губу.
– Ник… Никит! Посмотри на меня!
Открывает глаза, подчиняясь, и смотрит почти не мигая. Вижу как всё шире расходится его зрачок, вбирая в себя рисунок на голубой кайме, по мере того как я продвигаюсь в нём глубже.
Я больше не пытаюсь успокоить, или поцеловать, просто тону в этих блестящих глазах. Просто делаю толчок вперёд и прижимаюсь своими бёдрами к его. Вижу как открывается его рот в немом крике и из уголков глаз стекают крупные прозрачные капли. Господи, это так… Мне немного больно и так узко и так горячо, что у меня на минуту темнеет в глазах…
========== Никита: Такси по адресу. ==========
– …Смотри на меня!
В ушах так шумит, что я едва улавливаю его просьбу. Упираюсь взглядом в эти зелёные омуты. Стараюсь думать только о них, этих глазах напротив. Но у меня не выходит. Распирающая боль внутри пронзает до самого мозга так, что сжимаются пальцы на ногах. Крик сам рвётся из груди, но я успеваю задавить его в зародыше, только хватаю ртом воздух.
Не закрываю глаз, смотрю. Всё расплывается и я чувствую как по вискам ползут мокрые капли. Боже… Как же больно.
Кирилл замер надо мной, вглядывается. Потом, наклонившись, начинает собирать мои слёзы губами. От этого хочется просто зарыдать в голос. Не выдерживаю, закрываю глаза и пытаюсь понять, что же чувствую. Он не двигается и больно уже не так сильно. Сейчас осталось только чувство наполненности внутри и жжения.
– Мой мальчик…– шепчет мне у виска.
«Да твой… ты же у меня первый… И хорошо бы последний…»
Но вслух не говорю ничего.
Кирилл начинает двигаться осторожно, выходя до половины и потом опять полностью в меня. Боль уже не такая острая, скорее ноющая, тянущая. Моего возбуждения как не бывало, алкоголь тоже моментально и до последней капли ушёл вместе с проникновением. Я просто лежу под ним, весь влажный от напряжения и хочу чтобы это закончилось. Хочу оказаться в своей квартире, в своей кровати и забыть сегодняшний вечер как страшный сон. Его поцелуи уже не доходят до моего сознания и мозг никак не реагирует на них. Я не чувствую паники или злости, я вообще не чувствую ничего. Полная апатия и только тупая боль внутри, и не понятно где больше больно, там где проникает он или под рёбрами.
– Ник… Как ты?
«Паршиво, как никогда в жизни»
Смотрю ему в лицо, но не вижу. Слегка киваю. Пусть понимает как хочет… Кажется он хмурится. Поднимается на руках, не выходя из меня, тянет с края огромной кровати подушку, единственную, которая ещё не успела свалиться на пол, бережно приподнимает меня за бёдра и подсовывает её под меня.
Как же пошло я, наверное, смотрюсь со стороны. Распластанный на кровати, с поднятыми вверх бедрами, с разметавшимися по белой простыне влажными спутанными волосами, с чужим членом во мне… Мне даже не стыдно, мне просто всё равно…
– Ник?
Стараюсь сфокусировать на нём взгляд. Что ему ещё нужно?
– Ник, я хочу чтобы ты просто смотрел на меня, хорошо?
Киваю. Я буду, если ему так этого хочется.
Кирилл обхватывает мои бедра и насаживает меня на себя. Именно насаживает, а не входит, тянет на себя, к себе и меня как будто током пробивает где-то внутри. Всего на секунду, но эта секунда выбивает меня из оцепенения. Ещё одно движение моих бёдер на него и опять это странное чувство, как будто где-то внутри простреливает удовольствием. Ещё толчок, и ещё один маленький разряд внутри расплывается приятным теплом внизу живота. Не успев взять себя в руки, слегка всхлипываю и выгибаюсь. Хочу проверить, не показалось ли мне и когда он опять начинает двигать меня навстречу себе, я сам немножко толкаюсь вперёд. И да… опять это чувство внутри, сжимает мышцы и заполняет внутренности теплом. Ещё раз… Ему навстречу, уже сам. Тихий смешок. Улыбается и так смотрит на меня, как будто мои тихие всхлипы, это самые приятные для него звуки.
– Мой… Самый красивый. Самый сексуальный…
Я молчу. Я ловлю этот жар внутри, который, смешиваясь с болью на выходе, доставляет какое-то извращённое удовольствие.
Кирилл ускоряется и теперь просто вдалбливается в моё тело, я в свою очередь выгибаюсь под толчки его члена во мне. Теперь этот жар внутри меня не точечный, теперь это сплошное горячее, вязкое, вырывающее из меня хрипы и стоны.
Обхватываю его руками за предплечья и помогаю своему мокрому, вздрагивающему телу двигаться ему навстречу. Перед глазами мутно, мозг начинает отключаться и вся кровь перетекает вниз живота. Это чувство, как начало оргазма, которое всё никак не перетечёт в свой финал, когда ты уже на грани и до зубовного скрежета хочешь кончить, но ты не можешь.
– Помоги мне… – я прошептал это сухими губами, почти захлёбываясь в собственных хрипах. Мне кажется или я просто сейчас умру?
Не сбавляя темпа, Кирилл обхватывает ладонью мой, уже готовый взорваться, член и начинает ласкать его в одном ритме с движениями внутри моего тела.
Меня выгибает, я чувствую это каждой мышцей, уже не вижу, потому что глаза крепко зажмурены. Крупные волны дрожи проходят волнами, огненными вспышками, кипящими потоками в крови, растекаются от эпицентра между моих ног по всему телу, достают до кончиков пальцев и до самых дальних уголков мозга.
Сквозь невероятно громкий стук пульса в висках слышу как протяжно стонет, почти кричит, Кир надо мной и тут же чувствую пульсацию его члена внутри себя. Казалось бы, куда уж дальше, но от этих пульсирующих горячих толчков меня накрывает ещё раз. Уже меньше, не так горячо и дико, но этого хватает, чтобы почти выскользнуть из сознания…
Скребущий по нервам звук, вибрирующего где-то на полу, телефона повторяется и я выхватываю край реальности, избавляясь от странного тяжёлого полусна-полуобморока. Немного поворачиваю голову. Кирилл спит рядом, почти касаясь своим лбом моего плеча.
Отодвигаюсь, стараясь не разбудить его. Ах… Ахуеть! Такое чувство, как будто меня ногами били: болит поясница, саднит между ногами, затылок ломит от тупой боли, все мышцы как деревянные, не свои – чужие и тело чужое.
Стараясь не стонать и не охать, почти вываливаюсь на пол из-под простыни, которой меня заботливо прикрыли чьи-то (Кирилла, конечно же!) руки. Сидя прямо на ковре, голышом, начинаю переворачивать одежду, скинутую в кучу. Телефон всё не успокаивается… Вот он, и конечно же мой. Кинул его на вибро ещё в клубе, всё равно громкую музыку не перекричит, а так хоть в кармане дребезжать будет, больше шансов услышать. Смотрю на дисплей. Яр…
Медленно, стараясь не делать резких движений, поднимаюсь и топаю, как есть голышом, из комнаты. Дверь в конце коридора наверное кухня. Да, так и есть. Плотно прикрываю её за собой, подхожу к окну и утыкаюсь в него лбом.
– Да…
– Чувак, ты где пропал?! Мы тут уже полклуба опросили и всех знакомых передёргали! Звонили тебе со всех телефонов. Ангелина, злая как змея, домой уехала! – Яр почти кричит в трубку, видно таким способом радуется, что всё-таки дозвонился мне.
– Я… Всё нормально, Яр… Я дома…
– Какого хуя ты дома?! Мог бы хоть сказать, что сваливаешь! Мог бы трубку взять! – Яр в обиде.
– Яр… Так вышло. Я подрался, меня головой слегка приложили… Я на такси домой уехал, – провожу рукой по затылку, болит, выходит почти не соврал. Только вот болит у меня сейчас всё тело, особенно низ, и гораздо больше чем голова.
– Чууувааак… А что же ты нас не подтянул?! С тобой там всё нормально?! Может, я приеду? Может, надо чего?.
В этом весь Яр: переход от злости к обиде, от обиды к заботе, моментальный.
– Нет, Яр, всё хорошо, я отлежусь и пройдёт.
– Ты уверен?..
– Да…
-Ну, тогда я завтра подъеду, – не унимается он.
– Хорошо… И ещё, Яр. Помнишь, ты говорил мне о подработке на «Сайрус»?
– Помню, конечно. Жаль,конечно, что в другом городе, так бы тебе подошло вообще так.
– Мне подходит. Давай, позвони ему завтра. Кто там у тебя…
– Дядька… Ник, ты это на серьёзе? Это же не день и не два…
– Яр, это как раз то, что мне сейчас надо.
– Ангелина будет в ярости…
– По хуй…
– Чувак?! Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Не сейчас. Может быть, потом… Позже.
– Понял. Принял, – хмыкает понимающе. – Ник, ты если что, знай, я всегда на твоей стороне – почти шёпотом.
– Яа-а-ар, успокойся, никакого криминала, мне просто надо уехать на время.
Он облегчённо вздыхает на том конце.
– Ну, тогда завтра вместе позвоним ему.
– Да, спасибо… Я пойду ещё посплю,
– глотаю подступающий к горлу ком.
– О-о-о, да, конечно, чувак. Ты давай там, выкарабкивайся, отсыпайся, а я завтра буду ближе к обеду.
– До завтра, Яр.
Сбрасываю звонок. Ещё минуту стою у тёмного окна, вглядываясь в редкие огни города. Почти рассвет.
С горем пополам ковыляю обратно в спальню.
Кирилл спит в той же позе, что я его оставил несколько минут назад.
Тихо, стараясь не шуметь, собираю свою одежду, нахожу у одной из стен свои кеды. Немного поискав, вытягиваю из кармана Кировых брюк ключ от входной двери. Вот! Полдела уже сделано.
Выравниваюсь. Всё болит, между бедер мокро. Пиздец просто!
На выходе из комнаты вытаскиваю несколько сухих салфеток из, стоящей на столике, упаковки, сейчас бы в душ, но я не хочу оставаться тут ни одной лишней минуты.
Уже в коридоре, предварительно плотно закрыв за собой дверь спальни, начинаю собираться. Сцепив зубы, вытираю липкие красно-белые разводы на внутренней части бёдер. Вот сука! Он меня порвал, да ещё и презерватив не натянул на свой хер! Вот и причина того, что у меня между ногами, всё прям огнём горит.
Корчась как в предсмертных судорогах, натягиваю на себя трусы и джинсы. С футболкой проще немного. Ещё один рывок: обуться. Поясница ноет, еле завязываю шнурки.
Щелчок замка, пара шагов к лифту, дверь подъезда, угол ненавистного дома… Вдыхаю на полную свежий ночной воздух. Набираю номер такси:
– Доброй ночи, девушка, можно мне машинку… Адрес? Да, секунду.
Поднимаю глаза на табличку, прикреплённую к новому чистому зданию. Сквозь слёзы пытаюсь рассмотреть мелко написанное название улицы. Чёрт! Опять слёзы, второй раз за ночь и второй раз из-за него.
Называю девушке с трудом высмотренный в полутьме адрес. Хорошо что темно, я могу закрыть глаза и представить, что на моём лице нет этих позорных мокрых дорожек. Могу не видеть, как они капают на мою футболку, которая ещё так одуряюще пахнет Кириллом…
========== Кирилл : Напрасные надежды. ==========
Затянись мною в последний раз,
Ткни меня мордой в стекло,
Дави меня, туши мою страсть —
Буду дымить назло…
Боль на фильтре грязным бурым пятном —
Все, что мне от тебя останется.
Урна – мой будущий дом,
И вряд ли мне там понравится.
Серым пеплом осыпятся вниз
Те мечты, что не сбудутся никогда.
Меня вряд ли раскурят на бис,
Шанс если и есть, то один из ста.
Тебе травиться никотином моим,
Тебе кашлять моими смолами.
Выдыхай скорей мой последний дым
И закрывай окно, а то холодно.
Третий звонок за сегодня. Ему. Третий, и в пустоту. А ещё только час дня, до полуночи таких звонков наберётся штук десять, а то и больше, если я к ночи окажусь нетрезв. Сам себе удивляюсь, зачем продолжаю звонить, хотя на сто процентов знаю, что мне не ответят.
Вначале, ещё дней десять назад, я пытался злиться на него, посылал мысленно к чёрту, убеждал себя, что на хрен мне не сдался этот тощий глазастый парнишка. Внушал своему воспалённому, дико скучающему мозгу, что вот, всё, я его трахнул и теперь у меня должно быть всё как «ДО», ведь я удовлетворил свой «интерес»…
Где-то через неделю я понял, что всё бесполезно. Мои, самим собой навязанные, мысли «натурала» не убирали ту боль, которая жила внутри меня с того самого утра. Когда я открыл глаза и увидел пустую половину постели рядом. Когда нашёл в коридоре на обувном шкафчике скомканные салфетки с подсохшими на них пятнами крови и моей спермы. Я просто не верил, что это случилось. Я не ожидал.
Он настолько торопился исчезнуть из моей жизни, что даже не дал себе времени на обычный душ.
Я три дня подряд приезжал к его двери, звонил по полчаса в звонок, стоял по несколько часов у подъезда в надежде поймать его хоть каким-то способом. Я просто хотел поговорить. Хотел попросить прощения. По настоящему, а не как в последний наш раз. Я уже не питал иллюзий по поводу его отношения ко мне и к случившемуся.
Да, он получил удовольствие, но теперь я понимаю, что оно было скорее механическим. Простая реакция организма на нужные раздражители.
Я до сих пор помню его мутный заторможенный взгляд, когда я только начал двигаться в нем. Он как будто отключил сознание и просто лежал подо мной, кивал на мои слова, но меня не слышал. А меня в этот момент просто рвало на части от возбуждения, от неизвестно откуда нахлынувшей нежности к нему. Мне хотелось не сдерживаться, хотелось почувствовать его на полную.
В тот день, ещё за несколько часов до клуба, я неплохо пошуршал в интернете, изучая однополый секс: большинство статей было просто мусором, но попадались действительно полезные вещи и смотря в его глаза, я пытался вспомнить всё, что вычитал ранее. Безумно боялся, что не получится. И когда тонкое тело Ника начало почти незаметно подаваться мне навстречу, когда из его губ послышались тихие, почти как у ребёнка, всхлипы удовольствия, я почувствовал себя так… Так, как будто получил самый офигительный подарок в жизни! Мои ощущения усиливались в несколько раз только от того, что и ему было хорошо. И когда он перешёл на стоны, срывающиеся в хрипы, мне уже рвало крышу и я держался из последних сил, чтобы вот прямо в тот момент не кончить. Но когда Ник попросил… Это стало последней каплей и мой мозг, а следом за ним и тело, просто взорвались многогранностью ощущений.
Потом, лёжа на кровати рядом с ним, пытаясь утихомирить своё бешеное дыхание, я уже знал, что не отпущу его. Я не знал, как и чем буду убеждать Никиту, но знал, что буду, что попробую, не упущу.
Но похоже у него были совсем другие планы на этот счёт. Он просто пропал… Его не было дома (это мне сказала соседка на третий день моего обивания порогов у его квартиры), его не было в клубе, его друзья упорно молчали, а рыжий парень вообще смотрел на меня так, как будто хотел дать в морду. А я иронично думал, что он имеет на это полное право.
Пару дней назад из отдыха вернулась Вика, но я тупо придумывал отговорки, чтобы не встречаться с ней. Офис, съёмки, заболел, не в городе.
Я не мог. Я просто не хотел. Знал, что нужно будет тащить её в кровать, именно так, тащить. Для меня это было именно так. С недавних пор.
Если раньше я ждал её приездов, чтобы сутки не вылезать из Викиной постели, то теперешняя встреча меня пугала. Я боялся этого. Боялся, что не захочу её. Конечно, на все сто не был в этом уверен, но всё же. Мне было больно представлять её и меня вместе. Я мог думать только о гладкой смугловатой коже, чёрных длинноватых растрёпанных по подушке волосах, голубых как холодное зимнее небо глазах…
Но Вика сама меня нашла.
– Что всё это значит, Кирилл? – она стоит у меня на пороге, сверля меня прищуренным взглядом, а я не могу понять почему впустил её.
Мог же притвориться, что меня нет дома, не подходить к двери, прикинуться трупом. И насрать, что мою машину она точно видела на парковке рядом с домом.
– Солнце, не ори пожалуйста, – я кривлюсь от звуков её голоса, кто-то вчера явно перебрал.
– Хорошо, я буду говорить тихо,
– смотрит мне за спину. – Но вот скажи мне, милый мой, что происходит? – вопреки обещанию, её голос ещё держался на высоких нотах.
– Вик. Понимаешь…
– Нет, не понимаю! Я пытаюсь встретиться с тобой третий день, а у тебя как не одно, так другое. То съёмки, то офис, – она вдохнула поглубже и уже более язвительно добавила. – А вчера вечером я узнаю, что ты просто сидишь и напиваешься в каком-то дешёвом кафе!
– Оно не дешёвое.
– Да какая разница?! Цена твоего бухла в этом заведении меня мало волнует,
– делает голос более ласковым. – Кирилл, что происходит?
– Ничего, всё как обычно.
Она недоверчиво поднимает брови и разводит руками, как бы показывая «где же это – как обычно».
На Вике свободное, обтекающее её мягкой тканью, ярко красное платье до колен. Выделяю этот факт только потому, что неожиданно. Обычно её гардероб покороче. Хотя сейчас платье идеально сочетается с её смоляными волосами и тёмными глазами. Красивая. Не просто симпатичная, а действительно красивая, той редкой красотой, когда можно и без макияжа.
Но сейчас на меня не действует ни её сладковатый запах, ни платье, ни аппетитные формы под ним. Даже то, что я не трахался больше недели, не помогает.
Я стою напротив девушки, на которую у меня был стояк всегда и везде, всё время нашего встречания, даже до начала отношений и почти ничего не чувствую.
Мне становится страшно. Что он сделал со мной? Почему так? Почему плевать на всех, на неё?
И только в нём я сейчас нуждался до такой степени, что практически ощущал эту боль физически.
– Обычно? Да посмотри на себя! – Вика врывается в мои мысли сметающем вихрем. – Когда ты брился последний раз! Или у тебя новый имидж? Господи, да от тебя несёт спиртным, даже на таком расстоянии, – делает шаг назад.
– Правильно. Не дыши моим перегаром.
– Кирилл? – Вика наконец-то делает голос потише и всё-таки подходит ко мне. – У тебя какие-то проблемы, зай?
– Да, на работе, – безбожно вру прямо ей в глаза. Я такой трус.
– На фирме? – она кладёт свою теплую ладошку мне на грудь и прижимается щекой к моей шее.
– Да, солнце. Тебе это не будет интересно… Я просто устал.
– Могу помочь, – целует меня в шею.
От неё так сладко пахнет и руки такие горячие.
Я закрываю глаза и отдаюсь этим ощущениям. Стараюсь не думать ни о чём, просто чувствовать её прикосновения. И у меня выходит. Доказательство этого уже упирается в мои домашние выцветшие джинсы. А может, послушать старого совета и вышибать клин клином? Стоит попробовать. Нужно постараться, иначе я просто не знаю, как буду жить с этим дальше.
========== Кирилл : Ничего не меняется. ==========
Уже четыре дня я не звоню на его номер. Четыре дня вообще не смотрю в сторону спиртного, но курю в два раза больше. Четыре дня провожу свободное время с друзьями и Викторией. И всё это время трахаю её… На кухне. В спальне. В коридоре. В душе. Только секс у нас какой-то однобокий. В задницу…
Четыре дня чувствую себя последним ублюдком. Ублюдком, который глупо уверял себя, что, может, всё дело в том, что дырка для траха не та. Да вот, как оказалось, дело не в том, куда всунуть, а в том, в кого.
Вика не в восторге от моего нового «сексуального эксперимента», но сильно не противится, но я вижу, что ей не всегда приятно, чаще наоборот. А что я думаю об этом? А ничего. Просто зажмуриваю глаза и представляю, что я с другим. Да, именно с другим. И я дурак. Наверное, моя фантазия не настолько развита, потому что это мало помогает. Потому что вместо таких головокружительных, обосновавшихся в моей памяти, хриплых всхлипов я слышал только тонкие стоны, скорей всего вызванные неприятными ощущениями. И когда я кончал, мне приходилось доводить её до оргазма старыми испытанными способами. Это раздражало, злило, но я продолжал мучить себя, да и её тоже. А вдруг поможет?
Часто перематывал в голове время, что мы с Викой знакомы. Как я добивался её, как ждал с каждой поездки, как мы занимались любовью ночи напролёт.
Не могу понять, куда это всё делось? Почему один раз с практически малознакомым мне парнем перечеркнул два года с моей любимой девушкой? А действительно ли любимой? Если это была любовь, то почему мне хватило одного полупрозрачного взгляда, чтобы похерить всё это, всю эту ЛЮБОВЬ?
И чем является теперь это другое, такое неправильное, извращённое, безответное чувство? Неужели тоже любовью? Нет, спасибо! К такому я не готов.
Проебать свою нормальную жизнь, разменивая её на существование в тени? Нет! Прятаться по углам для обычного поцелуя, чтобы, не дай бог, не увидел никто? Нет! Стесняться и бояться показать знакомым свою вторую «половину», потому что не поймут? Нет! Избавьте…
Поэтому я с садистским упорством трахал Викторию по ночам и старался лишний раз не брать телефон в руки днём. Я мог бы удалить его номер, что бы наверняка, но у меня просто не поднималась рука.
*
Как только мы с Викой выбрались из салона автомобиля, в лицо и по телу пахнуло жарким влажным воздухом. Думалось лениво. Сейчас бы на море и не вылезать из воды. Ну и что, что ночь, зато можно голышом. Я улыбнулся своим мыслям: давно такого не выделывал, лет восемь, может больше.
– Смотри, Ольга. Должна же в Израиле быть,– Вика тянет меня за локоть, обращая внимание на полноватую шатенку. – Пойдём, поздороваемся.
Я смотрю туда, куда она меня тащит и уже предчувствую нудную роль декоративного столба, пока девочки вкратце будут перекидываться последними новостями.
Отстранённо скольжу глазами по стоянке у клуба, под завязку забитой авто. Одну из машин цепляю взглядом, отворачиваюсь. Замираю и возвращаюсь к тому, что меня так заинтересовало.
Вот она. Чёрная тойота, пыльная, хозяин явно не слишком этим парится. Вроде никто из моих на такой…
Меня прошибает пот и я резко останавливаюсь, а Вика смотрит на меня вопросительно и я, пересилив себя, всё же тащусь за ней. Сейчас меня не интересует не только её подружка, но и сама Вика. Наверное, возьми, да пропади она в этот же момент, я бы и не заметил.
Пробегаюсь взглядом по людям у входа, по курящим у стены. ЕГО нет! Но если машина тут, то и он где-то рядом. Я уверен. Я надеюсь, что именно так и будет.
– Солнце, я зайду внутрь, столик займу? – отвлекаю Вику от подруги.
– Конечно. Я скоро подойду, – она на секунду прижимается к моим губам стандартным поцелуем и переносит своё внимание на встреченную собеседницу.
*
Внутри гремит музыка.
Вопреки своей привычке, к барной стойке не иду. Выискиваю свободный столик в самом тёмном углу. Сегодня я не буду мелькать перед глазами, сегодня я буду смотреть. И я надеюсь, одного созерцания мне хватит. По крайней мере, хотя бы сегодня. Я не готов говорить. Наверное…
Заказав себе своё привычное виски со льдом, шарю глазами по залу. Людей много. Сквозь танцующих практически не протолкнуться. Но наш столик удачно притулился на небольшом, сантиметров пятьдесят, возвышении, что позволяет обезопасить место от нечаянного вторжения или даже падения со стороны танцующих.
Не видя его, начинаю выхватывать чёрноволосые макушки в толпе.
Вон! А нет… Не он.
Или вон тот, с руками над головой? Так и есть. Танцует. Глаза как обычно прикрыты. Голова слегка закинута вверх. Ловит музыку, двигается с ней в одном ритме. Такой знакомый, желанный и недоступный. Возникает желание встать и, протиснувшись в толпе, танцевать рядом с ним. Как бы случайно касаться его рук, бёдер, плеч. В такой гуще это будет естественно. И я уже почти ринулся туда, к нему.
