Текст книги "Я, все-таки люблю тебя, прости (СИ)"

Автор книги: Хастлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Такого расдрайва в собственной голове я не испытывал давно и как назло ни одной умной мысли. Кое-как пересилил себя и всё же оставил дверь открытой, попытался собраться, не хватало ещё трястись тут перед ним от страха. А от страха ли?

На плече у парня сумка с ноутбуком. Может, не всё так плохо, как мне подумалось?

– Соврал? – киваю на сумку.

– Нет.

Вот как? Уже не плохое начало, но впускать его не спешу.

Красивый. Чертовски красивый и притягательный. Узкие тёмно-синие джинсы с множеством вышитых разноцветных надписей на разных языках (точно дизайнерские какие-нибудь), белая футболка с портретом Курта Кобейна и лёгкие белые кроссы на ногах. Волосы в художественном беспорядке, яркие, как будто накрашенные, губы, или это свет из прихожей так просто падает?

«Н-да, парень, ты не о том думаешь» – одёргиваю себя. И как этот красавчик умудрился всего за несколько недель втиснуться в мою жизнь и в мои мысли, перевернуть все мои представления о себе самом? Сделать то, что не удавалось сделать никому и никогда, умудрился внушить мне, что я не такой как все, показал то, что я ещё не знал о себе. Например, что иногда мужские поцелуи не противны, а прикосновения желанны. Дал понять, что мне могут понравиться наглые поползновения среди ночи, нежные едва ощутимые касания пальцев к затылку, губы на бьющейся на шее венке. И мне действительно это понравилось. Не нравилось то, что я думаю о нём, не нравилось, как подействовали на меня его прикосновения. Мне это очень не нравилось! Я ведь не хотел быть таким, я хотел дальше оставаться нормальным, веселиться с друзьями, трахать девочек, игнорировать косые взгляды и не думать о его глазах…

Зелёные глаза смотрели вопросительно.

– Может, всё же пригласишь? Или прямо тут работать будешь?

Я смутился. И правда, что я как Орлеанская девственница стою в ступоре на пороге защищая своё пространство. Не съест же он меня в самом деле, да и в морду всегда можно дать, если что.

– Не съем…

Гад! Мысли мои читает, что ли? И глаза эти зелёные так искренне смотрят, прям святой.

Немного отступаю в глубь прихожей:

– Ну, проходи.

Лёгкое удивление в его взгляде сменяется весёлыми искорками. Неужели не ожидал, что всё-таки пущу? Может, в самом деле не надо было? Хотя, что уж тут, поздно, он уже вошёл и аккуратно протиснулся мимо меня, стараясь не задеть даже шевелением воздуха.

– На кухню,– я показываю ему на приоткрытую дверь кухни, где горит свет.

Парень смотрит туда, потом на застеклённую дверь ближе по коридору, за которой темно. Э-э-э, нет, дорогой, в сторону спальни даже не смотри, у меня ещё не настолько поехала крыша, чтобы тащить тебя поближе к кровати.

Он всё же кивает и идёт на маленькую кухню.

– Чай, кофе? – захожу следом за ним и отвернувшись набираю воду в чайник.

– Потанцуем?..

Меня аж подкинуло.

– Шучу, – тут же исправляется он, видимо, правильно поняв моё дёрганье. – Я же сказал, винда полетела, а тут как на счастье твой номер у Вики на магнитике.

– Каком магнитике? – я включаю чайник и кошусь в его сторону.

Расселся как коронный (или коронованный?), да не важно, в общем, принц, ноут уже на столе, когда успел только достать. Скольжу взглядом по серой гладкой крышке. Охуеть… Хорошая игрушка, дорогущая и мощная к тому же.

– На холодильнике, на магнитике… – видя мой ступор, объясняет.

Да понял я уже, не совсем дурак. Это у меня просто в последние минут десять реакция такая, замедленная что ли…

– Так что, чай? Кофе? – опять жду подлянки.

– Кофе, – не оправдывает он моих ожиданий.

Я киваю. То ли ему, то ли сам себе и достаю чашки из шкафчика, запоздало вспоминаю, что у него-то меня угощали натуральным. Интересно, а он обычный пьёт вообще?

– У меня только растворимый, ничего?

– Ничего.

Ну и ладушки.

– Я, кстати, Кирилл, – и смотрит так невинно прямо, аж треснуть между глаз охота.

– Никита. Да ты и так знаешь уже, наверное.

– Знаю.

Ха-ха. Кто бы сомневался.

– Это твоя основная работа? Ну, компьютеры и всякое такое?

– Нет. В основном я делаю всякое такое, – зачем-то передразниваю.

Ну вот, неуютно мне рядом с ним в маленькой, почти два на три кухне, хоть убейте меня, оттого и злюсь, наверное.

– Например?

– Ну-у, сайты всякие под ключ, программы разные пишу. Ремонт – это так, дополнительная подработка.

– М-м. Один живёшь?

С какой стати он так интересуется с кем я живу?

– Да.

– Ясно. А девушка?

– Что девушка? – я почти бахаю перед ним на стол чашку с кофе.

Как же бесит! Поскорее бы сделать ему что он там хотел и выпроводить за дверь.

– Думал, с девушкой живёшь. Ну, той…

Он не договаривает, но я понимаю о ком он.

– Ангелина живёт с родителями. И у нас не настолько близкие отношения, чтобы жить вместе.

На фига его это интересует и зачем я всё это ему рассказываю вообще? Он пришёл по работе, так и нужно отвечать только на то, что касается работы.

Притягиваю ближе его белое «яблоко», включаю. Молча мотаюсь в спальню за флешкой с настройками и так же молча сажусь напротив него за стол.

Какое-то время всё идёт нормально: он тихонечко пьёт кофе, я работаю, тут делов-то, раз, два и обчёлся. Уже предвкушаю как минут через двадцать выставлю его за порог и спокойно лягу спать. Только вот желанию и действительности иногда не по пути. И как же тут обойтись без вселенского облома…

Вначале даже не понял что это, так как смотрел в экран ноутбука, потом осознал, что его пальцы гладят мою ладонь, лежащую поверх стола.

– Не нужно, – а у самого мурашки по позвоночнику.

– Почему?

– Я не такой…

– Я тоже…

Вскидываю на него глаза. Врет? Или нет? Тогда какого хрена?!

– Зачем тогда всё это? – выдёргиваю руку.

– Ты мне нравишься.

– Это не причина.

– Ты первый парень, который мне понравился. В таком смысле…

– В каком, таком? – поздно спохватился, но уже вылетело.

Вот же чёрт. Я совсем не хочу знать ответ.

– В сексуальном смысле.

Боже… зачем же произносить это слово таким голосом?

– Это из-за моей внешности, это пройдёт, – пытаюсь выкрутиться я.

– Не проходит, как видишь…

– И что ты от меня хочешь? – Господи, да оторвите уже мне язык, кто-нибудь.

– Тебя хочу…

Вот и всё… Он это сказал, а я не остановил. Всё так просто и так до безобразия сложно. Ну же! Работаем, мысли, работаем! Не разбегаемся по углам в панике, мне еще нужно выпутаться из этой истории с минимальными потерями. Сейчас, только загрузится. Еще минут десять – пятнадцать и он скроется за моей дверью и пропадёт из моей жизни. А пропадёт ли? Да куда он денется, я же против. Сижу убеждаю себя, а сам-то и не больно верю в то что уйдёт, в то что пропадёт. Не после таких признаний.

– Я не хочу… – какой голос у меня противный, как будто не дышал часа два.

– Уверен?

Это мне показалось или в его интонации весёлые нотки? Ему смешно? Мне вот сейчас тоже, наверное, будет смешно, только смеяться я буду, скорей всего, в истерике.

– Да.

– Проверим?

Вскакиваю. Сейчас я его вышвырну, как наглого уличного кошака, случайно зашедшего в тёплую квартиру, потому что тупые хозяева не плотно закрыли двери и позволили зверюге обгадить свою уютную и тёплую квартирку.

– Уходи.

– А ноут?

Моргаю. Какой, к чёрту… Блядь, точно. Его белоснежный «Эппл» приветливо моргал экраном с почти загрузившимися файлами.

– Уйдёшь через десять минут, когда я закончу.

– Нет.

– Что нет?!

– Не уйду.

– Ты охренел?!

– Да. Охуел… От тебя.

– Ты же понимаешь, что мне это не нужно. Я. Не хочу. Ты мне противен.

– Ой ли. Так уж и противен?

– Очень!

– Хорошо…

– Что хорошо?! – да он издевается, что ли?!

– Хорошо. Я понял, что противен тебе и ты не хочешь.

– И?

– Я. Не. Уйду.

Я сжал ладони в кулаки. Ну всё, пора решать проблему другими способами. Кирилл скептически опустил взгляд на мои руки.

– Не поможет.

========== Кирилл: Мастер уговоров. ==========

Я с сомнением смотрю на его сжатые кулаки:

– Не поможет.

И реально понимаю, что не поможет, даже если он ударит меня, даже если будет вырываться. А он точно будет, я знаю. Но я не хочу так, не хочу заставлять его. Хочу чтобы он сам, так же как и я.

Голова как в тумане, адреналин по венам не плывёт, а мчится со скоростью звука. Я тоже боюсь, возможно, даже больше чем он. Боюсь себя и того, что могу натворить. Я не знаю как это, я вообще об этом ничего не знаю. Но я хочу. Хочу его до вывернутых наизнанку мозгов, до дрожи в руках, до хрипа в словах. И если ещё есть шанс остановиться, то вот он, прямо сейчас и здесь.

Никита нервно облизывает губы. Пиздец! К чёрту все шансы! Я знаю, что, возможно, пожалею, знаю, что всё неправильно, но не могу нажать на тормоз и остановить себя.

Поднимаюсь медленно, чтобы не спугнуть преждевременно и обхожу стол, а он пятится от меня продолжая сжимать кулаки. Ещё шаг и упирается задом в кухонный шкафчик.

Такой весь нахохлившийся, как маленький воробей: грудь под футболкой вздымается в бешеном ритме, глаза сверкают. Нервно откидывает непослушные волосы, выбившиеся из хвоста на затылке, а я невольно улыбаюсь. Помню, что там под волосами четыре маленьких цифры.

Никита, видимо, толкует мою улыбку как-то по своему, делает рывок и заносит кулак для удара. Но я быстрее. Я сильнее. И я хочу…

Несколько секунд и обе его кисти схвачены и заведены за спину. Трепыхается, шипит, пытается оттолкнуть меня, но у него ничего не выходит.

– Не бойся, – я прижимаю его собой к столешнице, нагло упираясь своим, уже проявившимся, стояком в его бёдра.

– Пошёл на хрен! – шепчет, но больше похоже на задушенный крик.

– Хотел предложить тебе то же самое.

В-о-от… Он сразу замер, как в гипнозе. Наверное, только сейчас к нему реально дошло, что я собираюсь с ним сделать и он действительно поверил в то, что я смогу. И тут же, как будто очнувшись, начал вырываться ещё усерднее, но его зажатое положение было невыгодным и мало способствовало обороне. Радует, что я больше него, и это я прижимаю его, держу его.

Свободной рукой обхватываю Ника за подбородок, надавливаю, поднимая его лицо вверх. Смотрит с ненавистью и болью. Ничего, малыш, мне тоже больно от того, что ты делаешь со мной. Но я вытерпел и ты потерпишь.

Зло смотрит как я наклоняюсь ниже над ним. Замирает, когда касаюсь его губ своими, а потом отворачивает голову, скорчив омерзительную гримасу. Ах ты, мелкий сучонок! Значит, утром мы моську не воротили, наоборот, даже подставлялись под поцелуи! Зажимаю его в руках так, что он не успевает вдохнуть, давится воздухом.

– Знаешь главное правило? Расслабься и получай удовольствие.

– Не дождёшься, – опять шипит и вертится в руках.

Пытается пнуть меня ногой, но я предусмотрителен: я зажал его всеми частями тела. Даже не волнует то, что ему, возможно, больно.

– Тебе же хуже…

– Ты не сделаешь этого… – и зрачками прямо в мои.

Просит. Да, именно просит глазами, широко раскрытыми, подрагивающими зрачками, просто умоляет взглядом отпустить его. Но в отличие от глаз, на его лице только отвращение. Вот как, значит? Не отпущу. Не проси.

Осторожно снимаю резинку с его волос, запускаю пальцы прямо под корни на затылке. Тяну, сжимаю в руке мягкие, пахнущие корицей и чем-то ещё волосы. Теперь он не может вертеть головой, теперь он ничего не может. Только смотреть: убивает меня взглядом, рвёт на части, но уже не пытается освободиться из моих рук. Придумывает, как меня обмануть? Да, скорей всего, так и есть, ждёт удобного момента. Умный мальчик, но я умнее.

– Тебе понравится, обещаю.

И мои губы накрывают его рот. Едва касаясь, пробую, легонько втягиваю нижнюю и тут же

отпускаю. Провожу кончиком языка в уголке его губ, пробираюсь внутрь по прохладным ровным зубам. Ник замер, кажется, что даже и не дышит, но и не отвечает мне. Ну что же, значит пойдём не совсем честными путями.

Отрываюсь от его сомкнутого рта и слегка поворачиваю его голову за волосы и тут же впиваюсь губами за ухом, там где бьётся жилка. Кусаю, втягиваю тонкую кожу, захватываю зубами мочку уха. Вздрагивает и немного расслабляется. Да, я на правильном пути.

Легонько тяну его сзади за волосы и пробираюсь на, открывшийся для моих поцелуев, подбородок и горло. Всасываю маленькую аккуратную родинку, ещё одну пониже. Присасываюсь к ключице, выглядывающей из выреза футболки.

Никита срывается на едва различимый стон, совсем тихий, но я его услышал. Возвращаюсь к его губам, снова прошу впустить меня, без слов, только ласками. И он сдаётся: немного размыкает зубы и пускает меня внутрь. Языком по кромке его зубов, по нёбу, сплетаюсь с ним, втягиваю, а он отвечает. Осторожно, словно пробуя, но отвечает и у меня срывает последние барьеры.

То что между нами, это уже не нежный и дразнящий поцелуй, это борьба. Борьба губ и языков. Я кусаю его, он кусает меня в ответ. Я втягиваю его язык, и он ловит и втягивает мой до боли и стона. Частое дыхание – моё, едва слышные стоны – его. Отпускаю пряди волос из кулака и забираюсь рукой ему под футболку. Больно кусает меня, но от этого ещё больше рвёт крышу. «Нет, не остановишь, хоть съешь меня до крови!»

Сжимаю его бока свободной рукой, пальцами по гладкому плоскому животу. Тут же втягивает его и выдыхает мне в губы.

– Ненавижу, с-суку…

– Я знаю.

Опять затыкаю его поцелуем. Молчи, мой мальчик. Молчи, малыш…

Пальцы ещё раз пробегаются вокруг его пупка и я позволяю себе зайти дальше, ниже к кромке его мягких хлопковых штанов на шнурке.

Нервно замирает.

– Тшшш… Тихо… – прямо ему в ухо.

Медленно, чтобы не испортить всё, забираюсь пальцами под резинку. Он без белья, я заметил это ещё в прихожей. Касаюсь мягкой кожи внизу живота – гладкий как ребёнок. Вот тебе и раз. Мой маленький… Ещё ниже, туда, где уже в готовом состоянии его возбуждение. А говорил – «не хочу».

– Не смей… – возобновляет попытки вырваться.

– Конечно, – сразу же вру в ответ.

Ты ошибся, мой хороший, если думал, что я так быстро отпущу тебя. Нет-нет, я ещё не верю в то, что ты сдался мне, а мне нужна полная капитуляция.

Обхватываю пальцами его член, слегка надавливая большим на головку. Стонет, прикрыв глаза, уже совсем не тихо, как-то вымученно и со всхлипом. Я и сам чуть не плачу от того сумасшествия, что накрывает меня с головой. Нежно ласкаю его стояк, размазывая выступившую смазку, и одновременно насилую его рот своим языком. Специально не даю ему нормально вдохнуть и опомниться. Так надо, малыш. Так надо. А Никита, уже не сдерживаясь, выстанывает прямо мне в губы, скулит как-то совсем по-детски, хрипло и с надрывом дышит.

– Вот так… Хороший мальчик.

– Ненавижу…

– Да-да. Ненавидишь…

Отпускаю его руки, когда вижу что ему уже всё равно. Упирается руками позади себя и слегка двигает бедрами, толкаясь в мою ладонь, и рвано выдыхает. Стараясь не привлечь внимания, расстёгиваю пуговицу на своих джинсах, потом молнию. Боже, как же хорошо. Как же давила и сковывала эта грубая ткань брюк. Опять в плен его губы и оба наших члена в моей ладони. Он задыхается, а я ловлю его судорожные вдохи-выдохи, он стонет мне в шею и я стону рядом с его ухом. Утыкается лбом мне в плечо, что-то шепчет, кажется, даже матерится. Может, ему больно? Слегка сбавляю темп, просто поглаживаю.

– Ну же… – голос у него совсем охрипший.

– Что?. Скажи.

– Давай же! Блядь…

– Давай сам.

И он послушно обхватывает нас поверх моей ладони и начинает ускоряться. Наша смазка уже давно смешалась, просочилась сквозь сплетённые пальцы, дыхание почти в унисон. Вдох-вдох. Выдох-выдох. Вскрик… Стон… Мой или его? Неважно.

Я закидываю голову назад, закрываю глаза и слышу как волны оргазма накатывают одна за одной. И на самом пике его зубы на моём плече, его всхлип мне в ухо, его вздрагивающее тело в моих руках. И мне просто срывает крышу…

========== Никита: Опять поговорить? ==========

– Ну же… – неужели это мой голос? Охрипший и незнакомый.

– Что?.. Скажи…

Я чувствую, как его ладонь замедляется. Целует меня где-то ближе к затылку, вызывая толпы мурашек по влажной коже. Хочу чтобы он не останавливался! Но я не могу сказать этого вслух… Или могу?

– Давай же… – выдавливаю из себя и сейчас мне абсолютно всё равно, что я почти попросил…

– Давай сам, – горячий шёпот мне в ухо.

Сам?! Да пофиг! На всё и на всех! И на него, в первую очередь. Потому что сейчас, именно сейчас, это нужно мне.

Я протискиваю руку между нашими, почти впритык прижатыми, телами и обхватываю его ладонь сверху. Не даю ему остановиться, сам ускоряю и сжимаю сильнее. Собираю большим пальцем влагу, его и свою, и глажу по головке члена, по обоих.

Как горячо, там в руке. И в груди. Даже в голове разливается приятное тепло, как туман, который не даёт думать, оставляя только обнажённые чувства на поверхности. Так сладко, что почти больно.

Кир дрожит, его дыхание срывается на хрип. Или это уже моё дыхание? Не важно… Кажется, я больше не могу выдержать, пытаюсь не закричать, но из груди всё равно вырывается непонятный всхлип.

Упираюсь лбом в его плечо и прикусываю губу. Если бы он знал, как я ненавижу его сейчас, за то, что он заставил меня быть таким. Сумасшедшим, возбуждённым и согласным на всё. Но где-то на задворках сознания я благодарен ему. Нет, не за это удовольствие. За то, что он в действительности не взял то, что хотел, за то, что это вот так…

Последний рывок в липкую и влажную ладонь. Его или мою? Не важно… Зубы в его кожу под прилипшей к телу футболкой. Не позволяю себе кричать. Пусть лучше ему будет больно. Он заслужил…

Не знаю, прошла минута или всего несколько секунд, время просто остановилось. Наше общее дыхание, частое и сиплое. Губы в губы. Один воздух на двоих. Он уже не целует, просто упирается своим лбом в мой. Пытается отдышаться. Мои закрытые глаза, в которых всё ещё догорают звёзды, первое ощущение прохлады, под взмокшей футболкой. Мокро и вязко на ладонях, влажно на одежде. Лениво думаю о том, что нужно оттолкнуть его, но всё же ловлю ещё несколько мгновений вот так, рядом. Вдыхаю его запах с примесью лайма и мяты. Почти надышался. Почти…

Упираюсь пальцами, измазанными в нашей сперме, ему в грудь, там, где уже утихает его вылетающее сердце. Толкаю. Не сильно. Но он отстраняется. Отходит на шаг. А мне и этого достаточно. Отталкиваюсь от столешницы. Всё той же грязной ладонью подтягиваю резинку штанов. Похрен! Я и так весь! И не только снаружи. Внутри. И это пугает больше, чем липкие руки и искусанные губы.

Ноги ватные, но я стараюсь обойти его, всё ещё стоящего с закрытыми глазами, так, чтобы не коснуться даже случайно. Останавливаюсь у порога кухни. Не оборачиваюсь, просто не могу пересилить себя и посмотреть на него.

– Я в душ… Хочу чтобы тебя здесь не было, когда я закончу…

Ухожу. И почему-то знаю, что когда выйду из ванной, его тут уже не будет.

***

– Чувак, ты задрал, какого ты не берёшь трубку? – это Яр, пытается придать своему голосу серьёзности.

– Почему не беру? Ты вроде как звонил мне вчера, говорили.

– Да я про Ангелишу. Вы что, посрались? Твоя девчуля только что орала на меня пол часа и жаловалась, что ты второй день в пропаже. Спрашивала что, да где? – Яр хихикнул. – А что я могу ей сказать, если и сам не знаю. Ты чё там, с тёлкой какой левой зависаешь? Так предупредил бы, я бы отмазал по дружески.

– Ну какие тёлки, Яр… – закатываю глаза, хоть и знаю что он не увидит.– У меня работы вагон и тележка. Да и настроения нет с ней говорить, сейчас начнёт по клубам тянуть, а мне некогда.

– С каких это пор ты боишься, что начнёт тянуть? Раньше же отбрехивался всегда. Придумывал «веские» причины.

– Вот, не надо мне тут. Я не отбрехиваюсь никогда. Если работаю, то так и говорю.

– Никитос, может у тебя проблемы какие, так ты скажи… – голос у Яра странный.

– Какие ещё проблемы?

– Ну мало ли…

– Ты чего темнишь? А ну, колись, что там? Какие у меня могут быть проблемы?

– Ну тебе виднее…

– Яр-р-р-р…

Он сопит пару секунд в трубку и выдаёт:

– Ну, тут тебя один чувак спрашивал…

– Кто? Что за один?

– Да не знаю я, холёный весь такой, в дорогущих шмотках, на тачке крутой.

– Зовут как?

– Погодь… Кирилл, вроде бы.

– И чего он хотел?

– Говорил, дома тебя нет. А ты ему срочно нужен. Вот спрашивал где найти. Номерок оставил… Ну, если что…

Я задохнулся от злости. Вот как, значит! Значит, порог мой околачивал, я не открыл, так ты решил по друзьям пройтись!

– Где ты его видел, Яр?

– Да в клубе и видел, вечером вчера. С ним ещё тёлка такая манерная, охренительная просто. Я бы такой вставил.

– Это по работе, Яр.– вот теперь, друг, я точно отбрехиваюсь, знал бы ты, что это за «чувак», морду бы ему бил. Да и мне, наверное, тоже врезал бы

для профилактики.

– Так ты чё, не дома?

– Дома…

– А чё он тебя там не мог найти? Говорит, раза три заезжал.

– Разминулись наверное…

– Чё, все три раза?

– Ну откуда я знаю! Яр, у меня номер его есть, я наберу.

– А чё он тебя тогда не набрал, раз у вас телефоны есть друг друга?

«Да потому, что он у меня в чёрном списке по причине того, что чуть не трахнул меня в моей же кухне!»

– Может, он потерял мой.

– Может… – по голосу слышу, что верит слабо, но всё же соглашается.

– Никитос, ты вечером сегодня как? – вдруг меняет тему.

– А что?

– Ты чё, чувак, забыл?

– Э-э-э…

– Сегодня же у Ленки днюха: выпивка, танцы и всё такое! – по голосу понятно, что Яр уже предчувствует большой движ.

Точно! Сегодня же у Владлена день рождения! Я так застопорил свои мозги на позавчерашнем, что забыл про всё на свете. Надо выкручиваться.

– Я помню, Яр. Где встречаем?

– Да в нашем клубешнике. Ленка уже и стол забронировал, мало ли, выходной, народу уйма.

– Ну, тогда до вечера? Мне ещё дела кое-какие доделать надо…

– Давай, чувак. До вечера.

Отбой. Смотрю на потухший телефон. Искал значит… Не успокоишься… Извиниться хочешь? Или продолжить? А вот мне ни то, ни другое не нужно. Ни извинения твои грёбанные, ни продолжение, тем более. Но ты же ведь не отстанешь? Правда?

Листаю список контактов. Вот он. Номер, который звонил только раз. Красиво и красноречиво подписан: «Мудак».

Набираю. Гудок… На втором снимает трубку.

– Да? Ник?

-Никита, – поправляю я.

– Никита… – соглашается он.

– Что ты хочешь? Зачем Яра расспрашивал?

– Поговорить…

– Спасибо. Поговорили уже.

– Не так.

– А как? Тебе разговор с проникновением нужен? Мало? Не наигрался?! – почти кричу.

«Так, Никита, пора взять себя в руки. А то как девчонка прямо. Не зря тебя поиметь хотят».

– Я не играл… И не играю. Я просто поговорить хочу. Давай где-нибудь в людном месте, если боишься меня.

Вот это его «если боишься меня» было явно сказано им специально и сработало явно не в мою пользу. Ибо я, вместо того чтобы логически подумать и по-доброму послать куда подальше, вдруг переключился на другое.

Почему это я должен его боятся? Я же не барышня какая-нибудь, и не таких хавали. Вон, в клубе сколько раз амбалы всяческие цеплялись, отшивал на раз, причём без потерь в виде побитой морды и сломанных конечностей со своей стороны.

– Хорошо, – “чёрт, чёрт, чёрт, мозг, ау!!!” – У моего друга сегодня день рождения в клубе, подходи – поговорим.

– В каком клубе?

– Ты знаешь…

– А… Этот. Хорошо, я буду.

========== Кирилл: Лжец. ==========

– Хорошо…

Я облегчённо закрываю глаза: он согласился. Значит, я ещё могу всё исправить. Исправить для себя. И пусть это эгоистично, но сейчас меня заботил только мой нездоровый интерес к Никите.

– У моего друга сегодня день рождения в клубе, подходи, поговорим.

– В каком клубе?

– Ты знаешь.

Конечно знаю.

– А. Этот… Хорошо, я буду.

Гудки. Сжимаю телефон до побелевших пальцев. Два дня звонков в никуда, а он берёт и звонит сам! Конечно злится, это проскакивает в голосе, но ничего, пусть злится. В этот раз всё будет по-другому, всё должно быть по-другому.

Мы поговорим. Хотя зачем себе-то врать? Я в последнюю очередь хочу с ним говорить и извиняться. Я просто хочу. Мне мало того, что было в тот вечер. Это как глоток воды в пустыне, где хочется выпить весь колодец. У меня такого и не было никогда, чтобы так, до скрежета зубов. Чтобы хотеть и знать что нельзя, но от этого желать ещё больше. И да, я, кажется, уже смирился с тем, что Ник парень. Я почти принял это. Теперь единственное, что меня тревожило – это как получить от него то, что я хочу. И я очень надеюсь, что, добившись своего, наконец-то успокоюсь. Какой-то частью мозга я очень желаю, что после всего мне станет просто противно и я забуду. Хочу охладеть и перегореть. Чтобы всё было как раньше. Чтобы было как до встречи с ним.

На часах только пять вечера и я думаю о том, что ещё успею полистать пару часиков интернет. Если я всё-таки решил довести всё до конца, мне, по крайней мере, надо знать, что делать.

Критически осматриваю себя в зеркало. Да уж… Я к Вике, блин, так не собираюсь, как на встречу с Ником.

Кстати, о Вике. Очень удачно, что именно сегодня она укатила с родителями куда-то на побережье: загорать, купаться и, как мне кажется, немного отдохнуть от меня. Хотя кто её знает. Конечно, мне бы не хотелось тащиться в клуб с ней, а потом искать момент, чтобы улизнуть, да и врать ей тоже не хотелось. Правда, я и так заврался уже по самые помидоры. Надеюсь, что за неделю, что Вики не будет в городе, я решу эту ситуацию и со спокойной душой продолжу наши с ней отношения.

А вот прямо сейчас, по пути в клуб, не плохо бы решить, как умыкнуть моего мальчика у его компании. Хотя, если день рождения, то есть надежда, что все будут в хлам, ну или почти в хлам. Да и импровизацию ещё никто не отменял. Будем действовать по обстоятельствам.

Жарко, даже в рубашке с коротким рукавом и тонких брюках. Не помогает ни холодный виски, ни кондиционер над барной стойкой, ни расстёгнутые пуговицы. Пью медленно, редкими глотками, в основном просто держа руку на холодном стакане. Не хотелось бы опьянеть раньше, чем я осмелюсь действовать.

Их компания уже на месте, за столиком у самой танцплощадки. Как и всегда, две девочки, два парня и ОН. Если я правильно успел заметить, день рождения у симпатичного громилы в чёрной футболке и таких же джинсах.

Мой мальчик сегодня не в чёрном. Светлые джинсы, рваные везде где только можно: внизу, на коленках, сзади на бёдрах (еще на сантиметров 5 выше и в дырки на его штанах светилась бы задница). Такая же непонятная футболка цвета хаки, тоже в живописных дырках на груди и животе. Тёмные блестящие волосы без резинки и растрёпаны. Как будто специально выставляет на показ своё «пацанство».

Ты немного опоздал, малыш, мне уже всё равно, что ты одного со мной пола. К тому же я привык добиваться того, чего хочу, даже если это выглядит слегка аморально в глазах окружающих.

Из колонок вырывается ухающий бит и яркая блондиночка тянет его танцевать. За последний час танцуют они довольно часто, поэтому я уже вдоволь успел налюбоваться. И в который раз убедился, что танцует он охренительно под любую музыку, будь то быстрая клубная или обычная медленная, под которую с танцпола сваливает половина народа. Просто прикрывает глаза и отдаётся ритму.

В самом начале, когда он только меня заметил, вёл себя немного скованно, но потом, видимо, привык к моей фигуре у бара и расслабился. Ещё я заметил, что пьёт он не много, но всё же пьёт, а это уже плюс. Конечно, мне не нужно упитое тело без признаков сознания, но спиртное в нашей ситуации явно не будет лишним. Главное, самому не убиться спиртным.

Плавно его «не пью» перешло в «а почему бы и нет», похоже, я всё-таки нервирую его, хотя по виду и не скажешь. Но прошло всего сорок минут, а его уже пошатывает в стороны и взгляды на меня бросает всё чаще, хотя в первое время делал вид, что вообще меня не видит. Уже пьёт наравне со всеми и зыркает на меня их под своих чёрных ресниц. Зло так зыркает.

Я же наоборот, перешёл на минералку, почувствовав как приятно начинает кружиться голова от алкоголя. К Нику всё ещё не подхожу. Жду.

Никита домучивает танец со своей блондинкой и что-то шепчет ей на ушко. Музыка закончилась, блондинка ушла к столу и компании, а он направился прямиком ко мне.

– Выйдем?!

Ох, какой смелый, сам предлагает. Никаких инстинктов самосохранения.

– Выйдем, – я покидаю свой «наблюдательный пост» и направляюсь к выходу. Знаю, он идёт следом.

На улице прохладно и не так шумно. Отхожу подальше от света прожекторов за угол. Он следом. Мой бесстрашный мальчик. Зря, милый мой, ты не боишься, зря.

Резко разворачиваюсь и он чуть ли не утыкается лицом мне в грудь.

– Блять…– останавливается в паре сантиметров от моей рубашки и делает шаг назад.

Поднимает на меня свои небесные глаза и… Вот зараза, да он укуренный! И когда только успел?! Вот и она, причина необдуманной смелости.

– Балуешься? – выдыхаю ехидно.

– Играюсь… – так же ехидно в ответ. – О чём поговорить хотел?

– Хотел извиниться.

– Да ладно?! – по всему видно, что не ожидал.

– Я серьёзно. Хотел попросить прощения, за то что случилось тогда у тебя дома… И за то, что тебе всё же понравилось…

– Вот ты урод!

Замахивается, но я опять быстрее, да и пил я меньше и не курил всякую гадость. Упирается свободной рукой мне в грудь и пытается выкрутить, высвободить ту, что я держу. Захватываю другую руку тоже. Теперь он почти у моего лица и его руки между нами.

– Не дёргайся, Ник.

– Пошёл на хуй, грёбаный педик!

Всаживаю со всего маху лопатками и затылком о стену, как бы не убить. Нет, живучий. Болезненно стонет и слегка оседает. Кажется, слегка ударился головой. Если бы я не прижимал его и не держал за руки, наверное бы сполз по стенке.

– Чего тебе надо от меня? Какого ты ко мне пристал? Тебе тёлок что ли мало? – уже потише, запинаясь в словах. Видно я его хорошо приложил.

– Мало. Решил всё в жизни попробовать.

– Так пробуй себе на здоровье, я тут каким боком? – отлепляет голову от стены и кривится.

– Так вот с тобой и хочу пробовать.

– Ты что, дебил? Я же сказал, что не хочу.

– Я видел, как не хочешь.

– Да на хрен иди! У меня девушка есть. И вообще, я с девушками трахаться люблю, а не с педиками.

– Пробовал?

– Нет, конечно, я что придурок голубой?

– Так откуда тебе знать, может понравится? – улыбаюсь и прям чувствую как он бесится внутри.

– А ты пробовал, что ли? И как понравилось?

– Не пробовал. Вот с тобой и хочу.

– Бля… Кирилл…

Ооо, мы даже имя моё запомнили.

– Ну на хуя тебе это всё? Жил себе своей мажорской жизнью, трахал девочку-красавицу, так живи дальше… На хер тебе я?!

– Не тебе решать, зачем мне ты.

– Да ты гонишь?! Как это – не мне? Не меня ли ты хочешь выебать? Или я чего-то не понял? Может, ты сам под меня лечь хочешь? Так давай, я не против.

– Давай.

– Что?! – он просто офигел в моменте.

– Ссыкотно? Боишься не справиться?

– Хули тут справляться. Боюсь не встанет на тебя!

– Встанет. Если не встанет, подниму.

Смотрю ему прямо в глаза. Ну же, мальчик, ведись!

То ли жажда мести затмила его пьяный разум, то ли косяк, выкуренный где-нибудь в туалетной кабинке, но он пару раз моргнул своими расфокусированными глазищами и негромко так: