Текст книги "Никакой настоящей причины для этого нет (СИ)"
Автор книги: Хаинц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Глава четвертая. Статус неодиночки и настойчивые расспросы
Анпан-кун не очень часто болел в последнее время, поэтому уже почти забыл, как это ощущается. Полночи после их с Аме-сан своеобразного свидания он не мог заснуть и, поэтому когда наутро он, наконец, встал, чувствовал весь как вареный, но не придал этому какого-то особого значения. В зеркале лицо его показалось немного красноватым, но он списал это на плохой сон и следы от подушки.
– Братец Хидеки, наконец-то ты встал! Ну, вперед, завтрак готов, – поприветствовала его младшая сестра.
– Топрое утро, – прохрипел Анпан-кун, усаживаясь на стул и в этот момент, он определенно понял, что что-то не так. И в тот же момент это поняла и его сестра.
– Братец Хидеки, ты как и когда это заболеть ухитрился? Давай ешь завтрак, потом снимай форму и ложись.
– Я ф порядке, – попытался было сказать Анпан-кун, и попытался взять еду, но палочки так дрожали у него в руке, что он не мог не то чтобы донести до рта, но и просто взять ими еду.
– Братец Хидеки, двигай-ка ты в постель. Вроде желе у нас еще было, я поставлю тебе рядом с кроватью. И воду поставлю. Льда, правда, у нас нету, поэтому сейчас дам тебе жаропонижающего, на сколько-то его хватит, а потом я уже и со школы приду.
Простужался Хидеки уже далеко не в первый раз, равно как и оставался на попечении сестры. Правда, как раз чаще было наоборот, сестра его часто простужалась, особенно весной и осенью. Аме-сан он написал, что заболел, получил ответ типа «Поняла» Почти весь день пролежал в постели, прерывая сон только на попить, взять еще жаропонижающие и что-то сделанное сестрой на ужин. Что именно он даже не разобрал, какая-то каша у которой он даже не почувствовал вкуса.
Надо сказать, такая тактика принесла свои плоды. И уже на второй день он был без температуры. И все-таки решил пойти в школу, хоть сестра и уговаривала его так не делать. Сердце его немного замирал, когда он видел невысоких девочек в форме его школы, но с облегчением и небольшим разочарованием отпускало, когда он понимал «Не она!». Таким образом, он с легким беспокойством зашел в класс, по его расчетам Аме-сан уже должна была прийти и будет либо сидеть на своем месте, либо в группе подружек. Анпан-кун почти всегда неосознанно, или скорее невольно, окидывал взглядом сидевшую немного ближе к доске него фигурку, поэтому о ее привычках имел неплохое представление.
Анпан-кун с легким беспокойством зашел в свой класс, ожидая насмешек, тяжелых вопросов, возможной негативной реакции Аме-сан, но тем, что его встретило в первый момент, была пустота.
Класс, как обычно, уже разбился на группки. Основная группа с ее центром – Гилой Терикото и ее лучшими подругами Рифу Маномото и Фуни Тонгари столпились вокруг сиденья Гилы в центральном ряду, поближе к доске. Было там еще несколько девушек, время от времени окружавших Гилу, именно там, справа, поближе к своей парте в правом ряду часто стояла и Аме-сан. Вот только сегодня ее там не было.
«Может, просто еще не пришла, – подумал Анпан-кун».
Но не успел он даже сделать пару шагов к своей парте, как был замечен остановлен на месте вопросом:
– О, Анпан-кун! Утра тебе! А вы не вместе с Аме-сан заболели, что ли? – Анпан резко обернулся, пытаясь понять, кто именно задал ему вопрос. И про себя скривился.
Задавал ему вопрос Кайзе Мотояма, парень из близкой к Гиле Террикото группы, вертевшийся вокруг Хаире Лина, богатенького красавчика и вроде бы какого дальнего родственника их директора. И если Хаире ему просто не особо не нравился, но тот хотя бы его лично не трогал, то Мотояма редко когда мог удержаться от едких и неприятных для Анпан-куна слов.
Анпан-кун мысленно отругал себя за невнимательность. Надо было, видимо, побольше поговорить с Аме-сан, а то он написал, что немного простудился, получил ответ «Я поняла». И этим ограничился. Сам и даже и не думал, что она сама заболела – она по этому поводу ему не сказала ни слова. Но, возможно, не хотела, или все еще недостаточно ему доверяет. За всеми этими мыслями он не сразу понял, что вот уже несколько секунд молчит в ответ на вопрос Мотоямы, но атмосфера в классе все еще не была плохой. Пока что не была.
Отношение к нему в классе немного изменилось. Если ты постоянно на грани издевательств – это очень сильно помогает чувствовать атмосферу, иногда имеет смысл ее разрядить и получить несколько мелких тычков, чем дать напряжению затянутся и отхватить уже по полной.
– Доброе утро. Нет, по отдельности. – Как можно спокойнее, скрывая нервозность, проговорил Анпан-кун. И про себя выдохнул. Насмешек не последовало.
Так вот, отношение к нему в школе изменилось, вместо презрительного высокомерия одноклассники выказывали в основном небольшое любопытство, легкую зависть и сдержанный интерес. Не все, как Анпан-кун и предполагал, часть была в курсе того, что они с Аме встречаются не совсем по их собственному желанию (ну, как минимум не по собственному желанию Аме). Возможно, будь Аме в классе, на вопросы одноклассников было бы отвечать сложнее и еще сильнее бы смущало. Но ее не было с тех самых пор, как она ему призналась (о признании знали только затеявшие ее наказание) и с тех пор как они ушли из школы вместе (о чем знало большинство одноклассников). Так что Анпан-куну пришлось отвечать самому.
Если бы все было по-настоящему, отвечать на шквал вопросов Анпан-куну было бы тяжело. Но те, кто собирался над ним поиздеваться со смущающими вопросами, просчитались. Стоило прозвучать первому вопросу, заданному с насмешкой:
– Анпан-кун, я видела, как вы с Кеко-чан шли домой вместе, вы, что встречаетесь?
Задала этот вопрос Гила Терикото, практически звезда класса, и Анпан-кун готов был поставить новенький Ягуар против ржавого разводного ключа, что уж кто-кто, а она точно была полностью в курсе, что и как. Поэтому не уверенный сам, не дрогнет ли у него голос, он движением головы выказал согласие.
– Да ладно, – Рифу Маномото, стоявшая слева от Гилы, всем своим видом выражала сомнение. Как подозревал, Анпан-кун, фальшивое, но играла она неплохо, голос звучал естественно.
Анпан-кун поежился, но все отрицать было бесполезно, да и конфронтация с подружками Гилы ему мало бы что дала, поэтому он просто подтвердил.
– Да, так и есть. Мы встречаемся.
– А кто из вас признался? – не отставала, желающая сделать дополнительный шум из ничего вредина гяру Фини Тонгари, стоявшая справа от Гилы. – Интересно же у кого хватило духу?
Учитывая, что Анпан-кун сильно подозревал, что все три были более чем в курсе, а возможно, даже присутствовали при сцене признания, вопросом тут задавались не для получения информации, а для создания нужной атмосферы, и для того, чтобы вывести его из равновесия, и еще каким способом позабавиться. А потом, можно также публично и Аме-сан опросить. И сверить результаты. Тоже публично. Еще один повод позабавиться.
Варианты, как именно ответить, у Анпан-куна были. Анпан-кун спокойно мог сказать, что Аме призналась, и что он принял признание – это выставляло его в достаточно благоприятном свете, но ставило в немного неудобное положение Аме. Он мог соврать, что признался сам – и это опять же показывало в довольно неплохом свете его самого. Признавшиеся в любви Аме Кеко были даже у них в классе, и то, что он получил положительный ответ, явно подняло бы его в чужих глазах, но Анпан-кун считал это неправильным. Правильным ответом, по его мнению, был другой.
– Это наше с Аме-сан дело. – Спокойно, но твердо заявил он. Это было немного грубовато и еще могло ему аукнуться, но он не желал ни затягивать разговор, ни быть излишне вежливым. Такой ответ должен был, с одной стороны, раздразнить гусей, но с другой – не дать им в руки нового оружия для издевательств. Какие-то чувства к Аме все еще теплились в его сердце, несмотря на ее некрасивую игру, и ставить ее даже в немного унизительное положение он не хотел.
Гила нахмурилась. Как ее комичные копии, ее подруги тоже немного посуровели. Этого варианта в ее ответах не было. Но вообще много что пошло не по ее плану начиная с первоначального ответа Анпан-куна. Впрочем, она может просто устраниться. Пока что. Она же вроде и так ни при чем.
– Ну если ты так думаешь, то ладно, – угрожающе протянула она.
Львица со своими подругами сделала свое дело, пришло время шакалов, которые не замедлили появиться. Стайка прихлебательниц Гилы, часть которых из других классов, разговаривая как бы между собой, похихикивая, они начали обсуждать последние события.
– Ну, конечно, хи-хи…
– Это ж, Анпан-кун, хи-хи…
– Он такой… мужественный? Ну хотя бы большой, хи-хи.
– Да что ты говоришь? А ты видела? А кто видел? Хи-хи.
– Надо же! Хи-хи.
Это хихиканье било по нервам, как удар молотка по коленной чашечке: вроде и знаешь, что реагировать не надо, что вообще не факт, что смеются над тобой, да и вообще это как-то с тобой связано, но не можешь подавить дрожь от каждого прозвучавшего в воздухе «хи-хи». Несмотря на это, в данный момент Казуми Хидеки держался, пусть и из последних сил.
Впрочем, Анпан-кун знал из своего опыта, стоило ему попытаться несколько раз ответить, как накал снизится, пусть даже ценой того, что он сам отхватит. Но то, что он перестал поддаваться на провокации ему помогает больше, чем такая явная реакция. Хихиканье станет тише, и как будто бы не о нем. Резкая реакция, пусть даже оправданная – совсем не то, что ему нужно в этой ситуации.
В конце младшей школы его несдержанность стоила ему и визитов к директору и долгих нотаций от отца, доказательства о том, что он был спровоцирован, исчезали как пена на воде. Все свидетельства издевательств растворялись, от тех же, что оставались, просто отмахивались, аргументируя это тем, что он «слишком резко реагирует на безобидные шутки», «нельзя быть таким» и «надо научиться найти подход к одноклассникам».
Анпан-кун быстро пришел к тому, что пословица «Молчание – цветок», совсем не врала. И научился держать лицо и не реагировать, какими бы подлыми и обидными ни были поступки окружающих. Поверили ему только младшая сестренка и Мато-сан. Точнее, сестра никогда и не переставала в него верить, а Мато-сан был первым встреченным взрослым, кто не отмахнулся и не сказал, что «он слишком сильно переживает и это все ерунда».
В то время первых систематических насмешек и эпизодических издевательств он и пришел к выводу, что ему сочувствие и участие нужны, как кошке деньги. Издевательства ослабляются, если на них не реагировать, а систематически фотографировать, и, спустя некоторое время, угрожать переслать все эти свидетельства учителям. Насмешки при этом не прекращаются, но вот насмешки, их можно просто перетерпеть.
Анпан-кун наконец-то добрался до своего места и незаметно оглядел класс. Все те же две крупные группки Гилы и Хаире, с обширной свитой шакалов женского и мужского пола вокруг. Где-то среди них, не далеко и не близко к центру групп, там была даже их староста Ямагава, которая вроде как должна обладать самостоятельным авторитетом, а не использовать отраженный свет Гилы. На ближайшем к двери ряду сзади тусовались местные ботаники-геймеры-отаку. Последних использовали как ходячие энциклопедии, и особо не трогали. В том же ряду и в его ряду, ряду у окна сидело еще несколько одиночек, кто спал, кто читал, кто даже открыл какой-то учебник, делая вид, что читает.
После первоначального нападения Гили и ее приспешниц и вторичного подхихикивания, прошло совсем немного времени до того, как начался урок, и Анпан-кун вздохнул с облегчением. На уроках его особо не доставали, но вот на переменах начиналось:
– Анпан-кун, расскажи, как ты так начал встречаться?
– Что вы уже делали? Целоваться начали? Или только за руки держались?
– А на свидание вы уже были?
Можно было расслабиться, и начать считать себя популярным, но Анпан-кун знал, что все склонности к сплетням и любопытство, и надо принимать это интерес за чистую монету. Это был не интерес к нему, а интерес к новости. Но так или иначе, смотрели на него заинтересованными взглядами довольно много народу. Часть этих взглядов были нейтральными, не положительными и не отрицательным. Часть даже слегка дружелюбными, но все было много и других.
Анпан-кун собрал много недружелюбных взглядов от, тех, кому нравилась Аме, что его вообще никак не удивило. Очень мало из тех, кто сейчас злобно смотрел на него, вообще решились бы с ней заговорить и признаться – в их классе это был только Хаире Рин, пусть и обеспеченный, но вроде незаносчивый одноклассник, рубаха-парень и душа любой компании, которого сам Анпан-кун недолюбливал. Возможно, из зависти. А возможно, что ему чудилась фальшь в его поведении и скрытое в глазах чувство превосходства. Но тех, кто положил на нее глаз (как и сам Анпан-кун) было немало, и все они несколько злобно смотрели на Анпан-куна, как на того, кто решил признаться, и кому улыбнулась удача. Девочки, как минимум ближний круг Гилы, явно были в курсе реального положения вещей. Явно в курсе дел был и Хаире, в глазах которого Анпан-куну чудилась явная насмешка, в те моменты, когда Анпан-куну задавали вопросы о том, как же так вышло.
Эти довольно действующее на нервы расспросы хихиканье и шепотки продолжалось практически весь день, но Анпан-куна развести на видимую реакцию, такую как видимая нервозность или раздражение, в конце концов, так и не получилось. Анпан все держался, вспоминая такие необходимые и изрядно помогшие ему советы.
«Запомни, Казуми-кун, это парням можно дать в морду, и это решит почти все возможные проблемы. Терпеть тычки и удары, и игнорировать то, что тебя бьют – совсем не вариант, будет только хуже. Надо отвечать. Желательно сразу. Возможно, придется несколько раз отхватить и пообщаться с директором. Есть ненулевой шанс огрести репутацию хулигана, но это в твоем случае – нехудший вариант. В противостоянии с парнями насилие – вполне себе выход. Даже если ты раз за разом будешь отхватывать, но будешь достаточно сопротивляться, то рано или поздно оставят в покое, решат, что ветер дует, а горы не двигаются. А вот с женским полом такое уже не прокатит, женщина захочет – сквозь скалу пройдет. Сам отлично знаешь, что слова больнее тумаков. Только найдут больное место – так сразу начнут бить именно туда. Вот тут уже – единственный вариант – игнорировать. Или насмехаться над усилиями сделать тебе больно. Но это – сложно, требует практики, и крайне высокого уровня умения вести дискуссию и чувствовать атмосферу. Прости Казуми-кун, но это не твое. Поэтому игнорирование – это единственный доступный тебе путь. Ну или бери уроки клоунады или актерского мастерства. Не хочешь? Ну вот и я о чем. Тогда только игнорирование».
***
Предпоследним уроком был урок физкультуры, проведенный Кентой-сенсеем, который почти весь класс довел до изнеможения. Правда, к самому Анпан-куну, как только оправившемуся от болезни тот был более снисходительным. Легкий спорт немного разогнал кровь и прочистил голову, и Анпан-кун, наконец, смог более-менее трезво мыслить.
Когда же уроки наконец-то закончились и Анпан-кун колебался, не зная, зайти все-таки к Аме-сан и как вообще узнать ее адрес, его сомнения разрешились самым простым образом: его попросила зайти в учительскую их классный руководитель Мизури-сенсей.
– Казуми-сан, – обратилась она, – как я поняла, ты живешь недалеко от Аме-сан.
Анпан-кун кивнул:
– Да, Мизури-сенсей.
– Можешь ее проведать? И надо ей отнести кое-какие учебные материалы, она пропустила уже почти целую неделю.
– Да, Мизури-сенсей.
– А у тебя самого, – усталая женщина, сколько ей лет Анпан-кун, не знал, но на вид больше тридцати и меньше сорока, наконец подняла на него глаза, – все в порядке, Казуми-сан?
Анпан-кун только усмехнулся про себя. Когда учителей вообще интересовало, что с ним. Нет, он допускал, что на планете есть такие учителя, которым небезразлично, что творится с их учениками. Просто он лично таких не встречал. Как минимум таких учителей, которым было небезразлично до такой степени, чтобы вмешаться и хоть попытаться решить проблему. Поэтому его ответ был тривиальным.
– Все в порядке, Мизури-сенсей. Я все передам, Мизури-сенсей.
– Ну как знаешь, Казуми-сан.
Ответ учителя его не разочаровал потому как ничего другого он и не ожидал. Хотя бы она обращается вежливо, и на том спасибо. Уже неплохо.
Глава пятая. Как правильно ухаживать за больной
Анпан-кун сверил адрес посланный ему в Лайн Мизури-сенсей. Да, это тут, 3-21-6. И в самом деле доме семьи Аме был не очень далеко от его собственного.
Дом, где жила Аме был самым обычным. Относительно. Ну да, чуток побольше, чем дом семьи Казуме, да и места на парковке побольше, и улица сама выглядела пореспектабельнее, но не слишком. Впрочем, семья Казуме тоже была не из бедных, хотя к богачам ее тоже отнести было нельзя.
Анпан-кун сглотнул. Все же заходить в дом его девушки меньше чем через неделю после того, как они начали встречаться было по нему немного чересчур. Особенно если учитывать, что это вообще в первый раз, как будет в доме девушки. Да и вообще в доме одноклассника или одноклассницы он в последний раз был года три назад или еще раньше. Он неуверенно опустил сумку на землю и вытащил из нее распечатки, выданные ему Мизури-сенсей, закрыл сумку, закинул ее на плечо, и немного чуть более сильно нужно, сдавил распечатки в руке.
«Конечно, Аме всего лишь фальшивая девушка. Ее признание было фальшивым. Она была фальшивой. Наверняка ее дом и обитатели тоже такие же фальшивые!» – Анпан-куна немного занесло, и он сам об этом знал, но такие нечестные и немного подлые мысли ему помогли.
Если девушка фальшивая, то и стесняться нечего. Он напомнил себе, что то, что будет позже, нельзя будет избежать, но это будет позже, не сейчас. То, что их отношения фальшивка раскроется позже и позже он огребет полные лопаты дерьма. Анпан-кун не знал, куда зайдут коллективные мысли класса и его заводил о том, как лучше над ним поиздеваться, но был точно уверен, что последние месяцы в школе будут черными, мерзкими, тяжелыми физически и морально. Так что небольшие неудобства Аме Кеко его волновать не должны. Тем более, если следить по дому, семья у нее немаленькая, так что если что и как – ее поддержат. Его самого поддержала только сестренка… И Мато-сан, еще Мато-сан. Если тебя поддерживает хоть один человек, но полностью, до конца и во всем, можно вынести очень много.
Анпан-кун решительно подошел к дому и позвонил в интерком. Дождался звонкого «Да?» и начал говорить, стараясь не говорить слишком быстро и нервно.
– Простите за вторжение, я Казуми Хидеки, одноклассник Аме-сан. – Анпан-кун решил, что представляться на всю улицу парнем Кеко несколько преждевременно. Тем более, если шансы на то, что она не сказала семье о том, что встречается. А дальше – можно посмотреть по обстоятельствам.
– Проходите, Казуми-сан. – раздался довольно молодой и красивый голосок из интеркома, немного похожий на голос Аме, явно голос ее сестры, скорее всего – младшей, именно той, которая почти наткнулась на них с Аме не так давно.
Анпан-кун, выставив вытащенные ранее распечатки как щит, прошел к двери, раздался щелчок и дверь открылась, проявляя его взгляду девушку младше Кеко года на два, вроде бы похожую на ту, что они видели.
– Казуми-сан. Я Катари Аме. – поклонилась та, – Проходите, моя сестра в своей комнате, на втором этаже. Пока что она спит, так что, пожалуй, налью нам чаю.
– Простите за вторжение, – Анпан-кун изо всех сил держал лицо, стараясь не показывать, насколько он взволнован.
Девушка в его присутствии вообще не тушевалась, скорее относилась к нему как к предмету мебели. Ощущение это усилилось в процессе разговора. Минут за десять та сумела у него вытянуть его полное имя, прозвище, прошлую школу, то, что они с Кеко встречаются. Правда, кто из них признался вытянуть не смогла. Потерпев неудачу в прямом вопросе и нескольких неявных попытках, Катари перешла к насмешкам, пытаясь вывести его из себя и заставить проговорится.
– Казуми-сан, я, конечно, все понимаю, но ваш такой большой немного круглый вид вызывает у меня сомнения в том, что вы бы осмелились признаться.
«Да что ты понимаешь во внешности, мелочь! И как это вообще связано». – в глазах Анпан-куна на секунду появилась ярость и тут же исчезла.
– Мои внешние данные, Аме-сан, имеют крайне слабое отношение к моей храбрости или трусости.
– Так все-таки это была моя сестрица, Казуми-сан?! Или вы, несмотря на ваш вид, не побоялись?
Неизвестно, чем бы закончилась их пикировка, но внезапно наверху над ними послышался какой-то шум и открылась дверь:
– Оставь в покое Ан… Казуми-сана! – Кеко Аме, пусть и пошатывалась, и говорила отрывисто, понять то, что она хотела сказать не было ни малейшей проблемы.
Кеко Аме стоило ей отойти от стены за которую она держалась, пошатнулась, резко сделала шаг назад, прислонилась к стене рядом с дверью и начала сползать вниз. Услышавший легкий стук, Анпан-кун подскочил на ноги, чуть не перекинул чашку с чаем и полетел по лестнице наверх.
– Вы в порядке… – Начал было он, но тут же остановил себя – все явно было не в порядке. Кеко явно сползла по стене и сидела, опершись на стену со слегка раздвинутыми ногами. На ней была пижама с рисунком больших ирисов, сейчас из-за того, что она сползла, по стене пижама собралась складками и открывала живот, волосы были распущены, миниатюрные ножки выступали из пижамы примерно до середины голени и были столь же открытыми взгляду Анпан-куна, как и живот. За ним поднялась и Катари и сейчас, скорее с интересом, чем с беспокойством за этим смотрела. Анпан-кун оглянулся, и что-то подсказало ему, что внятной помощи по переноске Аме-сан от младшей сестры Кеко ему не дождаться.
– Простите за вторжение, – пробормотал он, присел на корточки, одну руку пропустил через колени, вторую завел под голову и дальше в подмышку, после чего поднял на руки Кеко и прошел к двери спальни Кеко. Очнувшаяся от ступора Катари подскочила сама и быстро ее открыла перед Анпан-куном.
Анпан-куну было до ужаса любопытно рассмотреть комнату его девушки, но сейчас было совсем не время. Непонятно каким чудом он ухитрился не стукнуть ее головой об косяк и прошел через всю комнату к кровати.
Одеяло было сдвинуто, так что он уложил Кеко и тут же ее укрыл. Потом поколебавшись поднес руку к ее лбу. Катари не преминула прореагировать на его действия:
– Как скромно, Анп… Казуми-сан. Вы не хотите своим лбом проверить? Так ведь точнее будет.
Попытка Катари засмущать Анпан-куна прошла мимо, после ощущения жара, исходящего от Аме, на его лице появилось озабоченное выражение:
– И так чувствую, что все плохо. Аме-сан, у вас лед есть?
– Я – Катари, Аме-сан – так можно называть любую из моих сестер, в том числе и «вашу одноклассницу и девушку» Кеко. Лучше зовите меня по имени. И да, лед у нас, наверное, есть.
– Катари Аме-сан, у вашей сестры высокая температура… Я так понимаю жаропонижающих нет?! – Анпан-кун повел взглядом по столу и тумбочке рядом с кроватью Кеко Аме и никаких блистеров или баночек с таблетками там не обнаружил. Вообще, ничего не обнаружил, кроме бутылки со спортивным напитком. Пустой.
Катари на секунду задумалась:
– Вроде были, я просто домой не так давно вернулась, не видела.
Решив, что не будет ничего страшного, если Аме оставить пока одну, Анпан-кун и Катари отправились на поиски лекарств. В аптечке жаропонижающих не оказалось. Пустая упаковка нашлась на столике рядом. В ответ на взгляд Анпан-куна, как бы говорящий «и как же вы так с сестрой», Катари смогла ответить, опустив взгляд в пол:
– Мы с ней не очень ладим. А Аой, ну старшая сестрица, вроде покупала лекарства… Да и Кеко говорила, что все в порядке. А родители дома вообще редко бывают…
– Понятно. – только и смог сказать Анпан-кун. – Тогда поищем лед и сделаем пока вот что…
Найти лед, найти пакет, полотенце и подложить под голову – было делом пары минут. Как и поставить холодную повязку на лоб.
Загвоздка началась при следующем пункте – поставить холодные компрессы вокруг запястий и лодыжек. Точнее, на запястья-то поставить проблем не было, а вот когда надо было поставить холодные компрессы на лодыжки, Анпан-кун замялся. После того как он отнес Кеко в постель и накрыл одеялом, та практически мгновенно забылась сном. И снимать с ее ног одеяло, касаться ее ножек в любом контексте было крайне неприличным.
– Аме-сан? – немного неуверенно посмотрел он на сестру своей фальшивой девушки, – нужно поставить компрессы на лодыжки.
– Казуми-кун, вы отлично справились. Я не уверена, что у меня получится так ловко. Но немного я вам помогу. – И Катари откинула одеяло, открывая ножки своей сестры примерно до коленок. – Быстрее, Казуми-сан. Вы же не хотите, чтоб моя сестра долго лежала открытой. Или таки хотите? – Катари не переставала его поддразнивать.
Анпан-кун в очередной раз напомнил себе, что Кеко Аме для него девушка фальшивая как в прямом, так и в переносном смысле. Да и вариантов у него, собственно, не было. Больше всего ему хотелось отвести взгляд, но ставить холодные компрессы без того, чтобы смотреть было бы, во-первых, неудобно, во-вторых, это крайне тупо. Если уж он попал в такое положение, и ему было не отвертеться, то остается только воспользоваться ситуацией. Да и он ничего такого не делает – просто ухаживает за больной… Да как вообще он оказался в такой идиотской ситуации?!
Но то самое упорство, которое позволило ему продолжать и справится с презрением отца и безразличием матери, то самое, что помогало ему день за днем идти в конце младшей школы, зная точно, что ничего хорошего его не ждет, то самое упорство толкало его вперед раньше. Оно не даст ему отступить по такому ничтожному поводу.
– Готово. – В глазах смотревшей на него Катаре мелькнула нотка беспокойства, высокомерия и… зависти?
– А ты неплох, Казуми-сан.
– Аме-сан, надо все же купить жаропонижающее. Я сейчас схожу. – Анпан-кун решил проигнорировать странное замечание младшей сестры его девушки и заняться делом.
Катари не успела ничего сказать, как Анпан-кун поднялся, и, спустя полминуты из прихожей раздалось:
– Я ушел.
Поскольку семья самого́ Анпан-куна жила недалеко, то расположение ближайшей аптеки, где можно купить жаропонижающее, он знал отлично. Было еще не слишком поздно, так что особых проблем не предвиделось. Прогулка заняла у него около получаса, и поэтому, когда он вернулся, обнаружил на парковке машину, почему-то смутно ему знакомую. Анпан – кун помотал головой, каких только он машин на работе не видел. Конечно, знакомится с родителями (если это они) немного преждевременно, но не сбе́гать же сейчас.
Уже не колеблясь настолько долго, как в первый раз он нажал кнопку интеркома.
– Это Хит…
– Да-да, – раздалось из интеркома, – заходите Казуми-сан.
– Если ты думаешь, что посторонний человек меня сможет удерж…
Анпан-кун прошел к двери, дверь оказалась открытой, разулся и осмотрелся. Добавилась пара женской обуви, одна. Из гостиной раздавались звуки небольшой ссоры.
– Простите за вторжение.
– Да почему… – говорила в гостиной девушка постарше, – так ты тот самый одноклассник моей сестренки и вроде ее парень, что о ней позаботился? – сказа она, оглянулась, и они с ней друг друга узнали.
– Младший механик Казуми-сан, добрый вечер.
– Аой-сан? – вырвалось у Казуми.
Катари переводила взгляд с одного на другую:
– Он тебя зовет по имени, сестрица? Какие между вами отношения? А Кеко знает?
Если бы имя было вообще без суффикса, то сомнений не было бы никаких, но учитывая, что Казуми назвал ее «Аой-сан», а не «Аой» то возможны варианты. Учитывая, что она назвала его механиком, возможно, они просто где-то пересеклись. А «Аой» может быть как именем, так и фамилией.
С верхнего этажа раздался хриплый, но вменяемый голос:
– А что именно я должна знать?
Зрелище Аме Кеко в пижаме для Анпан-куна уже не было непривычным, но все равно было крайне привлекательным, кем бы он для нее не был и как бы не относился.
Глаза само́й Кеко сфокусировались на тех, кто был внизу, она опознала младшую сестру, старшую и… Анпан-куна. Анпан-куна с пакетом из аптеки. Анпан-куна, смотревшего на нее сейчас во все глаза. Аме издала странный звук и исчезла у себя в комнате, где с головой накрылась одеялом.
– Я правильно понимаю, – в наступившей тишине раздался голос Аои Аме, – что Казуми-сан позаботился о том, как сбить жар у нашей сестры? – слово «нашей», было выделено, и, видимо, являлось выпадом в сторону Катари. – И после этого пошел за жаропонижающим, которого не оказалось дома?
Катари просто кивнула, не начиная новый цикл полемики перед посторонними.
Аои Аме встала и поклонилась Анпан-куну:
– Спасибо большое, Казуми-сан. И простите за то, что вам пришлось побеспокоиться о нашей семье. Это полностью моя вина́. Я обычно живу рядом с университетом. Дома бываю редко в последнее время. Хотя стараюсь как минимум раза три в неделю заезжать. Родители, они и того реже дома появляются. У Катари, – Аой опустила глаза, – кружок и что-то вроде подработки. Вот и получается, что Кеко оказывается той, кто чаще всего занимается домашними делами. Ну, и вот так получилось… Еще раз большое спасибо, Казуми-сан.
– Да не за что, – пожал плечами Анпан-кун. – Рад был помочь.
– Кстати, – окинула Аой Анпан-куна, – а где вы так ловко научились сбивать температуру?
– Сестренка, – пожал плечами Анпан-кун, – У нас родители тоже много работают. Но за сестренкой мне несколько раз приходилось ухаживать – она осенью нередко простужается. В первый раз я испугался сильно и полез в интернет. В некоторых странах вообще в холодный душ идут или ледяную ванну принимают, в России вообще уксусом протирают…
– Фу, – скривилась Катари. – Он же пахнет!
– А у нас, если нет жаропонижающих, холодную подушку, компресс на лоб и холодные компрессы на лодыжки и запястья. Если Аме-сан смогла встать, то значит температура немного спала и можно снять компрессы. Ну и то, что я принес дать. Я несколько типов взял – не знаю есть ли у Аме-сан аллергия.
– Ан…– Начала было Катари, но осеклась, – Казуми-сан, а почему вы Кеко по фамилии зовете? Вы же как парень должны по имени звать.
По тому, как изменилось лицо Аой, для нее это было новостью, причем, если судить по улыбке на ее лице, скорее приятной.
– Это правда, Казуми-сан? Вы с Кеко все-таки встречаетесь? – не удержалась от вопроса она.
Анпан-кун только и мог кивнуть. Очень сильно надеясь, что смог удержать лицо.
– И все-таки… Пока не по имени?
– Не привык, – сказал чистую правду Анпан-кун. Не заостряя внимание на том, что не привык до такой степени, что никогда не делал.
