Текст книги "My perfect disaster (СИ)"

Автор книги: G.S.Winchester

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Ребят, вы чего? – удивленно спрашивает парень. – Обдолбанные, что ли?

Мы не можем ему ответить, проходит пара минут, прежде чем успокаиваемся.

– Стулес, прощайся со своим очком, – говорит Томлинсон, взяв со стола стакан с виски.

На лице Стайлса проскальзывает уйма эмоций, наконец он осознает, что же именно не так и, поджав губы, смотрит на Толинсона.

– Твою же мать! – Гарри ударяет ладонью по столу. – Ты опять подсыпал мне слабительное?!

– Чарльз Диккенс хотела подсыпать это одному из своих бывших, мы приготовили коктейль, а ты взял и выпил. Нехрен без спроса брать чужие стаканы.

Гарри смотрит на меня так, будто я расчленила всю его семью. В этот момент я раз и навсегда отказываюсь от затеи со слабительным.

– Сколько у меня времени? – обреченно спрашивает Стайлс у Луи.

– Минут пятнадцать, плюс-минус пять минут.

– Чтоб вас всех!

***

Спустя какое-то время меня находит Ребекка и просит сходить с ней в туалет. Не знаю, чем я могу ей там помочь, но тупо соглашаюсь. После посещения туалета мы с Беккой перемещаемся на задний двор и садимся со стаканами на шезлонги, наблюдая за игрой ребят в пив-понг. Я однажды играла в эту игру, напилась ровно за десять минут, с тех пор больше не практикую такие игры.

Мы говорим о всякой чепухе, смеемся и просто выпиваем. Зейн и Лиам встают у стола, чтобы сыграть. Я болею за Пейна, Реббека – за Малика. Мы в шутливой форме подбадриваем парней, я все громче смеюсь и понимаю, что мне лучше остановиться с алкоголем. Ребекка изъявляет желание играть против Лиама, который обошел Зейна в этой игре.

– Я не буду поддаваться только потому, что ты девчонка, – с улыбкой говорит Пейн, разливая пиво по пластиковым стаканам, стоящим на столе в форме треугольника.

– Я была чемпионом по пив-понгу на школьных вечеринках! – стоящие рядом парни начинают кричать, болея за девушку и подтрунивая над Пейном. А Ребекка принимается протирать влажной салфеткой пинг-понговский мячик.

Зейн присаживается рядом со мной на то место, где только что сидела Бекка. Я кутаюсь в кардиган и старательно делаю вид, что не замечаю сидящего рядом Малика. Он подкуривает сигарету, поворачивает голову и пристально смотрит на меня.

– Я тут встретил Луи… Он поведал мне одну увлекательную историю, – с улыбкой говорит он.

Мое сердце пропускает удар. Скорее всего, сейчас я выгляжу как испуганный толстый ребенок, который украл пончики, и теперь его застукали с набитыми щеками.

– Значит, слабительное? – с усмешкой спрашивает Малик. Черт бы побрал этого болтливого Томлинсона.

Чтобы потянуть время, делаю несколько больших глотков виски с колой, поперхнувшись, начинаю кашлять. Зейн продолжает с интересом наблюдать за мной, и я понимаю, что должна хоть-что-то сказать.

– Забористое пойло, – хриплым голосом говорю я, указывая на стакан с виски в моей руке. Вытираю слезы выступившие от кашля и ставлю напиток вниз. Почему из всех фраз в мире я сказала именно это? Почему я не могла сказать, что-нибудь сексуальное?

Малик выдыхает сигаретный дым и тихонько смеется.

– Тебе на сегодня уже хватит, – говорит он, прикасаясь своим коленом к моему. Он прав.

– Не тебе решать.

– Ты выражаешься как мужик из таверны, причем эта таверна находится в пятнадцатом веке.

Фыркаю и отворачиваюсь от парня.

– Замёрзла? – спрашивает он, глядя на то, как я снова кутаюсь в кардиган.

– Нет, – я и правда не замёрзла, просто сделала это, чтобы чем-то занять свои руки.

Несмотря на это, Зейн тушит сигарету, оттягивает край своего темного бомбера и подталкивает меня к себе. Моя спина прижимается к его твердой груди, и он тут же накрывает меня теплой тканью. Малик предвидит мои попытки вырваться и поэтому мгновенно блокирует рукой, обнимая спереди за плечи. Он прижимает меня к себе вплотную так, что даже спиной я чувствую, как размеренно бьется сердце в его груди.

Помимо крепких объятий, меня окутывает аромат его парфюма вперемешку с сигаретным дымом. Отныне это мой любимый запах. Алкоголь дает во мне слабину, и я позволяю себе на несколько крошечных секунд прикрыть глаза, чтобы запомнить этот момент.

Кладу ладонь на его руку, чтобы помочь себе выбраться, но Зейн тут же накрывает мои пальцы своими. Со стороны мы выглядим как пара, и это неправильно. Ребекка оборачивается, и мое сердце падает вниз, прямо сейчас она закричит, будет ругаться, скажет, что ненавидит меня. Но она пьяна и, радостно прыгая, кричит, что обыгрывает Пейна. У нее не возникает мысли о ревности, ведь я всего лишь старая подруга Зейна, которая замерзла.

Лиам увлечен игрой, но заметив нас, он незаметно бросает удивленный взгляд, который адресован мне. Он спишет мое поведение на алкоголь, как и я, хоть и сейчас я осознаю, что алкоголь всего лишь заткнул рот моей гордости.

– Ты мог бы просто накинуть на меня этот бомбер, – тихо говорю я. Чувствую, как Зейн улыбается.

– Знаю, – отвечает он, поглаживая большим пальцем мои. – Твои руки как всегда ледяные.

Мы замолкаем, и каждый из нас будто погружается в воспоминания. Раньше Зейн всегда грел мои вечно холодные руки в своих, согревал их своим дыханием, а затем прятал наши переплетенные пальцы в карман своей куртки.

– Ты болела за Лиама сегодня, – вдруг говорит он.

– Да.

– Это первый раз, когда ты болела не за меня, – он слегка наклоняет голову, и его мягкие губы касаются моего виска.

– Неужели тебя это так задело? – мне хочется повернуться, но я знаю, что если сделаю это, то тут же поцелую Малика сама. Алкоголь, который сейчас так быстро разгоняет кровь по моим венам, заставляет меня мыслить и действовать смелее. Это не к добру.

– Не представляешь как.

Ладонь Малика ложится на мой живот. Наши «дружеские» объятия становятся всё теснее. Бекка стоит к нам спиной и не видит этого. Мне вдруг становится стыдно перед ней, они с Зейном встречаются, Бекка полностью доверяет нам. Разум немного проясняется, мне противно от самой себя.

Зейн не ожидает того, что я встану, поэтому с легкостью вырываюсь из его объятий и поднимаюсь на ноги.

– Мне пора, – быстро говорю я, смотря себе под ноги.

Почти дохожу до двери заднего двора, когда Малик останавливает меня.

– Останься, Кэт, – просит он.

– Нет, я знаю, чем это закончится.

– И чем же? – скрестив руки на груди, Зейн смотрит на меня с легкой улыбкой на губах. Он смотрит на меня как на маленького ребёнка, который несёт всякую чепуху.

– Я еще больше напьюсь, проснусь в твоей кровати, не буду помнить, что произошло, подумаю, что мы переспали и убегу. Но ты окажешься благородным принцем и скажешь мне потом, что между нами ничего не было, а потом…

– Если ты окажешься в моей кровати, – перебивает меня Малик и наклоняется ближе, – Даю слово, котенок, что благородным принцем я точно не окажусь, – он усмехается, глядя на моё удивленное и одновременно возмущенное выражение лица.

В этот момент к нам неровной поступью подбегает Ребекка, и облокачивается на плечо Зейна.

– Я сделала Лиама! – со смехом говорит она.

– Я просто решил поддаться, – оправдывается Пейн, вставая рядом с нами.

Мы с Зейном смотрим друг другу в глаза не больше трех секунд, но на эти три секунды время будто замедляется. Мы оба понимаем, что завтра не будет того же, что было между нами, пока мы сидели на шезлонге. Завтра суровая реальность вернется, и мы снова будем делать вид, что мы враги, потому что оба слишком гордые. Взгляд его красивых карих глаз просит остаться. И на несколько мгновений я полностью уверена в том, что задержусь.

– Я выиграла, потому что Кэти за меня болела, – с улыбкой говорит Бекка и, потрепав меня по плечу, пробуждает во мне еще большее чувство вины.

Ребекка далеко не глупая девушка, просто слишком добрая и наивная. Я вымученно улыбаюсь ей. Из меня была та еще «болельщица».

– Лиам, проводишь меня до общежития? – прошу я друга. Тот кивает головой, снимает джинсовую куртку и накидывает ее на мои плечи.

– Кэти, – слышу я оклик Зейна, когда мы уходим, но не оборачиваюсь.

– Тебя зовут, – говорит Лиам, смотря вперед. Я только киваю головой, Пейн вздыхает и приобнимает меня за плечи.

***

Мы выходим из дома, Лиам предлагает пройтись пешком, я конечно же соглашаюсь, потому что не хочу, чтобы он выпивший вел машину. Друг видит, что мне грустно, и без слов понимает почему, он не задает вопросов, а просто разговаривает на всякие дурацкие темы, чтобы отвлечь меня. Я до сих пор чувствую парфюм Зейна на себе, и это не дает мне отвлечься.

Мы не спеша подходим к общежитию. Снимаю куртку, протягиваю ее Лиаму и, кажется, только сейчас на меня обрушивается весь сегодняшний вечер. Смотрю другу в глаза и внезапно начинаю рыдать. Он тут же обнимает меня, снова накинув на мои плечи свою куртку, и дает мне время, чтобы я вдоволь выплакалась. Пейн ничего не говорит, просто крепко держит меня и гладит по голове. Мы проходили с ним такое не раз, он знает, что мне просто нужно дать волю эмоциям.

– Рано или поздно, это должно было произойти, – тяжело вздохнув, тихо говорит он.

– Что именно? – не понимая, спрашиваю я, отстраняясь от друга.

– Ты влюбилась в меня, теперь плачешь. Поэтому и не хочешь знакомить меня с Парвати. Между нами ничего не может быть, Кэт, ты мне как брат, иногда даже как отец, – я начинаю смеяться сквозь слезы.

– Придурок, – крепко обнимаю парня. – Я так люблю тебя. Спасибо, – шепчу я.

Это «спасибо» за все те часы, что он меня успокаивал. За все разы, когда он бросал свои дела, чтобы поддержать и отвлечь меня. Просто за то, что он был рядом всё это время.

– Я тоже тебя люблю, хоть ты и плохо выглядишь, когда плачешь. И когда не выспишься. И когда голодная и из-за этого злая…

– Так, все, я тебя поняла! Время заткнуться, – снова смеюсь, и на душе становится легче.

========== Часть 9 ==========

Стараюсь избегать Малика уже вторую неделю. Я полностью отдалась учебе, провожу всё свое свободное время в библиотеке или в кафетериях с вай-фаем. Мне проще писать рефераты и изучать кучу разнообразного материала, чем думать о Зейне. Всё было бы намного проще, если бы он не начал встречаться с Беккой. Моя соседка настолько хорошая девушка, что меня пугает сама мысль о том, чтобы обидеть ее.

Мысли о Зейне преследуют меня днем и ночью. Такое чувство, что я вновь вернулась к началу истории двухлетней давности. Мысли о нем тогда не давали мне покоя, точно так же, как и сейчас. Я ненавижу его за то, что он уехал. Ненавижу за то, что вернулся. Ненавижу себя за свои чувства. Ненавижу то, что мне нравится, когда он называет меня дурацкими прозвищами. Ненавижу за то, что слишком сильно люблю этого идиота. Ненавижу себя за то, что не могу без него. Наверное, только в подростковом возрасте можно испытывать сразу два таких сильных и противоречивых чувства – любовь и ненависть.

Возвращаюсь вечером в общежитие, и застаю Зейна с Ребеккой лежащими на её кровати. Ребята лежат в обнимку и смотрят фильм на ноутбуке. Я убегаю от Малика, но не могу спрятаться от него даже в собственной комнате. Замкнутый круг.

– Ты сегодня опять поздно вернулась, – говорит Бекка.

– Нужно много всего было прочитать, а в библиотеке тишина, – отвечаю я, бросая сумку на кровать. Я стою спиной к ребятам, но даже так чувствую пристальный взгляд Зейна. – Что смотрите? – беззаботно спрашиваю, снимая куртку.

– «Пёрл-Харбор», – отвечает мой бывший друг, – Ребекка ни разу его не смотрела, представляешь?

Так и не сняв до конца куртку, замираю на месте, а затем медленно поворачиваюсь к ребятам.

«Пёрл-Харбор» – наш любимый фильм с Зейном, мы смотрели его сотню раз, если не больше. Я понимаю, что это всего лишь фильм, но это был наш фильм! Это, всё равно что, если бы он отдал нашего ребенка другой женщине. Или отвел бы другую девушку «на наше место». Я не преувеличиваю, этот фильм многое для нас значит. Первые неловкие объятия, попытки взять за руку (особенно когда я плакала), много чего происходило за просмотром этого трехчасового шедевра.

Смотрю на Зейна, и в данный момент я очень рада, что в комнате выключен свет, потому что Ребекка не увидит моего потерянного взгляда; она всё равно увлечена происходящим на экране, ее голова безмятежно покоится на груди Малика.

Зейн вопросительно вскидывает брови, будто бы не понимает в чем дело. Он бы ей ещё «Счастливое число Слевина» показал. Клянусь, парень будто прочитал мои мысли в этот момент!

– Детка, а ты смотрела «Счастливое число Слевина»? – безобидным тоном спрашивает он, продолжая смотреть на меня. Мой любимый фильм. Мой, чертов, любимый фильм!

– Нет, – отвечает соседка, продолжая смотреть в экран ноутбука. – Можем посмотреть его после этого, – Ребекка медленно водит указательным пальцем по груди Зейна, выписывая какие-то узоры. Она делает это неосознанно, а у меня внутри всё сжимается от этой картины.

– Он еще и моего Слевина украл, – бормочу я, поворачиваясь к ним спиной. Говорю я, не в самый подходящий момент, в тот самый, когда в фильме наступает тишина. Черт.

– Твоего Слевина? – спрашивает Бекка. – Это как мистер Дарси?

Я поворачиваюсь к ним с натянутой улыбкой на лице. Бекка с интересом смотрит на меня, слегка приподнявшись на локте, а Зейн улыбается так, будто добился своего – вывел меня из равновесия. Снова.

Сейчас я веду себя как ревнивый ребенок, к которому в гости привели ровесника, а родители дали маленькому гостю поиграть с моими игрушками. Глупо вести себя так из-за фильмов, знаю, но ничего не могу с собой поделать.

– Да, – говорю я, – Это мой Слевин, мой Джош Хартнетт, мой молодой Бен Аффлек и мой мистер Дарси! Я ревностно к ним отношусь, ну что поделать? – развожу руками в стороны и надеваю куртку обратно. Нужно валить отсюда.

В кармане брякает телефон и я благодарна звонящему, кем бы он ни был. На экране мигает: «Пейно».

– Да, милый? – говорю я, приторным голосом от которого мне самой противно. Зейн слегка напрягается и внимательно следит за мной. Получай, Малик!

– Фу, что за херня?! – возмущается друг на том конце телефона.

– Ты что-то хотел? – продолжаю тем же голосом.

– Помыть тебе рот с мылом. Ты там башкой, что ли, приложилась?

– Хочешь встретиться?

– Уже не уверен, – со смехом отвечает Лиам.

– Буду у тебя минут через пятнадцать.

– Зайди в аптеку по пути, заодно купи себе что-нибудь, ты не в себе. И пончиков купи, только без кокосовой стружки.

– Жду нашей встречи, целую, – сбрасываю звонок, прежде чем Пейн что-нибудь ответит. С трудом сдерживаю смех, представляя сейчас лицо друга. Зейн внимательно оглядывает меня, словно раздумывает над тем, блефую я или нет.

Прощаюсь с ребятами и выхожу из комнаты. Вприпрыжку спускаюсь по лестничному пролету, и едва сдерживаю улыбку, когда слышу позади себя шаги Малика. Он в несколько секунд обгоняет меня и встает прямо передо мной, правда на пару ступенек ниже, из-за чего наши лица находятся на одном уровне.

– К кому идешь? – спрашивает Зейн, смотря мне в глаза.

– Не твое дело.

Его челюсти напрягаются. Малик прячет ладони в передние карманы джинсов и пристально смотрит на меня.

– К кому ты идешь, Кэт? – нетерпеливо спрашивает он.

– Какая тебе разница? – пытаюсь обойти парня, но он преграждает мне путь. – Дай пройти, – Малик не двигается с места, и я ударяю его сумкой, в которой, кстати говоря, учебники, которые я забыла выложить. Зейн даже на сантиметр не сдвигается, будто прирос к этим бетонным ступеням.

– Ты все еще не ответила на мой вопрос.

Мы молча смотрим друг другу в глаза. Я ни за что на свете не расскажу ему куда иду, потому что опозорюсь дальше некуда. Если Зейн узнает, что я притворялась и разговаривала с Лиамом, то он будет припоминать мне это до конца моей жизни. Вспоминаю про инцидент с фильмами в комнате и начинаю злиться с двойной силой.

– «Пёрл-Харбор»?! – с визгом спрашиваю я. – Как ты мог?! А Слевина моего за что?!

Темные брови Малика удивленно поднимаются вверх, затем его губы медленно расползаются в улыбке, которая превращается в смех.

– О, тебе смешно, идиот? – ударяю его в грудь снова, но парень только еще больше смеется.

Зейн наконец успокаивается, но на его губах все еще играет довольная улыбка. Слегка склонив голову набок, он наклоняется ближе ко мне, так, что я чувствую его теплое дыхание на своих губах.

– Я знал, что ты ревнуешь, – нежность в его голосе, слегка сбивает меня с толку.

– Не тебя! А наши… – оговариваюсь, но быстро поправляюсь: – Мои фильмы.

Ревность. Одно из самых ядовитых чувств, которые может испытывать человек. Ревность мужчины какая-то бестолковая, чувство собственности, иначе не назовешь. Самое страшное – это женская ревность, она словно серная кислота, которая разъедает все изнутри. Но когда тебя просят признаться в том, что ты ревнуешь, ты готов в лепешку об землю разбиться, лишь бы не говорить правду.

– Котенок, перестань уже, – он снова тихо смеется, слегка покачивая головой. Во взгляде Малика читается озорство и что-то еще, то, чего я не могу уловить. Он проводит языком по своей нижней губе, а затем прикусывает ее.

Я изо всех сил стараюсь не потерять контроль над собой от этого, казалось бы, безобидного действия.

– Пытаешься отвлечься от меня при помощи кого-то другого?

Отталкиваю парня, и быстро спускаюсь вниз. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть; Зейн стоит облокотившись локтями на перила и с улыбкой наблюдает за мной.

– Тяжело, наверное, так сильно любить меня, не так ли, Китти Кэт? – Малик подмигивает, и в этот момент я безумно жалею, что не купила в своё время рогатку, сейчас бы она пригодилась. Многое бы отдала за шанс, пульнуть сейчас этому дебилу прямо в глаз.

– Пошел в задницу, Малик!

Очередной смешок. Нужно было спустить его с лестницы.

– Я всегда любил тебя за твоё неповторимое красноречие, Кэт, такой богатый лексикон. Столько витиеватых эпитетов и вычурных словосочетаний.

Завтра же куплю рогатку!

***

Звоню Пейну и прошу перенести нашу встречу из его дома – в кафе, потому что боюсь, что Зейн вернется домой, застанет меня с Лиамом, и сразу раскусит мою непутевую ложь.

Лиам уже сидит за столиком, на котором стоят два стакана с колой и два больших бургера с картошкой фри.

– Привет, милая, – со смехом говорит он, когда я сокрушенно опускаюсь на красный кожаный диванчик.

– Ох, пошел нахрен.

– Как мы заговорили… Пару минут назад ты говорила: «Целую» мне в трубку.

Делаю несколько глотков сладкой, шипящей колы через соломинку, складываю локти на столе и молча сверлю друга взглядом. Лиам широко мне улыбается, спустя некотрое время его улыбка растворяется, а взгляд уже выражает легкое недоумение.

– Не объяснишь, почему ты…

– Не спрашивай.

– Я только хотел…

– Нет, – отрезаю я, мокая ломтик картошки в кетчуп.

Пейн хмурится и слегка выпячивает нижнюю губу, это выражение лица означает то, что парень задумался.

– Черт возьми, – он легонько хлопает ладонью по столу, – Зейн был рядом, когда я звонил, да?

Я продолжаю молча жевать, а друг начинает смеяться, прикрыв ладонью рот.

– Перестань, – кидаю в него палочку жаренной картошки, – Если он узнает об этом, ты – труп!

– А если он подумает, что мы мутим за его спиной?

Внимательно смотрю на Лиама, и мне кажется, что это гениальная идея – делать вид, что мы с Пейном пара. Тогда мне не придется притворяться в том, что у меня есть невидимый парень. Пейн, кажется, сразу же раскусывает мой план, подается вперед и начинает истерично мотать головой из стороны в сторону.

– Нет, ни за что! Даже не думай об этом, – он тыкает в меня указательным пальцем. – Нет! Он же мне морду набьет. И, кстати говоря, будет прав. Кажется, ты просто пересмотрела свой “Пёрл-Харбор”, что за мутки сначала с одним другом, потом со вторым?

– Лимо, ну пожалуйста, – сжимаю ладони в молитвенном жесте. – Это же будет так символично!

– Повторяю в последний раз, – он вздыхает и смотрит мне прямо в глаза, – Быстренько пошла нахрен.

– Ты мне друг?

Пейно прищуривается.

– Я и Зейну друг тоже.

– Зейн уехал, бросил нас, а мы были рядом всё это время. Скажем, что замутили сразу же, как только он укатил. Малик вернулся, и мы не знали, как сообщить ему об этом.

– Ты ненормальная, Кэти, слышишь? – друг усмехается и берет в руки большой бургер. – Даже не рассчитывай на меня в этом плане.

Скрещиваю руки на груди и с громким выдохом откидываюсь на спинку дивана, пытаюсь состроить несчастный вид, чтобы Лиам сжалился надо мной.

– Не-а, – говорит он, прожевав еду, – Не работает, Кэт. Но у меня есть другой план.

Невольно подаюсь вперед, чтобы услышать его гениальную идею.

– Ты познакомишь меня с Парвати, и попросишь ее подтянуть меня по какому-нибудь предмету.

– Пф, разбежался.

– Я не закончил, – он делает глоток колы, а затем широко мне улыбается. – Если не сделаешь этого, то Зейни узнает, с кем ты так мило щебетала. Узнает, что ты притворялась, как маленькая девочка.

– Ты не посмеешь!

– Посмотрим, – Пейн пожимает плечами и не спеша ест свой бургер. Он изредка поглядывает на меня с легкой улыбкой на губах.

– Ненавижу тебя! Это же шантаж.

– Ты любишь меня, и да, это шантаж. Но шантаж во имя любви.

Нафиг я вообще поступила в университет? Ушла бы работать сразу же после школы на мойку машин, и не знала бы проблем.

Комментарий к

Друзья, у нашей прекрасной бетушки – Алины, другие планы, и она больше не хочет быть бетой. Поэтому заранее прошу простить меня за допущенные ошибки, буду очень признательна, если вы поможете мне через публичную бету, указав на недочеты, которые я допустила.

Всем хорошего настрония)

========== Часть 10 ==========

– Кажется, будет гроза, – говорит Бекка, закидывая вещи в пластиковую, белую корзину для белья.

Подхожу к окну, за которым темный вечер погрузил улицу в кромешную тьму. Угольное небо угрожающе нависло над общежитием, мгновенно напоминая мне о сюжетах книг Стивена Кинга.

– Ты права, – говорю я, открывая окно. Ожидаю получить поток свежего ветра в лицо, но окружающая нас природа будто застыла во времени, так же как и мы, опасаясь буйной грозы. Даже остатки осенних листьев на деревьях замерли в предвкушении чего-то большого и громкого. В воздухе пахнет дождем, но на деле его нет.

Проносится оглушающий раскат грома, звук которого вибрацией отдается в моей груди. Мы с Ребеккой переглядываемся. Спустя некоторое время зигзагообразная молния на несколько секунд распарывает черное небо.

– Апокалипсис грядет, – с усмешкой бормочу я, смотря за окно.

– А мы с Зейном собрались попозже в кино, – с улыбкой говорит она. – Видимо, придется сидеть дома. Тебе нужно что-нибудь постирать? – Бекка поднимает корзину с бельем с кровати. – Я вниз, в прачечную.

– Нет, спасибо, – с улыбкой отвечаю я. – Я в душ.

– Можешь подождать пару минут, и помыться на улице в грозу.

– Беккс, я же трезвая, – мы смеемся, и вместе выходим из комнаты, расходясь в разных направлениях по коридору.

У меня хорошее настроение, потому что я люблю грозу. Так уютно находиться в эту погоду под теплым одеялом и читать хорошую книгу. Мое настроение слегка портит девушка из соседней душевой кабинки, которая вопит песню Леди Гаги. Её голос напоминает мне истошно орущего пеликана, которого схватили за шею и при этом нещадно трясут как шейкер.

В душевой мигает свет, я не обращаю на это внимание, но когда он и вовсе гаснет, погружая помещение в кромешную тьму, мне становится жутко. Даже певица из соседней кабинки замолкает.

– Кто здесь? – испуганно спрашивает она.

– Ты имеешь в виду меня, или того, кто выключил свет? – спрашиваю я. Смыв со своего тела остатки геля, на ощупь выключаю воду.

– Думаешь, это маньяк? – спрашивает незнакомка, и тоже выключает воду.

Я закатываю глаза.

– Думаю, это проблема с проводкой, – обматываюсь полотенцем, но не могу найти свои сланцы, в которых пришла. Поэтому босиком ступаю по холодному кафельному полу.

Слегка вскрикиваю, когда девушка из темноты хватается за мою руку. Мы открываем дверь в коридор и понимаем, что все общежитие погрузилось в мрак.

Мы решаем идти вместе, одной рукой придерживаю полотенце, вторая держит ладонь певицы. В коридор выходят еще несколько девушек с включенными фонариками на телефонах и помогают нам найти наши комнаты.

– Вот блин, – говорю я, глядя на соседний корпус общежития, в окнах которого тоже нет света. Все это гребаный старый фонд. Раздается неприятный рингтон телефона Бекки, который лежит на соседней кровати. Черт, как она выберется из прачечной в такой тьме? Нужно переодеться и сходить за ней.

Подхожу к столу, чтобы взять свой телефон. В этот момент дверь в комнату открывается, и я не вижу того кто вошел из-за света телефонного фонарика.

– Эй, прямо в глаза, – говорю я, слегка щурясь.

– Прости, – доносится голос Зейна. Он направляет свет в сторону, и прикрывает за собой дверь. От резкой перемены света перед глазами плывут желтые и красные пятна. – Бекка здесь? – спрашивает он, оглядывая комнату.

Раздается еще один раскат грома, но дождя всё нет. Уверена, что когда он ливанет, то будет идти всю ночь напролет.

– Пошла в прачечную, – отвечаю я, держа край полотенца. Я стою тут почти обнаженная, и Малик замечает это, оглядывая меня с ног до головы. – Я не одета, Зейн, выйди пожалуйста.

Парень издает смешок и подходит ближе ко мне.

– Я вижу, – он выключает фонарик и убирает телефон в карман. – Считай, что я не смотрю, света ведь нет, – он говорит это почти шепотом, отчего по моему телу бегут мурашки.

Его теплые пальцы находят мои. Вторая ладонь ложиться на мою талию. Чертова темнота обостряет каждое ощущение от прикосновений в тысячу раз. Я стараюсь дышать тихо, будто прячусь от убийцы в шкафу. Знаю, что нужно крикнуть на парня, потребовать, чтобы отошел, но я не могу. Зейн дотрагивается до выпирающей ключицы, затем проводит кончиками пальцев по влажным волосам, прилипшим к плечам и шее. Слегка сжимает руку на моей талии и притягивает к себе.

Малик дотрагивается до моей ладони, той, что держит край полотенца, и подносит к своим губам. Я чувствую его дыхание на своих пальцах.

– Твои руки никогда не бывают теплыми, – слышу улыбку в его голосе. Он касается мягкими губами каждой подушечки моих пальцев, а затем целует ладонь.

Воздух в комнате наэлектризован, то ли от наступающей грозы, то ли от присутствия Зейна. Закрываю глаза, когда он дотрагивается до моей щеки и медленно поглаживает большим пальцем линию челюсти. Меня знобит, но это не от холода, я ощущаю рядом человека, которого люблю всем сердцем. Сейчас он наполовину призрак из прошлого, который исчез, заставив меня страдать, а затем вернулся, полностью уничтожая своим появлением остатки моей разбитой души.

Это реальность или сон? Прикрыв глаза, льну щекой к его раскрытой ладони. Я чувствую его тепло. Вижу очертания лица в темноте. Он реальный. Реальней, чем когда-либо. Зейн прикасается своим лбом к моему, наше дыхание смешивается; всего один проклятый миллиметр, который разделяет наши губы.

– Что мы делаем? – шепчу я. – Так нельзя, Ребекка…

– Котенок, – он прижимает меня крепче, запускает руку в мои волосы, и я чувствую его легкую улыбку на своих губах, – Сделай одолжение, заткнись.

Малик впивается в мои губы, полностью обезоруживая меня, я без раздумий отвечаю. Поцелуй дарит ощущение головокружения, медленный, томительный, дразнящий. Запускаю руку в его волосы, и прижимаюсь тесно настолько, насколько могу.

– Если бы ты только знала, что делаешь со мной, Кэти, – тихо говорит парень.

Мои босые ступни отрываются от пола, Зейн сажает меня на стол, устроившись между моих ног, я тут же обхватываю ими его бедра. Малик целует меня властно, словно показывает этим поцелуем, что не собирается ни с кем меня делить. Но это ошибка, ведь я полностью принадлежу ему.

Его ладонь медленно движется по бедру, забираясь под край мягкого полотенца. Меня немного пугает этот жест, и я сжимаю свои пальцы, поверх его руки. Зейн понимает меня, и тут же останавливается. Целует мою шею, затем оставляет едва заметный поцелуй чуть ниже уха.

– Это я, Китти Кэт, – шепчет он. – Расслабься. Я никогда не сделаю тебе больно.

Парень не двигается, он ждет моего сигнала. Убираю свои пальцы с руки Малика и кладу их на его щеку, она немного колется из-за легкой щетины.

– Знаю, – отвечаю я. – Сделать мне больно во второй раз, было бы очень некрасивым поступком с твоей стороны, – с улыбкой говорю я, проводя пальцами по его щеке.

– Зараза моя, – с усмешкой говорит Зейн, прикасаясь губами к моему виску.

Я смеюсь, а затем целую парня, показывая этим действием, что полностью доверяю ему.

Свежий воздух из открытого окна приятно обвевает мое разгоряченное тело. На улице резко начинается ливень, этот звук напоминает тот момент, когда вода попадает в раскаленную сковороду с маслом. Шипящий, резкий, громкий, пугающий. Каждая капля будто в неистовой ярости, поэтому со всей мочи бьет по асфальту и земле. Это напоминает мне меня и Зейна: как бы вода не старалась ударить, обидеть землю – почве всё нипочём, а только на пользу. Малика всегда забавляли мои нелепые попытки задеть его.

Запах дождя смешивается с запахом Зейна, опьяняя меня до дрожи в коленках. Его ладонь на несколько секунд сжимает мое бедро, а потом медленно поднимается под полотенцем, которое вот-вот спадет. Зейн нежно проводит пальцами по животу, а затем опускает их ниже. Я громко вздыхаю. Мне жарко и холодно одновременно, знобит и лихорадит. Пульс скачет так, будто я бегу последний километр на марафоне. Откидываю голову назад, и с моих губ на выдохе слетает имя Зейна. Едва я произношу его имя, как он находит своими губами мои и крадет еще один поцелуй. Сейчас Малик целует меня нежно, с трепетом, как в первый раз в школьной библиотеке.

Зейн ловит своими губами каждый мой стон, шепчет какие-то нежные слова, но я едва разбираю их. Мягкие движения пальцев, и я выгибаю спину, прижимаясь своей грудью к его. Комкаю толстовку парня в своих дрожащих пальцах. Слышен только шум дождя и наше дыхание, но эту атмосферу разрывает звук мобильного телефона Бекки, который лежит на кровати. Рингтон громкий и настолько неподходящий, что мы с Зейном переглядываемся в полумраке, и начинаем смеяться.

– Боже, – говорит Малик, прикасаясь своим лбом к моему, – какая же это все-таки дебильная песня.

– Эй! – со смехом толкаю его в грудь. – Ты сам выбрал её, помнишь? Это был самый жестокий из всех твоих трюков.

– С самого начала делал ставки на эту песню, – признается он, проводя носом по моей щеке. – Откуда я мог знать, что она будет звучать в этот момент, и собьет весь настрой.

– Еще ты постоянно названивал ночью, а я потом представляла как медленно убиваю тебя, – Зейн тихо смеется мне в шею, отчего становится щекотно. – Ты такой бестолковый, – с улыбкой покачиваю головой.

Парень ничего не отвечает, и в моей голове пробегает пугающая мысль о том, что он хочет уйти.