Текст книги "My perfect disaster (СИ)"

Автор книги: G.S.Winchester

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

========== Часть 1 ==========

Чертовы тетради выпадают из рук, волосы торчат в разные стороны, потому что вчера уснула после душа с полотенцем на голове, не могу найти одинаковые носки, что приводит меня в бешенство. Ребекка с сочувствующим видом протягивает мне пружинистую резинку для волос, бормочу ей благодарность в ответ, одной рукой расчесываю волосы, второй выуживаю из ящика старого комода свои вещи в поисках пары моему левому носку.

Моя соседка по комнате покидает наши апартаменты, пока я наспех крашусь тушью и собираю разбросанные конспекты. Это всего лишь первая неделя моей учебы в университете, боюсь представить, что будет дальше. Еще и Лиам ошарашил меня каким-то «сюрпризом», позвонил бодрый и счастливый, будто вернулся с пробежки, чему я, собственно, и не удивлена, он всегда любил заниматься бегом и таскать железки. Для него пробежка, своего рода ритуал, без которого он не может обойтись.

Поступить в один университет с лучшим другом – это наказание и дар одновременно. Пейн поддерживает меня во всех моих начинаниях и успехах, всегда приятно иметь рядом родную душу, человека, который всегда может помочь в трудный момент, но вместе с этим Лиам не забывает напомнить мне, что я зубрила, и рассказать всем моим новым знакомым кучу нелепых и неловких историй, происходящих только со мной. Он преподает это всегда в такой беззаботной манере, что люди смеются до слёз, а я уже представляю, как протыкаю в друге дырки шариковой ручкой.

«У меня есть для тебя сюрприз, ты даже представить себе не можешь, что тебя ждет! Поднимай скорее свой рыхлый зад с кровати».

Именно это были первые и единственные слова, которые произнес Пейн, перед тем как сбросить трубку. Что на этот раз приготовил этот недоумок? Боюсь представить, в последний раз он притащил меня на автомойку, чтобы попялиться на сексуальных второкурсниц, которые мыли крутые тачки и собирали деньги в поддержку своего сестринства. Порой, Лиам напрочь забывал, что я тоже являюсь представителем женского пола, и мне неинтересно обсуждать «вон ту классную грудь третьего размера».

Наспех заплетаю волосы в хвост, который топорщится во все стороны и никак не спасает мой вид. Второпях запихиваю тетради в сумку, они не сразу поддаются, листы и обложки мнутся о молнию, и я чуть ли не визжу, когда понимаю, что опаздываю на занятия.

Сегодня я будто вытянула жребий неудачника, как только выхожу за пределы общежития, дождь начинает лить с неистовой силой. Времени возвращаться за зонтом нет, поэтому я просто стремительно бегу вперед, срезаю путь к университету через газон, пачкая мои белые конверсы, и покрывая их мокрой землей, вперемешку с салатовыми травинками. Капли шлепают по спине, затекая под воротник голубого свитшота, и холодными струйками скатываются по спине, заставляя меня вздрагивать от неприятных ощущений.

В сумке звонит телефон, я пытаюсь достать его, молния заедает и не сразу поддается, беру телефон в руку, но звонок уже завершен. На экране всплывает сообщение от Лиама:

«Ну где ты там?»

Отвлекаюсь на сообщение и не сразу замечаю маленькую ямку в мокрой траве, которая словно все эти годы ждала здесь моего появления. Взвизгнув, я будто в замедленной съемке падаю на колени, телефон отлетает в одну сторону, сумка – в другую, а ладони тонут во влажной почве. Чертов Пейн! Я же почти дошла! Всего лишь в трех минутах от дверей главного корпуса меня угораздило навернуться, да еще и на глазах у стольких студентов!

– Проклятье! – отчаянно выдаю я сквозь сжатые зубы.

Раздаются короткие смешки, но никто не задерживается, чтобы помочь или посмеяться, все спешат на свои занятия и, конечно же, под крышу, потому что ливень не щадит никого. Бегите-бегите, я запомнила всех смеющихся, когда-нибудь я отомщу им всем.

С громким выдохом захожу в теплый и такой сухой холл здания, никто не обращает внимания на мой вымученный вид, всем абсолютно наплевать, что играет мне на руку. На коленях моих светлых джинсов сияют два темных пятна от земли и травы, они будто кричат, свидетельствуя о позорном падении их хозяйки. От белых конверсов не осталось и намека на белизну, на подошвах оказалась прилипшая грязь, которая мешает при ходьбе по мраморному полу. Топчу ногами на месте, чтобы сбить черную землю с кед, охранник за рецепцией с неодобрительным видом пялится на шматки грязи, которые я оставляю на некогда блестящем полу. Чувствую себя нашкодившим ребенком, лишенным десерта. Виновато пожимаю плечами и плетусь вперед, стараясь незаметно шаркать ногами по полу, сбивая остатки липкой и мокрой земли.

– Твою мать, мне всегда нравился этот твой небрежный стиль, – я узнаю голос Лиама из тысячи. А еще я узнаю этот его мерзкий тон с неприкрытой издевкой. Даже не поворачиваясь, уже могу себе представить его выражение лица: полные губы искривлены в саркастической усмешке, взгляд карих глаз, скорее всего, пытается придать его лицу как можно более серьезное выражение, такое, что мне захочется воткнуть в живот друга мачете и крутить его по часовой стрелке.

– Это все из-за тебя! – резко поворачиваюсь и с силой впихиваю в руки друга свою намокшую сумку.

– Эй! Она же грязная, – Лиам с брезгливостью отводит от себя сумку и, вскинув бровь, осматривает меня с головы до ног. Не проходит и секунды, как он прыскает со смеху.

– Очень мило с твоей стороны смеяться надо мной, придурок, – нервно снимаю резинку, из-за чего выдираю несколько волос со своей головы и заплетаю хвост заново, после чего забираю свою сумку обратно.

– Прости, не смог удержаться, – отвечает он, прикусив губу, пытаясь этим действием скрыть свою улыбку.

Я внимательно оглядываю Пейна, идеально чистая белая футболка, поверх которой надета красная рубашка в клетку, длинная челка аккуратно уложена назад, легкая щетина и пряный запах парфюма, он словно вышел с завода по изготовлению Кенов.

– Ненавижу тебя, – с обессиленным выдохом выдаю я. – Надеюсь, что твой сюрприз стоил моего падения, – всё еще недовольно бормочу, вытирая ладони о штанины.

– Уверен, что этот сюрприз не стоил таких жертв, Китти Кэт, – раздается за моей спиной голос, который я не спутаю ни с каким иным на этой грешной планете.

Китти Кэт. Этим глупым, детским прозвищем меня называл только один человек, бесследно исчезнувший из моей жизни два года назад. Мой взгляд упирается в стоящего передо мной Лиама, кажется, еще пару секунд, и в груди моего друга будет зиять дыра размером с баскетбольный мяч. Не хватает моральных сил, чтобы повернуться и встретиться взглядом с тем, кто был для меня целой вселенной.

– Что он здесь делает? – неожиданно для себя твердым и уверенным тоном спрашиваю у Пейна, будто мы здесь вдвоем и рядом с нами нет человека, который разбил мое сердце вдребезги два невыносимо тяжелых года назад.

– Твои манеры ничуть не изменились, – снова говорит голос из прошлого, только он стал более грубым, более мужественным, что ли. Сколько раз мне снилось, как этот голос зовет меня к себе, а я бреду в темноте и не могу найти его обладателя.

– Твой дурацкий брэдфордский акцент тоже ничуть не изменился, – говорю я, продолжая смотреть на нелепый рисунок скейтбордиста на футболке Пейна. Я убью Лиама, убью его позже за то, что не сказал мне о его приезде. Убью за то, что мне пришлось спустя два года предстать перед ним в таком виде.

– Помнится мне, были времена, когда ты говорила, что неповторимый брэдфордский акцент – это одна из лучших вещей, что есть во мне, Китти Кэт. Ты говорила, что он делает меня особенным, – он, наконец, встает передо мной, но мне никак не удается набраться смелости и посмотреть на него. Я боюсь, боюсь, сама не знаю чего.

Наконец, поднимаю подбородок и смотрю на него. Он другой, даже не сразу узнаю в этом незнакомом парне моего бывшего друга. Модная стрижка, щетина (ну конечно, куда без нее, ведь сейчас это так модно и брутально!), он вытянулся в росте, стал слишком высоким, а раньше мы были наравне. Из-под закатанных рукавов темной толстовки выглядывает множество татуировок, раньше их не было. Он уже совсем не тот мальчик, которым я его помнила.

– Теперь я знаю, где ты пропадал эти два года, Зейн, – имя Малика режет больнее, чем самое острое лезвие. Я заставляла себя забыть это имя, не думать о том, как он исчез, не сказав никому ни слова. – Сидел в тюрьме? – кошусь на его татуировки.

Парень прищуривается, легкая улыбка играет на его губах, он едва заметно кивает головой.

– Я это заслужил, – нехотя соглашается Зейн. – Но может, уже перейдем к стадии, где мы миримся и нежимся в дружеских теплых объятиях?

Объятиях?! Он был моим лучшим другом, моей первой любовью, подарил мне первый поцелуй, хоть он был совсем невинным и детским, но это был самый лучший момент в моей жизни. В тот день, когда Малик пригласил меня на свидание, я готова была рыдать от восторга, потому что с самого детства верила в то, что рано или поздно наша крепкая дружба перерастет в отношения.

Но парень не пришел в тот вечер, а на следующий день Лиам сказал мне, что семья Зейна уехала обратно в Брэдфорд. Вот так просто переехала, оставив дом на своих дальних родственников. Это было слишком странно, но самое странное, что Зейн не попрощался. Я знала, что-то случилось, Малик говорил, что у него проблемы в семье, но никогда, ни с кем не делился подробностями, но самое непростительное – он не выходил на связь. Ни разу за эти два года!

– Кэти, я не думал, что ты так отреагируешь, – произносит Лиам, потупив взгляд. Ох, лучше бы он вообще сейчас ничего не говорил. Не думал он! Он никогда не думает в нужных ситуациях. Как будто бы не он успокаивал меня в самые тяжелые времена!

– С тобой я тоже не хочу разговаривать.

– Кэт, перестань…

– Я спешу.

– Куда? На философию? Там даже никого не отмечают.

– Думаю, она спешит в химчистку, – Зейн пожимает плечами и с заговорческим видом заглядывает Пейну в глаза, – или не побоюсь этого слова – в душ.

Собираю всю злость, что бушует и клокочет во мне, и направляю полный неистовой злости взгляд в сторону Малика. Он только тихонько усмехается и снова оглядывает меня с головы до ног, чем заставляет, чуть ли не дрожать от раздражения.

– Как был кретином, так кретином и остался, – чувствую себя неловко и глупо под его насмешливым взглядом, к тому же мой внешний вид на данный момент совсем не придает мне уверенности. Крепко сжимаю кожаные ручки своей сумки и, развернувшись на пятках, направляюсь в сторону туалета, чтобы хоть немного привести свой внешний вид в порядок.

========== Часть 2 ==========

Со всей силы дергаю на себя дверь в туалет, будто это она виновата во всех моих сегодняшних неудачах. Кидаю сумку на пол и упираюсь руками в темную раковину, смотрю на свое отражение и прихожу в еще больший ужас. Выбившиеся из хвоста мокрые пряди прилипли к покрасневшему лицу, тушь размазана под глазами, несколько травинок красуются на правой щеке. Промокшая одежда неприятно липнет к телу. Нервно снимаю с себя свитшот, чтобы выжать его, в этот самый момент открываются сразу две двери: одна входная, в которой появляется Лиам, другая – от кабинки, откуда выбегает смеющаяся пара. Я видела их несколько раз в университете.

Девушка поправляет растрепанные волосы одной рукой, другой оттягивает свою клетчатую юбку. Парень лишь удивленно смотрит на то, как я судорожно пытаюсь втиснуться обратно в свою мокрую одежду.

– На улице дождь? – задумчиво спрашивает он у своей подружки, та лишь рассеяно пожимает плечами.

Лиам широко улыбается, глядя на пару.

– Добрейшее утречко, Гарольд, – он подходит к парню и пожимает его руку. – Гвендолин, – кивает головой спутнице Гарольда. – Рад встретить вас именно здесь, но вы ведь в курсе, что пара началась несколько минут назад?

– Пошел нахрен, – Гарри с усмешкой пихает Пейна в плечо. – И Бог ты мой, Гарри и Венди, Венди и Гарри. Неужели так сложно не называть людей полными именами, чувак? – пара, взявшись за руки, выходит за дверь, оставляя нас наедине.

Я делаю вид, что Лиама тут нет, и, достав из сумки влажные салфетки, начинаю протирать лицо. Парень облокачивается на раковину рядом со мной и, скрестив руки на груди, внимательно наблюдает за всеми моими действиями.

– Это женский туалет, – нервно говорю я, глядя на свое отражение.

– Не может быть.

– Лиам, перестань. Выйди, пожалуйста, – выуживаю из сумки расческу и распустив хвост, пытаюсь расчесать спутавшиеся влажные волосы.

– Я думал, ты обрадуешься, – тихо произносит он, не спуская с меня пристального взгляда.

– Тому, что ты решил составить мне компанию в туалете?

– Кэти, ты знаешь, что я говорю о Зейне.

Моя рука замирает, с силой сжимаю ручку расчески и зажмуриваюсь на несколько секунд. Я отвыкла, отвыкла от этого имени и всего, что с ним связано. Продолжаю неистово проводить по мокрой шевелюре, не жалея выдранных волос.

– Я не хочу о нем разговаривать, – мой голос звучит более, чем неестественно. – Хотя нет, – кидаю расческу в раковину и поворачиваюсь к Лиаму, – Что он здесь делает? Ты знал, что он появится здесь?

Дверь в туалет раскрывается, две девушки, застыв в дверях, смотрят на Пейна и начинают хихикать.

– Леди, – он с улыбкой кивает им головой.

Девушки закрывают дверь, их звонкий смех все еще слышен по другую сторону стены.

– Зейн позвонил мне в начале лета, – после короткого молчания начинает Лиам, – Сказал, что поступил в этот университет…

Меня будто ударили по голове.

– Сказал в начале лета, и ты говоришь мне об этом только сейчас?! – кажется, мои пальцы вот-вот погнут края раковины, в которую я вцепилась, что есть силы. Пейн слегка хмурится.

– Мы с самого детства хотели поступить сюда. Все трое, помнишь?

Помню ли я? Конечно, помню. Помню, как рисовала картины нашей будущей студенческой жизни. Я до сих пор сплю в спортивной кофте своего отца с его студенческих времен, на груди которой красуется заветная надпись «Юго-западный университет штата Миссури». Мы втроем строили столько планов на поступление, даже когда были совсем детьми. Не хочется признавать, но мне очень обидно оттого, что Зейн связался именно с Лиамом, а не со мной.

– Он же уехал.

– Ну, сейчас я скажу то, чего ты совсем не ожидаешь, – Лиам вздыхает и разводит руки в стороны. – Он приехал.

– Я уже говорила, что у тебя самое тупое чувство юмора в мире?

Лиам поджимает губы, чтобы не засмеяться. Знаю, почему он не может сдержать улыбки, его всегда веселило то, как я злюсь. Не только его, но и Зейна тоже, раньше они вдвоем специально выводили меня из себя, чтобы позабавиться, каждый раз дело заканчивалось слезами, и каждый раз они извинялись за содеянное.

– Слушай, я же знаю, что, несмотря ни на что, ты соскучилась по этому пакистанскому засранцу.

– Это не меняет того факта, что он пропал и не выходил на связь. Я ведь… – шмыгаю носом и списываю это на утренний дождь. – Я ведь чуть не свихнулась, когда он уехал.

Лиам сочувственно смотрит на меня, слегка склонив голову.

– Иди сюда, ранимая ты моя размазня, – он со вздохом прижимает меня к своей груди. – Ты вся мокрая, черт, это слегка неприятно, – толкаю его в грудь, чтобы он отпустил, но Пейн только смеется и прижимает меня к себе еще сильнее. – Я, кстати говоря, влюбился, – раздается его голос над моей макушкой.

– Опять?! – отстранившись, я возмущенно смотрю в карие глаза своего друга. – Это уже третий раз на этой неделе.

– Если порассуждать, то чисто технически это второй раз. Та первая девушка не считается, у нас была любовь на расстоянии.

– Тебе она просто понравилась издалека, а вблизи ты посчитал ее некрасивой, Лиам.

– Ты губишь всю романтику вокруг себя, даже живые цветы вянут рядом с тобой от того, что в тебе нет даже капельки романтизма, присущего всем особям женского пола.

– Пейно?

– Что?

– Пожалуйста, иди в задницу. Ты делаешь мой день всё хуже и хуже с каждой минутой.

– Давай я попытаюсь сделать его хоть капельку лучше, – парень снимает свою расстегнутую рубашку и протягивает её мне. – Она хотя бы сухая.

– Спасибо, – беру теплую вещь и иду в кабинку напротив, чтобы переодеться.

– Знаешь, что первым делом сделал Малик, когда позвонил?

– Мне это неинтересно, – быстро отвечаю я, застегивая рубашку, которая свисает чуть ли не до самых колен.

– Он спросил о тебе.

Руки застывают, и я не сразу возвращаюсь к застегиванию маленьких пуговиц на мягкой хлопковой ткани.

– И что ты ему ответил?

– А как ты думаешь? Конечно же правду, что ты совсем спилась и теперь у тебя золотые зубы.

– Тупое, самое тупое чувство юмора в мире! – раздраженно говорю я, закатывая длинные рукава.

Смех Лиама глухим эхом раздается в помещении.

– Знаешь, было бы классно, если бы мы смогли зависать втроем как прежде.

Игнорируя слова Пейна, выхожу из кабинки, сжимая мокрый свитшот в руках и хватаю с пола сумку.

– Раз уж мы все равно опоздали на первую пару, пошли хотя бы кофе попьем? – предлагает друг.

– Ты платишь, – бросаю я, выходя за дверь. – И ни в кого не влюбляешься, пока мы пьем кофе.

– Но…

– Это не обсуждается, ты провинился.

========== Часть 3 ==========

На следующий день я еще не до конца свыклась с мыслью, что Зейн здесь. Он снова будет рядом, в независимости от того, будем мы с ним общаться или нет, потому что нас все равно будет объединять Лиам.

Пейн светится словно ребенок второй день подряд, из-за того что его старый друг снова с ним. Заметив входящего Малика в кафетерий, я бросаю свой обед и выхожу, не сказав ему ни слова. Лиам не пытается меня догнать в этот раз, он знает, что это бесполезно.

Я решаю скоротать свой перерыв в библиотеке, взяв нужную для предметов литературу. Пока женщина с седыми, аккуратно уложенными волосами занята созданием моей читательской карточки, отправляюсь вдоль полок со списком нужной мне литературы, чтобы заранее найти книги.

В библиотеке стоит запах затхлости и книжной пыли. Высокие витражные окна пропускают солнечный свет в тускло освещенный зал, создавая старинную, готическую атмосферу. Помещение настолько огромное, что создается впечатление, что некоторые книги даже ни разу не открывались. В середине зала стоят столы с доисторическими компьютерами, которыми никто не пользуется, в основном, студенты сидят со своими макбуками.

– Наш первый поцелуй был в библиотеке, помнишь?

Я оборачиваюсь и вижу Зейна, который облокотился рукой на массивный стеллаж из красного дерева.

– Помню, – коротко отвечаю я и снова разворачиваюсь спиной к парню.

– Миссис Ванхоппер наказала нас за то, что мы обменивались записками на уроке, и отправила в библиотеку, чтобы мы написали реферат. В тот день я признался тебе в любви, – прикрыв глаза, я сжимаю список с перечнем книг в своих ладонях. – Сколько нам тогда было лет? Тринадцать, четырнадцать?

– Как ты нашел меня?

– Как будто так трудно догадаться о том, куда ты отправилась, – его голос звучит тихо и совсем близко, прямо за моей спиной. – Ты всегда отправляешься в тихое местечко, чтобы поразмышлять обо всем, в данном случае обо мне.

Я, наконец, разворачиваюсь лицом к парню и сталкиваюсь с ним взглядом, мое сердце вновь бьется так же быстро, как в тот день, в школьной библиотеке, среди стеллажей с потрепанными книгами. Я внимательно смотрю на Малика, но не узнаю в нем того парня, в которого была влюблена. Он другой, не только внешне, но и внутренне. В нем больше какой-то внутренней силы, напора, уверенности. Зейн словно подавляет меня своим взглядом, заставляя вжаться в корешки книг за моей спиной.

– Как дела у твоих родителей? – как ни в чем не бывало, спрашивает он.

– Перестань.

– Что именно?

– Делать вид, будто все нормально. Как будто мы не виделись всего пару дней. Еще бы спросил, что у меня нового, – он хмурится, сжав челюсти, взгляд темнеет. Злится. Наконец, я вижу на его лице хоть какие-то эмоции, помимо усмешки.

– Зачем всё усложнять? Мне действительно интересно, как поживают мистер и миссис Элфорд. И как поживаешь ты, Кэт, – Малик делает акцент на моем имени, и я начинаю злиться. Он больше не имеет права на эти вопросы.

– Чего ты хочешь от меня, Зейн?

– Чтобы ты написала за меня курсовую, – он закатывает глаза после моего недоуменного взгляда. – Ты совсем потеряла сноровку, чем вы с Лиамом занимались? Я хочу вернуть наше общение. Хочу вернуть нас, Китти Кэт.

Нас. Внутри что-то предательски обрывается, когда с его губ срываются эти слова. Где он был, когда я рыдала ночами в подушку из-за нас? Когда я готова была лезть на стену из-за нас. Когда я не притрагивалась к еде и стала похожа на анорексичку из-за того, что скучала по «нам».

– Не называй меня больше так.

– Китти Кэт?

– Мхм.

Малик непринужденно хмыкает, а затем поджимает губы.

– Тебе раньше нравилось. Как насчет котенка? – он расставляет руки по обеим сторонам от меня. Всё повторяется, он полностью копирует свои движения в день нашего первого поцелуя.

– Меня зовут Кэти, Зейн. Ключевое слово «раньше». Мне раньше это нравилось, но сейчас мне не нравишься ни ты, ни придуманные тобой прозвища, – мой голос звучит неестественно пронзительно, и это заставляет Малика хмыкнуть в очередной раз. Его смешки начинают раздражать меня.

– Думаю, что я тебе не нравлюсь лишь по одной причине, – он поднимает взгляд и пробегается им по книгам, расположенными над моей головой, – Ты до сих пор влюблена в меня.

Я замолкаю, потому что знаю, что если буду отрицать его слова, то это будет звучать неубедительно.

– Не находишь это странным? – спрашивает он спустя какое-то время. И меня не покидает чувство, будто я говорю с призраком из прошлого. Мне кажется, что я схожу с ума и сама себе придумала появление Зейна, на самом деле его тут нет, и я разговариваю сама с собой.

– Я со вчерашнего дня всё нахожу странным, – устало признаюсь я.

– Нет, я про это, – он указывает взглядом на пространство позади меня, – Я зажал тебя прямо рядом с биографиями Королевы Виктории и Елизаветы Первой.

– И? – нет смысла гнаться за потоком его мыслей.

– Обе великие английские королевы, эпохальные, властные женщины. Одна вышла замуж, но скандалила с избранником из-за дележки власти. Но потом Виктория переступила через свою гордость и прожила в счастливом браке до самых последних дней жизни принца Альберта. А Елизавета не смогла пойти против страны и обвенчаться с Робертом Дадли. Так и оставшись одна, она выбрала замужество на государстве, прославившись королевой-девственницей. Что бы выбрала ты, Кэт?

– Королева Виктория была ревнивой первостатейной стервой! Мне жаль, что в честь нее назвали целую эпоху. Бедняга Альберт, как он только выносил ее? Ты же знаешь это, и мы уже когда-то ругались с тобой на эту тему.

Неожиданно для меня Зейн начинает смеяться. Я вижу его широкую, красивую улыбку. Мягкий смех Малика вызывает боль в моей груди, потому что именно этот смех уносит меня в прошлое. В прошлое, где я была счастлива. В этот момент на несколько коротких секунд я теряю связь с реальностью и вновь вижу того самого Зейна, который всегда носил мой портфель, потому что в нем были тяжелые учебники. Я вновь вижу того парня, который пробирался ночью в мою комнату через окно, чтобы проболтать до самого утра. Вижу того, кто всегда защищал меня, даже если я была не права. Того, кто избивал моих ухажеров, а потом говорил, что не ревнует. Того, кто признался мне в любви.

– Как же я скучал по тебе, Китти Кэт, – говорит он с улыбкой на лице. Эта простая фраза убивает меня изнутри. – Так сильно скучал.

Мне невыносимо сильно хочется крикнуть, что я тоже скучала. Скучала каждую секунду. Хочется ударить его, а потом обнять, что есть силы. Тяжело сглотнув непрошенные слезы, возвращаюсь в реальность. Не хватало только разреветься перед Маликом.

– Почему ты уехал?

– Не хотел говорить, но раз ты не идешь на примирение, придется признаться, – Зейн тяжело вздыхает и вновь смотрит в мои глаза. – Меня завербовали моделью для пакистанского «Вэнити Фэйр». Меня даже хотели переманить к себе арабское и израильское издательства.

Толкаю парня в грудь и выскальзываю из-под его руки.

– Как тебе такое только в голову пришло?! Ты хоть раз в жизни можешь говорить серьезно? – запускаю руку в волосы, смотрю на бывшего друга, он сохраняет серьезный вид. Вижу, как он с трудом борется со смехом. – И серьезно? Пакистанский «Вэнити Фэйр»?! У них вообще есть этот журнал? – в данный момент во мне самой развелась война между смехом и злостью, но я изо всех сил стараюсь не показать, что хочу рассмеяться.

– Ох, как мало ты знаешь о Пакистане, – медленно произносит он, слегка покачивая головой.

– Знаешь что? Пошел ты, Малик, – иду вперед, но Зейн хватает меня за запястье и разворачивает к себе.

– Погоди, Кэт. Да подожди же! – нетерпеливо просит он, когда я пытаюсь вырвать руку.

– Оставь меня в покое, пожалуйста, просто оставь меня в покое, – зажмурившись, молю я.

– Я расскажу тебе всё, когда ты перестанешь предпринимать эти попытки и разыгрывать свое равнодушие ко мне. Это выглядит смешно и жалко… – распахиваю глаза, не веря в то, что он только что это сказал. Малик растерянно открывает и закрывает рот. – Кэти, я совсем не это хотел сказать…

– Нет, – вырываю свою руку из его ладони, – Именно это ты и хотел сказать, – мне хочется ужалить его побольнее за эти слова.

Он не знает, что я пережила в его отсутствие, не знает, как тяжело мне дались эти два года, и я не хочу, чтобы он узнал об этом. И меня бесит его непоколебимая уверенность в том, что я до сих пор влюблена в него.

– Думаешь, что пропал, и я на протяжении двух лет только и делала, что убивалась по тебе? Думаешь, у меня нет своей жизни? Да, было тяжеловато, ты исчез, но жизнь на этом не закончилась. Знаешь, что на самом деле жалко? То, что ты думаешь, что я до сих пор что-то чувствую к тебе спустя долгих два года. Получается, что это не я, а ты всё это время жил иллюзиями прошлого. Вот что на самом деле жалко. Навязываться человеку из-за прошлого, которое когда-то связывало двух людей. Ты жалок, Зейн. Это новая жизнь, новый этап, и я не нуждаюсь в тебе, понимаешь? Ты чужой мне человек.

Во время моей речи на его красивом, повзрослевшем лице не дрогнул ни один мускул, во взгляде не отразилось ни единой эмоции, лишь легкая складка легла между бровями. Я даже представить себе не могу, какие мысли сейчас в его голове. После того как я замолкаю, он долго вглядывается в мои глаза, отстранившись, Малик несколько раз кивает головой.

– Зейн, я не… – сейчас мне хочется вернуть свои слова обратно. Боже, как же мне хочется повернуть время вспять и никогда не говорить этого.

– Я понял, не утруждайся, – обойдя меня, парень двигается вперед. – А знаешь, – он оборачивается, а я еле сдерживаюсь, чтобы не упасть на пол, и, сжавшись в клубочек, не разрыдаться, – когда я сказал, что ты до сих пор влюблена в меня, ты даже не возразила. Твоя гордыня погубит тебя, Кэт. Так что же на самом деле жалко? – он задерживает свой взгляд на мне на несколько коротких секунд, прежде чем уйти.

А я остаюсь среди кучи старых книг, дав волю так долго и отчаянно сдерживаемым слезам.

========== Часть 4 ==========

Со своим появлением Зейн отнял у меня не только спокойствие, но и Лиама. Пейн теперь вечно пропадает в компании своего старого друга, совсем забыв про меня. Я категорически отказываюсь идти на какой-либо контакт с Маликом, впрочем, тот и сам не стремится к общению со мной.

Я могу понять Лиама, он скучал по другу и всё такое, но как же я? Как же наши вечера вместе, совместные обеды между парами, разговоры по телефону в любое время дня и ночи. Зейн отбирает у меня это.

А знаете что? Не страшно, я конечно не Лиам, который вливается в любую компанию, но тоже вполне себе общительный человек. Спокойно могу завести себе новых и верных друзей, которые никак не будут связаны с Маликом. Например, моя соседка Ребекка, мы вполне себе подружились за то недолгое время, что живем в одной комнате нашего общежития. Вот прямо сегодня же позову Бекку оттянуться как следует.

С этими позитивными мыслями я открываю дверь в комнату. Ребекка не одна, она с парнем, я слышу их смех, но потом раздаются характерные звуки, которыми сопровождается половой акт. Громко хлопаю дверью, чтобы намекнуть о том, что они больше не одни в комнате.

– Простите, я не смотрю. Я всего лишь на пару минут, мне нужно захватить кое-какие вещи, – прикрыв ладонью глаза, смотрю в пол и быстро направляюсь к своей тумбочке, чтобы забрать свой мобильный, который я ставила на зарядку.

– Все в порядке, Китти Кэт, мы не против зрителей. Правда, Бекка? – я слышу смех своей соседки, которую, как я сейчас четко осознала, хочу убить.

Медленно поворачиваюсь и обнаруживаю Зейна, лежащим на кровати, его рука согнута в локте, он лежит на боку и с нахальной улыбкой смотрит мне в глаза. Ребекка хихикает, с головой спрятавшись под одеялом и тесно прижавшись к парню.

– Что такое, Кэт? – приподняв брови, с невинным видом спрашивает Малик.

– Ты решил отобрать у меня всех? – спрашиваю я, сжав кулаки. Чувствую себя полной дурой, не надо было говорить этого вслух. Это лишний раз демонстрирует то, что я веду себя как маленький ребенок. Но вот чего я никак не могу понять, на кого я больше злюсь, на ни в чем неповинную Ребекку или на Зейна? Он знал, что она моя соседка по комнате или нет? Мне так остро хочется узнать ответ на этот вопрос, что приходиться впиться ногтями в ладони, чтобы заставить себя молчать.

– Не понимаю, о чем ты толкуешь, – с улыбкой отвечает он, потирая подбородок. Свободная рука парня отправляется под одеяло, и Ребекка начинает хихикать. – Так что ты там говорила, Кэти? – со смехом спрашивает он, продолжая щекотать Бекку.

– Забудь, – бросаю я, вырываю провод от зарядки из телефона и быстро выхожу из комнаты.

***

– Что такое, Кэт?! – криво пародирую я вслух Малика, пока быстро бреду по коридору. Отлично, не хватало только того, чтобы меня застукали за тем, что я разговариваю сама с собой.

Завернув за угол, врезаюсь в девушку, которая несет два стакана в своих руках. Ее розовая блузка насквозь промокает, пропитываясь светло-коричневым кофейным оттенком.

– Бог ты мой! Прости пожалуйста, я не хотела! – я начинаю проводить по ее блузке своими ладонями и одновременно с этим извиняюсь, только через пару секунд осознаю, что я тупо провожу своими ладонями прямо по груди незнакомки. – А еще я лапаю твою грудь, но это не то, что ты подумала, – поспешно убираю руки и с неловкостью смотрю в зеленые глаза девушки.

Наши взгляды встречаются, вижу, как уголки ее накрашенных губ дергаются, наконец мы начинаем смеяться.

– Мы уже не в первый раз встречаемся в такой неловкой ситуации, – с улыбкой говорит она.

– Я уже лапала тебя? – с усмешкой спрашиваю я.