Текст книги "Серия 5. Книга 3. Новый мир, новые возможности (СИ)"

Автор книги: grvitaly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Что было интересно, родители Гермионы оба были из тех самых “чистых”. То есть у родителей никаких генетических дефектов не было вообще и, естественно, у обоих. Конечно, размер выборки аж в целую одну семью никак не может считаться статистически важным показателем, но возможную корреляцию отбрасывать не стоит. Имеет смысл присмотреться к этому. Возможно, что-то в этом и есть, и какая-никакая зависимость между генетически чистыми семьями и их одарёнными детьми имеется.

Кстати, в мире уже начали появляться первые ростки паники по поводу сильнейшего спада рождаемости, распада семей по причине импотенции одного или обоих супругов и повышения смертности среди стариков. Что интересно, власти намеренно изо всех сил гасили информацию о размерах проблемы и о том, что никакого выхода они не видят. Ведь теперь это стало неотъемлемой частью организма людей. Даже если попытаться их “вылечить”, быстро убедишься в том, что лечить-то вроде как и нечего, и что так всё и должно быть. Регенерация упорно возвращает организм именно в это состояние, так, будто такое состояние дел изначально и было исходным.

Обычными, не магическими методами это вылечить не выйдет никак, сколько бы люди ни бились над этим. Ситуация на самом деле была двоякой. С одной стороны, вроде бы население земного шара совсем вымирать вот прямо сейчас не собирается. На Землю не вторглись инопланетяне. Планету не захватывают тостеры-убийцы, да и зомби-апокалипсис не случился. Да, огромное количество людей не могут иметь детей. Они эту способность потеряли одномоментно и “ни с того ни с сего”, вот только вместе с ней они потеряли и желание этих самых детей заводить. Материнский инстинкт не включается и не толкает их на горизонтальные отношения. Им больше не хочется рожать и воспитывать маленьких спиногрызов. Захотелось жить “для себя”. Вроде бы в чём проблема? Ведь никто особо и не жалуется. Да, это не совсем нормально, но для того, чтобы что-то лечить, необходимо чтобы пациент хотя бы пришёл к врачу. Часть из них, конечно, приходила. Им делали гору анализов и выясняли… абсолютно ничего. Всё работает так, как и должно было работать. Сбоев никаких нет… точнее… новых сбоев нет. Если и до этого организм не работал на все сто, то так и продолжил. В общем и целом, лечить нечего. Что в таком случае они могли поделать?

В прессе об этом, конечно, говорили, но пока ещё не случилось той массовости, которая бы заставила людей в панике бить во все колокола и заставлять правительство тратить огромные деньги на всеобъемлющие исследования. Хотя прошло ещё недостаточно времени.

Отдохнули и развеялись мы просто замечательно. К нам даже несколько раз заглядывали наши друзья с факультета, а Гермиона чуть ли не поселилась у меня. Все уроки и домашние задания мы давно сделали, а я старался вникнуть в ту литературу по големике, которую смог обнаружить. Я нашёл несколько готовых рецептов на разные случаи жизни, но не смог узнать принципы построения новых големов. От того, что я там нашёл и увидел, я готов был прыгать от счастья и пожать руку тому, кто изобрёл это, а с другой стороны, готов был убить за то, что не довёл идею до конца.

Голем мог эмулировать некоторые нужные аспекты разума. К примеру, возможность опознавать голосовые команды и даже поддерживать осознанную беседу на простом уровне. Что-то, что в моём первом мире требовало десятилетий разработки программных оболочек искусственного интеллекта. Голем мог распознавать образы, был способен действовать согласно заранее вложенным поведенческим парадигмам, был способен даже мысли улавливать и исполнять мысленные команды и в то же время был совершенно неспособен сложить два четырёхзначных числа быстрее обычного человека, общаться с более чем одним пользователем одновременно, был неспособен на обработку числовых или строчных данных быстрее, чем обычный человек.

В общем, всего того, на что был способен даже простейший компьютер в этом времени. Видимо, будущее искусственных интеллектов лежало где-то на пересечении големики и обычных компьютеров, но взбираться по ступеням развития очень долго и нудно я не желал. Хотелось сделать свой, чисто магический вариант.

Летние каникулы мы закончили отлично отдохнувшими и посвежевшими, а я закончил ещё и головой, полностью забитой идеями. Однако перед окончанием каникул я решил заняться ещё одним делом.

========== Часть 7 ==========

– …н-да. Ну и дыра.

Я поднялся на небольшой пригорок, на котором, казалось, еле сохраняя вертикальными свои стены, стоит маленький, одноэтажный домик. Стены он сохранил, а вот крышу – не очень. Я даже отсюда видел зияющую дыру. Заросшие зеленью и плесенью стены показывали явно неприветливую картину для любого гостя. Однако гостить в бывшей хижине семьи Мраксов я и так не собирался. Мне там нужен был только крестраж, о котором “любезно” сообщил запечатанный дух Волдеморта. Полагаю, на этом этапе он любезно сообщит мне вообще всё, что угодно. После того, что я с ним сделал, никак иначе, кроме как господином и хозяином он меня не обзывал.

Внутрь я решил не соваться чисто на всякий случай. Вся хижина сияла в магическом зрении, и выяснять, какую мерзость накрутил вокруг свихнувшийся параноик в своё время, мне не хотелось. Я окружил дом звукопоглощающим куполом, чтобы не шуметь на всю округу, и при помощи дотона с хрустом и грохотом развалил домик в щепу. Все ловушки и проклятия находятся в доме, а вот тайник находится под полом, а потому пол и подвал я не задевал, а срезал всё весьма аккуратно прямо по уровню стен. Обломки я сложил в сторонке и создал клона, который отыскал остатки тайника и вытащил оттуда шкатулку с кольцом и проклятием. Проклятие я смахнул, уж по ним я теперь большой специалист, ну а ошмёток души, как и в прошлые разы, с воем улетел в никуда. Конечно же, колечко после проверки – прикарманил себе. Тоже поисследую потом. Должно быть, весьма полезная вещь, но с тем, что внутри этого артефакта наворочено, я буду разбираться позже.

***

Первое сентября ознаменовалось… да ничем. Я его банально проспал. Телепортировался в Хогвартс второго утром. Просто не видел никакого смысла тащиться в поезде целый день, а раз в поезде на ночь глядя я не ехал, и распределение мне больше проходить не требовалось, то я решил на всё забить и совершенно спокойно телепортироваться в Хогвартс прямо в спальню второго сентября. У меня там теперь меток натыкано столько, что спокойно могу прийти.

Дети вернулись в замок повзрослевшие и похорошевшие. Девочки-старшеклассницы ещё больше расцвели, и у меня даже появились некоторые намёки на не совсем дружеское влечение в их сторону. Это ещё не было чем-то полноценным, но уже оформившимся осознанием, чем мальчики отличаются от девочек. Естественно, в теории я это давно уже знал, и воспоминания из прошлых жизней имелись.

Второй курс начался, как обычно, с подготовительных уроков для младших и продолжения материала для нас. К нам поступило несколько новичков и, что меня удивило, Джинни Уизли, а за ней пришла и её подружка, белокурая красавица по имени Луна Лавгуд. Видимо, так же, как и я, они уговорили распределяющую шляпу. Если я ещё правильно помнил книжки, эта Джинни должна была распределиться на Гриффиндор, да это было бы и логично, ведь там были все её братья. Ну да ладно. Мне на это в принципе плевать.

Занятия пошли словно по накатанной. Мой клон ходил на все, выслушивая лекции. Любые новые заклинания он запоминал просто замечательно и передавал мне уже в готовом виде, хотя большинство заклинаний школьного курса я и так уже запомнил. Многие были мне и так известны в той или иной форме. Какая-то часть была для меня бесполезна, но часть мне могла и пригодиться. Новой для меня была целая область временной трансформации, которую тут называли трансфигурацией, а если ещё точнее, то твёрдой иллюзией.

Именно поэтому в школе у меня было два любимых предмета: ЗОТИ, которое так и продолжал преподавать вылеченный мной Квирелл, и чары, которые давал нам Флитвик. У него я ходил в любимчиках. На зельях я, можно сказать, отбывал повинность. Рецепты зелий заучить не стало для меня проблемой, а уж приготовить варево по чёткой инструкции, расписанной для полных дебилов, вообще не являлось для меня чем-то сложным.

Ну и была ещё и гербология… Мадам Спраут меня обожала. Ну а как могло быть иначе? С Дотоном и Мокутоном в загашнике? Разрыхлить почву? Да одним касанием. Пересадить рассаду? Легко, земля вместе с рассадой сама лезла из банки и закапывалась где надо, а потом тут же на глазах принималась и росла. Я после уроков был таким же чистым, как и до урока, ведь земля ко мне не прилипала. Мои посадки были самыми активными, самыми здоровыми и самыми напитанными магией. Растения ко мне буквально тянулись.

***

На этот раз я направлялся в башню с моей обширной спрятанной библиотекой, находившейся в “Выручай-комнате”, где я искал тома по големостроению. Тихие всхлипывания в одном из заброшенных классов я еле расслышал. Если бы не мой обострённый слух, я бы её пропустил, но нет, я всё же остановился. А оно мне действительно надо? Школа, в общем-то, детская, а дети всегда друг с другом на ножах. Может, просто очередного первокурсника обидели, и он убежал плакать? Я постоял ещё некоторое время, и всхлипы повторились. Я тяжело вздохнул. Ну всё равно ведь я не пройду мимо. Так к чему же даже дёргаться? Лучше пойду и всё выясню.

В классе сидела одна хорошо знакомая мне метаморфиня с нашего факультета, Нимфадора Тонкс. Очень миловидная девушка с уже оформившимися округлостями, которые мой уже вошедший в период гормональной перестройки организм подростка сразу отметил. Вид у девушки был печальный. Голова склонилась к полу, заплаканные глаза и фиолетовые… теперь чёрные… теперь красные волосы. Светофор на голове у девушки плавно менял цвета. Лично я находил девушку весьма милой, но у нас на факультете её… м-м… не то чтобы не любили, это всё-таки Пуффы, они вообще патологически не способны кого-то не любить. Её немного сторонились, побаиваясь этих её особенностей. От этого девушка сильно комплексовала и сильно нервничала, а от нервов, что закономерно, метаморфизм проявлялся ещё сильнее. Замкнутый цикл. Ничего не говоря, я подошёл к ушедшей в себя красавице и нежно обнял её.

– Э-э-э?? Кто? Гарри? Ты чего это? – удивлённо воззрилась она на меня своими заплаканными глазами, а её причёска начала менять цвета ещё быстрее.

– Не расстраивайся Тонкс, хочешь, я помогу тебе? – спросил я.

– Чем… чем ты сможешь мне помочь? – спросила она меня, всхлипнув.

– Я могу зафиксировать твой желаемый облик или даже несколько, сделаю так, чтобы только осознанное усилие смогло его изменить, и никакие неосознанные изменения в твоём теле на это не влияли.

Она посмотрела на меня. Достала платок из кармана мантии и наспех вытерла слёзы.

– Но как ты можешь знать хоть что-то об этом? Насколько я знаю, метаморфизм – это врождённое проклятие.

– Что за глупости? – удивился я и сменил цвет волос на чёрный, а нос вырастил на несколько сантиметров.

Девушка даже подпрыгнула и уставилась на меня офигевшими глазами.

– Ты?

Она огляделась по сторонам и уже тише продолжила.

– Ты что, тоже метаморф?

– Ну да, а что тут такого? И кроме того, это никакое не проклятие. Это не баг, это фича.

– Чего?

– Неважно, это такой сленг. Но я имею в виду, что это магическая предрасположенность, и как любую предрасположенность, её можно развить. Иначе как бы метаморфизм могли получить в самый первый раз?

– А ты точно можешь помочь мне?

– Конечно же. Не сомневайся. Это же всего лишь ритуал, который проведёт стремный второкурсник на красавице старшекурснице в одном удалённом и заброшенном классе? Да что может пойти не так?

– Пха… Кхе-кхе, – закашлялась девушка, уставившись на меня с подозрением.

– Но если серьёзно, всё точно будет в порядке. Ритуал отработан, он позволит тебе закрепить базовый облик, сделать метаморфизм более пластичным и перестать мешать тебе в жизни. Не будешь больше мигать, словно светофор, – улыбнулся я.

– Хорошо, а что для этого надо, и что ты за это запросишь?

– Ну ты сказанула, мы же пуффендуйцы, а не слизеринцы. Для этого ничего не надо. Да я даже раздевать тебя не стану, хотя и хотелось бы…

– Мелкий извращенец, – прошипела девушка.

– Какой же я извращенец? Когда мальчик с девочкой, это самое что ни на есть правильное сочетание. Я наоборот самый правильный и очень целомудренный барсук. Я же сказал – не буду.

Девушка сильно покраснела и уставилась на меня нахмурившись и с осуждением, а её шевелюра меняла цвет с завидной периодичностью.

– Ладно, давай приступим, – сказал я, и девушка заснула, зависнув в воздухе.

Очнулась она уже на импровизированной кровати, стоявшей посреди класса. Признаюсь, не удержался, а потому лежала она на огромном траходроме с мягкими перинами и кучей подушек под полупрозрачным балдахином и в лепестках роз.

– Эй! Ты где, чёртов изврат?

– Да здесь я, здесь, – отозвался я с рожей явного кошака, который не только сожрал всю сметану, но и не получил по этой самой роже тапком.

Тонксы – Тонксами, но всё-таки бешеное наследие Блэков не пропьёшь, и девушка мгновенно выхватила палочку и разразилась обезоруживающим, парализующим и связывающим меньше, чем за пару секунд, но все они отразились от моего щита, который возник передо мной за секунду до начала атаки, ну а моя рожа расплылась в ещё более похабной улыбке.

– Вот, нет чтоб спасибо сказать, – покивал я головой.

Взмах рукой, и перед девушкой из воздуха соткалось зеркало, напротив которого она и зависла.

– Это что… я??? – растеряла весь свой азарт она.

– Я туфту не гоню. Если делаю, то с гарантией качества. И заметь, волосы у тебя цвет теперь не меняют.

– Но как?

– Ты же метаморф, я чуть подогнал твой облик поближе к идеалу и закрепил в таком состоянии. Кстати, у тебя там было несколько проклятий. Я их снял. Ещё у тебя были осложнения с печенью. Я их подлечил.

– К-к-как снял? Это же родовые проклятия? Я в Мунго обследовалась. Там мой отец работает. Мне сказали, что их снять невозможно.

– Ой, да много они там понимают, – отмахнулся я.

– Много. Это были ведущие специалисты, у них и моя мама тоже обследовалась, проклятия ведь наследственные, у неё они тоже есть, – как-то по инерции тихим голосом сказала она.

– Ну если хочешь, могу и с неё снять, – пожал я плечами.

– Но как?

– Ха-ха, мучайся, несчастная! Вот не скажу.

– Это точно? Ты не шутишь?

– Да какие уж тут шутки?

– Я же проверю, – нахмурилась она.

– Ну и проверь, подумаешь, – пожал я плечами. – Но теперь-то ты довольна? Больше плакать не станешь? Ты теперь можешь спокойно ходить. Можешь путешествовать среди маглов, не выдавая себя.

– Да как такое возможно? Я просто не верю, что двенадцатилетний пацан способен на такое.

– Ну и правильно не веришь, но зачем тебе эти знания? Вот что изменится, если ты узнаешь?

– Мне же интересно. Я умру от любопытства, – хитро прищурилась она.

– Аргумент, – хмыкнул я. – Ну хорошо, я тебе расскажу, ты девушка неплохая. Да и в этом ничего криминального нет. Я перерожденец. Я помню свои прошлые жизни. В другой жизни в другом мире я этому научился.

– Ты это серьёзно?

– Абсолютно.

– Но зачем ты тогда здесь?

– Учусь магии, – снова удивился я.

Мне уже самому интересно, вот что ещё можно делать в школе, кроме учёбы?

– Но ты же уже умеешь.

– Умею, но хочу ещё. Мне бесплатно дают знания по магии, почему бы я отказывался? Ладно, пойдём в общежитие. Я хочу посмотреть на реакцию наших на новую тебя, хе-хе.

Реакция была. Ещё какая реакция. Парни пучили глаза. Девчонки чуть ли не облепили бедную Нимфадору со всех сторон и, утащив в спальню, самым бесстыдным образом заставили раздеться. Самое интересное, что никаких особо сильных изменений и не было. Все сдвиги в районе миллиметра. Миллиметр тут, миллиметр там. Носик чуть меньше с каждой стороны и чуть более задран вверх. Зубы самую малость назад. Чуть плавнее линия ушек, чуть более упругая грудь. Да я даже размера не добавил. Она действительно стала более упругой и шарообразной. От этого казалось, что она буквально отлита из мрамора. Попка тоже была более упругой, ножки более прямые. В общем, девочки оценили. Сильно оценили. И устроили форменный допрос Нимфе. Она, конечно, поломалась для виду, но довольно быстро сдала меня, и девочки обратили своё внимание на меня.

– Вы же не метаморфы. Это у Нимфадоры способность к изменению тела ярко выражена. У вас удастся поправить сущие мелочи, но всё тело менять – опасно, сожалею.

Нет, пластическим хирургом я заделываться не хотел, тем более что-то править у молоденьких, не оформившихся девочек, у которых организм ещё проходит активную стадию роста. Тем, кто постарше, я правил то, что мог, тем, кто помоложе, я исправил только мелочи. Гермионе убрал её выпирающие зубы, и это всё. На что-то большее я отвечал однозначно: “Опасно!”

– Если хотите изуродовать себя на всю жизнь – пожалуйста, но я так делать не хочу. Вы ещё растёте, и тело очень активно изменяется. Исправлять что-то сейчас – только уродовать.

Подкатила ко мне и Сьюзен Боунс, очень конфиденциально попросив убрать её припухлость.

– Сьюзи, ты очень миленькая, а припухлость ты можешь убрать и сама и даже очень быстро. Буквально силой воли. Просто кушай меньше и всё.

– Не получается, – тяжело вздохнула девочка. – Тут всё такое вкусное.

– Сьюзи, если хочешь, могу наложить на тебя проклятие. Как только начнёшь есть больше, чем надо, твой рот будет склеиваться на полчаса.

– Ха-ха, не смешно, – грустно провозгласила она.

– Сьюзи, я не шучу. Это на полном серьёзе будет безопасней, чем попробовать изменить всё твоё тело целиком в этом возрасте. Я очень боюсь за тебя. Боюсь навредить. Зато вот если хочешь, могу снять с тебя небольшое проклятие. Это безопасно.

– Ты и это можешь?

– Ну да, если хочешь – запросто.

В Хогвартсе резко образовался целый поток девушек, внимательно посматривающих на меня. Кто-то боялся подходить и спрашивать. Кто-то и так считал, что они идеальны, а некоторые просто не могли поверить в то, что я вот так запросто и за бесплатно могу снять давно въевшиеся в ауру родовые проклятия, исцелить от некоторых болезней и улучшить внешность. С малолетками была проблема. Вот как каждой маленькой девочке объяснишь, что сейчас ещё рано хоть что-то говорить об их будущей внешности. Что вмешиваться в их рост и гормональное развитие очень опасно, а главное, как это объяснить, чтобы не обидеть и не разругаться насмерть?

Естественно, шепотки по школе пошли, и дошло даже до профессоров, которые отнеслись к этому довольно заинтересованно. Видя перед собой результаты диагностики детей, учителя раздумывали над моей личностью.

Первой ко мне обратилась мадам Вектор. Наш преподаватель по нумерологии и вообще неплохая и незлая женщина. После долгих разъяснений на тему того, что именно и как именно я делаю, она всё-таки решилась и, так сказать: “Сама легла на операционный стол”. Тут уж я расстарался на полную катушку, и внешность ей поправил по полной программе. Для её организма, уже закончившего развитие и становление, это было не опасно. Заодно убрал одно застарелое семейное проклятие, которое её пра-пра-пра-… ну, короче, много раз прабабка умудрилась где-то схлопотать.

После этого совсем ещё не старая и обновлённая женщина стала относиться ко мне намного лояльнее и давала частные уроки, хотя и я ей их давал тоже, как и положено, начав обучение с магического зрения. По счастливой случайности женщина оказалась мастером артефакторики… точнее… не совсем так. До звания мастера по артефакторике эта женщина пока не дошла, но все необходимые знания у неё присутствовали. Мне в принципе было плевать на статусы и бумажки. Тем более свою работу она собиралась защищать уже через год-два. А для меня главными были именно начальные знания по големике, которые у неё имелись, и их я получил.

Профессор даже расщедрилась на совместную работу со мной, а потому я был счастлив и в полной нирване. Более продвинутые темы она не знала, но научить меня хотя бы понимать ту белиберду, которую я нашёл в продвинутых книжках, она могла. Дальше либо я смогу обучиться по книгам, в чём я сильно сомневаюсь, либо смогу найти другого учителя.

***

Сегодняшнее утро было довольно прохладным. Видимо, скоро опять придётся искать новую площадку для тренировок. Ну не стану же я тренироваться по колено в снегу? Утро ещё не наступило до конца, и после того, как я заскочил домой, помылся в ванной и оделся, перенёсся в свою спальню и спустился в гостиную, где уже сидели некоторые сонные ученики. Одни переговаривались, другие судорожно доделывали эссе перед учебным днём, а оставшиеся не делали ничего и просто готовились к занятиям. Внимание моё привлекла Джинни Уизли, которую я в последнее время не замечал. Она училась на другом курсе, и наше расписание не пересекалось, а так как я в основном исчезал сразу после занятий, меня вообще было довольно трудно застать. Когда я глянул на то, что она делает, меня будто прострелило током. В магическом зрении та тетрадка, в которую она что-то весьма активно строчила, выглядела интересно. Просто крайне интересно.

– Джинни! – испугал я девочку, подбегая.

Она подняла на меня взгляд уставших глаз. Ещё не ментальное и магическое истощение, но где-то близко.

– Аккуратно оставь тетрадку и отойди от неё на несколько шагов.

– Гарри? Что слу…

– Скорее! – поторопил я её, глядя на то, что собирается делать эта тетрадь, а потом и вовсе выдернул её при помощи телекинеза и бросил на пол, посреди гостиной.

Дети зашушукались и начали подходить поближе.

– Никто не подходите близко!

Взмах рукой, и над тетрадкой сформировался призрак шестнадцатилетнего парня, который начал оглядываться по сторонам.

– Кто ты такой и зачем пытался захватить тело этой девочки? – спросил я, а остальные вокруг охнули.

– Ничего я не пытался захватить, я… гха-а-а-а! – завопил призрак.

Его вывернуло от дикой боли, а я удерживал его в таком состоянии не меньше минуты, во время которой призрак дико орал. Когда я отпустил его, тело призрака мерцало, а он даже не мог удерживать целостность своей оболочки.

– Я очень не советую тебе запираться, – зло прошипел я, – а особенно врать мне, иначе я начну спрашивать по-плохому. Кто! Ты! Такой? Отвечай, быстро!

На комнату опустилось ужасающее давление магии и Ки, которое я старался концентрировать на призраке. В этот момент дверь открылась, и в гостиную вбежала запыхавшаяся декан с палочкой наголо и сразу увидела висящего посреди комнаты призрака.

– Я Том Марволо Реддл… пожалуйста, не надо больше.

– Ага, молодой Волдеморт. Значит ты был первым крестражем?

Парень начал оглядываться по сторонам.

– Отвечай! – я вытянул руку вперёд, и призрака снова выгнуло дугой. – Даже не пытайся думать о том, чтобы запираться или улизнуть. Почему ты хотел захватить тело этой девочки? – указал я на побелевшую от ужаса Джинни Уизли.

– Я хотел восстановиться, а она была бы жертвой.

– Ты разорвал свою душу. Ты уже никогда не сможешь “восстановиться”, а уж тем более получить собственное тело. Это так не работает.

– Я бы занял чужое! – воскликнул он. – Какая разница, чьё оно? Эта девка подходила.

– Ну тут тебе не повезло, ты нарвался на меня.

– Ты мешаешь, но я устраню эту досадную помеху.

Его глаза загорелись красным, и он попытался броситься на меня, но завис в воздухе и через секунду с диким воем развеялся.

– Устранятель тут нашёлся, – проворчал я, напоминая самому себе старого дедушку.

Я подошёл к валяющемуся на полу дневнику и посмотрел на него. Больше ничего опасного внутри не было, и я поднял его.

“Томас Марволо Реддл”, – гласила надпись на титульной странице.

– Джинни, где же ты взяла эту гадость? – спросил я у девочки.

– Я-я-я-я, я не знаю. Я просто нашла эту тетрадку после похода за книгами.

– Наверное, стоит позвать родителей. Дело-то серьёзное, – обратился я к мадам Спраут.

– Может, не надо родителей? – пискнула Джинни.

– А ты-то чего переживаешь? Ты же ничего плохого не сделала. Откуда ты могла знать? Не думаю, что тебя есть за что ругать. Но всё же лучше, чтобы родители знали, – пожал я плечами.

Разборки проходили у директора, куда меня тоже позвали. Родители Джинни тоже были тут, как и наша декан. Уизли и сами не очень понимали, что произошло, а после разговора с дочерью стали понимать ещё меньше. Ну что может объяснить маленькая девочка? Мама её обласкала, попыталась выяснить детали, не преуспела, отпустила свою малютку обратно в общагу и пришла к директору. Всё это заняло время, и хоть родители не поняли общую картину, но поняли, что дело серьёзное, а потому к моменту, когда они появились, уже были накручены донельзя.

Историю я рассказал и про то, как нашёл крестраж, и про то, как смог его обезвредить, и про то, чей это был крестраж. Потом, естественно, возник вопрос и о том, что вообще такое крестраж, ведь Уизли об этом точно не знали.

Это ритуал, который безвозвратно рушит душу. Сам я его не проводил и никогда не видел, как его проводят, но зато видел результат. Волдеморт провёл этот ритуал несколько раз на себе. То, что было в руках у Джинни – был первый крестраж. Томас Марволо Реддл провёл этот ритуал впервые, когда ему было семнадцать лет. Как вы понимаете, этот ритуал разрывает оболочки души человека. Естественно, его ментальная оболочка тоже страдает. Даже от одного такого разрыва люди сходят с ума, а Волдеморт повторил этот ритуал пять раз. К восемьдесят первому году он был абсолютно безумен.

– Гарри, но откуда ты сам узнал об этом?

– От самого Волдеморта.

Я достал камень, над которым появился призрак того уродца, который когда-то был в Квиррелле.

– Господин. Что вы хотели, хозяин?

– Ничего, полезай обратно в поглотитель, – ответил я.

– Слушаюсь, господин, – и он безропотно спрятался обратно.

– Но… откуда, – произнёс шокированный директор.

– Я нашёл его паразитирующим на одном маге. Огрызок души Волдеморта я извлёк и запечатал. Я его немного постукал. Поэтому он сейчас такой покладистый. Знает, что иначе ему будет очень больно. А раньше он ругался, матерился, угрозами сыпал.

– Кхм… м-да, – произнёс директор, – но разве не лучше развеять дух Волдеморта?

– Так просто не получится. Как раз из-за крестражей. Без того, чтобы уничтожить их все, призрак уничтожить не выйдет. Точнее, я могу обнулить ему память, но проще просто подождать. Осталось только два крестража.

– А остальные?

– Ещё три я уничтожил. Ну и ещё сам дух у меня.

– Н-да, – озадачился директор.

В этот момент отмерла Молли Уизли.

– Так это что получается… мою дочь мог поработить сам Тот-кого-нельзя-называть?

– Уже можно.

– Что?

– Уже можно его называть. Ничего не будет, вы же сами видели его призрак. Его главный осколок души надёжно запечатан, он даже не услышит. Кстати, он не поработить хотел. Всё гораздо хуже. Там бы больше не было Джинни Уизли. Остался бы только Том Марволо Реддл, ну или как он сам себя называл, Волдеморт, – обрадовал я женщину, – осталось только вспомнить, где вы этот крестраж взяли. Джинни сказала, что обнаружила эту тетрадку в вещах, которые принесли из магазина. Насколько я знаю, самый первый свой крестраж Волдеморт создал ещё в школе, когда василиск, которого он вывел прогуляться из Тайной комнаты, убил ученицу Миртл Уоррен. Он воспользовался её смертью и смог направить эту энергию на создание крестража, а смерть ученицы сумел свалить на другого ученика школы, Рубеуса Хагрида.

– Так это был он?! – в полном шоке воскликнул Дамблдор.

– Ага, именно он. Свой первый крестраж он отдал на хранение своему ближайшему другу и стороннику, Люциусу Малфою. Вы с ним случайно нигде не пересекались?

Уизли задумчиво переглянулись, а потом Артур даже подпрыгнул.

– Книжный магазин! – выпалил он.

– Что книжный магазин? – удивился директор.

– Мы столкнулись с ним в книжном магазине, и у Джинни рассыпались на пол книги и учебники, а он помогал их собирать. Вот ведь гнида скользкая. Именно тогда он и подбросил ей этот дневник.

– Н-да, совсем с катушек слетел, – тихо сказал я, – ничего святого нет. Взять и ребёнку подбросить такую вещь.

Артур даже начал задыхаться от негодования.

– Да я его в аврорат! В суд! Да как так можно?

– Артур, не думаю, что ты сможешь хоть что-то доказать, – выдал тоже явно злой как чёрт Дамблдор, – я тебе как председатель Визенгамота говорю. У тебя есть только косвенные доказательства, а с таким я даже не смогу его заставить допросить с веритасерумом. Он отбрешется, ещё и тебя в грязь макнёт.

– Можем вызвать его и заставить самого во всём сознаться.

– Да он не придёт, – ответил Артур.

– Метка ведь у него всё ещё осталась, а у меня Волдеморт в кармане, – ухмыльнулся я. – Придёт… прибежит даже. Иначе ему станет очень больно и очень грустно, но ненадолго.

Молли с Артуром ошарашенно переглянулись…

***

Следующая неделя ознаменовалась вереницей событий. Ежедневный пророк разразился серией статей, которые пролили свет на события, происходившие в Визенгамоте. А там творилась вакханалия. Первым допросили Малфоя, а он, имея приказ от своего хозяина, который был весьма зол на то, как он обошёлся с доверенным ему крестражем, в жёсткой форме приказал ему самолично прийти в аврорат и покаяться во всех грехах. Ну а чтобы это лучше закрепилось, я нанёс ему специальную печать Узумаки. Он теперь и соврать не мог и отвечал на все вопросы честно и правдиво. Будто под веритасерумом.

А вопросов у уважаемых судей было много. Малфой быстро и со вкусом топил всех своих подельников, чей список уже и так был у всех заинтересованных сторон с момента ареста Северуса Снейпа. Малфой, так же как и Снейп, в подробных деталях расписывал свои похождения молодости. Теперь уж выбора не было, и у суда появились основания для ареста и допроса с веритасерумом и других менее важных фигурантов. За менее важными потянулись и более важные и так далее по цепочке.

Чуть более месяца шли эти процессы, и по итогам Азкабан пополнился более чем дюжиной сидельцев, а скандал в прессе был колоссальный. Солидная часть слизеринцев ходила сильно нахмуренная и искоса поглядывала на Малфоя-младшего, а Уизли ходили, ну если не счастливыми, то уж довольными так точно. По итогам большинство бывших аристократов упекли пожизненно, и лишь несколько человек отделались меньшими сроками. Слишком уж серьёзными были обвинения. Там и убийства высокопоставленных особ, и шантаж, и создание преступной организации, да много чего там было.

Раз уж пошла такая пьянка, им припомнили сразу и всё. Вся организация бывших Пожирателей Смерти, особенно высший её эшелон, приближённый к своему хозяину, сменил свои модные и дорогие одежды на тюремные робы. Нескольким не сильно высокопоставленным членам организации всё-таки удалось сбежать. Как только загребли их боссов, те дожидаться своего ареста не стали, а собрали вещички и растворились. Найти их, конечно же, не смогли, да и метки не было ни у кого, кроме как у ближайших сторонников Волдеморта. Их, конечно, объявили в розыск, но, полагаю, всё было тщетно.