Текст книги "Над прочими (СИ)"

Автор книги: Грейзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– И Разрыв, волей судьбы сотворенный, оградил нас от всех бед и невзгод…

Ему вспомнился Змиулан с поросшими мхом стенами и временем, поселившимся в самом кирпиче. Там Фэш родился и обучился первым азам, прошел Посвящение в водах Хрустального Озера, играл в дебрях Драголиса… впервые встретил мару и отогнал от сестры затерянного.

– Мы несемся все дальше вперед, оставляя в пыли прошлый гнет.

Отец сам представил его перед дядей и тот положил Фэш руку на плечо, а потом принял в круг учеников. Он хотел вступить в Орден намного больше, чем стать зодчим… и почти сделал это, совершил шаг, после которого уже бы не повернул назад. Но мать с сестрой исчезли в тот же день, когда дядя поставил ему метку на шею.

– И теперь над Эфларой сияет звезда, чей свет не зайдет никогда.

Фэш тогда впервые понял, что значит уйти в другую параллель. Он стал зодчим, чтобы вернуться в тот день и не пустить их, а в итоге ушел сам. Это было его первое решение, за которое приходилось платить до сих пор.

– Да хранит ее свет нас века…

Песня оборвалась, и лютник, весь потный, с красными щеками тяжело выдохнул. Его руки дрожали, словно он перебирал не струны, а лезвия. Фэш поймал взгляд музыканта и склонил голову, как один мастер перед другим. Этот парень тоже давал людям то, что те хотели. А самое главное, это еще и было им нужно. Удивительное сочетание.

– Тебе не пришлось по душе? – Ник вытер лоб, – ты стал еще мрачнее.

– Нет… – Фэш прикрыл глаза, думая говорить или нет, – просто вспомнил свои первые деньки на Эфларе. Мне тогда казалось, что вы ненормальные. Все до единого.

Лазарев усмехнулся.

– А теперь?

– А теперь… теперь я стал таким же ненормальным, видимо.

Та ночь была долгой, шумной, ароматной и одинокой.

========== Глава 8. О затянувшемся шторме ==========

Меньше всего Фэш ожидал, что Огнева сама попросит о встрече. Она написала вечером, и сквозь чернила на бумаге Драгоций видел, как дрожала рука, их оставившая. Василиса хотела видеть зодчего срочно. И под этим срочно мог скрываться, как и сиюминутный каприз, так и действительно стоящая проблема. Фэш вновь глянул за окно, где сонный морок наползал на город, забираясь в окна и зажигая в них первые свечи.

Он предложил описать проблему по инерциоиду, но получил категорический отказ. Ну что же… есть и другие способы встретиться, находясь в разных местах. Ради такого пришлось пожертвовать одной из сонных лилий, которых у Драгоция было немного и каждым цветком зодчий дорожил. РадоСвет недавно ввел их в список потенциально опасных растений, а значит, половина лавочников прекратит торговать ими, а другая – задерет цены.

– Надеюсь, она умеет ходить в Луночасе, – Драгоций вдохнул сладкий аромат лилии, отчего гортань наполнилась вязкой слюной. Словно удушье.

Василиса пообещала положить цветок под подушку и затворить окно, чтобы перемещение прошло успешно – посторонние запахи могли помешать.

Сам Фэш подсмотрел такой трюк у Дианы, когда та устраивала им встречи подобным образом. Придворная фея и сбежавший полудух, им нельзя было нигде появиться вместе, чтобы не привлечь ненужного внимания, только во снах друг друга… губы свело от застывшей улыбки.

Из черноты вырисовалась дорога. Белая полоса, бегущая вдаль. Фэш шел по ней, и мир вокруг наливался красками. Наверху появилось небо, всегда голубое и безоблачное в этом мире, под ногами зашелестела трава, пахнущая почти как настоящая. Драгоций усмехнулся, его сны с каждым разом становились все полнее и сочнее. Уже не только цвет, но и запахи, вкус, ветер и дрожащие тени – все это рождалось из ничего по его указу.

Огневой все не было, и Фэш решил немного развлечься. Он закрыл глаза и представил, как во рту становится солоно. Потом небо потемнело, ветер усилился, и капли полетели в лицо. Фэш все не открывал глаз и хмурился. Плеск волн о камни и крики чаек… а еще корабль вдали и шторм, не отпускающий его.

Стрела обожгла запястье – стоило заканчивать.

– Великий Эфларус! – за спиной раздался восхищенный оклик, – тут настоящая буря…

Фэш усмехнулся, открывая глаза. Увиденным зодчий остался доволен. Под ним распластался скалистый утес, входящий в море, а дальше, на самом краю горизонта разразилась нешуточная буря. Клок черного неба метался над ней вместе с кораблем, тонущим в объятиях волн. Когда-то Драгоций думал сделать такой личный уголок, но потом практичность взяла вверх над страстью и он отказался.

В лицо дул пронизывающий, влажный ветер. Чайки перекрикивали друг друга… а вот тут он немного ошибся. Крики чаек есть, а сами птицы куда-то делись.

– Вам нравится? – Фэш развернулся к Василисе.

Девушка куталась в легкое платье, явно неподходящее для такой погоды. Фэш коснулся стрелы, и Василисе на плечи упал теплый, овчинный плащ.

– Это все… из вашей головы?

– Вы пришли в мой сон. А мы зодчие считаем сон кратковременным уходом в другую параллель, где возможно все… ну и тут не обходится без старания.

Василиса присела на камень, придерживая раздуваемые ветром волосы. Те напоминали всполохи разгорающегося пожара, особенно на фоне темного неба.

– А если подлететь туда… к кораблю, то буря станет реальной или это только отсюда она настоящая?

Фэш задумался.

– Пожалуй… хотите попробовать?

В синих глазах разгорелся жгучий, живой интерес

– Хочу, – кивнула девушка, – но я выдернула вас не за этим.

Интерес также быстро исчез, и синие глаза превратились в свинцово-серые.

– Я думаю мой отец что-то задумал на ваш счет, – медленно произнесла девушка, – я слышала его разговор с Марком сегодня… немного, но достаточно.

Фэша поразили не слова Огневой, а то что она решила ему поведать о таком. Обычно об опасности не предупреждают тех, кого презирают.

– О чем же они говорили?

– О том, что вас ждут на Остале.

Драгоций кивнул, всматриваясь в силуэт корабля. Вот его мачты гнутся под порывами ветра, паруса давно убраны и корма, должно быть, трещит под напором волн. Этот корабль обречен плыть через шторм целую вечность, никогда не дойдя до просвета.

– Спасибо, – Фэш улыбнулся, хотя не узнал из слов Огневой ничего нового, о том же его предостерегал Мандигор. – Я приму к сведению.

Василису, кажется, такой ответ не устроил. Она рывком поднялась с камней и застыла перед Драгоцием с нахмуренным, сердитым лицом.

– Только не говорите, что совсем не боитесь! – прошипела девушка.

– Я давно не боюсь за себя… знаете, что это за корабль?

Девушка мотнула головой, явно сбитая таким вопросом.

– «Алый вестник», он плывет в один крупный остальский порт, название которого вам все равно ничего не скажет… там его разгрузят и один мужчина купит прекрасную куклу с шелковыми волосами и шестью крыльями. Он отвезет ее своей дочери, ждущей его за стенами огромного замка.

– Его название вы тоже не скажите?

– Нет… это ни к чему. Девочка обрадуется кукле, она будет спать с ней, везде таскать за собой, но потом… потом у девочки начнет сереть кожа и выпадать волосы, – Фэш замолчал, сощурившись от ветра, – окажется кукла была с корабля, заражённого русалочьей оспой. Именно из-за этой хвори в болотах и озерах истребляли русалок пару веков назад… девочке повезет. Ее мать будет смелее, чем брат и отец вместе взятые, она уйдет в другую параллель вместе с ней.

Драгоций вздрогнул, когда руки коснулись горячие пальцы. Секунду он медлил, а потом переплел их со своими.

– Но ведь здесь… в этом сне этого не произойдет, – прошептала девушка, – этот корабль будет вечно плыть через шторм, а значит, его никогда не дождутся ни в одном порту. Не так ли?

– Так. Поэтому мне так нравится стоять и наблюдать за этим.

Захотелось прижать Василису к себе, обнять за плечи и стоять вот так, вместе слушая крики несуществующих чаек… Фэш мягко выпутал руку. Тот вечер был слабостью, блажью и мимолетным влечением. А если влечение не искоренить, то оно укрепится, запутается и само искоренит все, что встанет на его пути.

– Вы хорошо знаете свою мать?

Василиса дернула руками, словно не знала, куда их деть.

– У меня будет целая жизнь, чтобы узнать ее.

– И вы так верите в нее? Почему же она оставила вас с отцом, которому… – Фэш задумался, как помягче сказать «все равно», но Огнева его и так поняла.

– Потому что ее лишили выбора. Так же, как и меня.

– Или она сама отказалась от него…

Губы Василисы дрогнули, обнажив ряд ровных белых зубов.

– Да к чему вы клоните? Хотите отговорить меня от всего, когда осталось так мало? Не получится… я не останусь тут.

– А с чего вы взяли, что там будет лучше?

– Она моя мама! – щеки загорелись даже в таком сгущающемся сумраке, – этого вполне достаточно.

Фэш чуть не сорвался, в последний миг прикусив язык. Не стоит. Если это к чему и приведет, то к новым оскорблениям в адрес друг друга.

– Вы прочли то, что я дал?

Василиса тут же растеряла весь свой гнев и странно отвела взгляд.

– Да.

– И что надумали?

– Этот Родион Хардиус мог бы стать зодчим, как вы. Верно?

– Верно. Его способности, называемые часовым флером, созданы для того, чтобы перекраивать судьбы под себя. Он ими пользовался… весьма спорно.

Василиса прикусила губу и какой-то миг боролась с собой. Наконец, она решилась.

– А скажем, если бы обладали этим… дар… проклятьем, то были бы рады?

Фэш выгнул бровь.

– Разумеется, ведь это возможность сделать что-то стоящее, что-то действительно важное. И проклятьем их зовут только те, кто боятся ошибиться. Ваш прадед таким не был.

Василиса вздрогнула, словно ее прошиб разряд. Скажи, что поняла меня, попросил про себя Фэш, но девушка молчала.

– А вы бы? – в ответ спросил он.

– Мне иногда кажется, что я… а впрочем забудьте. Это все мысли о несбывшимся. В детстве мне привиделось невесть что, вот я и забила голову всякой дурью.

– Что вам привиделось? – Фэш прищурился, как гончая на охоте.

– Нет, – Василиса покраснела, – вы будете смеяться.

– Я сдержусь, обещаю.

Девушка испытующе взглянула на него.

– Цифры. Как-то я проснулась, и вокруг летали цифры, – она первая заулыбалась, – правда, забавно? Это было всего один раз, за пару дней до Посвящения. Тогда в окно глядела полная луна, я очень нервничала, вот мне и привиделось невесть что.

Ее взгляд остановился на его лице и словно бы спросил, отчего вы до сих пор не смеетесь… это же так глупо, под стать фейре.

– И это больше ни разу не повторилось?

Василиса дернула плечом.

– Я выросла из своих детских страхов.

Лучше бы вы их развили, так и подмывало ответить.

– А еще… – начала было Огнева, но потом поморщилась. Ее лицо побледнело, и руки стали мерцать. – Что это?

Фэш схватил ее за ладонь, чувствуя, как та истончается, словно тающая льдинка. Даже яркое пламя волос поблекло.

– Вас пытаются разбудить…

В синих глазах мелькнула тень. Страх. Фэш сжал губы и осторожно привлек к себе девушку. Уж слишком ее трясло, чтобы оставаться в стороне.

– Я не хочу… вы можете им не дать?

Драгоций провел пальцем по холодеющим щекам. Ему казалось, что вор забрался в дом и выносит все самое ценное, а он стоит и держит дверку.

– Неужели вам так страшно просыпаться в своем доме?

– Нет, – тут же взвилась девушка, – но только не с ним рядом.

Фэш открыл рот, чтобы тут же его захлопнуть. Он уже потянулся за стрелой, как Василиса растаяла в его руках, не оставив даже тепла. Только плащ с шелестом упал к ногам. Не с ним рядом… что это могло значить? Драгоций стиснул зубы, пока челюсти не сделалось больно. В груди выл и царапался огнеящер, требуя крови.

Фэш в последний раз посмотрел на дрейфующий корабль, закрыл глаза, а когда открыл, то тот исчез. В воде остался лишь остов мачты и ошметки досок. Пора было и ему просыпаться.

========== Глава 9. О режущей бумаге ==========

– Кто такой Марк Ляхтич?

Диана выгнула бровь столь изящной дугой, что та казалась нарисованной.

– Ты раньше не интересовался политиками.

– Я интересуюсь им не из-за политики.

Фэш стоял, подперев плечом ствол яблони. Нос колол запах скошенной травы и выпечки – Диана готовила к обеду пирог. Во внутреннем дворике все стены поросли плющом столь плотным, что тот выглядел второй кожей дома. Диана сидела на табуреточке, повязав вокруг головы синий палантин, и рисовала. Перед ней стоял мольберт на трех ножках, а в руке была зажата палитра.

– Вот как… Марк один из самых ярых сторонников Огнева, но это ты и без меня знаешь. Он поддерживает его во всем. И в его желании занять место Астариуса тоже.

– Ди, я не хочу повторяться.

– А что тебе еще про него рассказать? Он молод, амбициозен и у него большие планы на жизнь.

На холсте уже появились очертания домов и наметились несколько планов. На взгляд Фэша стоило добавить чего-то мрачного… но ему в последнее время везде хотелось расплескать тюбик с тушью.

– Как он связан с Василисой?

Диана отвлеклась от картины и бросила на Драгоция косой взгляд. Довольным он ему не показался.

– Нортон пообещал Марку ее руку… еще давно, когда про того еще и знать никто не знал. Ходили слухи, что им даже сплели нити на клубках. Ты ничего такого не заметил?

Фэш заставил себя мотнуть головой, а сам до боли сжал пальцы на руке. Тот узел, который ему не понравился. Мог ли он служить крючком? Фэш не подозревал, кто из его коллег, хотя какие они после такого коллеги, согласился бы на такое… насильственное сплетение судеб в их время было запрещено, хотя раньше династические браки заключались только так.

– Какое же ничтожество, – выдохнул Драгоций. – Теперь понятно, зачем ей убегать от них всех.

Стрела подползла к самому запястью, замерев на переплетение вен.

– Говорю же, что это слухи. Ты ведь сам знаешь, брось этим псам хотя бы одну кость, как они отроют целое кладбище. Думаю, все дело в Елене, – Диана запнулась, – ну эта очередная любовница Огнева… представляешь, у него есть жена в другой параллели, а тут он завел себе эту кобру.

– Эфларуса ради, избавь от подробностей, – Фэш поморщился, словно под нос уме сунули дохлую мышь. – Я такое не перевариваю.

– Поживи с мое при дворе… Так вот, эта Елена могла так упрочнить свое влияние на Огнева.

– А ему-то зачем родниться с этим щенком? – Фэш не слышал, чтобы фамилия Ляхтич чего-то стоила в часовом мире.

Диана выразила удивление, изогнув бровь еще явнее.

– Ты не знал? У него не осталось прямых наследников, ведь единственный сын решил остаться с матерью… той самой, живущей во второй параллели. Никогда не понимала тех, кто добровольно расщепляет свою жизнь на несколько. Так неудобно следить за всем.

Фэш снисходительно поморщился. В данном вопросе он считал себя куда более компетентным, но начинать дискуссию не хотел.

– Как по мне это не самое страшное из того, что совершают высшие часовщики, – он снова подумал о Марке и Василисе, отчего губы свело.

Диана оторвалась от холста и долго, пронзительно разглядывала Драгоция. Потом фея кивнула своим мыслям, вернувшись к работе.

– Все – пустое, – произнесла Диана, – Огнева исчезнет из этой параллели, и этот узел развяжется сам.

– Там на вечере… он обращался с ней, как с безродной девкой. Я удивился, но расспрашивать почему не стал.

– И правильно, – фея макнула кисточку в нежную лазурь, – хоть где-то я научила тебя тактичности. У Василисы нет официального статуса… ты же знаешь, Огнев никогда не состоял в браке ни с какой феей, а значит, плод этих отношений всего лишь бастрард. С такими не церемонятся, Фэш.

Всего лишь бастард. Фэш сжал кулак. У него перед глазами заела черная, похожая на ртуть пелена, какая была лишь раз. В день, когда он покинул Змиулан. Девушка с рыжими волосами, синими глазами-стрелоцветами и алыми крыльями – всего лишь бастрад. С такими не церемонятся.

– Как и с полудухами, не так ли, Диана? – Фэш не узнал свой голос. Тот вышел глухим и тихим. – С ними ты тоже не церемонилась.

– Драгоций.

Фрезер встала с табуретки, заправив выпавший шоколадный локон. Ее глаза, смотрящие на мир вот уже десятилетий семь-восемь, прищурились.

– Ты куда?

– Ты зря привела ее ко мне, – Фэш остановился на дорожке, утопающей в розовых кустах, – мы с ней оказались слишком похожими.

– Вернись и объясни, что ты задумал… Драгоций! Не заставляй меня идти за тобой.

Фэш еще раз оглянулся. Диана отложила кисть, и мазок лазури застыл на ее щеке. Свет проходил сквозь яблоневую листву, расползаясь по поляне золотистыми каплями. Было красиво. Хотелось затопить все в мазуте.

– Не ходи, Ди. Можешь больше не ходить.

Он исчез из ее дома, жалея лишь, что, скорее всего, разругается с Ником. Они помирятся, пройдет время и все снова наладится, но этот раздор рубцом ляжет на всю их дальнейшую дружбу… И Ди. С ней он уже разругался, без крика, истерик и плача. Но куда серьезнее… и что будет, когда фея узнает обо всем, что Фэш собирается натворить?

Драгоций влетел в кабинет, достал часолист и создал зашифрованный канал. Перед ним всплыла пустая страница, и секунду он не знал, как начать. А потом рука сама понесла.

Василиса!

Надеюсь, тебя не покоробит неофициальный тон этого письма, но в сложившихся обстоятельствах я позволю себе эту слабость.

Когда ты получишь это письмо, то прошу об одном – прочти его до конца. Потом перечитай вновь, медленно и вдумчиво. Ты будешь злиться, будешь ненавидеть и проклинать, но как по мне лучше мгновенная боль, чем многолетние страдания. Я пишу тебе только с одной целью – оставить выбор за тобой.

Пожалуй, моя осведомленность не позволяет судить обо всем, но некоторые сделанные выводы могут пригодиться и тебе. Информация из этого письма не должна попасть в третьи руки, так как при должном использовании может навредить тебе, мне и твоей семье. Уверен, ты знаешь, как поступать с подобными письмами. Не переживай, буквы будут видны лишь тебе и тем, кто знает твое числовое имя. Надеюсь, таких в твоем окружении немного.

Я имею представление о причинах, побудивших тебя обратиться за помощью, так как сам в свое время бежал от семьи, а потом жил в чужом мире, который так и не принял меня, да и вряд ли примет. Будь у меня тогда силы начать все с начала – я бы поступил подобно тебе не раздумывая. Но тебе стоит остановиться и подумать.

Твоя мать-фея, утаила от тебя один факт, который может не влиять ни на что, а может изменить все. Я готов поставить стрелу, что тебе передался семейный дар Огневых. Тот самый Флер, перекраивающий время под себя и влекущий огромную ответственность не только перед собой, но и перед всем часовым сообществом. Ты можешь не верить мне, но я вспоминаю нашу прогулку в Архиве. Ты видела следы времени, которые доступны лишь зодчим и тем, кто этим временем отмечен. Я не сразу понял, но теперь все стало ясно – ты родилась под счастливой звездой.

Мне неизвестны мотивы, толкающие твою мать на подобное, я могу лишь догадываться о них, но писать о таком не стану. Возможно, в Чародоле тебя ждет безбедное, радостное будущее… возможно, все написанное мной выше не так важно в сравнении с этим будущем. Я не знаю, Василис. Но я знаю одно. Твои собственные слова: лучше сожалеть, о действиях, нежели сомнениях. Если ты уйдешь к матери, то твой дар умрет в тебе, так и не пробудившись.

Ты должна решить, сама решить, не слушая ни меня, ни отца, ни мать – решить, какой ты хочешь стать и чего добиться. Я приму и пойму любой твой выбор. Если ты захочешь развивать свои способности, то подай прошение в ложу Астариуса. Если ты не захочешь уходить в параллель, то можешь не писать ответа, не подбирать подходящие слова, а просто не возвращаться больше в мой дом. Я пойму.

P.S. так как я не могу быть уверен, увидимся ли мы еще раз, то должен принести извинения и объясниться. В тот вечер я повел себя недостойно и искренне сожалею. Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь по любым вопросам и видеть во мне доброго друга, готового заступиться за тебя. В качестве подтверждения я присылаю координаты от личного зеркального перехода. Пользуйся им, если возникнет должная необходимость, и знай, двери моего дома всегда открыты для тебя.

Я благодарен Времени, что оно свело нас, Василиса Огнева. Воспоминания о тебе всегда будут вызывать улыбку.

Если ты оставишь наш договор в силе, то можешь притвориться, что данного письма и вовсе не было и сделать так, как тебе будет легче держаться со мной.

Фэшиар Диаман Драгоций.

Часовой архитектор, ни жаха не берегущий свою судьбу»

Фэш смотрел, как буквы впитываются в бумагу и растекаются жидким пламенем. Сердце глухо стучало, хотя он знал: все было правильно. Теперь решение за Василисой.

Но ответа от девушки не последовало. И она не явилась ни через день, ни через два, ни в тот, когда ими была оговорена встреча.

А через пять – он проснулся ночью с четким осознанием в доме чужие.

========== Глава 10. О битых стеклах ==========

Фэш открыл глаза, еще не до конца сбросив кружево сна. Тело сработало само, и только потом к нему подключился разум. Внутренние часы говорили, что сейчас никак не больше трех ночи, а значит за окном только золотился рассвет.

Драгоций выхватил стрелу, сжав ее в кулаке так, чтобы если что использовать как стилет. Острый наконечник, отлитый из металла вполне мог перерезать артерию, если для часодейства не будет времени. Фэш прислушался. Внизу кто-то крался. Точнее… не крался, а полз? Он слышал шаркающие звуки.

В доме было спокойно. Обманчиво спокойно.

Драгоций начал спускаться по лестнице, обходя скрипящие ступени. Они были тут специально как раз на случай незваных гостей, сам-то зодчий прекрасно мог обойти их, а вот посторонние бы точно выдали себя. Звуки усилились, но теперь они скорее напоминали шелест. Шелест, какой бывает на приемах от женских платьев.

– Застынь! – первым выкрикнул Драгоций, посылая эфер.

Тот снопом зеленоватых искр сорвался с наконечника, озарив комнату неприятным болезненным светом. Все звуки стихли, даже извечные настенные часы прекратили свой бег. Драгоций выглянул и чертыхнулся сквозь зубы.

Василиса Огнева в шелковом бальном платье застыла прямо посреди ковра с чуть приоткрытым ртом. Ее волосы зависли в воздухе рыжими змейками – видимо, девушка как раз собиралась обернуться на голос. Фэш секунду приходил в себя, а потом отменил эфер. Василиса резко выдохнула и пошатнулась. Драгоций едва успел поймать ее, придержав за локоть.

– Закрой проход, – она вцепилась ему в руку, – быстро…

Нуль-зеркало разбрызгивало голубоватый свет кольца перехода, и невидимая нить между домом и местом, откуда прибыла Василиса, все еще была натянута.

– Оно не слушается меня, – Василиса отошла за его плечо, подальше от перехода. – Я старалась.

– Кто там? – Фэш нахмурился. Здесь, в своем доме он чувствовал себя уверенно и был готов принять любых гостей. Пускай и самого Эфларуса. – Кто идет за тобой?

Василиса скривилась. Зодчий отметил грязь на подоле, растрепавшиеся кудри и красноту на щеке… ей дали пощечину или она сама куда-то влетела? Драгоций понял, что теперь точно встретит гостей.

– Встань за мной.

Василиса послушалось, тоже стянув с запястья стрелу. Они оба застыли перед светящимся зеркалом, похожим на раскрытую пасть огнеящера. Фэш припомнил парочку особо пакостных эферов, изученных в Змиулане, и усмехнулся. Кто бы ни шел за Василисой – ему лучше остаться по ту сторону стекла.

Гладь перехода задрожала, как водопад, через который пытаются переступить. Слабый ветер пронесся по комнате, подхватив шторы и заскользив по волосам.

– Не выходи, – шикнул Фэш на Василису, – и встань чуть левее…

Правая рука у него была рабочей, и не стоило ограничивать ее в маневренности.

Наконец, в голубой глади показалось знакомое лицо человека, с которым Фэш ни разу не перекинулся даже парой слов, но все равно люто ненавидел. Нортон Огнев. Явился забрать свою дочь. Но получит лишь обломанную стрелу.

– Отец… – Василиса еще крепче вцепилась ему в плечо.

– Сделаешь шаг, Огнев, и я отдеру тебя на законных основаниях, – холодно предупредил Фэш.

Перейти по зеркальному кольцу в чужой дом без приглашения хозяина было серьезным нарушением. Названных гостей разрешалось гнать полным арсеналом боевых эферов. Огнев не мог не знать этого, но это его ни разу не смутило.

– Подтолкни к переходу мою дочь, чтобы я мог достать до нее, не пересекая границу.

Василиса прижалась к его спине всем телом.

– Перебьешься. Она в отличие от тебя моя гостья.

– Ты доставляешь столько проблем, – он устало потер глаза, – Василиса, подойди к проходу. Не заставляй меня применять силу там, где того можно избежать.

– Я не подпишу этот договор, – голос девушки прозвучал твердо, – ты не заставишь…

– Не обсуждай дела семьи при посторонних…

– Семья у тебя в другой параллели!

Фэш поднял стрелу, и стекло переливчато затрещало. Взмах, и оно распадется на сотни осколков, а Нортон Огнев испытает все прелести блуждания по разорванному коридору. Он, конечно, вернется в Черновод, но перед этим хорошенько поплутает по безвременью. Огнев побледнел, видимо, ощутив, как уязвим сейчас.

– Тут тебе не РадоСвет, облизывать туфли никто не будет, – усмехнулся Фэш.

Нортон прищурился, осматривая Драгоция, как вынутый из ножен клинок. Оценивающе хмыкнул.

– Понимаю, почему он хочет вернуть тебя обратно… таким материалом не разбрасываются. Отошли мою дочь и давай кое-что проясним, Фэшиар Драгоций.

– Василис, – Фэш кивнул девушке, – сту…

– Нет! Я помню прошлый раз. Нет, – девушка до боли сжала плечо – я останусь.

– Пусть так, – Нортон остался невозмутим, – значит, приготовься слушать то, что вряд ли будет приятно.

Василиса тихо послала его, но Фэш все равно расслышал. По прищуру Огнева стало ясно, что и он тоже.

– Это я посоветовал Лиссе обратиться к тебе, – Нортон коротко улыбнулся, наслаждаясь воцарившейся тишиной, – Лисса это ее мать, чтобы в дальнейшем не было путаницы. Она вышла на тебя через знакомую фею, а дальше все было проще, чем устройство цепа.

– Так ты знал, что я хочу уйти? – его прервала Василиса. – Знал и…

– Не встревай в чужой разговор, – у Нортона дернулась губа, – да, я знал. Даже больше я бы всячески поспособствовал этому, так как у нас с Лиссой были определенные… договоренности на твой счет. Но она их нарушила, скрыв от меня некоторые… детали. Теперь эти договоренности и поломанной стрелы не стоят.

Фэш слушал и молчал. Пока это он не видел повода встревать в чужой разговор.

– То есть?

– Ты остаешься в этом времени. Если не будешь упрямиться, то судьба твоя сложится лучше, чем ты заслуживаешь.

– Я не…

– Избавь меня от детского упрямства. Я займусь им позже.

Фэш слегка наклонил голову к Василисе и произнес одними губами.

– Если все в силе, то сожми мне руку.

Девушка вцепилась в запястье, и стало ясно – менять свое решение из-за отца или кого бы то ни было еще она не собирается.

– Василиса останется тут, – глядя в зеленые глаза, размеренно произнес Фэш, – ты уйдешь и не будешь вмешиваться. Иначе весь Астроград узнает, что пригрел на себе змею моего дяди.

Василиса вздрогнула, а вот Нортон только покачал головой, словно имел дело с неразумными детьми.

– Подумай, стоит ли этот город дочери, с который ты и так хотел распрощаться, – закончил Фэш, стараясь не смотреть на девушку. – И выплати свой долг перед ней хотя бы так.

– Ты разгадал, что я бываю в Змиулане? Похвально… тогда я не стану долго водить тебя за нос, – Нортон достал стрелу, Фэш подался вперед, но мужчина всего лишь приманил к себе скрученный лист пергамента. – Это те условия, на которых я согласен отпустить Василису… жаль, что Флер так бездарно пропадет, но он появится через пару поколений.

Фэш взял зависший перед ним свиток и постучал ногтем по печати. Летучая мышь – герб его семьи. Значит, ничего хорошего там быть не могло. Василиса постаралась заглянуть ему через плечо, но Драгоций не дал. Печать надломилась, и свиток сам распрямился, змеей зашуршав в руках. Астрагор хотел заключить с ним новый договор на своих условиях. Хотел, чтобы он вернулся и вступил в Орден. Фэш выдохнул, прикрыв глаза. Над успокоиться… Надо…

– Что такое Флер в сравнении с благодарностью великого Духа, да Огнев?

– Подумай до завтрашнего дня. Если решишь отказаться, то верни мне дочь… и подумай, как лучше скрыться самому. Второй раз снисхождения к тебе никто не проявит.

Фэш усмехнулся. Он не видел своего лица, но видел, как попятился Огнев. Слишком поздно.

– Звон!

Зеркало жалобно задрожало, медная рама изогнулась, и сотни осколков брызнули, как солнечный свет через призму. Там, где недавно застыло лицо Огнева, сияла пустота. Фэш взмахнул стрелой, и битое стекло послушно зависло в воздухе, не достигнув пола. Еще взмах, и эти же осколки полетели в противоположную стену, раскрошившись в хрустальные пылинки. Они поблескивали в темноте, как горстка росинок. Фэш обошел растерянную Василису, упал в кресло и вновь пробежался глазами по договору.

Девушка стояла в размазанном лунном свете, бледная и похожая на рыжую мару в своем длинном платье. Она застыла, словно боялась пошевелиться или произнести хоть звук. Только ее взгляд перебегал с пустой рамы на Драгоций и обратно.

Фэш поманил ее рукой, говорить не хотелось. Василиса приблизилась на негнущихся ногах и села прямо на ковер.

– Мне не стоило приходить, да? – она подняла взгляд, – я не знаю, что на меня нашло… просто, когда я поняла, что он обо всем догадался, то рука сама…

– О каком договоре шла речь?

Василиса непонимающе прищурилась, но потом усмехнулась.

– Не берите в голову… это мои проблемы. Завтра же я вернусь и больше не буду впутывать вас в них.

Фэш не сдержал вздоха. Складывалось впечатление, что его письмо она не получила, а если и получила, то читала через строку.

– Ты ничего не ответила и не пришла ко мне, – с расстановкой произнес он, – почему? Передумала уходить?

Василиса встрепенулась, и ее глаза сверкнули голубым пламенем.

– Мне показалось, вы так намекнули, что вам не хочется во всем этом участвовать.

Фэш оцепенел. Секунду он молчал, потом откинул голову и тихо рассмеялся в пустоту. Смех получился резким как первый зимний ветер. Но Драгоций ничего не мог поделать. Грудь разрывало хлеще, чем на одной из тренировок, когда он сломал ребро.

– В одном твой отец прав, – успокоившись, произнес Драгоций, – упрямства в тебе достаточно… наверное, поэтому ты мне и понравилась.

И прежде чем Василиса успела раскрыть рот, Фэш притянул с пола один из крупных осколков. Думать было нельзя, он обдумает все потом, после того, как примет решение. Тонкая струйка крови заскользила по пальцу. Фэш колебался лишь миг, чтобы в следующий оставить на бумаге красный отпечаток, скрепляя невидимые путы.

Ну вот и все. Метка на шее вновь пробудилась, и уже забытая тянущая боль прошлась по мышцам. Фэш стиснул зубы, чтобы не застонать, но боль все усиливалась: заползала ножом под кожу, била в висок и окутывала тело, словно шелковым платком. Договор вступал в силу. Надо перетерпеть.