Текст книги "В трудных обстоятельствах (СИ)"

Автор книги: Gozer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

– У меня для тебя послание.

– Послание? – не понял я.

Какое ещё послание? От кого? И с какого чёрта оно у Редхильдса? У гиганта-духа, заточенного в подвале, серьёзно, да?

– С тобой хочет кое-кто встретиться.

Кто бы это мог быть? Серьёзно, это не сарказм сейчас – кому я мог понадобиться?

– Не сейчас, немного позже. Я помогу тебе выбраться отсюда и ты должен будешь выйти в храм.

После этого он повторил это, но ещё более настойчивее, как бы внушая:

– Я помогу тебе выбраться, и ты должен будешь пойти в тот храм, куда ты ходил недавно.

– Хорошо, – тихо сказал я, немного занервничав от такого. Попробуй тут не занервничать, когда на тебя наезжает вот такое вот.

Нет, и правда, кто это может быть? Я бы, наверное, извёлся от любопытства, если бы не вот эта хуйня передо мной.

Редхильдс сразу как-то размяк и даже немного улыбнулся. Теперь, я думал, раз он сказал мне всё, что хотел, он должен отпустить меня, но он даже не собирался, похоже. Это пугало. Он же не вздумает меня тут навсегда оставить?

Я осмотрел ту часть комнаты, которую видел. Всё было точно таким же серым, только не было этих гобеленов. То есть, просто голые стены, и больше ничего. И чем он тогда тут занимается? Хотя с его размерами сложно подыскать что-нибудь подходящее, наверное..?

– Тебе не скучно здесь сидеть целыми днями? – продолжая осматриваться, спросил я. Надо же с ним поговорить хоть ещё немного, раз он и не думает заканчивать с этим.

– Скучно. Но я наблюдаю за вами. Иногда это весело.

Наблюдает? Весело ему?

– И как это происходит?

– Никак. Вы ведь живёте внутри меня, – он приложил одну руку к груди. – Конечно же, я могу знать, что с вами происходит.

Он дёрнул рукой, так, что я упал, но он сжал меня между пальцами и вот так замер. У меня чуть сердце не остановилось, честно, и я только через какое-то время понял, что ещё жив и даже не задыхаюсь. Конечно, ситуация всё ещё была очень напряжённой, но мне начинало нравиться быть тут. В его руках, конкретно – кто бы подумал, что сидеть в ладонях человека, который больше тебя раз в тридцать, так классно. Это тупо, конечно, но это, правда, было очень заебись.

– Я – Дух этого места, я – его тело и его душа.

“Я – Пламя, я – Смерть”, – вспомнил я, но не стал даже продолжать эту тему.

– Я – Замок. Разумеется, я знаю обо всём, что здесь происходит.

Блин, это как-то стрёмно, хотя и прикольно, в какой-то мере..

– То есть, ты сам не перемещаешься по замку?

– Я прикован к этому залу, – он описал головой круг. – Не могу выбраться отсюда, хотя, в какой-то мере, я могу передвигаться внутри стен.

Звучит не очень. Он и оттуда может за нами наблюдать, получается. А подслушивать? Он знает, о чём мы говорим?

– А изменять себя ты тоже можешь просто так?

– Нет. Для этого мне нужна Модель.

– Что нужно? – не понял я.

Опять же – откуда у них в языке это слово? Просто интересно.

Редхильдс очень неожиданно снова задвигался, чем сильно напугал меня. Мда, по-моему, мне никогда так страшно не было, ни разу в жизни просто. Это стрёмно.

Он довольно аккуратно поставил меня на пол и принялся как-то.. Сжиматься, что ли? Это выглядело очень странно, но в размерах он и правда уменьшился. Не сильно, конечно (хотя тут как посмотреть), но теперь он хотя бы мог стоять здесь. На одной из стен появились двери, так что я подумал, что мы куда-то пойдём. Я стоял к нему спиной, так что для меня было немного внезапно, когда Редхильдс снова поднял меня на руки (он по-прежнему был слишком огромным), и сам пошёл к выходу. На его ногах передвижение было в разы быстрее, и я с трудом представил, насколько быстро мне надо было идти, чтобы успевать за ним. Померанец и бегущий жираф для сравнения. А это он ещё медленно идёт – его платье в размерах не менялось, так что сейчас сильно мешало ему под ногами и вообще спадало с него. Интересно, как так вышло вообще. Получается, оно не является его частью? Кто-то шил для него это? Интересно, как можно было выткать такой огромный кусок сплошной материи? Это вообще возможно?

Этот зал был размерами с предыдущий, а где-то примерно в центре стояла та самая Модель. Это напоминало кукольный домик, только большой и хорошо выполненный. Повторялись все десять башен, стены между ними. Было бы прикольно, если бы они открывались, а там комнаты, фигурки персонажей.. Меня эта хуйня впечатляла ещё и из-за своих размеров – Редхильдс даже сейчас был ростом с башню, а меня и сравнивать было не с чем – даже окна были больше меня.

Остановившись у замка, Редхильдс опустился на колени, так, чтобы не придавить собой платье, и поставил меня на балкон одной из башен.

– Постой пока тут.

Сам он снова начал расти до тех пор, пока не вернулся к своему прежнему размеру. Потом ещё какое-то время он поправлял свое платье, а я пока осматривался, прикидывая, что будет если я сейчас зайду внутрь. Я вообще смогу это сделать? Я окажусь внутри самого замка или именно внутри этой Модели? Хотя лучше не пробовать. Не то чтобы я всерьёз собирался.

Пока Редхильдс разбирался со своим внешним видом, я подошёл к двери и прикоснулся к ней. На ощущения как настоящая – и камень, и металл..

– Почему снаружи ты такой нормальный, а внутри такое.

Я не договорил. То, что я хотел сказать, было грубо, и не стоит так выражаться. Хотя он и не поймёт, скорее всего, но всё же.

– Какое? Ты про красный цвет?

– Да. Или это нормально?

Мы же “внутри него”. Всякое может быть.

– Я очень недоволен событиями последних оборотов. Это плохо складывается на моём внешнем виде.

Он происходящее в замке имеет в виду? Типа, все эти перевороты-хуевороты, изгнание кровной семьи, и всё такое? Пха, забавно. Получается, люди в нём как бактерии в организме человека. Неблагополучная опухоль, даже так.

Редхильдс подставил руку к балкону, и я спрыгнул на неё.

– Это – Модель, – начал объяснять он. – На ней отражается всё, что происходит во мне.

“Во мне”. Он правда ассоциирует себя со зданием? Хотя что он там говорил про “Я – Дух этого места”?

– Это тут с самого начала было?

– Нет, появилось позже. Какой-то человек создал это здесь.

Я смотрел на него, так что видел, что ему не очень приятно говорить об этом. Ну а раз неприятно, то не будем изводить его.

– То есть, если смотреть в окна, то можно увидеть, что реально происходит в замке?

– Да. Можешь попробовать, – сказал мне Редхильдс, поднеся ладонь к одной из стен. Было немного неудобно, но я подумал, что ничего плохого не случится. Хотя невольно я вспомнил фильм “Экстрасенс”, где было что-то подобное. Женщина попала в комнату, где был большой кукольный домик, и принялась заглядывать в комнаты. Там она видела постановки недавних событий, а когда она заглянула в ту комнату, где была она, увидела себя у домика и ещё одного человека за спиной. Я подумал, что было бы забавно, если бы я оказался тут сам, и случилась бы подобная ситуация.

Длины ладони Редхильдса хватало, чтобы пройти половину коридора, но ничего интересного тут не было. Все стражники сейчас наверняка по комнатам, или стоят на постах, так что будет сложно найти хоть кого-нибудь здесь. Наверное, впрочем. Редхильдс-то знает, кто и где ходит, да?

– Смотри.

Он поднял ладонь выше, и хотя он делал это медленно, я всё равно чуть не упал. Когда он поднёс руку к стене, она исчезла, давая увидеть всё изнутри. Ну реально же кукольный домик.

– Барн и Сметор говорят о чём-то, – проговорил он, указывая на две фигурки на одном из этажей. Он поднёс меня ближе, и я разглядел Стрёмного и Крысу, которые и правда шептались, склонившись друг к другу.

– Как интересно и как они не хотят, чтобы кто-то об этом услышал. А я хочу.

Второй рукой он потянулся к соседней справа башне и вытащил откуда-то из неё двоих стражников. То есть, когда он вытащил руку оттуда, у него на ладони стояли две фигурки в доспехах. Только они как будто не замечали, что происходит вокруг – продолжали идти и разговаривать. Странно, что шли они на одном месте, в смысле, не двигались относительно его ладони, хотя это, наверное, так всё и должно быть. Так ведь удобнее для Редхильдса?

Он поместил их в тот же коридор, где стояли те два старика, и оба стражника сразу же замолкли, замерев на месте. Прислушавшись, один мотнул рукой, и оба, осторожно подкравшись к стене, остались стоять там.

– Вот так, – довольно сказал Дух.

После этого мы стали ждать. Редхильдс пристально на них смотрел, и я всё пытался понять, может ли он слышать их, или нет. Хотя наверняка же может – как-то же он понял, что они говорят о чём-то интересном, так? Ну вот и всё. Жаль, что я не могу. Хотя можно будет потом спросить у него. Да и судя по реакции стражников, это явно было что-то плохое – они постоянно переглядывались или хмурились.

Наконец, Крыса и Стрёмный пожали друг другу руки и уже развернулись в сторону стражников, как Редхильдс резко выставил руку вперёд, перекрывая им путь пальцами. Я так понял, они расценили это как появление новой стены, и, прокомментировав это как-то, пошли в другую сторону. Два стражника, в свою очередь, облегчённо вздохнули и, переглянувшись, быстро пошли куда-то. Они выглядели взволнованными, так что новость, очевидно, была очень впечатляющей и требующей немедленного оглашения.

– И куда они пошли?

– Не обговорили. Но, наверняка же, жаловаться Лесару или Эльнедилу. Доносы тут одобряются.

Теперь у меня хотя бы есть понимание, что и как тут происходит. А ещё чёткое ощущение, что Редхильдс тут с нами играет в свободное время – переставляет людей по коридорам, сталкивает их в самые неподходящие моменты. Да он может тут всем управлять, серьёзно. Блин, это так классно. Считай, у тебя есть огромный дом для кукол, которые как бы и живые, но всё же зависят от тебя. И ты постоянно знаешь, что они делают, и можешь управлять ими..

У меня какие-то странные наклонности проявлялись, когда я думал об этом, так что я решил перестать это делать. Господи, нет, если бы у меня такая хрень была, я бы тут развлекался двадцать четыре на семь. И даже думать бы не смел о скуке, хотя не надо говорить об этом так – если просидеть тут несколько этих их распадов, уверен, любому надоест. Но всё же это реально весело. Мне так кажется. Пока.

– Как ты выглядел раньше? – спросил я, продолжая разглядывать коридор, хоть ничего интересного тут уже и не было.

– Это сложно описать. Но я был очень красивым.

И скромным, наверное, тоже..

А вот интересно стало всё-таки, кто красивее – Редхильдс или Императорский замок в Эльфегорте? Там, получается, в каком-нибудь подвале такая же махина сидит, так? Просто Микаэла восхищалась, как там красиво, вот и интересно стало. Немного так.

– Могу показать тебе совещательные залы.

Судя по тому, как он следил за мной, я должен был очень обрадоваться такому предложению. Из-за этого мне подумалось, что эти совещательные залы – это что-то важное, и отказываться тут ну никак нельзя. Хотя я и не собирался, да и Редхильдс всё равно всё решил сам – подождав немного ответа, он развернул замок и поднёс меня к верху одной из башен. Мне стало как-то страшно, но в то же время, когда я оказался внутри, я понял, что с размерами – и моими, и комнат – всё нормально, и волноваться, как бы, не из-за чего.. Но я всё равно волновался первое время.

Зал, в котором я оказался, был круглым, так что было сразу понятно, что я в башне, но это было не самым главным здесь, на самом деле.

Комната была разделена на две части – центр и края – рядом колонн и лестницами. Центр – небольшое углубление – занимал собой небольшой круглый фонтан, который я сначала принял за стол. Там росли какие-то желтые цветы, не знаю, зачем, и что это значит, но меня это не сильно и занимало. Все окна были завешаны шторами, но тут всё равно было светло, и, даже не смотря на это, всё равно хотелось уйти отсюда поскорее. Просто было такое чувство, как будто мне не стоит здесь быть, так что я решил поскорее пойти куда-нибудь. Редхильдс говорил о залах, так что я должен попасть в ещё один, и полагаю, что туда меня приведёт та лестница, которая прямо передо мной, надо только дойти до неё.

Я старался не наступать на мох, который был тут буквально повсюду. Это наталкивало на мысль, что раньше тут была вода, в смысле, в этом углублении и правда могло быть подобное. У меня почему-то были твёрдые ассоциации этого места со святилищем, так что было бы неудивительно, располагайся бы тут что-то вроде бассейна или фонтана – у них же боги рыбы, в конце концов.

Ладно, господи, не об этом.

Во втором зале было пообычней, ну, и поспокойней, не знаю. В любом случае, находиться здесь было не так стрёмно, как в том, хотя темнота делала своё дело. Я не решился подходить к окнам и вообще что-то трогать, так что просто рассматривал гербы Империй, пока была возможность – думаю, Редхильдс не будет предупреждать меня, прежде чем вытаскивать обратно. Вот надо же – недавно думал об этом, и вот.

Странно, что тот, что был с рыбами располагался на самом главном месте. В смысле, в тронном зале оно было отведено под герб Эльфегорта, а тут почему-то их местами не поменяли. Хотя, судя по всему, сюда вход только по приглашению и воле Редхильдса, так что они вполне могли и не попасть сюда. Пока у них тупо нет на это права, в смысле, менять гербы и тут. Не знаю уж.

Заметив на одном из полотен дракона, я задался вопросом, существуют ли тут они. И насчёт макар тоже бы хотелось узнать, ибо странно – у всех остальных в божествах стояли вполне реальные и нормальные животные, и вот только эти две Империи как-то не так все провернули. Кьяелон, значит. Звучит неплохо. У Эльфегорта герб тоже неплохой. Да они все тут классные. Жаль, зафотать нельзя.

Когда меня вытащили из здания, я понял, что не заметил этого – ни сейчас, ни тогда. Почему-то это не воспринималось, и как бы пропадало из памяти. Но так, наверное, и должно быть – если бы все это осознавали, Редхильдсу было бы сложно воротить свои дела.

– Всё нормально? – спросил он,

– Ну да, – вздохнул я. – Почему в первом зале так н..

А можно вообще это говорить?

– А, – Редхильдс и так всё понял, – просто там долгое время никто не был. Когда Брунлейв и остальные вернутся, я пущу туда кого-нибудь для уборки. Мне, конечно, неудобно, – заверил меня он, – что там и эта зелёная мерзость, и невозможно пустить воду..

Так там, всё-таки, должна быть вода?

– .. но что поделать.

Я бы, честно, предложил помощь, но есть тут ряд причин, по которым этого лучше не делать. Во-первых, отскребать мох, который там неизвестно сколько, голыми руками мне противно. Во-вторых, потом нельзя будет даже руки нормально помыть, а ходить так я не смогу. В-третьих, думаю, для уборки он меня туда не пустит, не знаю, почему мне так кажется, но кажется. Так что пусть уж будет так.

– Ты ждёшь возвращения кровной семьи?

В смысле, это разве не безнадёжно?

– Я чего угодно жду, – раздражённо отмахнулся он, мотнув головой. – Объединения Люцифернии и Эльфегорта, возвращения Императора.. Мне всё равно. Лишь бы это всё уже прекратилось.

Что – всё? И почему даже он не любит своих правителей? Просто с его стороны реально странно так к ним относится. Они ему не нравятся? Мда, вот почему плохо, когда неодушевлённые объекты наделяются разумом, ещё и такими способностями.

– Где мы сейчас находимся?

Просто чтобы узнать. Мне это мало как поможет, но всё-таки.

Редхильдс снова перевернул замок и опустил руку почти к самому низу одной из башен. Стена так же исчезла под его прикосновением, и я увидел тот подвал, где мы и были сейчас. Странно, что там никого не было, даже меня. Самое время шутить про “Задумайся, существуешь ли ты”, но, как по мне, это вполне объяснимо. Может, это какое-то особое место, и поэтому на Модели здесь по сути ничего не отображается. Или я, как “не здешний” в принципе нигде не показываюсь.. Хотя нет, тогда Редхильдс не мог бы на меня воздействовать. А он может.

Дух неожиданно протянул руку к замку, видимо, хотел мне что-то показать. Я обернулся к Модели, и подошёл ближе к окну. Это был один из залов, только уже обычных – поменьше в размерах и красный. Здесь была девушка, в которой я позже признал Микаэлу. Она пела, было видно, но слышно её не было. Неожиданно двери открылись, и в зал зашёл Пахан. Микаэла тут же замерла и они начали о чём-то разговаривать. Я на секунду повернулся к Редхильдсу, чтобы посмотреть за его реакцией, но он сидел спокойно – значит, ничего серьёзного они там не обсуждают. Хотя Микаэла тут же начала выпендриваться – стала в позу, они, судя по лицам, успели поругаться, но потом Пахан сказал что-то очень её заинтересовавшее, и она быстрым шагом пошла к нему, и они вместе исчезли за дверью. Я задался вопросом, что могло их так внезапно объединить, но спрашивать не решился – вряд ли он расскажет.

Неожиданно Редхильдса всего передёрнуло и он весь сжался, вскинув брови и стиснув зубы.

– Что с тобой? – спросил я, наблюдая за ним. Такое я уже видел – моя мать так же реагирует на прикосновения к голой коже, так что я думал, что где-то в замке случилось что-то до смерти неприятное.

Он молча посмотрел на меня, очень несчастный, и подставил ладонь, на которой я стоял, к одной из стен.

Тут была библиотека, только уже другая, видимо – тут от двери сначала следовали шкафы, потом – зона для читателей. Хотя, может, и в той было точно так же – не знаю, вглубь не забирался – но, по-моему, там было по-другому. Так к чему это всё: тут опять были Лесар и Эльнедил. Первый меня немного удивил – я же совсем недавно видел его, и он был мёртв, так с чего бы ему сейчас быть живым, ещё и не в своей комнате? Обычно после пробуждения он какое-то время отлёживается и приходит в себя, и я не думал, что пока я тут, могло пройти нужное для этого количество времени. Ну да ладно, в целом. Может, он уже утром отсыпался? Сейчас, как видно, с ним уже всё нормально, раз снова целуется со всеми подряд в общественных местах. Хотя, конечно же, не со всеми подряд, да и в общественном месте только они вдвоём..

Не, я всё ещё не могу нормально реагировать на них, тем более, после того, как выяснилось, что они родственники, и после того, как я наблюдал за ними с Микаэлой. Не могу.

Я отстранился от окна, потому что нечего смотреть за двумя целующимися мужиками. Добром это не заканчивается, да и вообще – не очень наблюдать за ними, ага. А Редхильдса именно это так взволновало, что ли?

– И часто так? – спросил я, хотя и сам не понял, зачем.

– Я не хочу об этом говорить.

Он как-то икнул, зажав рот рукой. Такое ощущение, как будто его вырвет сейчас. Если считать, что ему не нравятся поцелуи и всё это дело, то мне даже страшно оборачиваться назад.

– Тебе не нравится, когда так делают?

Хотя это как-то очевидно, но я просто уточню.

– Я ненавижу это, – его голос таким резким эхом отдался в комнате, что мне стало страшно на секунду. – Пусть делают это не здесь.

А не слишком ли остро он к этому относится, нет? Хотя, может, это я чего-то не понимаю?

– Хотя сколько я существую, все они так делали, – он снова сжался от омерзения. – Мерзкие люди.

– А разве люцифернианцы не..

Ну, мало ли, как они там устроены, верно?

– Я про них сейчас и говорю. Я не разделяю вас на людей и, как ты там сказал? Это даже произнести невозможно.

Почему Дух замка, в котором живут эти самые люцифернианцы, не может выговорить это слово? Господи, это же смешно.

– Вы все одинаково противные.

А вот он зато какой охуенный, посмотрите на него. Хотя он и правда ничего такой, но уж больно выёбчивый.

– Спасибо.

– Но ты, вроде, ничего.

А всего-то не надо мастурбировать и трахаться. Как просто, на самом деле, понравится своему дому. Интересно, а если и наши квартиры живые, просто в нашем мире недостаточно магии, чтобы они могли показывать нам это, и им тоже не нравится, когда мы занимаемся такими вещами?

– У кого-нибудь из них есть кто-нибудь на стороне?

Чисто из интереса спрашиваю. А то они оба так любезничают со всеми, да и я недавно слышал разговор служанок об Эльнедиле. Примерно тогда и интересно стало – вдруг и Эльнедил тоже себя особо не сдерживает? Хотя я преувеличиваю – Лесар просто обнимался с ней. Может, я просто опошляю это действие?

Редхильдс посмотрел на меня, но без особой злости. Я понял, что зря, наверное, задаю такие вопросы, раз ему не нравятся эти темы, но он ответил довольно охотно. Видимо, когда дело доходит до сплетен, он о чём угодно расскажет.

– Нет. Им это не интересно.

Вот он как будто проверял. Хотя ему можно верить, мне кажется.

– Хотя, когда Лесар был здесь в первый раз, старший сын Мейриона, м-м. Они были очень заинтересованы друг в друге.

Хуя срывы покровов, блять..

Редхильдса снова передёрнуло, всего и очень сильно. Какое-то время он даже двигаться не мог – смотрел прямо перед собой очень потерянным взглядом. Это выглядело слишком безысходно, и мне даже стало его жалко. Бедный Редхильдс, плохие люди ебутся друг с другом в его пределах..

– Скажи мне, это и правда так приятно? – с болью во взгляде, спросил он, когда очнулся.

Мда, а не такой уж это и плюс – знать обо всём, что тут происходит. Хотя, как по мне, он слишком всё утрирует, но раз прошло столько времени и такое тут происходило постоянно.. Он, получается, уже как бы и привык, но всё равно так относится к этому, да? И что же в самом начале было, интересно?

– Что?

Он потянул свою руку к тому же окну.

– Э, нет, нет, нет, нет, нет, – я попытался отойти на дальний край его ладони, но он, слава богу, и так замер.

Он чё, свихнулся, бля? Я тут, как бы, третью неделю воздерживаюсь, а он мне сейчас такое показывать будет? Пиздец у него логика.

– Тебе тоже это не нравится? – с надеждой спросил он.

Ну, не сказал бы, что не нравится..

– Просто не надо.

Я же не хочу испортить с ним отношения. А если я это сейчас увижу, я буду думать об этом, а думать о двух трахающихся мужиках – это не очень, в моём-то положении. И сейчас не надо этого делать.

– Пусть там, – я махнул рукой в сторону, – делают, чё хотят, не надо на это смотреть.

– Хм, – протянул он, отречёно смотря в пол. – А если не думать об этом, то мне не так уж и плохо..

Вот так открытие, о, чудо. Открыт секрет, как облегчить твоё существование. Ты сохранишь мне жизнь в благодарность?

Нет, когда я вернусь, мне точно понадобятся таблетки для сердечников, я отвечаю. Это уже слишком для меня.

– Весело тут тебе, я посмотрю, – хмыкнул я, но он и не слушал.

– Но у нас не часто бывают гости, – продолжал он. – Расскажи, кто ты.

– Ну, – я занервничал. – В первую очередь, я человек, наверное.

– Это очень важно, – довольно протянул Редхильдс. – Ты знал, что изначально этот замок строился для людей? Здесь должна была править человеческая семья. Демьены.

Это не те, которые своими выходками доебали Богов, и типа те дали им пизды? Уничтожили их и всю их Империю, да.

– Да, что-то слышал. А что случилось?

– Они умерли. Их убили. И Люцифернию отдали детям. В качестве благодарности.

– Их разве. Не боги убили?

– Ну, – Дух покачал головой, – это спорный вопрос. – Или то была кара богов, или воля людей.

– Понятно.. Звучит интересно.

– Поговори со мной ещё, – попросил он, когда тишина слишком затянулась. – Я так люблю, когда ко мне заходят в гости.

Ага, в гости, заходят. По своему желанию ещё, небось.

– Разве?

Не пиздит ли он часом? А то сам же говорил, что не любит людей, и тут такое.

– Да, – оскорбленно протянул он. – Просто почему-то никто не любит меня навещать.

Ты думаешь, проблема в них?

– Ну, раз не любят, то за дело, наверное.

Не знаю, с хуя ли я так осмелел.. Мне было бы похуй, если бы мои слова не зацепили Редхильдса – тот повернулся ко мне, заинтересованно на меня уставившись.

– Может, это связано с тем, что я обычно убиваю их?

Блять.

Теперь проблемы у меня. Допизделся.

– Всякое возможно, – хмыкнул я.

Нет, и как у меня это получается? Гигантская ебанина говорит, что убивает всех гостей, а я стою с каменным ебалом, как будто ничего страшного не происходит. Господи, сам себе поражаюсь.

Редхильдс внимательно следил за моей реакцией, ухмыляясь. Вот он возьмёт под конец, и меня такой убьёт. Интересно, как? Способов кучу можно придумать. Интересно, у него есть любимые? И скольких человек он уже убил? Если он вообще не напиздел мне сейчас..

Нет, и о чём с ним вообще разговаривать? О проблемах с жильцами? Как с людьми, которые сдают квартиры неприятным людям. Моя мать семь квартир сдаёт, так что таких разговоров у нас было не мало. Вот и он сейчас начнёт жаловаться, какие омерзительные люди тут у него живут.

Не, ну я понятия не имею. Он дом. Дом, блять, алло, в нём люди живут. О чём можно поговорить со зданием?

– Спроси ещё что-нибудь, – предложил Редхильдс, успокоившись.

Что я могу у него спросить? Что меня интересует..

– Ты меня ненавидишь?

– С чего ты взял? – удивился он.

И как ему объяснить это? Так тупо жаловаться ему, но я же хочу узнать, так? Просто реально не смешно. Почему-то все могут нормально здесь ориентироваться, один я – мудак с географическим кретинизмом.

– Ах, я понял.

Он снова пересел, но на этот раз он уже улёгся на бок, одной рукой подперев свою голову, а в другой по-прежнему удерживая меня. Я так понимаю, я никогда отсюда не выберусь?

– Совсем я тебя не ненавижу.

Я чёт запутался во всех этих “не”.

– Просто ты слишком быстро ходишь, как я уже сказал. Да и вообще-то, обычно все меня предупреждают о том, куда идут или хотят придти.

Что..?

– Я же не умею читать ваши мысли, – продолжал он, – зато прекрасно вас слышу. Вот ты бы сказал, что хочешь в Низы или к подвалу, и я бы отвёл тебя туда. Прямо сказал, понимаешь?

– То есть..

Ладно, я, в целом, понял. То есть, надо было просто говорить, либо кому-то, либо в пустоту, куда ты хочешь попасть, и всё бы у тебя получилось? Серьёзно, да? Господи, какой я долбоёб, аж стыдно.

– У вас это как-то по-другому работает?

– У нас нет живых домов.

Он снова захотел пересесть, чем немного меня выбесил – чё ему не сидитсялежится? Недавно же положение менял, чё, опять? А если, всё-таки, с каждым этим его движением в здании что-то меняется, и он просто об этом не знает? Хотя вряд ли бы он не знал об этом, но всё равно. Просто реально бесит, почему он такой неспокойный?

Хотя находиться у него в руках очень прикольно, бля, это стрёмно, почему мне это нравится..

Редхильдс поставил ладонь за мою спину и провёл ей вперёд, подхватывая меня.

– Ты такой странный для этого мира, – снова поднося меня к своему лицу и разглядывая, сказал он.

Я пожал плечами. А чего ещё они хотели? Мда, забавно будет, если этот мир пойдёт по нашему пути развития. И скоро и здесь всё исчезнет – и вся магия, и все эти Духи, и всё остальное, что тут из такого же необычного? Вроде и жалко, а вроде и хочется. Не знаю, почему, но просто хочу, чтобы они так же страдали. И потом какие-нибудь долбоёбы ныли по поводу того, что “раньше было лучше”, и “всё вообще скатились”, и вообще пиздец.

– Ты был снаружи? – неожиданно спросил он. – Там красиво?

Красиво ли там? Он издевается? Он бы у меня ещё мнение про какую-нибудь картину спросил, умный, блять, нашёлся тут. “Красиво”, блять. Я быдло, алло?

– Не знаю, – фыркнул я, стараясь не злиться. – Там очень ярко. Не люблю яркий свет.

– Ха, – он улыбнулся, выглядя очень довольным. – Я же лучше.

Это был не вопрос, да хотя если бы и был, известно, какой был бы ответ. Кончено же, он лучше. Даже со всем своим ёбанным красным и странностями.

– Ненавижу всё, что вне меня.

Вот и скажи ему, что думаешь на самом деле. Хотя я как бы согласен с ним, но всё-таки. Вот попал бы к нему какой-нибудь романтик или ещё какая подобная хуета, и начала бы описывать, как красив внешний мир, как прекрасно небо, или ещё какая-нибудь такая хрень, и всё – пиздец.

– Ну да. Наверное, в твоём обычном состоянии ты ещё лучше.

Он заинтересовано на меня уставился. Ждёт комплиментов, наверное. И вот почему я не умею льстить? Хотя мне кажется, он соврал, когда сказал, что не знает, о чём мы думаем. С другой стороны, тогда бы он меня уже точно убил.. Ну не знаю, в общем. В любом случае, бесполезно ему врать или фальшивить – всё равно же узнает.

– Не знаю, как ты выглядел раньше, – я посмотрел на его платье. Это имеет какое-то отношение к его внешнему виду? – Но если я правильно представляю, то ты и правда был заебись.

– О, эти ваши непонятные словечки, – воскликнул он и хлопнул себя по щеке рукой – так сильно, что из-за звука у меня сердце прихватило. – Спасибо. Люблю, когда меня хвалят.

Я вздохнул, пытаясь сделать это тихо и незаметно. Коротко о том, как я делаю комплименты, блять. А тут ещё попробуй, скажи что-нибудь не то или не так.

– Когда тебе кто-то не нравится, ты показываешь это? – спросил я.

Лучше уточнить. А то вдруг он сейчас так себя ведёт, а потом задушит меня и съест? Он, как бы, уже говорил об этом, но там немного о другом речь шла, так что мало ли.

– Конечно, – воскликнул он. – Обычно я их убиваю.

Это уже было. Не оригинальный, фу.

– Как мило.

Я могу надеяться на то, что раз я всё ещё живой, то хотя бы немного я ему приятен?

– Почему ты не убьёшь их тогда?

Странный вопрос, конечно. Как будто мне надо, чтобы их убили. Но ведь и правда – если они так ему противны, и если он избавляется от тех, кто ему не нравится, то чего он ждёт?

– Они мне противны, но интересны. Сейчас очень странный период в нашей жизни. Я хочу посмотреть на это, потому что это всё очень неожиданно.

– В смысле?

– Это всё из-за тебя.

Опять я. Да что такое?

– Ты всё испортил. Для всех этих людей был написан ход событий, и был чёткий план, которому они должны были следовать.

Что..? Погодь. То есть, он знал этот план? Ему его сообщили, что ли?

– Но появился ты и нарушил его.

Ну простите. Как я только посмел.

Эй, а ведь он, получается, может знать, что произойдёт в будущем, так? Наверняка же знает. И было бы классно, не будь он тупой скотиной.

– И теперь всё идёт не так, как должно идти.

Да-да, я уже понял, что налажал. И ничего, как бы, что не меня надо в этом обвинять? Не притащи бы они меня сюда, ничего бы не случилось. Он понимает это?

– Ты должен был быть тихим и покорным.

Ага, ещё че? Должен был. Кто писал этот план? Фикрайтер хуев. Пусть утрётся, блять. Тихим и покорным, ебать, я ещё не был.

Н

А

Х

У

Й

Аж смешно немного стало сейчас.

– Но я даже рад твоему появлению, – улыбнувшись, Редхильдс приложил руку к лицу. У него даже тон сменился. Я ждал, пока он продолжит, даже не осмеливаясь что-то говорить.

– Здесь так скучно. Скучно знать всё наперёд, а плести интриги в отношениях уже так надоело.

Так он правда знает всё, что случится с нами?

– Но вот появился ты. И теперь мне даже как-то весело. Потому что я даже представления не имею о том, чем всё это может закончиться. Умрёт ли Лесар? Умрёт ли Эльнедил?