Текст книги "Неразбериха с чешуйчатыми, или Приключения продолжаются (СИ)"

Автор книги: Gorichafka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Часть 1 ==========

Я лежала на мягкой траве, изредка шевелясь от острых стебельков, что впивались в тело, причиняя легкий дискомфорт. Яркие лучи солнца питали меня теплом, которое я с благодарностью принимала, закрыв глаза и слушая тишину. Мою идиллию нарушили голоса, что звучали громче по мере приближения их обладателей.

– Смотри, смотри! – как-то слишком восторженно. – Девица лежит.

– Да, видим, – шикнули в один голос несколько человек.

После, все стихло. Я хмыкнула, оставаясь на месте, и победоносно улыбнулась, чувствуя привкус веселой заварушки, что намечалась в ближайшее время. В последние дни в близлежащих окрестностях стали орудовать браконьеры, которые приносили беспокойство лесным обитателям. Я была возмущена наглости людишек, а тут такой шанс припугнуть злостных охотников. Они сами двигались в мою сторону. Радостное предвкушение расправы прервали громкие вопли, что достигли ушей, заставляя вскочить с места. Я развернулась к убегающим, вскидывая руку в их направлении.

– Ну, куда же, вы? – протяжно завопила я. – Эй…

Но бедные браконьеры улепетывали так, что пятки сверкали. Я развернулась обратно, взирая недобрым взглядом на того, кто испугал несчастных. Горыныч, как всегда, улыбался, стреляя в меня озорными глазками. Вот же, ящер огнедышащий.

– Варь, вон как я тихо летать стал. Ты и не заметила даже.

– Ты мою добычу спугнул, – зарычала я, игнорируя этого наглеца и двигаясь в сторону леса. Горынычу мои обиды, что мертвому припарки, поэтому он, не обращая внимания на бурчание, зашагал рядом, начиная о чем-то болтать.

Родной лес встретил тишиной и прохладой после яркого солнца на поле, где я собирала нужные мне травы. Мы с Горынычем шли привычной тропинкой до моего дома: он нес мою корзинку, попутно рассказывая о том, как долго тренировался, а я вышагивала рядом, слушая вполуха, обращая больше внимания на зверюшек, что попадались на глаза. Родная избушка показалась в поле зрения довольно быстро. Я заглянула внутрь, выискивая Михея, который зачастил прятаться от меня, но зорко рассмотрев каждый уголок, так и не нашла своего мурлыку. Пока упорно искала кота, на улице послышались громкие удары топора, и я вышла наружу узнать, в чем дело. Горыныч, расположившись возле бани, рубил дрова, а Михейка лежал тут же, на лавочке.

– А вот и Варя пожаловала, – промурлыкал кот, лениво потягиваясь под теплыми лучами солнышка.

– Горыныч, – он обернулся на мой зов, приостанавливая процесс рубки. – Тебе своей бани мало, ты за мою решил взяться? Что заняться нечем?

Змей оскалил зубы.

– Ты, Варя, сегодня не в настроении? – в притворном ужасе схватился он за сердце, жалобно протягивая: – Не порть впечатление, а?

И продолжил колоть дрова дальше, с безразличием реагируя на мой сарказм и ругань. Я решила оставить этих двоих и направилась в избу, чтобы приготовить ужин. Горыныч явно домой лететь не собирается.

Мысли сами по себе завертелись воспоминаниями. Прошел ровно месяц с того момента, как я вернулась из приключения под названием «Спасение царевны Марьи». Жизнь вошла в обычное русло: ко мне так же наведывались горе-женихи, ищущие своих похищенных невест, Михей ловил мышей и бродил, где вздумается, а Горыныч стал все чаще наведываться в гости, что было довольно подозрительно с его стороны. Я с грустью в сердце вспоминала дни похода, скучая по тому времени. Когда еще представится возможность вырваться в увлекательное приключение, пусть и по спасению очередной девицы-красавицы? Елисей уехал налаживать свои дела в королевстве, а Кощей, со слов Горыныча, жил себе припеваючи с Марьей-царевной. Ну, а я решила продолжать жить обыденной жизнью дальше, но бунтарка Варя не хотела уходить из моего сердца, отчего и кидалась на всех, аки зверь лесной на добычу. За такими мыслями и раздумьями не заметила, как наступил вечер и был приготовлен вкусный ужин. Когда за окном зажглись первые звезды, а на столе не осталось и крошки, я заставила Горыныча толочь травы для моих отваров, а сама занялась сортировкой зелий по полочкам. Нашу вечернюю идиллию нарушил стук в дверь, такой тихий, что подумала, будто показалось, но звук повторился уже более громко и отчетливо. Мы втроем дружно уставились на дверь, размышляя, кто бы это мог быть. Приняв облик Яги, распахнула ее настежь, взирая на невысокого, худого, словно тростиночка, с копной ярко-рыжих волос паренька, что боязливо смотрел исподлобья.

– Ты кто будешь? – кряхтя спросила я, внимательно изучая доспехи, что были ему великоваты.

– Богатырь, – пропищали в ответ, бряцая железками.

За спиной что-то упало, а Михей то ли фыркнул, то ли прыснул, не поняла. Я скептически уставилась на этого «богатыря», но внутрь пустила. Паренек разместился на лавочке, возле окошка, где расположился мой котофей, рассматривающий гостя. Горыныч, тоже не без интереса, уставился на позднего прохожего, заскочившего на огонек.

– Какими судьбами ко мне? – решила узнать цель визита славного богатыря. Паренек для важности покашлял, устремляя на меня свои глаза, что казались огромными на худощавом лице, и произнес:

– Мне помощь Ваша нужна, бабушка Яга.

Я злорадненько так улыбнулась, что гость побледнел, а на лбу выступили капельки пота. Этот паренек уже начинал мне нравиться.

– Ну, за этим все ко мне идут, а конкретно, что за помощь? – с любопытством вопрошала я.

– Змей Горыныч, изверг огнедышащий, сестру мою похитил, – на одном дыхании выпалил богатырь, зачем-то зажмурив глаза.

– Вот так поворот! – воскликнула я, поворачиваясь к Змею, что сидел сбоку от меня и продолжал толочь травушку-муравушку для отваров. После слов паренька, он удивленно воззрился на нас со словами:

– Знать не знаю, ведать не ведаю, о чем этот заморыш говорит.

Я подозрительно сузила глаза, сканируя друга на наличие обмана в словах и поведении, но он выглядел уже не таким растерянным.

– Так, – хлопнула я по столу, привлекая внимание гостя, – какие доказательства, что это был Горыныч?

Новоявленный богатырь уставился на меня, как на чумную, словно рыба на воздухе, открывая и закрывая рот, явно не зная, что сказать.

– Так… Да какие доказательства, – резко захлюпал носом, – кроме тех, что у нас полдеревни девок похитил. А больше и нету.

Он сник, повесив голову, и стал, будто еще меньше, что жалко было смотреть.

– Ну, ну, богатырь, не расстраивайся, – хлопнул Михей бедолагу лапой по плечу. Тот поднял голову, поворачиваясь к коту, что заговорил с ним и попытался успокоить. Сознание не сразу приняло услышанное и увиденное, но, когда смысл дошел до него, в избушке раздался неистовый крик ужаса, что заложило уши. Мой бедный мурлыка быстрее молнии на небосводе выпрыгнул из окна, уже на улице ругаясь и шипя на гостя, что так нехорошо отреагировал на его доброе отношение. Отскочив поближе к выходу, паренек, кажется, стал еще тоньше. Дрожащими руками он схватился за рукоять меча, висевшего сбоку его доспех, и посмотрел в мою сторону.

– Он разговаривает… – голос звучал тихо.

Мы с Горынычем одновременно схватились за животы и расхохотались, что есть сил. Я все больше проникалась симпатией к этому «подарку судьбы». Паренек смотрел, как мы покатываемся со смеху. Когда последние истерические нотки смолкли в стенах избы, а Горыныч вылез из-под стола с опрокинутой на голову чашей с толчеными травами, я обратилась к богатырю.

– Ладно, – подсаживаясь ближе к нему, произнесла я, – Михея бояться не надо. Он мой кот. Ты лучше скажи, звать-то тебя как?

– Богдан я, а сестра Всеслава… – удрученно произнес он, поникнув головой и опустив взгляд в пол. Мы с Горынычем переглянулись, тоже тяжело вздыхая, но не успели немного посочувствовать богатырю, как он встрепенулся, подскакивая на месте.

– Бабушка Яга, так есть доказательство, – радостно воскликнул паренек, начиная рыться в походном мешке, вытаскивая оттуда невесть какие предметы. Долго проковырявшись в нем, наконец, выудил огромное кольцо, что могло спокойно служить браслетом. Я протянула руку, хватая сей предмет, чтобы рассмотреть поближе. Кольцо было золотым с резными узорами. Это кольцо я узнала бы из тысячи, потому что в детстве Горыныч часто давал мне с ним поиграть, еще приговаривая, что когда вырастет, обязательно подарит при сватовстве. На лице появилась непроизвольная улыбка, вызванная теплым воспоминанием, но сразу же исчезнувшая, как только Горыныч, придвинувшись ближе ко мне, удивленно воскликнул:

– Так это же мое!

Та-а-а-ак, вот и начинается все самое интересное. Я грозно уставилась на этого огнедышащего паразита, пытаясь напугать гневным видом разозлившейся бабуси.

– Горыныч, – рыкнула я, уставившись прямо ему в глаза, – ты опять за старое? На кой-тебе столько девиц? Ты их что, солить собираешься?

Я начинала распаляться все сильнее, отчитывая Змея, словно провинившегося внука, а он, схватив мою морщинистую руку, нервно дернул ее, приводя меня в чувства.

– Варя, тише ты, – зашипел он на ухо, кивая в сторону Богдана, что стал догадываться, кто сидит перед ним в облике человека. Тот самый хозяин кольца, следовательно, похититель сестры. Я приподнялась с табурета, намереваясь все объяснить пареньку, но тот, кажется, видел перед собой только Змея. Выхватывая меч, и с лицом исполненным злобы он ринулся к Горынычу, но запутался в собственных ногах и полетел в мою сторону с оружием, направленным прямо на меня. В тот миг я подумала, что все, до свидания, Бабушка-Яга, но Горыныч с криком: «Варя», одним толчком отшвырнул стол со своего пути, который с грохотом разломился пополам, быстро схватил меня за руку и притянул к себе в спасительные объятия. Горе-богатырь повалился на пол, заваливаясь на бок и роняя меч из рук. Я посмотрела на Змея: его лицо было палитрой злости с толикой испуга, но непонятно для кого предназначались эти эмоции. Отстранившись от него, я подошла к Богдану.

– Эй, Богдан, ты живой? – затормошила его за шкирку, проверяя, в сознании он или нет. Паренек заохал, переворачиваясь на спину, и со страхом уставился на меня.

– Простите, – проблеял испуганно он, отшвыривая меч куда подальше и пытаясь встать, что оказалось очень затруднительно с грузом доспехов на хиленьком тельце. – А вы мне не поможете?

Я закачала головой, представляя, как буду поднимать его в этом старческом обличье, но положение спас Горыныч. Он с легкостью поставил Богдана на ноги, злобно зыркая на него.

– Осторожнее надо с колющими предметами, – грозно сказал он и уселся на стул. Богатырь виновато опустил глаза, переминаясь с ноги на ногу, боясь даже взглянуть в сторону «страшного» Змея.

– Да ладно вам. Все же обошлось, и никто не пострадал, – я замахала на них руками, весело улыбаясь. – Горыныч, не серчай, он просто сестру вернуть хочет, вот и кинулся, не зная всей правды о тебе.

Змей лишь хмыкнул в ответ, но хмуриться перестал.

– Богдан, ты вот что сделай. Возвращайся в деревню и жди сестру, а мы с Горынычем тебе ее вернем, – смотрела я на паренька, примечая его реакцию. – Горыныч ваших девушек не похищал, а вот, кто это сделал, надо разобраться.

Он молча кивнул, все еще угнетенный недавней ситуацией, и спорить не стал. Спровадив гостя, я скептически оглядела хаос, что творился в избушке: сломанный стол, скамейка и упавшие с полок склянки с отварами. Тут уборки до самого утра.

– Да-а-а, Горыныч, прибавил ты мне дел, – протянула я, взирая на притихшего Змея, что сидел среди всего этого беспорядка.

– Я помогу, – как-то слишком бодро произнес он, кидаясь к обломкам стола.

Я изогнула бровь, наблюдая за ним, и молча стала помогать. В процессе уборки помещения мы так увлеклись, что не заметили, как вернулся Михей.

– Варя, ты что же, все-таки решила угробить Горыныча? – язвительно произнес котейка, сверкая зелеными глазищами в нашу сторону. Я шутку не оценила, поэтому неопытный юморист отхватил веником от недовольной меня. Горыныч только покатывался со смеху, наблюдая за нами, но пару раз перепало и ему. Когда с делами было закончено, я отконвоировала всех спать: Горыныч расположился на печи, а я, уставшая и измученная, уплелась в свою комнату, прежде схватив за шкирку вредного кота, что упорно отказывался идти на ручки.

Утро следующего дня наступило как-то быстро: кажется, только коснулась головой подушки, а уже за окном светит солнышко, и птички радостно щебечут свои песни. Но мое внимание привлекло совсем не это, а изумительный запах молочной банницы, что сладчайшим ароматом проникала в нос, дразня и выманивая из-под одеяла. Недолго думая, я ринулась на кухню, растрепанная ото сна, неумытая, но с полным ртом слюней, а там уже сидел Змей, подкармливая с руки Михея моим любимым лакомством. Наверное, мой вид был настолько взлохмаченным, что они застыли на месте, широко открыв рты.

– Горыныч, – благоговейно обратилась я к нему, – это ты приготовил?

Ручонки тянулись к нежному, подрумянившемуся тесту, обильно смазанному смесью из молока, сахара, яиц и манной крупы. Но не успела схватить и кусочка, как мой котейка ударил меня лапой, укоризненно ворча:

– Варя, ты хоть причешись, да умойся.

– Да успеется, а банница остынет, пока я провожусь, – умоляюще уставилась я на Михея, чей вид был непреклонен, поэтому перевела взгляд грустных глаз на Горыныча, но этот огнедышащий змей отрицательно замотал головой. Вот же спелись, паразиты. Не оставалось ничего, кроме как подчиниться, что я и сделала, но назло им так сильно грохотала тазиком и ковшом, что у самой голова заболела.

После вкусного и сытного завтрака заставила Горыныча вытащить мой котелок для варки зелий на улицу, собираясь там развести огонь. Когда все нехитрые манипуляции с огнем и котелком были проделаны, я уселась рядом и разложила вокруг необходимые ингредиенты и кольцо Змея. Горыныч с Михеем со стороны наблюдали за всеми моими действиями.

– Варь, ты колдовать собралась? – поинтересовался друг, с любопытством рассматривая мешочки с травами. Михей чихнул, пятясь от меня.

– Ох, приспичило тебе колдовать прямо сейчас, апчхи, – фыркнул мурлыка, у которого начиналась аллергия от моего волшебного варева.

– Иди. Иди отсюда, – махнула ему рукой, спроваживая куда подальше. Он задрал хвост и гордо удалился в лес. Наверняка, к лешему в гости пошел.

Когда вода в котелке закипела, высыпала туда поочередно необходимые травы, а потом бросила и кольцо. Боковым зрением заметила, что Змей придвигался все ближе, не отрывая взгляда от пара, поднимающегося из котла и меняющего свой цвет.

– Варь, а ты зачем это делаешь? – спросил он. Я стукнула его ложкой по лбу, приводя в чувство.

– Ай… – перевел возмущенный взгляд на меня, обиженно дуя щеки. – Ты чего?

– А ничего, дурья башка, – показала я ему язык. – Ты выяснить хочешь, кто под твоим именем девиц-красных похищает?

– Я думал, ты этому богатырю поверила. Он же кольцо отдал, а кто кроме меня их скрасть может? – серьезно произнес он, потирая лоб.

– Горыныч, не беси меня, – пригрозила ему кулаком, подставляя тот прямо под нос. – Я тебя как облупленного знаю.

На мои угрозы он фыркнул, но легкая улыбка озарила лицо.

– О, смотри, кажется, все.

Я достала кольцо из кипятка, бросила в подставленные ладошки Горыныча и приказала надеть на палец. Украшение тут же село как влитое, подстраиваясь под размер и признавая своего хозяина.

– Что-нибудь чувствуешь? – спросила я, затаив дыхание. Горыныч, постояв минутку с закрытыми глазами, повернулся ко мне с победоносной улыбкой.

– Да, чувствую. Меня на запад тянет, в ту сторону, – указал он куда-то за мою спину. Я обернулась, на глазах мрачнея от того, куда показывал Змей.

– Горыныч, опять? – он, растягивая губы в лучезарной улыбке, щелкнул меня по носу, заставляя улыбнуться в ответ.

– Варя, да ты никак издеваешься? – вопил мой мурлыка в ухо, сидя на плече Горыныча, что ехал рядом.

Найдя Михея и собрав необходимые вещи в дорогу, мы со Змеем тут же пустились в путь. Туда, куда указывало заговоренное мной кольцо, и где, по идее, находились те, кто использовал «доброе» имя Змея Горыныча при похищении девушек. Михей был не в восторге от такой перспективы, но дома остаться не пожелал, аргументировав тем, что лучше с нами, умалишенными, путешествовать, чем одному в избе сидеть. Но бурчать он так и не перестал, изредка действуя на нервы. Попробовав наложить на него заклятие молчания, я с треском провалилась, зато узнала о себе много нового и не очень лестного, а котейка перебрался под опеку Горыныча, не боясь оттуда лишний раз подковырнуть меня. Его скверный характер проявлялся в полной красе, а Змей, кажется, был доволен таким положением вещей, потому что насвистывал веселую песню себе под нос.

Я рассматривала знакомые пейзажи, расстилавшиеся перед нашим взором. Мы как раз проезжали мимо речки, где русалки по наущению Михея утащили Елисея, но задерживаться здесь не собирались, а направились прямиком к лесу.

– Если это поганое зверье опять на нас нападет, то я в ступу к тебе, Варя, не сяду.

– А я тебя и не приглашаю, – демонстративно фыркнула я. Горыныч почесал Михея за ушком, устремляя взор своих ярких глаз на лес, что темнел впереди.

– Я не думаю, что они опять нападут на нас, – как-то задумчиво произнес он, привлекая мое внимание странной интонацией. Я нахмурилась, вспоминая, кто еще обитал в лесу, за исключением лешего, но в голову ничего не приходило. Возможно, я была слишком радостная от того, что вновь пустилась навстречу приключениям, не ведая, что ждет нас там, за очередным поворотом. Так наступил вечер, а там и ночь, выпуская мириады звезд на небосклон вместе с братцем-месяцем, а мы уже вступали под своды лесного полога.

Ночной лес встретил нас тишиной: ни единого звука, шороха грызунов или ночной трели птиц. Мы выехали на просторную поляну, решив остановиться на ночлег здесь.

– У меня до сих пор мурашки от этого места, – тихо произнес Михей, сильнее прижимаясь к моим ногам, пока Горыныч разводил костер. Я погладила его по голове, стараясь передать свое спокойствие, и мой мурлыка, недолго думая, прыгнул на колени, расположившись ближе к животу.

– Что уже не такой вредный, а, Михей? – решила уточнить я у котейки, что храбрился всю дорогу, пока мы ехали. Он заворочался на коленях, слегка выпуская коготки прямо в кожу, что я зашипела от неожиданности.

– Варя, не зуди, как бабка старая, – сонно проворчал Михейка, улетая в царство снов. Я обомлела от такой наглости. Меня же еще и бабкой назвали, при том, что сам этот блохастый веник вел себя не лучшим образом. Было желание растормошить наглеца, но гнев немного поутих, когда я взглянула на мирную мордашку своего вредного любимца и решила устроить ему темную в следующий раз. Я подняла глаза, натыкаясь на задумчивый взгляд Горыныча, что отстраненно рассматривал меня, вызывая желание огреть его чем-нибудь по голове, лишь бы отвернулся.

– Горыныч, ау? Ты чего? – помахала рукой у него перед носом, привлекая внимание к себе. Он пару раз моргнул, приобретая ясность во взгляде, и, улыбнувшись, стал накладывать в чашку тушеное мясо.

– Варь, а ты помнишь, что я сказал тебе при нашей первой встрече? – спросил Змей, протягивая плошку с едой и вгоняя в ступор данным вопросом, заставляя, непонятно почему, покраснеть. Я фыркнула, отворачивая голову в сторону, чтобы свет от костра не сильно освещал лицо, а Горыныч не заметил моих алеющих щек.

– Хм, буду я помнить то, что было сто лет назад, – съязвила на вопрос, выхватывая из его рук еду и начиная с аппетитом уплетать мясо. Я ела так быстро и увлеченно, лишь бы не смотреть в его сторону, а этот нахал издевательски хмыкнул, приговаривая:

– Ну, ну…

И принялся за свою порцию, кидая на меня хитрые взгляды, которые лбом чувствовала. От чего-то я злилась, сбитая с толку странным поведением друга и его не менее странными вопросами. Оставшийся вечер прошел в тихом молчании, а когда уже начала клевать носом, уморенная дорогой и вкусным ужином, Горыныч уложил меня возле костра, накрывая одеялком и усаживаясь рядом. Я смотрела на него сквозь полуоткрытые веки, а он с серьезным видом сканировал местность вокруг нас на наличие недругов, но все было тихо. Мне было так тепло: со спины грели тлеющие угли, а живот согревал Михейка, не проснувшийся от моих передвижений. Где-то на границе сознания и сна, не понимая, что делаю, я подергала Змея за рукав, заставляя взглянуть в мою сторону. Два глаза, изумрудами сверкающие в темноте, вопросительно уставились на меня.

– Горыныч, … – замялась я. – Знаешь, я помню нашу первую встречу.

Он улыбнулся, ероша волосы на моей голове. Я уже соскальзывала в объятия сна, но услышала, как он произнес:

– Я знаю, Варь. Я знаю.

Мне снилось что-то хорошее, теплое и большое. Это что-то было таким приятным, что я улыбалась во все тридцать два зуба, позабыв про свой «добрейший» характер. Но, как всегда, сон досмотреть мне не дали, а выспаться тем более. Меня словно током ударило, и пронзила острая боль в руке, что я, ругнувшись, резко подскочила на месте.

– Тише ты, Ва-а-ря, – Михей с укором смотрел на меня, качая головой. Я осмотрела руку, на которой красовалась свежая царапина знакомых когтей.

– Ах ты, паразит блохастый, – зарычала я, протягивая руки к Михею и мечтая задушить его в своих сильных объятиях. Я была настолько злой, что не замечала ничего вокруг, а стоило бы, так как мы были не одни, о чем и оповестил знакомый голос, обратившийся к моей персоне.

– А ты, Яга, ничуть не меняешься, – насмешливо протянули мне, заставляя обернуться к говорившему. – Все так же ругаешься, злишься и обзываешься.

Моему взору предстала знакомая личина, о которой я успела позабыть и которая, кроме лешего, тоже могла обитать в лесу. Зевана – покровительница зверей – собственной персоной стояла передо мной, нагло улыбаясь и с презрением смотря, что я не могла не ответить ей тем же, посылая самый «добрый» взгляд из имеющихся в моем распоряжении.

– А ты никак соскучилась, раз решила лично дождаться, когда я проснусь, – зло бросила в ответ на ее реплику. Она сморщилась от моих слов, но отвечать не стала.

– Горыныч, так что с долгом? – игнорируя мое присутствие, обратилась она к Змею, что сидел тут же и разжигал огонь. Я в недоумении посмотрела на друга.

– Что за долг? – решила поинтересоваться, забывая о недоразумении рядом.

– Зевана, я отдам, не серчай, – ответил Горыныч, игнорируя мой вопрос, чем вызвал жгучее желание оттаскать его за кудри.

– Ну, ты не затягивай, что ли, – проворчала покровительница охоты, взирая на моего друга с долей превосходства во взгляде. Змей согласно кивнул, погружаясь в процесс подогрева вчерашнего ужина и не обращая больше ни на кого внимания. Я все так же сидела на месте, а Михей со скучающим видом наблюдал за нами. Зевана не торопилась покидать наше общество, восседая на своем белоснежном скакуне и наблюдая за Горынычем. Повисла оглушительная тишина, что начинала действовать на нервы. Я не выдержала, и первая нарушила ее, обращаясь к Зеване.

– Ты так и будешь тут стоять, а? – гаркнула я, привлекая ее внимание. Она медленно повернула голову, впиваясь взором холодных глаз в мое лицо, недобро сверля очами.

– Яга, ты такая нетерпеливая, – покачала она головой. – Горыныч, вы куда путь держите?

Змей, помешивая мясное варево, задумался, а я решила ответить вперед, громко выкрикивая:

– Тебе какое дело?!

– На запад, – одновременно со мной произнес Змей, что мы уставились друг на друга: я со злостью, а Горыныч с озорной улыбкой.

– А к Кощею заходить будете? – радостно воскликнула Зевана, впервые за все время натягивая на лицо улыбку, но предназначенную, явно, не мне, так как смотрела девушка на Горыныча. – У меня к нему дело есть. Может, айда все вместе?

Я смотрела в спину Змея, ожидая, что он ответит, а этот добродушный ящер согласно закивал в ответ. Кажется, от моей злости за спиной рухнула пара деревьев, но я не обратила на это никакого внимания, вскочила на ноги и направилась в лесную чащу успокоить нервы.

– Варь, ты чего? – окликнул обеспокоенный голос Михея, но я уже не слушала, громко пробираясь сквозь ветки и выбегая к лесному ручейку. Усевшись прямо на землю, запустила руку в прохладную жидкость, начиная кипятить воду. Просидела я так недолго, как позади послышался звук шагов. Нарушитель моего уединения остановился рядом, громко вздыхая.

– Варя, пожалей рыбок, – Горыныч вытащил мою руку из воды, обтирая влагу своим льняным жилетом. – Что не так?

Я задохнулась от возмущения, что друг не сообразил почему от него утопала вредная Варя. Однако быстро успокоилась от теплоты его взгляда, подумала и поняла, что сама не знала, чем была раздосадована больше: тем, что Зевана едет с нами, или же, что Горыныч единолично принял решение.

– Вот она нужна нам? – бурчала я, пока Змей поднимал меня на ноги и отряхивал от листочков и палочек, что прилипли к одежде. На лице у него была улыбка, что я невольно стукнула его по горбу, чтобы не насмехался надо мной. Радостное выражение тут же сменилось на обидчивое. Я, довольная и спокойная, гордо зашагала обратно, к месту ночлега, но, выйдя на поляну, увидела следующую картину: Зевана сидела на бревне и оживленно разговаривала с Михеем, а тот выглядел слишком довольным, что смотреть было тошно. Молча прочапав к ступе, уселась в нее и стала наблюдать, как остальные собирают свои пожитки. Кажется, данное приключение не обещало быть настолько приятным, как предыдущее. Солнце еще не успело высоко подняться в небе, а мы уже покинули пределы лесной чащи, более кратким путем направляясь в царство Кощея. Вокруг щебетали птички, рядом крутилось всякое зверье, привлеченное присутствием Зеваны, что была их любимицей. Мой гнев постепенно сошел на нет, лишь оставляя неприятный осадок где-то глубоко внутри. Я подумала, что Зевана не стоила моей злости, поэтому решила взять все от этого путешествия. Михей на этот раз сидел в ступе, явно испуганный такой несвойственной сменой моего настроения. Он бросал редкие взгляды в мою сторону, боясь, кабы чего не учудила и не сделала нашей гостье, а я не стала развенчивать его страхи. Пусть помучается. Зевана ехала чуть впереди, возглавляя нашу группу, а мы с Горынычем – за ней, рядом друг с другом. От нечего делать я стала рассматривать особу перед собой: юная, с колчаном стрел за спиной и луком наперевес, облаченная в легкую льняную рубаху и корзно* поверх, широкие холщовые штаны. Голову украшал шлем.

Я фыркнула. Любила же она выглядеть более грозно, чем было на самом деле. Вон, даже лошадь подобрала, какую ни один бравый воин себе позволить не мог. Ее кобылка недовольно заржала, словно чувствуя негативные мысли, направленные на хозяйку. Я уставилась на лошадку, отмечая некое сходство еще с одной такой же в нашей компании. Взор невольно упал на Горынычева жеребца. Ну, точно, они же одной породы.

– Горыныч, а ты лошадь себе где приобретал? – решила поинтересоваться чисто из любопытства. Змей с любовью похлопал жеребца по шее, отчего тот зафыркал.

– Так это Зевана мне моего жеребчика нашла. Она со всяким зверьем управляется лихо.

Я нахмурилась, вспоминая давний разговор о том, что простой конь Горыныча не выдержит, и уставилась в пустоту. Зевана поравнялась с нами, по левую от меня сторону, и снисходительно спросила:

– Что, Яга, тоже себе такую лошадку хочешь?

Во время речи, она демонстративно перебирала белоснежную гриву своей кобылки и ехидно улыбалась мне в лицо. Я, так же улыбаясь в ответ, быстро схватила стрелу из колчана и, что есть сил, ткнула ее лошади в круп. Зевана не ожидала такого подвоха, и кобылка тоже. Лошадь, громко заржав и взбрыкнув, чуть не сбрасывая наездницу, на максимальной скорости понеслась вперед, унося ругающуюся девушку за горизонт.

– Злая ты, Варя, – покачал головой Михей, перепрыгивая в руки Змея, что смотрел вперед, не удосужившись даже взглянуть на меня. Я сконфузилась, уязвленная таким поведением друзей, но потом меня обуяла такая злость, что воздух вокруг накалился.

– А на то и Баба-Яга, – громко рявкнула я то ли Михею, то ли Горынычу и прибавила ходу, улетая вперед на ступе.

На горизонте уже маячило легендарное Кощеево поле, атмосфера висела тяжелая, угнетающая, что я вся скривилась от ауры, которая пригибала к земле, заставляя склониться перед опасностью данного места. За что Кощея и уважаю, так это за неуемную любовь ко всякого рода экспериментам, что даже такую злодейку, как я, заставит страшиться этого места. Признаю, самым искусным в плане таких вот злодейских изобретений был Кощей Бессмертный, а неизведанной силой и мощью обладал Горыныч, правда, он только балду гонял, будучи не особо серьезным в таких делах. Пока я рассматривала местность перед собой, Горыныч и Михей догнали меня, останавливаясь рядом, недолго отсутствовала и Зевана. Взлохмаченной и разъяренной фурией появилась она перед нами: шлем куда-то пропал, одеяние в некоторых местах порвано, а на лице мелкие порезы, ветки торчали из волос, придавая ей схожесть с лешим. Кобылка ее выглядела не лучше: взмыленная, грязные, когда-то белоснежные, стройные ноги, тяжело вздымающиеся бока. Данное зрелище вызвало у меня стыд, но это чувство быстро исчезло, так как Зевана сверлила меня недобрым взглядом, что искры летели. Я приготовилась обороняться, но наше милое, молчаливое общение прервал ворон, что опустился на руку Горыныча. Мы все, как по команде, уставились на птицу, что она бедная съежилась, наверняка, мечтая поскорее улететь восвояси. Горыныч, отпустив гонца, прочитал записку, что была привязана к его лапке, и произнес:

– Кощей ждет нас. Так что можем ехать.

После чего тронулся с места вперед. Я направилась за ним, следом – Зевана. Добрались до места без злоключений. Спасибо Кощею, что заранее снял заклятие с территории. Взору предстал каменный замок. Он выглядел устрашающе на сером фоне. Ворота со скрипом отворились и впустили нашу компанию внутрь. На дворе уже ожидал Кощей под ручку с Марьей-царевной. С последней встречи он стал, кажется, еще более тощим, чем был, зато Марья светилась, словно драгоценный камень, озаряя всех своей улыбкой.

– Добро пожаловать! – радостно защебетала царевна. – Долго ли ехали? Хорошо ли добрались?

Мы дружно закивали, сами не зная, на какой из вопросов отвечали.

– Кощей, – выступил вперед Горыныч, пожимая руку и улыбаясь.

– Здравствуйте, – величаво молвила Зевана, кидая настороженный взгляд на шумную Марью, что птичкой порхала вокруг нас.

– Когда свадьба? – брякнула я, что все тут же смолкли, удивленно взирая на мою фигуру. – Не, ну а что такого? Кощей, ты когда уже Марье предложение сделаешь?

Я перевела взор на этого тощего, что тенью стоял возле Змея и недобро сверлил меня взглядом. Не успел он что-либо ответить, как округу оглушил девчачий визг – от радости кричала Марья. Она подскочила ко мне и ткнула в нос перстень, что был на руке, с каменьями разноцветными, красоты небывалой.