Текст книги "Выгодная сделка (СИ)"

Автор книги: goblinmarusya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

В тот вечер, когда я получил это письмо, я был сам не свой. Он просто вынес мне мозги, даже Тимур заметил мое странное поведение. А как тут не заметишь, когда войдя в гардеробную, застал меня голого перед зеркалом, обследовавшего свое тело. Он подошел сзади и, обхватив руками, прижал к себе. Я запрокинул голову ему на плечо, коснулся губами щеки.

– Что ты делаешь? – его голос тихий и нежный.

– Да так, ничего. Скажи, а за что ты меня любишь?

– Разве любят за что-то? – трется щекой об мою, – Любят потому, что любят. И не могут по-другому.

– Тогда, что тебя привлекло во мне?

– Первое, наверное взгляд, с чертиками в глазах, еще тогда, на стадионе. А потом, твой запах, вкус при поцелуе… То, как ты меня поцеловал тогда, решило все. Я знал, что хочу тебя и получу, несмотря ни на что. Теперь я знаю, что мы созданы друг для друга, и этого у нас не отнять, – от его слов, у меня по телу пробежали мурашки, – или тебе интересно, какая часть тела меня больше всего заводит в тебе? – теперь это голос соблазнителя, – люблю твои раскосые глаза, этот носик, губы, что словно созданы для любви, обожаю запустить свои пальцы в твои волосы, эту шею, что словно манит «укуси меня», спину, что выгибается во время оргазма, набухшие розовые соски на белоснежной коже, твой…

– Ты дьявол! – перебиваю его поцелуем, поворачиваясь к нему лицом, – дьявол-соблазнитель! Быстрей в постель, а не то я тебя сам трахну в гардеробной.

Ему не нужно повторять, запрокинув меня на плечо, понес в спальню. Бросил на кровать и, наглым образом, выставил лающего Сильку за дверь.

– Лучше ребенку не видеть то, что я с тобой сейчас сделаю.

Он животное! Мое любимое сексуальное животное!

***

Середина сентября, по утрам очень хочется поспать, если учесть, что мы ложимся поздно, то чему удивляться. Я все не могу после лета втянутся в рабочий процесс. Мы с Тимуром живем вместе, как настоящая парочка, только разница в том, что приходится постоянно менять место дислокации. Когда брат Тимура дома – мы ночуем у меня, а остальное время, у него, по причине, что моей бабульке постоянно хочется погонять чаек. Ее посещения стали каждодневными, тому виной наш Силька, этот сорванец запал ей в душу. Я подозреваю, есть еще одна причина – уж больно мой Тимур ей понравился. И не нужно смеяться. Я серьезно. Не мне ли замечать, как она вздыхает, когда он случайно выходит из спальни без футболки. А эти фразочки: «У Тимура попка красивая, правда?», «Ех, где моя молодость!», «Брюнеты мне стали нравиться. К чему бы это?». Ей семидесятник, а она, без макияжа, к нам не заходит. Вот и приходится линять от нее, чтоб не мешала.

Учимся мы с ним хорошо, придя домой, делаем домашку, очень удобно, я помогаю ему, а он мне. А потом, развлекаемся как можем: телик, приставка, виснем в интернете, а самое любимое – занятие любовью. Свой блог я практически закинул, захожу туда, только когда Тимур в душе, еще, чего доброго, решит почитать, что там пишут, и мне кранты. Он ведь ревнивец еще тот. А недавно, я сам побывал в шкуре ревнивого мужа. Прохожу тихо мимо спальни и слышу стоны, которые ни с чем не спутаешь. У меня чуть пар из ноздрей не повалил. Он что смотрит порно?! Ему меня мало?! Еле сдержал себя, чтоб не зайти и не врезать ему по морде. Я сумасшедший единоличник! Дождавшись, когда он уйдет в ванную, залез к нему в комп. История интернет сайтов ничего мне не показала. Странно… Неужели стер? А вот на диске D: в папочке «Ням-ням» я нашел то, что искал. Вы готовы узнать, что я там обнаружил? Можете присесть, это вам понравится. Видео. Не удивлены? Это хоум-видео, а в главных ролях: Максик и Тимур! Да! Дома, у этого извращенца, камеры во всех комнатах установлены. Я ужаснулся, от количества файлов в этой папке. И это мы столько раз делали это?! И в таких позах?! А эти стоны издаю я? Мама моя родная! Таких ракурсов я даже в порно не видал. Бляха! Мне стало стыдно. Это он смотрит, когда меня нет рядом? У парня явно активная сексуальная фаза наступила. Пойду-ка я к нему в ванную, утолять его голод. А завтра и себе эту папочку скопирую. Это же наше семейное видео. Главное, другим членам семьи не показывать. Ха-ха-ха!

***

Сегодня, мы снова у Тимура, брат должен явиться только через три дня. Переодевшись в домашнюю одежду, решили взяться за домашку. Но этому плотоядному животному захотелось жрать, решили заказать пиццу. Мы же подростки и любим вредную еду и часто заказываем перекусить на дом. Сегодня, наши желания совпали, и Тимур, по звонку курьера, побежал к воротам через дверь спальни. И это оказалось нашей роковой ошибкой, как показали дальнейшие события. Спустя минуту, после его ухода, я услышал голос в гостиной и, подумав, что он забыл взять деньги, думал уже выйти из комнаты. Только я отворил дверь, сразу понял, что обознался, чужой голос орал на весь дом:

– Ты сука, если не решишь этот вопрос, то я тебя живьем в своем саду зарою! Ты понял меня?! – я застыл возле двери, как вкопанный. По всей видимости, вернулся пораньше брат Тимура. И по телефону выясняет с кем-то отношения, – у тебя ровно сутки! Ты меня знаешь, – судя по голосу, он приближается, – и хватит брать меня на жалость! Со мной это не пройдет, – дверь нашей спальни открывается, – а ты, сука, кто такой? – это вопрос уже адресован мне. Я стою с открытым ртом и не могу произнести ни слова. На меня смотрит точная копия Тимура, только на лет десять старше, – я спрашиваю, ты кто такой? Где Тимур?

Хлопает входная дверь и орущий голос Тимура на весь дом:

– Котенок, ты где? Я принес вкусняшку, – теперь сложнее будет соврать, кто я есть, – Ты решил поиграть в прятки? Я вожу! Там где найду, там и трахну! – ФАК! Чертов придурок, со своими ролевыми играми. Испугано смотрю на брата. Его лицо перекосила злостная маска. Делает пару шагов ко мне, закрываю глаза, что бы не видеть что сейчас будет. Ухватил как котенка за шиворот и тащит в гостиную. Что со мной произошло, или от страха меня парализовало, или я растерялся, я не знаю. Даже пошевелить руками не смог. Все случилось в мгновение ока. Открываю глаза, мы стоим в гостиной, напротив, застывший Тимур, его брат, потянув вверх руку, приподнял меня на над землей.

– Не этого котенка ищешь? – с такой злостью он это сказал, что меня словно током ударило.

– Отпусти его, – голос Тимура звучал не менее угрожающе. Его руки сжались в кулаки, а взгляд из-подо лба пронял и меня.

– А я посмотрю, ты уже на мальчиков перешел. Что, нравятся узкоглазые подстилки? Тогда я на твой День Рождения пришлю парочку.

– Не смей о нем такое говорить! Ты! Ты!..

– Ну, кто я? Скажи? Лучше я тебе скажу, кто ты. Педик хренов! Пидорас! В гробу родители перевернуться от этой новости, – что силы стал меня трясти.

– Я сказал, пусти его немедленно!

Этот здоровяк ухватил меня за волосы, удар в живот, от боли я падаю на колени. Боль ужасная, текут слезы. Я не вижу, что происходит, по звукам понимаю, что драка. Удары, сопение, звериный рык.

– Максим, беги! Ради бога, беги! – встаю и вижу Тимура прижатого к стене. Как я могу его оставить. Обхватываю обидчика Тимура за шею и душу. Он не ожидал, теряется и выпускает свою жертву. Удар локтем мне в живот, отбросил меня от здоровяка. Пока тот пытается отдышаться, Тимур, ухватив меня за руку, быстро тянет к выходу. Целует, у меня во рту вкус его крови.

– Макс, уходи. Я тебя прошу. Я скоро к тебе приеду. Мне нужно решить семейные проблемы, – и, впопыхах тыкнув ключи от машины, выпихнул за дверь.

Что мне делать? Они убьют друг друга. Может нужно вызвать полицию? Телефон остался внутри. Мать вашу! Что же в конце концов делать?! Сажусь в машину и еду домой. Мне нужен телефон. Подъехав к гостевому домику, меня ждал сюрприз – бабуля ковырялась под самой дверью со своими цветами.

– Максимчик, что случилось? Что у тебя за вид? А где Тимур?

И тут меня накрыло, слезы ручьем, плачу и не могу остановиться. Выложил бабуле, как все было.

– Я так и знала, что так будет! Угораздило тебя влюбиться в сына криминального авторитета. Брат у него, очень строгий человек, даже слишком. Да не реви ты так! Душу мне рвешь! Тимурчика спасать нужно. Бабуля все решит. Ты знаешь, кто у тебя бабуля?

– Угу, – подтираю слезы вместе с соплями, – бывший прокурор.

– Прокуроров бывших не бывает. Сиди дома. Бабуле нужно сделать пару звоночков.

Час ожидания был вечностью. Я думал, сойду с ума, в голове был полный бардак. То мне казалось, что звонят в дверь, то стоял у окна, в надежде увидеть его, идущего по тропинке. Набирал Тимура сотни раз, пока телефон не стал в зоне недосягаемости. Позвонил Кузе и, опять разревевшись, попросил его узнать что происходит. Через полчаса, тот перезвонил мне и сообщил, что охрана не впустила его, а к телефону никто не подходит. Вся надежда на бабушку. Она пришла ровно через час.

– Дела пока обстоят не очень. Мирослав не хочет вступать в переговоры, но с Тимуром все нормально. Нужно подождать. Не реви! Ты же мужик!

– Я не реву.

– Зато я сейчас зареву. Силечка, иди к бабушке. Сиротинушка ты моя! – только не это. Сидим, обняв собаку с обеих сторон и ревем.

***

Пока бабушка решала все через свои каналы, я не мог сидеть, сложив руки. Думаю, она это понимала, поэтому не возражала, когда я, на ночь глядя, уехал из дома. Сидя в машине, под домом Тимура, меня одолевали самые гнусные мысли: а вдруг я его никогда уже не увижу, или он, побоявшись ослушаться брата, бросит меня. Каждая минута ожидания, словно вечность. Выхожу из машины, делаю пару кругов возле забора. Решаюсь, и звоню в домофон. То, что ночь на дворе, совсем выпало у меня из головы и это последняя вещь, что меня волнует. Я хочу видеть его и знать, что с ним все хорошо. После часа ходьбы и звонков в эти чертовы ворота, мне ответили. С экрана домофона на меня смотрел Мирослав.

– Сколько ты будешь еще звонить, гребаный педик! Ты в курсе, что сейчас три часа ночи. Я сейчас выйду и накостыляю тебе по полной программе, и даже не посмотрю, чей ты сынок, – хоть представляться уже не надо. Как ни странно, но я его совсем не боюсь. Я уже не тот растерянный котенок, что был при первой нашей встрече. Во мне бушевал дикий тигр.

– Я хочу увидеть Тимура.

– А что еще ты хочешь? Может мне еще вам и постельку постелить?! – его язвительный тон, только больше меня злил.

– Почему бы и нет? Еще и кофе в кровать утром не помешало бы.

– Ах, ты ж, маленький сученок! Ты, я посмотрю, не только ноги расставлять умеешь, а еще и зубки свои показываешь.

– Это не ваше дело. Я хочу удостовериться, что с Тимуром все нормально.

– Когда я выбью из его башки пидарские замашки, тогда и будет все нормально. И мой тебе совет, найди себе другой член.

– Я отсюда никуда не уйду. Мне, кроме него, никто не нужен, – горло сдавило, от переизбытка чувств, охвативших меня, – вы что, никогда не любили?

– Ты сумасшедший. Какая к черту любовь! Вас никогда не примет общество. Хочешь поставить крест на будущем Тимура?

– Нам не нужны чьи-то одобрения, а будущее свое, мы построим сами.

– Может тебе и все равно, но я точно не позволю ему искалечить свою жизнь. Иди домой, иначе, я вызову полицию.

Он прервал связь, не дав мне ответить. Мой ответ прост – я не уйду без Тимура.

***

Пошли уже вторые сутки моих обиваний порога дома Тимура. Днем подъехала полицейская машина, ее впустили на территорию. Что происходит? Мне стало не по себе, закружилась голова. Через десять минут терзаний, увидев выезжающих ментов, я готов был уже перегородить им дорогу. Меня остановил звонок телефона. Звонила бабушка. Это по ее просьбе, наряд совершил проверку. По их словам, с Тимуром все хорошо, он вышел к ним и ответил на вопросы. Сказал, что у них все нормально и вызов ложный. Неужели ему промыли мозги?! Пока я не услышу это сам, не уйду. Моя бабуля, как всегда, сумела меня удивить, приехала с судочками еды и заставила съесть пару кусочков отбивных.

– Максимчик, я тоже волнуюсь за Тимура, но ты уверен, что твое присутствие что-то решит?

– Бабуля, я не могу по-другому.

– Я знаю, внучек, – прижала к груди, нежно провела по волосам, – это первая любовь. Ведь и я была молодой.

***

Уже прошло три дня. Неизвестность сводит с ума и заставляет делать глупости. Брожу под забором, наматывая километры, периодически звоню в домофон. Охрана устала со мной вести словарные баталии. Пару раз выезжала черная тонированная машина, я даже умудрился заехать по ее крыше рукой. Кретин! Подонок! Тупой гомофоб! Что мне еще сделать? Ночью полезу через забор, пусть стреляют.

Я было, уже надумал осуществлять свой план, как раздался звонок. Незнакомый номер. Подняв трубку, я даже вначале не понял, кто звонит.

– Скажи, чтобы поел, – чей-то грубый голос пробубнил в трубку. Я не понял, что это значит?

– Алло? – в трубке тишина.

– Малыш, я люблю тебя, – меня словно окунули в ледяную ополонку. Голос Тимура звучал еле слышно.

– Тимур! Тимур! Что с тобой?!

– Я же сказал тебе, заставь его поесть, – грубый голос оказался голосом Мирослава, – он ничего не жрет. Если он сдохнет – это твоя вина. Я тебя с ним в одной могиле зарою! – теперь его голос был истерическим, – он был таким замечательным ребенком, что с ним произошло? Как я мог недоглядеть? Что мне делать? – он задал тот же вопрос, что и меня мучат уже три дня. Но я уже знаю ответ. Выскочив из машины, бегу к забору. Я не знаю, откуда у меня еще остались силы, пара секунд, и забор остался за моей спиной. От желания увидеть его и адреналина в крови, меня ноги сами несут к зданию. Но здесь меня уже ждет охрана. Разряд тока и темнота…

Открываю глаза, я словно во сне. Возле меня склонился Тимур, его лицо совсем бледное, под глазами синяки, скулы резко выделяются на лице. Он будто узник концлагеря. Взрываюсь плачем и бросаюсь к нему, обхватив руками, крепко сжимаю. Я не разожму объятий, нет. Я больше не сделаю такой ошибки.

– Любимый! Любимый мой! – он прижимает меня к себе еще крепче, чем я его, – я сумел! Я выстоял! Теперь мы можем уйти. Я всегда буду с тобой.

Дальше, все было словно в тумане. Я не помню, как мы вышли из того дома, кто вел машину, и как мы оказались дома.  Помню только тепло его горячего тела обнимавшего меня всю ночь.

========== Глава 32    Мой развратный пациент ==========

       

***

Еще вчера, я сходил с ума от неопределенности, а сегодня, мы проснулись в одной постели, не верю в свое счастье. Его бледное лицо, как он похудел, мои любимые ресницы, такой желанный контур губ. Боюсь прикоснуться, словно это мираж. Он рядом, точно рядом, тепло рук, обнявших меня, такое родное.

– Максик, малыш мой, я так боялся, что не увижу тебя больше.

– Глупый, куда ты от меня денешься? Я тебе не дам так просто от меня отделаться. Ты должен взять на себя ответственность, за мою поруганную честь, – пытаюсь перевести все в шутку, иначе разревусь.

– Я готов. А ты считал, за сколько раз я уже должен ответить? Тогда, добавь еще раз, – ух уж эти горячие русские парни, их хлебом не корми, дай… Просто дай!

***

Повезло – успели. Бабуля, в этот раз, не сумела нам помешать, опоздала на полчаса. Хотя, как сказать… ведь застала она Тимура без футболки.

– Внучек, мой дорогой! – и, как ни странно, бросилась она с обнимашками не на меня, – что он с тобой сделал?! Одни глазки! Я не могу на это смотреть. Собирай вещи.

Тут, меня перекосило от удивления, она что собралась его выставить за дверь?

– Бабуля, ты чего?!

– Что, что! В больницу поедем! Посмотри, какой у него нездоровый вид, – фуф! Я уже было подумал, сошла с ума, моя старушка.

– Без Макса не поеду!

– Так и знала, еще тот у тебя характер. Среблов – одним словом. А ты чего стоишь? – это было уже адресовано мне, – быстро за вещами первой необходимости. Пять дней, минимум, будете в стационаре лежать. И никаких споров со мной!

Да. Прокуроров бывших не бывает. Неужто все бабушки такие?

***

Лежу, шарюсь в инете. А что еще делать? Тимура увели на УЗИ. Мы уже здесь второй день. Я, как бесплатное приложение, к вип-палате, развлекаю его как могу. Хотя это, временами, очень стремно. Тимурчик мой, извращенец еще покруче оказался, чем я думал. В первую же ночь в больничке соблазнил меня…

– Макс? Ты спишь? – раздался тихий голос с соседней койки.

– Нет.

– А можно к тебе?

– Ты что?! В любой момент могут войти.

– А если я тебе скажу, что дал взятку медсестре?

– Ты больной! Что она теперь подумает?

– Больной, не больной – покажут анализы, – тихо заходится смехом, – скучно мне без тебя. Больному нужна грелочка! Тепленькая такая… – тулит ко мне по одеяло. Оставил футболку на месте, а штаны стянул. Следом за ними ушли и трусы, – как я люблю прижиматься к твоему заду.

Слегка отклоняется и гладит мои ягодицы, периодически сжимая, трется членом о ложбинку между ними. Я лежу лицом к двери, свет из коридора приникает через стеклянные вставки в ней. Как тут расслабится и получать удовольствие, если тень, от иногда проходящих людей, мелькает в двери и сбивает весь настрой.

– У тебя сейчас такое испуганное лицо. Такой смешной, – нежно целует мои лопатки, – мы ведь под одеялом, если кто-то и войдет, скажем, что тебе приснился страшный сон и я пришел тебя успокоить.

– Это теперь так называется? Вставить мне член – успокоить? Психиатр ты мой недоделанный! Только не смей практиковать такое на других. Я ведь твой единственный пациент?

– Ты самый любимый и единственный.

Если я до этих слов еще сомневался, как хренов Гамлет: «Дать или не дать», теперь, однозначно «Дать», и так, чтоб он этого никогда не забыл. Перевернувшись к нему лицом, целую до умопомрачения желанные губы.

– А давай поменяемся местами?

– То есть?.. – в голосе нотки сомнения.

– Глупыш, теперь я буду доктором, а ты пациент, – уложив его на лопатки, сажусь сверху, – Мне нужно срочно провести ваш осмотр, – запускаю руки под его футболку и провожу легкими касаниями по прессу, по чуть-чуть двигаясь выше. Даже в полутьме видно, как блестят его глаза, едва заметное движение языка, облизавшего губы. Он почти всегда доминирует надо мной, но я то знаю, как его трясет от возбуждения, когда инициатива переходит в мои руки. – Что тут у нас? – задрав футболку, лизнул сосок, который от одного касания стал твердым. Лизнул второй и нежно прикусил, он застонал, теперь, очередь моей руки, под штанами сжимаю его стояк. – Как насчет этой большой штуки? Можно вашему личному доктору ее осмотреть?

– О, да! И не только. Нужны дополнительные процедуры.

– Ну-с посмотрим, что тут такое огромное? – спустившись между его ног, стягиваю штаны, трусы… – Да у нас здесь потрясающий объект для исследований! – провожу языком по уздечке. Тихий стон. Пара движений языком вдоль ствола. Его рука в моих волосах. Мои движения хоть и медленны, но уверенны. Я знаю каждый бугорок на его члене. Он пульсирует в моей руке, люблю это ощущение – это как держать в руках хищника. В твоей власти, дать ему кончить или помучить ожиданием удовольствия. Иногда я открываю глаза и любуюсь этим эротичным видом: его глаза закрыты, губа закушена, затвердевшие соски, грудь вздымается, от частого дыхания. Я до сих пор не могу поверить, что именно такая картинка меня возбуждает, и именно этот парень, а не девушка, уносит меня на облака блаженства. Мои губы накрывают его головку. Стоны. Шипение. Гортанное «О, Макс!». Я глубже принимаю его, динамичные движенья по косой. Он на взводе, сжимает мои волосы, получив сигнал, стараюсь глубже заглотить и ускорить темп. Пульсация у основания члена и его семя извергается в меня. Он стонет, а я не в силах прервать его оргазм, проглатываю всю сперму до капли. В очередной раз не устоял от искушения, назову это моим личным фетишем – делаю приятное ему и сам получаю удовольствие. Он притягивает меня к себе, мое лицо в его ладонях, нежно целует в губы…

– Ты проглотил?

– Нет, я взял ваши анализы. Они такие обильные, думаю, вы здоровы, как бык-осеменитель.

– Ты, развратный мальчишка, – сжимает в объятьях, – теперь могу тебе признаться, я не подкупал медсестру.

– Что?!

– Это было так возбуждающе: твоя торчащая упругая голая попка, и твои горячие губы на моем члене. И еще мысль, что кто-то в этот момент может войти…

– Чертов адреналинщик! Вали на свою койку!

– Эй! А как же твой стояк? Хочу его приласкать.

– От твоих сюрпризов прошло желание. Давай живей, поднимай свою голую задницу с моей постели, а не то нас точно застукают.

Вот с этим сексуально-озабоченным типом я собрался прожить всю жизнь? Да, я надеюсь на это!

***

С ним мне никогда не будет скучно. Тимур горазд на разные выдумки и, каждый раз видя чертиков в его глазах, я знаю, что этот мастак уже что-то придумал. Вернувшись в палату, радостно махнул мне белым халатом.

– Сегодня опять будем играть в доктор-пациент, – и навалился на меня всем телом.

– Я не буду. Меня не возбуждает мысль быть застуканными.

– Тогда я клянусь, сегодня точно всуну деньги дежурной и еще запремся изнутри. Максик, ну плиз, хочу увидеть на твоем голом теле белый халатик.

– Извращенец! – но сопротивляться уже поздно, настырный тип лежит на мне и принаглейшим образом целует, орудуя своим языком у меня во рту.

– Я так и знал! – мы подпрыгнули от испуга. Этот голос я не забуду уже никогда, – вы малолетние гомики и здесь устроили потрахушки, – в дверях стоял брат Тимура – Среблов старший.

– Что ты здесь делаешь? – Тимур, я смотрю, не очень удивлен.

– Вот как ты рад встрече с братом? А я думал, ты тут помирать надумал, а он время зря не теряет, уже залез на голубого япошку, – как он меня бесит!

– Мы ничего не делаем, чтоб оскорблять нас! Как вам не стыдно, так говорить о своем брате?

– Смотри, как заговорил, – заходит, садится на стул напротив нас, забросив ногу на ногу. Ухмылка, так бы и врезал, – а пару дней назад сам хамил мне. Тимур, ты хоть в курсе с какой язвой связался?

– В курсе, – вот значит как? Что значит братья, – и я люблю эту язву.

– Как ты его любишь, я уже имел возможность лицезреть на записях из видеокамер в нашем доме, – какого хера! Он смотрел как мы трахаемся? – а я все думал, чего Тимурчик стирает записи? Решил, что девчонок домой таскает, но такое! Вам бы в порно сниматься. Хотите устрою?

– Придурок, уходи! Если ты за этим пришел, не хочу тебя видеть.

– Думаю, последняя фраза моя. Но давай поговорим как взрослые. И можешь не прижиматься к нему, хотя бы при мне. Раздражает. Так вот, я долго думал и решил. Хочешь трахать япошку – трахай. Только пусть это будет тайной. Я хочу, чтобы ты вернулся домой, но этого видеть не хочу, – тыкнул в меня пальцем, словно в зверюшку, – я не хочу потерять брата из-за подростковых экспериментов. Это тебе витаминки, – бросает в Тимура пакет с мандаринами. Как же я тебя ненавижу. Беру пару штук и начинаю чистить, глядя кретину в глаза, отправляю по пару штук в рот и начинаю эротично посасывать. Хоть позлю чмошника немного.

– Шлюха! – слова адресованы мне. Вскочив со стула, направляется к двери и, уже глянув на Тимура, – я жду тебя дома.

Тимур проводил его взглядом и повернулся лицом ко мне.

– Ну, что такое? – не могу сдержаться, глядя на него.

– Зачем ты так поступил? Это смотрелось пошло, – это он мне?

– Значит то, что я отсосал тебе ночью это не пошло, а съел твою мандарину и стал шлюхой? – обида охватила меня, – тогда вали к своему братику, он найдет для тебя девственницу. Женись на ней, пусть рожает тебе детей, – слезинки, одна за другой, предательски покатились по щекам. Сволочь! Его брат, рано или поздно разрушит наши отношения.

***

После этого, мы три дня не занимались сексом. Это напоминало ссору престарелых супругов. Мы разговаривали, но это уже было не то, что раньше, казалось, между нами пробежала тень сомнений. Я постоянно вспоминал его слова, и не мог понять, если он сам хотел близости со мной, то почему теперь я оказался пошлым? То что его устраивало еще недавно, теперь его раздражает?

Причину я узнал только дома. Только мы ступили на порог, он обнял меня сзади, сильно прижал к себе.

– Максим, прости меня. Ты должен меня понять, я не хочу, чтоб хоть один другой мужчина, видел такое твое выражение лица, даже если это и мой брат, – он что ревнует к брату?! Он ненормальный! Из-за этой ерунды мы три дня страдали?

– У меня нет слов. Ты считаешь, я хотел его соблазнить?!

– Я – нет, но он мог такое подумать, – он убивает меня без ножа.

– Придурок, я хотел ему насолить. Сам говорил, что я язва. Ты хоть понимаешь, что я обычный подросток, а не змей-искуситель. Надо же такое придумать! Вы все сошли с ума! Я ОБЫЧНЫЙ! Ясно?! И мне не нужно, чтобы меня все хотели, это слишком для меня. А тем более, не нужна твоя ревность. Какой ты бываешь в порыве страстей, я уже испытал на своей шкуре. Я такого больше не хочу.

– Ты говорил, что простил, – отстранился, – я же извинился. Зачем ты вспомнил об этом?

– А зачем ты выходишь из себя из-за такой фигни?

Резко развернув к себе лицом, долго смотрит мне в глаза. Что ты хочешь в них увидеть? Он так еще никогда не изучал меня. Я не могу понять, о чем он сейчас думает, что происходит? Он меняется и виной всему его брат. И, будто прочитав мои мысли:

– Прости, малыш! Прости меня. Ты прав, это все фигня, – обнимает и целует.

– И ты меня прости, – хочу, чтобы последняя неделя просто стерлась из моей памяти.

Задорный радостный лай нашего Сильки, по велению волшебной палочки, вернул яркие краски в нашу жизнь. Обняв его с двух сторон, мы засмеялись от его метаний между нами, он все терялся, кого же лизать, и это выглядело со стороны очень смешно. Наш мальчик скучал по нам. Наш малыш! Целуя и тиская его, наши ласки медленно перешли на нас двоих. Попытка быстро добраться до спальни, прерывалась страстными поцелуями и зажиманиями, вдоль стенок по пути к ней. Три дня воздержания, вылились для нас в двухчасовой секс-марафон. Угадайте, кто завтра опять пропустит школу? Пусть теперь Тимур делает за меня домашку целую неделю.

========== Глава 33    Что происходит? Конец любви? ==========

       

***

В последнее время у меня возникли подозрения. Мы стали пользоваться презервативами, и эта бредовая идея, принадлежит Тимуру. Что-то тут не так, ведь залететь я точно не могу, остается боязнь заразиться. Он мне не доверяет? Или я чего-то не знаю? И вот сегодня он снова тянется к тумбочке за ними.

– Тимур, объясни, что происходит? – сажусь, скрестив по деловому руки.

– О чем ты? – смотрит наивными глазами.

– Я об этих штуках, что ты притащил, – тычу на две упаковки, – ты не хочешь мне что-то рассказать?

– Ну, все просто, эти розовенькие, со вкусом клубники – твои. А эти, со вкусом банана – мои.

– И?

– Это такая игра… И простыни чистые, – точно что-то скрывает. Я вижу, как бегают его глазки, – ты что против? Тебе не нравится?

– Мне просто странно как-то, с каких это пор тебе захотелось клубники с бананом?

– Не говори таких развратных слов, – валит меня на постель и теперь уже точно не до разговоров. Не прекращая целовать в губы, одной рукой разводит мои ноги, три пальца во мне. Какой он нетерпеливый, головка уже возле моей дырочки. Уверенные движения и он полностью вошел. Терзает губы поцелуем и имеет меня с такой скоростью… Черт! Приподняв бедра, даю проникнуть еще глубже, вот-вот, еще чуть-чуть... Он достигает цели. О, блаженство…  Мое тело становиться на пару секунд невесомым, в мозгах туман… Я кончил, от движений его толстого члена во мне. Приходя в себя, тяжело дышу, открываю глаза, он кончил в меня, а я даже не заметил когда. Так крепко в этот раз меня накрыло.

– Теперь опять простыни испачканы, а все ты виноват, маленький развратный чертенок. Быстренько прижал свою задницу ко мне, твоя работа согревать теперь меня всю ночь.

– А почему это моя работа быть грелкой?

– Потому что моя – делать тебе приятно. Тебе ведь было приятно? Ты так сжимал меня в себе, – это я то развратный?! Кому-то сегодня еще придется попахать на ниве любви.

Мысли о презиках ушли на задний план, хотя я ему не очень поверил, но факт остается фактом – он делает это со мной и без них. Тогда болячки точно не причина его поведения. Подумаю об этом, когда будет время. А с ним его у меня точно свободного мало.

***

Уже осталось две недели до Нового года. Сам того не желая, иногда вспоминаю, произошедшее в прошлом году. Почему человек не может сам выбирать, что помнить, а что забыть. Я подсознательно уже боюсь этого праздника. Как говорят, плохие мысли материализуются. Сегодня ночью Тимур не пришел ночевать. Еще вечером сказал, что нужно кое-что решить и ушел. Что это может быть, чтоб не сказать мне? Час, два, три… Звонка все нет. Прочь гордость, звоню сам. Не берет трубку. Брожу по комнате из угла в угол. Неужто трудно позвонить и сказать, что дела, нужно задержаться. И что мне лезут в голову плохие мысли? Привык я к нему, до такой степени, что полдня без него – пытка. Как я мог так втрескаться?

Час ночи. Он не берет трубку. Гордости не осталось и следа. Звоню самому ненавистному мне человеку – Мирославу.

– Алло, – он взял трубку после третьего гудка, – это Максим, – молчит, – Тимур не пришел ночевать, он случайно не дома?

Тишина в трубке убивает.

– Ты смотрел на часы? – хоть и так, но ответил.

– Я знаю, что поздно. Но… Я волнуюсь, может с ним что-то произошло?

– Да, загулял он. Уже не впервой. Ты реально надеялся, что это у вас навсегда? – его слова бьют в самое сердце, – он всегда был таким. Погуляет и придет. Ты слушаешь меня? Что за всхлипы? Ты ревешь?

– Нет. Я слушаю, – а у самого слезы ручьем.

– Мой тебе совет. Ты ведь мужик? Хотя, какой ты мужик я видел, – пусть говорит, что ему хочется. Оскорбления – ничто, по сравнению с изменой, – хочешь чтоб он и дальше иногда приходил к тебе, терпи и жди молча. Это только начало, поверь мне, я знаю. Ты знаешь мое к тебе отношение, но где-то, в глубине души, мне тебя даже жаль. Узнав, что ты из состоятельной семьи, я понял, тобой движет не жажда денег. Иначе я бы давно уже решил такую проблему, как ты. Ты глупый ребенок, которого поимели и бросили. А совет мой заключается вот в чем: имей гордость, все в твоих руках. Тебе решать. Ложись спать.

Гудки. В моей голове звучат его слова. Не хочу! Замолчи! А они все продолжают втираться в самый центр моих мозгов. Пытаются выжить из меня последние надежды, что это неправда. Но почему он не берет трубку? Где он может быть? Продолжаю тупить.