Текст книги "Горечь твоей любви (СИ)"

Автор книги: Глория Клим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Не кричи. Я тут не причем, это приказ Кая. Я же тебе уже сказал, его приказы не обсуждаются.

– Я отказываюсь! Никогда, ни за что! Только через мой труп! Я ухожу! – разворачиваюсь и бегу к дверям, со всей силы дергая за ручку, но она не поддается. Еще один резкий разворот в сторону Чета. Эта скотина держит в руках ключи.

– Я слишком хорошо тебя знаю. Но прости, ты, как не крути, останешься тут по собственному желанию или силой. Я не хочу неприятностей за невыполнение приказа. Так что решать тебе. Твоя комната вон за той дверью. Там есть все, что тебе понадобится. И еще мы теперь партнеры по баллам, так что не надейся, что я дам тебе разгильдяйничать как раньше. Будем заниматься вместе. Следующее правило нравится тебе или нет, но форма у нас белая или черная. На все мероприятия без возражений одевается белая. Если белый цвет тебе больше по душе, то можешь у коменданта взять повседневный вариант в белом цвете. Встает весь корпус семь утра. В семь пятнадцать пробежка или тренажерный зал, в восемь пятнадцать завтрак, в девять мы на занятиях. Тебе придется выбрать дополнительные занятия, которые ты будешь посещать после основных пар. Свободное время у нас с семи вечера до семи утра. Я понимаю, что график для тебя тяжеловат, но я тебе помогу. И еще по поводу дополнительных. Я записал тебя на те же, что и сам хожу. Пока ты не освоишься, я официально за тобой прикреплен. Я твой наставник, партнер и, как ты уже догадался, сосед по комнате.

Улыбка на лице Чета говорила, что я попал в мышеловку. И уже никто не в силах мне помочь.

– Вопросы есть?

– Есть, – мой голос был хриплым и тихим. – Я что не могу теперь общаться не с кем кроме тебя?

– Почему же? Будем считать, тебе повезло, твой обожаемый Саша записан на те же дополнительные занятия, что и мы. Так как в силу своих обязанностей я изучаю весь материал самостоятельно и появляюсь только на зачетах, там о тебе будет заботиться именно он.

– Ты скотина. И я тебя ненавижу. Это я к тому, что теперь тебе ни за что не перепрыгнуть планку вечного друга. – Я ехидно улыбнулся, взял сумку и пошел к себе. Но не успел я закрыть дверь, как она раскрылась с такой силой, что на стене остался след от ручки.

– Не пугай меня Эв, не стоит…, – низкий с хрипотцой шепот поверг меня в ужас, – я понимаю, что для тебя сегодня очень тяжелый день и принимаю во внимание, что ты не хотел быть здесь, но раз так сложились обстоятельства, смирись. И еще я дал слово, что не прикоснусь к тебе, пока ты не попросишь, но я не давал слова, что не буду пытаться сделать так, чтобы ты меня об этом умолял. А теперь переодевайся мы идем ужинать.

– Я не голоден! Да мне кусок в горло не полезет рядом с тобой! А теперь выметайся из моей комнаты! И раз уж на то пошло, это моя территория. Ты тут быть без моего разрешения не имеешь права! И я тебе не давал слова, что буду ждать, пока твои попытки доведут меня до желания умолять. Вот возьму и влюблюсь в кого-то. Тут же полно ярких личностей. А пока выметайся, видеть тебя не могу.

Минуту Чет переваривал то, что я ему сказал. А потом расплылся в улыбке, покачал головой и вышел, тихонечко прикрыв за собой дверь.

Вот скажите на милость, как я мог так влипнуть? И как теперь из этого дерьма выпутываться? Блин, и что за спартанский график? Эти «Золотые» вообще люди? Ой, как мне не хочется всего этого. Может смыться, позвонить родителям и сказать, что не хочу больше тут учиться, они меня заберут, я уверен, что даже вопросов задавать не будут. Я бы так и сделал но… У моего «но» высокий рост, синие глаза и до такой степени любимая улыбка, что аж страшно. Нет, я не влюблен в Сашу как в парня, я влюблен в него как в старшего брата. И раз уж этот благородный придурок подарил мне свои двести чертовых балов, я не подведу. Тем более это просто. Все это время я учил весь материал от корки до корки, спроси меня о чем угодно по любому предмету, я уверен, что отвечу. Просто намного проще было быть дураком. Но теперь есть возможность показать этому толстокожему ослу, что я не хуже его. А теперь мыться и спать, с завтрашнего дня у меня новая жизнь и я счастлив, что могу ее разделить с Сашей. И конечно теперь у меня масса возможностей отомстить Чету. Зря ты меня сюда перевел, зря. Я не упущу шанса показать, что я на самом деле из себя представляю. Довольно улыбаясь, я застелил чистую постель и пошел в душ. А жизнь налаживается, спасибо братик Саша. Спасибо.

***

Хрустальная гостиная представляла собой небольшую комнату, посередине потолка которой висела огромная хрустальная люстра как минимум семнадцатого века, а то и старше. Она была реконструирована и немного переделана под электричество, но это ее совсем не испортило. Там, где раньше были свечи, теперь стояли лампочки, имитирующие все те же свечи. Мягкий теплый свет был полностью настроен под свет от настоящих свечей. В самой комнате находилось всего три стола. По углам комнаты стояли сделанные из хрусталя рыцари. Хрусталь блестел и переливался всеми цветами радуги. Было чувство, что я попал совсем в другое измерение. На каждом столе стояла ваза с цветами – белыми розами. Кай как всегда в черном костюме с белой рубашкой и бабочкой. Этот парень не умеет расслабляться. Вот и сейчас сидит и напряженно смотрит в окно. Ну да, понимаю, разозлил я его, но разве это повод вот так сидеть, как на электрическом стуле? Или причина не во мне?

***

Придурок! Идиот! Как я мог вот так взять и сказать, что да, я тебя люблю!? Нет, мне точно снесло крышу. Как теперь себя вести, что говорить? Он кстати в дверях и разглядывает люстру. Я точно знаю, что это он, даже не поворачиваясь. Я его чувствую каждой клеточкой своего тела. Да как же я мог вот так влюбиться? Ой, не к добру это!

– Ты долго собираешься там стоять?

– Нет. Люстра красивая. Какого она века?

– Семнадцатого. Эта люстра висела в гостиной русских царей Романовых. Первый президент этой школы был большим любителем России.

– Ааааа.

– Кстати, ты же тоже русский. Получается люстра с твоей родины и…

– Нет, нет, нет! Я не русский, я украинец.

– А разве это не одно и то же?

– Нет, не одно и то же.

– Но ведь Украина входила в состав СССР, так?

– Да так, но я всегда был и остаюсь украинцем, а не русским.

– Ты патриот? – Кай был явно удивлен таким открытием. И его взгляд как-то изменился, стал не колючим как всегда, а мягким и бархатистым.

– Я бы не сказал, что я патриот. Скорее всего, я просто влюблен в свою родину. В поля, леса, села и традиции. Как у Шевченко:

Як умру, то поховайте

Мене на могилі,

Серед степу широкого,

На Вкраїні милій,

Щоб лани широкополі,

І Дніпро, і кручі

Було видно, було чути,

Як реве ревучий.

– Вот так. Это нельзя назвать патриотизмом. Просто любовью.

– Очень красивый и мелодичный язык. Только я нечего не понял. А как насчет того, чтобы то же самое прочитать только на английском?

– Ну можно наверное:

When I am dead, bury me

In my beloved Ukraine,

My tomb upon a grave mound high

Amid the spreading plain,

So that the fields, the boundless steppes,

The Dnieper’s plunging shore

My eyes could see, my ears could hear

The mighty river roar.

– Как-то так.

Я улыбался, неотрывно смотря на губы Саши. Он читал стихотворение с такой любовью, что складывалось впечатление, будто каждое произнесенное им слово превращается в картинку, и я на удивление ее вижу. Теперь я понял, почему он мне так нравится и почему я болван в него влюбился. Он цельный, стержневой. В нем нет пустот и черных пятен. Злобы, которая бы грызла изнутри. А вместо всего этого он состоит из любви, света и чистоты.

Придя к такому выводу, мне стало страшно. А могу ли я, насквозь пропитанный ложью, страхом, алчностью, злобой и грязью позволить себе испачкать его. Могут ли такие как я рассчитывать на любовь таких как он? Если меня не любит собственная семья, и считает меня холодным, мерзким и жестоким, то каким меня видит Саша? Эти мысли меня испугали. Что мне делать, если меня отвергнут, высмеют, кинут мою любовь мне же в лицо? Я смогу это пережить, не став еще хуже, чем есть? На этот вопрос у меня ответа нет. Но… Я не отступлю, пусть мне будет больно. Лучше боль, чем неведенье.

– Красивые слова. Ладно, хватит. Давай кушать, уже все остыло.

– Знаешь, как-то аппетит пропал. Да и спать охота. Мне бы кофе выпить.

– Кофе? Хорошо, пусть будет кофе, – я хлопнул в ладоши и непонятно откуда появился официант с кофейником в одной руке и кофейной чашкой в другой.

Пока наливали кофе и предлагали к нему всякие сладости, Саша внимательно смотрел на меня. Что он так пристально разглядывает, о чем думает?

– Черный Лис, так ты мне и не сказал, что задумал? Решил, что я забыл?

Я вздрогнул от неожиданности и посмотрел на собеседника. Саша рассмеялся.

Вот же зараза. Я думал, он забыл. Но как всегда с этим парнем ни в чем нельзя быть уверенным.

– А ты уверен, что хочешь знать, что я задумал? Вдруг это что-то такое, что заставит твою детскую психику пошатнуться и дать трещину.

Саша посмотрел мне в глаза и рассмеялся.

– Ну, я рискну! А если с моей психикой что-то случиться, я думаю, ты меня обеспечишь лучшими психологами. Я прав?

– Да прав. Ладно, твоя взяла.

Что же мне ему сказать? Правду? Нет, я же не совсем больной на голову. Тогда что? А если…

– Помнишь месяц назад, когда отказался прийти по моему приглашению, чтобы познакомиться?

– Еще бы! Эв тогда чуть инфаркт не получил, – очередная улыбка и я полностью забываю, о чем хочу рассказать…

– Так вот… – я прочистил горло и сделал большой глоток воды. – В тот вечер мой брат Брэдли предложил план.

– План?

– Да план по укрощению и унижению новенького, то есть тебя, – я следил за его лицом, на нем не дрогнул ни один мускул. Он просто сел поудобнее на своем кресле, закинул ногу на ногу и начел маленькими глотками пить кофе внимательно следя за мной. Я еще никогда так себя не чувствовал. Мне стало страшно, а вдруг он после моего рассказа возьмет и уедет? Мой внутренний голос кричал, чтобы я остановился. Но я знал, что должен это рассказать, по какой причине я не знаю.

– И в чем заключался этот план?

Ни злости, ни обиды в голосе. Просто любопытство. Он вообще человек?

– Все просто, я должен с тобой переспать, потом тебя влюбить в себя и бросить. После всего повесить фотографии на доске новостей в общем холе и объявить тебя всеобщей потаскухой.

– Ого, сильно. И что тогда должно было бы быть с этой потаскухой?

– С тобой бы имел право спать кто угодно и где угодно, и ты не имел бы права отказать.

Молчание, а через минуту очередной приступ хохота. Я вижу, как остатки кофе из чашки выплескиваются на его джинсы. Он еле ставит чашку на стол и складывается пополам.

Еще минуты две хохочет. Потом тишина. Он выпрямляется и встает. Вот сейчас он развернется и уйдет. И я не смогу его ничем удержать, он меня не послушает. Просто уйдет…

Стоп, он не уходит! Саша перегнулся через стол и, наклонившись ко мне, взял за ворот рубашки заставляя встать из-за стола. Потом второй рукой сжал мой подбородок и повернул мою голову сначала в одну сторону, затем в другую. Резко отпустил руку, в которой сжимал ворот рубашки, и я чуть не упал. Выпрямился и сел обратно.

– Ты конечно симпатичный, я бы сказал, даже красивый, но не настолько, чтобы заставить меня влюбиться до такой степени, что от горя расставания с тобой я бы ложился под каждого в этой школе. Так в этом и был подвох? И что ты теперь будешь делать, когда я знаю твои планы? И перед Брэди как-то оправдываться придется.

Я развеселился. Прекрасно понимая, что похоже, хоть на чуть-чуть, но мы стали ближе.

– Все просто, буду тебя соблазнять.

Смех. Хрустальный смех разносится по всей гостиной. Господи, разве можно влюбиться еще сильнее? Наверное, можно, потому что я только что влюбился еще больше.

– О, буду ждать с нетерпением. А пока пойду я спать, а то гляди еще чего расскажешь, и тогда моя детская психика точно даст трещину.

И не дожидаясь, моего разрешения встает. Потом поворачивается ко мне и посылает воздушный поцелуй. Подмигивает и уходит.

Я, наверное, с минуту молчу и тупо смотрю на закрытую дверь, и тут меня пробирает смех. Вот гаденыш. Значит, игра продолжается, не смотря не на что. Да, сейчас ты последнее слово оставил за собой, но это, дорогой мой, еще не все сюрпризы на сегодня.

Из моих раздумий меня вывел голос дворецкого.

– Господин, Вам звонит отец. Он ожидает вашего ответа в кабинете.

– Может, вы хотите ответить отсюда, я принесу телефон?

– Нет, Герберт. Все хорошо, я уже поел. А на звонок я отвечу из своего кабинета.

***

– Отец, что-то случилось? Почему ты звонишь так поздно?

– Нет, ничего. Просто у меня для тебя новости.

– Новости, – вот не люблю я, когда он так говорит. Шестое чувство подсказывало, что ничего хорошего меня не ждет. – Какие новости?

– Ваша с Брэдли мать захотела, чтобы вы приехали на неделю домой.

– Это невозможно для меня, но Брэдли я оправлю прямо завтра.

– Это не отразится на его учебе?

– Будет заниматься дома.

– Вот и отлично. Я на тебя рассчитываю. Как там у тебя дела? Как трон поживает, еще нигде не колит?

– У тебя странные шутки отец. Нет нигде. Мне по-прежнему на нем комфортно.

– Я рад. Кстати твоя мать расстроится, что тебя не будет.

– Она не моя мать. И не думаю, что она сильно расстроится по этому поводу.

– Ты как всегда к ней не справедлив, не смотря на то, что она твоя мать, она тебя любит.

– Отец, я не вижу смысла в столь поздний час обсуждать любовь твоей любовницы ко мне.

– Вот объясни мне, как ты можешь так сильно любить брата и так люто ненавидеть его мать?

– Логика проста: брат мой, а его мать твоя любовница. Не вижу смысла распространять всю любовь на тех, кто этого не достоин.

– А я, я достоин, чтобы на меня хоть иногда распространялась твоя любовь?

– Отец, скажи мне, к чему этот разговор? Тебе дома поговорить не с кем?

– Прости, я не хотел беспокоить Вас ваше высочество. Только не забывай, что кроме твоего трона у тебя еще есть люди, которые тебя любят.

– Хорошо, не забуду. Спокойной ночи.

Я положил трубку. Настроение окончательно и бесповоротно испорчено. И что теперь делать? Идти к себе? Нет, в таком состоянии нельзя. И почему каждый звонок моего отца так выбивает меня из колеи?

Буду работать. Вон сколько всего накопилось, хотя бы успокоюсь.

***

– Опять не приедет?

– Нет.

– Что сказал?

– Что очень занят, а Брэд приедет на выходных.

– Понятно. Вот скажи мне Ред, за что он меня так не любит? Я понимаю, что рассказать ему правду мы не можем но… Разве можно так кого-то ненавидеть?

– Он еще глуп. Дай ему время.

– Да сколько можно!? Он меня чуть ли не убийцей считает… Я так его люблю! Я на все согласна, лишь бы он хоть изредка приезжал! Чтобы хоть иногда его видеть. Он с рождения живет без меня, и с каждым годом все больше меня ненавидит!! Ред, я потеряла сына?

– Нет, он поймет. Дай время, пусть наиграется. Мы же договорились, что по окончанию школы все ему расскажем. А пока потерпи, все будет хорошо.

– Я в это не верю, он очень похож на дедушку. А ты же знаешь, дед своих решений не менял. Наш с тобой план обречен на провал.

Женщина прижалась к мужу и горько заплакала. Понимая, что все равно нечего поменять, не сможет…

***

Вот оно значит как. И зачем ему понадобилось мне это говорить? В чем подвох? То, что он есть, я уверен. Но… его глаза, почему они были такими виноватыми? Блин, я запутался.

Почему этот проклятый Лис не выходит у меня из головы? И сегодня когда я смотрел на его лицо, мне так хотелось попробовать вкус его кожи и губ. Выходит, я тоже гей? Во, родители обрадуются. Твою ж… Ладно спишу это странное желание на отсутствие девушки рядом, все-таки мой молодой организм привык к ежедневному сексу, а тут на тебе месячное воздержание. Да еще постоянная нервотрепка.

Мне нужен секс! А может самому себе помочь? Я этого не делал с пятого класса… И не хочу начинать! Так пора вылизать из ванной, а то я тут скоро растворюсь, больше двух часов сижу. Блин, и нафиг одному человеку такая огромная ванна? Хотя у богатых свои причуды. Полотенце, где же я положил его? Я обернул большое зеленое полотенце вокруг бедер, подхватил с пола упавшую бритву, бросил ее на полку и развернулся к выходу. И завис. В проходе стоял в одних трусах и с распущенными волосами Кай.

Это что шутка такая? Он стоял спиной ко мне и расчесывал волосы. И тут до меня дошло, что вторая комната совсем не пустая и сосед по комнате ни кто иной, как Принц. Так вот в чем подвох. Я, недолго думая, что делаю, подхожу к нему сзади, одной рукой обнимаю за талию, а другой отбираю расческу, разворачиваю к себе. Кай испугано ойкает и пытается вырваться. Но, увидев, что это всего лишь я, успокаивается и смотрит на меня.

– Вот и последний подвох, – говорит тихим голосом. – Больше на сегодня у меня их нет. А теперь отпусти меня.

– Почему? Ты же должен меня трахнуть. Или уже передумал?

– Отпусти! Я же тебе уже сказал, что не собираюсь этого делать, это глупость была!

– Вот как? Жалко, а я вот тут сижу, жду тебя весь в предвкушении. Ну же Лис, давай, соблазни меня, а то мне тут так одиноко. И еще я пришел к выводу, что воздержание мне вредит. Я становлюсь раздражительным. Правда есть еще одна проблема, я натурал, но… ты же ас в своем деле! Значит, я не устою перед тобой. Ну же…

– Натурал? Ха! Очень смешно. Да вся школа еще до твоего появления знала, что ты гей, пассив и тебя бросил любовник. Тут поначалу даже ставки делали, как тебя утешать будут.

– Ого, я даже не знал, что был так популярен. Но не хочу тебя разочаровывать, но тот несчастный пассив, которого бросили – мой брат близнец. И в последний момент перед экзаменами и тестами отец решил, что сюда учиться поеду я. Вот так пассивный гей превратился в активного натурала. Как тебе такая история?

– Не может быть… – Кай никак не мог поверить, что так опростоволосился. – Если ты натурал, то почему до сих пор прижимаешь меня к себе?

И тут я понял, что Лис попал в свои же силки. То есть теперь я его соблазняю. И что самое удивительное, мне это не противно, я, наконец, смог сам себе признаться, что уже не один вечер вспоминаю, как он выглядит. И что до безумия хочу его поцеловать. И, похоже, не только поцеловать. О чем красноречиво говорило оттопыренное полотенце. Черт! Да гори оно все ясным пламенем! Я резко развернул Кая так, чтобы он спиной упирался в дверь и, наклонившись, прижался губами к его губам. Стук в голове усилился, когда я почувствовал, что его губы открылись мне навстречу. Сердце вот-вот выпрыгнет наружу, а в голове одна мысль, что я делаю? Но губы не остановить, я продолжаю целовать моего мучителя. И тут пришло осознание. На меня как ушат холодной воды валили. Я со злостью прикусываю его нижнюю губу. И сразу чувствую, стальной привкус крови во рту. Кай вскрикнул и попытался отодвинуться. Но мне как никому до этого в моей жизни захотелось сделать ему больно. Открываю глаза и вижу, что он смотрит на меня широко открытыми от боли глазами. А ему больно, ведь его губа все еще зажата между моими зубами. Я сжимаю их еще сильнее и слышу стон боли. Но он больше не вырывается. Расслабляется и дает волю своим рукам. Они снимают с меня полотенце и начинают ласкать мой член. Я смотрю в его глаза и понимаю, что вся эта ситуация его возбуждает. Мои зубы разжимаются, и я начинаю посасывать и зализывать ранку на губе, которую сам же сделал пару секунд назад. Кай стонет и интенсивнее ласкает меня. Но мне этого мало я перестаю обнимать его за талию. Отхожу на пару шагов, ложу обе руки на плечи и с силой на них нажимаю. Он понимает все и становится на колени, смотрит на меня снизу вверх. Потом берет в руку мой фаллос и начинает его облизывать. Я возбужден до придела. Еще чуть-чуть и я взорвусь. Но меня останавливает одна мысль это не девушка, а Лис. Я спятил. И вслед за волной наслаждения на меня накатывает безумие и злость. Не так уж легко самому себе признаться, что ты хочешь парня. Ты гей! И почему-то очень хочу сделать больно именно ему. За то, что затеял всю эту игру. Трахнуть он меня хотел! Влюбить и бросить. А не много ли вы на себя взяли ваше высочество? Я хватаю его за волосы, наматываю их на кулак и заставляю взять член полностью в рот. Он не сопротивляется и, кажется, даже получат от этого удовольствие.

Нет, дорогой мой Принц, удовольствие тебе сегодня не светит. Вот зачем нужно было доводить меня до такого состояния? Я же держался, как мог. Я делаю резкое движение его головой на себя и мой член погружается в его горло. Движение назад. И опять на себя. Слезы, на его глазах слезы. Что я делаю?! Разум возвращается, и пелена гнева рассевается. Но уже поздно я кончаю прямо ему в рот. Он вырывается, начинает отплевываться и глубоко дышит. Я отхожу от него на безопасное расстояние и, прислонившись к стене, медленно по ней сползаю. Господи, да что же со мной такое? Когда я успел превратиться в животное? Поворачиваю голову и вижу, что Кай уже пришел в себя, подобрал с пола мое полотенце, намочил его в раковине и идет ко мне. Первая мысль – меня им решили удавить. Правильно, так мне и нужно скотине такой. Но я ошибся, он присев возле меня на корточки протянул руку и мокрым полотенцем вытер остатки спермы на моем теле. Его нижняя губа распухла и сильно покраснела. На ней запеклась капелька крови. Обхватив его за плечи, я притянул его опять к себе. Он не произвольно дернулся назад, но я как выяснилось сильнее. Не удержав равновесие, он рухнул на меня. Я его обнял, осторожно провел языком по больной губе. Он зажмурился, ожидаю еще порцию боли. Нет Лис, все, злость ушла, я смирился, что хочу тебя. Наклонив голову, я поцеловал его в закрытые глаза. Потом отстранил от себя встал.

– Ты будешь принимать душ? – этот хриплый скрипучий голос принадлежит мне?

– Да.

– Прости меня…

– Да.

– Тебе очень больно?

– Да. Но не физически.

– Прости…

– Саш…

– Да?

– Побудь со мной, пока я моюсь.

– Хорошо.

– Ты не подумай, я не собираюсь тебя соблазнять просто…

– Не важно, я посижу вот на этой корзине, иди, мойся.

– Спасибо.

Он залез в кабинку и задвинул дверь. Я видел контур его тела. Слышал, как шумит вода. И медленно сходил с ума. Что я делаю? Я только что обращался с ним как с низкопробной шлюхой. Да и с ними я бы никогда себя так не повел. Что на меня нашло? Что меня так задело?

– Саша, подашь мне полотенце?

– Конечно.

Встаю и пытаюсь найти полотенце, но его нет, вернее есть, но только мое. Недолго думая, просовываю ему свое.

– Прости, другого нет.

– Сойдет. Оно большое.

– Да, это мое любимое.

Как можно вот так разговаривать, когда я фактически его изнасиловал? Блин, что за дурдом?

– Саша, – Кай вышел из душа, в бедрах он был уже меня, и полотенце пришлось обернуть вдвое. – Я люблю тебя.

– Ну, нихрена себе заявления, – я потерял дар речи.

– Понимаю, звучит как-то странно. Да еще в таком месте как ванна. Но раз у нас все так вот вышло, у меня нет больше сил, терпеть и держать это чувство в себе. Все это,– он обвел рукой вокруг ванны. – Я сделал, чтобы ты был рядом. Понимаю, спятил, но ты первый человек, ради которого я хочу жить.

– Стоп притормози коней. Как я могу поверить в то, что ты меня любишь? Если всего три часа назад ты говорил, что хочешь меня трахнуть, влюбить в себя и потом кинуть, сделав местной шлюхой. И ты рассчитываешь, что я тебе поверю?

– Нет, не рассчитываю. Я все понимаю. Просто прошу только об одном, дай мне возможность доказать, что ты тот кого я люблю. Большего мне не нужно. Я не прошу ни взаимности, ни понимания. Все что мне нужно, чтобы ты поверил, что я люблю тебя от всей души.

Он смотрел мне в глаза, и я видел в них мольбу, надежду, страх. Твою мать, как я могу отказать. Когда так просят. Чтоб тебя!

– Хорошо только у меня условие!

– Готов на все.

– Если хоть одна живая душа узнает – ты труп. И я не шучу!

– Хорошо!

– И еще…

– Да?

– Надеюсь, ты мне конфеты и цветы дарить не будешь?

– А что, нужно?

– Очень смешно.

Я развернулся и вышел в гостиную, и тут до меня дошло, что я до сих пор голый. Бля…

В три прыжка я оказался в своей комнате и закрыл ее на ключ. Зачем, сам не знаю. Просто, чтобы быть уверенным, что сегодня больше не сделаю глупости. Из чемодана достал трусы, надел и упал на кровать. Голова пуста как котелок. Ну и черт с ним, завтра будет день и пища, а сегодня спать. Все завтра. Я во всем разберусь завтра.

http://s42.radikal.ru/i097/1211/8b/847247385c67.jpg

========== Оказывается я люблю тебя! (Когда принимают решения) Глава 8 ==========

Огромный букет из желтых роз стоял на нашей парте. Я даже не сомневался, кому он предназначен. За последние три недели, что мы с Эвом прожили у «Золотых», этот изверг сумел довести Чета до белого каления. Во-первых, он за такое короткое время стал очень популярным. Во-вторых, он знал прекрасно программу. В-третьих, флиртовал направо и налево, принимал подарки и ездил в город на свидания и ужины. И вот очередной букет.

– Тебе не кажется, что это уже перебор! Ты что и главное кому хочешь доказать?

– Саш, не кричи, я понимаю, ты зол на меня, но… Мне так хорошо. Я, наконец, живу. Посмотри сколько вокруг меня людей! И самое главное я не боюсь, что их обидят из-за меня! Прости, мое поведение тебе не понятно. Но послушай, я никогда, слышишь, никогда не чувствовал себя просто парнем, который может кому-то нравиться. Я всегда был подстилкой Чета, а тут посмотри, мне дарят цветы. Я очень люблю цветы, но он мне их ни разу не дарил, а тут столько внимания. Я просто развлекаюсь. Но если ты скажешь, что я не должен, я остановлюсь.

– Нет, я так не скажу. Наслаждайся жизнью, ты заслужил. – Я обнял его за плечи, легонько сжал и уселся за парту.

– А как у тебя дела с Каем? Как вам вместе живется?

Напоминание о Кае заставило мое сердце сжаться. Я вспомнил, как накануне мы ужинали, а потом я его целовал. После того инцидента в ванной больше нечего не было, кроме поцелуев. Я понимал, что влюбляюсь в Кая, но до сих пор сопротивлялся этому. И он это понимал. В общем, я загнал сам себя в угол и боюсь принимать хоть какие-то решения.

– А что у нас? Все как всегда.

– Уверен?

– Ты к чему клонишь?

– Да так. – Эв улыбнулся, – ни к чему, просто.

Мне не хотелось анализировать его слова, и я пропустил их мимо ушей.

Начался урок, и мы все погрузились в его изучение.

Последние занятие перед большой переменой отменили, и мы с Эвом сидели в скверике на лавке и болтали ни о чем.

– Прошу прощения, – голос прозвучал где-то у меня над головой. – Эвели, я могу с Вами поговорить?

Эв поднял голову и посмотрел на говорившего.

– Говорите…

– А наедине?

– У меня нет секретов от брата, так что можете говорить все, что хотите при нем.

– Ээээ… хорошо, – замялся парень, явно подбирая нужные слова. Куда бы мы ни пошли, к нему везде подкатывали, приглашали или признавались. Он всегда вежливо отказывался. Почти всегда. За исключением тех редких случаев, когда Чет оказывался свидетелем вот такого признания или приглашения, Эв соглашался на все, что предлагали. Назло! Злое лицо Чета говорило о многом, а Эву видимо доставляло удовольствие измываться над парнем.

– Эвели… Эв я бы хотел Вас сегодня пригласить в кино. Сегодня же пятница. Как вы относитесь к романтике?

– Спасибо Юджин, но сегодняшний вечер у меня занят. Может как-нибудь в следующий раз?..

Юджин опустил голову, извинился и тихо ретировался, не солоно хлебавши.

– Как тебе удается запомнить все имена этих твоих поклонников? – Я недоумевал, зачем ему это? Месть? – Позволь все же дать тебе совет. Ты играешь с огнем. Чет дал тебе слово, что будет другом и никаких претензий. Но это не значит, что он будет терпеть твои похождения. Я, конечно, приложу все усилия, чтобы тебя защитить. Но прошу, будь внимательнее и дразни его чуть меньше. Не хочу, чтоб тебе свернули шею.

– Да-да, я знаю. Не переживай. Все будет хорошо.

Я посмотрел на часы и понял, что если еще пару минут посижу тут с Эвом, то распугаю всех его поклонников, которые уже битых минут десять кружат вокруг нас стайками.

– Я пойду в буфет, куплю попить.

– И мне купишь?

– Нет.

– Почему?

– Ты лопнешь.

Непонимающий взгляд друга меня рассмешил, я кивнул в сторону его воздыхателей. В руках у каждого было что-то вкусненькое: от пирожных до разнообразных напитков. И все непременно хотели накормить этим Эва. Бедный, с такими темпами он растолстеет.

Эв посмотрел на толпу парней, которые, увидев, что он их заметил, сразу же стали, ему махать руками, и в ужасе посмотрел на меня.

– Оставайся, а? Ну, зачем что-то покупать, если весь буфет уже скупили и принесли сюда? Не бросай меня, ты же друг мой!

– Я тебе друг, но… Это, – я показал в сторону толпы, – обратная сторона медали под названием популярность, так что терпи друг, терпи.

С этими словами я улыбнулся и пошел созерцать, что же осталось в буфете.

***

Все парни, что сидели вокруг меня были богатыми умными и красивыми. Но… ни один из них не мог сравниться с Четом. Я это понимал. Он никогда не пресмыкался, не пытался казаться кем-то. Он либо становился тем, кем хотел, либо просто вел себя соответственно своему статусу. Я всегда этим качеством восхищался. И сейчас, глядя на толпу из улыбающихся и желающих угостить меня ребят, мой взгляд не мог ни за кого зацепиться. Все как на одно лицо. Так, стоп! Хватит!

– Эв, а чем вы сегодня вечером заняты? – Рыжеволосый парень с россыпью веснушек на щеках решил пойти в атаку.

Я молча смотрел на него и придумывал очередную отмазку. Но меня опередили.

– Расслабься Дэн и не беги впереди паровоза. Эв уже дал согласие поужинать со мной. Я прав? – Вопрос был задан, но ответа на него не ждали. Рядом со мной растолкав всю толпу, сел незнакомый мне парень.

– Всем спасибо, все свободны. Эв, сегодня обещал весь вечер мне, так что думаю вам тут делать нечего.

– Но сейчас только пол двенадцатого дня! – Попытался возразить кто-то из толпы.

– И что?

– Вечер обещали тебе, но день же нет?! – Закричал другой голос.

– Эв, солнышко, пообещай мне и день тоже. И пусть эти невежи оставят нас в покое.

Меня ситуация забавляла. За мое общество никогда никто не боролся, а тут…

И даже наглость парня меня ни капельки не задевала, а наоборот, только подзадоривала ему подыграть, посмотреть, что этот наглец будет делать дальше.

– Но я не могу подарить тебе и вечер и день, – наигранно запротестовал я, – а как же остальные, это же не честно?!

– Да, не честно, но я не могу без тебя. А ты обещал, что не бросишь меня, и будешь уделять как можно больше внимания.

Вот это наглость и самоуверенность!

– Ну, раз обещал… Хорошо, пусть будет и день. Доволен?

– Да моя любовь! – Воскликнул парень и прижался своими губами к моим.