Текст книги "Великий комбинатор или автогол (СИ)"

Автор книги: Гиперболоид Гарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Зазвонил мобильный. На дисплее высветилась та самая бередящая нервы фамилия. Роме почему-то не хотелось говорить Андрею, что он сейчас ужинает с Пушкарёвой, поэтому, извинившись, он отошёл в сторону бара поговорить с другом. Разговор получился коротким. Жданов звонил отчитаться об очередном фиаско с Нестеровой, а Рома соврал, что проводит вечер в обществе очаровательной модельки. Вернувшись за столик, Малиновский заметил, что обслуживающий их официант как-то странно смотрел на Катю. Когда же он перевёл взгляд на девушку, так и вовсе встревожился. На той лица не было. Она вся сжалась и не поднимала глаз ни на Рому, ни на официанта.

========== So hush little baby, don’t you cry ==========

– Милейший, а вы всегда так медленно обслуживаете гостей? – высокомерно спросил Малиновский у официанта.

Роман сразу понял, что Катя была знакома с этим милым юношей, и знакомство это было вряд ли приятным. Судя по выражению лица, девушка находилась в полном смятении, и Малиновскому даже показалось, что она дрожала. Рома в голове прикидывал варианты при каких обстоятельствах Пушкарёвой посчастливилось познакомиться с этим покорным слугой общепита.

На первый взгляд парень был приятной наружности, высокий и статный брюнет, чем-то напомнивший ему Жданова. «Эврика!» – воскликнул про себя Малиновский. Наверняка, в этом деле не обошлось без романтических отношений, но для безответной любви реакция Пушкарёвой на этого парня была уж слишком негативной. А если учесть, какой Катюша была еще месяц назад, можно было предположить, что отношения эти, если и были, то основывались уж точно не на взаимной симпатии. Интуиция Ромку никогда не подводила, вот и в этот раз подсказывала ему, что паренёк девушку чем-то сильно обидел. А чем он мог её обидеть? Наверное, как и многие в «Zimaletto», высмеивал ее внешность и отпускал идиотские шуточки. Стало снова жаль Катерину. Захотелось, чтобы этот пижон почувствовал на своей шкуре, каково это, когда тебя унижают.

– Простите, я работаю недавно, – пытался оправдаться официант.

– Что-то не так, Роман Дмитриевич? – к столику поспешно подошёл Роберт Адамович – бессменный метрдотель этого элитного заведения.

Малиновский был VIP-персоной в ресторане «Лиссабон». «Zimaletto» часто устраивали корпоративы в их роскошном банкетном зале, поэтому руководство компании были здесь привилегированными гостями.

– Да, не так, Роберт Адамович. Ваш официант очень медленно обслуживает. Смотрит по сторонам, вместо того, чтобы выполнять быстро и качественно свою, не требующую особого интеллекта, работу. Не думал, что здесь так плохо обстоят дела с кадрами.

– Роман Дмитриевич, прошу прощения, Денис работает недавно, он на испытательным сроке… – пытался сгладить ситуацию метрдотель.

– Пока он испытывает только мои нервы. Милейший, я пришел сюда со своей невестой и хочу, чтобы этот вечер был идеальным. Понимаете? – Роман надменно смотрел в упор на молодого человека, следя за его реакцией. Денис молчал, но во взгляде читалась обида и злость.

– Мы непременно примем меры, проведём работу. А оставшийся вечер я буду обслуживать вас лично, – Роберт Адамович удалился, сделав Денису зовущий жест рукой.

– Что это сейчас было? – с возмущением спросила Катя.

– Не стоит благодарностей, Катюша! Я сделал то, что должен был.

– Я серьёзно, Ром. Для чего это нужно было? Зачем ты сказал, что я твоя невеста? – не унималась Пушкарёва.

– А если серьёзно, то даже не отрицай, что ты знакома с этим Денисом, и знакомство это не из приятных. Я ведь прав? Откуда ты знаешь этого типа? У тебя с ним что-то было? – выпалил Малиновский и сам удивился ноткам ревности в своём голосе.

– Там такая история была… Ром, я не хочу, – Катя зажмурилась и закрыла лицо руками.

– Ну что ты, ну хватит, перестань. Ну вот опять расстроилась! – Малиновский подвинул к ней свой стул и принялся утешать Катерину, ласково поглаживая по плечу.

– Вот пусть посмотрит, какая ты успешная, красивая, сидишь в дорогом ресторане с неотразимым красавцем-женихом, – усмехнулся мужчина.

– Какой скромный мне жених достался! – с сарказмом отметила Пушкарёва. Она уже отошла от встречи с непрошенным гостем из прошлого и весело смеялась над самодовольным видом Малиновского.

Остаток вечера в ресторане прошёл без происшествий. Роберт Адамович почтенно обслуживал их столик, принёс изысканные фруктовые пирожные в качестве комплимента от шеф-повара и всячески демонстрировал галантность и радушие.

***

Тихий осенний вечер окутал Москву, было тепло и безветренно.

– Кать, а давай прогуляемся! Что дома то делать? Позвони родителям, скажи, что будешь до поздна, что твоё присутствие необходимо, – предложил Малиновский, смотря на Катю лукавыми глазами.

– Даже не знаю. Папа посадит меня на гауптвахту, – несмело ответила она.

– А мы скажем, что это всё Жданов – тиран и самодур. Пусть его посадит на гауптвахту. Пусть посидит, подумает над своим поведением. Будет знать, как флиртовать с блондинками.

При упоминании об Андрее, Катерина снова погрустнела и, немного помолчав, произнесла:

– Знаешь, иногда так хочется забыть его, но не могу. Хочется влюбиться в кого-нибудь другого и так, чтобы взаимно.

– Смотри, звезда упала! – с улыбкой воскликнул Роман.

– Где? – девушка подняла голову вверх и смотрела в ясное небо. Такое небо было для Москвы настоящей редкостью. Катя вспомнила о Забайкалье, о летних вылазках на рыбалку с ночёвкой, о том, как она лежала в спальном мешке и смотрела в бескрайнее ночное небо, с которого сияющим бисером падали звезды.

– Кать, а я тут живу неподалёку. Давай зайдём, я тебе квартиру покажу.

После непродолжительной паузы девушка согласно кивнула.

***

Квартира Романа представляла собой типичное холостяцкое жилище, хоть и обставлено оно было с безупречным вкусом. Малиновский сопроводил Катю в гостиную, по пути собирая разбросанные рубашки и носки.

– Может кофе или чай? – предложил гостеприимный хозяин.

– Нет, спасибо. Я на ночь всё это не пью, потом уснуть не могу, – пояснила девушка.

– Тогда у меня есть для тебя что-то особенное, – Малиновский открыл бар и достал оттуда бутылку вина и бокалы.

– Это не просто вино. Его делают из муската и клубничного сока. Попробуй, – Рома протянул девушке бокал, и та пригубила ароматный напиток.

– Ммм… Как вкусно! Как сок или компот, – Катя была приятно удивлена вкусом вина и стала большими глотками поглощать хмельной клубничный эликсир.

– Ээ… не разгоняйся! Оно только кажется таким безобидным. Потом как я твоему отцу объясню, почему его дочь пришла домой пьяная?

– Значит сядешь с нами на гауптвахту!

– С кем это с вами? А, я забыл, что у нас там Андрей Палыч уже чалится, – рассмеялся Малиновский.

Катя заметила в углу гостиной синтезатор и с блеском в глазах направилась к инструменту.

– Можно? – спросила она Романа, указывая на клавиши.

Роман одобрительно кивнул, с интересом наблюдая за девушкой.

Катины руки коснулись инструмента, по квартире разлилась красивая мелодия.

– Frère Jacques, frère Jacques

Dormez-vous, dormez-vous?

Sonnez-les matines, sonnez-les matines

Ding, ding, dong, ding, ding, dong – тихо запела девушка на безупречном французском.

Рома, не скрывая восхищения, любовался этой картиной.

– Ты и французский знаешь? Кстати, знакомая песенка.

– Это «Братец Жак» – знаменитая французская колыбельная. Английский я учила в школе, а французскому, немецкому, музыке и танцам училась сама.

– Потрясающе! Какая прелесть – колыбельная! А мне нравится другая колыбельная. Ты любишь оперу «Порги и Бесс»?

Катя задорно кивнула и начала наигрывать знаменитую мелодию «Summertime», красиво напевая.

Роман взял пульт музыкального центра и включил эту песню в исполнении Луи Армстронга. Затем мужчина приблизился к Кате и, протянув той руку, сказал:

– Разрешите пригласить вас на танец, прекрасная леди. Или вы не умеете танцевать?

– Я умею, только… – Пушкарёва искала предлог, чтобы отказаться, но отговорка не находилась.

– Кать, представь, что это Андрей тебя приглашает на танец и что, ты вот так откажешься?

Рома демонстративно сделал строгий вид, пародируя Жданова. Катерина приглашение на танец приняла, и они стали медленно покачиваться в такт красивой мелодии саксофона.

– Катенька, я видел столько красивых девушек, но ни одна из них не сравнится с вами! Я влюбился по уши! И вы ведь тоже меня любите! Я счастлив! – Рома не унимался, изображая друга, даже голос выходил похожим на ждановский. Катя заливисто смеялась, и Малиновский, довольный собой, хохотал, не отставая.

Их взгляды встретились. Мужчина, как завороженный, смотрел на Катерину. Её янтарные глаза пьянили, а губы, пахнущие клубникой, манили ощутить их на вкус. Смущение, неуверенность, предубеждение – всё померкло, уступая дорогу желанию поцеловать эту женщину прямо сейчас. Её мягкие губы утонули в его горячем поцелуе. Он жадно вбирал их, словно боялся, что вот-вот она оттолкнёт его и ЭТО закончится. Она не отталкивала. Её сознание заволокло неизведанное чувство, голова кружилась, а губы сами отвечали на его ласки.

Неизвестно сколько продлился их поцелуй-мгновение или вечность, им обоим он подарил новые, ни на что непохожие ощущения. И это было прекрасно.

========== Правильный диагноз подтверждён ==========

– Ромочка, Ром, ты меня слушаешь? – верещала длинноногая брюнетка, сидевшая за барной стойкой напротив Малиновского.

– Да, солнышко, конечно, я тебя очень внимательно слушаю! – со сладкой улыбкой ответил мужчина. Конечно же, он не слышал ни единого слова. Он был слишком увлечён своими мыслями.

После того поцелуя с Катей прошло уже несколько недель. Тогда, отстранившись от девушки, он поспешил извиниться, а потом, в свойственной ему манере, перевёл содеянное в шутку. Он уже сам не помнил, что за чушь он тогда говорил. Что-то вроде «вот так, Катерина и закончится твой танец с Андреем Палычем». Катя была в тот момент настолько смущена, что не замечала его мандража, его смятения и поддельного веселья.

Они отдалились друг от друга, появилось некое напряжение. Может быть Катя ждала чего-то от Малиновского, каких-то объяснений, разговоров на тему случившегося. Роман о произошедшем больше не упоминал. Он и сам уже не понимал, как это всё произошло, а главное – зачем. Никаких отношений с Катей он начинать не планировал. Его жизненный уклад был выстроен долгими годами, и ничего менять он не собирался. Да и превращаться в лирического героя ему совсем не хотелось. Он просто поцеловал её, потому что хотелось поддержать, потому что она нуждалась в мужском плече в тот вечер. И ничего большего. Ничего – уговаривал он себя.

Роман Малиновский всегда был легкомысленным балагуром, любителем женщин и прожигателем жизни. Таким он и планировал оставаться. Никакой любви и даже влюблённости он позволить себе не мог. Это было строго исключено, будь эта Катя хоть датской королевой.

Пушкарёва тоже изменилась. Она перестала шутить и что-то мямлила себе под нос в его присутствии. Перед ним снова была закованная в панцирь девочка – неуклюжая и неформатная, несмотря на модную одежду и косметику. Она снова спотыкалась и роняла бумаги, на совещаниях сидела тихонько, рядышком с Андреем и, вообще, казалось, что она ни на шаг больше не отходила от Жданова.

Рому это злило. Жутко злило. Смотреть на их идиллию не было сил. Он пытался не думать об этом, уверял себя, что ему нет до этого никакого дела. Это позволяло ему сохранять внешнюю невозмутимость.

Успокаивало одно – шеф в Пушкарёвой видел только ходячий компьютер, который можно потащить на встречу, а после поехать поразвлечься с моделями, а умный гаджет сам доберётся до офиса и портфель с документами закинет в кабинет.

Но один случай всё же привёл Романа в ярость.

Как и планировали Катя с Андреем, Вячеслав Семёнович – её бывший начальник в банке «Ллойд Моррис», согласился на реструктуризацию долга Zimaletto и на предоставление дополнительного кредита, необходимого для выпуска новой коллекции. Только вот он решил обсудить это с одним из представителей головного отделения их банка в Германии и пообещал дать ответ позже. Все ждали его звонка как манны небесной, и в один прекрасный день в каморке Кати раздалась долгожданная телефонная трель. Германия дала добро на дальнейшее сотрудничество с «Zimaletto», они были готовы предоставить отсрочку платежей и выдать очередной кредит. Рома в этот момент находился в президентском кабинете. Они со Ждановым, как обычно, обсуждали дела насущные, хохмили и смеялись.

Катя радостно выбежала к ним, глаза её искрились счастьем и восторгом.

– Андрей Палыч, они согласились! Нам дают кредит и отсрочку! Всё получилось! – затараторила девушка.

Дальше случилось поразительное. Жданов вскочил со своего кресла и бросился к помощнице. Подхватив её на руки, Андрей стал кружить Катерину, смеясь и приговаривая:

– Катенька! Катюша! Катюшенька моя! Что бы я без вас делал! Вы понимаете, что мы теперь можем выпустить новую коллекцию! Мы можем задуматься об открытии второго магазина в Праге! – Жданов перемежал пылкие речи крепкими объятиями, чем ввёл Пушкарёву в настоящий ступор. Ошеломлённая эмоциональным порывом шефа, она болталась в его руках, как тряпичная кукла с широко распахнутыми от удивления глазами.

Роман резко встал, сухо порадовался за успех команды и поспешил удалиться к себе. Видеть продолжение этой сцены он не желал. В голове роились мысли, которые ему совсем не нравились. Было что-то такое в поведении Жданова, чего он раньше не замечал. Неужели за несколько месяцев работы бок о бок у Андрея вспыхнули чувства к Пушкарёвой, что-то большее, чем просто эффективное сотрудничество, и почему ему, Роме, от этого было так неприятно на душе, почему его раздражала только одна мысль о том, что у Кати с Андреем всё взаимно, почему он так часто думал об этой неуклюжей пигалице, которая не ведая того, встала между ним и дорогим ему человеком, и почему его раздражал собственный лучший друг?

Круглыми сутками Малиновский крутил в голове эти вопросы, даже после работы не удавалось отвлечься. Он всё так же на автомате куда-нибудь ехал, знакомился с очередной красоткой, они ехали к нему и без всяких песен и танцев приступали к главному, а после, отправив девушку на такси, он доставал бутылку виски и пытался с помощью янтарного напитка найти ответы на терзающие его вопросы.

Прошёл ещё месяц, общение с Катериной и вовсе сошло на нет. Она больше не тушевалась, не смущалась в его присутствии, была холодна и сдержанна, только почему-то не смотрела больше Малиновскому в глаза, пытаясь всё время отвести взгляд в сторону. В их профессиональной команде наступил настоящий раскол. Жданов стал избегать Пушкарёву, ходил весь на взводе, стал пропадать на производстве, та почему-то, в свою очередь, избегала его, даже соизволила съехать из каморки в кабинет финдира. А Малиновский избегал их обоих, проводя всё время с очаровательной Диной – подругой Юлианы, которая возглавила отдел продаж вместо Киры. Она нравилась Роме, но только как сексуальный объект, а она была слишком умна, проницательна и независима. Здесь ему ничего не светило, но обивать пороги её кабинета было куда приятнее, чем грезить о Пушкарёвой.

На собраниях общались сквозь зубы, и каждый про себя мечтал об отпуске или командировке. Роман не понимал, какая чёрная кошка пробежала между Андреем и Катей, тот ситуацию комментировать не спешил, а на все вопросы Малиновского только отмахивался. Рома уже десять раз пожалел о том, что возомнил из себя театрального кукловода и затеял всю эту схему с перевоспитанием Кати.

***

Верите ли вы в любовь с первого взгляда? Этот светловолосый юноша непременно верил. Теперь верил.

Михаил Борщов был родом из Новосибирска. В Москву он приехал недавно с целью открыть собственное дело, а именно сеть ресторанов многонациональной кухни с преобладанием русского колорита. Обучаясь долгое время в Европе, средней Азии и Японии, Михаил освоил многие гастрономические тонкости и изыски, а теперь был готов представить результат своих трудов на суд избалованных московских гурманов. В открытии первого ресторана ему помогала известная пиарщица Юлиана Виноградова, которая со своей лёгкой подачи рекомендовала Михаила для организации фуршетов в рамках всех своих проектов. Один из таких фуршетов проходил в модном столичном зале в честь новой коллекции «Zimaletto».

Проверив, всё ли сервировано как следует, Миша делал завершающие штрихи перед началом фуршета. Он очень волновался, так как клиенты были очень серьёзными, на показе собрался весь свет московской богемы, и это было прекрасной возможностью разрекламировать его ресторан.

К нему подошла Юлиана с целью удостовериться всё ли готово. Она была в сопровождении миниатюрной девушки. Михаил вежливо поздоровался с обеими, девушка тоже поприветствовала его, немного смущаясь. Борщов взглянул ей в глаза и замер. Таких глаз он никогда не видел. Огромные, манящего чайного цвета, они мгновенно околдовали его. Девушка оказалась прелестной. Тихая, скромная, она напомнила ему его сестру. Она не была похожа на всех этих расфуфыренных девиц, с которыми ему доводилось знакомиться в Москве. У нее были красивые вьющиеся волосы, необыкновенный голос с очаровательной хрипотцой и царское имя – Екатерина.

– Андрюша, Рома, подойдите к нам, – позвала Юлиана молодых людей, стоявших неподалёку с бокалами шампанского.

– Познакомьтесь, господа. Это Михаил Борщов – шеф повар с мировой практикой. Он открыл недавно свой первый ресторан в Москве. Называется «Мармеладофф». А ещё он автор всех этих потрясающих кулинарных шедевров. Он организовал этот фуршет, – Юлиана торжественно представила Мишу Андрею и Роме. Мужчины пожали руки и включились в беседу. Беседовали о только что завершившемся дефиле.

– Как вам коллекция? – спросил Жданов.

– Очень красиво. Но я далёк от мира моды. Я привык говорить кулинарным языком. Ваша новая коллекция напоминает мне летние коктейли, она такая же яркая и освежающая, – ответил Михаил.

– Очень интересное сравнение, – ухмыльнулся Малиновский и посмотрел в упор на Мишу, который не сводил с Кати глаз.

– А людей вы тоже характеризуете кулинарными терминами? – не унимался Роман.

– Да. Ведь кулинария это глубокое искусство, этим языком можно охарактеризовать всё, что угодно или кого угодно, или просто я не умею говорить ни о чем кроме, – смеясь произнёс Борщов.

– А охарактеризуйте тогда нашу несравненную Юлианочку? Кто она по по-вашему? – кокетливо улыбнувшись Виноградовой, попросил Андрей.

– Ах, Юлиана это фруктовое игристое вино. Это ощущение праздника и счастья, кружащее голову, – Миша отсалютовал Виноградовой бокалом шампанского, а та послала ему воздушный поцелуй.

– Кстати, о вине. Катя, я хотел бы приготовить для вас очень вкусный коктейль, если вы позволите, – нежно глядя на Пушкарёву, предложил молодой повар. – Он очень лёгкий, он готовится на основе особого итальянского напитка. Его делают из муската и клубничного сока, а виноград привозят из Калифорнии, представляете? Я только что придумал этот коктейль. Хочу, чтобы вы попробовали и оценили.

При упоминании о напитке Катя вздрогнула и невольно бросила на Рому пылкий взгляд. Малиновский тут же почувствовал его на себе, от этого непередаваемого ощущения по спине побежали мурашки. Он старался не показывать своих ощущений, но на его лице уже цвела лукавая улыбка. Их игру в гляделки нарушил голос Жданова.

– А вы уверены, что это хорошая идея? – обратился он к Михаилу. Его голос стал резким, а взгляд излучал откровенный вызов. – Катя не пьёт спиртное, а также это самый ценный сотрудник «Zimaletto». Ставьте свои кулинарные эксперименты на ком-нибудь другом.

Катя растерянно смотрела на шефа, а Миша и вовсе опешил от такого общения. Юлиана поспешила прийти на помощь.

– Мишенька, дорогой мой, ты обязательно приготовишь нам с Катюшей этот чудесный коктейль. Андрей, я гарантирую, что твоя помощница не пострадает. За Мишу я ручаюсь, но всё равно сниму пробу первой, чтобы ты не беспокоился, – весело щебетала Юлиана, чтобы разрядить обстановку.

Виноградова взяла под руку Катерину и Борщова, утягивая парочку за собой.

– Михаил, а можно один вопрос! А что бы вы сказали о Кате? Кулинарным языком, я имею в виду, – неожиданно спросил Малиновский. Жданов бросил на друга недовольный взгляд и снова принялся сверлить глазами Борщова. Тот, напротив, демонстрировал полное спокойствие. С лёгкой улыбкой он произнёс:

– Конечно, с большим удовольствием. Катя это… изысканный десерт, но не для всех, а для редких ценителей, для истинных гурманов. Для тех, кто понимает… – парень с нежностью посмотрел на Катю, взял под руку Виноградову и увлёк девушек в сторону бара.

«Что это за идиотизм?! Неужели я её ревную? Черт бы побрал этого повара и эту Пушкарёву, » – злился внутри себя Роман.

– Ты это слышал, Малиновский? – Для тех, кто понимает! – передразнил Жданов. – С чего он взял, что вообще что-то понимает! Валенок сибирский! Приехал Москву покорять с рязанским лицом и двумя кастрюлями, – бушевал президент.

– У тебя что по географии было, Жданчик? И что же ты так взбесился? Неужто ты ревнуешь нашу Катеньку? – с иронией спросил Малиновский.

– Я? Ревную? – возмутился Андрей и даже вскинул брови для убедительности, но его запал тут же иссяк. Он глубоко вздохнул и тихим голосом обречённо признался: – Ревную, Ром. Как же сильно я её ревную!

– Как же это тебя так угораздило то? – так же обречённо спросил Роман, и было непонятно, кому он задал этот вопрос – Андрею или всё-таки себе.

========== Па-де-труа ==========

Катя вошла в квартиру, стараясь ступать тихо, почти беззвучно прикрыла дверь, но всё равно нарвалась на конвой. В проёме кухни показался недовольный отец, а из-за его плеча обеспокоенно выглядывала мама.

– Ну и как это понимать? А? Катерина, ты на часы смотрела? – строго спросил Валерий Сергеевич.

– Пап, мам вы только не волнуйтесь. У нас показ был. Я же говорила. А потом меня пригласили один ресторан посетить.

– Тебя что дома не накормят? По ресторанам она ходит! Гляди, мать! А это всё твоих рук дело. Много ей позволяешь. Пошла вся разукрашена, разодета, а пришла под утро. Вот! Вот до чего дошло! – Пушкарёв свирепствовал, ведь он так и не мог принять тот факт, что его маленькая Катюшка давно выросла и имеет право на свою личную жизнь, отдельно от трёшки на улице Авдеенко.

– Папа, ну что ты начинаешь, – спорить с отцом не было сил. Мама в этом её никогда не поддерживала, потому как отец был в доме негласным авторитетом.

Катя сняла пальто и прошла в уборную помыть руки. Выйдя из ванной, она услышала, как родители шёпотом ругались на кухне. Видимо, Валерий Сергеевич никак не мог успокоиться после такого вопиющего поступка дочери. Подслушивать не хотелось, усталость навалилась тяжёлым гнётом. Девушка прошла в свою комнату и переоделась в уютный плюшевый халат. Старая тахта встретила её домашним теплом и запахом свежего белья.

«– Как же хорошо дома» – подумала Катя, кутаясь в одеяло.

Сегодня она познакомилась с удивительным человеком. Миша не был похож ни на кого из её знакомых. Он казался таким добрым, правильным, а главное – своим. Его не стыдно было пригласить в их бедную квартиру и представить родителям, не опасаясь, что он не поймёт их семейного уклада. Миша был искренним, открытым, неиспорченным деньгами и положением в обществе.

Сегодня она впервые отвлеклась от своих мыслей об Андрее и… о Роме. Да, она не могла выбросить Малиновского из головы. Если Жданов проник в её душу, то Роман нашел другой путь. Почему-то её тело рвалось к этому мужчине. После их поцелуя она так и не смогла избавиться от неизведанных для неё ощущений. Ей хотелось, чтобы этот мужчина делал с ней всё, что пожелает, но при этом чётко осознавала, что любит Андрея, любит всем сердцем, любит искренне и беззаветно.

С одним у нее была сильная духовная связь, а с другим непреодолимое плотское влечение.

Не то, чтобы она возомнила из себя роковую женщину. Нет. Просто впервые в жизни ей казалось, что она любит. Любит их обоих. Разве это возможно? Оказывается возможно.

Катя достала дневник и принялась перечитывать свои недавние записи.

Это случилось тем вечером, когда Вячеслав Семёнович позвонил, чтобы объявить о готовности их банка пойти на встречу «Zimaletto». Малиновский уехал на сделку с поставщиками, а после сразу по своим делам, минуя офис. Катя заканчивала отчёт и уже готовилась пойти домой. В эту минуту на пороге каморки появился Андрей и с довольной улыбкой на лице предложил Катерине пойти в ресторан и отметить их общую победу. Она согласилась. Ей безумно хотелось побыть с ним, послушать его, полюбоваться им – её Андреем. После поцелуя с Малиновским она чувствовала себя женой-изменщицей, поэтому всё своё время теперь уделяла только Жданову. Роман не возражал. Судя по всему, он и думать уже забыл о том вечере, для него это было в порядке вещей. Если уж он не запоминает женщин, с которыми спит, то с какой стати будет вспоминать про какой-то поцелуй с неприметной Катей Пушкарёвой.

В ресторане было весело, звучала громкая музыка, Андрей заказал себе виски и персиковый сок для Кати. Они мирно беседовали в тот момент, когда их разговор прервала одна особа, бесцеремонно присевшая за их столик.

Этой наглой девицей оказалась Елена Шестикова – скандальная журналистка и по совместительству подруга Киры. Она без умолку стала рассказывать Андрею, что у Кирочки всё замечательно, что у нее новый молодой человек – успешный бизнесмен Пётр Тригорин. Делалось это с расчётом позлить Жданова, ведь после истории с Изотовой на него обрушился очередной скандал, основными фигурами которого были всё те же, всё там же. Изотова стала преследовать Андрея, буквально не давала ему прохода, а потом и вовсе устроила дебош в мастерской Милко, изрядно напившись.

Шестикова ехидно смотрела на них, а затем напрямую попросила Жданова представить ей его спутницу. «Это Екатерина Пушкарёва, моя любимая девушка» – сказал тогда Андрей. Спустя пару минут Леночка увидела очередную жертву и поспешила оставить их. Катя вопросительно смотрела на шефа, не совсем понимая, для чего тому было нужно ее представлять подобным образом. Андрей понял её взгляд и постарался объяснить, что ему хотелось бы, чтобы Кира думала, что у него роман с помощницей, пусть позлится. Пушкарёва немного оскорбилась, что Жданов решил прикрыться её именем, но всё же решила ему подыграть.

Шестикова весь вечер не сводила с них глаз. Андрей это заметил и решил действовать так, чтобы у этой акулы пера не осталось никаких сомнений насчет его отношений с Катей. Улыбнувшись, он притянул девушку к себе и коснулся ее губ невесомым поцелуем. Дальше всё было смутно. У Кати закружилась голова, она не понимала, что происходит. Лёгкий поцелуй превратился в страстное состязание губ, язык мужчины оказался у девушки во рту, он сжимал, покусывал её губы, то нежно, то властно. Исступленно задыхаясь, они отстранились друг от друга. Катерина не могла прийти в себя. Этот поцелуй не был похож на поцелуй Малиновского. Тогда она летела в пропасть, точнее улетела туда и до сих пор не могла выбраться из этих адовых глубин. Сейчас же она воспарила в небеса, эйфория оглушала, а счастье бурлило в крови.

Жданов тогда тоже извинился, объяснив, что это было нужно, чтобы уверить Шестикову в достоверности полученной информации. Они решили, что не будут заострять на этом внимание, но не заострять не получалось. Отчуждение родилось молниеносно. Жданов избегал её, уходил на производство, где часами гипнотизировал швейные станки. Он больше почти не говорил с ней, не советовался. Кате было тяжело от такого холодного отношения, она не могла больше сидеть в этой каморке, словно та тоже покрылась льдом изнутри. Поэтому и попросилась в бывший кабинет Ветрова, чтобы не видеть Андрея и, наконец, постараться забыть его. И Малиновского тоже.

Вернувшись из путешествия по своим воспоминаниям, Катя села на постели, сняла очки и потерла уставшие глаза. Сегодня она встретила человека, достойного и порядочного. Для которого даже поцелуй это весомое событие, а не повод мимоходом извиниться, как сделали эти двое. Катя чётко решила для себя, что если Михаил захочет развития их отношений, она сопротивляется не станет. Этот треугольник со Ждановым и Малиновским довёл ее до нервного исступления. Она металась между двух огней, прекрасно понимая, что это танец на лезвии ножа, опасная игра, проигравшей в которой, скорее всего, будет она сама.

***

– И после этого поцелуя, Ром, я никак не могу выбросить её из головы. Даже ночами снится. Представляешь? – горько усмехнувшись, признался Жданов, сидя у себя на кухне за барной стойкой. Напротив сидел Малиновский и с серьёзным лицом слушал исповедь лучшего друга.

Рома молча отставил в сторону опустевшую бутылку виски и открыл новую.

– Жданов, а давай мы её в командировку отправим? Ну что она нам здесь глаза мозолит? То есть тебе. Сами пустимся во все тяжкие, ну, как раньше, а? Отвлечемся от неё! Ну, то есть ты отвлечёшься, – захмелевшим голосом предложил Ромка.

– Ну куда я её отправлю, Малиновский?! В Прагу если только, второй магазин открывать.

– Да хоть в Антарктиду к пингвинам! На Мадагаскар к очкастым лемурам! В Пакистан в горячую точку! В любую далёкую точку на нашей большой планете.Только отправь её! Я прошу тебя! – пафосно вещал пьяный Роман.

– Ну хоть с планетой какая-то ясность. Космонавт Катя Терешкова, ой, то есть Пушкарёва это уже слишком, – рассмеялся Андрей.

Жданов налил им ещё по двойной порции. Выпили без тоста, каждый думая о своём.

« – Что это за женщина? Зачем она пришла в мою жизнь? Я не знал её, а теперь не представляю, что кто-то может стать мне ближе. Конечно, в московской тусовке этого не одобрят, когда узнают, что эти отношения не пушка жёлтой прессы, а правда. Родители тоже не одобрят желание завести отношения с секретаршей. А как быть если душа к ней тянется? А тот поцелуй и вовсе стёр все границы между.» – Жданов в очередной раз прокручивал у себя в голове эти ощущения. Он в тот момент чувствовал себя Адамом, а она была Евой, сотворенной из его ребра. Только так он мог объяснить это невероятное притяжение и чувство глубокого единения с этой женщиной.

Малиновский залпом опрокинул в себя стакан обжигающего напитка, затем слез с барного стула и протянул руку Андрею.

– Пойду я, Жданчик. Сейчас только такси вызову. Не хандри. Забудь её.

Роман достал мобильный, вызвал такси и, взяв пальто, вышел за дверь.

– А ты думаешь я не пытался? Не могу я ее забыть, – тихо сказал Жданов и сделал несколько глотков прямо из горла бутылки.