Текст книги "Великий комбинатор или автогол (СИ)"

Автор книги: Гиперболоид Гарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Пролог ==========

Роман Дмитриевич Малиновский, молодой красивый мужчина в самом расцвете сил, пребывал этим утром в прекрасном расположении духа. Ночь с очередной красавицей была просто потрясающей. В очередной раз Роман виртуозно продемонстрировал своей ночной гостье отточенные навыки великолепного любовника – горячего и в меру грубого, изобретательного и страстного, отдающегося целиком любовной игре. Конечно, иногда его посещали мысли о том, что он для этих девиц всего лишь секс-машина или билет на подиум компании «Zimaletto», вице-президентом которой он являлся. Хоть изредка, но он задумывался о той одной-единственной, которой захочется дарить цветы, подарки, которую захочется добиваться, ради которой он будет готов забыть обо всех этих неприхотливых красотках, которые с такой лёгкостью оказывались в его постели, но будучи уверенным в своей неисправимой полигамности, он гнал от себя мысли о любви и серьёзных отношениях. Брак – это добровольное рабство, был убеждён Роман Малиновский. На том и стоял.

В этот день Рома пришел на работу с опозданием, то есть задержался, как и подобает члену высшего руководства.

Насвистывая весёлую мелодию, он вошёл в приёмную. Бодрым голосом мужчина поприветствовал свою секретаршу Шурочку, одарив её парочкой дежурных комплиментов, а затем последовал в свой кабинет. Ознакомившись со списком дел на сегодняшний день, старательно составленным Александрой, Рома решил выпить кофе в баре, а поскольку пить его в одиночестве он не любил, то решил пригласить своего лучшего друга и по совместительству президента компании «Zimaletto» Андрея Жданова разделить с ним этот утренний ритуал.

Вспомнив о Жданове, Ромка оживился. Ведь накануне он со своей лёгкой подачи устроил другу романтик с Лерочкой Изотовой – одной из ведущих моделей их гениального кутюрье Милко. И не где-нибудь, а прямо в президентском кабинете.

Валерия была ослепительной женщиной с грацией пантеры и взглядом хищницы. Малиновский представлял на какие высоты наслаждения вознесла его друга эта горячая штучка, поэтому жаждал подробностей. Тем более всё происходило в кабинете, а это должно было вдвойне возбуждать парочку. Конечно, если бы Кира Воропаева – невеста Жданова, в этот момент находилась в компании, ощущения были бы еще куда более острыми, потому что Андрей лишился бы очков, а Лерочка доброй половины волос, но та пару дней назад уехала в Милан, чтобы купить ткань и декор для своего свадебного платья.

Рома искренне не понимал их союза. Андрея еще понять было можно. Голос Киры был нужен ему на совете директоров, чтобы получить кресло президента. Поэтому для удовлетворения обеих сторон необходимо было произвести выгодный бартер – предложение руки и сердца в обмен на поддержку на голосовании. Но вот зачем эта свадьба нужна была Кире, друг семьи недоумевал.

Вся подготовка к торжеству лежала на невесте, Жданов должен был лишь поприсутствовать в нужное время в нужном месте и поставить свою подпись. Вот и сейчас, пока Воропаева находилась в отъезде, Андрей решил порепетировать первую брачную ночь, а в качестве дублёра невесты выбор пал на Изотову, которая уже давно бросала на президента модного дома зазывные взгляды.

Уходя домой, Малиновский создал в кабинете Жданова лёгкий полумрак, помог расставить свечи, принёс фрукты, вино и включил музыку – что-то похожее на трэки Enigma, с такими же охами и вздохами. Пожелав другу удачи, он поспешил восвояси.

Рома взял мобильный телефон и набрал номер Андрея. «Абонент временно недоступен» вещал оператор. Малиновский сразу подумал, что после бурных прелюдий в кабинете темпераментная Лера потребовала продолжения банкета и истязала до утра бедного Жданова. Теперь подробностей хотелось еще больше, поэтому Роман решил дождаться друга в его кабинете. Каким же было его удивление, когда он обнаружил кабинет закрытым. В приёмной было пусто. Клочкова, по обыкновению, решила на работу до обеда не приходить. «А как же Пушкарёва? Она должна давно уже быть на рабочем месте» – с удивлением подумал Рома.

Екатерина Пушкарёва или просто Катенька, как её называл шеф, была помощником президента компании, того самого Жданова. Работала она недавно, но уже успела произвести на всех большое впечатление. Она была настоящим экономическим гением с компьютерным процессором последнего поколения вместо головы. У нее была железная деловая хватка и такие же железные брекеты на зубах, а круглые очки и гладко заплетенные в нелепые косички волосы особенно её портили. Одевалась Катюша в стиле hand made, а её одежда в большинстве своём была сшита-перешита из еще советских тканей, по всей видимости когда-то принадлежащих ее маменьке.

За её внешнюю непривлекательность вместо отдельного стола в приёмной девушке была выделена каморка – бывший шкаф для документов, находящийся прямо в президентском кабинете.

Рома относился к Катерине ровно, даже по-приятельски, потому что спецом она была отменным, да и нашла она подход к Жданову.

Тот носился с Катей, как с писанной торбой, за что девушку люто возненавидела Кира. А может быть просто на интуитивном уровне Воропаева чувствовала, что несчастная была с первых дней безнадёжно влюблена в Андрея. Рома тоже это видел, но не заострял на этом факте внимание. Конечно, было бы очень жаль, если бы Катенька усохла от любви к начальнику, потому что она была важным элементом в их команде. Она частенько здорово их выручала, а её умная головка постоянно генерировала потрясающие идеи, но что он мог поделать, ведь сердцу не прикажешь. Благо, Жданов этой влюблённости не замечал, а Катя никак её явно не проявляла, что было очень правильно в такой ситуации.

Малиновский решил пройти в президентский кабинет через конференц-зал. Что-то подсказывало ему, что он должен войти туда раньше, чем это сделает Клочкова, и его интуиция его не подвела. Войдя, Рома увидел остатки роскоши во всей красе: полупустая бутылка вина, бокалы и фрукты на журнальном столике, бардак на президентском столе, в порыве страсти сброшенные на пол бумаги, а из колонок всё так же разливалась эротическая музыка.

Малиновский среагировал молниеносно. Нужно было убрать здесь до тех пор, пока лишние свидетели не увидели сего зрелища. Он выключил музыку, быстро распихал мусор по пакетам, потушил свечи, собрал с пола бумаги. Неплохо было бы протереть столик от следов красного вина, поэтому Рома решил поискать какую-нибудь салфетку в каморке у Кати.

Открыв двери кладовки, мужчина остолбенел. На рабочем столе, свернувшись калачиком и подложив под голову папки с документами, спала Катя. От этой вокзальной картины Малиновскому стало откровенно не по себе. Девчонка выглядела так жалко, так убого на этом столе. Он подошёл ближе и, не понимая зачем, стал рассматривать спящую девушку. Он невольно отметил какая у той была гладкая светлая кожа, без единой неровности и покраснений, аккуратный носик, милые ушки. Взгляд особенно притягивали длинные темные ресницы, которые слегка подрагивали во сне, а приоткрытые пухлые губы наталкивали на странное желание прикоснуться к ним. Почему-то Роман представил какие они мягкие, эти губы, во время поцелуя, но тут же прогнал от себя эту похотливую мысль.

Глаза Кати резко распахнулись, и спустя несколько секунд она уже вскочила со стола, судорожно пытаясь найти очки. Лохматая, сонная, она напоминала маленькую взъерошенную птичку.

– Катя, а что это вы тут делаете? Отдохнуть прилегли? Неужели уже с утра так утомились? – в свойственной ему саркастической манере спросил Малиновский.

Девушка суматошно кружилась по кабинету, на ходу приглаживала волосы и терла сонные глаза.

– Андрей Палыч просил не выходить вчера. А потом я уснула… вдруг. – невнятно объяснила Катя, но Роман всё понял правильно. Загрузив работой свою помощницу, его лучший друг и президент приказал той не высовываться из кабинета во время его любовных утех с Изотовой. Так сказать, решил совместить приятное с полезным.

– И что, вы здесь всю ночь провели? А во сколько Андрей Палыч ушел вчера?

– Я не знаю. Музыка громко играла. Я не слышала, – робко сказала девушка.

– Ну вы должны же были слышать звуки какие-нибудь, разговоры. Вы почему домой то не пошли? Ведь через конференц-зал можно было выйти, – всё пытал Пушкарёву вице-президент.

– Я старалась не слушать. Роман Дмитрич, я никому не скажу! Я ничего не слышала! Честно-честно! Я уши закрывала! – по-детски откровенно призналась Катерина, а после своего признания неожиданно для Романа и для самой себя, так же по-детски горько разревелась.

***

Прошло больше двух недель с тех пор, как Малиновский обнаружил помощницу президента спящей на рабочем столе, но до сих пор он не мог избавиться от тех дурацких ощущений, которые у него появились после того случая.

Катя тогда ревела в три ручья. Совсем расклеилась девчонка. Рома впервые в жизни разозлился на Жданова за то, что тот поступил, как последний самодур. «Ну ехал бы сразу на все четыре стороны со своей Лерочкой или Катю бы отпустил домой, зачем человека в заперти держать?» – с раздражением думал Роман, поглаживая плачущую девушку по спине.

От женских слёз Малиновский шарахался, как черт от ладана. Уходил он всегда по-английски и всячески избегал с противоположным полом душеспасительных бесед. А уж про то, чтобы утешать плачущую женщину, речи вообще никогда не шло. Не любил он этого и не умел. Но сейчас перед ним рыдала не женщина, а сжавшийся в комочек ребёнок, психика которого просто не выдержала того, что прошлым вечером за этим тонким куском гипсокартона без намёка на звукоизоляцию, герой её девичьих грёз предавался любовным играм с другой, а она в это время сидела в своей каморке и затыкала уши, чтобы не слышать их. «Влюблённая дурочка! И как это тебя так угораздило? Ведь нет же у тебя ни единого шанса. С этим срочно надо что-то делать.» – думал Рома, отпаивая Катю водой с валерьянкой, которую позаимствовал у Шуры. Потом собрал её сумку, пиджак и отправил домой отсыпаться. Жданову он сказал тогда, что Кате утром стало плохо и он на правах вице-президента отпустил ее домой.

За эти две недели он твёрдо решил любыми путями избавить Пушкарёву от большого безответного чувства к начальнику.

Во первых, он собирался сделать это во благо фирмы, потому что если Катенька умрёт от тоски, то бишь уволится, работать им без нее будет туго. Тем более сейчас, когда коллекция потерпела фиаско, и надо было срочно выбивать очередной кредит, чтобы выпустить новую. Необходимо было искать новых поставщиков тканей и фурнитуры, потому как горький опыт научил их – с Краевичем больше дел иметь нельзя. Поэтому в такое сложное время помощник президента должен быть всегда готов к труду и обороне, а не страдать от любви и депрессии.

Во-вторых, Роман был уверен, что эта влюблённость рано или поздно станет понятна Андрею и здоровый климат в их эффективном тандеме с Катей будет нарушен. В любовных делах Жданов был, как лошадь с шорами на глазах, то есть смотрел в одну точку и замечал только очевидное без какой какой-либо аналитики, но он был далеко не дурак и вполне мог догадаться о влюблённости своей помощницы. А это могло повлечь за собой отчуждение шефа от нее. Катенька в таком случае могла и вовсе обозлиться за это и, опять же, уволиться, или того хуже – перейти на сторону будущего ждановского шурина Сашки.

Сам он никогда ничем подобным не страдал, поэтому как он будет избавлять Катеньку от этой напасти понимал смутно. Вообще, народная мудрость гласила, что клин вышибают клином, и Роману эта версия нравилась. Только вот было непонятно, где взять этот самый клин, когда Катюшка у них, мягко сказать, на любителя. Можно было попросить подыграть их курьера Фёдора, но тайное рано или поздно становится явным, и еще неизвестно, каким образом это скажется на Пушкарёвой с ее тонкой душевной организацией.

Вот если бы она сама кого-нибудь нашла себе. Этот вариант был просто идеальным, но для этого необходимо было, чтобы «мисс Майкрософт офис» хотя бы немного подумала о своём внешнем облике.

Внезапно в голову Роме пришла блестящая идея – а что если он сам займётся перевоспитанием Катеньки?

Всякого рода авантюры Ромка просто обожал, чувствуя себя неким вершителем судеб. Вот и сейчас внутри Малиновского ярким пламенем вспыхнул азарт, а губы расползлись в хитрой самодовольной улыбке. Ведь если хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам.

========== М-Мотивация ==========

– Кать, а вы давно в Андрея Палыча влюбились? – прямо в лоб спросил девушку Малиновский.

Он долго думал, как бы ему завести об этом разговор. Не придумав ничего лучше, он решил взять Катерину с собой на деловую встречу с представителями компании «Шелковая симфония». Жданов в этот день ездил по банкам и клянчил очередной кредит. Кроме него кредитные комитеты ни с кем общаться не желали, поэтому он лично контролировал этот вопрос. Катю Андрей отпустил с Малиновским в надежде, что ей удастся уговорить поставщиков на выгодные для «Zimaletto» условия. Катерина в очередной раз не оплошала и выбила у господина Громова, главного финансиста «Шелковой симфонии», большую скидку в обмен на договор о намерениях и закупку основной партии тканей у них.

После окончания деловой встречи Рома предложил девушке остаться и составить ему компанию за десертом.

– Кать, я понимаю, что это не моё дело. Я просто хочу помочь. Просто поймите, Андрей Палыч, он… как бы так сказать… – повисла недолгая пауза, которую решила нарушить Катерина.

– Он никогда не обратит внимание на такую как я. Я это понимаю, Роман Дмитрич и ни на что не претендую. – ответила девушка, нахмурившись.

Потом снова повисло неловкое молчание. Пушкарёва вся сжалась, гипнотизируя глазами скатерть на столе, и на автомате перемешивала мороженое в креманке.

– Я хотел бы сказать другое…– Мужчина пытался быть деликатным. Он понимал, насколько закомплексованная девочка сидела перед ним. Она искренне не допускала мысли, что может понравиться такому мужчине как Жданов. Да и, судя по всему, любому другому мужчине тоже. Она, скорее всего, сделала Андрея предметом своего обожания, только потому, что он был недостижим, а поэтому можно было спокойно жить, витая в облаках, ни к чему не стремясь и ни на что не рассчитывая. Но также Роман понимал, что Катя всего лишь женщина и ничего женское ей не чуждо. Ей наверняка хотелось быть любимой и желанной, получать комплименты, цветы. Это и причиняло ей страдания. Ей был срочно необходим другой мужчина – реальный. Но для этого необходимо было её раскрепостить, раскрыть её природный, хоть и небольшой потенциал, сделать её привлекательной для противоположного пола. Тогда уж точно их Катенька воспрянет духом, обретёт личное счастье и оставит свои дурацкие мечты о неотразимом черноволосом красавце Андрее Жданове.

– Катя, я хотел бы вам предложить немного измениться, что ли. Ну, причёску изменить. Подобрать другой гардероб, косметику, ну чем еще девушки пользуются… Я в модной индустрии уже десять лет. Если что, мог бы помочь вам.

– Вы разбираетесь в женской косметике, Роман Дмитрич? – с неожиданным сарказмом спросила Пушкарёва.

Малиновский шутку оценил и, ничуть не растерявшись, серьёзно кивнул в сторону официантки, обслуживающей соседний столик.

– Смотрите, Катенька. На губах вон у той девушки помада Chanel, тон 27 – «Спелая вишня». Ещё есть вопросы?

Катя мило улыбнулась, но улыбка недолго гостила на её лице. Спустя мгновение, она снова нахмурилась, опустила голову и взялась перемешивать мороженое.

– Нет, я не хочу. У меня не получится ничего. Да и зачем всё это нужно? Мне уже вряд ли что-то поможет.

– Некрасивых женщин не бывает, Екатерина Валерьевна!

– А бывает мало водки, Роман Дмитриевич. Я очень вам благодарна за то, что пытаетесь меня поддержать. Не нужно, правда. Всё хорошо. Тогда в каморке я дала слабину, но уже успокоилась. Вы не беспокойтесь за меня. И за Андрея Палыча не беспокойтесь. Он никогда не узнает. И Кира Юрьевна ни о чем не узнает. И про тот случай тоже… Не волнуйтесь. Я никому не скажу.

– Еще не хватало мне о Кире Юрьевне беспокоиться. На ее счёт я совершенно спокоен. Была бы она моей невестой, я бы, может, переживал.– сказал Роман и мысленно добавил, что если бы Воропаева была его невестой, он бы повесился.

Катерина, словно прочитав его мысли, улыбнулась, а потом даже хихикнула.

В «Zimaletto» ехали молча. Рома расстроился, что Катя оказалась крепким орешком и не приняла правила игры, которую он так хотел начать. Ведь он уже спланировал, как Пушкарёва будет преображаться из высокопроизводительной вычислительной машины в девушку с привлекательным экстерьером. Ему приходилось с досадой признать, что замотивировать Катеньку ему не удалось, а придумать, что бы наверняка выступило в качестве мотивации, он никак не мог.

Девушка же всю дорогу думала о Жданове. Она переживала, что Малиновский теперь в курсе её чувств к шефу и очень боялась, что тот проболтается. «Вдруг Андрей узнает и уволит меня!» – эта мысль не покидала Катю.

Она пыталась вести себя с ним естественно, как раньше, но осведомлённость Романа висела над ней Дамокловым мечом.

***

Створки лифта распахнулись, и Катя с Ромой сразу оказались в эпицентре разыгравшегося скандала. По всей видимости, ребята попали уже на последний акт зрелища. Да и тот уже близился к завершению.

Кира свирепствовала. Она кричала так, что зрителей собралось больше, чем нужно. В ярости Жданов не отставал от неё. Бросая в адрес невесты резкие эпитеты, он обвинял Воропаеву во всех смертных грехах.

Их семейные разборки не были редкостью, и в компании к этому, можно сказать, уже привыкли. Но в этот раз дело пахло керосином. Андрей никогда раньше не позволял себе таких слов в адрес неуравновешанной невесты, а та, в свою очередь, никогда прилюдно не набрасывалась на жениха, ограничиваясь лишь криком. В этот раз Кира не выдержала и швырнула в лицо Андрею пакетик со стразами Swarovski, прикупленный для отделки свадебного платья. Не успел Жданов прийти в себя, как следом она швырнула в него кольцо, подаренное им в знак помолвки, а вишенкой на торте ему прилетела звонкая пощёчина. Она и стала кульминацией сего действия. Бросившись в открывшийся лифт, Воропаева уехала в неизвестном направлении, а Андрей, немного постояв, резко развернулся и пошёл в сторону своего кабинета.

Ошеломленные зрители стали потихоньку расходиться. Женсовет захотел увлечь Катю за собой под предлогом разложить бумаги по папкам, но Рома понимал, какие бумаги они будут раскладывать, поэтому Катю никуда не пустил.

Ему самому нетерпелось узнать, что же послужило причиной этой бури, а одному идти к Андрею не хотелось. С Катериной было как-то спокойнее.

Войдя в президентский кабинет, Пушкарёва предусмотрительно юркнула к себе в каморку, а Рома сел напротив взбешенного друга.

***

– Представь себе – камера! В кабинете была камера! И когда она была установлена, я не знаю. Может быть Кира её поставила перед отъездом, а может, с самого первого дня, и я уже заселился в этот пятизвёздочный домик под линзой объектива! Я в бешенстве, Малиновский! Никакой свадьбы не будет! И не потому, что она так решила, так как я подлец и изменщик, а потому, что я так решил! С меня хватит этой бесконечной слежки! – Жданов находился в состоянии крайнего возмущения. Он нехотя цедил из бокала виски, изливая душу единственному другу.

В этот раз невеста перешла все границы, установив в президентском кабинете скрытую камеру. На эту мысль Воропаеву натолкнула её подружка Ленка Шестикова – акула пера, которая такие устройства использовала по долгу службы. Вернувшись из поездки, девушка решила посмотреть запись, ну и, конечно, увидела, как Андрей развлекается в её отсутствие с Изотовой. Она и до этого знала, что жених не однолюб, но знать это одно, а увидеть своими глазами – совершенно другое. Охваченная праведным гневом, Кира не нашла ничего умнее, чем закатить жениху публичную истерику, раскрыв все карты про камеру, запись и свою осведомлённость обо всех его грехах.

– Да…вот это ты попал, Жданчик! Александр теперь нас в порошок сотрёт! Это он еще не знает, что коллекция провалилась. Ну ничего, скоро узнает. Кира ему непременно сообщит. Через неё же идут все сводки по продажам.

– А пусть сообщает кому угодно! Сашке, родителям – мне плевать! Пусть лишают меня должности, акций, наследства! Я не женюсь на Кире никогда! Я лучше стану таксистом или вообще безработным. Я лучше…

– Съешь перед ЗАГСом свой паспорт. Я понял. – с улыбкой закончил Роман.

– А ты, Андрюх, иди в кино сниматься! Парень ты у нас фактурный. Камера тебя любит. – Рома не выдержал и расхохотался.

– Иди ты к чёрту, Малиновский! Без твоих шуточек сейчас тошно!

– Да ладно тебе, прекращай тут! Относись ко всему с присущим тебе юмором. Прорвёмся!

Жданов нервно крутил в руках бокал с виски, потом поставил его на стол и заорал: «Катя!»

На его крик дверь каморки сию минуту распахнулась, и на пороге появилась Катенька, хлопая испуганными глазами.

– Кать, принесите мне кофе, пожалуйста. Я сейчас Клочкову просто видеть не в состоянии. Если, конечно, это вас не затруднит.

Андрей устало смотрел на девушку, словно искал поддержки во взгляде своей помощницы. Катерина кивнула и отправилась делать кофе, но на полпути обернулась и подошла к креслу, в котором сидел Жданов. Присев на корточки рядом с ним, Катя заговорила тихим успокаивающим голосом:

– Андрей Палыч, вам сейчас кофе лучше не пить. Вы сейчас и так на взводе.

– Кать, ну вы же всё слышали, что я говорил Роману. Ну неужели я не прав? – неожиданно спросил Жданов хриплым голосом. Видимо, он его всё-таки сорвал во время разборок с уже бывшей невестой.

– Ну вот…весь на нервах. Вам чаю надо выпить. С ромашкой. У меня есть. Я сейчас вам сделаю и принесу. – Пушкарёва несмело поглаживала руку начальника, пытаясь его успокоить.

Роман наблюдал за этой идиллической сценой сначала с удивлением, потом с лёгким негодованием, а потом и вовсе с раздражением. Внутри родилось неприятное ощущение от этой картины.

Возможно потому, что Андрей так возмущался, будто бы не он куролесил здесь до поздней ночи с Изотовой. Или потому, что Катя так порхала вокруг шефа, будто бы не она рыдала крокодильими слезами после той ночи, проведённой в каморке.

Сославшись на неотложные дела, Рома вышел из кабинета друга, следом выпорхнула Пушкарёва и, обогнав его, побежала готовить чай для своего ненаглядного.

Малиновский смотрел ей в след. Абсурдность ситуации зашкаливала. «Ну что же, Екатерина Валерьевна, вы сами на эти грабли нарываетесь» – подумал он.

В том, что Жданов никогда на неё не посмотрит, Роман был уверен. Даже если Пушкарёва скупит половину ЦУМа, обновив свой гардероб, изменит причёску и нанесёт на лицо килограмм косметики, ей всё равно ничего не светит. Рома знал, каких женщин предпочитает Андрей, и Катя под эти стандарты не подходила от слова совсем. Зато это была огромная мотивация для их общей подруги. Малиновский понял, что именно этим калачом он и заманит её в мир нормальных женщин. А уж потом то он разберётся, что делать. Например, познакомит её с кем-нибудь не особо прихотливым, а они со Ждановым устроят себе мальчишник с Иветтой, Лизеттой и Мюзеттой, тем более тот сейчас мужчина свободный.

========== Теория и практика ==========

Прошёл месяц с тех пор, как маршал Малиновский начал свою операцию под названием «Трансформация Пушкарёвой». Сначала своенравная помощница президента всячески отмахивалась от своего преображения, но всё же сдалась, не устояв под натиском аргументов Романа. Он тогда объяснил, что если она действительно хочет отношений с Андреем, то ей следует изрядно потрудиться, потому что под лежачий камень вода не течёт, а мужчины любят глазами. В конце концов, желание понравиться возлюбленному оказалось сильнее страхов и комплексов.

Малиновский целую неделю водил свою подопечную по торговым центрам и бутикам, в поисках подходящей одежды и обуви. Затем последовал поход к офтальмологу, где старые круглые очки сменились на новые в стильной оправе. После они посетили стоматолога, и Пушкарёва вышла оттуда, улыбаясь в 32 белоснежных зуба, с брекетами в сумочке – на память. Завершением первого этапа стал визит к стилисту, волшебными руками которого, Катины жиденькие косички превратились в красиво уложенные локоны, а лёгкий макияж подчеркнул её естественную красоту.

Да, именно красоту, и это стало одним из невероятных открытий, которые сделал Роман за последний месяц тесного общения с Пушкарёвой.

Другие открытия тоже были не менее поразительными. Например, Катя оказалась особой очень интересной и разносторонней, с ней было очень приятно поговорить, она хорошо понимала Малиновского, умело парировала его шутки, чего даже Жданов делать не умел. Она и сама умела шутить, обладая похожим ироничным чувством юмора. Они как-то быстро сблизились и уже не помнили, когда перешли на ты. Каждое утро Рома радовал Катюшу какой-нибудь маленькой приятной мелочью в виде конфетки, чашечки кофе, принесенной специально для неё, да и просто регулярно стал заходить в каморку, чтобы поболтать. Ничто так не сближает, как общее дело.

Кстати, об общем деле. Конечно, Рома помнил, ради чего всё это затевалось. Катя тоже не забывала и регулярно спрашивала Малиновского, когда, собственно, она сможет начать очаровывать Андрея Палыча. Конечно, он предполагал, что так и будет, поэтому объявил девушке, что теперь её ждёт второй этап – теоретическая часть плана по соблазнению шефа.

Катерине были даны ценные указания ни в коем случае не показывать начальнику своей симпатии, оставаться гордой, неприступной и ждать, пока Андрей сам созреет и проявит к ней интерес. Стратег мотивировал это тем, что мужчины – охотники, им не нужна добыча, которая легко попадает в руки, и Андрей исключением не был.

За Жданова Ромка был спокоен. Никаких особенных изменений в нём он не замечал. Преображение Кати тот принял как должное и относился к помощнице как раньше: всё так же орал на неё по поводу и без, не мог и шагу ступить без той на переговорах, советовался во всём и мило с ней ворковал, когда пребывал в хорошем настроении. И ничего большего, никаких флюид. Всё-таки она была не его форматом, да и после отмены свадьбы на президента столько всего навалилось, что ему было совсем не до любовных интрижек.

Александр забрал из компании свои акции, Кира уволилась, а старший Жданов, узнав о провале коллекции, дал сыну хорошую взбучку, но в шок эта история с дешёвыми тканями отца-основателя не повергла. Человека, построившего бизнес в эпоху малиновых пиджаков, было сложно чем-то шокировать. Во время его президентства всякое случалось, поэтому сына он не стал сильно наказывать, но взял с того слово ситуацию исправить. Этим Жданов и занимался последний месяц.

Катиных чувств к начальнику Малиновский не понимал. Тем более сейчас, когда она изменилась, и даже их маэстро Милко порой делал ей комплименты. Эта зацикленность его сбивала с толку. Необходимо было срочно найти Катеньке приличного мужчину, но по иронии судьбы теперь уже потенциальные ухажеры казались Малиновскому недостойной партией для Катерины.

***

Этим вечером Жданов и Малиновский были приглашены на вечеринку в «Макротекстиль». Они были давними партнёрами «Zimaletto». Цены в «Макротекстиле» кусались, поэтому они закупали в этой компании только элитные ткани – иранский шёлк и индийский кашемир.

Жданов решил взять с собой Катю, с расчетом, что та сможет договориться о скидке или рассрочке на новую партию материала. Пушкарёва охотно согласилась, но отпросилась домой на час раньше, чтобы привести себя в порядок.

Андрей и Рома всю дорогу со смехом вспоминали, как Катерина так же убежала готовиться к походу на вечеринку в «АйТи Коллекшн». Тогда чудо не произошло. Но как известно, талантливый человек талантлив во всём, так и Катя быстро освоила искусство шопинга и макияжа, поэтому пришла на вечеринку в шикарном облегающем платье, волосы были собраны в высокую причёску, а мэйк был чуть ярче обычного и прекрасно гармонировал с образом.

Финансовый директор «Макротекстиля» был настолько очарован прелестями Пушкарёвой, что предоставил желаемую скидку, да и судя по его реакции на девушку, готов был отдать ей хоть полцарства.

Малиновскому это не понравилось, а больше того не понравилось, как взбесился Андрей, приревновав свою помощницу к лысому финансисту. Но Жданов ревновал недолго. Ровно до того момента, когда ведущий технолог «Макротекстиля» Натали Нестерова появилась в поле его зрения. Он тут же забыл обо всём на свете и весь оставшийся вечер предавался флирту с красивой блондинкой.

Катя снова расстроилась. Она стояла в уголке, по-детски насупившись от обиды, и крутила в руках бокал с шампанским. Малиновский внутри себя хохотал и злорадствовал, но вскоре ему снова стало жаль Катеньку.

– Скучаешь? – спросил Роман, протянув девушке тарталетку.

– Ром, а ты не мог бы спросить у Андрея Палыча, если я ему не нужна больше, я бы поехала домой. – Пушкарёва смотрела на него умоляющими глазами.

– Я сейчас спрошу, конечно, но домой в таком настроении ехать не рекомендую. Ты как будто на поминках была, а не на светской вечеринке. Предлагаю пойти поужинать, а потом я сам тебя отвезу. – Малиновский толком не понимал зачем ему тащить Катю на ужин. Просто захотелось и он решил это желание не анализировать.

Через сорок минут они уже сидели в ресторане «Лиссабон». Учтивый метрдотель проводил их к уютному столику у камина и, по обыкновению, зажёг свечи. Этот жест Романа смутил. Он вдруг осознал, что в данный момент сидел в шикарном ресторане, напротив него расположилась красивая женщина в роскошном вечернем платье, тёплая атмосфера, прекрасное обслуживание – всё, как всегда. Только он впервые за последние годы пришел в ресторан с женщиной, которую не собирался затащить в постель, которая тихими шагами вошла в его жизнь, стала ему близким человеком, другом. Выражение «женщина-друг» для Малиновского всегда являлось оксюмороном, и только сейчас он начал понимать его истинное значение.

Катя улыбалась, потягивая из бокала красное вино, которое заказал Рома и уговорил её попробовать. Настроение девушки заметно улучшилось, и она уже беззаботно щебетала, рассказывая про своего бывшего начальника, у которого они с Андреем намерены просить очередной кредит и реструктуризацию уже имеющегося в банке «Ллойд Моррис» долга. Она всегда с большим воодушевлением говорила о работе и Жданове, что сначала забавляло Малиновского, а теперь почему-то тихо и незаметно выбешивало, поэтому он перевёл тему и стал расспрашивать Катю о детстве, о её прошлой жизни в Забайкалье, о стажировке в Германии, потому что в этих рассказах он уж точно не услышал бы фамилию Жданов.