Текст книги "О зиме и лете (СИ)"

Автор книги: Гиперболоид Гарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Он бы и дальше рассматривал незнакомку с Катиным голосом, но девушка вновь задала вопрос.

– Андрей Палыч, у вас всё в порядке? Что-то случилось? Вы как в подъезде оказались?

Жданов сунул руку во внутренний карман пальто и достал очки. Тусклое освещение и плохое зрение не давали ему в полной мере рассмотреть представшую перед ним картину. Очки оказались кстати. Да, всё правильно, перед ним стояла Катя. Его Катенька. С новой причёской и макияжем, в дорогом красивом платье, но это была она – родная, любимая.

Андрей собрался с мыслями и заговорил.

– Ну что вы , Кать, заладили! Как вошёл? – Добрые люди меня впустили. Подогрели, обобрали, то есть подобрали, обогрели. Я вас здесь жду, а между прочим, на улице зима. – Жданов весело рассмеялся.

– Ну раз вы шутите, значит ничего страшного не случилось. – Сказала Катя с облегчением.

– Катенька, мне надо поговорить с вами.

– Конечно. А о чем вы хотите поговорить? – Пушкарёва приготовилась слушать.

– Ну не так, Катя! В другой , более приватной, что ли , обстановке. Мне необходимо вам сказать нечто очень важное.

Жданов встал со ступенек и Катя заметила как его шатнуло.

– Андрей Палыч, вы выпили. Вам домой лучше поехать. Уже поздно. Вас Кира Юрьевна ждёт, она волнуется.

– Да никто меня не ждёт, Катюш. А вы хотите домой ?

– Родители наверное не спят. Ждут меня. Вы же знаете моего папу.

– Да, Валерий Сергеевич, без сомнения, уже рвёт и мечет. Вы тогда идите. А мы с вами потом поговорим. Я тут у вас ещё погуляю. Райончик у вас такой тихий, Катюш.

Катя понимала, что ей нужно бежать домой, иначе она рискует получить два наряда вне очереди и домашний арест на месяц, как минимум. Ведь папа уже не раз грозился сам встречать ее с работы каждый вечер. С другой стороны, Андрей был в таком состоянии. Она не могла бросить его пьяного ночью в их районе, где Витька с его компанией были наименьшим из зол.

– Андрей Палыч, вам ехать надо. Вам в таком состоянии за руль нельзя. Я вам такси вызову. Хотите, я вас провожу?

Жданов ухватился за это предложение, как за спасительную соломинку: Катя поедет с ним и у него дома они поговорят.

– Проводите меня, Катюш. Я и правда что-то совсем не в форме.

Андрей старался делать вид, будто ему плохо.

Пушкарёва, как обычно, проявила себя как верный друг и товарищ – вызвала такси , помогла Жданову сесть в машину, назвала его домашний адрес. Всю дорогу она звонила домой, воспользовавшись мобильным Андрея, и что-то долго поочерёдно объясняла родителям.

Андрей открыл окно машины, холодный зимний воздух действовал на него отрезвляюще, поэтому по приезду домой он был уже почти не пьян.

Катя хотела уехать обратно сразу на этом же такси. Мужчине стоило огромных усилий уговорить ее зайти хотя бы ненадолго.

Войдя в квартиру, Жданов закрыл входную дверь, предусмотрительно оставив ключи в замке, чтобы никакие незванные гости не отвлекали его от такого важного разговора. Затем отключил мобильный и бросил его на тумбочку в прихожей. Проводив Катю в гостиную, он присел рядом с ней на диван и попытался начать разговор.

– Кать, желаете чего-нибудь выпить?

Пушкарёва отрицательно покачала головой, осматривая квартиру.

Андрей подбирал слова, чтобы объяснить ради чего, собственно, он поехал к ней и ради чего притащил ее к себе. Слова не находились, а былая уверенность, казалось, испарилась вместе с алкогольным хмелем. Его взгляд снова остановился на лице Кати. Глаза девушки смотрели недоуменно в ожидании, когда он все-таки заговорит.

“Что ты ей скажешь, Жданов? – Я люблю тебя, Катя, но всё равно женюсь на Кире? А дальше что? Ты ей уже говорил это и она, кажется, дала ясно понять, как она к этому относится. Ты скажешь ей, что в тот раз было всё несерьёзно, а сейчас ты и впрямь чувствами воспылал? Ты сам себя закапываешь, Жданов!”

Во время своего внутреннего монолога Андрей не сводил с Кати глаз. Тихим голосом та нарушила ночную тишину.

– Я наверное поеду. Вы лучше ложитесь спать, Андрей Палыч, а в понедельник мы обязательно поговорим.

– Да, Катюш. Хорошо. Я вас провожу.

“Ничего не выйдет, Жданов. Твои признания ничего не дадут.”– Подумал Андрей.

Пушкарева поднялась и взяла пальто.

Мужчина поднялся следом, чтобы помочь ей его надеть. Стоя у нее за спиной, вдыхая пьянящий аромат ее волос, ее кожи, он вдруг ощутил непреодолимое желание поцеловать её. Всё его существо в этот момент рвалось к этой женщине. Carpe diem как говорили Римляне.

Андрей развернул девушку к себе и стал покрывать поцелуями ее лицо, лёгко коснулся губ , а через мгновение уже целовал их дерзко и настойчиво. Каждую секунду он ждал, что Катя его оттолкнёт. Это казалось невероятным, но она отвечала на его поцелуи. Отвечала со всем жаром и страстью.

Пальто полетело к чертям, следом полетел пиджак и рубашка Андрея. Он ловко нашел застёжку на ее платье и одним движением руки расстегнул, наполовину стащив его с ее плеч. Его горячие руки ласкали ее тело, исследуя каждый изгиб. Губы с вожделением покрывали пылкими поцелуями шею и грудь, скрытую от его глаз кружевным бюстгальтером. Андрей не мог остановиться, он пьянел от ее аромата. Это был запах его любимой женщины, невероятно возбуждающий и влекущий. Разум отключился, а действия диктовали первобытные инстинкты, которые со времён Адама и Евы управляли в такие минуты влюблёнными.

Катя тяжело дышала. Она не могла оторваться от Андрея. Она поражалась силе своей любви к этому мужчине, греховности своих мыслей, остроте своего желания. Её безвольный мозг пытался посылать ей сигналы “Стоп” , но господину Жданову она не могла сопротивляться. Он завладел ее разумом, ее душой и сердцем, а сейчас завладеет и телом.

При этой мысли накатила горячая волна. Это ощущение было таким неизведанным, таким жгучим и необузданным, что Катя покрылась дрожью. Она уже не обвивала своими руками его шею, а ласкала ими его плечи, его мускулистый загорелый торс, со всей инстинктивной страстью отвечая на его глубокие поцелуи.

В тишине квартиры раздался телефонный звонок. Андрею кто-то звонил на домашний.

Оба вздрогнули.

– Плевать. Меня нет дома. – Прошептал Жданов, нервно сглотнул и на секунду отстранился от девушки.

Катя же ощутила нечто, подобное падению с высоты вниз. Этот телефонный звонок вырвал ее из мира наслаждения и с силой швырнул в реальность.

– Это наверное Кира.

Голос Кати звучал устало и обречённо. Она судорожно искала глазами пальто, в то же время, смущаясь натягивала и застегивала наполовину снятое платье.

– Катя, не уходи. Пожалуйста, останься. – Жданов пытался удержать девушку, но та, подхватив с пола пальто, уже устремилась к выходу.

– Вы женитесь, Андрей Палыч. – Тихо сказала Катя, обернувшись к нему.

– Женюсь, Кать! Если бы всё было так просто, как ты говоришь . Ты же знаешь, что я заложник интересов фирмы. Если я не женюсь на Кире, Александр разделит Zimaletto.

Если, конечно, еще осталось, что делить. Но Катя, послушай, я люблю тебя и я не могу без тебя! Не могу! Ты понимаешь? – Андрей сорвался на крик.

– Я понимаю. – Каким-то чужим беспристрастным голосом сказала Катя.

– Что ты понимаешь?! Я люблю тебя! Люблю! Это единственное, что ты должна понять! Я не могу без тебя! – Андрей был взбешен , он схватил ее за руки и силой притянул к себе. Катя резко отстранилась.

– Я понимаю, что вы не можете без Zimaletto, Андрей Палыч. Это ваша жизнь и не только ваша, а еще жизнь ваших родителей и семьи Воропаевых. Не стоит ничего усложнять.

– Как ты не понимаешь, мы должны быть вместе. Этот брак ничего не значит для меня.

– А для меня значит. Мы уже с вами говорили на эту тему. Мне сейчас лучше уехать. Уже поздно. Вызовите мне такси.

Андрей обречённо кивнул.

Только сидя в такси Катя дала волю эмоциям и, захлебываясь слезами, снова и снова прокручивала их с Андреем разговор.

“Что он может мне предложить кроме роли любовницы? Сколько продлится эта связь? Месяц? Пол года? Год? А что потом? Потом он захочет избавиться от меня, как от порочащего его репутацию пятна, и забудет обо мне, как обо всех своих бывших подружках. А что будет со мной? Я просто не переживу, просто не вынесу этого.”

Дома Пушкарёва получила хорошую взбучку от главы семейства, который поджидал Катерину на кухне. Строгий отец, как всегда, прочитал дочери лекцию о надлежащем моральном облике порядочной девушки и отпустил спать.

Наконец-то Катя оказалась на своем маленьком диванчике, накрылась с головой одеялом и вдоволь настрадалась. А ведь это был потрясающий день, да и вечер так прекрасно начался. Шикарный показ, где она была не хуже других, комплименты в ее адрес, нежный и ласковый Герман. При мысли о Полянском на лице Кати появилась улыбка. Девушка закрыла глаза и попыталась уснуть.

Андрей стоял у окна со стаканом виски, но за все время не сделал ни единого глотка. Снова раздался телефонный звонок. Андрей схватил трубку, в надежде, что это Катя, ведь он просил ее позвонить ему, когда та доберётся домой.

– Жданчик, ты чего трубку не берёшь? Я звоню тебе весь вечер. Мобильник отключен. Мы тут с Зорькиным такую тему обсуждаем. Как ты относишься к игре на бирже? Палыч, ведь если выгодно сыграть, то можно будет с долгами досрочно расплатиться. Понятно, что не деньгами Zimaletto будем играть, но у нас же есть Никамода со своим собственным капиталом, который Зорькин, между прочим, увеличил за счет игры на бирже. Андрюх, ты чего молчишь? Я тебя не отвлекаю? – В трубке звучал подвыпивший, но энергичный голос Малиновского, на заднем фоне играла музыка и хохотали какие-то девицы.

– Черт бы тебя побрал, Малиновский с твоими звонками!

Жданов бросил трубку и с яростью выдернул телефонный шнур из сети.

Было желание разбить этот телефон и вместе с ним все телефоны на свете.

========== Глава 19. Хочу халву ем, хочу-пряники ==========

С понедельника в Zimaletto закипела привычная для конца года работа. Отчёты, бумаги, последние в году встречи и переговоры. Кто-то уже прохлаждался, строя планы на зимние праздники, а кто-то пытался закончить все дела в авральном режиме. Всё как всегда, всё как везде.

Катин новый имидж был встречен в компании на ура. Потапкин ее не узнал, девчонки из женсовета искренне восторгались, а Тропинкина, как всегда, предложила это дело отметить. Воропаев был крайне удивлён и даже сделал Кате комплимент, когда в очередной раз зашёл к ней сказать какую-то гадость об Андрее Жданове.

Клочкова, как ей казалось, смешно пошутила, что магазин “Прощай молодость”, где раньше Катя покупала одежду закрыли из-за низкой рентабельности. Потом сама же расхохоталась в свойственной ей вызывающей манере. Роман Дмитриевич стал чаще называть Пушкарёву Катенькой, улыбался и зачем-то пообещал ей показать свои марки.

Кира и Милко никак не отреагировали, только окинули девушку надменным взглядом.

Андрей тоже ничего не сказал, но в его глазах читалось восхищение и некое любование. В голове у Кати мелькнула мысль “Неужели он и вправду в меня влюблён?”, за которую она себя тут же отругала и снова пообещала себе, что будет пребывать с господином Ждановым только в “уставных отношениях”.

Через пару недель все привыкли к новому образу помощницы президента, будто она всегда такой и была.

Пушкарёва избегала шефа, все дни просиживая в каморке над доработкой антикризисного плана. Бывало так, что она уходила на пол дня в кабинет к Зорькину, где они вместе занимались расчётами и оптимизацией затрат. Андрей, видимо, сам испытывал ту же неловкость после их последнего разговора и старался не докучать ей лишний раз.

Дни проносились подобно снежному вихрю. Антикризисный план был представлен, одобрен и принят. В обсуждении участвовали только Катя со Ждановым, Малиновский и Зорькин, который проверку на вшивость прошёл и был торжественно принят в ряды заговорщиков. Остальных посвятили только в то, что компания с нового года меняет свою стратегию и Милко будет вынужден разработать новую коллекцию с учётом этих изменений. Маэстро буянил. Ведь шить для гусЕниц было ниже его достоинства. Благо, Кира встала на сторону жениха и одобрила новую концепцию, да и Милко убедила. Ее дружба с арт-директором сыграла им на руку, она знала на какие точки надавить, чтобы гений сдался.

Также, Андрей объявил о том, что Zimaletto начинает продажу франшиз и представил список городов, которые после нового года необходимо будет посетить для заключения договоров. Малиновский сразу вызвался поехать налаживать связи на периферии. Городов было много, поэтому Андрей предложил, чтобы к Роману присоединился еще кто-нибудь. Ехать в командировку вызвалась Кира. Все были крайне удивлены ее решением, ведь до свадьбы оставалось всего ничего, а забот хватало и без командировок.

Воропаева вообще в последнее время была очень странной. Она не ругалась с Андреем, не устраивала сцен в Zimaletto, часто ходила с задумчивой улыбкой. Жданов был очень рад таким переменам. Даже освободил Малиновского от обязанностей придворного поэта. Он бы просто не выдержал сейчас Кириных истерик, ведь все его мысли занимала Катя. Он пытался выбросить ее из головы, но не мог. Это его невероятно мучило и изводило. С невестой они виделись только в офисе. Всё чаще они находили различные предлоги, чтобы не встречаться после работы. Андрей понимал, что так нельзя, поэтому предложил Кире поехать на все новогодние праздники в Лондон к родителям и настраивал себя на то, что отдаст невесте весь накопившийся супружеский долг с процентами.

Воропаева согласилась, но, судя по ее виду, не воодушевилась от этой перспективы.

***

Этим вечером Кира зашла в кабинет жениха и попросила его приехать сегодня к ней и, по возможности, не отказываться, поскольку у нее к нему есть серьёзный разговор. Андрей напрягся. С одной стороны, невеста выглядела спокойно, но ему что-то подсказывало, что назревает новый скандал. Немного задержавшись в офисе, Жданов собрался ехать, ведь перед смертью не надышишься, как известно.

Андрей вошёл в спальню. Кира сидела на кровати и что-то листала. На столике стояла бутылка вина и бокал. Судя по полупустой бутылке, бокал был не первый. Вдруг он запнулся, а когда увидел обо что, впал в недоумение. Это был его чемодан. Кира собрала его вещи. Рядом с чемоданом стоял зелёный бумажный пакет.

– Кира, что всё это значит? Что ты опять себе напридумывала? К чему эти показательные выступления? – Жданов уже закипал. Меньше всего ему хотелось сейчас что-то ей доказывать, в чем-то каяться, просить прощения.

– Это не показательные выступления и не методы воспитания. Это то, что я должна была сделать еще пару лет назад. Кстати, здесь ещё пакет. Ничего особенного, открытки, милые безделушки. Передашь его Малиновскому. Скажи, что я высоко оценила его литературный талант. Я бы на его месте подумала о писательской карьере. На что-то серьёзное замахиваться не стоит, но дешёвые любовные романы это как раз его направленность.

– Ты не правильно понимаешь, я и Малиновский …

Воропаева тут же прервала Андрея, не дав ему договорить.

– Андрей, Рома порой слишком громко дает тебе наставления, а звукоизоляция в Zimaletto ужасная, зато акустика хорошая. Не бойся, я не подслушивала. Случайно услышала пару фраз, но их мне хватило, чтобы сделать правильные выводы. Я благодарна тебе, что ты прекратил этот спектакль. И как ни странно, я в какой-то степени благодарна вам за него. У меня открылись глаза. Нет, я не хочу сейчас тебя упрекать, кричать, что ты подлец и оскорбил мои лучшие чувства. Я просто поняла, что ты не мой мужчина, что мы давно не любим друг друга, а только мучаем. Зачем, Андрей? Во имя чего?

Я понимаю, тебе нужен был голос на совете и ты решил сделать мне предложение и таким образом заполучить его. Сейчас ты боишься, что я буду вставлять тебе палки в колеса на февральском совете, а Сашка разделит Zimaletto. Андрей, как мы к этому пришли? Мы были как одна семья. Наши родители дружили всю жизнь. Мы выросли вместе. Как так получилось, что мы стали совершенно чужими и ждём друг от друга только измен и предательства?

– Кира, пожалуйста, послушай меня. Я действительно хотел на тебе жениться. Ты единственная женщина, которую я видел в роли своей жены. Я хотел стать тебе хорошим мужем. Я очень привязан к тебе.

– Но ты меня никогда не любил.

– Я думал, что любил! Потом верил, что смогу полюбить. Ведь так часто бывает, что любовь приходит потом, позже.

– Мы вместе уже четыре года. Неужели ты думаешь, этого мало для того, чтобы определиться с чувствами?

– Я не знаю. Я никогда никого не любил и принял за любовь свои тёплые чувства к тебе, свою привязанность, свою детскую влюблённость.

– А сейчас ты знаешь, что такое любить?

Жданов молча смотрел в пол, затем поднял глаза на женщину, которую еще сегодня утром готов был назвать своей женой и чётко произнёс:

– Да, Кира. Я полюбил. Я люблю другую женщину.

Девушка глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Она подошла к окну и какое-то время стояла молча, повернувшись к Андрею спиной.

Андрей тоже молчал. Он не знал, что сейчас он может сказать женщине, которую обидел, которую использовал.

– Прости меня, Кира. Я знаю, что причинил тебе много страданий, но я уже ничего не смогу изменить. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива.

– Нет, Андрей, всё нормально. Я не впала в депрессию, я не вынашиваю в голове попытку самоубийства.– Девушка рассмеялась, но из ее глаз текли слезы.

– Я прощаю тебя и отпускаю. Да, ты меня обижал, но я и сама во многом виновата. Поэтому я тоже прошу у тебя прощения. Не волнуйся, я поддержу тебя на совете. Ты любишь Zimaletto, это твоя страсть. Я сделаю всё зависящее от меня, чтобы не дать Сашке разделить капиталы. Я хочу, чтобы дело моих родителей жило и процветало. Я уверена, что в твоих руках компания будет развиваться. Я и сама хочу принимать в этом активное участие.

– Спасибо. – Андрей больше не смог ничего произнести. В его голове был целый ураган мыслей, но структурировать их не получалось.

– Андрей, я решила поговорить с тобой сейчас, потому что я не лечу с тобой в Лондон. У меня другие планы. Я улетаю на все праздники в Штаты.

Еще я хочу быть до конца откровенной с тобой. В моей жизни появился человек, с которым я снова становлюсь собой-солнечной и жизнерадостной Кирой Воропаевой, к которому начинаю испытывать глубокие чувства. Мне хорошо рядом с ним и только с ним я поняла, как сильно ошибалась, принимая за любовь свою больную зависимость.

Андрей, я хочу пожелать тебе счастья. Я правда очень хочу, чтобы ты был счастлив. Но ты должен понять, что любовь это не сделка со взаимной выгодой, это не бизнес. Любовь это желание отдавать, даже если ты ничего не получишь взамен, даже если потеряешь всё. Обретая любовь, ты обретаешь гораздо больше. Это чувство глубокого уважения, желание наполнить жизнь любимого человека радостью. Это желание быть рядом, но в то же время давать свободу. Это чуткость, понимание и забота. Подумай об этом, чтобы не совершать больше наших с тобой ошибок.

Андрей подошёл к Кире и порывисто обнял ее. Он испытал такой прилив нежности и благодарности к этой удивительной женщине, которую он чуть было не сломал в угоду своим интересам, женщине, которая когда-то любила его, с которой ему было хорошо. Ее последние слова тронули его душу до самой глубины. Она видела его насквозь, знала его слабости и она его отпускала.

Андрей отстранился от уже бывшей невесты, взял чемодан, и ушёл, окинув на прощание взглядом комнату, где когда-то они были счастливы.

Кира еще долго стояла у окна. Ее переполняло ощущение светлой грусти, но в то же время и лёгкости. Завтра для нее начнётся новая жизнь. Жизнь без Андрея Жданова. И она обязательно будет счастливой.

========== Глава 20. Утоли мои печали ==========

Вечер в квартире Пушкарёвых проходил в обычной тихой и размеренной обстановке. Елена Александровна готовила на ужин один из своих кулинарных шедевров, а Валерий Сергеевич читал газету под монотонный фон работающего телевизора, когда привычные звуки нарушил нетерпеливый телефонный звонок.

– Это Катя, наверное. – Предположила Пушкарёва-старшая.

Наскоро вытерев руки, женщина направилась в прихожую, чтобы снять трубку.

– Вы там не шушукайтесь мне! Ну ка, давай мне трубку!

Валерий Сергеевич в последнее время очень переживал за дочь. Перемены в ее внешности и новый гардероб беспокоили отца, но больше всего душа болела из-за ее новоявленного ухажёра – некого Германа Полянского. Вот уже около месяца дочь то и дело проводила вечера в его компании, а вчера даже пригласила мужчину домой. На первый взгляд это был воспитанный, умный, рассудительный молодой человек. Высокий и статный, он чем-то напоминал военного офицера, только вот в армии не служил. Это являлось безусловным минусом в системе ценностей главы семейства Пушкарёвых, но в целом посидели хорошо. Слушать Герман умел, говорил по делу, не дерзил, но и не мямлил. И что самое примечательное – было заметно, что он имеет на их Катерину планы, самые что ни на есть матримониальные, что очень радовало.

– Лена, иди сюда говори, чтобы я слышал. – Не унимался Валерий Сергеевич.

Елена Александровна в ответ лишь махнула рукой.

– Алло! Квартира Пушкарёвых. Здравствуйте, Андрей Палыч. А Кати нет. Как же, знаем. Они в театр ушли с Германом. Он Катюшу пригласил. Она говорила, что вы с ним тоже знакомы. А, ну если ничего не надо передать, тогда доброй ночи.

Женщина снова вошла в кухню и встала к плите.

– Не Катя это была. Начальник ее звонил. Андрей Палыч. Хотел обсудить что-то.

Пушкарёва привыкла, что даже поздним вечером Жданов мог им позвонить. Ведь должность у дочери была очень ответственная и приходилось быть с начальством на связи. Однажды, Катя даже ездила забирать его ночью из какого то клуба, где проходил карнавал и привезла к ним домой, одетого в женское платье, и ей, Елене Александровне, пришлось пожертвовать гардеробом мужа и своим кремом с алоэ, чтобы привести шефа дочери в приглядный вид. Валерий однажды был свидетелем, как начальник на Катеньку кричал, да и вообще часто работой заваливал так, что дочка один раз даже осталась в офисе ночевать. Но всё равно женщина питала к Жданову чувство уважения и даже какую-то материнскую теплоту.

– Что ему надо? Он на время то смотрел? С личным составом надо работать в установленные трудовым кодексом часы. Были у нас тоже такие деловые. Сидели себе в тепле при штабе и только поручения раздавали. Вроде бы и мужик он хороший, грамотный, а простых вещей не понимает. Правильно я говорю, мать?

Елена Александровна покивала мужу головой и продолжила помешивать шкварчащий на сковороде лук.

***

После ухода от Киры, Жданов колесил по Москве с целью успокоиться. Эмоциональные качели кидали его из крайности в крайность. Хотелось сразу поговорить с родителями, объяснить им всё, убедить, что свадьба отменяется по обоюдному согласию. Хотелось позвонить Ромке и всё ему рассказать, посоветоваться с другом на счет своих дальнейших действий. Но больше всего душа рвалась к Кате. Преграда для их отношений рухнула и теперь они могут быть вместе открыто и не таясь. Ведь если два человека любят друг друга, тогда и не за чем скрывать свои чувства. Только вот любит ли его Катя? Тогда в караоке, когда она пела ему песню или в тот вечер, у него на квартире, он мог бы чем угодно поклясться, что любит. Но теперь всё изменилось. Она сторонилась его, охладела. Общались они только по работе и на отвлечённые темы, да и то по его инициативе.

Сердечный зов взял верх над чувством долга и логикой и, пообещав себе завтра объясниться с родителями и посоветоваться с Малиновским, Андрей развернул машину в сторону дома Пушкарёвых.

Для визитов было уже поздно, поэтому Жданов решил позвонить Кате на домашний и попросить спуститься. Трубку сняла Пушкарёва-старшая и объявила довольным голосом, что дочери дома нет и, что Полянский пригласил ее в театр.

Андрей чертыхнулся и ударил по рулю. Про то, что его уже бывший дружок таскается за Катей он совсем забыл. Немного успокоившись, Жданов решил позвонить Малиновскому. Последний, как обычно, проводил досуг в компании неизвестной для Андрея очаровательной нимфы в модном клубе “Crazy Monkey”. Поняв по голосу, что президент пребывает в душевном раздрае, Роман откомандировал Жданова присоединиться к ним. Андрей согласился. Хотелось выпить и поговорить с товарищем по душам.

Отправив спутницу потанцевать с подружкой, Малиновский начал привычный для них сеанс психотерапии.

– Ну что, Жданчик? Ты живой? Судя по твоему настроению, Кира рвала и метала.

– Нет, с Кирой мы поговорили нормально. Кстати, она просила меня передать тебе пакет, но он в машине. Там все мои, твои… в общем, наши открытки и подарки для нее. Она в курсе, Малиновский.

– Как?! И ты так спокойно об этом говоришь? Я как знал, как чувствовал, что у стен есть уши! Интересно, кто ей напел? Клочкова?

Жданов хотел вставить хотя бы слово, но Рома не унимался.

– Так. Играем в несознанку. Ты надеюсь, всё отрицал? Помни, пока нет доказательств, у тебя презумпция невиновности, Жданов!

– Какая презумпция? Меня уже расстреляли без суда и следствия. Поздняк метаться, как говорят в определённых кругах. Кира сама всё слышала. Она заботливо собрала все мои вещи и чемоданчик мне отдала. Мы расстались, Малиновский! Finita la commedia! Свадьба отменяется. И, предвосхищая твою лекцию о голосе на совете, Кира не намерена мстить и подбивать Сашку забирать акции и делить фирму. Наоборот, обещала уговорить его оставить всё, как есть. Zimaletto это дело и ее родителей тоже.

– Свежо предание, Андрюша! Неужели ты веришь, что Кира так просто от тебя отказалась, без отступных?

– Верю. Она была искренна со мной. Она мне сказала… Ром, я вёл себя с ней, как кретин. Я очень обидел ее. Гулял от нее чуть ли не с самого начала. Сделал ей предложение перед советом и продолжал изменять. Еще эти наши открытки дурацкие.

– Ты прекрати себя корить. Если она действительно решила расстаться с тобой окончательно, может это и к лучшему. Главное, чтобы братец ее не взбрыкнул. А остальное – ее личная инициатива. Ты ей ничего не должен.

– Согласно твоей логике и совесть меня мучить не должна. Как же у тебя всё просто, Малиновский!

– Это не у меня всё просто, это ты вечно всё усложняешь. Давай, расслабься. Звезды сегодня благоволят тебе, Жданов. Моя Ангелиночка пришла с подружкой Анечкой. Там такая фигура, Палыч! Низ, как у нашей Виктории, а верх, почти как у Тропинкиной, только еще более выдающийся.

Малиновский с восхищенным видом закрыл глаза и руками очертил в воздухе силуэт Анечки.

Андрей такой перспективой не впечатлился. Он был готов уже перейти ко второй порции новостей для друга, а именно, хотел поведать тому о своей нежданной-негаданной любви к Катеньке Пушкарёвой, что стала причиной его душевных терзаний на протяжении последнего месяца.

– Подожди, Ром, это еще не всё. Я хотел тебе еще кое-что рассказать.

– Я весь во внимании, мой генерал.

Андрей снял очки, пытаясь в голове сформулировать свою речь, чтобы выразиться наиболее доходчиво, дабы Роман не поднял его на смех, посчитав его любовь полным абсурдом. Ему было важно, чтобы Малиновский понимал всю серьёзность происходящего и дал по возможности дельный совет. Было глупо отрицать, что Жданов нуждался в поддержке своего единственного друга и верного оруженосца, нуждался в его нестандартной манере мышления при решении важных задач. Да и в целом, Ромка, как никто другой, мог его подбодрить и поддержать.

Наконец, Андрей собрался с мыслями и уже был готов начать свою исповедь, когда услышал за спиной знакомый женский голос.

– Андрей Павлович, Роман Дмитриевич, добрый вечер. Какая приятная встреча.

Жданов взглянул сначала на Малиновского, который расплылся в млеющей улыбке и был в эту минуту похож на довольного сытого кота, а потом обернулся к обладательнице нежного голоска.

Перед ним стоял белокурый ангел. Бывшая модель Zimaletto, а в настоящее время ведущий технолог компании “Макротекстиль” – несравненная Наталья Нестерова.

Малиновский резко подскочил со своего места, бросился к девушке и припал к ее руке поцелуем.

– Наташенька, милая наша, звезда наша, присаживайтесь сюда. – Роман галантно подвинул девушке стул и помог сесть.

– Я принесу вам чего-нибудь выпить?

Не дожидаясь ответа, мужчина подмигнул Андрею и направился в сторону бара.

========== Глава 21. Цель вижу, в себя верю ==========

Андрей сидел напротив женщины своей мечты. Да да, когда-то Андрей Жданов мечтал о близости с прекрасной Натали Нестеровой. Помимо ангельской красоты и живого ума, девушка сочетала в себе много других женских достоинств, поэтому знала себе цену и не спешила становиться его любовницей. Химик по образованию, Наташа быстро сменила подиум на более стабильную сферу деятельности. В компании “Макротекстиль” она начинала обычным лаборантом, подрабатывая моделью, и за несколько лет доросла до главного технолога. Еще пару месяцев назад Жданов бы рассыпался в комплиментах, расцеловал бы прекрасной девушке руки, а елейными речами постарался бы убедить ее в своей вечной любви. Тогда, но не сейчас.

Сейчас в сердце столичного Казановы поселилось новое, иногда болезненно ноющее, но в то же время сладостное чувство, именуемое любовью. Андрей перестал обращать внимание на других женщин. Нет, он на них смотрел, общался, даже оценивал их внешность наметанным мужским взглядом, но не более того. Больше он не испытывал удовольствия, азарта от перспективы охоты на очередную красотку. Пусть это будет хоть Нестерова, хоть Волочкова, хоть сама Кетрин Зета Джонс. Первый раз в жизни он ощущал единство души и тела – то состояние, когда объект его физического влечения совпадал с объектом глубокой нежности и трепета. Этим объектом была Катя, его Катенька.

Наталья заговорила первая, заметив, что Жданов то ли задумчив, то ли растерян.

– Андрей Павлович, я подошла только поздороваться. Меня на улице ждёт жених. И еще, хотела вам сказать, что мы запустили в производство новые ткани. Очень высокого качества. Я пришлю вам образцы. Быть может Милко что-то выберет для новой коллекции. Она же не за горами, полагаю?

Наталья говорила вкрадчиво, обстоятельно, в чем заключалось ее особое обаяние.

– Да, конечно, Наталья. Спасибо. Присылайте. Мы всё посмотрим, оценим. Только приложите к каталогу прайс-лист, пожалуйста.

Нестерова недоверчиво посмотрела на Андрея и улыбнулась.

– А вы сегодня такой собранный, такой серьёзный. Это похвально.

Жданов только слегка улыбнулся в ответ. Сдержанно и вежливо, без какого-либо намёка на кокетство.

Вдруг, недалеко от него снова раздался чей-то женский голос и окликнул его по имени.