Текст книги "О зиме и лете (СИ)"

Автор книги: Гиперболоид Гарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– А я сейчас всё поясню. Вот и он.

– Господин Хмелин, приветствую. Присаживайтесь. Вы знакомы?

– Здравствуйте, господа. Да, имею честь быть знакомым с Александром Юрьевичем. – мужчина пожал руку Воропаеву, затем Полянскому и присел за столик.

Анатолий Хмелин являлся руководителем и владельцем модного дома «Fontana». Они имели стабильное производство, раскрученный бренд и были в числе главных конкурентов Zimaletto.

Их коллекции появлялись на рынке практически в одно и то же время, поэтому если одной из компаний удавалось первой представить в магазинах свою продукцию, она получала бОльшую прибыль и модели быстрее раскупались.

– Господа, у меня есть для вас предложение, которое будет выгодно всем. Производство Zimaletto оснащено оборудованием «Севен групп». Не так давно они дополнительно оборудовали цеха специально, чтобы увеличить производительность и перейти на сменный график. Два месяца назад мы поставили им вышивальный станок. Из достоверных источников мне известно, что вышивка – это один из главных элементов новой коллекции Вукановича. Соответственно…

– А если вышивальный станок внезапно выйдет из строя, то… – Воропаев вспыхнул азартом.

– То Zimaletto не выпустит коллекцию в срок и потеряет в деньгах, а я смогу подсуетиться и выпустить свою коллекцию раньше. Свою выгоду я отлично понимаю. – с довольным видом Хмелин закончил общую мысль.

– А я вот свою выгоду понимаю смутно, а вашу, Герман Анатольевич, так не понимаю вовсе! Смысл вам подставлять свое оборудование, портить репутацию своей фирме? И зачем вам нужен лишний свидетель в моем лице? – Александр хмурился, его вид был серьёзным, взгляд сконцентрированным, будто бы он решал в голове сложное уравнение.

– Всё просто, господин Воропаев. У меня со Ждановым личные счёты. А ваша выгода очевидна. Вы получите президентское кресло и утрёте Андрею нос. Разве не об этом вы мечтали? Если сейчас вы созовете совет директоров, то неизвестно, что из этого выйдет, а если мы будем действовать сообща, я могу дать почти стопроцентную гарантию, что место президента Zimaletto будет свободным.

– Допустим. А что это значит – действовать сообща? Что я должен делать? – Воропаев всё так же был настроен скептически и смотрел на собеседников с подозрением.

– Вам лишь потребуется найти контакт с начальником производства в Zimaletto. Он должен будет следовать инструкции, которую я предоставлю и вывести из строя вышивальный станок. Согласитесь, ваше появление в компании – вещь естественная. А ежели я буду наведываться туда и, тем более, общаться с сотрудниками, это непременно наведёт на подозрения.

– Ну и что? Оборудование имеет свойство ломаться. Эта авантюра только испортит вашей фирме репутацию, но никак не лишит Андрюшу должности.

В это время Анатолий Хмелин уже успел заказать на завтрак легендарные драники с лососем от шеф-повара, которые славились на всю Москву своим необыкновенно нежным вкусом. Наслаждаясь трапезой, он с интересом наблюдал за препирающимися Александром и Германом.

– Я всё продумал. После поломки станка они вызовут техника, а так как мы осуществляем техническое обслуживание нашего оборудования, в Zimaletto придёт мой человек и констатирует, что станок не выдержал и один из модулей перегорел из-за перегрузки. Это поломка по вине заказчика, поэтому никоим образом не повредит репутации моей фирмы. На замену модуля уйдёт от двух недель до месяца, а я уж постараюсь потянуть время. Жданов потеряет время, деньги и его отец этого не одобрит. Ведь модернизация производства и переход на сменный график это исключительно Андрюшина затея. Насколько я знаю, Жданов-старший всегда был категорически против ночных смен. – Герман довольно потирал ладони, ожидая реакции Воропаева.

– А вы правы. Я созову совет директоров, на котором объявлю всем акционерам о залоге и непременно обращу внимание на то, что Жданов в очередной раз провалил выпуск коллекции из-за своих просчётов, и компания снова потерпела убытки из-за его идиотских амбиций. – Александр тотчас же оживился.

– А, простите, чего вы сами хотите, Герман Анатольевич? Не думаю, что провал Жданова это всё, чего вы желаете. – включился в разговор Хмелин.

– От вас, господин Хмелин, мне необходим контракт. Да, я в курсе, что вы тоже планируете модернизировать производство и будете объявлять тендер на поставку швейного оборудования. Мы тоже будем участвовать. И ваш выбор должен упасть на «Севен Групп».

– Если вы даёте мне десятипроцентную скидку, то я даже не буду объявлять тендер.

– Три процента и возможность опередить Zimaletto в выпуске коллекции.

– Пять процентов, господин Полянский и мы заключим контракт сразу на пять лет.

– По рукам. Ну что же, сейчас необходимо более детально обсудить план действий. Предлагаю выпить за наш успех, господа!

Полянский подозвал официанта и попросил бутылку вина.

Комментарий к Глава 11. Осознание. Part 2.

Дорогие читатели, моя бета заболела, поэтому выкладываю часть без проверки. Конечно, я старалась, проверяла тщательно, но я тот ещё “Рассеянный с улицы Бассейной”))

Благодарю всех, кто исправляет ошибки в публичной бете.

Часть получилась объёмной. Надеюсь это вас не утомит.

Приятного чтения 🤘

========== Глава 12. От перемены мест слагаемых сумма не меняется ==========

– Как это могло произойти, Иван Васильевич? Как новый станок мог так быстро выйти из строя? Вы вызвали техника? – орал Жданов на начальника производства.

Президент неистовствовал с самого утра, с тех самых пор, как ему сообщили о поломке вышивальной машины. Это ведь означало, что коллекция не поступит в магазины в запланированные сроки. У Андрея было два варианта. Первый – проводить показ, а уже потом выпускать коллекцию в свободную продажу, либо второй – отменять показ и проводить его, когда коллекция будет полностью отшита. Оба варианта были паршивыми и компания теряла большие деньги.

– Да, техник приходил рано утром. Он определил причину поломки – вышел из строя электронный модуль управления. А вот причину, по которой модуль отказал, ему ещё предстоит выяснить. – начальник производства Иван Васильевич Коровин – неказистый, лысеющий мужичок лет сорока пяти сбивчиво объяснял Жданову обстоятельства ночного происшествия с вышивальным станком.

– А я вас предупреждал, Андрей Палыч! Я же говорил, что такой план, какой нам ежедневно отправляет отдел планирования просто приведёт к тому, что либо голова у нас взорвётся, либо все станки здесь задымятся! Ведь, ей Богу, нельзя так! – мужичок нервничал, тушевался и запинался, поскольку боялся запутаться в аргументах. Воропаев разъяснил ему что делать и что говорить, а вместе с ценными указаниями Коровин получил от Александра Юрьевича небольшую премию в размере ста тысяч рублей.

– И что, люди действительно жаловались? – Андрей снизил тон.

«Только же всё стало налаживаться. Неужели я в чем-то снова допустил ошибку и переоценил возможности оборудования?» – в голове Жданова закралась мысль, что, вероятно, в произошедшем есть его вина. Он действительно в последнее время сильно увеличил объёмы.

– Не то слово, Андрей Палыч! Люди то отработали и домой пошли отдыхать, а машины круглыми сутками же работают. Вы ж должны были понимать. Вот и накрылся наш станок медным тазом. – тараторил Коровин.

– Всё ясно. Будем ждать результатов экспертизы. – рявкнул Жданов и, подарив напоследок Ивану Васильевичу полный недоверия и гнева взгляд, отправился на административный этаж.

Не успел Андрей войти в свой кабинет, как раздался телефонный звонок. Звонил отец. Он сообщил, что Воропаев требует срочно созвать внеочередной совет директоров и они с Маргаритой Рудольфовной сегодня вылетают в Москву.

Они оба понимали, что Александру каким-то образом стало известно о залоге и о реальном положении дел в компании. Заручившись поддержкой отца, Андрей решил представить на совете директоров полный отчёт обо всех задолженностях и кредитах Zimaletto, все документы по «Никамоде», итоговый баланс и антикризисный план в динамике. Он решил полностью отчитаться перед акционерами, и если уж они решат путём голосования снять его с занимаемой должности, то значит так тому и быть.

Совет был назначен на следующий день и всё оставшееся время Андрей, Катя и Зорькин готовили отчётность, а Роман справлялся на производстве, пытаясь максимально эффективно организовать работу, чтобы модели без вышивки были отшиты в полном объёме и как можно скорее.

На следующий день все собрались в конференц-зале. Ждали только Андрея и Павла Олеговича, которые совещались с самого утра в президентском кабинете.

Утром были получены результаты технической экспертизы. Для Андрея они оказались неутешительными. Он снова ошибся. Он разогнал производство до таких оборотов, что оборудование просто не выдержало. Он понимал теперь отца, который не хотел доверять должность президента компании ему – горячему и неопытному. Он понимал, о чем ему говорила Катя, когда предупреждала о неэффективности его бизнес-плана. Он вспомнил об их с Малиновским проколе с узбекскими тканями и о том, как он заложил компанию подставной фирме.

– Я сегодня подам в отставку. Я приношу Zimaletto только одни неприятности. – голос Андрея звучал бесцветно, глаза были потухшими. Он очень долго держался и боролся, но провал с выпуском майской коллекции стал последней каплей.

– Это твоё право. Только хорошо ли ты подумал? – Павел сидел нахмурившись, с поджатыми губами и о чем-то думал. Судя по его виду, отговаривать сына он не собирался. Да и Андрей не нуждался в этом. Он всё для себя решил.

– Да. Я уверен и решения своего не изменю. Хочу уехать. Побыть один. Надо уметь признавать поражение. Да, я пустое место! Ноль без палочки! Довел компанию до банкротства, переоценил себя с увеличением объёмов производства, провалил выход коллекции, наконец! Хватит!

– Андрей, дело действительно серьёзное. Не эмоционируй. Давай обойдёмся без истерик. Я приму твою отставку, если ты так решил, но ты должен будешь остаться и работать на благо Zimaletto, хотя бы до выхода компании из кризиса.

– В этом нет никакого смысла. – на лице мужчины мелькнула горькая улыбка.

Написав заявление об увольнении по собственному желанию, Андрей размножил его по числу членов правления и протянул отцу экземпляр.

– Нас уже ожидают в конференц-зале. Сегодня у Александра звёздный час! – сказал Жданов с сарказмом и жестом руки пригласил отца последовать в переговорную.

***

– И теперь мы имеем, то что имеем! Компания в залоге и выберется ли из долгов неизвестно, поскольку наш дорогой президент совершает ошибку за ошибкой, которые в итоге будут стоить нам семейного дела! За такой короткий срок развалить такую компанию! Андрей, ты просто жалкий, никчёмный неудачник! Мне жаль твоих родителей! – Александр злобно торжествовал и изощрялся в выборе эпитетов в адрес Андрея.

– Саша, я бы попросил тебя! В бизнесе бывает всякое и ситуация тяжёлая, но не катастрофическая. Да и сам ты, должен тебе напомнить, далеко не святой. И будь ты на этой должности, неизвестно сколько бы ты всего натворил. – спокойно произнёс Павел.

– Да сколько дел натворил ваш сын, Павел Олегович, не натворил бы даже Милко! То есть, человек, вообще ничего не смыслящий в управлении бизнесом! Гнать надо такого президента взашей!

– Нет необходимости! Я ухожу сам. В папках вы найдёте моё заявление об увольнении. Я принял решение и добровольно оставляю пост президента. Хочу принести свои извинения всем акционерам за то, что долго скрывал от вас реальное положение дел. Но у нас есть антикризисный план и он действует. Через пару-тройку месяцев Zimaletto расплатится с долгами, а при умелом управлении даже получит первую прибыль. – включился в разговор Андрей.

На него обеспокоенно смотрели мать и Кира, что-то стараясь сказать, чтобы образумить. Малиновский с серьёзным лицом дёргал его за рукав пиджака, пытаясь что-то сказать ему на ухо. Кристина и Милко вообще ничего не понимали и обсуждали возможность Вукановича уйти к Жан-Полю, если Zimaletto обанкротится. Катя сидела молча и судорожно мяла в руках листок бумаги.

«Неужели он просто уйдёт. Вот так. Нет, я не должна этого допустить.» – пульсировала мысль в её голове.

– Как благородно! – Воропаев встал, хлопая в ладоши!

– И кто же теперь поведёт компанию к выходу из кризиса? Вы, Павел Олегович? Или вы решите снизойти до меня и предложите мне эту должность? Учтите сразу, что я не птица Феникс и из пепла возрождаться не умею! А чтобы разгрести всё то, что наворотил ваш сын нужны именно такие магические способности! – Воропаев показательно фланировал по конференц-залу, набивая себе цену своими рассуждениями.

– Хватит! Мне надоело ваше соперничество! – резко сказал Жданов-старший.

– В этот раз я не пойду у вас на поводу! Я назначу исполняющего обязанности президента сам и того, кого я считаю нужным! – Павел был собран и говорил чётко, тоном не терпящим возражений.

– Прошу всех вас минуту внимания! Являясь официальным учредителем этой фирмы и владельцем контрольного пакета акций, я принял решение сам. Я намерен просить Екатерину Валерьевну Пушкарёву возглавить компанию Zimaletto и продолжить воплощать в жизнь её собственный антикризисный план. Катерина Валерьевна, ситуация сложная, поэтому попрошу вас не отказываться и принять моё предложение.

Катя растерянно смотрела на Павла Олеговича. Она ожидала чего угодно от этого собрания, но только не этого. Она окинула взглядом всех сидящих. В переговорной повисла гнетущая тишина. Все были настолько поражены решением Павла, что находились в состоянии легкого шока.

Катин взгляд упал на Андрея. Он смотрел на неё с таким обожанием и гордостью, а чуть уловимая улыбка свидетельствовала о том, что он одобрял решение отца.

– Ну что же вы скажете, Екатерина Валерьевна? Вы согласны?

– Да. Я согласна, Павел Олегович. – робко ответила Катя после недолгой паузы.

– Только я бы хотела, чтобы со мной работал человек, который вложил огромное количество сил в этот антикризисный план. Человек, которому я всецело доверяю. Андрей Павлович должен остаться в компании. Никто не знает производство лучше, чем он. Он знает все спецификации, он с закрытыми глазами определяет брак. У него были грандиозные планы по развитию производственного отдела. Этим необходимо заниматься. Ведь у нас промышленная организация и ее успех основывается не только на выгодных внешних сделках, но еще и на внутреннем развитии.

– Кать, то есть Екатерина Валерьевна, спасибо за доверие, но я уже принял решение. А теперь я буду спокоен за компанию. Ведь она будет в ваших руках. Я всегда восхищался вашими способностями, вашими дипломатическими умениями. Я желаю вам творческих свершений на этой должности. Вы отличный специалист и чудесный человек! Я верю в вас. Мы с вами поговорим потом наедине. Мне нужно многое сказать. А сейчас позвольте пожелать вам удачи! – Андрей встал со своего места и протянул Катерине руку, та несмело подала ему свою. От этого прикосновения у обоих по телу пробежала мелкая дрожь.

– Ну что же, а теперь позвольте откланяться. Всем спасибо. Мне еще необходимо закончить кое-какие дела. – сказал Жданов и с улыбкой на лице покинул собрание.

– Да. Предлагаю сделать небольшой перерыв. Нам всем необходимо всё осмыслить. Позже продолжим. – произнёс Павел утомленным голосом и вышел из конференц-зала вслед за сыном.

Катя тоже встала со своего места и хотела уже направиться к выходу, как услышала за спиной язвительный голос Воропаева.

– Браво, Екатерина Валерьевна! Была у лисы избушка ледяная, а у Жданова лубяная. Сказка ложь, да в ней намёк. Теперь Андрюша остался ни с чем, а вы на коне. Как виртуозно вы смогли окрутить обоих Ждановых и под маской добродетели прибрать всё к рукам! Вы самый страшный оборотень из всех, которых я встречал, а видел я немало. – Воропаев злобно рассмеялся.

– Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Вы не один сегодня подготовились. – тихо сказала Катя и последовала в президентский кабинет.

Комментарий к Глава 12. От перемены мест слагаемых сумма не меняется

Я снова без редактора, поэтому очень благодарна всем, кто исправляет ошибки в публичной бете)) 💜💜💜💚💚💚🙌🦄

========== Глава 13. Хорошо, когда всё хорошо ==========

– Андрюх, ну правда, подожди! Ты в самом деле решил всё бросить и уйти?

– Да, Малиновский! Я решил уйти! Пошло оно всё к чёрту! Я не могу больше! Довольно с меня этих провалов! Ничего не меняется, Ром. Я приношу компании одни беды!

Андрей впопыхах собирал личные вещи, швыряя их в картонную коробку, а Малиновский ходил за ним по пятам в надежде образумить своего лучшего друга, хотя и понимал, что будет непросто, поскольку такой истерики у Жданова давно не случалось. Здесь пора было подключать тяжёлую артиллерию в лице Катеньки.

– Ну Палыч, да очнись ты! Нас же просто подставили. Я поднял документацию по этому станку. Да там коэффициент производительности ох… обалденный, в общем. Очень высокий! Понимаешь? Не мог он выйти из строя за два месяца! Не мог! Я буду настаивать на независимой экспертизе.

– А с коллекцией из ширпотреба или с узбекскими тканями нас тоже подставили? Нет. Всё, Ромио! Поздняк метаться. Нужно уметь вовремя остановиться. – Жданов пытался заклеить коробку скотчем, но ничего не выходило, отчего экс-президент нервничал еще больше.

– Андрей, ну это несерьёзно просто – вот так брать и бросать всё на произвол судьбы. Ты не один же всё это натворил. Я тоже виноват. И я тоже пострадал, но я же остаюсь. И тебе то же самое советую сделать!

– Так виноват или пострадал? Ты определились уже, Малиновский! И ни на какой произвол судьбы я компанию не оставляю. Она будет в надёжных руках. Катя, как никто другой, сможет безболезненно вывести Zimaletto из кризиса. Правда, я хотел, чтобы она тоже всё бросила и уехала со мной. Не думал, что отец будет настолько благоразумен и предложит ей эту должность.

– Как понять – уехала с тобой? А как же Наденька? И давно это у тебя смена состава? – Малиновский иронично рассмеялся.

– Мы с Надей расстались. Я люблю Катю и собираюсь с ней поговорить сегодня же. Я ей всё скажу, потом выслушаю и если я ей не нужен, я просто уеду и буду путешествовать, как Кристина. Буду жить на выплаты от акций и ни о чем не думать!

Жданов резко изменился в лице и посмотрел на Романа с откровенным вызовом.

– Я не знаю, как далеко зашли твои отношения с Катей, но я с ней поговорю и ты мне мешать не станешь! – сказал Андрей предупреждающим тоном.

Малиновский на какое-то мгновение растерялся и смотрел на Жданова с искренним недоумением, но быстро пришел в себя, разразившись в весёлом хохоте.

– Палыч, Палыч! Я ж совсем забыл, что я Катенькин ухажёр! – Роман продолжал безудержно хохотать.

– Ты прости меня, просто надо было тебя как-то встряхнуть. Ты же так взялся изображать из себя примерного семьянина, что я всерьёз испугался, что ты залезешь в обручальное кольцо. Ты же не любишь Надю, и это было видно невооружённым глазом. Вот я и решил сыграть на твоём характере Отелло. – объяснил Роман, немного успокоившись.

– Малиновский! Ты в своём уме? Подожди… Это значит, что у тебя с Катериной ничего не было? – хмурое лицо Жданова посветлело, а на губах мелькнула улыбка.

– У меня с Катериной ничего не было! У Полянского с Катериной ничего не было! Я тебе больше скажу, пообщавшись с ней, я могу сделать предположение, что у Катерины твоей ещё вообще ни с кем ничего не было. Поверь мне на слово. Уж в женской психологии я разбираюсь. А ты, тоже мне, сделал из неё Эммануэль. Заладил – она изменилась, она другая. Ничего она не изменилась. Всё та же Катя Пушкарёва. С той же надписью на лбу – «Люблю Андрея Жданова».

Андрей хотел что-то сказать, но в этот момент дверь кабинета открылась и на пороге появилась Катя.

– Андрей Палыч, я хотела бы с вами поговорить.

Рома, будучи тактичным человеком от природы, в спешном порядке ретировался в свой кабинет.

– Да, Кать, конечно. Я тоже очень хочу с вами поговорить.

– Андрей Палыч, понимаете, компания…

Андрей не дал Кате продолжить. Он взял её за руку и увлёк к креслам.

– Нет, я не хочу сейчас говорить о компании. Не хочу рассуждать кто прав, кто виноват. Я хочу говорить о нас. Просто выслушай меня. Я приму любое твоё решение.

Катя смотрела на него широко распахнутыми глазами, почти не дыша, на её щеках уже выступил румянец, а руки сами потянулись к подолу юбки, который она всякий раз нещадно теребила в такие волнительные моменты.

Девушка на автомате опустилась в кресло. Андрей сел напротив и заговорил, глядя ей в глаза.

– Катюш, я не умею говорить красивых слов, поэтому скажу просто. Я люблю тебя! Я никого в этой жизни не любил, как тебя. Да что я такое говорю! Я вообще никогда никого не любил! Я даже не подозревал, что это чувство есть на самом деле, что его не придумали поэты. Я не знаю, когда я тебя полюбил. Этот момент не отложился чёткой отправной точкой в моей памяти, а порой мне вовсе кажется, что я любил тебя всегда и вся моя прошлая жизнь была лишь предназначением для нашей встречи. Ты сразу стала нужна мне, с самых первых дней я испытывал потребность ощущать тебя рядом. Ты перевернула мою жизнь. Я стал другим человеком. Только полюбив тебя, я научился чувствовать. Ты пробудила во мне то, что я считал давно утраченным – честность, совесть, порядочность. Катя, я не знаю, что ты чувствуешь ко мне и я не буду на тебя давить. Просто хочу, чтобы ты знала. Я расстался с Надеждой. Она улетела в Киев. Я понял, что я не могу быть с ней. Я вообще ни с кем не могу быть, кроме тебя. Ты можешь не отвечать сразу. Если хочешь, я дам тебе столько времени, сколько потребуется.

– Мне не нужно время. – Катя поднялась с кресла, Андрей поднялся следом. Ему вдруг показалось, что она просто хочет уйти. Жданов уже был готов её отпустить, но к его большому удивлению, Катя подошла к нему ближе и нежно поцеловала. Мужчина мягко притянул девушку к себе и со всей страстью углубил поцелуй. Её губы были такими мягкими и податливыми, что он никак не мог насытиться долгожданным моментом. Сердце оглушительно колотилось, а тело бросало то в жар, то в озноб.

– Я люблю тебя, Андрей и всегда любила. С тех самых пор, как впервые увидела. Прости меня, что я не смогла тебе поверить раньше, не выслушала, а просто сбежала в Лондон. Теперь я понимаю, что куда бы я не поехала, я беру с собой себя, а вместе с тем и тебя, ведь ты навсегда в моем сердце. С Германом у нас ничего не было. Я так и не смогла заставить себя разлюбить тебя. Это чувство сильнее меня, и я просто не в силах ничего изменить. – шептала Катя, уткнувшись мужчине в грудь, с наслаждением вдыхая пьянящий аромат его одеколона.

– Катюш…

Андрей с трепетом обнимал Катю, покрывая ее лицо и шею горячими поцелуями. Девушка отчаянно прижималась к нему, жмуря глаза, словно пыталась отогнать от себя наваждение, словно боялась, что это может оказаться очередным сном.

Нет, это был не сон. Андрей был здесь, рядом. Он сказал, что любит её и в этот раз она ему поверила, потому что чувствовала, что он говорит правду. Такое ощущение нельзя придумать, невозможно сыграть.

Несколько раз постучавшись, вошёл Малиновский и сообщил, что Павел Олегович всех ждёт в конференц-зале.

Немного постояв в дверях, он повторил своё послание, при этом несколько раз кашлянул для обозначения своего присутствия в кабинете. Наконец Рома не выдержал:

– Ну хватит целоваться, когда с вами разговаривают! Это, в конце концов, неприлично. Я говорю, идти надо в конференц-зал. Ждут уже все. Будем решать, что с коллекцией делать.

– Я совсем забыла вам сказать! – Катя высвободилась из объятий Андрея и обращалась уже к обоим молодым людям.

– Вчера я ужинала с Юлианой в «Мармеладoff» и она меня пожурила в шутку, что я ни разу ещё не посещала ресторан, который она так увлечённо пиарит в последнее время. Это ее проект. Она сказала, чтобы руководство Zimaletto непременно посетило его, а потом добавила, что даже Воропаев с Полянским и Хмелиным завтракали там на днях. А потом в Zimaletto выходит из строя вышивальный станок, а Воропаев созывает совет директоров. Вы понимаете о чем я?

– Прекрасно понимаем, Катюш. Это сговор. – Жданов буквально воспрял духом. От него снова исходила заразительная энергия, глаза загорелись, а сам он был готов вступить в новую борьбу.

– Я бы даже сказал не сговор, а промышленный саботаж. Это настоящая диверсия, господа. – Поддержал Малиновский.

– Предлагаю всем пройти в конференц-зал. – Андрей взял Катю за руку и они вместе вошли в переговорную, а следом вошёл Малиновский.

***

– Ну что же ты, Андрей, решил остаться до конца собрания? Вы, наверное, с Пушкарёвой посовещались, придумали новые махинации и, конечно, подсчитали все свои возможные дивиденды. – Александр откинулся на спинку стула и с презрением смотрел на вошедших.

– Я решил остаться, чтобы посмотреть, как ты запоёшь, когда мы прижмём тебя к стенке.

– Заткнись, Жданов! Екатерина Валерьевна, неужели вы решили уговорить этого махинатора остаться? Не с того вы начинаете свою карьеру президента, не с того! Или же вы действительно одна шайка и решили ковать железо вместе не отходя от кассы. – лицо Воропаева не покидала ехидная ухмылка.

– Я решила начать свою карьеру с того, чтобы заказать независимую экспертизу перегоревшего модуля. А если нам его откажутся предоставить, то я намерена подать иск в суд на компанию «Севен Групп». А следующим моим шагом будет привлечение следственных органов, в связи с промышленным саботажем на производстве. Я убеждена, что вышивальный станок вывели из строя преднамеренно. – уверенным голосом ответила Катя, глядя в упор на Воропаева.

– А я здесь при чём? – Александр сделал максимально удивленное лицо и невинные глаза.

– А следствие разберётся кто и в какой степени здесь при чём! – язвительно произнёс Малиновский.

Пушкарёва обстоятельно изложила свою версию, на что Павел Олегович молча достал свой мобильный и вышел из конференц-зала. Он вернулся через десять минут и заговорил строгим тоном.

– Я звонил Анатолию Полянскому. Он мой хороший товарищ. Наши дети учились вместе. Мы работаем с ними давно и я не хочу, чтобы из-за этого дурацкого ребячества мы перечеркнули наработанные годами партнёрские отношения. Он завтра прилетает из Италии и намерен отстранить сына от работы в компании. Мы договорились с ним встретиться и решить, что мы будем делать со станком. Он, конечно же, не хочет никаких судебных разбирательств. Они готовы идти на встречу и предоставить новый станок бесплатно в кратчайшие сроки. – сказал Павел и перевёл свой взгляд на Александра.

– Саша, я надеюсь, что когда компания выйдет из кризиса через несколько месяцев, ты сможешь забрать свои акции. Забудь о нашем уговоре. Если ты готов идти на подлость, чтобы намеренно вредить делу жизни собственных родителей, лучше тебе вообще не иметь никакого отношения к Zimaletto.

– А я заберу. Я обязательно заберу! Я бы и в суд подал на всех на вас за клевету! Счастливо оставаться! – Воропаев взял портфель и прошёл к выходу.

– Ну что, я предлагаю на этом закончить. Завтра Екатерина Валерьевна проведёт свое первое собрание и объявит обо всех изменениях, какие посчитает нужным внедрить. – Жданов-старший помог жене подняться и они вышли из переговорной.

– Поздравляю тебя, Катя. Я уверена, что мы прекрасно сработаемся. Опыт есть. После безумных двух недель в Париже. – Кира с теплой улыбкой на лице протянула Катерине руку.

– Ах, да. Здесь приглашения на нашу с Никитой свадьбу. Я буду рада вас видеть на нашем торжестве. – Девушка протянула билеты, стоящим рядом, Кате и Андрею.

***

Жданов с Катериной сидели обнявшись на одном из кресел президентского кабинета. Девушка положила голову ему на грудь и рисовала пальчиком непонятные узоры на его рубашке. Андрея умиляла эта картина. Он вдруг осознал, что девушка совсем не изменилась. Она всё та же его Катенька – маленькая девочка с косичками и огромным, по-детски добрым сердцем. Та, которую он так сильно полюбил и, которую уже никогда не разлюбит.

– Это был безумный день. Я до сих пор не могу поверить, что это не сон. – Катя ласково льнула к любимому мужчине, упиваясь его близостью.

– Я тоже. Я еще не могу осознать до конца, насколько я счастлив. Я так долго этого ждал, что сейчас не могу поверить. Боюсь спугнуть это ощущение абсолютного счастья. Кать, а поехали ко мне!

Катя смутилась и, опустив глаза, несмело кивнула.

========== Глава 14. Картина последняя. Лирическая. ==========

– Катюш, всё хорошо?

– Да, всё хорошо… очень… Даже не по себе от этого.

Влюблённые лежали на кровати в квартире Андрея. Наготу тел прикрывали чёрные шёлковые простыни, Жданов нежно гладил Катю по обнажённым плечам, осыпая поцелуями. Ему невероятно льстило, что он был её первым мужчиной. Правда, сначала его это слегка напугало, ведь он привык иметь дело с опытными женщинами. Но то, что он испытал с Катей не шло в сравнение даже с самой искусной любовницей. Он словно воспарил в небеса. Он желал её каждой клеточкой, а занятие любовью было сравнимо с плавным танцем, а не с механическими телодвижениями с целью получить разрядку. Он был её первым мужчиной, а она его первой женщиной, с которой он познал высшую степень наслаждения, не на уровне тела, а на уровне слияния душ.

– Кать, а почему у тебя никого не было? Ты ни разу не влюблялась раньше? – неожиданно для себя спросил Жданов. Он, конечно, держал этот вопрос в голове, но не собирался задавать его Кате в такой момент.

Но девушку этот вопрос не смутил. Она внимательно посмотрела на Андрея и тихо произнесла:

– Раньше думала, что влюблялась. Пока я не встретила тебя, я не понимала, что такое любовь. Я читала об этом в книгах, видела в красивых мелодрамах, но чтобы вот так это почувствовать, такого у меня никогда не было. А однажды я вовсе решила, что никогда никого не полюблю. Я могу тебе рассказать, только это невесёлая история.

Андрей кивнул, приобнял Катерину, а та начала свой рассказ:

– Я тогда на третьем курсе училась. К нам перевелся один парень из другого ВУЗа. Его Денис звали. Он сразу всем девчонкам понравился – высокий, красивый, статный. Нас одногруппник мой познакомил. Я никогда не пользовалась у парней успехом, еще со школы к этому привыкла, а Денис, он мне руку поцеловал. Представляешь? Потом стал подсаживаться ко мне на парах, в библиотеке. Беседы заводил разные. Он не глупый был, интересный. Только вот учиться не хотел, всё время на тусовках пропадал, иногда посещая лекции. В общем, мы стали встречаться. Он цветы мне дарил, открытки милые писал, а через месяц позвал меня в общагу. Был день всех влюблённых и он сказал, что одних поцелуев ему мало, и раз мы любим друг друга, значит должны быть этой ночью вместе.