Текст книги "Новогодний корпоратив: взгляни на шефа с другой стороны (СИ)"

Автор книги: Gingery Lollipop

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

В общем, надо было что-то думать. Здравомыслие нашептывало подписать и пусть всё

так и остается: «Ты даже не знаешь его... А он тебя. А когда узнает... К тому же тебе почти

тридцать пять, а ему двадцать три».

Он взял ручку и быстро, не раздумывая больше, подписал.

***

Тридцать первого Петя встал попозже, лениво поубирал, стараясь ни о чём не думать. И

это почти получалось – он чувствовал себя словно отупевшим, пришибленным, это

походило на анестезию у стоматолога.

Собрался в магазин – есть не хотелось, но надо было что-то прикупить – вдруг потом

захочется? К тому же, Новый год. Звонил Колян, звал на вечерину, звонила Анжела,

уговаривала встречать с ними. Звонили Серега и Пашка, два брата-акробата, универские

дружбаны, звали в клуб. Он всем неопределенно отвечал, что подумает.

Ольчик звонила, орала, ругалась, а потом вдруг разревелась, и Петя, совершенно офигев

от этого, чувствуя себя виноватым, сбивчиво утешал и оправдывался. Но это было приятно —

о нём так переживали, не почему-то, а по доброте душевной. Даже слёзы навернулись.

Блядь, он теперь будет по каждому поводу раскисать?..

Было тошно и грустно сознавать себя таким слабым, несчастным и потерянным. И

хорошо всё-таки, что всё так и закончилось, не начавшись. Хватило одной ночи, чтобы

глупый Петя почти сломался, а что было бы, если бы всё это затянулось, а потом

Костровский бросил бы его?.. Так что всё к лучшему, нечего ныть. Тогда почему, почему же

так болит?..

«Пройдёт, – мрачно думал он, одеваясь и выходя из дома. – Пройдёт. Всё проходит.»

В гипермаркете он накупил всякой всячины, даже бутылку «Джека Дэниэлса». Не

шампанское же пить в одиночестве, шипучку праздничную, какой уж тут праздник...

Петя мысленно встряхнулся и купил газету с объявлениями – надо было поскорее

искать новую работу, деньги всегда быстро заканчиваются, если дохода нет. Вокруг сияли

гирлянды и мишура, отовсюду доносились электронно-лубочные «Джингл Бэлз» и подобные

весёлые мелодии. Вдруг откуда-то долетело «You think you're a man» из «квиров»*, непонятно

каким ветром принесенное. В тему, блядь. Не иначе как приветствие ноосферы персонально

Пете.

Захотелось послать все к черту, вообще. И ещё захотелось елку, чтоб хвоей пахло. И

Петя купил. Но не ёлку, а сосну, он не любил елки – они не так пахли и выглядели лысо.

Дома она смотрелась уютно. В кладовке должны были быть ёлочные игрушки, но он

хотел только новое, поэтому прикупил ещё и большой набор красных шаров и большущую

гирлянду. Получилось красиво. Ёлочка определенно преображала скромное жилище.

Ремонт Петя доделать не успел, и хороши были только ванная с туалетом, да кухня. И

теперь не доделает долго, видимо – где он ещё найдет работу с такой зарплатой. Остальное

было почти, как при бабуле. Ну, разве кровать в спальне новая. Кровать... Петя зажмурился,

потом включил телевизор. Там был Галкин, как и в прошлый Новый год, почти по всем

российским каналам. Но смешил.

Он сам не заметил, как заснул.

Звонок заставил заполошено вскинуться.

Ничего не соображая со сна, он распахнул дверь.

Вот это было неожиданно.

– Можно войти? – вежливо поинтересовался Кирилл. Петя посторонился. Красивый

донельзя, солидный Костровский шагнул в его маленькую квартирку, где сразу стало тесно.

Петя не мог понять, что он чувствует вообще. Ошарашенность, да. И тоску, и

болезненное «это» в груди. А ещё радость, что ли?.. Дожился – он радуется мужику,

который послал его, а теперь зачем-то припёрся, жесть...

Кирилл направился в комнату, и Петю снова немного накрыло, когда тот проходил

мимо него, застывшего, как стойкий оловянный влюблённый дурак, и на сей раз это было

ещё более мучительно. Вспомнилось название фильма – «На грани нервного срыва», или

нет, – «Женщины на грани нервного срыва», точно. Боже, опять женщины. И Петя —

женщина. Он подумал, как он выглядит со стороны – сонный, взъерошенный, отёчный,

небось. Приглаживая волосы, поплелся следом.

Если бы он спросил у Костровского, тот бы ответил ему, как он выглядит. Тёплый,

немного сонный, с припухшими от сна губами, сексуальный. Валить и трахать.

Кирилл поставил на стол большой пакет, в котором что-то глухо звякнуло, остановился

возле наряженной ёлки.

– Красиво. Очень. Запах такой... – неопределенно сказал он. Петя молчал.

– Знаешь, не люблю ходить вокруг да около. Прости меня. И давай попробуем, что

ли?..

Петя удивленно вскинул глаза. Костровский смотрел серьёзно и немного растерянно,

видно было, что ему очень не по себе. Петя понял, что вот сейчас просто позорно разревется.

Опять.

– Пошёл на хуй, – сдавленно сказал он, развернулся и тяжело, как больной, прошаркал

на кухню. Там, став лицом к окну, дрожащими руками пытался подкурить прыгающую в

губах сигарету, каждую секунду ожидая услышать, как захлопнется входная дверь. На хуй, на

хуй всё...

Сзади его обняли крепкие руки и Петю затопил любимый, родной, мучительный запах.

В глазах защипало и он зажмурился.

– Петька...

Он вздрогнул. Это прозвучало так... Так... У Пети не было таких слов. Он просто

почувствовал, что принадлежит этому человеку весь, целиком. И что роднее у него никого

нет, и только с ним он живой. И плевать, что там будет дальше. Именно в этот момент он

окончательно и навсегда сдался, капитулировал.

Сильные руки обнимали, теплые губы целовали затылок.

– Петька, не хами... Сам туда пойдёшь...

В животе сладко дрогнуло.

– Ага... Пойду... – выдохнул он. Кирилл притиснул его к себе ещё крепче.

Петя дернулся, вырываясь, развернулся, глядя в недоумевающее встревоженное лицо.

– Только в офис я не вернусь, – сказал, как отрезал. Костровский с облегчением

рассмеялся.

– Конечно, не вернёшься. Мы для тебя получше место найдём, и я уже даже знаю, где.

Петя улыбнулся, засопел, вдыхая Костровского, и чувствуя, что никого счастливее

сейчас нет на всём свете.

Кирилл притиснул его к себе, хотя куда уж крепче, и сказал в тёплый Петин висок:

– Знаешь, ко мне всегда тянуло людей. Но когда они узнавали меня поближе, то

разочаровывались и сбегали, так или иначе. Я та ещё сволочь, – он грустно вздохнул. – Я

боялся, и сейчас боюсь, что ты тоже сбежишь, потом, когда я прирасту к тебе...

Петя отстранился, посмотрел серьёзно:

– Я в курсе, что ты сволочь. И я не сбегу, можешь прирастать... – и потянулся губами к

родному лицу...

Разумеется, Костровский не лгал. И разумеется, Петя не ошибся, ни в Костровском, ни в

своих обещаниях.

* – Full Frontal – «You Think You're A Man»

You think you're a man

But you're only a boy

You think you're a man

You are only a toy.

(Ты думаешь, ты мужчина,

Но ты всего лишь мальчик.

Ты думаешь, что ты мужчина,

Но ты всего лишь игрушка.)

Document Outline

Gingery Lollipop Новогодний корпоратив: взгляни на шефа с другой стороны.