Текст книги "Хорошие люди (СИ)"
Автор книги: Gierre
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Но у вас родилась дочь.
– И я благодарю богов за это, – Вортигерн отворачивается и идет к выходу из лесной чащи.
– Ему бы это не понравилось, – говорит Артур. – Моему отцу. Если бы он узнал, кем я стал, ему бы это не понравилось. Я не защищаю бедных, обездоленных, не спасаю тех, кто попал в беду. Я собираю плату с торгашей за возможность безопасно провести товары от порта до городских ворот. Я вытряхиваю долги из пьяниц в борделе. Я торгую с Легионом, поставляя им втридорога товар из соседней лавки. Мой отец сказал бы, что я плохой человек.
Вортигерн смотрит, как взбираются муравьи по стволу дерева. Старый муравейник он выжег много лет назад. Но они всегда возвращаются.
– Вы не понимаете, чего я хочу, сир, потому что у вас была семья. У меня – не было. Девочки, которые вырастили меня, не могли защитить меня ни от побоев, ни от краж. Они давали мне воду, хлеб, стирали мою одежду и целовали в щеку, если видели, что я пришел весь в грязи и синяках. Они хорошие женщины, но они – не семья. Вот почему я хочу остаться, сир. Вы вытряхнули мои сундуки, лишили меня дома, и если теперь я попытаюсь разыскать своих друзей, они будут смотреть на меня, как на предателя. Я не могу вернуться, у меня осталась единственная возможность выжить, и я воспользуюсь ей.
– Ты не слышал? – спрашивает Вортигерн. – Ты разве не слышал, что я рассказал тебе?
– Вы об этой печальной истории с моим отцом? Честно говоря, сир, она не особенно впечатляет. Я могу рассказать вам с десяток историй куда печальней. Про двенадцатилетнюю девочку, которая родила уродца от своего отца и вынуждена была скрываться у нас три года, чтобы он не нашел ее и не убил вместе с младенцем. Про шестилетнего мальчика, который жил в шкафу, пока его мамаша развлекалась с целой шайкой моряков. Про близнецов, которые приходили разными дорогами, платили за десяток дней вперед, а через час разбегались, оглядываясь, будто за ними гнался весь Легион.
Вортигерн смотрит, как муравей карабкается на пожелтевший лист. Еще немного, один порыв ветра, и муравья унесет вглубь, далеко от муравейника.
– Вы – моя семья, сир. Я был уверен, что моя семья – шлюхи, а вы показали мне это. Неужели вы думаете, я могу предать вас?
Вортигерн тянется к потокам воздуха и легко подталкивает лист – муравей отправляется в путешествие. Даже такое детское проявление власти приносит удовольствие.
– Утер был моей семьей, и я предал его, – отвечает Вортигерн. – Короля, которому поклялся в верности. Было приятно поговорить, Артур, но…
– Он предал вас, – говорит Артур. – Он предал вас. Вы просто избавились от угрозы.
– От какой угрозы? Что ты несешь? – Вортигерн разворачивается и видит, как далеко стоит Артур. При желании, возможно, он мог бы сбежать.
– Хранить такой секрет, – Артур усмехается, – и оставаться в живых. Если бы мать узнала, если бы узнал кто-то еще, если бы прошел слух…
– Я пообещал ему, – отвечает Вортигерн, – я поклялся, что никто не узнает.
– По крайней мере, эту клятву вы выполнили. Он умер героем. Учитывая, что произошло, это немало. У людей осталась хорошая память о нем. И о ней.
– Она действительно была хорошим человеком.
– Поэтому она умерла быстро?
Вортигерн слышит голоса, раздающиеся в разных концах леса – его сознание путается в душах животных. Воспоминания накатывают волной. Эльза, Игрэйн – обе мертвы. Их убила рука Вортигерна, но никто из них не должен был войти в замок. Их привел Утер. Привел, потому что хотел поиграть в семью. Потому что у короля должна быть королева. Потому что они прокляты: Мерлином, Мордредом, старой ведьмой с болот – кем угодно. Он искал сотни причин.
– Сир! Вам нужно возвращаться! Птицы! – кричат гвардейцы.
Птицы боятся присутствия мага.
– Сир, – Артур подходит ближе. На секунду его лицо превращается в лицо Утера – Вортигерн делает неловкий шаг назад и падает. Он видит, как летит стрела. Маг, потерявший равновесие, с трудом управляет потоками воздуха, и Вортигерн неловко зачерпывает воздух горстями, промахиваясь раз за разом. Когда время возвращается к обычной скорости, он вновь видит Артура, прижимающего ладони к груди. Стрела попала в живот – почти наверняка смерть. Вортигерн вспоминает, где стоял секунду назад, и понимает, что стрела предназначалась для его сердца.
– Ко мне! – кричит он гвардейцам, а те уже бегут. Свист стрелы они различать умеют – зря Артур называет их бесполезными.
– Пусть врач будет готов, – приказывает Вортигерн. Он не может вспомнить, когда встал на ноги и когда Артур упал на землю.
– Вы же хотели меня убить, – шепчет Артур. На его губах кровь. Мертвецы не возвращаются.
– Молчи, – Вортигерн еще раз окидывает взглядом поляну. Срывает несколько травинок, цветок, зачерпывает горсть песка из муравейника, смешивает, прикладывает к ране. Бесполезно – стрела закрывает повреждения внутри, ее нужно извлечь.
– Сир, позвольте нам, – гвардейцы успели соорудить носилки из веток – должно быть, раздражение сменилось восхищением, и Артур превратился в их любимца. К чему еще такая спешка и расторопность?
– Оставьте его, если вы потащите его сейчас, он умрет по дороге. Привезите врача сюда. И если он будет упираться, напомните, что у меня хорошая фантазия.
Часть гвардейцев исчезает из поля зрения, остальные образуют круг вокруг лежащего Артура.
– Будет больно, – обещает Вортигерн, прежде чем вынуть стрелу. Артур кричит от боли и впивается пальцами в землю, зачерпывая бесполезные горсти.
– Нет, Артур, больно будет теперь, – ладонь Вортигерна зависает над открытой раной – он вытягивает кровь, которая успела пролиться внутрь. Кровь вытекает быстрым потоком, но вместе с той, что может навредить Артуру, Вортигерн зачерпывает изрядно ту, что удерживает его в сознании.
– Просто дай мне…
Пламя на ладони Вортигерна вспыхивает опасно желтым светом, кожа вокруг раны начинает обугливаться. Пальцы проникают внутрь, Артур пытается вырваться.
– Лучше бы тебе потерять сознание. Держите его!
Четыре гвардейца хватают Артура, удерживая на земле.
– Ублюдок!
– Ублюдок, сир, – Вортигерн проникает глубже в рану. Мерлин учил их всему: как устроена жизнь, какой бывает смерть, как лечить раны и переломы, как избавлять от страданий. Мерлин был талантливым магом, ему не хватало только одного – решительности.
– Он отключился, сир, – говорит один из гвардейцев.
– Да что ты? Поразительная наблюдательность. Принесите воды, разведите костер. Обеспечьте защиту периметра.
– Мы нашли лук, сир.
– Если вы не нашли лучника, лучше бы вам не упоминать об этом.
– Его преследуют.
– Молитесь, чтобы его нашли.
*
Пока Артур медленно поправляется, Вортигерн привыкает чувствовать себя героем. Гвардейцы рассказали о чудесном спасении племянника, добавили немного деталей для пущего эффекта, и замок, а за ним и окрестности расцвели сплетнями о врачебных талантах Вортигерна.
– Папа, могу я почитать ему на ночь? – Катия спрашивает совершенно невинно – он уверен в этом.
– Он не услышит тебя.
– Я читала в книгах, что они могут слышать голос, – возражает Катия, – они не понимают, но они слышат интонации. Мы можем прийти вместе с Мэгги, если вы волнуетесь за меня.
– Я уверен, что он не причинит тебе вреда, – отвечает Вортигерн, – но я не хочу, чтобы ты приходила к нему. Когда он придет в себя, вы сможете видеться. Сейчас ему нужен покой.
Вортигерн лжет. Он отказывает дочери из-за того, что сам дежурит возле постели племянника. Днем ему хочется спать, ночью он заходит в просторную спальню и подолгу смотрит в окно, слушая дыхание Артура. Вспоминая его взгляды, пытаясь понять, может ли он доверять такому человеку.
Груз из Галлии должен прибыть со дня на день. Вортигерн отправляет несколько отрядов Легиона сопровождать серебро. После атаки в лесу он не уверен, что повстанцы будут и дальше держаться в тени.
– Вы меня не убили, – говорит Артур, впервые проснувшись. Со дня ранения проходит больше недели.
– Похоже, это не обязательно, – отвечает Вортигерн.
– Вы знаете, кому предназначалась стрела, – Артур говорит с трудом, глаза его полуприкрыты, под ними – отеки и бледная от недостатка крови кожа.
– Меня спасла случайность, – говорит Вортигерн.
– Вы нашли его? Нашли стрелка?
– Нет. Он успел уйти.
– Тогда вам лучше не стоять у окна, сир.
Вортигерн подбирает остроумный ответ, но за это время Артур успевает заснуть.
Гвардейцы спорят между собой за право дежурить возле его спальни. Они гордо салютуют Вортигерну, когда он выходит из комнаты или заходит внутрь. Играть «хорошего» короля забавно, и Вортигерн говорит:
– Он очнулся.
Слух расползается по замку уже к обеду. Мэгги веселеет, Катия снова заводит разговор о визите.
– Позволь сначала нам с Мэгги поговорить с ним, дорогая, – отвечает Вортигерн. – Артур спрашивал, как дела в городе, тебе не будут интересны эти новости.
– Папа, пожалуйста! – просит Катия. – Пожалуйста, позвольте, я так волновалась!
– Обещаю, вы встретитесь, – ее настойчивость начинает раздражать, – сегодня вечером.
Мэгги не скрывает растерянности. Вортигерну нравилась прежняя шпионка, с ней было весело. Веселье, впрочем, не шло ни в какое сравнение с заговором Мордреда, с секретами Утера, но приятно оживляло унылую обстановку ожидания строительства башни. Мэгги – открытая книга.
– Он спрашивал обо мне? – спрашивает она.
– Нет, не спрашивал.
Гвардейцы возле входа в спальню салютуют, Мэгги смотрит на них испуганно.
– После тебя, – Вортигерн открывает дверь, пропуская шпионку вперед.
Она замирает у изголовья кровати. Вортигерн плотно прикрывает дверь и закрывает засов.
– Вы чуть не убили его, – говорит он. – Ваше желание убить меня похвально, но надо выбирать менее импульсивных исполнителей.
– О чем вы говорите, сир?
– О вашем подполье. О шайке лесных разбойников, готовых устроить гражданскую войну ради выдуманной ими справедливости. Вы чуть не убили своего короля, – он указывает на спящего Артура.
– Я не понимаю…
– Я знаю, кто ты, Мэгги, и я знаю, кому ты рассказываешь о том, что происходит в замке. Передай им то, что видела. Пусть узнают, что Артур жив, что его охраняют лучше, чем кого-либо еще в этом замке. Передай им, если я увижу еще одну стрелу, пущенную в свою сторону, моя щедрость может закончиться. Ты поняла меня?
Мэгги находит в себе силы часто кивать. По ее щекам текут слезы – ей страшно, и Вортигерн не уверен, боится она за себя или за Артура. Хотя бы это чувство в ней не отвратительно ему.
– Уходи, – Вортигерн открывает дверь, – и не возвращайся сюда больше.
– Сир, пожалуйста, – она не уходит, – позвольте мне быть рядом с ним.
– Убирайся.
Она уходит, а Вортигерн снова запирает дверь. Артур рассказал им о своей жизни, выставил себя отвратительным человеком. Он не совершил ничего хорошего, ровным счетом ничего, но все равно они обожают его. Даже Мэгги, даже после того, что Артур совершил перед толпой.
Вортигерн вспоминает, как меч разрубил птицу надвое. Артур сделал это, когда узнал, что внутри прячется «враг». Человек, атаковавший Вортигерна. Он не думал о том, как отреагирует на убийство толпа, не задумывался о гвардейцах за своей спиной. Просто убил противника, без колебаний. И она не успела вырваться. Возможно, если бы не Артур, вместе со стрелой Вортигерна атаковали бы лесные хищники. Стая волков, разъяренный вепрь. Достаточно, чтобы сбить с толку и подстрелить.
– Ты спас мне жизнь, – говорит Вортигерн. – Дважды. И я все еще не понимаю зачем.
Артур открывает глаза:
– Вы сделали меня сильнее, дали мне дом. И цель.
Вортигерн снимает корону:
– Цель?
– Нет, оставьте себе побрякушку, сир. Вы показали мне, что такое страх. Помните? Толпу, мою клятву. Они боятся вас. Что такое город? У меня был жалкий кусок Лондиниума. Вы показали мне королевство.
– Такого, как ты, они бояться не будут, – усмехается Вортигерн. – Для таких, как ты, они берегут любовь.
– Любовь не может спасти, сир, – Артур пытается усмехнуться в ответ и морщится от боли, – любовь превратила меня в сироту. Любовь пустила стрелу в мое брюхо. Любовь не спасает жизни, сир.
– Ты хочешь сказать мне что-то, Артур, уже много недель, с тех пор, как оказался в клетке. Я надеялся, что пойму тебя, но ты говоришь на своем языке трущоб и борделей. Скажи прямо, что тебе нужно.
Артур открывает глаза до конца, превозмогая слабость. Они красные после долгого сна, бесконечных отваров.
– Вы пойдете дальше, сир, если я правильно понял вас. Башня – только начало. Вы показали мне королевство, я хочу показать вам мир.
– Мир? Зачем? Зачем тебе это, племянник? Ты отдал в мои руки корону. Ты выслушал историю о том, что я сделал с твоей семьей. Ты чуть не умер из-за меня. Ты либо безумен, либо глуп.
– Тот, кто будет рядом с вами, получит не меньше, – отвечает Артур. – У меня ушло двадцать лет на то, чтобы отвоевать клочок города. Вы получили королевство за одну ночь. Я не смогу взять то, что хочу, сир. Дядя. Я – сын своего отца. Они любят меня, но они не станут убивать ради меня. Возможно, они умрут ради меня, но так не захватишь мир, верно? Я нужен вам – герой с мечом, сокрушающий врагов. Но вы продолжаете считать меня глупцом с улиц. Я могу получить это королевство в любой момент, в эту самую секунду. Но я превращусь в их раба, и вы знаете это, вы видели это с моим отцом. Я буду служить им, защищать их – людей, которых не знаю, которые не знают меня. Я не получу ничего, кроме красивой могилы. Вы бросили меня в бордель, и я научился выживать там, но я не стал вами. Все, что вы сделали, – не позволили мне превратиться в моего отца.
– Мне не нужен герой с мечом, Артур.
– Без меня они только боятся вас, сир. Этого достаточно для королевства, но не больше. Со мной они восхищаются вами. Не отрицайте, я знаю, что вы видите это.
– Для героя с мечом ты слишком умен. И опасен.
– Вы окружили себя безобидными болванчиками. Неужели вам не скучно? Вы ждете строительства башни, но что потом?
– И болтлив.
– Я ни о чем вас не прошу, ни о титуле, ни о замках.
– У тебя уже есть титул.
– Все, что мне нужно, – возможность быть дома.
Вортигерн понимает, что Артур не слушает его. Возможно, из упрямства, возможно, от слабости.
– Мы поговорим позже, Артур.
– Башня, – шепчет племянник, – вы закончили ее?
– Почти.
– Не ходите туда. У них был маг, значит, они знают, и…
– Ты действительно считаешь меня дураком. Отдыхай, племянник. Надеюсь, ты не умрешь от скуки.
*
Серебро привозят точно к сроку. На пути обозы атакуют дважды – легионеры справляются лучше, чем в лесу. За исключением несущественных жертв, все проходит гладко. Вортигерн касается древнего серебра, разглядывает причудливую форму слитков и чувствует, как от металла к его коже тянется магия. Башня мага – его собственная. То, что запрещали Мерлин и Утер. То, что никогда не позволил бы сделать Мордред.
Мастера приступают к работе, и Вортигерн усиливает охрану. Он осматривает окрестности глазами птиц. Башня становится похожа на живой организм. Удары мастеров по камню и металлическим пластинам отдаются в груди Вортигерна приятным теплом. Как будто у него рождается второе сердце.
– Сколько дней понадобится на завершение? – вопрос застигает его врасплох.
– Кто тебя выпустил? – спрашивает Вортигерн.
– Я не помню, как их зовут, – отвечает Артур, – обещал им, что забуду имена.
– Их легко вычислить.
– Я обещал им только, что забуду имена, я не обещал, что буду умолять короля на коленях пощадить их. Делайте, что считаете нужным, сир.
– Отправлю их к башне, конечно.
– Разве это не привлечет внимание?
– Уже не имеет значения, привлечет это внимание или нет. Возле границ королевства никого нет. У повстанцев не хватит сил. Я не праздную победу только потому, что слишком осторожен. Другой на моем месте был бы пьян в стельку.
– Я могу напиться вместо вас, сир.
– О таких подданных можно только мечтать. Ты уже можешь стоять?
– Я могу даже бегать – проверил, пока убегал от караула в коридоре.
– Я вытащил тебя не для того, чтобы ты рисковал жизнью, убегая от собственной охраны.
– Я вот об этом и хотел узнать. Зачем вы вытащили меня? Если бы не вы, я бы… Не знаю, что вы сделали, но обычный человек не смог бы это сделать. И у меня было время подумать зачем.
– Стрела предназначалась мне.
– Возможно, вы забыли тему нашей беседы тем славным вечером, но, как мне показалось, все шло к тому, что вы хотели избавиться от меня.
– Я помню, о чем мы говорили, – Вортигерн тяжело вздыхает. Предательство Утера, красавица Игрэйн, жертвоприношение у подземного озера, копье, пущенное точно в цель. Все возвращается потоком живых образов.
– Сир, взгляните вниз, – Артур указывает на подножье башни.
Гвардейцев с двух сторон теснит толпа хорошо вооруженных людей. Грубые доспехи на них защищают от скользящих ударов, щиты сложены из хорошего дерева. Повстанцы приготовились к этому дню.
– Они справятся, – говорит Вортигерн.
– Я бы не был так уверен, – Артур указывает на пространство перед замком, куда группа повстанцев катит катапульту.
– Пустяк, – отвечает Вортигерн. Башня выдержит много выстрелов из такой игрушки.
– Я бы не был так уверен, сир, – Артур показывает на лес – оттуда бежит толпа крестьян и горожан, вооруженных вилами, топорами, наскоро сделанными копьями. В руках некоторых – луки. Из леса катят еще несколько катапульт. Еще, еще.
– Все под контролем, – цедит сквозь зубы Вортигерн.
– Вам все еще не нужен герой с мечом?
– Ты с ума сошел? Ты еле стоишь на ногах.
– На ногах я стою уверенно, сир. Мне бы меч.
– Я не пущу тебя туда. Ты ничего не сделаешь против толпы.
– Я говорю о мече отца, сир.
– Даже с ним. У меня есть гвардия.
– Посмотрите на них, сир, гвардии не хватит. Дайте мне меч.
– Более упрямого человека я не встречал.
– Сочту это за комплимент. Меч, сир, скорее.
– Нет.
– Вы боитесь, что я сдохну там? Вы сами хотели убить меня, и на этот раз все стрелы будут предназначаться мне. Моя кровь будет не на ваших руках.
– Думаешь, меня волнует совесть?
– Не знаю, что вас волнует, но времени нет. Если вы не дадите мне меч, мне придется взять его силой, я потрачу напрасно драгоценные минуты, а ваши люди пострадают от моей руки.
Вортигерн тянется к башне за силой. Работа не завершена, но силы достаточно, чтобы на ладони вспыхнул костер.
– Я помню, что это больно, сир, но на угрозы нет времени. Пустите меня вниз. Вам нужна помощь. Здесь, сейчас. Вы не верите мне, я это вижу. Позвольте мне доказать, что мне можно верить. Если я умру там – пусть, вам же меньше проблем. Если я останусь жив, вы перестанете считать меня предателем.
– Ты умрешь внизу, – отвечает Вортигерн. Огненный шар летит к ближайшей катапульте. Оружие разлетается в щепки, яркий огонь перепрыгивает на людей.
– Я должен быть мертв уже дважды, – усмехается Артур, – если выживу в третий раз, дадите мне титул Бессмертный.
– Нет такого титула.
– Значит, кличку, погоняло, прозвище. Мне все равно. Вы – король, я – тот, кто знает, что делать с мечом.
– За мной, – Вортигерн спускается по ступеням к сокровищнице, собирая силы из башни. Она восстанавливает магический потенциал, черпая его в мире постепенно, не спеша. Маг может забирать силу сразу, горстями.
Гвардейцы почтительно останавливаются перед ними, давая дорогу. Они заняты перегруппировкой. Вортигерн не вмешивается – этот механизм давно налажен, его контроль здесь не нужен. Легион знает не хуже него самого, что проигрыш в этом сражении означает смерть.
– Держитесь, ребята, – говорит Артур. Они повторно салютуют ему.
– Тебе придется надеть доспех, – говорит Вортигерн у входа в сокровищницу. Охрана торопливо открывает двери одну за другой. Меч лежит совсем близко. Артур подходит к нему, берет в руку и ненадолго закрывает глаза, привыкая к силе.
– На доспех нет времени, сир, – говорит он, проходя к выходу мимо Вортигерна, – и сил.
Вортигерна охватывает гнев. Мальчишка хочет сдохнуть в бою героем? Пусть. Без него жизнь была проще. Так даже лучше. Пусть умрет сам, в битве. Он прав – его кровь на руках Вортигерна могла бы создать проблемы. Теперь их не будет. Как и упрямого тона с вечными расспросами о вещах, про которые не принято говорить.
– Покажите им, кто вы такой, сир, – на прощание говорит Артур. Поворот лестницы скрывает его в ту же секунду, и Вортигерн не успевает ответить. Он поднимается по той же лестнице вверх – к обзорной площадке, откуда хорошо видно происходящее под башней.
– Показать им, кто я? – бормочет Вортигерн. Мальчишка нагл, самоуверен, он принимает решения слишком быстро. В его голове нет даже намека на план. Возможно, поэтому он выживал все это время.
Крошечная фигурка вырывается из ворот, пара десятков легионеров бежит за ней. Воины на ходу надевают шлемы, поправляют ножны. Возможно, Артур просто столкнулся с ними по пути, и они пошли за ним. Ему даже не нужно было просить или приказывать.
– Ты должен быть королем, – говорит Вортигерн, обращаясь к фигурке. – Ты должен носить корону, тебе феи должны приносить подарки. Ты заключишь мир и принесешь спокойствие. Они не зря надеются на тебя. Ты создан для этого.
Артур сталкивается с первым отрядом. Фигурка его становится размытой, сила меча позволяет ему действовать с нечеловеческой скоростью. Вортигерн не знает, когда он научился использовать меч так хорошо, а удивляться некогда – часть катапульт приблизилась к башне на расстояние, достаточное для залпов.
Башня восстановила силу. Вортигерн зачерпывает горсти яркого пламени и швыряет в катапульты, сжигая их. От ударов остаются кратеры. Слышно визг. Вортигерн представляет запах паленых волос и мяса. Запах долетит до него не скоро, но представлять его никто не может помешать.
– Кто я, – усмехается король. Он берет еще силы и разрушает следующие катапульты, одну за другой. Люди успевают отбежать от последней и тогда он бросает еще пару огненных шаров прямо в толпу. Начинается паника. Крестьяне и городской сброд. Охотники за наживой. Повстанцы могли пообещать им нового короля, но за эфемерную идею люди не станут жертвовать жизнью. Возможно, за Артура, настоящего Артура, они бы стали, вот только на площади перед толпой он показал извращенную версию самого себя. Никто не будет рисковать жизнью ради бандита и пьяницы.
Легионеры образуют тонкую линию и начинают теснить крестьян обратно в лес.
В лес.
– Кто я, – шепчет Вортигерн. Он ловит взглядом ближайшую птицу и сквозь нее осматривает поле боя. Артура нигде нет, Вортигерну приходится облететь все пространство до башни, прежде чем он замечает фигурку с мечом. За Артуром бежит целый отряд. Вортигерн возвращается к собственному телу и следит за тем, как теснят легионеры повстанцев. Остается всего несколько метров. Большая часть уже в лесу. Вортигерн тянется к башне, доставая последние капли силы. Придется ждать, прежде чем хватит на следующий удар, но его план стоит ожидания.
– Наслаждайтесь свободой, – Вортигерн улыбается. Три огромных шара один за другим залетают в лес. Он вспоминает муравейник, место их тайной встречи с Утером, вспоминает полет злосчастной стрелы. Пусть все сгорит. Пусть сгорят все.
Легионеры отступают на расстояние полета стрелы и достают арбалеты. Им остается только закончить работу. Остатки выживших повстанцев редкими группами выбегают из горящего леса. Пламя тянется к небу. Наконец, до Вортигерна долетает долгожданный запах сожженных трупов, и он оборачивается к башне.
– Выживи, Артур. Не наделай глупостей.
Фигурка с мечом разрубает войско атакующих на две половины. Гвардейцы пропускают Артура ближе к башне. Он выходит к высокому выступу и встает на нем, вытянув меч к небу. Бой прекращается.
Вортигерн подмечает поблизости птицу, которая уже была его глазами. Звери, с которыми однажды установлен контакт, тянутся к магу, в их сознание проще проникнуть. Он ныряет внутрь и летит ближе, слушая голос задыхающегося племянника.
– Сложите оружие. Вы обречены. То, что вы пытаетесь сделать, не имеет никакого смысла. Тех, кто уйдет сейчас, не будут преследовать. Вернитесь к своим семьям.
– Наш король! – кричит какой-то глупец из поредевшего войска повстанцев.
– Я не ваш король, – отвечает Артур. Он опускает меч и опирается на него. Пролетая мимо, птица видит мертвенно бледную кожу на его лице. – Вас обманули. Вас одурачили, и вы рискуете жизнью зря. Башня защитит вас. Король Вортигерн защитит вас. Я на его стороне. Если вы верите мне, уходите.
Птица взмывает выше – часть людей отступает. Легионеры пропускают их. Люди бросают мечи, шлемы и бегут прочь. Мимо замка, обратно – к городу.
– Он держит вас в плену!
Вортигерн возвращается обратно к своему телу. Он слишком далеко, чтобы понять, кто подстрекает остальных. Убить его одной точной стрелой.
Артур отбрасывает меч и снимает испачканную грязью и потом рубашку. Теперь они должны видеть шрам. Воины отступают, все больше и больше. Они уходят в сторону города, видя, что легионеры не тронули остальных.
Вортигерн усмехается:
– Ты слишком добр, чтобы быть королем, Артур.
Он не успевает понять, в какой момент все меняется. Десяток легионеров, вскинув щиты, встают перед Артуром. Со всех сторон: с замковой стены, со стороны поля, от подножия башни – отовсюду летят стрелы. Фигурки повстанцев падают одна за другой. Кто-то пытается дотянуться до меча, кто-то ускоряет бег, но стрелы дотягиваются до каждого.
Вортигерн молча смотрит за тем, как легионеры заканчивают работу. Он не видит захваченных в плен – только трупы. Тела устилают поверхность земли под замком. Издали кажется, что наступила весна. Запах паленой плоти становится удушливо плотным. Вортигерн собирает силу, накопленную башней, и обращается к небу. Теперь ему нужен дождь. Тучи собираются над лесом и замком, а потом проливаются сплошным потоком. На месте леса – обугленные стволы. Тела под замком окрашены буро-алым. Кровь и грязь.
Легионеры позволяют Артуру спуститься и сопровождают до замковых ворот. Щиты по бокам, сзади и сверху. Предосторожности лишние, опустившуюся после боя тишину не разрезает ни свист стрел, ни крики раненых.
К Вортигерну подходит легионер:
– Сир, ваш племянник просил передать вам, что не сможет подняться. Они пытались убедить его остаться в большом зале, но вместо этого он направился в погреб.
– В погреб?
– В винный погреб, сир. Они пытались его остановить, сир, но…
– Принесите туда пару кубков. И еды. Не забудьте, что они могут вернуться.
– Разведчики остались на постах, сир, но до горизонта нет никакого движения.
– Пока башня не будет завершена, они могут вернуться.
– Да, сир.
Вортигерн спускается вниз, опираясь плечом о стену. Башня дала ему много сил – гораздо больше, чем было у него раньше, но пришлось брать собственные, чтобы закончить начатое. Дождь такой силы не вызвать примитивными танцами дикарей – это серьезное нарушение равновесия. Можно не сомневаться, что год будет неурожайным. Тем лучше им начать военный поход как можно скорее.
– Я выполнил свою часть сделки! – беззаботно говорит Артур. В руках у него почти пустая бутылка вина.
Вортигерн берет бутылку с края, срывает восковую печать, вытаскивает пробку и делает глоток. Он давно не поступал так – с тех пор, как стал взрослым. Раньше это было в порядке вещей. Наставники вечно отлавливали их то в погребе, то в конюшне. Вортигерну нравилось говорить с животными.
– Они могли убить тебя.
– Все могло случиться, сир, но я не для того прошел весь этот путь, чтобы начать прятаться от каждого шороха. Бывали заварушки посерьезней.
– Посерьезней войска? Там было достаточно людей, чтобы перебить стражу башни.
– Вы мыслите масштабно, а я говорю о риске для собственной жизни. Меня топили, душили, а сколько раз я вправлял вывихи и ждал, пока срастутся кости, лучше не вспоминать.
Артур продолжает пить. Врачи, которых Вортигерн заставил сидеть возле племянника, пока тот не выбрался из лихорадки, сейчас наложили бы на себя руки. Напрасный труд.
– Теперь ты настоящий герой, Артур.
– Теперь я настоящий убийца.
– Это всегда одно и то же.
– Мой отец был убийцей?
– Твой отец убил многих.
– Плохих людей? – он смеется, проливая часть вина на пол.
В комнату заходит служанка с подносом. Еда, пара кубков.
– Поставь и уходи, – приказывает Вортигерн. Она торопливо исчезает.
– У меня кусок в горло не лезет, – говорит Артур.
– Времени много.
– Расскажите мне, сир, каким он был.
– Твой отец? – Вортигерн залпом выпивает половину бутылки. Мордред утверждал, башня мага дает власть даже над возрастом. Неужели Вортигерн становится мальчишкой?
– Я видел его во сне, – отвечает Артур. – Видел вас и его. Он был четкой фигурой, а вы – на вас был этот доспех.
– Доспех получить нетрудно, – Вортигерн допивает бутылку. Он давно не делал этого. После тяжелого дня хмель туманит сознание. – Если ты достаточно сентиментален, нет ничего проще. Убей того, кого любишь, и доспех твой.
– Кого любишь? Так умерла ваша жена?
– Ты умный. Эльза была хорошим человеком. Катия похожа на нее.
– Достаточно быть хорошим человеком? – Артур смеется.
– О чем ты?
– Вы все время повторяете это. Игрэйн была хорошим человеком, Эльза была хорошим человеком. Все они были хорошими людьми, а вы их убили. Неужели достаточно быть хорошим человеком?
– Разве нет?
– Хорошие люди пропадают в переулках Лондиниума раньше, чем у них выпадает первый зуб. Хороший человек – просто красивое слово для тех, кто не может постоять за себя. Их надо опекать, заботиться о них, стараться не говорить при них дурных слов, вести себя по-рыцарски. Хорошие люди – причина, по которой развязывают самые жестокие войны.
Вортигерн молчит. Артур пьян – он и не пытается это скрыть. Его слова кажутся искренними, но житель трущоб может притворяться пьяным и лгать одновременно.
– На самом деле ты так не думаешь, – говорит Вортигерн.
– Почему? Потому что мой отец был хорошим человеком? Он спас мир от Мордреда – я помню это. Еще я помню, что Мордред хотел, чтобы маги жили среди людей. Разве нет?
– Он хотел, чтобы маги правили людьми. Он считал людей, лишенных магического дара, вторым сортом.
– Вы превратили в пепел несколько сотен повстанцев, – говорит Артур, – я бы не смог этого сделать. Никто не смог бы сделать этого. И после этого вы говорите, что Мордред был не прав?
– Я не говорил, что Мордред был не прав.
Они берут бутылки с полок одновременно.
– Вы все продолжаете говорить про хороших людей, про мое наследство, про всю эту чушь, – Артур выпивает половину бутылки, а половину – выливает на себя. – Неужели вы не видите, кто я?
– Кто ты? – Вортигерн делает осторожный глоток.
– Дерьмовое наследство, никаких перспектив, вокруг – кучка глупцов, которые понятия не имеют, что делать со своими жизнями, а потом – шанс, возможность взять то, чего хотел всю свою жизнь. Я – это вы, как вы не можете понять этого. Я не ваш брат! Я не мой отец.
