Текст книги "Вдох (СИ)"

Автор книги: Ghost1985_08

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

– Да, Ромчик, – добродушно звонко отвечает она. – Куда-куда? – она чуть ли не давится обедом, снова бросая на меня беглый взгляд.Я отставляю тарелку в сторону и обнимаю колени руками.

– Я подумаю, ты сам понимаешь – приятельница нерешительно продолжает, из раза в раз отвлекаясь на мой болезненный кашель.Я залипаю на изображении голубого неба, рассматривая каждое облачко.Отрываюсь, когда Крис окликивает меня. – Ань, – несмело мнется, прикладывая к плечу телефон и закрывая динамик. – Рома хочет меня на день рождения взять, ты же не против? – она поджимает губы, выжидая моего вердикта.Я лишь фыркаю, закатывая глаза.

– Крис, послушай, если позвали тебя, то ты можешь идти куда угодно, вне зависимости от меня, понятно? – я хриплю, спуская ноги на рыжий прохладный кафель.Подруга добродушно улыбается мне, возвращаясь к разговору.

Как я понимаю, она все-таки идет на эту недо-вечеринку, где опять соберется весь сброд богатеньких детишек и юных шалав, имеющих в наличии пару-тройку ВИЧ-инфекций.Наверное, мне стоит тоже провериться, а то мало ли.Незборецкий на пальцах не сосчитает, сколько отымел за время, пока мы еще не были знакомы.Не буду скрывать, мне все еще интересно, как он будет себя вести.Тем более при Кристине, тем более при Евстигнееве, что приостановил общение со мной из-за своей же депрессии, точнее запоя.Я очень хорошо понимаю его.Ладно уж, надеюсь, что друзьям не взбредет прекрасная мысль о том, чтобы помирить нас, а если им все же удастся запереть меня туда или каким-то волшебным образом сделать так, чтобы мы встретились, то все выйдет в разы хуже, чем сейчас.

По советам приятелей я собралась к врачу на обследование, а то такого типа простуда до добра не доведет.Мне-то уже все равно, а вот им, как раз, нет.Они активно борются за мое выживание, чего я крайне не желаю.Когда люди мертвы, они не чувствуют боли.Ни душевной, ни физической.В этом плане я завидую им.

Выехав из убежища Кристины и заехав ко мне, она дала мне целевые указания по поводу того, куда я должна пойти, к какому врачу, в какой кабинет и что должна сказать, чтобы мне сделали скидку, потому что привилегия в виде владельца клиники – ее отца, не работает.За все нужно платить.Слава богу, мои финансы позволяют мне проконсультироваться у частного дока, чем и займусь в ближайший вечер.

Мерзкий сухой кашель не дает мне покоя.Я содрала себе уже все горло, задыхаясь своим же воздухом.Искренне надеюсь, что меня не запрягут в клинику, где я должна буду проваляться неделю-две, а того гляди и еще дольше.

– Анька, я пошагала, Рома уже внизу ждет, увидимся завтра, – подруга игриво подмигивает мне, выбегая из моей квартиры.Я киваю, сгорбливаясь, сидя на кровати.

Запиваю горсть лечебных таблеток из своей ладони.Противные горькие, сладкие и соленые вкусы смешиваются в моем горле.Я полоскаю рот, сплевывая все в раковину.Неприятно щурюсь от съеденного.Направляюсь к большому зеркалу, чтобы осмотреться.Снимаю грязные вещи, кидая их на бак с бельем.Заменяю их темно-синими джинсами и легким вязаным джемпером на голое тело.Волосы собраны в небрежный распушившийся хвост, что мотается по спине.Глаза подведены неяркими стрелками – все, что есть на мне из макияжа.

Осматриваю квартиру, удостоверяясь, что ничего не забыла.Выхожу за дверь, придерживая ее острым коленом, и закрываю дом.У меня не хватает сил, чтобы спускаться по лестнице, поэтому я хочу воспользоваться лифтом, заворачивая за угол.Долго жду, пока что он приедет с первого этажа на десятый.Почему он всегда такой медлительный? Наконец, через десять минут вместе с ожиданием, я попадаю на первый этаж, продвигаясь к подъездной двери.Всем корпусом упираюсь на нее, чтобы открыть.Когда поднимаю глаза с серебряной кнопки на стене, всхлипываю от неожиданности, хватаясь за горло.

Что он только тут снова делает? Его никто не звал.Если он думает, что перегородив мне проход, я не смогу вырваться от него, то он сильно ошибается.

Хочу ступить влево, он делает шаг вместе со мной, хочу ступить вправо, он туда же.Все это время я не хочу смотреть в его наглые глаза, что кажутся мне лиловыми топазами.Ощущаю крепкую руку на своем плече, что грубо прижимает меня к холодной стенке.Я всеми силами пытаюсь сомкнуть челюсть, сдерживая крик и слезы.Не хочу плакать перед ним.Не хочу казаться ему слабой и безвольной сучкой, что цитирую: «убивается по нему, ».

– Ты даже не поздравишь меня? – этот такой родной голос отдается эхом у меня в голове.Он приподнимает мое лицо за подбородок, заглядывая мне в глаза.Я вижу это любимое смазливое лицо.Я была не права, когда говорила, что он наверняка сияет.Нет.Он наоборот потух.Глаза не светятся, он даже не брился, оброс белесой щетиной.Красные глаза кажутся мне по-наркомански уставшими.Одна только одежда отличается.Она всегда чистая, наглаженная, а белые футболки будто накрахмалены.Я действительно вижу его таким впервые.Я не хочу разговаривать с ним.Я не хочу быть рядом с ним.После каждой нашей встречи от меня будто снова отрывают мясной кусок.После моего долгого молчания, он решает сказать. – Я не спал ни с кем, слышишь?

– Я опаздываю, – единственное, что вырывается из моих уст, и я срываюсь с места, чувствуя его руку, что проскальзывает по моей, постепенно ослабевая, но под конец он снова хватается за мою ладонь, возвращая меня к себе.

Мне противно даже за руку его держать.По новой сглатываю застоявшиеся слезы в горле, что с трудом отходят и больше не затрудняют дыхание.Хочу, чтобы Незборецкий знал, что когда он спрашивает меня слышу ли я его, то нет, я не слышу.Я, как можно скорее хочу избавиться от всех воспоминаний и просто-на-просто хранить их, как скелетов в пыльном шкафу.Метаю молнии взглядом, грубо и резко вырывая руку и ухожу.Слышу тихую ругань.Слышу хлопок машинной двери и заводящийся мотор.Он уезжает.Внутри все сжимается, слева колет, щеки наливаются краской.

Всеми силами сдерживаюсь, чтобы не обернуться.Немного ускоряю шаг, чувствуя, как поднимается температура.Лицо начинают гореть, голова вальтует, а я еле удерживаюсь на ногах.Каким-то волшебным образом добираюсь до престижной клиники, что возвышается невысоким зданием.

Через пятнадцать минут я прохожу в светлый кабинет, где посередине расположился белый деревянный стол, на котором навалена кипа бумаг, и за которым мирно что-то пишет молодой врач – мужчина лет двадцати восьми.Сбоку от него стоит натянутая светло-салатовая ширма, а у входа простаивает скрипящая кушетка, накрытая голубой пеленкой.Не особо презентабельный вид, но кабинет терапевта, думаю, и должен так выглядеть.

– Здравствуйте, – робко здороваюсь я, заглядывая за дверь.Парень поднимает на меня голову, мягко улыбаясь и приглашает меня внутрь жестом руки.Я прохожу в светлый кабинет, усаживаясь за черный стул – единственное пятно, что делает помещение схожим с Инь-Янем.

Врач что-то долго пишет в моей карте, то и дело отвлекаясь на монитор допотопного компьютера.Может сегодня заменяет дежурный врач? Продолжаю сидеть на неудобном стуле, сложа руки на коленях.После нудной тягомотины с прослушиванием моих легкий и осматриванием алого горла, парень садится на место, снова мониторя экран.Замечаю, что он начинает мяться, когда приходит время дать назначение или же выписать мне справку.Я тяжело выдыхаю, сгорбливаясь и откидываясь на спинку черного скрипящего кресла.

– Эм…в общем, Анна, – он еле внятно произносит мое имя. – Вы, конечно, хорошо, что обратились к нам на еще ранней стадии пневмонии, когда она только начинает переходить от бронхита, который вы, по сути, не лечите, поэтому я вам выпишу направление в Первую Градскую больницу, где вы сможете пролежать недельку-другую для собственной профилактики, ну и для того, чтобы не запускать процесс воспаления.Собственноручно у вас вылечить не получится, сразу говорю, – Олег Владимирович, имя которого я уже успела прочесть на бэйдже, протягивает мне бумажку со всеми печатями и добродушно улыбается. –Выздоравливайте.

Я киваю и выхожу из кабинета, направляясь к кассе.

– Пять тысяч за прием? – возмущаюсь я, вытаращивая глаза.Девушка, что сидит за стойкой презрительно смотрит на меня, подвигая прайс-лист.Я качаю головой и выкладываю красную купюру на стол, получая обратно свой паспорт, что оставляется в залог, на случай, если ты решишься сгинуть отсюда, куда подальше.

Действительно, атмосфера тут напряженная, а постоянная суета, крики из детского отделения или постоянный бронхиальный кашель из кабинетов нагнетают еще больше.Я, как ошпаренная вылетаю из здания, снова задыхаясь воздухом.Понимаю, что в руках сминаю это чертово направление.Ясен-красен, что я не собираюсь никуда идти.Не вылечусь, так не вылечусь.Мне нечего терять.Смотрю на свои наручные часы, что показывают пол восьмого вечера.Пора домой.Я не хочу щеголять по улице, когда мое самочувствие оставляет желать лучшего.

***

Подпирая голову рукой, я усердно учу все конспекты, что записывались от руки в толстый блокнот.Через день у меня зачет по истории, а мне нужно сдать его на высший балл, так как мне срочно нужна стипендия.Зарплата, что всегда капала мне в кошелек с той самой работы, задерживается на две недели, а курить-то мне хочется.Я глубоко выдыхаю, перелистывая страницу.Наверное, я никогда так не хотела домой, чтобы просто все вернулось на свои круги, все встало на свои прежние места.Или наоборот, я так хочу, чтобы все изменилось, чтобы все поменялось и обернулось ко мне совершенно чем-то новым, неизведанным.

Хочу сменить направление в университете, оборвать все общение с людьми, что не нужны мне, в целом – со всеми, кроме Вани и Кристины, хочу сменить прическу, имидж, завести кошку или собаку, но мне мешает одно: эти дурацкие мысли о том, что мне не хочется забывать все прекрасное, пройденное с тем самым человеком.Но черт, как же мне горько жаль, что ты не можешь держать под контролем чью-то верность.То, как ты к ним добр, не значит, что они будут относиться к тебе также.То, сколько они для тебя значат, не значит, что ты для них будешь таким же ценным.Иногда люди, которых ты любишь больше всего, становятся людьми, которым ты меньше всего можешь доверять, вот и со мной так же.Я не могу доверять.Никому.Буквально.Получается, даже себе.

Вдруг, я изменюсь, но не приживусь в своем новом теле? Вдруг, мне не понравится то, что я буду делать или то, как я буду выглядеть? Все слишком запутано.Я знаю, что теряю себя.И не знаю, где найти.

Я будто потерялась в пространстве, выбилась из колеи, когда узнала об очередном предательстве.Ну вот знала же, что если дать человеку второй шанс, то он конечно же повторит все, что делал впервые.Он не изменится.Никто не изменится.Это будет слишком глупо.

Например, это как наркоман без такой нужной ему дозы.Ты вроде только что шнырнулся в вену, пустив по ней героин, и этого процесса хватает не надолго.У тебя начинается ломка, все болит, ты хочешь больше.Тут также.Ты сделал раз, будешь просить и второй.Это необратимый процесс, но я не противоречу тому, что могут быть исключения.И это исключение подавно не Незборецкий.Он любит свое дело.Его призвание, безусловно – музыка и ебля малолетних шлюх, что готовы отдаться ему прямо из первого ряда на его концерте.Как я только раньше этого не замечала?

Нет.Я замечала.Только поддавшись его влиянию, я забыла про все эти махинации.Я забыла про все.Все страхи, сомнения улетучились в никуда.Его голос околдовывал меня, каждый день закладывая в голову новую дезинформацию, что заставляла меня верить в его псевдо-любовь.Хотя, как я могу обосновать то, что он приходит к моему подъезду, чтобы узнать, не поздравлю ли я его? Боже, слишком сложно, чтобы разбираться в этом.Моя голова скоро взорвется, именно поэтому я на верном пути к веревке и мылу.Ах да, еще после экзамена я ложусь в ту самую больницу, потому что невыносимая боль при каждом вдохе не дает мне шанса спокойно жить и дышать.Прекрасно, как по мне!

Даже не помню, как засыпаю, уроним ручку на пол и уложив голову на огромную неудобную стопку конспектов и шпаргалок.Я ни о чем не хотела думать, я хотела спать и возможность забыть все, что было.Я хочу нормальную жизнь.

Комментарий к 32.Ипохондрикам не место в этом мире

Хей,чекайте паблик.Ссылка в профиле.В паблике – вся нужная инфа.

========== 33.Домой ==========

Проведи меня до дома, мы знакомы до истомы.

Как же мне надоел этот противный писк кардиографа.Который день он пищит у меня над ухом, не давая возможности расслабиться в тишине.Мне осточертели постоянный профилактические процедуры и антибиотики из-за того, что мое состояние ухудшилось в разы, потому что я поздно спохватилась.Ну конечно! Это все я.Который день подряд я наблюдаю одну и ту же картину за окном: верхушки зеленых берез, облачное небо и птиц, что пригрелись с той стороны подоконника.Мне нельзя вставать, точнее не желательно, нужно больше лежать, спать и подыхать от немереного количества лекарств.Но головой я понимаю, что погода заставляет желать лучшего.Конец мая явно не задался.Весь май в целом не задался.Мне совершенно точно нужно оправиться до середины июня, потому что меня ждет куча зачетов, что придется как никак сдавать.А проваляться в клинике – хороший способ вызубрить проекты.

Но тут меня лечат не только от воспаления легких.Тут лечат мой маниакальный психоз, который желательно было не запускать.Каждый раз, когда меня пичкают стимулянтами, я по новой начинаю бояться, что меня приучат к ним, и я буду пить их постоянно, без перерыва, с кружащейся головой.Мои раздумья прерывает негромкий кашель моего лечащего врача – Яна Яновича.Внешность соответствует его имени.Кудрявые седые локоны волос уложены один к одному и прикованы к голове, подобно пружинам.Острый прямой нос, густые серо-рыжие брови и лупатые глаза делают его внешний вид достаточно колоритным.Он внимательно осматривает мою историю болезни и приближается ко мне, шаркая ногами.

В палате я нахожусь не одна, а с какой-то еще миловидной женщиной в возрасте, что дышит через кислородную маску, временами снимая ее с себя.Она приподнимается на кровати, провожая взглядом моего врача к моей же койке.Я чуть ли не запутываюсь в этих проводах, что прикреплены ко мне, и из-за которых я не могу нормально шевелиться.Складываю руки в замок, ожидая, что скажет мне Ян Янович.

– Добрый вечер, – здоровается он, потирая лоб рукой.

В ответ я киваю, поджимая губы.Осматриваю его с ног до головы, задерживая свой взгляд на бейдже.Странно, он совсем изменился с тех пор, как постарел.Но все-таки его легко узнать.Он переходит с ноги на ногу, вчитываясь в мою историю.Заканчивая, он резко отрывает голову от бумаг, уставляясь на меня.

– И так, – он легко непринужденно выдыхает. – Вы у нас лежите достаточно долго, поэтому мы начнем укреплять ваш организм с помощью добавленных процедур.Теперь каждое утро вас будут ждать в 203 кабинете на прогревании легких, следом в 130 на витаминотерапии.А сейчас давайте я вас послушаю, – он подходит ближе, руками указывая, что мне нужно поднять кофту. – Вставайте спиной, – я задираю черную футболку, глубоко вдыхая больничный воздух.Запах корвалола и валидола застревает у меня в носоглотке. – Покашляйте, – я заливаюсь сухим кашлем, чувствуя, как немая боль отдает в груди.Холодный стетоскоп по новой прислоняется к моей спине, ощущаю прохладу от каждого прикосновения.Когда понимаю, что мой осмотр законен, опускаю футболку, усаживаясь обратно на койку.

– Прекрасно, что вы идете на поправку.Скорейшего выздоровления и не забудьте, что завтра в полдевятого вы нужны в 203, – я послушно киваю, натянуто улыбаясь доку.Он скрывается за дверью палаты, оставляя ее открытой, но мне не мешают посторонние шаги, потому что помещение упирается в стену напротив, и чтобы заглянуть сюда, нужно повернуть через коридор.

Тянусь на тумбочку за тем, чтобы нажать на кнопку телефона и удостовериться в том, что я не пропустила ничего важного.19.56.Странно, что я по сути ничего не делаю все две недели, а сейчас жутко устаю.Организм изрядно выматывается, но слава Богу, что я перестаю вспоминать об одном неприятном человеке.Точнее я никогда его не забуду, а лишь чувства утихнут, прямо как сейчас.Я, по-моему, уже говорила, что если длительное время не общаюсь с людьми, то быстро их забываю, но что-то идет не так.Не понимаю только, что именно.

***

– Че-е-рт, – тяну я, наотмашь выключая будильник и щурясь от утреннего света.Потираю глаза, осматривая палату.Все на месте, ничего не изменилось, только моей соседки уже не было, она куда-то ушла, как всегда она это делала с утра по раньше.Я тяжело выдыхаю, снова чувствуя боль под ребрами, нарыскиваю ногами тапки, напяливая их на себя.Шаркая, направляюсь к приоткрытой двери.

Коридоры пустуют со вчерашнего вечера, может, это и к лучшему.Проходя по синей плитке в крапинку, всматриваюсь в каждую дверь, чтобы найти 203,а потом и 130 кабинеты.Не то, не то, не то.Упираюсь в тупик коридора, так и не обнаружив перед собой нужную дверь.Наверное, стоит спуститься на этаж ниже.

Двери грузового лифта открываются, я выхожу и смело направляюсь на поиски.И вот, я уже на верном пути.188,200,201…а, а вот и 203.Я постукиваю по белой двери костяшками пальцев, ловя на себе непринужденный взгляд медсестры, что что-то пишет за столом, видимо заполняет бланки.

– Проходи, – невысокая женщина в забавно-обтягивающем ее белом халате и блондинистыми кудрявыми волосами говорит мне.Я усаживаюсь на кушетку, застеленную пеленкой и широко зеваю, прикрывая рот.

Ощущаю покалывания внутри себя, что-то горячее и мерзкое проникает в мои легкие.Я начинаю покашливать, чувствуя привкус пластикового ингалятора.Гул доносится до моих ушей, отдаваясь эхом.Процедура, в общем, занимает около пятнадцати минут, после чего ты выпиваешь стакан горячей воды, размешанной с невкусной микстурой, и спокойно удаляешься за дверь.

Снова лениво плетусь по коридору.Народ уже подходит.И те, кто лежит тут и те, кто только пришел, заполняют железные стулья, что расставлены параллельно каждой стене.Мой уставший невыспавшийся взгляд рассеянно рассматривает лица таких же замученных людей.Расположив руки в глубокие карманы пижамных штанов я опять подхожу к лифту.

Меня бросает в пот, когда перед собой я вижу человека, что даже не узнал меня.Незборецкий, и причем не тот, что Кирилл, а Макс.Мы переглядываемся, но его лицо остается таким же безобразно-равнодушным.Он неохотно вываливается из зеркального просторного лифта, чуть ли не задевая меня плечом.Да уж, он не в лучшем виде, и что он вообще тут делает? С широко раскрытыми глазами я провожаю его взглядом до процедурки, следом нажимаю кнопку «3» на табло лифта.

Черт! Что он тут делает? Я помню ту записку, что оставлял мне Незборецкий младший.Он писал, что-то вроде: «Мне нужно уехать, у брата проблемы…», и тд.Я не придала особого значения его словам, но то, что он уехал в гребаные Черновцы, уже настораживало меня.Сейчас я боюсь только одного – встретить его тут.Это будет сверхъестественно пересечься в одном коридоре, только я в качестве больного, а он в качестве посетителя.Не дай Боже!

Оправляюсь от своих мыслей, укладываясь в кровать.Моей соседки все еще нет на месте.Я вновь проверяю время.

– Блять! – прикрикиваю я, по новой вскакивая с койки.Я совсем забыла с этими братьями, что мне нужно в 130 на витаминотерапию.Я опаздываю, как минимум на семь-восемь минут.Едва ли выскакиваю в коридор, как убираюсь обратно.В рот я имела всех сегодня! Ну я же молилась на то, чтобы не встретить его тут! Почему же, если мы должны встретиться, то только таким способом? Ненавижу этот мир!

Вот я уже, как пять минут стою за косяком двери, иногда выглядывая за него.Парень долго переговаривается с врачом, держа в руках больничную карту, по-видимому, своего брата.Ощущаю легкое прикосновение на своем плече, отчего резко вздрагиваю, оборачиваясь.

– Так, Аня, вас уже ждут на процедуре, почти десять минут! А вы все еще простаиваете тут, марш в процедурную! – очередная медсестра подталкивает меня вперед.Я упираюсь ногами в пол, что-то нашептывая себе под нос.Незборецкий все еще не заметил меня, что сильно радует.

Возможно, что если я пройду быстро, при этом распустив волосы, чтобы меня было сложно разглядеть, то своей опасности я миную.Ладно, даже если сейчас я продолжу сопротивляться этой немолодой медсестре, то его взгляд упадет на меня быстрее, чем я думаю.Поэтому уже через секунду, я уверенной походкой прохожу мимо него в самый конец коридора.

– То есть рецидив возмо… – единственное, что успеваю уловить из его уст.Дальше он протягивает «жен», но я быстро ухожу с того места, поэтому сложно, что-либо услышать, но то, что он протянул окончание, ведует мне о том, что он все-таки мог меня узнать.Я чувствовала его взгляд на себе.Ладони до сих пор влажные и уже не от того, что я люблю его, а из-за волнения того, что если я замечу его, то ненависть разыграется еще больше.

Захожу в кабинет, слыша за собой шаги.Неужели…?

– Так, молодой человек, – успевает схватить дверь врач, когда тот норовит зайти в кабинет. – Вам сюда нельзя, если вы не пациент, – доктор выталкивает его за дверь в то время, как я успеваю спрятаться за ширмой.Как же хорошо, что она не пустила его.Мне бы еще назад как-нибудь пробраться, но я думаю, что это не составит никакого труда, оставшийся день я просижу в палате, в которую изредка может зайти врач, дабы проверить или принести препараты.Но черт дери, он все-таки узнал меня, наверное.Хотя, если так, он бы окликнул меня или нет… В общем, я не хочу думать о нем, сейчас я хочу есть сладкие витаминки и чувствовать, как мне гоняют кровь по венам.В голове отдается пульсирующий стук сердца, мои руки лежат по швам, они утыканы множеством иголок и проводочками.

Спустя двадцать минут, я поднимаюсь с кушетки и дрожащими руками приоткрываю дверь.Бобер, выдыхай – никого.Озираясь по сторонам, я быстро прохожу в свою палату.Засыпаю неглубоким сном, погружаясь в пленящую дремоту.

В течение двух недель каждый мой день состоит из трех процедур, обеда и сна.Временами я еще учила конспекты, проекты, готовясь к сессии.Этот месяц стал для меня адом, самым настоящим.Но я, хотя бы, пошла на поправку и начала есть, понемногу, но начала.Тогда меня волновало только сдать экзамены, и я сдала.Боже, какой же радостной я выбегала из дверей Московского университета.Я сдала, я сдала все, к чему готовилась.Ура!

***

– Да, да, ма, я купила билеты, завтра в 7 поезд, – зажимаю телефон ухом к плечу, сама складываю некоторые вещи в скромный сиреневый чемодан.Расчищая нижнюю полку шкафа-купе, нахожу весьма странную вещь – сигареты «Winston».Я никогда не курила такие, откуда они взялись у меня в шкафу?

Я недовольно выдыхаю, открывая коробку и направляюсь к урной.Наверное, их кое-кто выронил, когда сидел у меня в шкафу больше двух месяцев назад.И внутри совсем не сигареты, а самые настоящие джоинты.Мне они точно не понадобятся, поэтому они прямой дорогой отправляются в мусорный бак.

– Папа заберет тебя с вокзала, напиши только, как будешь подъезжать, – я хмурюсь, продолжая складывать вещи на дно.

– Папа? Он вернулся из Штатов? – я недоверчиво расспрашиваю маму, на что она лишь усмехается мне в трубку. – Ма, я перезвоню, вторая линия, – скидываю вызов, отвечая Ване.

– Салют, как жизнь? – наконец, узнаю своего старого хорошего друга с звонким голосом. – Я слышал, ты уезжаешь?

– Привет, Вань.Да, обратно в Петербург, – кое-как мне удается застегнуть молнию на чемодане.Сминаю одежду сотый раз, чтобы наконец утрамбовать ее и закрыть сумку.Я заметила, что друг даже не спрашивает про нашего общего знакомого у меня.Он понимает, что лучше этого не делать, он не хочет возвращать меня в прошлое.Я тоже не хочу туда.

– На сколько? Когда? – его взволнованный голос заставляет меня прищурить глаза.Усаживаюсь на кровать с кружкой кофе и глубоко выдыхаю.

– Уже завтра, в семь вечера.Не знаю насколько, – делаю глоток кипяточного напитка и отставляю его на тумбочку.

– Черт, я приду проводить тебя!

– Без проблем, первая платформа, – я ухмыляюсь сама себе.Забавно думать, что Ваня так заботится обо мне.

– Заметано, увидимся!

На город опускается теплая летняя синяя шаль, что окутывает каждый микрорайон, закоулочек и переулок, и только возвышающиеся башни Москвы-Сити слепят яркими огнями.Я залезаю под одеяло, выключая свет торшера, но комната все равно озаряется лунной дорожкой.Беспокойные мысли по поводу завтрашнего дня заполняют мой рассудок.Бессонница недолго мучает меня, после чего мои глаза устало слипаются.Я погружаюсь в царство Морфея, отпуская всю себя, все свои проблемы, в предвкушении будущей поездки домой.Признаться честно – я скучала.Скучала по той самой атмосфере, менталитету и уютным дворикам-колодцам.

***

Я рьяно собиралась, бегая по квартире.Каждую секунду я проверяла, не приехало ли нужное такси, чтобы я без проблем могла добраться до Ленинградского вокзала.Лиловый чемодан уже стоял у двери, сверху на нем небрежно висела темно-синяя ветровка с белыми полосками по бокам.Квартира пуста.Словно здесь никто не жил весь этот год.Я так свыклась с Москвой.Мне до жути непривычно называть что-либо питерскими словами, которые раньше я всегда использовала в своей речи.Вместо парадной я говорю подъезд, вместе поребрика – банальный бордюр и так далее.

Я уселась на кухонный стул, одновременно посматривая на время.Я решаю выехать за два с половиной часа, про запас.Хочу на последок подышать московскими пробками перед тем, как скрыться из виду на почти два месяца.Оглядываю квартиру еще раз, удостоверяясь, что ничего не забыла.Она кажется мне до боли спокойной пустышкой.Кровать застелена тяжелым серым покрывалом, подушки тесно сжаты и уложены у изголовья, будто я собралась продавать эту кровать.На кухне все так же чисто, моментом даже кажется, что слишком вычурно, но на самом деле – тут всего лишь пусто.Везде пусто, и в квартире, и внутри меня.

Неожиданный звонок заставляет меня дернуться, я быстро подтягиваюсь за мобильником.

– Такси снаружи, – женский голос на автомате бубнит в трубку.Я сбрасываю, направляясь к входной двери.Быстро обуваю любимые черные кеды на голую ногу, верху натягиваю ветровку, хоть на улице и выше восемнадцати градусов, но облачность не внушает мне доверия.Я толкаю дверцу, вытаскивая чемодан за пределы квартиры.Тяжело вздыхаю, невольно ухмыляясь, и закрываю дом на все запоры.

Глубоко вдыхаю запах подъездной сырости, на секунду прикрывая глаза.Облапываю карманы в поисках сотового.Закидываю в рот сигарету, прикуривая ее, еще не выходя из здания.Железная дверь подъезда издает противный скрипящий звук, на который я мало обращаю внимание.

Гружу вещи в вместительный багажник желтого «Ниссана» и усаживаюсь на заднее сидение.От предвечернего вида пробок меня отрывает уведомление, отдающееся негромким пилюканьем.

«Через полчаса буду на Ленинградке, ты правда уезжаешь?» – гласило сообщение от Евстигнеева.Чуть дрожащими кончиками пальцев я принялась печатать лаконичный ответ.

«Правда, при встрече расскажу все, о чем попросишь,» – пишу я и убираю мобильник неглубоко в толстовку, надетую на распашку.

Немного поколупавшись в пробке, мы выезжаем на почти свободную эстакаду, по которой медленно передвигаются машины.Подперев ладонью голову, я наблюдала за спешащей, но синхронно безмятежной Москвой.Внутри у меня творилось тоже самое.Я тоже и спешила, спешила не опоздать на поезд, спешила домой, а чувство безмятежности совместно с тем, что я еду в родной город, к родным людям.

Я очнулась, когда машина грубо рывком остановилась на месте.

– Спасибо, – промычала я, протягивая водителю триста рублей.Он покорно принял их и в ожидании того, как скоро я вытащу свои вещи, отправился в сторону МКАДа.

И вот, я уже стою перед высокими деревянными дверьми вокзала.Внутри что-то трепещет оттого, что через какие-то мизерные четыре часа я окажусь дома.Никто и ничто не потревожит меня в этот долгий монотонный момент.Но я ошиблась.Меня, как раз, побеспокоила чья-то рука, дотронувшаяся до моего плеча, на котором неаккуратно свисал черный миниатюрный рюкзак.Оборачиваясь, я застала перед собой друга.

– Ну привет, путешественница, – его сильные руки неловко прижимают меня к себе.Я лишь улыбаюсь, приобнимая его в ответ.

– Привет, – невольно улыбаюсь, сдвигаясь с места.

– Давай помогу, – Ваня перехватывает у меня чемодан, пронося его над мраморными высокими ступенями, ведущими внутрь.

Вместе мы проходим контроль, я сдаю багаж на осмотр таможни.Я двигаюсь медленно, но уверенно к своей платформе, к своему еще не открывшемуся вагону.

Длинный поезд «Сапсан», кажется, тянется бесконечно.Наконец, я добираюсь на нужного места и остаюсь ждать, когда двери откроются и я могу зайти внутрь.

– До сентября? – резко спрашивает у меня Евстигнеев.Я пожимаю плечами в неизвестности, поджимая губы.Друг расплывается в грустной улыбке.Мне кажется, что он чего-то ждет, постоянно ерзая с места на место, переваливаясь с ноги на ноги. – Я приеду к тебе в гости, потому что я тут стухну сидеть один, – он скрещивает руки у себя за спиной, язвительно улыбаясь.

– Без проблем, – я щурюсь, опираясь ладонями об пластиковую поверхность чемодана.В голову разом приходит несколько мыслей, поэтому я решаюсь спросить. – Почему один? Где же все твои друзья? – последнее слово я выделяю так, чтобы указать на конкретного человека, на что Ваня только усмехается, доставая из кармана джинс телефон.

– Сейчас вернусь, – он указывает на сотовый, набирая номер, и отходит подальше от меня.На секунду мне кажется, что он отошел так далеко для того, чтобы я не услышала ни единого слова, и наверное, так и есть.

Я наблюдаю за приятелем, что яро размахивает руками, временами попадая жестами на меня.Хмурюсь, следя за ним.Решаю достать из рюкзака воду, потому что в горле изрядно пересохло.От неких переживаний ком подкатывает к горлу.

Равнодушно осматриваю длинный перрон, что казалось, тянется на километры.Унылые или радостные люди медленно прогуливаются по нему.Кто-то кого-то провожает, кто-то кого-то, наоборот, встречает.Друг возвращается немного раскрасневшимся, как я поняла от какой-то перепалки с кем-то по телефону.

– Я отойду в уборную, ладно? – он поглаживает меня дружелюбно по плечу, следом направляясь внутрь привокзального здания.

Я остаюсь сидеть на чемодане, перебирая в руках брелок от домашних ключей.Поправляю съежившуюся футболку, переставляю ноги одну с дрогой, в конце концов перекрещивая их.

Поворачивая голову, чтобы удостовериться в том, что Ваня скрылся из виду, я застываю в ступоре.Дрожь охватывает меня с ног до головы, пробегаясь холодной волной по коже.Я поняла, с кем он так злобно ругался по телефону.