Текст книги "Герой Не Придёт. Очнитесь (СИ)"
Автор книги: geta
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)
Глава 7
Уильям Флемин был мэром небольшого посёлка, расположенного в лесостепи. В прошлом году в посёлке насчитывалось восемьдесят обжитых дворов, что позволяло Уильяму поддерживать высокие показатели сбора зерна и с каждым сезоном осваивать всё больше плодородных земель. Дела шли хорошо до определённого момента. Внезапно приключившаяся напасть заставила мужчину в самом расцвете сил быстро состариться, а его русые волосы покрыться сединой.
Уильям поднялся с кресла-качалки и опираясь на трость зашагал к выходу из усадьбы. Двухэтажный домик выделялся среди остальных построек сообщая о зажиточности хозяина. Тем не менее мужчина не выглядел счастливым с трудом нацепив улыбку на покрытое морщинами лицо перед тем, как переступить порог.
– Ура!
– Мэр здесь!
– Мэр Уильям! Присоединяйтесь скорее!
На посёлочной площади собралась толпа народа. Мужчины, женщины, юноши и девушки были в нарядных платьях, предназначенных специально для праздных гуляний. Многие выглядели уставшими, но счастливыми так как этой ночью был закончен сбор урожая. Подвалы и амбары были забиты до верху и ничто больше не мешало крестьянам выкатить из закромов десять бочек с брагой и повеселиться от души. Завидев мэра народ поднял кружки в его честь приветствуя Уильяма громкими криками и пронзительным свистом.
Мэр приветливо улыбался встречающим его людям. Приветствуя жителей, он крепко здоровался за руки с мужиками, мило улыбался и кивал пышнотелым красавицам, отчего их загорелые щёки розовели сами собой. Дети скакали вокруг большого костра сражаясь на палках в бесконечной игровой битве. Один из них так заигрался, что врезался в Уильяма на полном ходу и сшиб его с ног.
Бабам!
Мужчина не удержался на ногах и завалился на траву, где его тут же обступили следящие за детьми матери. С десяток крепких женских рук помогли Уильяму подняться, смахивая с мужчины всё до последней соринки. Провинившееся дитя уже со всей силы лупили по заднице пока остальные дети смеялись над товарищем хватаясь за животы.
– С вами всё хорошо?
– Уж прости меня, не углядела за паразитом. Не держи зла, Уил. – пока одни женщины приводили мэра в порядок мать парнишки кланялась по пояс и извинялась.
– Дайте клюку. – прокашлявшись в костлявый кулак Уильям указал на свою палку что валялась возле костра. Мать парнишки тут же подняла её и передала в руки владельца. – Спасибо. Я вижу, Освальд уже оправился. – оценивающим взглядом пробежавшись по сорванцу, сделал выводы мэр. Мальчишка, который в прошлом году потерял отца, обоих дедов и пятерых друзей теперь сломя голову носился вместе с теми, кто раньше его обижал. Маленький Освальд не обратил внимания на покрасневшую пятую точку, пострадавшую от рук матери. Парнишка уже корчил рожицы показывая язык своим товарищам по игре.
– Да. После полосы неудач всегда приходит удача. – потрепав сына по голове женщина махнула рукой. – Беги, паразит, только впредь под ноги смотри. – мальчишка только и ждал отмашки родительницы. Получив разрешение, Освальд сорвался с места и опять забегал с остальными вокруг танцующего пламени.
На длинных лавках и столах уместились корыта с едой и бочки с мёдом. Несколько молодых людей стояли на лавках играя на дудочках и свистульках. Девочки сидели на траве и игрались трещотками, стараясь попадать в такт взрослым музыкантам. Один из мужиков протиснулся через толпу баб и протянул мэру кружку с мёдом.
– Спасибо, Бранд. – Уильям быстро выскользнул из компании женщин, проследовав за мужиком к главному столу.
– Уильям! Здрав буди! – закричали мужики, когда мэр присоединился к их честной компании.
– Тост! Уил! Тост! Уил! – начал громко кричать кто-то и бить кулаком по столу. Один за другим мужики подхватили призыв и уже через несколько секунд вся площадь повернулась к Уилу требуя, чтобы тот произнёс несколько слов.
– Тост!!! Уил!!! Тост!!! – мэр аж вздрогнул от громкости крестьянских голосов. Мужчина попросил переставить бочку, а затем несколько крепких мужей подсадили его наверх, так, чтобы каждый мог видеть Уильяма Флемина. Народ настолько разгорелся что продолжал скандировать лозунг даже когда мэр попросил жестом всех замолчать. Так продолжалось бы вечно, если бы Уильям сквозь смех не сложил руки в мольбе к окружающим, и только тогда крики начали постепенно стихать. Дождавшись полной тишины, Уильям поднял кружку на уровень груди. Ещё раз прокашлявшись, он наконец заговорил громко и выразительно.
– Сегодня мы вспоминаем тех, кто ушёл, чтобы оставить неудачи в прошлом. Болезнь забрала родных и любимых нами людей. Я скучаю по своей жене Хельге и сыну Джеймсу. Никого не было ближе моему сердцу. У всех вас тоже есть родные которые ушли в том году. Я прошу вас произнести шёпотом их имена. Сегодня мы вспоминаем доброту Лорда Пемброка, который освободил нас от налогов на два сезона и дал возможность как следует отметить сбор урожая, а также проститься с ушедшими. Сегодня мы пьём и поздравляем друг друга с началом нового года, который, несомненно, будет счастливее предыдущего. Как известно после полосы неудач всегда следует большая удача. Выпьем за нас, самых удачливых, трудолюбивых, стойких и счастливых людей на земле! Выпьем!
– Ура!!
– Выпьем!!
– За удачу!
– Поздравляю с новым годом!
– Поздравляю! Пусть он будет удачным!
– За удачу!!!
Один за другим люди начали опрокидывать кружки с мёдом и брагой. Женщины, словно ожидая подходящего момента всё это время вынесли доски с блинами и сметаной. Мужики принесли целую копчёную тушу молодого телёнка, которая дразнила всех чарующим ароматом. Дети приволокли кóробы с клюквой и дикими яблоками. Столы всего за несколько минут стали ломиться от еды, а люди хлынули на пир смеясь и шутя несмотря на все пережитые трудности.
Уильям устало уселся на бочку наблюдая за людьми. На лице мужчины то и дело проскакивала добрая улыбка, но мэр скрывал её за большой кружкой вкуснейшего мёда. Музыканты обливались слюной, однако ради веселья не спешили к столу играя всё бодрее и громче. Еды было предостаточно – хватит ещё на несколько дней непрерывной обжираловки.
В посёлке было очень много еды, мало людей и никаких налогов. Огромное количество совпадений должно было произойти чтобы обеспечить столь яркий праздник сбора урожая. На подходе были ещё пироги с капустой, варенье, сыр и ещё много-много всего. Разгуляй широкий, спешить было некуда и оставалось наслаждаться моментом ведь больше никогда уже может не произойти ничего подобного.
Через пару лет дети подрастут, женщины нарожают ещё больше ртов, Лорд возобновит налоги и придётся снова затянуть пояса. Но никто кроме Уильяма не видел так далеко в будущее; именно поэтому мэр никак не мог заставить себя втянуться в веселье и лишь наблюдал за происходящим со стороны; именно поэтому взгляд мужчины быстро ухватил приближение двух незнакомых фигур в полутьме.
– Эй, Бранд, кто это там? – подозвав к себе мужчину Уильям указал пальцем в сторону главной улицы, где в сумерках двигались две мужские фигуры. Бранд присмотрелся и сразу насторожился, не узнав в силуэтах кого-то знакомого.
– Мужики! Хватит ржать. Айда за мной. – хлопнув по спинам товарищей Бранд кивнул в сторону незнакомцев и мужчины быстро поднялись со своих мест. Немного пьяная ватага крестьян направилась встречать гостей. Уильяма посетило нехорошее предчувствие, поэтому он слез с бочки, оставил мёд и поплёлся следом за мужиками. Очень быстро женщины заметили отсутствие благоверных и подхватив детей также присоединились к шествию. Всем было любопытно куда направились мужики.
Как ни странно, двое чужаков ничуть не испугались нескольких десятков человек, лишь ускорили шаг. Выйдя на площадь костёр осветил силуэты двух мужчин в одежде монастырских послушников с капюшонами на головах. Бранд с мужчинами окружили их с трёх сторон, но не рисковали приблизиться. Напротив, все с любопытством наблюдали за незваными гостями с безопасного расстояния, перешёптываясь и переглядываясь между собой. Мэр вышел вперёд.
– Здравствуйте, люди добрые. – поприветствовал глава посёлка после чего поклонился по пояс пришедшим. – Кто вы такие и что вам нужно? – большинство из крестьян ни разу не видели в глаза ни Монастырей, ни Монахов, ни даже послушников. Редким исключением были избранные, что дважды в год относили пожертвования в ближайшее из святых владений. Уильям был одним из таких.
– Мы послушники Монастыря Святого Мартина. Пришли с дурной вестью и просим простить за омрачение светлого праздника. – оба гостя подняли свои головы после чего все смогли разглядеть лица мужчин под капюшонами. Они выглядели уставшими, голодными и побитыми. Вдобавок их одежды были грязными и рваными что свидетельствовало о долгом и трудном пешем пути, который они преодолели. Услышав ответ гостей, жители начали ещё активнее перешёптываться.
– Идёмте к столу. Вы прошли трудный путь. Поешьте, а потом всё расскажете. – несмотря на взволнованность послушников мэр вёл себя расслабленно, ровно, как и все остальные. Жестом Уильям позвал гостей присоединиться к празднику, а после этого уже все остальные вернулись на места. Музыканты вновь налегли на инструменты. Площадь опять погрузилась в атмосферу радости и благодати.
Двое послушников, не снимая капюшонов проследовали к главному столу, где собрались все мужчины – ключевые лица посёлка. Совсем рядом находились остальные жители, да так близко, что любые разговоры за главным столом были хорошо слышны. Гостей усадили на почётные места рядом с изголовьем, местом, которое занял мэр.
Сразу же перед послушниками поставили кружки с мёдом, а женщины принесли тарелки с едой, где было только лучшее со всех столов. Запах тёплой телятины, блинов и свежих яблок заставил мужчин давиться слюной. Мэр и остальные неспешно ели, не отрывая взглядов от незнакомцев, которые быстро сдались и буквально набросились на еду.
Тут же все заметили странность, если один гость ел руками, то вот другой оказался калекой и использовал культи чтобы поднять блюдо и хватать еду сразу ртом. Это вызвало ещё больше перешёптываний среди крестьян. Когда с порциями было покончено гости по-прежнему были голодны, но не осмеливались попросить добавки. К тому же тот, что с руками, напротив, отодвинул мёд в сторону и тем самым подводя к разговору. Мэр кивнул и все остальные за столом также отставили в сторону кружки с питьём приготовившись слушать гостей.
– Спасибо за хлеб и соль, добрые люди. Мы уже несколько дней не ели ничего и теперь в долгу перед вами. – поблагодарил тот послушник, что был покрупнее.
– У нас праздник, поэтому любые долги принято сегодня прощать. – кивнул мэр, заглядывая в глаза мужчины под капюшоном. – Раз вы пришли сюда из самого Монастыря, то скажите, с какой дурной вестью послал вас Отец Мартин?
– На Монастырь напала армия зла. – эти слова заставили всех окружающих прекратить разговоры, но лишь на мгновение. Вскоре дискуссии продолжились, а послушник явно удивился что не произвёл должного эффекта на мэра и остальных.
– И поэтому вы пришли к нам? С какой целью? – изогнул бровь мэр, тогда как другой мужчина, сидящий напротив калеки, встрял со своим вопросом.
– Неужто вы двое сбежали? За такое вас Герой по голове не погладит. Хе-хе-хе. – рассмеялся мужчина и товарищи поддержали его сдавленным смехом.
– Мы отправились по благословению Настоятеля чтобы разнести весть о приближении армии зла. Уже два Монастыря было уничтожено, а магический сигнал о призыве Героя до сих пор не даёт результатов. – когда послушник упомянул павшие Монастыри никто и ухом не повёл. Разве что начались споры о том, как скоро прибудет Герой. Кто-то бился об заклад, что через полнолуние, кто-то доказывал, что ровно через тридцать дней. Общая картина же поражала послушника до глубины души, что не ускользнуло от глаз мэра.
– И какие же Монастыри пострадали? – спросил Уильям.
– Монастырь Святого Бернарда пал почти двенадцать дней назад, а обитель Отца Мартина подверглась нападению пять дней назад.
– То есть, Монастырь Святого Мартина ещё не пал? – уточнил мэр, на что ответил уже безрукий послушник.
– Скорее всего нет, но его оборона будет уничтожена полностью со дня на день. – слова мужчины вызвали очередные смешки со стороны мужиков, в особенности стариков. Один из таких похлопал послушника по плечу и по-отечески проскрипел, демонстрируя беззубый рот.
– Сынок, а ты, я гляжу, ещё ни одного нашествия армии тьмы не пережил на своём веку? – вопрос был риторическим, поэтому другой старик поспешил разъяснить мысль своего товарища.
– Видите ли, добрые люди, армия тьмы всегда нападает на Монастыри, в этом весь смысл. Да, многие после этого приходится восстанавливать, мы сами успели немало камней стаскать на фундамент святой обители, когда были молоды. Всё это в порядке вещей.
– Вам больше ничего не велел передать Настоятель? – спросил Уильям, видя, в каком замешательстве находятся гости.
– Он велел предупредить вас! – громко повторил безрукий, зыркая на давящих лыбу мужиков. – Вы что, совсем ничего делать не будете? Вас всё устраивает? – внезапно безрукий получил толчок под столом от своего товарища, поэтому понизил тон голоса и не стал поднимать шум.
– Мы вас услышали, добрые люди. Спасибо за то, что проделали такой путь. – мэр уважительно кивнул, и сквозь смех все остальные мужчины за столом сделали то же самое подавляя желание пошутить над серьёзностью двух послушников. – У вас будут ещё какие-то вести из Монастыря? Быть может, прольёте свет на то, когда мы вновь сможем принести в обитель пожертвования чтобы задобрить удачу? Мы все были сильно обеспокоены, когда Отец Мартин вдруг запретил посещения жертвователей. – слова Уильяма сопровождались крайней озабоченностью. Послушники огляделись и поняли, что все затаив дыхание ждут ответа.
– Это для вас сейчас так важно? Несмотря на то, что Монастырь в паре дней пути отсюда сражается с ордами нежити? – чуть было не сорвался на крик послушник-калека. Уже мэр заметил, как товарищ пинает того под столом.
– Конечно. Как иначе нам ещё восполнить свою удачу? – Полностью серьёзно спросил мужчина, на что все остальные закивали, подтверждая сказанное.
– Если долго не делать подношения одних добрых дел не хватит чтобы вырос хороший урожай. Наш посёлок уже пережил полосу неудач, поэтому мы всем сердцем надеемся, что по возвращению в Монастырь вы уговорите Настоятеля пересмотреть решение. – старик заискивающе пододвинул свою тарелку с нетронутой едой к послушникам. Все остальные одобрительно посмотрели на старшего и подняли кружки. Мэр поддержал людей в этом.
– Давайте выпьем за вас, добрые люди! Чтобы по возвращению в святую обитель Настоятель вновь разрешил нам нести пожертвования!
– Да! – подхватили присутствующие всем посёлком, отчего послушники вздрогнули, медленно прикладываясь к кружкам с мёдом. Старик услужливо поднёс кружку к губам калеки, убеждаясь, что тот выпьет всё до капли. Второй опасливо озирался по сторонам, понимая, что придётся выпить минимум несколько кружек.
– Не сочтите за грубость, но нам уже пора идти. Мы должны выполнить наставление Отца Мартина. – Осушив кружку сказал мужчина покрупнее, но мэр жестом остановил его.
– Как так можно? Оставайтесь на ночь, дорогие гости. Если мы позволим таким добрым людям уйти в ночь не отдохнувши, удача отвернётся от нас навсегда! – все присутствующие закивали, соглашаясь с главой посёлка. – Давайте я провожу вас. В моём доме как раз достаточно места.
– Что же, если от этого зависит ваша удача, благочестивые люди. – сдался послушник готовый задержаться в этом месте ещё на какое-то время. – Мы останемся на ночлег.
– Замечательно! Просто замечательно! – искренне обрадовался Уильям. – Идёмте за мной, дорогие гости. – послушники быстро встали из-за стола и направились вслед за главой посёлка.
Уильям провёл гостей в свой большой дом, где не было совершенно никого, кроме мышей, скребущихся в подполе. Взяв подсвечник, мужчина зажёг пламя с помощью огнива после чего проводил гостей на второй этаж.
– Здесь раньше жил мой сын, кровать большая, места должно хватить. – указал мэр на широкую деревянную койку, сделанную весьма просто, но добротно.
– Должно быть в посёлке живёт очень талантливый плотник, раз вы располагаете подобным имуществом. – сказал Ричард, ссылаясь на дом, мебель и всё остальное что окружало их в данный момент. В его деревне никто не смог бы изготовить подобное.
– Разумеется, и даже не один. – улыбнулся Уильям, оставляя свечу на краю тумбочки. – Если что-то понадобится, я буду внизу.
– Благодарим за гостеприимство. – заметив, что Генри не находит слов в сложившейся ситуации Ричард взял на себя инициативу поблагодарить хозяина дома, который хоть и не прислушался к ним, но за то напоил, накормил и обеспечил ночлегом. После обмена любезностями мэр удалился, закрыв за собой дверь. Генри устало расположился на краю кровати снимая капюшон с головы.
– Что это сейчас было? Они вообще в своём уме?!
– Тихо, не заводись. – усмирил товарища Ричард, закрывая входную дверь поплотнее. – Разве ты ожидал другую реакцию от крестьян?
– Конечно. Так сложно к нам прислушаться? – недоумевал Генри.
– Где, говоришь, ты жил перед тем, как попасть в Монастырь? – в пути почти не было времени для отстранённых разговоров. Перед тем как с комфортом лечь спать можно было наконец обсудить второстепенные вещи.
– В Столице. – коротко ответил Генри. По его немногословию и тону Ричард понял, что товарищ не хочет разговаривать на данную тему.
– Тогда всё ясно. – за свою жизнь Ричард успел пожить в городах, пусть и меньших, чем столица королевства. Городские были куда более прагматичны, ведь каждый день нужно было бороться за выживание и зарабатывать деньги чтобы поесть, либо сражаться за кусок хлеба с кем-то другим. Удача для людей в городах была скорее чем-то вдохновляющим и возвышенным, тогда как деревенские буквально сплетали с ней свои жизни и свою веру.
– Чего ты на меня там взъелся? – припомнил Генри пинки под столом.
– Для твоего же блага. Ты бы сейчас много лишнего наговорил, а я ещё немного прожить хочу. – пояснил Ричард. Для него ситуация была совершенно понятной и нужно было объяснить её Генри чтобы в следующий раз он принял всё как должное. – Крестьяне воспринимают удачу как высшее благо, они буквально сплетают её воедино со своей жизнью всеми силами.
– И что с того? Лучше рискнуть жизнью, но остаться и ничего не делать? Так что ли? – недоумевал Генри. Он не мог взять в толк почему крестьяне не побросали всё и не побежали как можно дальше от одной только вести об армии зла. К тому же новость принесли не абы кто, а сами послушники, которых по легенде они отыгрывали.
– Что, по-твоему, является самым ценным для крестьянина? – спросил Ричард, также сев на кровать и вытянув усталые ноги.
– Не знаю, деньги? Семья? Его жизнь? – выдвинул предположение Генри.
– Земля. – подняв палец вверх сказал Ричард. – Земля есть высшая ценность крестьянина. Она даёт им всё для существования: еду, воду, жильё, даже деньги. Крестьяне ничего не умеют кроме как возделывать землю и собирать. Если и получится каким-то чудом прогнать их, то уже через месяц они погибнут от голода или по другим причинам. Другие крестьяне не будут делиться с пришлой своей землёй, иначе им самим не хватит. Земля не принадлежит этим людям, всё находится в собственности у Лорда. Они лишь арендаторы, отвечающие за арендуемое имущество головой. В городе крестьянам делать нечего, вот и получается, что кроме как на своей земле людям больше нигде не выжить. – объяснил Ричард, после чего Генри начал немного понимать. – Если бы ты по неосторожности ляпнул что-то про их землю, которая сейчас бесполезна и которую необходимо бросить во имя своего спасения нас бы тотчас избили, не посмотрев на то, что мы послушники Монастыря.
Глава 8
– Но ведь они все умрут. – находясь в смятении сказал Генри. – Толку им от земли, когда придёт армия зла?
– Тише. – зашипел Ричард, прикрыв рот Генри ладонью. – Я же сказал, с нами могут разделаться за подобное. Видимо зря мы сказали, что прибыли из Монастыря Святого Мартина. Они верят, что если Монастырь ещё не взят, то не стоит даже помышлять о беспокойстве.
– Ха, если бы мы сказали, что Монастырь Святого Мартина пал, то нас бы приняли за трусливых дезертиров. За подобное в городе нам грозит публичное повешение. – Сказал Генри основываясь на личном опыте.
– Нам необходимо изменить легенду и избавиться от этой одежды, когда доберёмся до города. – констатировал Ричард, укладываясь на кровать.
– Я завтра попробую решить этот вопрос. – сказал Генри, но со стороны Ричарда уже слышался непринуждённый храп. Мужчину буквально выключило, что неудивительно ведь последние пару дней они спали всего несколько часов проведя всё остальное время в изнурительном бегстве от полчищ нежити. Повезло, что у крестьян был праздник и их приняли крайне радушно. В других деревнях на пути вряд ли удастся рассчитывать на нечто подобное.
Ричард проснулся, услышав шаги на лестнице. Как и предполагалось сон пошёл мужчине на пользу, силы появились и можно было продолжить путь. Растолкав ногами тушу храпящего Генри удалось разбудить товарища чтобы он натянул капюшон на лицо. Лучше было не рисковать, показывая мэру клеймо вора. Априори заклеймённый не мог ассоциироваться с удачей или чем-то подобным.
Сразу после пробуждения обоих гостей в дверь постучали. Уильям не стал входить, слыша звуки просыпающихся мужчин, поэтому просто пригласил их спуститься вниз. Втиснув ноги в обувку, товарищи нехотя покинули уютную комнату и спустились на первый этаж, где в кресле качалке под шерстяным пледом нежился мэр.
Из открытой настежь входной двери с улицы просачивался свежий воздух, приправленный утренней зарёй. При свете солнца Уильям выглядел ещё старше, было видно, как отразились на его лице годы руководящей должности. Жизнь крестьян была сурова и нелегка, а быту главы посёлка фермеров вряд ли можно было бы позавидовать.
– Хорошо отдохнули? – улыбнулся мэр, окидывая дремлющим взглядом гостей.
– Впервые за долгое время. Спасибо. – более эмпатично, нежели вчера заговорил Генри. Такая перемена в поведении калеки заставила мэра почувствовать себя лучше. Всё-таки с чужаками было тяжело иметь дело, но раз все недопонимая были благополучно разрешены можно не беспокоиться что гости учинят каки-либо неприятности по своему незнанию.
– Если я чем-то ещё могу вам помочь перед тем, как вы отправитесь в путь, то прошу, не стесняйтесь. – указав пальцем на дверь сказал мэр скорее из вежливости. Он не ожидал что калека выступит вперёд и возьмёт слово.
– Раз так, то не могли бы вы дать нам сменную одежду в дорогу? Наши облачения мы постираем в ближайшей реке, но щеголять голыми в это время года не очень хочется. – мэр округлил глаза, а вместе с ним то же самое проделал Ричард, явно не ожидав от товарища такой прыти.
– Кхм, резонно. – кивнул мэр, вставая с кресла и открывая один из больших сундуков в углу. В нём Ричард заметил множество аккуратно сложенных домотканых вещей для всех четырёх сезонов. – Мне жаль, что так получилось. Будь здесь моя жена, она бы за ночь выстирала и высушила вашу одежду. Прошу меня простить за ненадлежащее гостеприимство.
– Что вы, что вы. – принимая из рук Уильяма по комплекту одежды, куда очень кстати входили шерстяные плащи, отмахнулся Генри. – К тому же у вас не найдётся подаяния, которое вы хотели бы преподнести Монастырю? Пока Отец Мартин не разрешает визиты простых людей мы могли бы преподнести что-то ценное Монастырю от вашего лица. – после этих слов Ричард чуть было не поперхнулся слюной. Мэр смотрел на Генри такими глазами, что нельзя было передать гамму эмоций. Около минуты в доме висело молчание. – С другой стороны, если вы не боитесь, что удача отвернётся от вас, то можете подождать пока Настоятель не разрешит лично преподнести…
– Нет! Ни в коем случае! – остановил речь послушника на полуслове перепугавшийся мэр. – Я преподнесу подаяние через вас. – пока Ричард глотал воздух, словно рыба, из стены появилось лицо Джона, с интересом наблюдающее за тем, как мэр отпирает ещё один сундук.
– С этим безобидным калекой надо держать ухо в остро. Тебе он уже втёрся в доверие, осталось обчистить до нитки как представится возможность. – Ричард проигнорировал комментарий друга. Генри хоть и оказался хитрым лисом, всё же не был настолько гнилым, чтобы обчищать того, кто спас ему жизнь. По крайней мере Ричард на это надеялся.
– Вот, примите это в знак нашего благочестия от имени всего посёлка Штольф. – Уильям выложил на стол несколько мешочков, перетянутых доброй нитью. Раскрыв один из них, Ричард ощутил резкий запах специй.
Это был перец! Не меньше пятидесяти унций перца! В других мешочках тоже были специи, соль и даже корица. Всё это богатство можно было продать за огромные деньги, но только не в деревне или посёлке. Чтобы по достоинству оценить все эти прекрасные вещи необходимо было найти нужного человека в городе, и уже там обменять специи на звонкую монету. В последнем мешочке Ричард как раз-таки обнаружил немного денег. Они явно были отложены мэром на срочную поездку в город и закупку продовольствия на большом базаре в неурожайный сезон чтобы посёлок не умер с голоду. Всё это теперь предлагалось в качестве подношения Монастырю Святого Мартина, а если точнее, то двум его праведным послушникам.
– Весьма щедро. – стараясь не проявлять эмоций сказал Ричард, завязывая мешочки и пряча их в складках новой одежды.
– Обязательно попросите Отца Мартина чтобы он разрешил простому люду самолично преподносить дары. Очень вас прошу. – Уильям встал на колени перед гостями преклонив голову. От этого нутро Ричарда свело от мерзкого чувства к самому себе, тогда как Генри широко улыбнулся и помог мэру подняться.
– Не волнуйтесь. Все возложенные на нас послушания мы привыкли исполнять в точности. Даю слово послушника, мы передадим Настоятелю ваши подаяния и все наказанные слова. Удача будет сопутствовать вам и вашему посёлку отныне и на многая лета. – Ричард вновь был готов поперхнуться, а призрак опустил ещё несколько комментариев осуждающих действия Генри. Тот же бессовестно врал, используя слабости мэра и крестьян, про которые узнал всего несколько часов назад.
– Правда? – на глазах мэра появились слёзы счастья. Мужчина улыбался так широко, как только мог. Его ноги буквально пустились в пляс по комнате, он словно и забыл про все отданные богатства. – Премного благодарю!
– На этом мы, пожалуй, пойдём. – Ричард взял Генри под руку и буквально вывел из дома Уильяма. Мэр в слезах вышел провожать гостей на порог.
Снаружи Ричард обнаружил что весь посёлок вышел их провожать. Мужики вынесли по кружке браги на посошок, женщины держали узелки с едой в дорогу, в воздухе стоял запах копчёной телятины и тёплых пирогов. Не было только маленьких детей, которые, верно, спали в столь ранний час, когда солнце только-только взошло, освещая путь двоим послушникам. Ричарда провожали со слезами, обнимая и расцеловывая. Все давали поручения что следовало передать Настоятелю. Когда в руки мужчин уже не помещались все подарки резвый старик быстро подарил гостям берестяной заплечный короб куда благополучно уместились вещи мэра и вся провизия.
Ричард и Генри шли по ровной сухой дороге по направлению города Даркмурк. Генри шёл бодро, ему нисколько не мешал тяжеленный короб за спиной, тогда как Ричард выглядел понуро и чувствовал себя чрезвычайно мерзко.
– Чего приуныл, Ричи? Они всё равно скоро умрут. Причём все. Нежить никого не пощадит.
– Да-так. Просто грустно. Не бери в голову.
– Ха-ха, ничего-ничего, дружище. Надо радоваться мелочам. Скоро доберёмся до города. Уж Лорд нас послушает, будь уверен.
– Угу. Буду надеяться, что на этот раз нам попадётся более здравомыслящий человек.
– А я буду надеяться, что Лорд окажется щедрым. За донесение об армии зла и предательстве Отца Мартина нам причитается солидная награда.
– Ты думаешь о деньгах, когда человечество стоит на пороге уничтожения?
– Оно всегда стояло на пороге уничтожения, Ричи. Только деньги имеют ценность в нашем мире. Ни преданность, ни верность, ни тем более человеческая жизнь. Деньги – мерило всему, и, если ты до сих пор этого не понял мне тебя искренне жаль.
– Взаимно, Генри.
Двое товарищей продолжили путь к ближайшему городу. Дорога с каждой пройденной милей становилась всё лучше. Скоро Ричард и Генри должны будут встретить много людей на тракте. Дабы подготовиться, парочка свернула к ручью, где избавилась от старой грязной и рваной одежды послушников и переоделась в обновки.
Новые штаны и рубахи пахли приятно, что говорило об отсутствии прежних владельцев. Одёжка была сделана на совесть, таким образом издалека Ричард и Генри походили на зажиточных крестьян, а учитывая подарки от мэра подобная точка зрения была недалека от истины. Серебряную чашу из Монастыря также убрали в берестяной короб. Шерстяные плащи были с капюшонами, однако размер их отличался. По понятным причинам Ричард отдал плащ с бóльшим капюшоном Генри, а также взял на себя ношу тяжёлого короба. Мужчины условились сменять друг друга каждые пару часов.
Вскоре парочка вышла на большой перекрёсток. Добрая дорога, по которой они до этого шли пересекалась с широким трактом, по сравнению с которым смахивала на едва протоптанную тропинку. Стрелочные указатели с картинками на них показывали направление к ближайшим населённым пунктам. Ричард увидел рисунок высоких башен, поняв, что им нужно свернуть налево. Генри же не смотрел на указатели, а просто шёл, полагаясь исключительно на свою память.
На тракте начали встречаться другие путешественники. В основном это были такие же крестьяне, которые молча кивали путникам и приходилось кивать в ответ. Ричард стал вспоминать правила поведения в расслоённом обществе.
Людям из одного социального слоя нужно было проявлять взаимоуважение друг к другу. К представителям более высокого социального слоя нужно было относиться с огромным уважением, и чем больше был разрыв, тем выше оказываемые почести. Вскоре парочке встретился военный патруль. Пятеро всадников на лошадях вооружённые копьями и мечами неспешно ехали навстречу Ричарду и Генри.
Воины выглядели угрожающе, кольчуга позвякивала с каждым ударом копыт молодых откормленных кобыл. Ричард сообразил быстрее, отскочив в сторону и поклонившись по пояс. Генри проделал то же самое, но с небольшим запозданием. Пришлось сбросить короб на землю чтобы не вывалить содержимое под ноги при низком поклоне. Двое не разгибали спины пока военный патруль благополучно не миновал их. Несмотря на затёкшую спину Ричард был рад появлению солдат. Теперь можно было не беспокоиться о нападении крупных зверей и разбойников. Также войска были свидетельством того, что до Даркмурка рукой подать.
