Текст книги "Алатон (СИ)"

Автор книги: Генрих-Нав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Алатон

***

   Я проснулся, подтянулся, и нехотя открыл левый глаз – по углам комнаты все еще было темно, как в печке.

   «Еще не рассвело?» – удивленно подумал я – обычно я просыпался с самыми первыми лучами. На всякий случай я открыл правый глаз и скосил изучающий взгляд в окно. Нет, не рано – тщательно присмотревшись, я заметил, как начали розоветь верхушки далеких деревьев.

   «Рассвет. Что ж, здравствуй, здравствуй новый день».

   Подъемы ни свет ни заря меня не пугали – они уже давно стали частью моей жизни. Да и по-другому в деревне никак. Особенно – в нашем доме. Мои родители давным-давно умерли, в живых остались только дед и бабка. А с их годами и слабеньким здоровьем много ли наработаешь? Ясное дело, что немного. Бабушка Ундина хлопочет по дому, но намного ее не хватает. Замесила тесто? И на том спасибо. Приготовила ужин – уже праздник. Дед Альзар больше трудится снаружи -то что-то вскопает, то что-то польет, то что-то где-то починит, и к полудню умается. Вот и выходит, что всем остальным занимаюсь я. Нет, я не жалуюсь. Давно не жалуюсь – я уже к этому давно привык.

   Окончательно согнав с себя сон, я зажег свечу и подошел к кадке, служившей мне умывальником. Из воды на меня глянуло узкое худое лицо, обрамленное черной копной волос. Зеленые глаза знакомца смотрели на меня хитро и насмешливо.

   Я подмигнул своему отражению.

   – Привет, Алатон. Готов трудиться, чтоб хоть толики славы добиться?

   Отражение глянуло на меня с насмешкой, и горько скривило губы.

   – Да-да, я с тобой согласен – какая тут к лешему слава? Труд да пот один. Но ты унывать не смей – мы своего добьемся. – Я назидательно погрозил отражению пальцем. – Слушайся меня – со мной не пропадешь.

   Приведя себя в порядок, я надел простенькую рубаху, потертую куртку, не по размеру большие штаны, и отправился во двор – заниматься своими обязанностями.

   Как только солнце добралось до полудня, я отложил все свои дела и направился обучаться ремеслу, в дом к портняжке Вилле. Этот крепкий рыжеволосый детина был единственным портным на всю нашу деревню, и когда я подрос, мои старики отрядили меня к нему. Вилле долго не хотел брать меня в ученики. Но как только я понял, что эта работа мне по душе, я прилип к нему, словно мокрый банный лист и принялся уговаривать взять меня к себе. Да – когда мне нужно, я умею быть настойчивым. «Упёрся, как бык рогами в стену» – так про меня бабушка говорит. Я на эти слова не обижаюсь, ибо это – святая правда. Так вот – увидав мое упрямство, а так же подивившись моей усидчивости, Вилле все же сделал меня своим учеником и принялся обучать различным ремесленным премудростям. Но обучение продвигалось медленно – несмотря на то, что у меня все получалось, портных дел мастер не рисковал доверить мне что-то большее, чем раскройка карманов и пришивание пуговиц.

   – Доброго дня, учитель Вилле, – поприветствовал я хозяина, едва отворил калитку.

   Рыжий детина благосклонно кивнул в ответ.

   – Привет долговязый. Нитки и иглу на лавке видишь? – Он указал подбородком на скамью, что стояла в тени у дома.

   – Вижу.

   – Там еще лежат два вида пуговиц. Пришей большие на малую куртку и малые на коричневую. Да смотри много ниток не порви.

   – Буду стараться, учитель Вилле, – послушно ответил я.

   – А потом наведи порядок в обрывках – те, что еще можно использовать, положи отдельно, а те, что нет... Тоже уложи, но в другую кучу.

   – Так и сделаю.

   – И, это, катушки по местам разложи, чтоб просто так не валялись.

   – Как скажете.

   Справившись со всеми порученными заданиями, мы распрощались, и я отправился на учебу ко второму учителю – мастеру травных дел.

   То, что Арии Баальд не просто рассказчик сказок, а отменный зельевар, я узнал лет в семь, да и то случайно. Старый Арчи любил приходить в нашу деревню, в Крестовку, на большие праздники, и за деньги рассказывать всему честному люду небывалые и захватывающие истории. Наслушавшись его сказов о магах и героях, одолевавших зло исключительно с помощью сделанных Арчи зелий, я не придумал ничего лучшего, чем при следующем визите тайно отпить из каждого найденного у него в убежище флакона – чтоб наверняка испить из того самого, заветного, что делает героев героями, даруя им мужество, ловкость и силу. Сил я, конечно, не получил. А вот лихорадку, расстройство желудка и слабость в кишках – естественно. Бедный Арчи Баальд места себе не находил, виня во всем исключительно себя. Целых семь дней он не отходил от меня, делая припарки, ставя примочки, отпаивая зельями и пару раз даже решившись на небольшие кровопускания, дабы не дать мне покинуть этот мир. С тех пор уже прошло десять зим, но я до сих пор не могу вспомнить те несколько дней без содрогания.

   Забота Арчи Баальда принесла плоды – я выздоровел, встал на ноги и зажил своей прежней жизнью. Только вот недолго. Примерно через год я стал замечать, что со мной происходит что-то неладное – я стал слышать то, что мне слышать не полагается: какие-то тихие голоса, нечеловеческие шепоты и глухие, замогильные стоны. К счастью для себя, первым обо всех этих непонятных изменениях я догадался оповестить именно мастера Арчи Баальда. Тщательно расспросив меня, и прикинув все так и эдак, он понял, что именно со мной происходит.

   – Ты стал слышать тех, кто находится с той стороны завесы, – мудрено выдал он.

   – Кого? – не понял я. Откуда ж мне было знать?

   – Бестелесных сущностей, невидимых простому человеческому взгляду, – пояснил он более простыми словами.

   – И кто же это? Или... что? – спросил я, чувствуя, как мое детское сердце начинает колотиться от страха.

   – В первую очередь это души, которые недавно вышли из тела.

   – Д-д-души? – спросил я, уже слегка заикаясь.

   – Еще это могут быть беспокойные духи.

   – Д-д-духи? – Я начал заикаться еще сильней.

   – Так же это могут быть различного рода призраки.

   – П-п-призраки? – Теперь к моему заиканию добавился отчаянный стук зубов

   – И, если подумать, ты к ним можно причислить и мороков.

   – М-м-мороков? – едва слышно произнес я.

   Только тут Арчи Баальд обратил внимание на мое состояние.

   – Ты что так дрожишь? Боишься? – спросил он меня удивленно.

   Еще бы я не боялся. Виданное ли дело – представлять шныряющего по погосту призрака, да думать о том, что тебя по дороге может нагнать призывный шепот морока. Но всезнающий Арчи тут же меня успокоил, объяснив, что миру за завесой зачастую нет дела до мира людей, как и миру людей до них. Что житие души без тела коротко, что силы буйных духов зачастую преувеличены сказаниями. Что ареал обитания призрака связан с конкретным местом, а шанс наткнуться на морок лешего не больше, чем поймать птицу голыми руками.

   Ясное дело, что я ему не поверил. И чтобы убедить меня, Арчи Баальд научил меня создавать заклинание малого видения, срывающее покровы. Применяя его при всяком удобном случае, я убедился, что мой учитель, как всегда, оказался прав – появляющиеся после обряда похорон души никак не реагировали на проходящих мимо людей и вскоре бесследно куда-то исчезали. А единственный призрак, увиденный мною на погосте, лишь тихонько рыдал над разрушенной могилкой.

   Но полученные знания изменили многое. Души и духи, призраки и мороки – все они перестали быть для меня чем-то неведомым и непонятным. Из героев сказаний и легенд они превратились настолько же реальных существ, как озерные рыбы или лесные звери.

   А еще, увидав мою тягу к новому, Арчи Баальд стал обучать меня искусству приготовления зелий.

   Вначале я думал, что эта наука дастся мне легко. Что же тут сложного – думал я: ходи в лес, и ищи там разные травы. Что нашел – суши. Что высушил – бросай в воду и ставь себе на огонь. Но, как оказалось, я совсем ничего не знал об этом деле. Арчи Баальд рассказал мне, что мало просто ходить в лес – нужно знать, когда ходить, чтобы срезанные тобой растения набирали к тому времени наибольшую силу. Что мало просто срезать растение – нужно срезать его правильно. И что резать нужно не все растение, а у одного цветки, у другого плоды, у третьего листья, а у некоторых нужно брать грязные склизкие корни. А о том, что в понятия «зелья» входят эликсиры, экстракты, эссенции, отвары, настойки, мази, и много чего другого, я и подавно не знал.

   Выйдя из деревни, я какое-то время шел по широкой проселочной дороге. Затем, свернув в лес, какое-то время шел, ориентируюсь на вершину высокого холма, где неровными зубьями торчали остатки еле видимых от времени руин. Когда-то, лет сто назад, на этой возвышенности стоял прекрасный замок с высокими стенами и крепкими башнями. Но толи брат пошел войной на брата, толи отец на сына, и от замка того почти ничего не осталась. Уцелела лишь одна башня, которая выходила на замковый погост. Именно в ней и поселился зельевар-отшельник.

   Обойдя холм с левой стороны, я прошел через небольшую березовую рощу, с удовольствием вдыхая аромат недавно распустившихся почек. Снега на земле уже давно не осталось, а об отступившей зиме напоминали только большие темные лужи, да мелкие колокольчики белоцветника.

   А вот и старая башня: высокая, угловатая, наполовину заросшая мхом и лишайником, с накрепко заколоченными окнами и чуть-чуть приоткрытыми дверями. Без страха проскочив между несколькими могильными надгробьями, я быстро забрался по грязной узкой лестнице на второй этаж, и вошел в обитель своего учителя.

   С моего последнего прихода там ничего не изменилось: в центре просторной комнаты стоял широкий, местами потертый стол, заваленный старыми книгами и высокими восковыми свечами. Слева от стола весело трещало пламя мощного каменного камина, а справа, в углу, притаилась простенькая кровать под бежевым балдахином. Пара шкафов да несколько сундуков – вот и все богатство. Что-то из этого собрал я с давно пустующих этажей, а что-то мастер выменял на свои зелья у проходящих по дорогам караванщиков.

   – Доброго дня, учитель Арчи, – весело окликнул я его сразу как зашел.

   – А? Алатон, это ты? – Из-за стопки книг высунулась седая голова с вопросительно выгнутыми бровями.

   – Да, учитель, – отозвался я, замечая, как на моем лице расползается самая широкая улыбка. И как тут не улыбаться, когда перед тобой твой самый лучший друг? Я понимаю – сложно назвать своим другом восьмидесятилетнего старика, к тому же, чужака, не проживающего в твоей деревне, не имеющих с тобой ни кровных, ни даже соседских уз. Но с той самой поры, как он вынул меня из лап той ужасной болезни, между нами, что-то произошло. Вначале я просто был ему по-детски благодарен. Затем, во время обучения, моя благодарность потихоньку переросла в признательность. Арчи Баальд показал мне другой мир. Мир, доселе мной не видимый. И не только показал, а объяснил, по каким законам он живет, а также научил меня его не бояться.

   Разумеется, что я в долгу не остался – я то приносил ему сдобы, что время от времени пекла моя бабка, то грибов и ягод, что мы насобирали в лесу. А повзрослев и начав охотиться, я стал приносить ему разной свежей дичи: тушки белок, мясо зайцев, барсуков, енотов, а изредка даже куниц и лисиц. Да что там мясо: я был готов и на много большее. Так, этой зимой, когда Арчи Баальд сильно захворал, я несколько раз ходил в деревню Белогородку, чтобы достать для него спасительное лекарства. Ходил и в лютый мороз, и в сильную вьюгу. Такое я сделаю далеко не для каждого жителя собственной деревни. А для Арчи – всегда пожалуйста. И, если надо, пойду еще раз. И на следующий день опять, если надо, пойду.

   Такой вот я. И такая моя дружба.

***

   – Как твой дед, жив, здоров? – вежливо осведомился единственный обитатель башни.

   – И жив, и здоров, – с улыбкой ответил я, занимая место поближе к пылающему камину.

   – Замечательно. А бабка твоя? Все так же хлебосольна?

   – А как же! Как всегда щедра на стол.

   – Отменно. А как здоровье твоей тетки?

   – Худо-бедно, но живет.

   – Хорошая весть. Старшую дочку замуж уже отдала?

   – Да где там: сидит еще, кукует – женихов со двора выпроваживает. Красивая она, понимаешь ли. Был бы жив дядя Батор, она бы стрелою замуж вылетела...

   Расспросив меня обо всех новостях, учитель, наконец, поинтересовался и мной.

   – Ты по делу ко мне пришел или как? А-то я как раз задумал писать новую книгу о зельях, и мне бы не помешало уединение...

   – Еще одну книгу? – удивился я. – Вы же столько уже настрочили.

   – Знания накапливаются и накапливаются. Нужно же их сохранить.

   – А голова-то вам на что?

   – Так я-то не вечен, – пожал учитель узкими плечами.

   – Ой, да ладно, – отмахнулся я, не желая принимать такую причину. – С вашими-то зельями...

   – От смерти лекарства никто еще не придумал, – резонно заметил он.

   Здесь возражений у меня не нашлось. Эх, опять проиграл спор учителю. Впрочем, в первый раз, что ли?

   – Что касается меня, – вернулся я к теме разговора, – то я пришел к вам по делу.

   – По делу? – Старик удивленно поднял брови. – Сейчас только самое начало весны. Нужные нам растения еще не пробудились от зимнего сна, а потому...

   – По другому делу, – покачал головою я. – По вашей просьбе. Вы же просили меня прийти, как только подсохнут дороги, – пришлось напомнить мне.

   – Я? Кхм ... – Старик встал со стула и принялся расхаживать по комнате слева направо -вспоминая, зачем я мог понадобиться. Складки его зеленого плаща поднимали за ним целые клубы не прибранной пыли. Я снова заулыбался – даже внешне мы с учителем очень похожи: оба высокие, оба худые, и у обоих лукавый прищур глаз. Вот только мои волосы были черными, как смоль, а моего учителя белыми, словно выпавший снег. И борода у него длинная, узкая, словно так и не растаявшая морозная сосулька.

   – Я, как-то не припоминаю, кхм, кхм. – Арчи Баальд закашлялся и этот кашель мне не понравился – он звучал громче обычного, и как-то недобро. Но именно он и подтолкнул учителя.

   – Ах, да, я звал тебя по поводу хвори. – Он хлопнул себя по лбу, словно стараясь пригвоздить появившуюся мысль. – Видишь ли, мой друг, ко мне снова вернулся этот противный кашель.

   Это я и сам успел заметить.

   – Вижу, – вежливо отозвался я.

   – Потому я хотел попросить тебя об услуге – не мог бы ты вновь сходить в Белогорку и принести оттуда лекарства? – попросил он меня о помощи.

   Тоже мне просьба – само собой, я схожу с превеликой радостью. Вот только...

   – Господин учитель, – произнес я четко и громко.

   – Да?

   – Как ваш ученик, я позволю себе заметить, что лекарства из Белогородки не очень-то... помогают, – набравшись смелости, заявил я-таки Арчи Баальду.

   – Ты полагаешь? – Старый зельевар пристально взглянул на меня. Я отвел взгляд, сделав вид, что крайне заинтересовался извилистыми потеками восковой свечи.

   – Да, я так думаю, – все же ответил я. Не в моих правилах прекословить учителям и старшим людям, но шила-то в мешке не утаишь – рано или поздно оно уколет. – Две дюжины дней, не более. Я делал засечки со дня прошлой его покупки. Так и сосчитал.

   – Две дюжины дней? – переспросил Арчи Баальд неуверенно.

   – Ага.

   Старик ненадолго задумался. Это позволило мне предложить свою идею, которая уже давно крутилась у меня в голове.

   – Может я, это, схожу в Чернолесье? – неуверенно выдавил я. – Там есть деревня – та, которая Боровая.

   – К тетке Мелиссе? – мигом угадал мои намеренья он.

   – К ней самой. Вы же сами говорили мне, что зелья у нее – ух! – Я с воодушевлением сжал кулаки. – Может статься, они будут служить вам намного дольше белогородских. А может быть... Может быть они вылечат вас совсем.

   При мысли об этом мой взгляд засиял – эх, как было бы хорошо, чтоб мой учитель поправился. Тогда бы мы, как и раньше, снова сходили в лес. Или пошли на речку.

   – Возможно и можно, – ответил тот уклончиво. – Но ты же помнишь.... – Он снова приглушенно закашлял. – Эта деревня не так уж и близко.

   – Да что там – пол дня пешком в одну сторону, не более, – не согласился я. – Это быстро. – Угу – что для старика путь за тридевять земель, то для меня – поход к дворовому колодцу.

   – К тому же, путешествие рядом с Чернолесьем может быть опасным, – вновь засомневался хозяин башни.

   – Так я ведь в сам Черный Лес заходить не буду, а пойду аккурат по дороге. – Для пущей убедительности я нарисовал в воздухе дугу в половину колеса. Да – я не люблю терять времени зря, и всегда выбираю короткую дорогу. Но – не в Чернолесье: уж кто-то, а я не настолько глуп. – Даю слово.

   – Обещаешь? – Старик недоверчиво прищурился.

   – Зуб даю! Да что б мне целый день лишь волчью требуху жрать, если я сойду, – тут же поклялся я.

   – Отменно. – Арчи Баальд, казалось, поверил. – Но, ежели ты придешь, а готового зелья у знахарки не будет?

   – Так я обожду.

   – А ежели у нее даже трав еще не будет?

   – Повременю, пока она мне их соберет. Или найду все нужное сам – я ж понимаю в травах.

   – А ежели случится так, что... – Учитель задумался, ища новые причины, для отказа. Видимо, он тоже за меня переживает. Приятно, конечно. Но идти на попятную я уже не стану.

   – Не волнуйтесь – все пройдет хорошо, – заверил я его как можно более бодро.

   – Может и так. Но ежели тебе придется много ждать, то тебя долго не будет в деревне. Кто же будет хлопотать без тебя по хозяйству? – бросил он самый последний довод.

   – А соседи на что? – вновь бодро ответил я. – Они меня и подменят. Ведь они для того и нужны: сего дня они подсобляют мне, а завтра я помогаю им. Так у нас в Крестовке и делается.

   – Хм, раз все так, как ты говоришь, то, да, я согласен.

   Арчи Баальд поддался на мои уговоры. Ха-ха – по-другому быть и не могло – пытаться отговорить меня это все равно, что пробовать уговорить речку потечь в обратную сторону. Такой уж я. Но дело тут не только в моем упрямстве. Другой бы на месте Арчи так с радостью согласился на мое предложение. А он, видишь, нет: боится, переживает, словно он мне родной.

   – Когда ты намереваешься отправиться в путь? – поинтересовался он.

   – Завтра, как только встанет солнце, – подумав, ответил я.

   – Замечательно. Дорогу к Боровой часом не забыл?

   – Да чего там запоминать: на каждой развилке поворачивать направо. И так до самой деревни, – усмехнулся я.

   – Отменно. Что-нибудь из моих снадобий дать тебе в дорогу?

   Я призадумался. За то время, что я трудился на ниве знахаря зельевара, я уже неплохо готовил зелья. Но снадобья учителя все одно лучше моих.

   – Я возьму одно ваше зелье от усталости и одну мазь от заразы. Ну и для здоровья чего-нибудь этакого – эликсир или экстракт.

   – Хорошо – сейчас я тебе их вынесу.

***

   Встав задолго до рассвета, я сделал столько работы по дому, сколько смог, и при первых лучах солнца стал готовиться к путешествию. Одежду выбирать не приходилось: я надел всю ту же простенькую куртку и широкие отцовские штаны. Затем достал старую сумку, и положил в нее еды: немного копченого мяса, десяток квашеных яблок и большую флягу кваса – этого должно хватить на дорогу туда и обратно. И под конец я сходил в сарай и взял оттуда свой самый ценный скарб – новенький топор: все-таки мой путь пройдет рядом с Чернолесьем, а там нужно ухо держать востро. В сам Черный Лес, я, как и сказал, заходить не забирался. Но кроме чудовищ там и другого зверья в избытке. Вот выскочил на дорогу мраморный лис, красный волк или, скажем, черный кабан – тут мне топор и в помощь.

   Честно говоря, втайне я даже желал, чтобы мне кто-нибудь встретился. Ведь одно дело просто пройти в деревню и обратно, а совсем другое – вернуться с дороги с добычей: хвостом лисицы, ушами волка или копытом кабана. Вот это, я понимаю, трофеи. Вот за это и полагается слава.

   Еще раз попрощавшись со стариками, и пообещав поскорее вернуться, я отправился в путь.

   Первая часть путешествия прошла весьма удачно – я не встретил ни одного монстра и ни одного разбойника, и мой шаг не задержало ни упавшее дерево, ни глубокая лужа.

   Еще я встретил целых трех попутчиков. Вначале мне повстречался мужчина, несший за плечами большой мешок. Увидав у меня на поясе топор, он не на шутку разволновался. Но убедившись, что я не разбойник, он снова приободрился. Слово за слово, и мы разговорились. Оказалось, что он купец, держащий путь из западной деревни Хмурницы в восточное поселение Холмогорка. Я был бы рад поговорить с ним подольше, но поскольку купец шел слишком неспешно, через какое-то время мне пришлось его оставить.

   Затем я нагнал еще одного человека. В этот раз им тоже оказался мужчина, но в отличие от купца, он ехал на телеге. Вначале он, как и предыдущий встречный, тоже забеспокоился при виде моего оружия. Но я тут же его заверил, что я никакой не разбойник, а просто иду той же с ним дорогой.

   Ясное дело, я хотел воспользоваться представившимся случаем и проехать хоть часть дороги с ветерком, а потому попытался завязать разговор с возницей.

   – Меня зовут Алатон. А тебя? – спросил я его с улыбкой. Но мое радушие нисколько его не задело.

   – Уилси, – ответил он кратко и без явного желания.

   – Куда едешь, Уилси? Я, например, иду из Крестовки в Боровую. А ты?

   – В Чернушку, – снова просто ответил он, поправляя складки на куртке. Дорогой, между прочим, куртке, из мягкой оленьей кожи. Сразу видно, что он человек не простой. Зажиточный горожанин? Вполне возможно.

   – А что там? – снова спросил я, продолжая вышагивать рядом с его телегой.

   – Дела. – Коротко и сухо.

   – Можно мне к вам, в телегу? – осмелился я. – Я много места не займу.

   – Нельзя, – ответил он мне мгновенно.

   – Но почему?

   – А потому. Ты меня не знаешь, и я тебе не знаю, – сурово заметил он, так и не повернув в мою сторону своей скуластой бородатой головы. – Меня это вполне устраивает. И лучше, что б так оно и оставалось.

   Очень мрачный тип. Поскольку разговор не клеился, я вежливо с ним распрощался, и ушел вперед.

   Третьим незнакомцем оказался дедок собиратель, ищущий в местных лесах то ли редкие цветы, то ли особые ягоды. Немного прошествовав с ним, мы так же расстались – он свернул вглубь леса, а я, отхлебнув зелья от усталости, снова пошел вперед.

   Но только приятными встречами дорога не обошлась.

   После очередной развилки стезя увела меня в небольшой густой подлесок. Обойдя густые заросли крапивы, обильно росшие вдоль дороги, я уже вглядывался в маячивший впереди ельник, как вдруг из ближайших кустов что-то выскочило мне на встречу.

   Заметив опасность, мои ноги тут же сделали пару шагов назад, рука потянулась к топору, а взгляд метнулся на тварь, чтоб оценить опасность.

   Понять, кто именно на меня напал, не составляло труда – на дороге сидело крупное, размером с молодого волка, зеленокожее существо, с неправдоподобно очеловеченной головой. Оргз. Оргзы, или люди-собаки, или же, как у нас их еще называли, зеленокожие бестии, стали одной из двух причин, из-за которых никто по доброй воле не ходил в темный лес Чернолесья.

   – Что б тебя через пень-колоду, – мрачно проговорил я, окончательно вытаскивая на свет спасительный топор.

   Я постарался вспомнить, что читал о них в книгах Арчи Баальда. Полулюди-полусобаки имеют хороший нюх, скверный нрав, и почти всегда нападают стаями. Но они редко выходят из леса. Необычайно редко. Выходит, передо мной стоит заплутавший в траве разведчик.

   Убегать нельзя – эти твари только и ждут, когда испуганная жертва повернет к ним свою беззащитную спину. Один прыжок – и оргз мигом окажется на твоей спине, вонзит свои острые зубы в шею, и начнет рвать ее, пока не доберется до кости. Два-три укуса, и смерть – жуткая и кровавя.

   Значит, придется драться.

   – Что, миром меня не пустишь, нет? – тихо спросил я тварь. Та в ответ хищно клацнула желтыми зубами, что, определенно означало отказ.

   Я еще раз глянул на лапы оргза – когтей на его пальцах я не увидел. Молодой. Значит, шансы на победу у меня хорошие.

   Ободренный моей неподвижностью, зеленокожий хищник сделал несколько смелых шагов вперед. Я тут же отступил, сохраняя между нами безопасное расстояние, и для острастки помахал топором.

   – Так просто я не дамся, – заверил я его, отступая еще на шаг назад. Думает, что съест меня без сраженья? Не на того напал, чешуйчатый.

   Увидев, что жертва и не думает так просто идти на зуб, зеленокожая тварь обиженно засопела.

   – Что, хочешь укусить меня, гад? Хочешь? – продолжал громко выкрикивать я. Напугать этим тварь я, конечно же, не рассчитывал. Но мои крики меня подбадривали, и этого мне хватало. – Что ж, иди, пробуй.

   Я сделал еще один шаг назад. Тварь тут же вскочила на ноги и начала медленно обходить меня справа. Хочет зайти за спину? Похоже. Я сделал еще несколько шагов назад и повернулся так, чтобы вновь оказаться лицом к лицу. Оргз недобро оскалился, пару раз втянул воздух своим заостренным носом и попытался обойти меня с другой стороны. Я поднял топор и покачал им – вижу мол, что ты, гад, задумал. Зверь осклабился, сел на задние лапы и сделал вид, что потерял ко мне всякий интерес. Но стоило мне сделать шаг назад, как он тут же вскочил и снова сделал попытку зайти ко мне со спины. Я опять показал ему топор и развернулся к нему лицом.

   Так продолжалось еще несколько раз. Убедившись, что просто так зайти мне за спину не получиться, зеленокожая бестия поменяла тактику и прыгнула на меня.

   Я ждал этой атаки и внутренне приготовился – мое сердце уже не билось, как пойманная птица, руки не дрожали, словно дуга журавля на ветру, а стопы уверенно стояли на земле, как колеса груженой телеги. Я отскочил и попытался ударить неожиданно близкое тело. Ударил, но не попал. Тварь отскочила назад и снова начала попытки пробраться ко мне за спину, но я с той же легкостью их пресекал. Одна попытка, две, три, и вот снова алчный бросок вперед: острые зубы звонко клацнули где-то на уровне моего бедра.

   «Промахнулась, гадина», – тут же пронеслось у меня в голове. Но моя радость мгновенно улетучилась, ведь и я промахнулся тоже.

   «Нет, так никуда не годиться – целых два раза промазать, – мрачно отругал я себя. – Нужно взять себя в руки и срочно закончить бой. На третий раз она ведь может меня и цапнуть. А этого мне надо. Точно не надо. Соберись, Алатон, соберись. Нужен удар. Всего один удар, но хороший».

   И я не сплоховал. Дождавшись, пока злобная тварь закончит свои безуспешные попытки обхода, а затем снова наброситься на меня, я быстро развернулся, пропустил стремительно летящую тушу и со всего размаха ударил ее лезвием топора. Есть! Тварь взвизгнула от боли и неуклюже упала вниз, разрыв носом влажную землю. А топор уже снова приближался к зверюге. Еще удар, на этот раз в хрупкую шею твари. Раздался сиплый всхлип, хлынула бурая кровь. Став над жертвой так, чтобы оказаться подальше от ее беспорядочно дрыгающихся лап, я, как меня учили, нанес еще один удар – последний. Раздался неприятный чавкающий звук, и голова твари с неохотой отделилась от все еще содрогающегося в конвульсиях тела.

   Радость от победы быстро сменилась усталостью. Так всегда и бывает. Немного отдышавшись, я принялся вытирать свое оружие, предварительно нанеся еще один удар, отрезав у оргза ухо.

   – Твари – смерть, а герою – почет и слава, – сказал я, аккуратно заворачивая доказательство своей победы над монстром – будет чем похвастать перед нашими девчонками.

   Вот и все. Вот и все.

***

   Неожиданно сзади меня тихо всхрапнула лошадь. Я резко развернулся и снова схватился за рукоять топора. К счастью, это всего лишь был Уилси со своей кобылой. Нагнал-таки меня, нелюдим.

   – Кто это там у тебя? – с мрачной заинтересованностью осведомился он, привставая с козел. – Зеленокожая собака? – узнал он тварь.

   – Она самая, – отозвался я. А быстро он ее узнал.

   – Ты ее убил? – спросил он меня, нахмурившись.

   – Да.

   – Раны есть? – все так же сурово поинтересовался он.

   – Нет. – Я уверенно помотал головой.

   – Хорошо. – Мужчина внимательно осмотрел округу. – Она тут всего одна?

   – Да. Одна. Была одна, – тут же поправился я. – Но тут могут прийти и другие.

   Угрюмости на лице Уилси сразу прибавилось.

   – Давай-ка, садись в телегу, – не предложил, а скомандовал он. – Чем раньше мы отсюда уедем, тем лучше будет для нас.

   Я не стал отказываться, и вскоре злополучное место осталось позади.

   Только когда опасность немедленного нападения миновала, возница позволил себе расслабиться. Чем я тут же воспользовался, попытавшись завязать обстоятельный разговор.

   – А ведь недавно ты меня в телегу даже не пускал. С чего такая щедрость? – вопросил я с укором и насмешкой.

   – Потому что раньше ты был для меня обычным деревенским дураком, – ответил мне Уилси с привычной хмуростью, все еще не спуская глаз с дороги.

   – А сейчас? – спросил я, даже не успев обидеться.

   – А сейчас... Я вот не даже знаю. Может ты просто обычный глупец. А может – глупец-смельчак.

   – Что? – Я не постигал за его измышлениями.

   Уилси тяжело вздохнул.

   – Скажи-ка мне, парень, вот что – ты зачем пошел один в Чернолесье?

   – Я пошел не в Чернолесье, а путешествую по его окраине. А это – большая разница, – сделал поправку я. – Я должен попасть в Боровую. А другой дороги в эту деревню нет.

   – Согласен – другой дороги нет, – с кивком согласился он. – Но ты мог бы пойти не один, а, например, с друзьями. Или же дождаться ближайшего каравана. Было бы безопаснее.

   – Было бы безопасней, это так, – согласился я. – Да вот только...

   – Что «только»? – Он, наконец, повернул ко мне свое худое лицо.

   – Что до друзей, то кто захочет соваться сюда без дела? Я ведь тоже не ради прогулки отправился в путь. Помочь по-соседски – это одно. А такое путешествие – это совсем другое. А караван... Кто знает, когда появится ближайший. Крестовка не город – караваны у нас не часты.

   – Понятно. То есть ты хочешь меня убедить, что ты не просто глупец, а именно глупец-смельчак, так? – с кривой ухмылкой сказал мне он.

   – Да ничего я не хочу доказать, – возмутился я. Конечно, я считал себя именно смельчаком. Но из уст Уилси даже такое слово звучало весьма оскорбительно. – Люди, что приезжали в нашу деревню именно этой дорогой, редко рассказывали о нападениях оргзов. Эти полулюди живут в лесу, и не любят открытых мест. Значит, шанс встретить их был у меня невелик. Так, по крайней мере, мне тогда казалось

   – Но ты же их все-таки встретил, – не унимался он.

   – Встретил. – С этим не поспоришь.

   – Ну вот. Значит ты не смельчак, а...