Текст книги "Романтика большой дороги (СИ)"

Автор книги: Гексаниэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Пролог. Ви-Мед. ==========

Вывеска клиники “Ви-мед” ночами сияла и переливалась так, что, кажется, можно было разглядеть за три квартала; днем же, когда иллюминацию отключали, у дверей вставала девушка в бело-зеленом костюмчике – фирменных цветах клиники – с листовками в руках. Был уже вечер, и рабочий день почти заканчивался, но девчонка упрямо стояла, сжимая несколько бумажек, оставшихся от толстой стопки.

– Смотри-ка, сегодня та же, что и в прошлый раз, – заметила рыжеволосая женщина, обращаясь к своему спутнику, красивому негру, чем-то похожему на древнего шамана.

– Присматриваешься?

– К чему? – фыркнула рыжая, движением головы отбрасывая волосы назад. – Смотреть не на что, крови на один зуб, даже если забыть о неприкосновенности работников Корпорации.

Вообще-то, девчушка была очаровательна – совсем юная, хрупкая, с большими карими глазами и чуть крупноватыми передними зубками, как у мультяшного бельчонка; ярко-рыжие волосы, собранные в два высоких хвостика, сходство только усиливали.

Но Викторию и Лорана человеческие женщины интересовали исключительно в гастрономическом смысле, а в качестве еды это чудо им не подходило.

И дело было даже не в особенностях телосложения или слишком бледной для здорового человека коже. Всем смертным работникам раз в месяц проводилась вакцинация. Возможно, она действительно от чего-то помогала, но основное ее назначение было не в повышении иммунитета: сверхстойкие меченые антитела, вводимые при инъекции, издавали мерзкий, просто отвратительный запах, который даже самому голодному вампиру способен отбить аппетит, – и при этом оставались совершенно безвредны для носителя.

Корпорация заботилась о своих.

Вампиры переглянулись – не умея читать мысли, они знали, что думают об одном и том же. Корпорация заботилась о своих, а им сейчас придется с нею драться…

К “бельчонку” они все-таки подошли – и с интересом пробежали глазами по листовкам.

– У нас в клинике вы можете пройти полное обследование… – затараторила обрадованная девушка, и неупокоенные поспешили ретироваться, завернув в ближайшую подворотню.

– Хоть бы что-нибудь новенькое придумали, – негр выразительно закатил глаза. – Вот спорим, этот несчастный текст у них три года не меняется?

– Не спорим, верю. В бумажке, кстати, тоже ничего нового, – вздохнула Виктория, поправив белоснежную меховую накидку. – Жаль, я-то хотела Джеймса повеселить… помнишь, когда у них только появился забор крови без иголок, как мы ржали? Он еще сказал, что это “защита от жуликов”, а то наши повадились в медработники…

Оба прыснули. Да, было такое… еще про вакуумные пробирки тогда припомнили, мол, здорово придумано, а то над обычными сидишь и страдаешь – так и щекочут ноздри ароматы разных комбинаций групп и резусов, хоть коктейли мешай, какая тут работа?..

– Кто бы нас повеселил… Джеймс обновил права, прошел техосмотр да и отправился прямиком на гонки грузовиков…

– …откатает новые шины, потом прилепится к другим участникам, будет сидеть вместе со всеми и делать вид, что тоже пьет пиво, а как начнут расходиться – выждет момент и закусит гонщиком… – в ее голосе прорезались мечтательные нотки. За эту незамысловатую радость легкой охоты гонки грузовиков обожали все трое, хотя участвовал в них(с огромным, кстати, удовольствием) только Джеймс. У них даже традиция была – отмечать походом на гонки каждое обновление прав; иногда даже получалось сходить втроем, и уж для такого события не жаль было на недельку-другую оттянуть экзамен или техосмотр.

Лужи чавкали под кроссовками Лорана, брызгали во все стороны от каблуков Виктории. Упыри обогнули здание и подошли к неприметной двери с надписью “Ви-мед. Склад.” и кодовым замком.

========== Часть 1. Корпорация. ==========

В здании они разделились – Лоран отправился выбивать разрешения на охоту(с таким видом, словно готовился один на один биться с динозавром – в сущности, почти так оно и было), а Виктория поспешила к отделу экспортных поставок.

Здесь особых сложностей не намечалось. Конторские крысы, хоть и смотрели на курьеров-контрактеров с легким презрением, отношение свое не выказывали. Ну, по крайней мере, старались. А дежуривший сегодня Винсенто и вовсе был само очарование, всячески демонстрируя, что Виктория ему симпатична. Как, впрочем, и девяносто процентов всех женщин, трудящихся в стенах Корпорации и вне ее.

– Так, десять ящиков солнечной воды…

– Двенадцать, Винсенто. Это не ноль с хвостиком, а двойка. Читай внимательно, – вампирша развалилась в кресле, заложив руки за голову, и ожидала, пока служащий разберет петли размашистого почерка Джеймса.

Ужасные каракули “робингудов”, – именно так на жаргоне назывались ребята, заключающие контракты на поставку медикаментов то с самой Корпорацией, то с каким-нибудь из кланов, ни к кому, по сути, не привязанные, – давно стали притчей во языцех. Ну что ж поделать, гротескно растянутые или, напротив, микроскопические буквы были своеобразной местью романтиков большой дороги тем, кто кидал на них презрительные взгляды, укрываясь под крылом сильной организации, и сох на животной да донорской крови, забыв об охоте.

– …тестостерона концентрат – сколько-сколько?! Ну и гиганты живут в провинциях…

Знал бы ты, сколько еще я сегодня закуплю, натянуто улыбнулась Виктория и закинула ногу на ногу – вампир оторвался от бумаг, проследил ее движение, маслено сверкнул глазами.

– Переезжай в лес. Знаешь, природа, сосны, воздух свежий. Ну, и скука смертная… Глядишь, и не того захочешь.

– Еще чего! Знай, сверчок, свой шесток, говорят люди, и я с ними полностью согласен, – Винс нашарил на столе пакет, ловко сдернул зубами клапан, сделал глоток. – Вот сколько раз я тебе предлагал: бросай своего ищейку, переходи к нам под крылышко – стабильный заработок, спокойная жизнь, никакой головной боли с лицензиями и вместе с тем всегда под рукой донорская кровь. Так нет же!

“Скоро перейду, Винс. Ой как скоро. На разных этажах обитать будем. Можешь даже навещать меня, если только тебе пропуск дадут – хотя сомневаюсь что-то, ты же не ученый, даже не лаборант, так – крыска застольная.”

Настроение моментально испортилось. Не хотелось ни слушать этого разжиревшего комара, ни говорить с ним. Ничего не хотелось. Только скорее закончить и выйти из душного, пропитанного ржавым запахом крови кабинета – вечная ночь, вы что, не чувствуете, что воздух вокруг вас скоро превратится в кисель?!

На лестничной клетке было свежее. Виктория глубоко вдохнула пару раз, захлебываясь. Мертвецам иногда очень нужен свежий воздух, плевать, что у них атрофированы легкие, плевать, что в иных городах и воздуха-то не осталось. Какой-то странный заворот психики.

– Ты здесь, – Лоран был взвинчен и зол и, вопреки обычному, даже не пытался это скрыть. – Надеюсь, у тебя дела прошли лучше.

– Не дала?

– Разумеется, нет! “Лицензии выдаются или не выдаются в соответствии с уровнем КПД; надеюсь, вы еще не забыли, что это такое”, – зло передразнил он красотку в элегантном костюме, девицу лет ста от роду, что не глядя подмахивала бумаги одним и обрекала других на строгий пост. – У нее-то самой этот самый КПД, небось, меньше, чем у коврика… Тьфу, слушать противно. Да если бы не мы, разве штатные курьеры поехали бы в глухомань к вегетарианцам? А теперь у нас три лицензии на троих, даже две, ведь Джеймс точно потратит… кстати, ты ему звонила?

– Не успела, – призналась рыжая, глядя прямо в темно-красные глаза. – И не смотри на меня как Аро на преступника. Не моя вина, что нас постепенно переводят на консерванты в пакетиках.

– Так звони, – он раздраженно сплюнул, перегнувшись через перила. – Я пошел к складу, и не забудь, – пригнулся совсем близко к свободному уху женщины – у другого стрекотала, набирая номер, старенькая трубка, – нужно взять еще кое-что. Для нас.

О да, конечно. Она кивнула, мол, не волнуйся.

– Привет, дорогая, – как всегда после удачной охоты, Джеймс говорил несколько иначе. На полтона громче, чуть мягче, даже его глуховатый голос становился звучным и глубоким. Виктория улыбнулась – она бы убивала трижды в ночь, лишь бы почаще слышать эту метаморфозу. Жаль, что сильные мира сего так берегут смертных.

– Рада слышать тебя таким. Заказ вегетарианцев принят и обработан, осталось только забрать. Подъезжай скорее. Жду встречи, – в здании Корпорации не следовало вести слишком долгих разговоров. Особенно если ты – мелкая сошка, да еще принадлежащая к работникам только формально. В длинной беседе можно нечаянно сболтнуть лишнего, за что зацепится служба безопасности, и уж тогда жди беды. Безгрешных мертвяков не бывает, у каждого за душой достаточно мелких нарушений, и раскопав хотя бы половину из них, охранники порядка с легкостью заберут твою недоделанную жизнь.

Вампирша с улыбкой бросила взгляд на дисплей, еще не погасший после телефонного звонка, и направилась в аптеку, расположенную тремя этажами ниже. Нужно было запастись концентрированным тестостероном и еще кое-чем. Для частного пользования.

========== Часть 2. Запретные науки. ==========

Квартиру они обустроили в соответствии со своими потребностями. Две небольших “личных” комнаты и совмещенный санузел особых изменений не претерпели и мало отличались от тысяч таких же комнат в таких же квартирах. Зато вот к кухне-столовой и гостиной крепкие руки вампиров приложились основательно.

Собственно, от кухни не осталось ничего, кроме двух холодильников(для запасов крови… а периодически – еще и для запрещенных товаров) да раковины. Все остальное было безжалостно ликвидировано в угоду классическому убранству лаборатории, где безраздельно царил Лоран, грозясь жестоко покарать всякого, кто “своими немытыми лапами влезет куда не надо”, и порой скрываясь от друзей за глухими дверями. Разговаривать, впрочем, двери не мешали, да и вряд ли так уж защищали от нестерильного внешнего мира, учитывая опасное соседство лаборатории с рассадником грязи(извечная участь кустарей!), который устроили Джеймс и Виктория в бывшей гостиной. По всей комнате валялся электронный мусор, чертежи и почти готовые изделия: для Джеймса необходимость обеспечивать их маленькое предприятие необходимой техникой была не только работой, но и любимейшим хобби, и дарила почти столько же удовольствия, сколько приносит удачная охота.

Работая над особенно интересной штуковиной, он даже забывал отмахиваться от летучих мышей – любимых зверюшек вампиров на все времена, – которых стараниями Виктории в доме было около дюжины и которые летали по комнате, бурно выясняли отношения, верещали и гадили. И, не боясь мертвых хозяев, активно совали любопытные носы прямо им под руки, особенно если руки чем-то заняты.

Они же служили Лорану бессменными подопытными и источником материала для запрещенных препаратов. Помнится, его коллег очень интересовало, почему именно летучие мыши, интересовало настолько, что они как-то раз не выдержали и спросили.

– Они впадают в спячку, – хмыкнул в ответ вампир, – что, в общем, близко к нашему естественному состоянию. Кроме того, их можно держать дома, в отличие от тех же медведей. И, между прочим, опыты с этими зверьками показывают неплохой результат – во всяком случае, при добавлении вытяжки из яичек летучей мыши препараты, стимулирующие сперматогенез, увеличивают жизнеспособность и подвижность сперматозоидов процентов на пятнадцать по сравнению с рецептом, использованным мной ранее, прове…

– Заткнись!

Это самое “проверено” почему-то показалось особенно противным. Виктории сразу представилось, как гордая красавица Ирина Денали, растрепанная, полураздетая, смачно сплевывает в чашку Петри, готовит препарат – и затем с интересом рассматривает каплю густой жидкости под микроскопом… Представилось тем ярче и тем неприятнее, что от Ирины подобного можно было ожидать. Она вообще была немного с другой планеты.

Можно сказать, ребята нашли друг друга, хотя Лоран всегда в первую очередь интересовался теми отраслями науки, которые могут принести прибыль. Например, если бы стимуляторы сперматогенеза не были запрещены, не заказывались тайно и не продавались из-под полы за бешеные деньги, вряд ли он бы сейчас колдовал на кухне, вываривая из концентрированного тестостерона какой-то суперконцентрат и добавляя туда вытяжки, добытые из летучих мышек.

Бедные малыши… Виктория могла зуб дать, что мужчины, увлеченные своим делом, забудут их покормить, такое уже не раз бывало. Ну правильно, один с головой ушел в алхимию, другой в работу над переносным термостатом на батарейках, кто ж тут о мышах думать будет?.. Когда рядом хозяйка дома, конечно, есть кому думать, но на этот раз она осталась в грузовике – в квартире болтающийся почти без дела третий лишний был не особо нужен, а караулить ценный груз было необходимо. Солнечная вода, мази для местного повышения температуры тела, эндорфин в различных дозах, гормональные препараты и многое другое – все, чтобы можно было жить в глухомани, да не просто жить, а получать при этом хоть какое-то удовольствие. Приходится признать: все вампиры – вынужденные наркоманы. Ну, почти все – есть и старики, решившие, что все тлен; они не возбуждают искусственно свою иссохшую плоть, живут уединенно, вдали от мира, покидая свои подземные норы только ночью, когда голод начинает пожирать их внутренности, чтобы поохотиться на крыс. Возможно, в этой мучительной аскезе и есть какой-то смысл… Двухсотлетняя Виктория до сих пор не могла понять, какой. Да и не стремилась, честно говоря.

Запищали электронные часы, оповещая, что кончились сутки с последней обработки; вампирша не дергалась – грядущий день она собиралась безвылазно провести в кузове, наглухо закрытом от солнечных лучей. С другой стороны, выезжать они договорились в пять утра – а циферблат ехидно показывал полночь…

Ночное дежурство проходило без происшествий, позволяя упырихе спокойно убивать время за постройкой карточной крепости на полу между ящиков; она все еще надеялась побить свой рекорд в полторы сотни карт. И, наверное, побила бы… если бы на сто первой ее рука не дрогнула, и потрепанные картонные прямоугольнички не разлетелись бы по всему кузову. Пришлось лезть собирать.

Чуть сдвинув ящики, она обнаружила смятый клочок бумаги – и откуда он тут взялся, ведь три дня назад, приводя машину в порядок, Виктория совершенно точно выкинула весь мусор, – подняла и внимательно осмотрела. Уголок бумажки топорщился, позволяя прочесть: “Признаться, я удивлен, что… о программе фертилизации…”

Похоже, адресовано Лорану – подчеркнуто вежливое начало, да и само по себе бумажное письмо, ведь подпольные ученые не доверяют электронной почте… скорее всего, выпало у него из кармана при погрузке. Но… он же всегда считал идеи возвращения вампиршам способности к зачатию бредовыми… или просто для нее сведения собирает? Дрожащими пальцами женщина развернула листок:

“Признаться, я удивлен, что вас интересует именно этот вопрос. Но если вы хотите знать мое мнение о программе фертилизации, скажу прямо – это полная чушь. Несмотря на расхождения наших теорий в мелочах(я все еще считаю взгляды летаргического направления гротескно преувеличенными), думаю, в главном мы с вами сойдемся – нет и не может быть средств, способных поддерживать женский организм в, так сказать, боевой готовности на протяжении всего периода овуляции, в момент оплодотворения и во время беременности до рождения ребенка; так же как нет средств, ускоряющих эти процессы до часов или минут. Полагаю, затеянный Корпорацией проект, якобы способный подарить вампирам радость отцовства и материнства – на самом деле пустышка, способ выкачивания денег из доверчивых идиотов, желающих и в смерти обрести семью; попутно они поработают подопытными крысами для тестирования модификаций уже существующих препаратов, и заметьте себе – они даже не могут отказаться от этого!

(Не спрашивайте, из каких источников мне об этом известно). Умолкаю, опасаясь написать лишнего.

С уважением и пожеланиями успехов в работе вам и вашей прекрасной коллеге,

Э.Д.”

Мутная пленка, то и дело наползающая на глаза, мешала читать, буквы расползались под солеными каплями. Мокрая бумага рвалась легко и почти беззвучно.

_______________________

*Чисто физиологически вампиры могут плакать. А следуя моему личному обосную – не только могут, но и должны.

========== Часть 3. Кризис загробного возраста. ==========

После того, как в кузов запихнули забитый кровью холодильник, термостат и клетки с мышами – на удивление сытыми, по-утреннему сонными и вполне довольными жизнью, – свободное место выстроилось в узкий коридорчик. Джеймс, усевшись по-турецки на полу рядом с кабиной, пытался настроить радио – в поездках старенький приемник все время барахлил; Виктория, опершись спиной о дверцу холодильника, а босыми ступнями – о стоящий напротив ящик, работала для него живым креслом. Немножко недоделанным, правда – сиденья у кресла не наблюдалось, только спинка и подлокотники, – зато на редкость функциональным…

– Ну, как сходили? – спросил механик, стараясь не поддаваться на провокации “кресла”. – Присмотрела себе что-нибудь из новинок?

– Кое-что интересное там появилось, конечно, только от цен тошнить начинает… – вздохнула вампирша.

– Вот потому и рассказывай, что от цен тошнит, – свою продукцию Корпорация продавала по баснословным ценам, воистину на вес золота. Многим оставалось только пожирать новинки глазами да облизываться в течение многих десятилетий, дожидаясь, пока цены не упадут хотя бы до “очень высоких”.

– Хм, если так интересно… – томно протянула женщина, понижая голос почти до шепота и запустив пальцы в тонкие светлые волосы друга, – появился новый препарат местного действия, вызывающий сокращение гладкой мускулатуры; что характерно, спазм появляется не сразу, а в ответ на длительное периодическое равномерное давление на обработанную поверхность…

– Звучит-то как, а, – Джеймс оторвался от своей работы, рискуя свернуть себе шею, развернулся, чтобы видеть лицо любовницы. – Прям как попробовал…

Из кабины донеслось выразительное покашливание и стук. Как ни прячься, а друг-вампир всегда услышит тебя за условной стенкой – впрочем, с обостренным слухом почти все стены условные… И напомнит о себе, если вы со своими нежностями слишком уж забываетесь или просто действуете ему на нервы. Механик, разочарованно вздохнув, вернулся к работе. Он свое получит, хоть и не сейчас. А приемник все-таки надо настроить, дневные трансляции еженедельных “Вольтерских новостей” повторяют не всегда. Нарочно, паразиты, все самое интересное и важное крутят днем – еще одна мотивация переходить на дневной образ жизни…

Вдруг руки его разжались, голова безвольно упала на грудь, тело обмякло, точно у тряпичной куклы.

Виктория стукнула по стене пару раз:

– Ничего мы сегодня не послушаем, он отключился. А я в нашего старичка не полезу, – из кабины донеслось нецензурное слово, с досадой, но беззлобно.

Вампиры не спят… ну, то есть, не спят в привычном для человека смысле этого слова. Но для нормального функционирования их нервная система тоже нуждается в отдыхе, иначе они все поголовно сходили бы с ума от перегрузок. Печально известный пример единственной истинной неспящей, погибшей в 1978 году, был достаточно страшен и вполне доказывал необходимость сна…

Нет, такая судьба упырям точно не грозила. Если соблюдать ритуалы, укладываясь с утра в уютный ящик и наслаждаясь приятным полусонным состоянием, то вообще беспокоиться не о чем. Современная жизнь диктовала свои условия, необходимость многосуточных бдений – и многие отказывались от привычного ритма… так в жизни неупокоенных появилось новое понятие: “отключка”.

Организм лишали отдыха на трое, пятеро, семеро суток – и в какой-то момент мозг просто выключался, как будто невидимую вилку из розетки выдергивали. Кому-то везло, и они просто каменели на полуслове, словно переживая трупное окоченение; другие валились на пол, как мешки с картошкой. И могли провести в таком состоянии час, день, неделю – в зависимости от того, как повезет, как давно были охота и последняя отключка, – нечувствительные к любым попыткам разбудить. А после как ни в чем ни бывало возвращались к прерванному делу.

Джеймс отключался сравнительно часто, но, как правило, ненадолго, не более суток. Обидно, что это случилось сейчас, – полезно быть в курсе событий, – но, наверное, ночью будет повтор, или, в крайнем случае, можно послушать у веганов; Карлайл так точно каждый выпуск записывает…

Все равно до хорошего приемника ехать и ехать. Часов тридцать, и это если обойдется без проблем с новыми патрульными. До ближайшей же остановки семь часов, как гласит выверенная за много лет схема; делать ничего не хотелось, и, поудобнее уложив безжизненное тело вдоль прохода, упыриха свернулась калачиком и предалась невеселым раздумьям.

…Не так давно у них прошел период, который многие умники называют “кризисом загробного возраста”. Такое случается у пар, живущих вместе более ста лет: можно очень долго старательно не замечать неприятные черты своей половинки, не придавать значения раздражающим мелочам, но рано или поздно происходит взрыв. И спокойные, почти идеальные со стороны отношения превращаются в ругань взахлеб по каждому пустяку; скандал способен спровоцировать даже случайный жест. И длиться эта война может месяцами, пока не выгорит вся накопившаяся злость. Некоторые пары впоследствии приходят в норму, хотя осадок, конечно, рассасывается не сразу; чей-то союз даже укрепляется и переживает еще не одну бурю, но таких единицы. Большинство разбегается, не успев отойти от потрясений первого же кризиса. В какой-то момент Виктории показалось, что так случится и с ними.

И она совершила ошибку, типичную для многих женщин, – что мертвых, что живых, – стремящихся спасти свой брак любыми способами. Люди в таком случае просто перестают предохраняться, вампирше же пришлось отстоять многочасовую очередь желающих записаться добровольцами на только-только открывшуюся тогда программу фертилизации… кого там только не было, от счастливых молодых парочек и воспылавших надеждой стариков до одиночек, желающих познакомиться хотя бы таким извращенным способом. “Мы рассмотрим ваше заявление в течение года и решим, подходите ли вы для нашего проекта,” – протянул мужчина с манерами откормленного кота. – “Ждите уведомления.”

Джеймс об этом не знал. Лоран был в курсе – правда, узнал обо всем уже постфактум, – и злился. До сих пор, хотя прошел почти год с совершенной ею глупости, и месяцев семь как мышки не прятались по углам, напуганные очередным скандалом на пустом месте. Злился молча, делая вид, что ничего не происходит. Он никогда не повторял однажды сказанное, а в тот вечер наговорил более чем достаточно. У Виктории даже аргументов тогда не нашлось, кроме “откуда тебе знать, может, Ирина поступила бы так же, если б вы виделись чаще раза в год? Она ведь тоже женщина, и тоже могла прийти в отчаяние! Ее ты бы так же отчитывал?!”

Вампир резко выпрямился, сжав кулаки, – еще немного, и ударил бы. Но сдержался и ответил подчеркнуто тихо:

– Женщина всегда должна помнить, что с ней рядом мужчина, и не принимать столь важных решений через его голову. Надеюсь, Ирина это понимает.

Лучше бы ударил.

Более к этой теме не возвращались, делая вид, что ничего и не было; тем удивительнее было вчера обнаружить клочок бумаги в машине. Рыжая тихонько поскреблась в стену.

– Чего тебе?

– Кто такой Э.Д.?

– Чувак, за связь с которым могут убить, – бесстрастно ответили из кабины. – Поверь, ты не хочешь знать больше.

– Не хочу, – легко согласилась вампирша. И тихо-тихо, одними губами, прошептала: – Спасибо.

Водитель не услышал. Или сделал вид, что не услышал.

========== Часть 4. Защита от солнца. ==========

Их обычным пристанищем была захолустная придорожная гостиница в двадцати двух часах от дома Калленов. Обычно, оставив кого-то из парней в машине, Виктория сопровождала второго(или кто-нибудь из них сопровождал ее, это уж как получалось), чтобы снять комнату, не вызывая лишних вопросов. Ну в самом деле, если молодая пара снимает номер на час, кого это удивит? Молодожены, тайные любовники, проститутка с клиентом – кому какая, в сущности, разница, цель визита понятна и потому не вызывает подозрений. А вот одинокий человек, приехав глубокой ночью, скорее, заплатит за сутки, чтобы отоспаться как следует с дороги; никакого резона поступать иначе у него нет. Женщине же вообще опасно светиться в подобном месте без сопровождающего – вдруг кто-нибудь из постояльцев с пьяных глаз попробует попытать счастья? Допустим, вампирша могла бы размозжить незадачливому Ромео детородные органы, но… кому нужен лишний шум?

Сегодня обеспечить привычную легенду оказалось некому – Джеймс до сих пор не пришел в себя, Лоран остался сторожить товар. Значит, о том, чтобы проникнуть в гостиницу законным порядком, можно было сразу забыть.

Упыриха медленно двигалась вдоль здания, рассматривая окна второго этажа, где располагались номера: вон там горит свет, можно даже не пытаться; это окно темное, открыто настежь – было бы идеально, только в свободных номерах окна никогда не открывают; вот эти три – можно попробовать… а, нет, с этим, крайним справа, не выйдет – прислушавшись, женщина различила доносящиеся из комнаты вздохи и стоны. С остальными сложнее – если там кто и есть, за общим шумом гостиницы ничего не слышно, придется лезть на карниз и заглядывать… а ширина карниза, между прочим, сантиметров пять. В четырех метрах над землей! Виктория готова была завыть в голос: она ужасно боялась высоты.

Но работа есть работа: без солнечной воды ни за что не выдержать день за рулем. А другого места, чтобы безопасно обработаться, на дороге нет. Мелькнула дикая мысль изобразить жертву обстоятельств, авось кто из персонала сжалится и разрешит отмокнуть в служебном помещении… только, черт возьми, тогда ее точно здесь запомнят. И, между прочим, одежду придется основательно порвать и повалять в грязи, чтобы соответствовать роли. Упыриха поежилась и провела обеими руками по меховой накидке, единственной красивой вещи, которая у нее была. Нет уж, коли весь твой гардероб умещается в средних размеров полиэтиленовом мешке, не следует так легкомысленно им разбрасываться… ничего не поделаешь, придется лезть.

И не думать о том, что водосточной трубе самое меньшее лет тридцать, и вряд ли она выдержит вес человеческого тела. И не смотреть вниз… иначе руки разожмутся сами собой, а падать с высоты вампиру иной раз даже страшнее, чем человеку – люди, переломав себе едва ли не весь организм, хотя бы не чувствуют адской боли, пытаясь собрать все, как было. А Виктории приходилось.*

Уже доползя до карниза, она с трудом отцепилась от железки; чуть не запаниковала, шаря по стене, не в силах найти годную опору для рук; не сразу смогла схватиться за край ближайшего окна. И, медленно продвигаясь вдоль ряда окон, заглядывая в комнаты, чувствовала себя все хуже и хуже: напрасно залезла, все два десятка номеров заняты; пальцы дрожали и почти скользили по кирпичам, держаться становилось все труднее. Черт с ним со всем, думала вампирша, заглядывая в распахнутое окно. Вот спит тут симпатичный старикашка – он и не проснется, а идти дальше нет сил.

Старик действительно не проснулся, когда легкая тень проскользнула от окна в ванную, даже движения воздуха не почувствовал. Не встревожился во сне от щелчка задвижки, не услышал шороха сбрасываемой одежды. Упыриха с облегчением повернула вентиль и подставила под горячую струю сложенные ковшиком руки; вода, набираясь, стекала по ее телу почти беззвучно.

Тонкая рука змеей метнулась к вороху одежды на полу. В потайном кармане – флакончик из непробиваемого стекла, наполненный прозрачной золотистой жидкостью. Всего десять миллилитров к двумстам литрам воды – и все-таки немедленно началось неприятное жжение, верный признак действия препарата. Виктория бросила взгляд на электронные часы-таймер – 23:15, – установила сигнал на четверть первого и погрузилась под воду с головой. Часы пришлось оставить на бортике: на водонепроницаемые не хватило денег в свое время; осталось проследить, чтобы противный писк не разбудил постояльца.

Час обработки позволял на протяжении суток спокойно разгуливать под солнцем. Волшебный эликсир въедался в кожу, в спящие железы, а под теплыми лучами выступал на поверхность и неведомым образом превращался в слизь, мерзкую, но полностью отражающую свет; ни один квант через этот заслон не пробивался, и неупокоенные могли не опасаться мучительной гибели. Правда, блестела слизь так, что поневоле привлекала внимание любопытных, поэтому без крайней необходимости по солнцепеку никто не разгуливал.

Четырнадцать минут первого – да ладно, достаточно; одна рука отключает таймер, другая выдергивает затычку. И все прошло бы хорошо…

…если бы старость не погнала человека в уборную среди ночи. За шумом уходящей воды чуткие уши расслышали возню и нетвердые шаги. “Ччерт возьми!”

Одежду в охапку, отпереть дверь, юркнуть под ванну, группируясь в какой-то совершенно немыслимой позе, пока старикан дошлепает до двери – будь она человеком, заработала бы себе множественные растяжения. Или скончалась бы от передоза адреналина, не успев совершить чудеса акробатики. Адреналин, впрочем, и так выделялся – и, за неимением лучшей точки приложения, бил по мозгам; сухие морщинистые ноги в пушистых оранжевых тапочках казались то вкуснейшим лакомством, то осиновыми кольями.

Съесть бы его по-хорошему и свалить, но – две лицензии на троих. Обе в машине. А машина километра за полтора, значит, карточка не сработает, значит, убийство не будет зарегистрировано. А это уже грозит неприятностями со стороны добросовестной службы правопорядка… “В холодильнике пакеты с кровью. Невкусной, зато разрешенной к употреблению. Придешь – сразу умнешь штуки три, нет, пять,” – гасила Виктория внезапно вспыхнувшую жажду крови, а оранжевые тапки, никуда не торопясь, дошаркали до раковины и с чувством собственного достоинства принялись мыть руки. “Десять пакетов… а, к черту, дюжину… Оранжевые Тапки, вали уже!!!”

Наконец, по-видимому, совершив полный туалет, старикашка удалился и снова улегся; выждав минут десять, упыриха быстро оделась и тихо-тихо, по стеночке, боясь лишний раз вдохнуть вкусный человеческий запах, прокралась к окну. Зажмурившись и машинально перекрестившись, спрыгнула с подоконника. Почувствовав под руками и коленями твердую землю, с трудом удержалась, чтобы не прочесть молитву… блин, молящийся вампир, рассказать кому – засмеют. И вообще, ей пора – полчаса потеряла с этими заморочками. Виктория тряхнула головой и, вытерев саднящие перепачканные землей ладони о ствол ближайшего дерева, быстро пошла к машине.