Текст книги "Убить дракона (СИ)"

Автор книги: Гексаниэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Никогда в жизни Морган не бегала так быстро, как сейчас, преодолев расстояние до спасительных ржавых труб за доли секунды.

“Дура! Идиотка!” – шипел змей, почти теряя голос от злости. – “Своей выходкой ты только подстегнула его страх! Заставила еще сильнее поверить, что ты – чудовище из тех, кого сжигают на кострах в старых сказках!”

“Да знаю,” – отмахнулась нежить. Ей было не до того, она шла по узким улицам города, вспоминая дорогу к храму.

Никто не стоял у скрипучих дверей, не толпился на ступенях, отполированных тысячами ног. Богиня, закутанная в плащ, казалось, смотрела с осуждением.

– Мне нужно в храм. Впустишь? – тихонько спросила нежить, словно пятиметровая каменная статуя могла расслышать ее шепот и что-то ответить.

Дверное кольцо не раскалилось докрасна под разлагающимися пальцами, и камень не ушел из-под ног. Храм встретил непрошеную гостью звенящей тишиной и теплым полумраком…

– Здравствуй, – раздалось откуда-то из-за плеча. – Я ждал тебя.

За ее спиной стоял высокий человек, закутанный в плащ. Меньше всего Самара ожидала увидеть его здесь…

– Не удивляйся, – продолжал голос прокаженного. – Мой брат-близнец приходил несколько ночей назад; он сказал, что ты помогла ему, и просил помочь тебе, когда ты придешь.

Под капюшоном скрывался человек лет тридцати восьми, вряд ли старше. Некрасивое лицо, иссушенное долгим постом, редкие черные с сильной проседью волосы, непроницаемый безмятежный взгляд темных глаз.

– Ты знаешь, какая помощь мне нужна?

– Рыцари шли на смерть и прославляли имена своих женщин, бросая им под ноги головы врагов. Были среди них и такие, кто шел на противников много более сильных и опасных – на драконов, например… Многие умирали. Но некоторым любовь давала такую силу, что они возвращались с победой.

К сожалению, они убивали лучших – да это и понятно, ведь только лучшие всегда выходили в открытый бой. Удел худших – прятаться, хитрить, нападать со спины. Те, кто умел это делать, научили тому же своих детей.

И они научились жить рядом с людьми. Среди людей. В сердцах людей. И те несчастные, чья душа становилась пристанищем дракона, могли убить его только одним способом – вместе с собой.

Люди любят жить. Представляешь, с какой силой нужно желать избавить мир от чудовища, чтобы решиться уйти с ним? Эту силу дает только любовь.

Не всем везло – кто-то терял дракона, лишь побывав на грани между жизнью и смертью, чуть-чуть не долетев до сверкающего загробного мира, а чей-то труп оставался домом монстра, пока не истлевал окончательно.

Я знаю, чего ты хочешь, и говорю: здравствуй, сестра.

Монах улыбнулся, сверкнув крупными белыми-белыми зубами.

В подземных застенках было тепло и сухо от жарко горящих каминов.

– Тебя не видели, и это хорошо. Нежить твоего уровня должен ждать перед казнью как минимум допрос с пристрастием. Я скажу, что ты – безмозглый мертвец, случайно поднятый неизвестным некромантом, шла без цели, пока благодатью Пресветлой не была приведена в храм, и обойдется без пыток. Веди себя соответственно – иначе корчиться на дыбе будем вместе, – наставлял мужчина, запирая клетку.

– А почему ты мне помогаешь? – монах уже был у двери, явно желая быстрее уйти, но все же ответил:

– Потому что сейчас тебе и так есть о чем подумать.

========== Глава 13. ==========

Die Liebe ist ein wildes Tier

In die Falle gehst du ihr

In die Augen starrt sie dir

Verzaubert wenn ihr Blick dich trifft

Rammstein, “Amour”

Морган сидела, прислонясь спиной к шершавому камню стены и полузакрыв глаза. Быть безмозглым мертвяком оказалось сложнее, чем она думала.

Нельзя дышать. Ну и черт бы с ним, но с вредной привычкой оказалось трудно расстаться. Теперь она начинала понимать курильщиков, которые неосознанно тянут руку к губам, когда нельзя курить.

Нельзя двигаться. Почти. После нескольких часов стоять надоело. Решив, что это кому угодно надоест, немертвая сползла по стене – и теперь сидела, воплощая собой безволие. Ступни ее скользнули по полу почти до прутьев решетки; руки были безвольно брошены вдоль тела.

Нельзя говорить. Да и не с кем, даже мысленно – дракон хранил молчание, сочтя это более достойным, чем бессмысленные упреки. А ведь упрекнуть хотелось – Самара чувствовала его ненавидящий взгляд.

Не властен. Обречен… Очень хотелось злорадно улыбнуться. Но нельзя.

Сейчас оставалось только ждать костра; она сделала, что могла, более от нее ничего не зависело. С утоплением не сработало в свое время, даже дважды; эх, надо было сразу понять, что проваленный план и во второй раз не увенчается успехом. Ну да ладно, сколько ей тогда было… Сожжение сработает, даже думать нельзя иначе.

Время снова замедлилось, как будто увязло в трясине. Несколько раз заходили служители – подбросить дров в печи; со страхом и отвращением косились из-под глубоких капюшонов на монстра в клетке и спешили уйти.

Потом вдруг пришли сразу несколько, принесли стулья; застучали деревом о камень совсем рядом. Сейчас придут допрашивать, мелькнула мысль, и веки чуть дернулись, выдавая любопытство. Наверное, можно посмотреть – раз хватило мозгов, чтобы дойти до храма, на это и подавно должно хватить.

Бесцветный взгляд выхватил красивого дородного священника в торжественном синем с белым одеянии; из широких рукавов выглядывали пухлые белые кисти. О, да он же как-то раз вышел на ступени храма поприветствовать Его Светлость… Стало быть, главный.

Сам герцог вошел, с явным трудом переводя дух. Свет пламени резко очертил глубокие складки, прорезавшие его лицо, набрякшие мешки под глазами; седина в коротко остриженных густых волосах горела огненной короной. Нелегко ему дались эти бессонные ночи, и все же держался он прямо, как подобает правителю, и поддерживал сына, видимо, чтобы тот не упал на ровном месте. А такое, пожалуй, было очень возможно – Лоран то и дело спотыкался, да и выглядел, как оживший труп.

На тот же труп, только искрящий от наложенной на него магии, походил давешний монах – измученный, с горящими беспокойными глазами. За ним шли еще двое, в обычных темно-синих плащах с капюшонами.

– Мне стало известно о вашей печали, Ваша Светлость, – полился глубокий красивый голос главного священника. – Но этой ночью, усердными молитвами праведного Витольда, нам удалось завлечь чудовище сюда и заточить, дабы оно не причинило никому вреда.

– Зачем же вы пригласили нас? – герцог даже не пытался скрыть раздражения. – Или в нашем городе все кладбища кишат живыми мертвецами, и обязательно нужно удостовериться, что пойман именно тот, кто нужен?

– Я лишь хочу убедиться, что эта тварь действительно единственная в округе. В противном случае, пострадают жители города, – невозмутимо парировал священник. – Лоран, скажите, вы узнаете это создание?

Юноша боялся смотреть; поднял глаза, вздрогнул – и тут же снова уставился в пол, склонив голову.

– Оно напало на вас? – он затравленно огляделся, натыкаясь на выжидающий взгляд священника и угасший – отца, снова взглянул на существо в клетке, на этот раз прямо в стеклянные глаза.

Самара смотрела, не моргая, нервно водя изнутри языком по искрошенным гнилым зубам, изо всех сил стараясь сидеть неподвижно, чувствуя на себе тревожный взгляд брата Витольда и подозрительный – тех, в капюшонах.

Лоран смотрел, кусая губы до крови, сжав руки в кулаки. И вдруг, не дожидаясь, пока вопрос повторят, рухнул на стул и расплакался, закрыв лицо руками.

Рука, затянутая в черную перчатку, опустилась ему на плечо.

– Вы видите, как ему плохо. Может, оставите мальчика в покое? – раздраженно поинтересовался герцог. И спорить никто не посмел.

Костер сложили к вечеру того же дня. И, несмотря на поздний час, на площади у храма яблоку негде было упасть; любопытные устроились даже на подоконниках и крышах домов, потому что внизу не хватало места. Когда из дверей храма появились служители, ведя на цепи мертвеца, им с трудом освободили дорогу; Самара подозревала, что многих просто задавили насмерть и оттеснили под ноги.

Она шла медленно, шаркая ногами, ни на кого не глядя. Не пытаясь отмахнуться, когда в нее швыряли какой-то дрянью. Не вырываясь, когда ее привязывали к деревянному столбу на вершине дровяной горы.

“…вспыхнешь, как факел, от любой искры!” – пронеслось в голове, когда к промасленным деревяшкам поднесли факел.

“…и помни: ты дерево…” – вдруг вспомнила она. И улыбнулась.

Лоран, в спешке оскальзываясь на камнях, спешил к обычному месту встречи; солнце уже клонилось к закату.

– Извини, я сегодня поздно… – повинился он. – Я не хотел, правда, но мы с отцом разбирали несложные дела, ну и… немного увлеклись. Ты сердишься, наверное, да? Тебе и так тут плохо, а я еще заставил столько ждать… не обижайся. Больше не буду, правда. И у меня для тебя кое-что есть.

Вытащил небольшую плоскую фляжку:

– Брат Витольд говорит, что это тебе поможет. Он сам делал; говорит, отличная вещь, тебе станет легче…

Он говорил так ласково, словно упрашивал больного ребенка выпить горькое лекарство; слегка взболтав фляжку, откупорил ее и вылил рубиново-красный раствор к корням молодой оливы.

Тонкие зеленые веточки качались от малейшего ветерка; когда же ветер дул чуть сильнее, шелест листьев становился похож на неразборчивый шепот. Лорану нравилось устроиться под деревцем и слушать, что оно говорит. Сейчас, например, листья говорили: “Спасибо…”