Текст книги "Низкая активность солнца (СИ)"
Автор книги: Гексаниэль
Жанры:
Ироническая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Голод, терзавший их в отсутствие свежей крови, был опасен для людей и животных, но не для них самих. Они попросту не могли познать голодного безумия, охватившего Австралию, когда людей почти не осталось. Им не было знакомо это чувство, которое одолевает на последних стадиях кровяного голодания – когда ты не просто голоден, а понимаешь, что умрешь, если сейчас же не выпьешь крови… хотя бы крысиной, хотя бы пару глотков. Когда разум застилает кровавое марево, когда голод вытягивает хрящи и крутит кости и еще немного – начнут расти перепонки между одеревеневшими, уже когтистыми пальцами. Когда нужна кровь, потому что нутро горит без нее, потому что рот уже с трудом закрывается из-за удлинившихся клыков, забываются слова, и чужая речь слышится непонятным раздражающим шумом, а собственный язык поворачивается еле-еле в пасти, уже плохо приспособленной для того, чтобы говорить…
Угасание разума. Накапливающиеся и с какого-то момента необратимые изменения тела. Превращение в безмозглого урода. Деградация.
Не прикасаясь к человеческой крови и с завидной частотой отмечая у себя появление первых признаков, пока еще обратимых – с помощью одной-двух порций крови… лучше свиной, но чаще крысиной, – Эд не имел права осуждать тех, кто так себя не истязал. И уж тем более – тех обреченных, которым было уже не помочь.
Он видел их – оголодавших, измученных, отчаянно пытающихся заглушить голод хотя бы кровью других вампиров или даже собственной; может, ненадолго им и становилось легче, но изменения шли быстрее…
Они были агрессивны, нападая на всех без разбора, и их приходилось убивать. Но в этом не было их вины, и Эд не судил их.
В Голд-Косте две тысячи девятнадцатого года не судил.
Но здесь… по словам Карлайла, местным вампирам не светило излечение, но не грозила деградация. Пример Калленов показывал, что можно обходиться без крови – тяжело, долго, мучительно привыкая не убивать, но можно. И тварям, которые не желали даже пытаться, в глазах Эда оправдания не было.
– Док, я повторяю: эти твари не просто убивают людей ради пропитания, они еще и истязают своих жертв; смерть этого несчастного была долгой и мучительной, и давайте вы не будете делать вид, что вам это безразлично.
Он по глазам видел, что нет.
Карлайл помолчал. В его сознании мелькали абсолютно ненужные сейчас мысли о том, как он все-таки стар по сравнению с Эдом. И более конструктивные – о том, что будет, когда правящий вампирский клан узнает обо всем. Эд усмехнулся – в этих мыслях присутствовал явный оттенок “как бы обставить дело так, чтобы избежать наказания”.
Верно истолковав его усмешку, Карлайл обратился к маленькой вампирше:
– Элис, где они будут охотиться в следующий раз?
*
Лодочная станция. Твари придут жрать на старую лодочную станцию, где живет одинокий пожилой вдовец-смотритель…
Эд и Джаспер отправились туда вместе; большого численного преимущества выиграть не удалось. “Если мы пойдем все сразу – они почуют нас, и это может их спугнуть. Мы подойдем позже, когда они уже будут увлечены схваткой. Вам главное – продержаться до нашего прихода”.
Эд не планировал долгой схватки, но на всякий случай учел. На случай, если не сработают пистолет, зажигалка и большая канистра с бензином. По словам Карлайла, огонь вампиров брал куда лучше пуль…
– Когда они появятся, я их отвлеку, а ты выноси смотрителя.
– Понял.
Джаспер и не скрывал, что считает риск во имя спасения смертного крайне глупым делом, но Эду было, по большому счету, плевать. Главное – он согласился помочь, пусть и исключительно из симпатии и сочувствия к чужаку, с которым, вероятно, придется жить следующие несколько столетий.
Они устроились в засаде и стали ждать.
Твари появились очень скоро. Эд не удивился тому, что они очень похожи на людей и хороши собой. Его бывший шеф тоже обладал привлекательной внешностью… Куда занятнее было то, единственная женщина в компании явно не хотела заходить. Как будто что-то предчувствовала…
Что-то здесь не то. Я не знаю, что не так, не могу сказать, но нам нельзя сюда заходить, – услышал Эд ее мысли и стиснул зубы, сдержав ругательства. Двое других остановились:
– Что такое, Виктория?
Второй разряд юниора по спортивной стрельбе и эффект неожиданности сделали свое дело. В магазине было одиннадцать патронов, и три из них, прилетев в голову Виктории, все-таки заставили ее упасть.
Еще два – по ногам второму. Следующий выстрел ушел в воздух – тварь успела добежать до укрытия и схватить Эда за горло, повалив наземь. Под спиной что-то хрупнуло, а по ноздрям ударил запах бензина…
Так было даже лучше. Швырнув пистолет Джасперу, Эд чиркнул зажигалкой – и обхватил своего противника руками и ногами, не давая убежать или вывернуться.
Он еще успел увидеть, как Джаспер добивает кого-то из тварей, но не разглядел – кого. И подумать, что горящие вампиры здорово воняют…
Пожар на старой лодочной станции Форкса всколыхнул тихий городок даже больше, чем дерзкая кража табельного оружия у шерифа Свона. О происшествии писали все газеты, к сгоревшему домику то и дело ходили любопытные. Со смотрителем, однако, поговорить не удалось: на следующий день доктор Карлайл Каллен вежливо, но категорично заявил, что хотя жизни больного ничего не угрожает, он находится в сильнейшем потрясении, и волнение от встреч с журналистами может ухудшить его состояние.
Смотритель станции вышел из больницы через месяц; о произошедшем он ничего не помнил, и люди в итоге уверились в мысли, что по вине рассеянного старика случился несчастный случай, а сам он выжил только чудом.
За этим событием скорый отъезд младшего сына доктора остался незамеченным; только много после прошел слух, будто он выиграл грант на обучение в какой-то частной школе Вашингтона. Никто, впрочем, точно не знал – в какой.
Пистолет шерифа нашли у мелкого воришки, страдавшего наркоманией; доктор Каллен поймал его практически за руку при попытке взломать сейф с наркотическими препаратами и отвез в участок, где при обыске сумки преступника и было найдено оружие. Молодой человек все отрицал, однако отсутствие алиби и явная неадекватность не вызывали доверия. В итоге он был заключен под стражу и отправлен в психиатрическую клинику на лечение.
*
Богу – богово, волку – логово,
Кораблю – волна под винтом;
Кто там звонит в колокол,
По ком звонит колокол -
Не спеши,
Ты все узнаешь потом.
Машина времени, “Крысы”
Эд смачно выругался и, вздрогнув, открыл глаза. Над ним навис белый потолок операционной…
– Проспался, док? – над ним, ухмыляясь, склонился Элвис. – Ты двое суток в отключке пролежал, мы грешным делом думали, не проснешься…
– Фрэнки?..
– Жив. Твоего братца оглоблей не перешибешь, что ему пара десятков упырей, особенно если ты после подлатаешь… приходил тут в себя ненадолго, сейчас дрыхнет. Мы с Одри кое-какой едой разжились, до завтра хватит…
Он подал Эду руку, помогая сесть. И Эд с удовольствием отметил, что ладонь Элвиса сжимают его пальцы, бледные, но все-таки не гипсово-белые, с желтыми пятнами от никотина и запекшейся кровью под ногтями.
Вокруг была та самая операционная донорской компании, где двое суток (или все-таки пару недель?) назад Эд зашивал разорванные артерии младшего брата, почти не надеясь, если честно, на успех. И на радостях от того, что пациент не умер под руками горе-хирурга, опрокинул в одно лицо фляжку коньяка… кхм.
Элвис и Одри устроили здесь спальное место из тряпок, не так давно бывших чьей-то формой, и здесь рядом с Одри сейчас спал его брат. Судя по глубокому ровному дыханию, в самом деле спал. И, несмотря на бледность, немного неловкую позу и темные от засохшей крови повязки, выглядел, в общем-то, неплохо.
Тряпки, из которых сложили лежанку, были влажные, но какие-то слишком чистые; на полу и стенах виднелись бурые разводы… “А, ясно”. Похоже, Элвис и Одри постарались отмыть от крови все, что можно было отмыть. Разумно… Все сойдет, когда несколько ночей нужно продержаться в упырьем логове. Чем меньше крови – тем меньше ее запаха, тем больше шансов пережить еще одну ночь. За матовым оконным стеклом вовсю светило солнце, позволяя увидеть размытые очертания соседней постройки.
– Мать твою, Элвис… ты только не смейся, но это, кажется, самое уютное место из всех, где я когда-либо бывал.
Элвис не ответил. Взглянул только – без насмешки, а с пониманием и необидным сочувствием. Знаю, мол, сам такой же.
Передал ему сигареты и зажигалку, и Эд с наслаждением закурил.
