Текст книги "Зомби тёмной бездны (СИ)"
Автор книги: Габриэлла Мартин
Жанры:
Ужасы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Я намереваюсь написать о вашем доме, – сообщила она.
Я её рассматривал, стараясь допетрить, шутит она или вполне серьёзна.
– Возможно, вы что-то продаёте? – спросил я. – Либо страховая агентка? Потому что ваша настойчивость совсем не имеет…
Она вскинула левую руку.
– Нет. Я репортёрша. Действительно. – Она порылась в кармане куртки и извлекла из него тёмный потёртый кошелёк.
Раскрыв его, она показала мне карточку с её фоткой и словом <<ПРЕССА>> выше.
– В редакции я нашла старые журнальные вырезки. Внушительную стопку пожелтевших от времени бумаг, спрятанную от постороннего взора на одной из полок. В них этот дом называется <<Позабудь Меня>>. – И тут репортёрша впилась в меня глазами.
Я смотрел ей прямо в глаза.
– Да? Почему?
Она повела плечами.
– Я точно не уверена. В тех старых журналах сказано, что этот дом заставляет людей позабыть.
Сердце у меня ускорило темп.
– Что позабыть?
– Позабыть себя, – ответила она. – Понемногу люди, проживающие тут, позабыли обо всём. А затем…затем…о них тоже позыбыли. Позабыли навсегда.
Я хотел заорать в полный голос, однако сдержался. Я вообразил себе Памелу, расхаживающуюся по спальне. Памела не помнила меня.
Не помнила своего родного брата.
Репортёрша наклонилась поближе, щуря на меня свои ледяные глаза.
– С тобой произошло что-либо странное?
Моё дыхание свело.
– Н-нет! – выдавил из себя я.
Я не намеревался ничего ей сообщать. Мне надо подумать.
Надо всё это обмозговать. Она внимательно смотрела на меня.
– Ты уверен? Возможно, ты заметил нечто странное? Услышал что-то? Либо кто-либо из твоих родных начал странно вести себя?
– Неа! – выкрикнул я. – Неа! Умоляю – уйдите!
– Прости. Я не хотела пугать тебя, – сказала репортёрша. – Это только лишь кипа старых журнальных статей. Наверное, сочинённых от начала до конца.
Она отошла и поправила свою тёмную куртку.
– Смотрю, что расстроила тебя. Я приду снова, как только будут дома родители.
Услышав шум, я подошёл к лестнице.
– Памела – ты?
Нет ответа. Когда я вернулся назад, репортёрша уже ушла. Я стоял у дверного порога и, смотря на улицу, старался унять головокружение. В голове царило много вопросов. Она сказала правду? Возможно, те старые журналы объясняют то, что случилось с моей сестрой?
Возможно, я никогда и не вводил её в гипноз? И в её странном поведении виноват совсем не я, а этот старый дом? Дом <<Позабудь Меня>>. Я вдруг вспомнил отчаянную мольбу Памелы.
<<Даниэль, не позабудь меня. Умоляю – не позабудь меня!>>
Люди, проживающие тут, понемногу позабыли обо всём.
Люди, живущие здесь, постепенно забывают про всё. Слова репортёрши звенели в моих ушах.
Они позабыли обо всём. Затем о них тоже позабыли.
– Это какая-то дикость! – пробормотал я. – Дикость. – Здесь я заметил, что весь трясусь.
Повернувшись, я вошёл домой и закрыл дверь за собой. Я удивился, когда за моей спиной оказалась Памела.
– Проваливай отсюда! – пронзительно закричала она. Её глаза стали бешеными. Русые волосы разлохматились. Она выглядела напряжённой, будто готовилась атаковать. – Проваливай! Проваливай из моего дома!
Я не успел найти времени на поиски ответа. Сестра прыгнула на меня – и вцепилась руками мне в шею.
– Проваливай! Проваливай!
– Памела, нет!!! – завизжал я.
Её руки стискивали мне шею сильнее и не давали ничего сказать.
– Памела, прекрати! Ты меня задушишь! Мне…нечем…вздохнуть…
Глава XVIII
НОВАЯ ПЕСНЯ
Она раскрыла рот и из него вырвался рык зверя. Её руки сильнее стискивали мою шею. Я рухнул на колени и старался освободиться. Свистя и хрипя втягивал воздух в себя. Схватив её руки, я пытался оторвать их от своей шеи. Но она внезапно стала страшно и нечеловечески сильной.
– Мне невозможно вздохнуть! – хрипел я из последних сил. – Умоляю, Памела!
Я смог подняться на ноги и обвить её талию рукой. Падая, шатаясь и хрипя, я ударил её о стену. Её руки соскользнули с моего горла. Она издала вопль удивления. Я отпихнул её подальше от себя и выскочил на улицу. Я жадно хватал воздух и спрыгнул со ступеней крыльца и побежал. Вниз по передней лужайке, затем перепрыгнул через свёрнутый садовый шланг, который оставил там папа. По боковой дорожке и на улицу. Я бежал. Безраздумно.
Ничего не ощущая. Моя шея болела и пульсировала. Памела…
Памела… Памела… Её имя вертелось у меня в мыслях, как некое пугающее заклинание. Я не мог остановиться. Я слышал её имя, едва моя обувь касалась мостовой. Памела… Памела…
Памела… Моя сестра превратилась в дикого зверя. В дикого злобного зверя. Почему она неожиданно так разозлилась? Не потому ли, что мне поведала репортёрша? Потому что она обо всём забыла? Потеряла себя? Либо Памела пришла в такую неистовую злобу потому, что с ней сотворил дом? Не останавливаясь и ничего не замечая, я перебежал дорогу на перекрёстке. Я слышал гудок машины. Слышал яростный окрик.
– Даниэль, ты должен подумать трезво, – ругал себя я.
Но как я мог думать трезво? Моя родная сестра меня не помнит! И лишь только что чуть не задушила меня!! Я продолжал мчаться. Я не могу возвратиться домой, повторял себе я. Там небезопасно.
Где Памела, там теперь опасно.
– Но я обязан возвратиться обратно! – уговаривал себя я.
Я же в ответе за сестру. Предки поручили мне за ней приглядывать.
И я не могу оставить её одну там, чтобы она рыскала по дому, будто дикий зверь. Надвигался ужин.
Предки уже в дороге. Спустя час или два они приедут домой. А дальше что? Как мне объяснить им всё, что случилось за это время?
Будут ли они меня бранить за Памелу? Поверят ли тому, что я расскажу им о репортёрше?
Сумеют ли что-то сделать для спасения моей бедной сестры? Сам не сознавая, я мчатся к дому Эда.
Нажав на звонок, я вместе с этим стал колотить дверь.
– Эд, ты дома? Эд?.. – орал я визгляво и пронзительно.
Спустя пару мгновений дверь открылась. Эд уставился на моё лицо.
– Даниэль? Что такое? На тебе нет лица!
– Я… Я… – Я не мог вымолвить и слова.
Язык не слушался меня. Я прошёл мимо него в коридор. Там болтал телик. Показывали новости.
<<Любопытно, обо мне там тоже сообщат, – внезапно подумал я. – Сообщат о том, что моя бедная сестра чокнулась, потому что мы поселились жить в доме под названием <<Позабудь Меня>>?>>
– Даниэль? – Эд поклал ладонь на моё трясущееся плечо. – Что случилось? На улице же холодно. А ты даже куртку не надел.
Я потряс головой, стараясь перевести дыхание.
– Я просто бежал, – выдавил я из себя наконец. – Я вынужден был удрать из дома… Памела!..
Эд сузил свои светлые глаза.
– Памела?
– Ага, – и я затараторил: – Не считай, что мы ввели её в гипноз. Я думаю, причина её странного поведения таится в ином. В чём-то наиболее ужасном.
– А, конечно… Памела! – Эд уставился в моё лицо. – Она так и ведёт себя странно?
Я кивнул.
– Она… Она пыталась задушить меня.
Эд ахнул.
– Где ваши предки? Они пока не возвратились?
Я взглянул на часы, которые висели около телика. Около шести вечера.
– Скоро будут, – ответил я. – Скоро они возвратятся.
– Если хочешь, можешь побыть у меня до их прибытия, – предложил мой друг.
Я вздохнул.
– Это, конечно, самое лучшее.
Я без сил рухнул в кресло и, закрыв глаза, уткнулся лицом в руки. И тут же увидел их. Тех самых жутковатых и всех в слизи подростков в подвале нашего дома. Увидел их печальные лица.
Услышал, как они, нараспев, произносят имя моей сестры. И неожиданно я всё понял. Теперь я знал, кто они такие. Те самые, которые позабыли обо всём и позабыты всеми. Жертвы дома, который называется <<Позабудь Меня>>. И теперь эти позабытые подростки зовут к себе мою сестру.
Вскочив, я пронзительно заорал:
– Неееееет! – И, ничего не соображая, опять ринулся бежать.
Выскочив из двери дома моего друга, я помчался сквозь примыкавшую к дому лужайку. За моей спиной раздавались вопли Эда. Он звал меня возвратиться.
Только я не остановился и не стал оборачиваться. Я опять мчался, ничего не видя и не слыша.
Наконец стал виден мой дом. Что я увижу в нём? Это была моя единственная мысль. Накинется ли моя сестра на меня опять? Станет ли она вести себя так же, словно дикий взбесившийся зверь? Я прогонял от себя страх. Я знал, что у меня отсутствует выбор. Я должен быть дома. Я должен спасти Памелу. Когда возвратятся родители, я должен встречать их.
Предупредить и предостеречь. И объяснить им, что случилось. Я повернул за угол нашего квартала и услышал лай псины. На бегу я оглянулся и увидел немецкую овчарку наших соседей. Собака бежала на меня огромными прыжками.
– Нет, пёсик! Шуруй домой! Домой! – взмолился я.
Почему собака себя так ведёт? И как её звать? Почему я не могу вспомнить? Бежащая собака неистово лаяла и мотала хвостом по сторонам. Псина без проблем меня догнала. А затем одним прыжком опередила. Я остановился с тяжёлым дыханием.
Собака высунула язык и поклала лапы на мои плечи. Я закричал на неё.
– Уйди! Иди домой! Умоляю!
Затем я допетрил, что собака всего-то хочет играть.
– Некогда сейчас – после! После, пёсик! – Схватив его лапы, я опустил их на мостовую.
Затем потрепал собаку между ушами. Почему я не могу вспомнить, как её зовут?
– Домой, пёсик! Шуруй домой!
Я помчался опять. Собака бежала за мной по пятам. Неожиданно мне почудилось, что машина предков уже должна стоять около дома.
Хоть бы стояла! Хоть бы родители приехали! Боже, умоляю, сделай так, чтобы мои предки уже были дома! Возможно, втроём мы как-то уж справимся с Памелой и поможем ей прийти в себя.
Но…площадка перед домом так и была пуста. Входная дверь открыта нараспашку, как и 60 минут назад, когда я умчался от Памелы. С тяжело колотящимся сердцем я пошёл к дому. И тут же понял, что псина уже отстала. Я обернулся и увидел её за нашими воротами.
Собака глядела на наш дом, жалобно поскуливая и опустив морду, с поджатым хвостом и дрожью во всём теле. Собака чего-то боится, сообразил я. Она не хочет идти сюда. Она испугана.
Наконец собака оторвала глаза от дома и, отряхнувшись да продолжая поскуливать, заковыляла прочь. Неожиданно я страшно захотел уйти вместе с ней.
Умчаться подальше. Отыскать безопасное место, где псин не сотрясает озноб и они не скулят от ужаса. Но в доме моя сестра. И она попала в беду. Выбор отсутствует.
Я набрал в лёгкие воздух и вошёл в дом. Стоило мне войти, я тут же увидел, что подвальная дверь открыта нараспашку. Оттуда слышались тихие и настойчивые голоса. Но на сей раз они распевали другое имя, не имя сестры.
Они распевали моё имя, повторяя его многократно:
– Даниэль… Даниэль… Даниэль…
Я приклал руки к лицу – и заорал, охваченный страхом. Лицо у меня стало мокрым на ощупь. Мокрым и липким. Я ожесточённо начал срывать с себя слизь желатина, стирал её с лица.
А голоса продолжали напевать:
– Даниэль… Даниэль… Даниэль…
Часть IV
Глава XIX
КРАСНЫЕ БУКВЫ
– Неееет! – Вопль страха вылетел из моего горла, когда я сорвал с себя последний кусок слизи. – Вам до меня не добраться. Памела тоже вашей не станет.
Я должен как-то спасти свою сестру – если это возможно!
– Памела? – позвал я. Мой голос казался мне безжизненным и слабым. Схватившись за перила, я вскинул голову и прокричал на второй этаж: – Памела? Ты у себя в спальне?
Ответа не было. Я ринулся на второй этаж. Проверил её комнату.
Потом свою. Следов её присутствия не обнаружил.
– Памела?
Я поторопился на первый этаж.
Выбора не осталось. Волна ледяного страха накрыла меня, стоило мне подойти к подвальной двери. Пение смолкло. Сейчас там царила тишина. Такая тихая тишина, что звенела в ушах. Я вынужденно собрал всю свою волю и шагнул на лестницу, всматриваясь в подвальную темноту.
– Памела?
Я знал, что должен спуститься туда и вытащить её оттуда в коридор.
– Памела, я твой брат Даниэль, – крикнул я в подвальную темноту. – Мне известно, что ты не забыла меня. Я Даниэль. Я иду к тебе. Иду к тебе на помощь.
Я вслушивался. Ответа не было.
Потом я услышал скрипение петель. Медленное. И скрежет.
Словно открыли тяжёлую дверь.
– Памела? Ты меня слышишь? Я твой брат. Я иду к тебе, чтобы оказать помощь.
Я прерывисто и глубоко вдохнул.
Нашёл глазами длинный металлический фонарь, который висел около верхней ступени. Снял его. Отличное оружие, однако я надеялся, что мне не понадобится его применять.
– Памела, я спускаюсь к тебе.
Колени у меня настолько жутко тряслись, что я вынужден был спускаться осторожно. Едва не на каждой ступени я замирал и прислушивался. Ветер стучал по стёклам окна, что те трещали. Это был единственный звук, исключая моё собственное ритмичное дыхание. Пройдя половину лестницы, я распознал иной звук – тихое царапанье.
– Памела? Это ты? Ты слышишь меня?
Ответа не было. После каждой ступени меня накрывало волной страха, что я вынужден был прилагать неимоверные усилия, чтобы превозмочь её. Я сильно стискивал фонарь в ладони, перешагивая через надломанную ступень и всматриваясь в подвал.
Изображение, конечно, не поменялось – куча хлама, старая мебель и стопки пожелтевших журналов с газетами.
– Ой! – Я открыл рот изумлённо, когда на дальней стене, скраю большой и почерневшей от времени печи, я увидел слова, нацарапанные на стене.
Большие буквы были написаны красной краской. Капли, пока не высохшие на стене, стекали тоненько струйками на кривые и потрескавшиеся камни.
НЕ ПОЗАБУДЬ МЕНЯ.
Пока не высохшая. Только что нанесённая. Бордовая краска.
Бордовая, словно тёмная кровь.
НЕ ПОЗАБУДЬ МЕНЯ.
И тут я не успел отойти от потрясения, как заметил Памелу. Я моргнул один раз. Моргнул два.
Пока не веря собственным глазам.
Это Памела. В двери, ведущей в мизерное пространство за печкой.
Памела, опутанная странным пламенем серебра. Ко мне спиной.
Русые волосы. Блузка и брюки.
Неподвижная Памела. Тихо стоящая в маленькой задней комнатке, залитой жутким светом.
Я раскрыл рот, чтобы её окликнуть.
Только не сумел ничего произнести. Моя ледяная и мокрая ладонь скользила по металлическому фонарю. Я стиснул его сильнее. И сделал неуверенный шаг к своей сестре.
Потом снова. Обошёл куски барахла посередине подвала.
Перед моими глазами всё ещё стояли слова, написанные краской, стекающей вниз, словно кровь.
НЕ ПОЗАБУДЬ МЕНЯ.
– Памела? Ты слышишь меня?
Она не ответила. Не пошевелилась.
– Я иду к тебе, чтобы помочь. Я твой брат Даниэль. Ты не забыла меня? Не забыла?
Я остановился около низкой двери, которая вела в заднее помещение.
И понял, что Памела наклонилась над ещё одной дверью. Совсем чёрной дверью в полу. Поначалу я решил, что это какое-то отверстие в подвальном полу. Но, приглядевшись, понял, что Памела стоит перед овальным люком.
Люком в полу. Только куда он ведёт? Она наклонилась над чёрной дырой и шагнула туда.
– Неееет! – завизжал я. – Подожди! Выслушай меня! Возвратись! Памела, возвратись!
Она застыла. Она не шелохнулась.
Я опять закричал. Я умолял её пойти обратно. И тогда, неторопливо… очень неторопливо… она отошла назад от чёрной дыры.
Она отступила обратно и затем…неторопливо… опутанная жутковатым светом, повернулась лицом ко мне. И когда она обернулась, я издал сдавленный вопль. Мои ноги затряслись, а желудок чуть не перевернулся. Я со страхом уставился на неё. Я смотрел на толстый слой слизи, которая покрывала её лицо.
Прозрачный желатин опутал её лицо, волосы и глаза со ртом!
Густая слизь влажно блестела под светом серебра. И когда я в страхе застыл на месте, не в силах произнести ни одной фразы, даже шелохнуться, моя сестра открыла рот. Желатин стал пузыриться у неё на губах.
И я услышал слово, прозвучавшее приглушённо:
– Прощай!
Глава XX
ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА
– Стой! – завизжал я. – Ты куда? Ты что делаешь?
Однако она уже не слышала меня.
Густая слизь пузырилась у неё на губах. Её глаза глядели из-под мерцающего желатина. Затем она повернулась и шагнула во тьму.
– Подожди! Стой! – умолял я.
Сорвавшись с места, я ринулся следом за ней. Обувь скользила по пыльному цементному полу. Она спустилась в тёмное отверстие открывшегося люка. Я подбежал и вытянул руки, чтобы схватить сестру и вытащить оттуда её. Но крышка люка оглушительно закрылась за ней. Куча пыли поднялась в воздух и опутала меня.
Пыль попала на меня, оседая на моей коже и, казалось, проникая во все мои поры. Затем я заставил себя открыть веки. Упал на колени.
Хотел взять ручку люка и постараться поднять её, чтобы освободить сестру. Но подвальный пол оказался монолитным и гладким. Люк отсутствовал.
Вообще. Я охватился отчаянием и шарил руками по цементному полу, ища его…
– Пем, где ты? Ты куда ушла?
Люка нет. Дыры нет. И мизерной узкой трещины в цементе тоже нет.
Я сердился, кричал, бил кулаками по полу, поднимая новые пыльные клубы.
– Пем, не бойся. Я тебя оттуда вытащу! – воскликнул я в конце концов, вставая.
Я подбежал к лестнице и вытер пыльные руки о штаны. Пол стал качаться под моими ногами. Стены сильно завращались. А в моей голове всё смешалось. Я едва втащился по скрипучим ступеням подвальной лестницы наверх и прошёл на кухню. Я сорвал со стены трубку телефона. Сейчас позвоню в полицейский участок.
Затем властям города. Они откроют тот люк. Спасут оттуда мою сестру. Я уже начал набирать цифры службы спасения – 911, когда остановился, потому что в окно кухни ударил жёлтый свет.
Два луча жёлтого света. Фары машины. Я услышал скрежет гравия под шинами.
– Вот и предки! – воскликнул я и подбежал к окну. – Вот и предки!
Родители дома. Хорошо! Раскрыв дверь кухни, я выскочил на улицу, оря и махая над собой двумя руками. Я запрыгал перед авто.
Выскочил в широкий прямоугольник жёлтого света.
– Мам! Пап! Быстрее! Помогите мне! Мне необходима ваша помощь!
Я рывком раскрыл дверь, за которой сидела мать.
– Быстрее! Вылезайте! Нет времени! – кричал я.
Я увидел их удивление на лицах.
Схватив мать за локоть, я поволок её из тачки. Но она пока была пристёгнута ремнём безопасности и издала слабый протестующий возглас. Раскрылась дверь места водителя. Из салона вышел папа.
Он хмурил брови, а его глаза перескакивали с меня на дом и обратно.
– Что произошло, Даниэль? В чём дело?
– Объяснять некогда! – заорал я. – После узнаете! Быстрее!
Мать наконец отстегнула ремень и вышла из тачки, немного шатаясь, встав передо мной на затёкших ногах от длительной езды.
– В чём дело? Что-то произошло дома?
Я схватил её локоть и поволок к двери кухни.
– С Памелой произошло несчастье! – кричал я. – Она – она в подвале. То есть…
– С Памелой? – Папа сощурился, глядя на меня.
– Умоляю! Нужно торопиться! – визжал я. – Памела попала в люк. Это долго рассказывать – в кратце, она вела себя очень странно. С самого вашего отъезда! Идёмте! Мы должны спуститься в подвал! Ну чего вы ждёте?
Предки стояли около меня, строго смотря.
– Даниэль, кто там находится в подвале? – спросила мать.
– Памела! – взревел я.
– А кто такая эта Памела? – спросил папа.
– Чего? – я удивлённо раскрыл рот. – Памела! Моя сестра! Что с вами? Спешите! Мы должны её оттуда забрать!
Однако предки не стали спешить и не сделали и шага. Стояли и глазели на меня с озобоченностью на лицах. Наконец, отец приблизился ко мне и участливо поклал ладонь на моё плечо.
– Даниэль, угомонись, умоляю тебя, – произнёс он. – Объясни, что такое? Из-за чего ты поднимаешь такую шумиху?
– Тебе же известно, что у тебя нет никакой сестры, – ласковым тоном добавила мать. – Ты же у нас один. Никакой девочки Памелы у нас нет.
Глава XXI
УТРО ВЕЧЕРА МУДРЕНЕЕ?
– Вы чокнулись! – пронзительно закричал я. – У меня есть сестра! Есть! Вы вообще ничего не соображаете!
Папа сильнее стиснул мне плечо.
– Даниэль, угомонись, – строго произнёс он. – Пошли домой и спокойно про всё поболтаем.
Мать испустила вздох.
– Мы с папой очень утомились с дороги.
– Но Памела же!.. – не унимался я. – Она действительно в подвале. Мы не должны её там оставлять.
Мать опять испустила вздох.
– Я же сказала, что мы не должны оставлять мальчика одного, – произнесла она папе.
Папа глянул в мои глаза. Он помотал головой.
– Даниэль, когда ты был маленьким, то всегда воображал себе несуществующих друзей. Тебе сейчас уже 15 лет.
Я вырвался из его рук.
– Я не вообразил Памелу! – крикнул я. – Не вообразил! Она моя сестра! Она ваша дочь!
Мать закрыла глаза, а уши руками.
– Умоляю, прекрати. Моя голова и без этого трещит.
– Неужели нельзя зайти домой и спокойно про всё побеседовать? – начал умолять папа. – Посидим, попьём чайку и…
– Как я могу быть спокойным? – взвыл я. – Памела попала в ужасную беду – а вы даже не помните о ней. О вашей собственной дочери! Вашей дочери, понимаете!
Я взял папу за локоть и поволок домой.
– Айда в подвал. Я покажу.
Папа поклал ладонь на моё плечо.
– Всё будет хорошо, Даниэль, – ласковым тоном сказал он. Я заметил, как он с матерью пересёкся глазами. – А в подвал мы пойдём позже, потом. Хорошо?
Он рукой дотронулся до моего лба.
– Ммм. Твой лоб горячий. Возможно, ты температуришь. Теперь всё понятно…
– НЕТ! – закричал я. – Я не болен! И не чокнутый! Вы обязаны вспомнить Памелу. Вы обязаны!
Предки отвели меня домой, до моей спальни и силой впихнули мне градусник. Температура была в норме. Только они стали настаивать, чтобы я лёг в кровать.
Папа отправился вниз, для звонка доктору Росс. Мать всё время покашливала, тёрла ладони, нервозно теребила пальцы и громко вздыхала. И глядела в мою сторону так, будто я был инопланетянином с другой планеты. Я надел пижаму и сел на постель.
– Мне известно, что тут происходит, – сказал я. – Памела реальная девочка, ваша собственная дочь. Однако вы позабыли её, потому что название этого дома <<Позабудь Меня>>.
Мать глянула в мою сторону, сщурившись.
– Что ты сказал? Как название нашего дома?
– <<Позабудь Меня>>, – повторил я. – Сюда приходила женщина. Она сказала мне…
– Тут кто-то был? – перебила меня мать.
Я кивнул.
– И она рассказала мне, что такое может случиться.
Мать испустила вздох снова.
– Вообще не понимаю. Сюда приходила чужая женщина? И она сказала, что у тебя имеется сестра? Внушила тебе подобную мысль?
– Ничего мне она не внушала! – воскликнул я. А затем потерял контроль над собой. Вскочив, я взял мать за плечи и стал трясти. – Выслушай меня! Выслушай! Ты обязана выслушать меня!
Глаза матери наполнились ужасом.
– Даниэль, прекрати! Отпусти меня! – взмолилась мама.
Я услышал шаги. Ко мне в комнату залетел папа. Издав вопль удивления, он оторвал меня от матери. А затем положил руки на мои плечи и усадил на постель.
– Сядь, сынок, – скомандовал он. – Сядь и дыши глубже. Возможно, тебе лучше лечь в клинику?
– Он…он накинулся на меня! – застонала мать и потёрла плечи. – Как дикое животное.
– Доктор Росс приедет завтра, – оповестил мне папа.
Он стоял между матерью и мной с тяжёлым дыханием. Я видел, как он напряжён и готовится защищать мать от моих новых нападок.
– Он просто обезумел, – сказала мать и покачала головой.
Из её глаз полились слёзы.
– Я…я виноват. Извини! – пробормотал я. – Я вообще не хотел сделать тебе больно. Я просто… – Мой голос оборвался.
Родители не намереваются слушать меня, сообразил я. И уж тем более они никогда не поверят моим речам. Они думают, что я чокнулся либо нечто подобное. Они и вправду позабыли Памелу. Что мне делать? Придётся ждать, решил я. Придётся ждать, пока они придут в себя. Потом я спокойно сяду с ними и всё объясню. И про дом. И про то, что рассказала мне о нём репортёрша. Ссутулив спину, я сидел на своей постели со сцеплёнными на коленях руками.
– Мама, извини, – повторил я. – Извини. Я вёл себя как сумасшедший. Однако мы и вправду должны побеседовать. Про Памелу и этот дом.
Родители опять переглянулись.
– Да, да, мы побеседуем, – произнёс отец как-то неохотно. – Мы побеседуем про всё. Конечно, переезд, волнения, новая обстановка… Такое случается.
Я хотел поспорить с ним, однако прикусил язык. Мать вытерла руками своё залитое слезами лицо.
Неожиданно она мне показалась уставшей и постаревшей.
– Лучше обсудим это с утра, – произнесла мама и прижала руки к голове. – Когда мы все угомонимся и отдохнём, а у меня уйдёт эта несносная головная боль.
– Ладно, – согласился я.
– Конечно, разговор станет самым первым, что мы сделаем с утра, – досказал папа и охотно кивнул. – Я уверен, что, нормальненько проспавшись, ты станешь чувствовать себя гораздо лучше.
Нет, не буду! Я хотел сказать именно это.
Однако вместо этого я пробормотал:
– Хорошо. Понял.
Мать пошла к двери, однако после замерла в проёме и глянула в мою сторону. Её лицо осветилось неестественной и вымученной улыбкой.
– Знаешь что? – произнесла мама. – Тебе на завтрак я завтра приготовлю твои обожаемые блины с клубникой. Тебе нравится подобная перспектива?
– Замечательно, – ответил я.
– Ну и отлично! – наигранно выпалил папа. – Блины с клубникой на завтрак. И ещё мы с тобой будем долго и приятно беседовать.
Отец поклал ладонь на плечо мамы, и они торопливо покинули мою комнату. Я заметил, что они вышли от меня с большим облегчением. Я знал, что, спускаясь по лестнице на первый этаж, родители обсуждают меня. Что со мной что-то приключилось. Я поболтаю с предками утром и проведу их в подвал, решил я. И сделаю всё, чтобы их убедить, что Памела реальна. А затем мы все вместе спасём мою бедную сестру – где бы она ни была. Я зевнул. Как меня утомили все эти напряжения, тревоги, страх! Я почувствовал себя таким уставшим, вымотанным, что внезапно мне померещилось, словно я вешу слишком много. Я не мог шелохнуться. Не мог открыть веки.
– Нужно с самого утра это сделать! – пробормотал я сам себе. – С самого утра…
И я забылся тяжким сном без каких-либо сновидений.
*
Я проснулся от яркого света солнца, попавшего мне на лицо через окно. Я заморгал, приходя в себя. Попытался сесть и застонал.
Тело было каким-то тяжёлым. И я вообще не отдохнул за эту ночь.
Что тревожило меня все минувшие дни? Я оглядел свою комнату, щуря глаза от света солнца. Вчера меня тоже что-то печалило. Однако что?
Что это такое? Что тревожило меня? Я никак не мог вспомнить.
Глава XXII
БЕЗДНА ЗАБВЕНИЯ
Опустив ноги на пол, я встал с постели. Я продолжал напрягаться со всей силы, пытаясь вспомнить, из-за чего я вчера волновался.
– Памела, – прошептал я наконец. Это имя дошло до меня будто издали. – Памела.
Ага. Памела. Да. Памела.
– Ох, нет, – пробормотал я. – Нет, нет…
Я еле не позабыл свою сестру. Еле не позабыл навсегда. Памела почти потеряна. Почти потеряна навсегда. А затем меня озарила догадка…
– Я стану следующим. Памела… Памела… – Я напевал её имя, чтобы не позабыть, и поспешил в ванную комнату принять душ.
Затем надел на себя простую синюю футболку и тёмные джинсы.
Спускаясь по лестничным ступеням на первый этаж, я репетировал, что мне надо сообщить своим предкам. Первое, объяснить, как странно себя вела моя сестра. И как я сначала решил, что виноват во всём мой гипноз.
Потом я сообщу родителям о репортёрше, пришедшей к нам домой. И как она сказала мне странные и пугающие слухи об этом доме. Я сообщу им, почему этот дом называют <<Позабудь Меня>>. Я буду совершенно спокоен, решил я. Буду рассказывать неторопливо и доброжелательно. Предки убедятся, что я не чокнутый. Вот тогда они поверят мне.
– Угомонись…угомонись… – уговаривал я себя самого, идя к кухне.
Однако сердце во мне ускоряло ритм, а руки становились ледяными. Угомонись…угомонись…
Я вошёл на кухню. И неожиданно ахнул.
– Мам? Пап?
Я с трудом сдерживал слёзы, осматривая тёмную и пустую кухню.
– Ау! Вы где?
Я включил выключатель верхнего света и на подгибающихся коленях обошёл всю кухню. Признаков того, что они сюда заходили, не было.
Тарелок на столе или в раковине не было. Кофейных чашек тоже.
Коробок с <<Космос Старс>> тоже.
– Мам? Пап? Вы уехали? – крикнул я, но мой голос был тонким и слабым.
– Это нереально, – пробормотал я недоумённо.
Я ринулся к столу кухни и выглянул из окна. Машины на месте не было.
Возможно, предки отчалили на работу? Или куда-то ещё? Родители должны были мне оставить записку, решил я. Они всегда оставляют на холодильнике мне длинные записки. Я повернулся.
Ударился о стул ногой.
– Ну, блин! – Я запрыгал на одной конечности по кухне.
Ничего нет. Даже записки на холодильнике.
– Странно…
Я потёр разболевшуюся ногу и ринулся к ним в комнату.
– Ау, вы чего, дрыхните ещё?
Я вошёл к ним в спальню.
Ночнушка мамы лежала смятой на полу около незаправленной кровати. Чемодан, который они брали с собой в поездку, стоял около стены раскрытым. Пустым. В их ванной горел свет.
– Вы где?
Как они могли уехать на работу и меня не разбудить? А как же обещанные блины с клубникой? А наша серьёзная беседа? Как быть с Памелой?
– Они же обещали, – повторил я и вернулся к себе в спальню, чтобы собраться в школу. Неожиданно я ужасно рассердился. И обиделся. – Они же обещали.
*
Утро неторопливо проходило мимо меня как-то расплывчато. Про что говорили преподаватели? Что мне рассказывали друзья и общались они со мной или нет? Я не могу ничего сказать об этом. Сегодня я вообще не должен был идти в школу, говорил себе я, переходя из одного класса в следующий с тяжёлой головой, будто зомби. Я должен был остаться дома.
Позвонить предкам. Позвонить в полицию. Кому угодно, лишь бы мне помогли спасти мою сестру.
– Памела, я тебя не позабыл, – шептал я грустно. – Не переживай. Я не позабыл.
Но я всегда твердил её имя. И написал его раз 20 в своём блокноте. Красной ручкой. На всякий случай. Чтобы создать лишнюю гарантию, что оно не покинет мою память. В полдень я пошёл в столовую. Лица мелькали…подносы…ребята, базарившие и смеющиеся между собой. А вот пятно…такое тёмное пятно… Тёмное…ещё темней…
– А? Что? – Кто-то тряс мои плечи.
Кто-то с силой стиснул мне плечи, стиснул до боли и тряс. Тряс меня.
Я открыл глаза и заморгал. Напряг зрение.
– Эд?..
Он схватил мои плечи. Его лицо сделалось багровым от напряжения. Он тяжело дышал.
– Даниэль… Даниэль… Я…я никак не могу разбудить тебя.
Я сщурил глаза и посмотрел на него. Башка кружилась. Стены столовой ритмично вращались перед моими глазами.
– Я долго тебя тряс. Ты никак не мог раскрыть веки. Я испугался.
Он рухнул на стул напротив меня.
Его лицо блестело от пота.
– Я перепугался, – сказал он, содрогнувшись. – Ты…ты был в отключке? Либо что?
– Со мной всё нормально, – прошептал я. Затем откашлялся. – Правда. Я ощущаю себя вообще отлично. Скорее всего, я просто…на миг заснул.
Эд поглядел на стол.
– Ты…действительно хорошо себя ощущаешь? А где…где твой завтрак?
– Что? – Я тоже поглядел на стол. – Ой. Эмм… Я считаю, что что-то принёс с собой. Я…я не помню, куда его поклал.
Эд внимательно посмотрел на меня, прищуря свои светлые глаза.
– И ты здесь сидишь без завтрака?
Я повёл плечами. Эд потянул меня за руку. Постучал мне по ладони.
– Ну, ты хочешь кушать? Я могу с тобой поделиться. – И он подвинул мне свой бумажный пакет.
