Текст книги "Взаимная эмпатия (СИ)"
Автор книги: Frost_wind
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
– И как тогда ты себе все это представляешь? Будем ее делить, составляя график, как в разведенных семьях? Тогда, чур, я столблю выходные: буду брать ее с собой на рыбалку, – я рассмеялся, но он остался серьезным.
– Это неконструктивно. Я бы скорее предложил нам съехаться. Подожди отказываться, Уилл, – он жестом заткнул меня, когда я уже был готов высказать свои возражения. – Просто подумай: мы с тобой видимся практически каждый день. Сегодня, вообще, уже дважды. Дорога в одну сторону при этом отнимает самое меньшее час. Кроме того, в моем доме хватит места на тебя, Эбигайл и всех твоих собак, за которыми сможет присмотреть в случае чего приходящая прислуга. Да и до твоей работы от меня добираться удобнее, сам знаешь, какой здесь плохой подъезд.
Я молчал, обдумывая его слова, и он решил дожать:
– Эбигайл совершенно точно пойдет на пользу смена обстановки. Сам знаешь, жить у себя она сейчас не может, а в больнице совершенно нездоровая атмосфера.
Я вздохнул, признавая его правоту, но что-то в его словах резало слух.
– “Съехаться” звучит как-то… двусмысленно, ты не находишь? – наконец я, кажется, понял, что мне не понравилось.
– Я не предлагаю тебе просмотр романтического кино и утренние поцелуи, если ты об этом, – усмехнулся Ганнибал. – Просто наши дружеские отношения перейдут на новый уровень. Это нормально. Многие друзья решают совместно снимать квартиру.
– Особенно, когда у них, как у нас, есть общая дочь?
– Не иронизируй, – хмыкнул он. – А кроме шуток, кем мы считаем Эбигайл, только наше личное дело.
– Звучит неплохо, – кивнул я.
– Так мне заказывать грузоперевозку?
– Как у тебя все быстро, – уже поддавшись его куражу, я махнул на происходящее рукой. В любом случае, ну не запрет же он меня в четырех стенах, так что вернуться к тому что было я смогу в любой момент.
– А то вдруг ты передумаешь, – расплылся в довольной улыбке Ганнибал. – Впрочем, теперь уже слишком поздно: я знаю, что ты сдался.
Я чувствовал, что он полностью поглощен этой идеей и она его… волнует, наверное. Какая-то смесь предвкушения, удовольствия, азарта и ожидания. На какую-то секунду из природной вредности захотелось сказать нет, но это желание так же быстро прошло. Ганнибал, который внимательно следил за моим лицом, выдохнул, и его улыбка из просто довольной стала победной.
– У тебя все так просто выходит, – проворчал я, стараясь спрятать улыбку.
– Люди всегда создают себе массу ненужных условностей, которые только мешают им наслаждаться жизнью.
– Как, например, рубашка и брюки в семь утра? – невинно спросил я.
– Например, – покладисто кивнул Ганнибал. Мне казалось, что сейчас он был готов согласиться с любыми моими словами. – Если они так тебя цепляют, я даже готов иногда выходить к завтраку в боксерах и майке.
– И этим шокировать Эбигайл? – я приподнял бровь. – Не стоит. Напротив, думаю, мне придется пересмотреть некоторые свои привычки.
– Это полезно. Я заметил, что ты уже стал питаться более правильно: в твоем холодильнике появилось что-то помимо полуфабрикатов и пива.
– А еще я стал чаще бриться. Твое дурное влияние, – хмыкнул я. – Если так и дальше пойдет, совсем осноблюсь. Перестану есть фастфуд, перейду с колы на соки, причем исключительно свежевыжатые. Стану носить костюмы тройки, даже выходя в ближайший супермаркет за хлебом…
Мы посмотрели друг на друга и зашлись в приступе смеха.
Комментарий к Глава 5
Те самые халат и кофеварка:
http://38.media.tumblr.com/8c17475bab1835eadb2ee1a3f763ada7/tumblr_n6i8x4DESJ1rhfyg1o1_500.gif
https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/236x/5c/e6/c9/5ce6c9604daf26a326bca9f8826509d3.jpg
http://cs613524.vk.me/v613524682/908d/0JkX8fwyrh0.jpg
========== Глава 6 ==========
Лекции мне сегодня сорвали. Джек ворвался в кабинет, как ангел мщения Уриил с картины Прудона*, и, совсем как в трагедии Йоста ван ден Вондела, изгнал студентов из аудитории**. Скрестив руки на груди, он воистину с королевским спокойствием и надменностью созерцал, как последние из них покидают помещение. Думаю, Ганнибал оценил бы эту параллель. Мое знание искусства, конечно, оставляет желать лучшего, но иногда блеснуть эрудицией я способен.
– Сложно преподавать в таких условиях.
Я даже не обольщался, что Джек прислушается к моим словам и перестанет срывать пары. Кто угодно, но не этот твердолобый тиран. Так что я просто сотрясал воздух, хотя самому немного полегчало.
– Есть совпадение по отпечаткам из дома Тернеров. Мальчик, тринадцати лет, из Рестона, Коннор Фрист. Пропал десять месяцев назад, дело так и не раскрыли, – не обратив внимания на мое недовольство, Джек сразу взял быка за рога.
– Сколько детей в его семье, – тяжело вздохнув, спросил, уже догадываясь, какой ответ сейчас услышу. Похоже, переезд сегодня мне не грозит.
– Трое, как у Тернеров, – подтвердил мои догадки Джек. – Ждем только тебя, а ты готов, так что поехали.
– Думаешь, место преступления?
Джек промолчал, но было ясно без слов.
В этот раз сценарий преступления немного отличался: в миссис Фрист стреляли дважды, причем только второй выстрел оказался смертельным, а в камине обнаружился лишний обгоревший труп.
– Интересно, что это за тело.
– Я думаю, Коннор Фрист, – задумчиво глядя в потолок, ответил я Беверли. – Он не был готов смотреть, как страдает мама.
– Коннор запаниковал, и его тоже застрелили, – подхватил мою мысль Джек. Он всегда схватывал на лету.
Я же пытался поймать ускользающие впечатления: отрицание, наказание, брезгливость, равнодушие:
– Стрелявший… отрекся от него.
После того, как меня все-таки отпустили, пришлось заглянуть на кафедру, чтобы забрать вещи. На место преступления мы ехали в спешке, так что теперь нужно было закрыть кабинет на ночь. Я выключал проектор, когда дверь открылась и в помещение тихо вошла Беверли. В руках она держала стаканчик с кофе, который буквально через минуту поставила передо мной. Как ни странно, внутри оказался капучино, мой любимый. Интересно, она догадалась, или подметила это в одно из моих посещений отдела Джека? Почему-то считается, что мужчины должны пить эспрессо или американо, но я никогда не пытался подстроиться под чьи-либо ожидания. Зачем?
– Над чем работаешь? – Беверли заглянула в ноутбук из-за моего плеча и увидела фотографии наших “потерянных мальчиков”. Хмыкнув, она как бы между делом заметила: – Слышал про Уилларда Вигана? Художник, который делает микроскульптуры. Например, семья Абамы в игольном ушке. Он так сосредоточен, что может работать между ударами сердца.
– Лестно, что я произвожу такое впечатление, – усмехнулся я. – Посмотри на ребят. Они оба маленькие. Слишком… щуплые.
– Думаешь, есть связь?
– Риталин, фокалин… Любой препарат с метилфенидатом может повлиять на аппетит или замедлить рост.
О, я знаю, о чем говорю. Плохо, что это сразу поняла Беверли.
– Мы знаем, что Виган был одиноким ребенком, – понимающе кивнула она, подходя почти вплотную и усаживаясь на краешек стола.
Хотела выказать свое дружеское расположение. Почему-то это было очень… приятно и нисколько не унижало. Она положила руку мне на плечо, чего никто никогда не делал, кроме, разве что, Ганнибала и моего отца.
– Не кисни здесь дольше необходимого: у Прайса совпадение по баллистике.
– Ясно, – кивнул, понимая, что вечер обещает затянуться. – Мне придется позвонить, а потом можем идти: здесь я закончил.
Беверли кинула на меня заинтригованный взгляд, но никак не прокомментировала услышанное, сказав только, что подождет в коридоре.
– Ганнибал? – я звонил второй раз за сегодня. В первый предупредил его, что немного задержусь, теперь собирался окончательно нарушить его планы. – Это опять я. В любое время? Ладно, ловлю на слове, – я немного натянуто рассмеялся. – Да, ты правильно понял, сегодня точно не выйдет. Стой! Погоди, как это: «сам справлюсь»? Это же мои вещи! Ган… Ганнибал! Не бросай трубку… Черт!
Я выругался, возмущенно уставившись на телефон, и набрал повторный вызов. Женский электронный голос на том конце проинформировал меня, что абонент недоступен или находится вне зоны действия сети. Ну что за человек!
– Что-то не так? – не выдержала Беверли, вот уже пару минут наблюдая мою угрюмую физиономию, пока мы шли к Джеку.
Я мысленно прощался со своими вещами. И чего это ему приспичило организовывать переезд как можно быстрее? Вполне могли перенести все на завтра. Уже предвкушаю, как долго буду в неаккуратно сваленных вещах искать что-нибудь вроде крема для бритья или какой-нибудь мелочи.
– Да нет, просто домой что-то так захотелось, – почти честно сознался я, и Беверли согласно кивнула:
– Мне тоже. Но такая уж у нас собачья работа.
– И не говори.
На удивление, Джек отпустил нас уже через полтора часа. Мы выявили направление движения “пропавших мальчиков”, просмотрели все случаи пропажи детей в радиусе трехсот километров от Каролины, и камера в придорожном магазине засекла Криса О’Холлорона, пропавшего без вести месяц назад, с неизвестной женщиной. Мы, наконец, нашли ту, которая управляла мальчиками, эдакого Питера Пэна. Она похищала их, убеждала, что любит их больше всех, а потом устраняла конкуренцию. Родители мальчика пока были живы, и Джек решил устроить засаду, потому что их дом в Фейтвиле, Северной Каролине, был как раз по ходу движения группы.
Я уже подходил к машине, когда зазвонил мобильный. Посмотрев на экран, скривился, но все-таки ответил:
– Да?
– Уилл, у тебя на редкость бодрый тон для столь позднего часа, – раздался в трубке бархатистый вкрадчивый голос.
– Я тоже рад тебя слышать, Ганнибал.
– Притворюсь, что не заметил сарказма. В любом случае, твои собаки у меня в заложниках, так что не делай глупостей.
Я рассмеялся и пообещал подъехать уже минут через сорок. Дороги в такое время совершенно пусты, так что задержек не предвиделось. Ганнибал сказал, что к моему приезду ужин будет готов, и отключился. Вздохнул, отправляя телефон обратно в карман, и поймал себя на том, что совершенно по-идиотски улыбаюсь. В груди словно поселился какой-то теплый пушистый комок, и это от одной только мысли, что меня ждут, обо мне думают. Поразительно.
Собаки встречали меня прямо в коридоре, совершенно ошалевшие от таких перемен в своей жизни. И я их прекрасно понимал: мы все как-то не вписывались в стильные, но подавляющие интерьеры дома доктора Лектера. Чего я, вообще, тут забыл?
– Уилл, – в проеме, ведущем в кухню, показался сам хозяин. Ганнибал повязал кипельно белый фартук поверх брюк и явно только что оторвался от готовки. – Ты вовремя. Накрывать на кухне?
– Да. Думаю, не стоит таскать все в столовую только ради нас двоих, – постаравшись скрыть неловкость, быстро ответил я.
Несмотря на то, что мы ужинали на кухне, стол был сервирован с исключительным вкусом и поразительным вниманием к мелочам. Я, оглядывая все это великолепие, не удержался от вопросительно приподнятой брови, на что тут же последовал ответ:
– Это наш первый совместный ужин, Уилл. Разумеется, он должен соответствовать.
– Я мог бы тоже внести какой-то вклад, – вздохнув, сел на свое место напротив него.
– Хорошо уже, что ты не остался ночевать на работе. Джек иногда бывает невыносим.
– Как сказала Беверли, “работа собачья”.
– Тогда сразу становится понятной твоя симпатия к этим домашним питомцам.
– Представляешь, сегодня она сама принесла мне кофе. Думаю, на меня повлияло общение с тобой: я стал более открытым и теперь даже чаще смотрю людям в глаза. Например, глаза Беверли – темно-карие с россыпью золотистых крапинок.
– Безусловно, это очень ценное наблюдение. Но, я вижу, ты чем-то расстроен. Это же не связано с прекрасными глазами Беверли или, быть может, Джека?
– Скорее, я злюсь, – не обращая внимания на подколку, пояснил: – “Потерянные мальчики”. Даже когда мы их найдем, я не смогу вернуть то, чего они уже лишились.
– Семью? Скорее всего. Но одной девочке мы помочь в состоянии.
– Эбигайл? Когда ее можно будет забрать из больницы?
– Я оформил все бумаги, так что уже завтра. Поедешь со мной?
– Я бы с радостью, – вздохнул, понимая, что придется отказаться.
– Но Джек без твоего присутствия не может провести ни одной операции по захвату подозреваемых? Если хочешь, я с ним поговорю.
– Не стоит. Я справлюсь сам.
После слов Ганнибала ситуация и правда стала выглядеть абсурдной: зачем агентам при задержании помощь профайлера? Вот, правильно, и я не знаю.
– Уже выбрал для нее подарок на Рождество? – Ганнибал был явно доволен.
– Да, и я уверен, что ты его видел.
– Тот плоский сверток в кремовой оберточной бумаге? – и не подумал отпираться он. – Я так и знал, что он для нее, но всегда существовала вероятность ошибки. Что в нем?
– Увеличительное стекло. Делать мушки.
– Хочешь научить ее рыбачить?
– Мне нравится, – я пожал плечами. – Умиротворяет и тренирует терпение. И дышать свежим воздухом полезно.
– Думаю, ей тоже понравится, – кивнул Ганнибал. – Отец учил ее охотиться.
– Это не заставит меня передумать, – хмыкнул, покачав головой.
***
Джек был сильно разочарован, но аргументов в пользу моего непременного присутствия не нашел. Лекций сегодня не было, так что мы с Ганнибалом неспешно позавтракали и поехали в больницу. Всю дорогу мы многозначительно поглядывали друг на друга, представляя, как будет рада Эбигайл. Я чувствовал себя малолетним заговорщиком, который со своим старшим братишкой собирается по-тихому положить подарки родителям под елку. Это рождество обещало стать особенным.
Глаза Эбигайл увлажнились, когда мы сказали ей собирать вещи, а губы тронула еще несмелая улыбка.
– Это правда? Вы заберете меня, насовсем?
– Разумеется, – стараясь сохранять серьезность, сказал я, покосившись на стоящего чуть в стороне Ганнибала. – Ты же не против пожить с нами?
– Боже, нет! – всхлипнула она, и я, не удержавшись, привлек ее к себе. – Я… Спасибо! Я так не хотела встречать здесь Рождество. А тут…
– Нам бы тоже этого не хотелось, – заметил Ганнибал, подходя ближе. – А если ты соберешься за полчаса, то мы еще успеем купить и украсить елку.
– У вас еще не наряжена елка? – слезы тут же высохли, и на нас уставились с явным возмущением. – Это же Рождество.
– Уилл вчера вернулся в полдвенадцатого, а украшать одному у меня не было настроения. А если бы не приступ просветления у него, которому я немного поспособствовал, то мы и сегодня были бы лишены его общества.
– Зато из-за этого мне пришлось с утра пораньше выдержать целое сражение с Джеком Кроуфордом.
– Ты был не один: я же давал тебе ценные советы по ходу вашего диалога, – парировал Ганнибал.
– Да, и я до сих пор не понимаю, как смог удержаться и не заржать в самый ответственный момент. Как ты вообще додумался сравнить его с мамой-наседкой недосчитавшейся цыпленка? И это я-то цыпленок?
– Конечно, – ухмыльнулся Ганнибал. – Пока будешь бездумно следовать за ним. Учись отстаивать свои интересы.
– Ты хотел сказать, твои интересы?
– Я хочу для тебя только лучшего, Уилл.
Эбигайл рассмеялась, слушая нашу пикировку, но потом спохватилась и кинулась собирать свои вещи. Как только она закончила, мы двинулись за покупками.
Если честно, я никогда не понимал страсть некоторых людей к шопингу. Не стал понимать и теперь, но видеть полные какого-то детского восторга и ожидания сказки глаза Эбигайл, помогать ей выбирать елку, до хрипоты спорить с Ганнибалом, отстаивая право нарядить ее пусть аляповато, зато по-домашнему, а не как он хотел в серебристо-синей гамме, выбирать вино и вместе продумывать меню ужина… Это было так захватывающе.
Придя домой, мы стали выгружать пакеты, постоянно спотыкаясь о снующих под ногами собак, что в тот момент нас несказанно веселило. Потом мы вместе украшали дом, развесив больше дюжины елочных гирлянд и установив огромную и очень пышную елку в гостиной перед камином. Подарки торжественно уложили под нее, договорившись открывать ровно в двенадцать. Позже готовили, хотя, скорее стоило бы сказать, что готовил Ганнибал, а мы заворожено наблюдали за творимым на кухне театром одного актера.
Уже сидя за празднично накрытым столом, Ганнибал, глядя на счастливо улыбающуюся Эбигайл, которая с какой-то щемящей теплотой смотрела на нас, спросил у нее:
– Эбигайл, что ты видишь?
– Семью, – без тени сомнения ответила она, и я знал, что мы с Ганнибалом чувствуем то же самое.
***
– Как мило, – я хмыкнул, прикладывая к себе подарок Ганнибала. Эбигайл, не удержавшись, прыснула со смеху, и я к ней присоединился.
– Я вспомнил, как часто ты жаловался на оленей в своих кошмарах, – невозмутимо отозвался Ганнибал. – Считай это элементом терапии. Твой подарок тоже очень… оригинальный.
– Я просто не смог удержаться, когда увидел название.
– «Рецепты нашей семьи», – вслух прочел Ганнибал. – Нет, безусловно, мне оно тоже нравится, но эта девушка в кружевном фартуке… Ты уверен, что я должен выглядеть именно так?
– Ну уж явно лучше, чем рогатый мопс, – фыркнул я. – Там еще был толстый усатый мужик в огромном поварском колпаке, но он мне понравился меньше.
– Наверное, мне стоит чувствовать себя польщенным, – протянул он с сомнением, снова посмотрев на картинку.
– Лучше внутрь загляни, – посоветовал я. – Не стоит зацикливаться на обложке, иногда содержание важнее.
Ганнибал стал медленно пролистывать страницы подаренного ему фотоальбома. Из-за его плеча туда же заглянула заинтригованная Эбигайл, которая практически сразу после этого обернулась ко мне:
– Уилл, там же мы! Когда ты успел сделать эти фотографии?
– Это заслуга Джека, – усмехнулся, довольный произведенным эффектом.
– Он бегал за нами с фотоаппаратом? – с интересом посмотрел на меня Ганнибал.
– Он сговорился с Фредди Лаунс, той журналисткой, которая пыталась взять интервью у Эбигайл. Она теперь периодически вносит в свои статьи мысль, что я – стопроцентный эмпат, просто мечта любого маньяка. Могу его понять, оценить по достоинству и все такое.
– Ты уверен? – нахмурился Ганнибал, откладывая альбом в сторону.
– Еще бы: ловля на живца уже дважды сработала. Сначала тот ботаник-грибофил, а на днях мой личный сталкер. Попытался меня усыпить хлороформом и запихнуть в машину. Хорошо, ребята не сплоховали. А при обыске в его сумке нашли целый ворох фото со мной и моим окружением. Вот я их и экспроприировал в качестве моральной компенсации.
Ганнибал продолжал сверлить меня тяжелым взглядом до тех пор, пока Эбигайл не разрядила обстановку, решительно нацелившись облачить меня в этот ужасный свитер. Ганнибал поддержал ее начинание, и гонки на выживание начались. Сразу скажу, что проиграл: меня загнали в угол и, не слушая никаких возражений, насильно его надели. Ну, ничего: рождественские каникулы длинные, и я еще отыграюсь!
Комментарий к Глава 6
*Уриила считают ангелом мщения, изображенным Прудоном на картине “Божественное мщение и справедливость”, находящейся в Лувре.
http://nibiryukov.narod.ru/nb_pinacoteca/nb_pinacoteca_painting/nb_pinacoteca_proudhon_justice_and_divine_vengeance_pursuing_crime_louvre.jpg
**Архангел Уриил является персонажем трёх трагедий голландского драматурга Йоста ван ден Вондела. В трагедии «Адам в изгнании» он появляется в финале как ангел-судья, изгоняющий Адама и Еву за их грехопадение из Рая.
Рождественская атмосфера:
http://41.media.tumblr.com/2aaeb2f12f0fcf70aaafa94cbdbcf709/tumblr_mx5f19MXjR1qztpjxo2_500.jpg
Подарок Уиллу:
http://41.media.tumblr.com/ac8a560ed773b692f6a601955637da02/tumblr_ngq8ltCzEL1tcb20zo1_500.jpg
Подарок Ганнибалу:
http://podari-gazetu.ru/images/asset/001/295/923/1295923/desktop3.jpg?1423989398
http://podari-gazetu.ru/images/asset/001/295/926/1295926/desktop_horizontal.jpg?1423989407
http://podari-gazetu.ru/images/asset/001/295/925/1295925/desktop_horizontal.jpg?1423989403
Альтернатива, которую забраковал Уилл:
http://content.podarki.ru/goods-images/763e2565-a04f-4b36-b4aa-95bc053ef8e5.jpg
========== Глава 7 ==========
– Алана рвет и мечет, – закончив телефонный разговор, прокомментировал его итоги Ганнибал за завтраком. – Говорит, что это неэтично, что я забрал у нее сначала тебя, Уилл, а потом и пациентку. Причем, прости, Эбигайл, но злилась она в основном из-за Уилла.
– И какова будет твоя реакция? – я хмыкнул, глядя на то, как он довольно откинулся на спинку стула. Прямо большой наглый кот, только что стянувший у зазевавшейся хозяйки пару сосисок.
– Ты слышал нашу беседу, – тот пожал плечами. – Считаю, что если она была в тебе заинтересована, стоило начать действовать сразу, а не ждать месяцами, опасаясь непонятно чего. Я не повторил ее ошибки и, как видишь, мы сейчас все вместе завтракаем, а она где-то недовольно пыхтит, слушая длинные гудки в трубку в полном одиночестве. Может стоит подарить ей одну из наших собак в утешение? Ладно, я вижу, что эта идея тебе не по вкусу, Уилл. Ты такой же собственник, как и я: ничем не привык делиться.
Эбигайл попросила меня передать масло, тем самым избавив от необходимости что-то отвечать на его слова.
– Кстати, ничего не планируйте на этот вечер, мы идем в оперу, – Ганнибал сделал вид, что вспомнил об этом только сейчас, но я был уверен, что это не так.
– Во сколько? – немного нахмурившись, спросила Эбигайл. – Уилл хотел взять меня на рыбалку.
– Выезжаем в пять. Партии для сопрано из опер Джакомо Пуччини, солистка – Натали Дессей. Всего одно представление, камерный зал, и достать туда билеты практически невозможно, так что рыбалка подождет.
– Я ненавижу оперы, – отвернувшись так, чтобы мое лицо было видно только Эбигайл, одними губами прошептал я. Она улыбнулась и пожала плечами, намекая, что ничего с этим поделать не может.
– Это не страшно, Уилл. Ты просто никогда не слушал стоящего исполнения, – расслышал мои последние слова Ганнибал. – Ручаюсь, пройдет всего пара лет, и ты будешь так же без ума от них, как и я.
Разумеется, рыбалку и все прочие планы на день пришлось отменить. Сначала Ганнибал критично просмотрел вещи в наших шкафах на предмет приличной одежды и выдал безжалостное заключение: ничего хоть отдаленно подходящего для этого случая. Пока нас чуть ли не силком тащили к машине, я продолжал спорить:
– Может, ну ее, эту оперу? Я все равно в ней ни черта не смыслю, не знаю итальянского и люблю исключительно джаз и кантри, – Ганнибал молча шел вперед, не обращая внимания на мой бубнеж. Эбигайл развлекалась. – У нас праздники, на самом деле. Почему я должен в свой законный выходной торчать среди кучки пафосных снобов, разряженный, как рождественская елка? Если ты стесняешься идти со мной, езжай один, я только рад буду. Даже отдам тебе Эбигайл, а на рыбалку мы с ней и завтра можем поехать, не вопрос.
– В машину, – бескомпромиссным тоном сказал Ганнибал и, как только я сел на переднее сиденье, с громким хлопком закрыл дверь. Он обошел машину по кругу и, видимо, успел за это время вернуть себе полную невозмутимость, поэтому его тон, когда он выруливал за ворота, звучал миролюбиво и даже увещевающе. – Уилл, я никогда не буду стыдиться тебя, не представляю, как ты вообще мог подумать об этом. И мне плевать на мнение той кучки напыщенных идиотов, с которыми нам придется столкнуться на концерте. Проблема исключительно в твоей эмпатии. Не хочу, чтобы ты сверх необходимого ловил на себе оценивающие взгляды. Постараемся слиться с толпой: белой вороне всегда неуютно среди своих цветных собратьев. Хочу, чтобы все время выступления ты был сконцентрирован исключительно на музыке, а не на своей чужеродности, которую бы тебе дали почувствовать, уж поверь мне.
– Значит, смокинг? – обреченно вздохнул я, понимая, что снова проиграл спор.
– Утешай себя тем, что это – обязательный дресскод мероприятия.
– Тогда я вытащу тебя с нами на рыбалку завтра, – мстительно сощурившись, я с вызовом посмотрел на него. – Одену тебя в джинсы и свитер, поедем в мое знакомое лесничество, на целый день.
– Звучит просто здорово, – наградил меня широкой открытой улыбкой Ганнибал. – Я весь в твоем распоряжении.
Окончательно я понял, что имел в виду Ганнибал, когда с таким чувством говорил об опере, только к концу выступления. Накал чувств и эмоций зала, прекрасная, живая музыка, богатый, глубокий звук, который только подчеркивала великолепная акустика помещения. Ощущение сопричастности, единения, совместно разделенного восторга. Я краем глаза почувствовал движение и повернул голову в сторону сидящего рядом Ганнибала, который взял меня за руку. В его глазах читался тот же восторг, тот же накал эмоций, что и у меня. Я не мог отвести взгляд, пораженный установившейся связью, чувствуя, как эмоции перетекают от меня к нему и обратно, резонируют и ширятся, вызывая едва заметные мурашки по всему телу. Губы сами собой расплылись в счастливой улыбке – зеркальном отражении улыбки Ганнибала.
– Видишь? – едва слышно выдохнул он, и я чуть склонил голову, признавая его правоту. Странно, почему-то это слово и интонация, с которой он его произнес, ужасно напоминали последние слова Гаррета Хоббса, но обдумать эту мысль я не успел.
Последние звуки стихли, и мы с Ганнибалом одновременно, не сговариваясь, встали со своих мест, возглавляя начавшийся шквал аплодисментов. За нами поднялась Эбигайл, потом начали присоединяться остальные. Спустя минуту стоял весь зал. Подхватив под руку Эбигайл, я помог ей идти к выходу: вечерние платья в пол такие неудобные, что девушкам можно только посочувствовать. Ганнибал шел за нами, как бы отгораживая от остальной толпы.
Мы прошли в фуршетный зал, гости вечера постепенно разбивались на кучки по интересам, и Ганнибал, кинув на нас извиняющийся взгляд, отошел к какой-то леди среднего возраста, вот уже пять минут как не сводившей с него глаз.
– Поверь, Уилл, вы пока не готовы знакомиться с леди Амалией, – пояснил он шепотом мне на ухо, и легкой походкой направился к ней.
– Все-таки иногда я его не понимаю, – помолчав и выпив немного шампанского, заметила Эбигайл, глядя на беседующего с леди в красном Ганнибала. – Объясни, зачем нам нужно было пересаживаться? Только создали заминку.
– Он же сказал: тебе бы было плохо видно за высокой прической сидящей впереди дамы.
– Видно чего? Сцену? – фыркнула Эбигайл. – Я бы прекрасно обошлась и без зрелища стоящей столбом женщины в платье в пол. Это же опера, а не балет, Уилл, исполнение статично. Вполне можно было закрыть глаза и отдаться на волю своего воображения.
Меня передернуло от такой перспективы: воображение мое было больным и очень непредсказуемым, а, учитывая специфику работы…
И все-таки в словах Эбигайл был смысл. Зачем-то же Ганнибал заставил нас пересесть, когда я хотел оставить почетное место в середине нашей дочке. Мне думалось, это будет правильным.
– Ой, смотри, – вдруг дернула меня за руку Эбигайл. – Они идут к нам.
– Уилл, Эбигайл, Амалия выразила горячее желание с вами познакомиться, – чуть улыбнувшись, сказал Ганнибал. – Имею честь представить – баронесса Амалия Штраль. Мои близкие друзья, практически семья, Уилл Грэм и Эбигайл Хоббс. Я ее опекун.
– Очень рада знакомству, – цепкий взгляд баронессы остановился на моем лице. – Я так рада за тебя, Ганнибал. Ты все время один, и мы уже отчаялись в своих попытках свести тебя с кем-нибудь.
Тот неловко кашлянул, кинув на меня извиняющийся взгляд, Эбигайл покраснела, а я решил, что смущаться не из-за чего. Пусть некорректные мысли этой дамы останутся исключительно на ее совести: как сказал Ганнибал, наши отношения – исключительно наше дело. А если чья-нибудь репутация и пострадает, то именно Ганнибала: я с этими людьми столкнулся впервые и скорее всего увижусь еще нескоро, а вот его косточки будут теперь перемывать на всех ближайших светских мероприятиях. Уж баронесса об этом точно позаботится.
Леди Амалия, не услышав возражений, довольно улыбнулась и посмотрела на меня почти нежно. Разговор зашел о званых вечерах у Ганнибала, баронесса пыталась заручиться моей поддержкой, чтобы уговорить его дать еще один.
– Ах, Уилл, вы просто не представляете, какие восхитительные ужины он устраивал, – лукаво улыбаясь, она доверительно взяла меня за руку. – Уверена, вам бы тоже хотелось на них побывать.
– Ганнибал, действительно, прекрасно готовит, – кивнул я.
За их спинами вот уже некоторое время переминался с ноги на ногу полноватый господин, немного заискивающе и натянуто улыбаясь. Его спутник изобразил скучающую мину, но время от времени тоже задумчиво посматривал на Ганнибала. Тот явно заметил их интерес, но ничего не предпринимал, и я решил не вмешиваться, просто понаблюдав, чем все разрешится.
– Кажется, молодой человек жаждет вашего внимания, Ганнибал, – наконец на них обратила внимания и баронесса.
Ганнибал нехотя нацепил на лицо насквозь искусственную улыбку и посмотрел на толстяка:
– Здравствуйте.
Если бы меня поприветствовали такой фразой, я бы вежливо извинился и отошел: пренебрежение, равнодушие, нежелание продолжать разговор. Но его это, казалось, нисколько не обескуражило, он, все так же улыбаясь, представил нам своего спутника и явно намеревался присоединиться к компании.
– Как вам вечер, доктор Лектер? – спросил он почти с придыханием. Я впервые в жизни слышал в голосе простого человека, а не героя мыльных опер, столько восхищения и почитания. Ганнибал едва заметно поморщился: ему не нравился такой тон.
– Вы что, знакомы? – заинтересовано спросила леди Амалия, переводя горящий взгляд с него на Ганнибала и меня. Она уже предвкушала скандал или мелодраму.
– Пусть моя жизнь вне оперы остается тайной, – вежливо улыбнувшись, заметил Ганнибал.
– Но как же Уилл и Эбигайл?
– Они – особый случай.
– Я – его пациент, – вклинился в их диалог наш новый знакомый, пока так и не представленный.
– Как вам представление? – Ганнибал явно не хотел говорить на профессиональные темы.
– Я в восторге, – тут же засветился энтузиазмом “пациент”, а его спутник сдал друга с потрохами:
– Он не смотрел на сцену. Его взгляд был все время прикован к вам.
Неловкое молчание разрядил шуткой доктор:
– Не выдавайте его, – в голосе слышался легкий укор. – Иначе нам не о чем будет говорить на сеансе. Франклен, – обернувшись к тому полноватому,– рад был встрече. Тобиас…
Ганнибал пожал им руки, всем своим видом показывая, что разговор закончен, и тем не осталось ничего другого, как удалиться.
– Прошу меня извинить, Амалия, но, боюсь, нам пора: Уилл и Эбигайл совсем заскучали.
Выходя из здания, Ганнибал пояснил:
– Уйти сразу было бы дурным тоном, но вот после получаса светских условностей наш уход уже не вызовет пересудов. Тебя не задели слова Амалии, Уилл?
– Нисколько. Я привык к непониманию и сплетням. Сам-то не боишься потерять репутацию?
– Нет. Так, значит, завтра рыбалка? Не передумал?
– Ни за что!
