Текст книги "Безусловный рефлекс: Рождественская история (ЛП)"

Автор книги: Fragilereality

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Прелюдия была не долгой. Они оба были слишком возбуждены, адреналин тек вместе с другими феромонами, которые маги источали, и гораздо раньше, чем они ожидали, Люциусу удалось одним махом снять с Гермионы брюки и трусики.

– Вы готовы?– В его голосе прозвучала нотка отчаяния, когда он устроился между ее бедер. Но Гермиона даже не стала тратить время на то, чтобы упиваться своей властью над ним.

– Да, Боже да, пожалуйста, Люциус.

Он не нуждался в дальнейшем поощрении, и Гермиона издала вопль, когда мужчина сделал сильный толчок, ворвавшись на всю длину при первом ударе. У нее не было времени оценить, насколько он велик, ведь прошло уже два года с момента ее последнего сексуального контакта. Потягиваться, пока ее тело приспосабливалось к нему, было более чем неудобно. Гермиона всхлипнула, ее пальцы судорожно сжались вокруг его плеч.

– С Вами все в порядке? – его голос был похож на вздох. – Я могу остановиться, если нужно.– Но за его уверенностью скрывалось отчаяние.

– Нет, нет, не останавливайтесь.– Боль и удовольствие были так тесно связаны, и Гермиона чувствовала, что удовольствие было прямо там, в пределах ее досягаемости. – Вы можете поцеловать меня еще раз?

Люциус подчинился, и ее тело растворилось в его теле. Восхитительная какофония ощущений, которые никогда не переставали зажигать его губы, началась снова, и девушка бессознательно выгнулась ему навстречу. Его толстый длинный член, погруженный глубоко в нее, теперь имел смысл, как и раньше, и они начали двигаться в гармонии.

Горящее, ноющие протяжное чувство удовольствия все еще было там. Прямо под удовольствием был край боли. Точно так же, как под маской социальной вежливости Люциуса скрывалась жестокая решимость. Гермиона получала удовольствие за двоих. Мужчина перестал целовать ее, и ей пришло в голову, что он, как и она, настолько ошеломлен происходящим, что ему не хватает координации движений бедрами и ртом одновременно. Затем он поднял голову и встретился с ней взглядом, и Гермиона поняла, что он просто хочет ее видеть. Люциус смотрел, как она извивается под ним, не в силах сдержать свои стоны. Поначалу она боялась увидеть в его глазах самодовольство или торжество. Но было только удивление в его серебристо-серых глазах, когда мужчина наклонился так, что его таз прижался к клитору, и он довел ее до оргазма быстрее, чем девушка могла сделать это сама. Это было слишком. Удовольствие, его взгляд, его поцелуи; весь феномен ее и этого мужчины был слишком большим, чтобы принять его, и Гермиона закрыла глаза, чтобы спрятать что-то, когда волны удовольствия поглотили ее.

– Посмотри на меня.

– Что?– Девушка тяжело дышала. В этот момент она была едва способна что-то понять.

– Посмотри на меня. – Гермиона почувствовала его руку на своей щеке и заставила себя открыть глаза, хотя чувствовала себя выжатой оргазмом и готовой упасть в обморок в любой момент. Пылающей силы в его глазах было почти достаточно, чтобы заставить ее упасть в обморок. Никто никогда не смотрел на нее так. Как будто она была самой драгоценной и замечательной вещью в мире. Его рот открылся, и мужчина напрягся над ней, все его тело дрожало от силы его собственного оргазма.

Затем Люциус рухнул на Гермиону и прижал ее тело к своему, в то время как его сердце болезненно быстро билось рядом с ее собственным.

Гермиона могла только лежать под ним, все еще пульсируя от случайных толчков, задаваясь вопросом, что именно только что произошло. Потому что ей казалось, что она пережила самый умопомрачительно интимный секс в своей жизни с Люциусом Малфоем. Мужчина немного подвинулся, чтобы дать девушке возможность дышать, но в остальном ничего не сказал, по-видимому, довольный тем, что держит ее в своих объятиях, пока их жизненные показатели постепенно нормализуются.

В конце концов, аналитическая часть ее мозга проснулась и начала задавать вопросы. Вопросы вроде того, что, черт возьми, только что произошло? И, это произойдет снова? И Гермиона поймала себя на том, что спрашивает вслух:

– Так, что же будет дальше?

К ее удивлению Люциус ответил чуть хрипловатым смешком.

– Ну, я еще не составил подробного расписания. Но мне придется немного прийти в себя, а потом я поставлю тебя на четвереньки перед зеркалом.– Он указал головой на зеркало в конце кровати.

– Ох. – Гермиона уставилась на него и, к своему удивлению, почувствовала, как ее слегка побитое и изнеможённое тело сжалось от предвкушения.

Для человека, столь привередливого к своему внешнему виду Люциус был очень неопрятный в постели. За ночь он каким-то образом занял три четверти немаленькой двуспальной кровати Гермионы. Проснувшись, девушка обнаружила Люциуса спящим на животе. Его волосы и руки были разбросаны по одеялу, и одна большая рука придавила ее, пальцы собственнически сжались на изгибе ее спины.

Неопрятный или нет, он был также исключительно красив. Его гладкая кожа сияла в утреннем свете, и Гермиона могла видеть тонкие очертания мускулатуры его спины и бедер. Как будто мраморная статуя легла вздремнуть посреди ее кровати. Она не хотела будить Люциуса, но в итоге из-за требований ее мочевой пузырь подверг сомнению ее желание, чтобы подальше полюбоваться на видение перед ней. Гермиона попыталась выскользнуть из-под его руки, но была встречена протестующим стоном.

– Куда? – Люциус приоткрыл серые глаза и умоляюще посмотрел на девушку, когда его рука сжала ее зад.

– В ванную комнату.

– Ох.– Он неохотно убрал руку, и закрыл глаза.

Гермиона медленно прошла в ванную, чувствуя себя более, чем немного утомлённой. В то время как Люциус, несомненно, преклонялся перед своим умением в любовных утехах, он был полон энтузиазма. У Гермионы болело все тело, как будто она принимала участие в особенно напряженном уроке физкультуры. Девушка поморщилась, увидев свое отражение в зеркале ванной. Она выглядела так, словно провела шесть раундов с боксером-тяжеловесом, не принадлежащим к элите волшебников. Под глазами были темные круги, на ключице красовался любовный укус, и ее волосы спутаны на затылке.

Здесь не было ничего, что помогло бы исправить ее внешний вид. Гермиона почистила зубы, умылась и зачаровала мешки под глазами. С тяжелым вздохом она собрала волосы в беспорядочный пучок. Вероятно, Люциус выбрал ее не из-за волос.

Когда Гермиона вернулась в спальню, Люциус, казалось, спал. Теперь одеяло было обернуто вокруг его талии, и девушка подумала, не потратил ли он несколько минут на то, чтобы сделать его как можно более эстетичным. Гермиона скользнула под одеяло, стараясь не потревожить спящего мужчину, который занимал большую часть кровати.

– Я думал, что ты сбежала.– Его голос был хриплым от сна.

– Я не смогла пролезть в окно ванной. – Девушка закончила фразу с легким писком, когда чья-то рука обхватила её, чтобы притянуть к себе

–Осторожно! – Она наклонилась, чтобы перехватить его блуждающую руку. – Мне немного больно.

– Извини. -Люциус приподнялся на локте, чтобы видеть ее лицо. – Я был слишком энергичен?

– Нет!…Ну, может быть, немного, но мне понравилось такое время провождение.

– Пять раз, – сказал он немного самодовольно.

– Ну-ну, Мистер Малфой, – Гермиона повернулась к нему лицом и обхватила пальцами его член. – Никто не любит хвастунов.

– Что вы говорите!– Он задохнулся и прижался бедрами к ее руке. – Цирцея, пожалуйста, не останавливайся. Ты даже не представляешь, сколько раз я представлял, как ты это делаешь.

«В самом деле?»

– Ты себе представлял, как я это делаю?– Она пару раз взмахнула рукой вверх-вниз.

Люциус поморщился.

– Да. Хотя, пожалуйста, помягче, я, возможно, перенапрягся прошлой ночью.

Гермиона ослабила пальцы, поглаживая вниз по твердой длине его член. Люциус довольно замурлыкал.

– Как долго ты представлял, что я это делаю?– спросила она.

Интересно, не тот ли первый поцелуй под омелой пробудил в нем такой же интерес, как и в ней?

– С тех пор, как я пришел работать в Министерство. В мой первый день…Я знал тогда… – он выглядел немного обиженным. – Ты не помнишь?

Гермиона напрягла свой мозг. – Не уверенна.

– Была дискуссия по части законодательства, которое вы пытались реализовать. Насколько я помню, оборотень был прав.

– О, этот день.Ее пальцы остановились на теле Люциуса. – Ты был полной задницей. Ты возражал против каждого моего замечания, просто чтобы досадить мне.

– Я, конечно, этого не делал. – Он накрыл ее руку своей, призывая продолжать поглаживание. – Я просто хотел убедиться, что ты полностью учла все последствия своего законодательства. Я хочу, чтобы ты знала, что я голосовал за тебя.

– Ты это сделал?

– Я обычно голосую в конце.

Гермиона скользнула пальцами ниже и погладила его яйца, обдумывая то, что он говорил.

– Ты голосовал за меня, потому что хотел, чтобы я это сделала?

– Нет, – его голос был слегка сдавленным. – Хотя, если ты будешь продолжать в том же духе, я проголосую за любой законопроект, который ты захочешь принять.

Гермиона слегка улыбнулась.

Его восхищение озадачивало, но доставляло огромное удовольствие.

– Я хотел, чтобы вы сделали это, потому что вы сделали всё, чтобы я отдал голос за вас. Его серые глаза нашли ее.

– Я не понимаю.

– Ты схватила меня за яйца, – он посмотрел на ее исследующую руку, – образно говоря, и действительно заставила задуматься. Я был предрасположен пересмотреть большую часть догмы, которую я ранее подписывал. Но ты, ты была такой страстной, такой уверенной, такой идеалисткой. Ты заставила меня поверить в возможность лучшего мира. С того дня я понял, что должен заполучить тебя.

– На самом деле?

– Да, действительно.

Гермиона нахмурилась.

– Ну, у тебя забавный способ показать это.

Теперь была очередь Люциуса хмуриться. – Не понимаю.

– За последние шесть месяцев ты превратил мою жизнь в сплошное страдание.

– Я?– Он выглядел раскаявшимся.

– Да! Ты выступал против каждого законопроекта, который я предлагала.

– Не возражал, тщательно допрашивал, чтобы убедиться, что это было законодательно обоснованно.

Гермиона проигнорировала ответ Люциуса.

– Ты урезал мой бюджет.

– Как и всем остальным, чтобы спасти экономику от полного краха. Ты действительно слишком печешься о том, как я делаю свою работу.

– Ты называл меня грязнокровкой.

– Ради Бога, женщина.– Люциус вдруг перекатился так, что оказался на ней. – Это было единственное, что я мог сделать, чтобы привлечь твое внимание!

Гермиона медленно моргнула.

– Ты обзывал меня, чтобы привлечь мое внимание?

При этих словах он уткнулся лицом ей в плечо и громко всхлипнул. – Милый Мерлин, я имею дело с идиотом. Нет. Для того, чтобы привлечь твоё внимание я работал каждый час дня и ночи без финансового вознаграждения. Я присутствовал на каждом обсуждении каждого законопроекта, который ты пыталась принять. Я присоединился к каждому совету и комитету, членом которого ты являлась. Я даже пожертвовал деньги твоему нелепому движению домашних эльфов и освободил моих собственных чертовых эльфов.

– Я не знала.

– Это было во всех «Ежедневных Пророках». Я сделал это в надежде, что другие чистокровные семьи последуют моему примеру. Я только и делал, что падал к твоим ногам. Только тогда, когда я сделал все возможное, чтобы привлечь твоё внимание, а ты все ёщё игнорировала меня, я стал обзывать тебя…

–Но почему … – начала она.

– Потому что я люблю тебя. – Его лицо находилось в нескольких дюймах от ее собственного, и Гермионе пришло в голову, что он и не должен освежиться утром. У нее никогда не хватило бы смелости заявить о своих чувствах кому бы то ни было в упор, не почистив зубы. Но, конечно, Люциус чертовски идеальный Малфой все еще пахнет свежо, как маргаритка. – Я люблю тебя уже шесть месяцев. Шесть месяцев, в течение которых ты едва уделяла мне время. Потом я обнаружил, что стоит мне назвать тебя грязнокровкой, как ты врываешься ко мне в кабинет и часами разглагольствуешь.– Он прижался к ней бедрами. – Ты не представляешь, как много значили для меня эти встречи.

– Ты…ты…сошел с ума, когда я кричала на тебя.

– Я «сошел с ума», как ты изволила выразиться из-за тебя, признавая, этот факт. – Люциус снова двинул бедрами, и они оба застонали, когда его член потерся о нежные гениталии девушки. – Ты кричишь на меня, поддерживая мои сексуальные фантазии в течение нескольких недель подряд.

– Ты мог бы также дернуть меня за волосы.

Гермиона просунула руку между их телами и ввела его в себя, морщась, когда ее израненное нутро потянулось, чтобы вместить его.

Люциус улыбнулся и укусил девушку за плечо. – Это действительно очень больно.

– Я знаю. – Девушка сжала пальцы ног, когда он начал медленно двигаться внутри нее.

– Ты хочешь, чтобы я остановился?

– Нет. – Она впилась пальцами в его ягодицы. – А ты хочешь остановиться?

– Нет. Он резко втянул в себя воздух. – Но если мы будем продолжать в том же духе, мне придется купить какую-нибудь мазь.

– Я могла бы сделать, я думаю. Я хорошо разбираюсь в зельях.

После этого они несколько минут не разговаривали, хотя Гермиона издавала множество интересных звуков.

– Люциус?

– Хм, – ответил он сонно. Гермиона лежала наполовину на его груди, и он приятно вибрировал, когда говорил.

– Как долго ты стоял под омелой?

– Около четырех часов. – Его пальцы нежно гладили кожу ее спины.

– И я была действительно первым человеком проходившим там за все это время?

– Конечно, нет. Я насильно отверг нескольких других ведьм и того восторженного мальчишку из почтового отдела, прежде чем появилась ты.

– Но как ты узнал, что я приду?

Люциус зевнул. -Я позаботился о том, чтобы встать между твоим кабинетом и лифтами, я знал, что это только вопрос времени.

– Что? – Гермиона подняла голову и посмотрела на него. Мужчина ответил ей обвиняющим взглядом с выражением сонного удовлетворения. – Ты хочешь сказать, что …

– Ты всегда так медленно соображаешь? – Он положил ее голову себе на грудь. – Да, я сам посадил омелу. Я решил, что если не смогу завоевать тебя интеллектуально, то придется сделать это физически.

– И омелу возле моего офиса?

– Ты действительно думаешь, что министерство разрешает использовать заколдованную омелу как часть стандартного декоративного набора? Подумай обо всех потраченных впустую человеческих часах….Я наложил вето несколько месяцев назад.

Спустя несколько минут, когда Гермиона все еще молчала, он сказал:

– Ты ничего не говоришь, и мне неудобно.

– Я просто думаю.

– Ты обычно делаешь это во время разговора.

– Я знаю…я просто…. – она подняла глаза и встретилась с ним взглядом. – Думаю, я польщена.

– Хорошо. – Люциус сонно улыбнулся Гермионе. – Теперь, когда ты обратила на меня внимание, мне бы очень хотелось поспать еще несколько часов.

– И что произойдет после этого?

– Мы сварим то восстановительное зелье, ты обещала, и тогда….

– Тогда?

Люциус пожал плечами. – Мы проведём остаток жизни, применяя его через равные промежутки времени?

Гермиона немного заартачилась на это. – Ты же знаешь, я только сейчас поняла, что ты меня не ненавидишь. Возможно, мы могли бы сходить еще на несколько свиданий, прежде чем обсуждать оставшуюся жизнь.

Люциус сонно улыбнулся. – Как пожелаешь, моя дорогая.

И они жили долго и счастливо.