Текст книги "Безусловный рефлекс: Рождественская история (ЛП)"

Автор книги: Fragilereality

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Перо и в самом деле очень красивое, подумала она, убирая его вместе с другими в ящик стола, подальше от вороватых коллег. У нее никогда раньше не было собственной краски, и это действительно было очень полезно, хотя ей хотелось, чтобы чернила не были такого яркого зелёного оттенка. Она очень старалась и за последние несколько дней в основном добилась успеха в своих попытках не думать о том, кто подарил это перо. Да, поцелуй с Люциусом Малфоем был чем-то вроде важного события в её жизни, но поскольку она вряд ли когда-нибудь сделает это снова, этот опыт лучше забыть.

Гермиона закрыла свой офис и направилась вдоль коридора к лифтам. На ходу она вспоминала содержимое своих кухонных шкафов и безуспешно пыталась сформировать рецепт праздничной закуски, состоявшей из Овалтина и пожелтевшего Бри.

Девушка была застигнута врасплох ощущением боли в животе и вскрикнула от ужаса, когда что-то резко остановило её. В течение целых пяти минут ее мозг отказывался признать реальность ее затруднительного положения, когда Гермиона тщетно боролась с чарами, удерживающими ее, она сдалась и посмотрела выше головы. Среди труб уютно устроилась безобидная веточка омелы.

– Чёрт! – Пробормотала она. С тех пор, как Люциус был пойман, Гермиона была очень бдительна и уничтожила несколько веточек, которые выстроились вдоль ее коридора, отлично применив Редукто. Кто-то, должно быть, счел нужным сделать небольшой ремонт, пока она была заперта в своем кабинете, фактически занимаясь работой. Она потянулась за волшебной палочкой, намереваясь уничтожить веточку, но в животе поселилось болезненное чувство страха. Девушка вспомнила, как положила палочку на стол, когда взяла пальто и портфель. С такой же ясностью она вспомнила, что оставила её там, когда выходила из офиса.

– Чёрт, – повторила она снова.

Теперь она не сможет отправить патронуса Гарри и попросить сжалиться над ней.

Девушка тяжело вздохнула.

– Думай Гермиона, – приказала она себе. – Должен быть какой-то выход.

Если и есть какой-то выход, он не сразу представит себя. Насколько Гермиона могла судить, она застряла здесь до открытия офиса 27 декабря. Теперь ее одинокое Рождество с кошкой казалось просто эйфорией. Она вздрогнула от звука закрывающейся двери в дальнем конце коридора. Девушка обернулась и увидела знакомую фигуру, удаляющуюся от нее по коридору. Люциус Малфой только что вышел из читального зала. Он шел по коридору в зимнем пальто, и его волосы слегка развевались за спиной. Гермиона застыла. Здесь было ее спасение. Ей надо было назвать его имя. Только она не хотела. Потому что Люциус был последним мужчиной в мире, которого она хотела поцеловать. Именно потому, что он каким-то образом стал единственным мужчиной в мире, которого она хотела поцеловать.

Если бы у неё только была палочка. Тогда она могла попросить Гарри прийти и помочь ей, или Аргуса Филча, или неприятного человека с волосатой бородавкой, который работал в столовой и пытался заглянуть ей под блузку, когда думал, что она не смотрит (она всегда смотрела).

– Что ты вообще за ведьма? – Гермиона тихо отчитала себя. – Ты забыла свою палочку, теперь тебе придется иметь дело с последствиями.

Малфой уходил все дальше. Скоро он уйдет.

– Мистер Малфой. – Ну, она не подозревала, что слова вырвутся изо рта.

Он остановился, все еще стоя к ней спиной, и Гермиона, затаив дыхание, наблюдала, как мужчина на долю секунды заколебался. Он решал, игнорировать ее или нет, подумала ведьма.

– Мисс Грейнджер. – Люциус повернулся и пошел к ней по коридору. – Ну-ну-ну, похоже, вы попали в неприятное положение.

Его глаза метнулись к Омеле, и на губах заиграла неприятная улыбка.

– Какой-то идиот подставил это возле моего офиса.

Гермиона огляделась вокруг, как будто могла заметить негодяя, удаляющегося по коридору.

– Правда, – в голосе Люциуса слышалось презрение. – Возможно, у вас есть тайный поклонник, готовый пойти на все, чтобы украсть Рождественский поцелуй. Его взгляд скользнул по ее телу. – А может, и нет.

Гермиона нахмурилась, но заставила себя сдержать язвительный ответ, который вертелся у нее на языке. Она не могла позволить себе разозлить Малфоя, напомнила ведьма себе.

Девушка скрестила руки на груди и склонила голову набок, надеясь, что он поймет ее невысказанную просьбу.

– Да? – Наклон его головы был зеркальным. – Там что-то было?

Девушка вздохнула.

– Мне нужно, чтобы Вы помогли мне, пожалуйста.

– Помочь Вам? Я не уверен, что понимаю.

О, он все прекрасно понял. Злобный огонек в серых глазах делал его еще более привлекательным. Как это раздражает.

Она снова вздохнула.

– Мне нужно, чтобы Вы поцеловали меня.

– Поцеловать Вас? – Он изобразил замешательство. – Но что Вы говорили? – Он постучал пальцами по губам. – Вы скорее поцелуете Василиска. Должен ли я попытаться исполнить Вашу просьбу?

– Не смешите меня, – огрызнулась девушка.

– Я не знал, что это смешно.

Он демонстративно поправил манжеты. Гермиона заметила, что маг одет еще элегантнее, чем обычно.

– Конечно, Вы не нуждаетесь в таких, как я, чтобы поцеловали Вас. Я думаю, Ваш рыцарь в сияющих доспехах будет здесь в любой момент, почему Вы не позвали на помощь?

– Я оставила палочку в кабинете, – пробормотала Гермиона.

– Вы что? – Люциус преувеличенно приложил ладонь к уху.

– Я оставила палочку в кабинете, – крикнула она.

– Ну-Ну, дорогая. Не надо кричать. Скульптурные брови поднялись, чтобы встретиться с белыми волосами. – Как жаль, что вы допустили такую оплошность. Я могу представить, что вы не встретите никого до Рождества….но конечно, Ваши верные друзья придут к Вам на помощь, в конце концов.

Гермиона прищурилась глядя на него. Можно было подумать, что Люциус был легилиментом, таким раздражающе хорошим и подначивающим её.

– Они не ждут меня до Дня Подарков. – Натянуто ответила Гермиона. – Вот почему, я прошу у Вас помощи. Я же помогла Вам в аналогичной ситуации, не так ли?

– Верно, – согласился Люциус. Он немного нахмурился. – Хотя, как я помню, Вы не сильно этого хотели….Действительно, я считаю, что Вы хотели получить рычаг влияния. – Мужчина задумчиво погладил подбородок. – Итак, Мисс Грейнджер, что вы можете мне предложить?

– Я не должна Вам что-то предлагать, это вопрос элементарной порядочности.

– Правда? Обычная порядочность, не так ли? – Голос Люциуса приобрел пугающе ласкающий тембр. – Но чего, по Вашим словам, мне не хватало…самый главный моральный компас, не так ли? – Он виновато фыркнул и развел руками в притворном сожалении. – Похоже, я веду себя недостойно, вульгарно или по-другому.

– Отлично, – отрезала Гермиона. – Чего Вы хотите?

– Нет, нет, нет, – он предостерегающе погрозил пальцем. – Это не совсем так работает. Что в этом интересного? Вы что-то предлагаете, а я получаю удовольствие, отвергая это. – Он скрестил руки на груди. – Приступайте.

– Вам это нравится, не так ли?

– Чрезвычайно.

Гермиона не могла не задаться вопросом, что такой человек, как Люциус, делал в министерстве почти в полночь в канун Рождества, насмехаясь над низкоуровневым сотрудником. Конечно, он должен наслаждаться каким-то сверкающим шаром… она отвлеклась от мыслей о Люциусе и его светской жизни или ее отсутствии и подумала о своих достоинствах. Что вы предложили человеку, у которого было все? Начни с малого, подумала она.

– Подружка моего кота забеременела, – рискнула она. – К концу февраля я могу предложить Вам котёнка.

На долю секунды Гермиона была почти уверена, что улыбка скользнула по его лицу, но она исчезла так быстро, что девушка могла только догадываться, что ей показалось.

– Чтобы заманить меня под омелу, Мисс Грейнджер, потребуется нечто большее, чем дворняжка.

Она боялась этого, хотя с нетерпением ждала встречи. Потомство Живоглота.

Хм, если не питомец. Тогда власть?

– Я заметила, что вы снова подали заявку в Совет управляющих Хогвартса. Я готова поддержать Вашу заявку. Она все равно должна была получить отказ.

– Мое заявление уже принято, – сказал он пренебрежительно. Его серые глаза были полны решимости. Было ясно, что Малфой чего-то хочет, но чего?

– Я буду приносить Вам чай каждое утро в течение недели… к Вашему столу, – добавила Гермиона, когда бровь снова взлетела вверх.

– Это заманчиво. – Он снова постучал пальцами по губам. – Но нет.

– Ух! – Гермиона не смогла сдержать гортанный звук. – Что же тогда? Если Вы не собираетесь этого делать, просто скажите мне. Хватит дразнить.

– Как Вы дразнили меня? – Мягко спросил мужчина.

– Это совсем другое.

– В каком смысле?

Люциус сделал еще один шаг к ней. Теперь он был совсем близко. Еще шаг, и она заподозрила, что он тоже будет пойман. Гермиона отказывалась смотреть на омелу.

– Потому что у нас совершенно другие обстоятельства.

Ведьма поджала губы, чтобы придать вес тому, что, как она знала, было довольно шатким аргументом.

– Я не понимаю, – сказал Люциус голосом, который показывал, что он действительно понимает, но он собирался заставить ее произнести это по буквам.

Хорошо, тогда она объяснит.

– Я-это я, – сказала она, указывая на себя. – Я хороший человек, добрый человек. Я заслуживаю помощи в трудную минуту.

– Понимаю. – В голосе Люциуса послышались нотки раздражения. – Итак, Гермиона Грейнджер, герой войны и вся золотая девочка, заслуживает помощи, но Люциус Малфой, бывший Пожиратель Смерти, должен быть оставлен гнить, это то, что вы говорите?

– Едва не остался гнить, – заметила Гермиона. – Просто вышел немного остудить пятки в коридоре, вот и все.

Глаза Люциуса не выражали эмоций.

– В таком случае Вы не будете возражать, если вас оставят в коридоре. Доброго вечера, мисс Грейнджер. – Он коротко кивнул и повернулся на каблуках.

Черт! Он действительно собирался уйти.

– Нет! Подождите, Мистер Малфой, подождите, пожалуйста. – Гермиона напряглась до предела, пытаясь последовать за ним. – Я ведь не бросила Вас, правда? Не под омелой и не гнить в Азкабане. Пожалуйста, не оставляйте меня здесь. – Гермиона почувствовала, как у нее задрожали губы. – Сегодня Рождество.

Люциус остановился оставаясь стоять к ней спиной.

– Почему? – в конце концов спросил он.

– Что почему?

– Почему, после всего, что случилось. После всего, что Вы пережили, Вы дали показания в мою пользу?

– О. – Гермиона пожала плечами, хотя он все еще не смотрел на нее. – Я не давала показаний в Вашу защиту. Я просто сказала правду.

– И что это была за правда?

– Когда мы были у вас под стражей, Вы были без палочки и не в состоянии помочь или помешать нам уйти, и что во время битвы в Хогвартсе Вы были слишком заняты местонахождением вашего сына, чтобы даже подумать о сражении. Вы держались подальше от войны, Мистер Малфой.

Мужчина медленно повернулся и смотрел на нее в течение длительного времени. Гермиона смотрела на него так смело, как только могла, хотя обжигающий взгляд этих серых глаз было трудно вынести.

– Моя бывшая жена устраивает новогоднюю вечеринку. Я хочу, чтобы Вы пошли со мной.

Гермиона была ошеломлена. Она продолжала смотреть на него с открытым ртом.

– «Да» или ” нет”, Мисс Грейнджер. У меня нет времени на всю ночь.

– Почему? – в конце концов спросила она.

– Что почему? – Он повторил ее предыдущий вопрос.

– Почему Вы хотите, чтобы я пошла?

Он закатил глаза и ответил с едким сарказмом:

– Потому что я был тайно влюблен в Вас в течение многих месяцев, и ни одна из моих попыток привлечь Ваше внимание не увенчалась успехом! Почему – не Ваше дело. Да или нет?

Гермиона на минуту задумалась. Возможно, это был тщательно продуманный заговор, чтобы похитить и убить ее, но мужчина не казался способным на убийство в эти дни. Он был более деловым и профессиональным. Она удостоверится, что ее друзья знают, где она, и это будет интересное представление о высших эшелонах чистокровного общества. Люциус нетерпеливо постукивал ногой по ковру.

– Это было простое приглашение, Мисс Грейнджер. Я не могу понять, почему это требует такого обдумывания.

– Я приду.

Представляла ли она блеск триумфа, вспыхнувший в его глазах?

– Отлично.

Люциус шагнул вперед и, явно не желая давать ей возможности отступить, заключил девушку в объятия. Он прогнул Гермиону так, что ее позвоночник заскрипел, а потом его губы коснулись ее губ, и, о сладкий Мерлин, это произошло снова.

В ушах у нее зазвучали фанфары. Сотни дам в шароварах танцевали канкан, и огромные волны разбивались о белый песок пустынного пляжа, когда его рот прижимался к ее губам. На этот раз Люциус действовал более тщательно. Несмотря на то, что он утверждал, что ему нужно быть где-то еще, он поцеловал ее так, словно у них было все время в мире. Его губы были греховно мягкими, когда они ласкали каждый дюйм ее рта. Одна рука вонзилась в волосы на затылке, чтобы расположить ее под правильным углом, и ее бедра прижались к его. Вечерний холод снова прокрался в коридор, но Люциус был обжигающе горяч, и Гермиона не могла не прижаться к нему еще теснее.

Почти не раздумывая, она приоткрыла губы и издала звук удивления, когда его язык проник в ее рот. В прошлый раз такого точно не было. И его зубы не сомкнулись вокруг ее нижней губы, и его большая рука не лежала так уверенно на ее попе. И она не могла ничего сделать, кроме как поцеловать его в ответ, потому что поцелуй был как первый бокал шампанского на свадьбе или первый кусочек багета, разогретого в духовке, густо намазанной соленым маслом. Это было восхитительно и снисходительно и не совсем хорошо для нее, и Гермиона просто хотела большего. Где-то далеко на расстоянии она слышала, как шумит бой курантов. На двенадцатом ударе Люциус мягко отпустил ее, на мгновение задержав пальцы в ее волосах.

Гермиона уставилась на него, слегка задыхаясь. Затем она опустила веки, потому что совершенно не знала, что делать или говорить, и вся эта встреча стала слишком интимной для нее.

– Счастливого Рождества, Мисс Грейнджер. – Тепло его слов немного смягчило боль, когда он отпустил ее. – Увидимся в канун Нового года. Он еще раз прижался губами к ее губам в коротком крепком поцелуе, а затем вышел из-под омелы и повернулся, чтобы уйти. Он помедлил секунду, потом обернулся. – Меня может заинтересовать один из этих ублюдочных котят. Пришлите сову, если будет белый. Он повернулся на каблуках и зашагал по коридору, прежде чем Гермиона успела ответить.

========== Глава 3 Хогманай ==========

В некоторых западных культурах принято целоваться в полночь в канун Нового Года. Некоторые придерживаются суеверия, что неспособность поцеловать кого-то гарантирует год одиночества.

Новогодние традиции

– Каково это, когда ты целуешь Гарри? – Гермиона старалась говорить небрежно и, чтобы не смотреть на Джинни, сделала глоток глинтвейна.

– Липко, как правило.– Голос Джинни был немного приглушён, когда она заговорила, обхватив несколько рук Кирби*, которые она зажала между губами для безопасности.

– Липко?

– МММ. Джеймс хотел бы стоять между нами как можно больше. – Джинни мягко вставила Кирби в прическу, которую она сейчас создавала в волосах Гермионы.

– Ну ладно. Я вижу, это была не та информация, которую ты искала, Гермиона.

– Но когда Джеймса нет рядом…или когда вы были вместе, как это было тогда? – Она смотрела в зеркало, как взгляд Джинни стал удаляться.

– Когда мы были подростками, это было восхитительно. Сначала казалось, что каждый поцелуй был украден и может стать нашим последним. Это было невероятно. – Она снова вцепляется в кудри Гермионы. – Но дело было не только в поцелуях. Тогда, при виде Гарри, я чувствовала себя так, будто меня ударили в живот. – Она улыбнулась и сделала глоток своего напитка. – Эти чувства не длятся вечно, во всяком случае, по моему опыту, но поцелуи все еще прекрасны. – Она глупо улыбнулась и отвела взгляд, слегка покраснев. – А почему ты спрашиваешь?

– О, мне просто интересно. – Гермиона возилась с коробкой булавок на столе. – Когда я поцеловала Рона, все было совсем не так.

– Ага, могу себе представить. – Джинни вздрогнула. – Пожалуйста, не говори о поцелуях с моим братом, ты же знаешь, меня это пугает.

– Извини. – Гермиона усмехнулась и замолчала, стараясь не морщиться, пока Джинни продолжала мучить ее расческой.

Они с Джинни были близки. Действительно близки. Их несостоявшиеся отношения, конечно, вбили клин между ней и Роном, и ее дружба с Гарри неизбежно изменилась теперь, когда он стал мужем и отцом, но с Джинни все только крепло. Рыжеволосая ведьма была ближайшей подругой Гермионы. Она без колебаний сказала бы, что может рассказать ей все. Вплоть до того момента, когда Люциус Малфой неожиданно поджег её мир.

– В этом году в Министерстве много омелы, – сказала Гермиона.

Джинни закатила глаза.

– Это немного неуместно для рабочей обстановки, тебе не кажется?

– Я тоже так считаю.– Гермиона на самом деле не думала об этом, что само по себе указывало на что-то серьезное. Она всегда думала о своей работе. – В общем, я застряла под одной из них в Сочельник.

– Не может быть! – Джинни прервала свои занятия и уставилась на Гермиону в зеркале. – Какой ужас! Почему ты не послала нам Патронуса? Я бы отправила Гарри спасти тебя…или, может быть, Перси, – лукаво добавила она.

– Не смейся, но я оставила палочку в своем кабинете. Честно говоря, я думала, что буду там до Дня Подарков.

– Вероятно, так и было бы. – Джинни тоже засмеялась. – Значит, тебя кто-то нашел?

– Да.

– Кто?

Выражение лица Джинни стало более напряженным, как будто она поняла, что они достигли сути того, о чем Гермиона не была полностью уверена, что хочет говорить.

– Мистер Малфой, – очень тихо сказала Гермиона.

– Драко? Бьюсь об заклад, ему это понравилось, ты знаешь, что он был ужасно влюблён в тебя в школе? Я могу только представить, как он налетает на тебя, как твой рыцарь в сияющей руке… О… ты ведь не сказала Драко, не так ли?

Гермиона покачала головой.

– Люциус… Люциус Малфой нашел тебя?

Гермиона кивнула.

– Что он сделал?

– Он был очень любезен. – Гермиона решила не упоминать о прошлой неделе, когда она нашла его в таком же затруднительном положении.

– Очень любезен в смысле поцелуев?

Гермиона снова кивнула, почти сбросив все еще шаткую копну кудрей на макушку.

– Осторожно! – Джинни яростно ткнула булавкой подругу, словно пытаясь пронзить бешеное животное. – Не могу поверить, что ты поцеловала Люциуса Малфоя неделю назад, и только сейчас говоришь мне об этом.

– Прости, я не знала, как ты к этому отнесешься. – Также Гермиона не была уверена в своих чувствах.

– В основном я заинтригована. – Джинни сделала еще глоток своего напитка. – Я не могу поверить, что он поцеловал тебя. Не обижайся, конечно, ты красивая, но он полный сноб.

– Я знаю. – Гермиона нахмурилась. – Похоже, его совсем не волновала моя грязная кровь.

– Я слышала, он смягчился. – Джинни вернулась к своим обязанностям парикмахера.

– От кого ты это слышала?

– Ну, в основном от Драко.– Драко был ловцом в команде Джинни по квиддичу. – Он по-прежнему много говорит об отце. Но и несколько других людей тоже. Папа был очень впечатлен работой, которую он делал в Министерстве с момента своего назначения.

– Действительно? – Гермиона боролась с желанием обернуться. – Я только видела, как он урезает многим людям бюджеты.

– А под людьми ты подразумеваешь себя?

– Ну…да.

– Не думаю, что это личная вендетта. Из того, что папа говорит, финансы Министерства были в довольно плохом состоянии, прежде чем он взял их в руки.

Гермиона откинула голову назад, пытаясь взглянуть на лицо Джинни, а не на ее отражение.

– Почему из всех людей именно ты защищаешь Люциуса Малфоя?

На щеках Джинни появился румянец.

– Я не защищаю его. – Она атаковала непослушные локоны в волосах Гермионы с ненужной энергией. – Я просто говорю, что он изменился, так что, если ты снова застрянешь с ним под омелой, это будет не так уж плохо.

– Действительно?

– Да, действительно. Гермиона, прошло почти два года с тех пор, как вы с Роном расстались, и я знаю, что ты ни с кем не была. Насколько тебе известно, твоя девственная плева могла отрасти!

Гермиона поперхнулась глинтвейном.

– Джинни! – Наконец ей удалось вздохнуть. – Если он столкнется с моей девственной плевой во время поцелуя, значит, все пошло наперекосяк. – Она глубоко вздохнула. – Вообще-то я иду с ним сегодня вечером. Ой! – Джинни только что сильно ударила ее по плечу.

– Ты хитрая лиса. Я думала, ты идешь на работу.

– Ну, он действительно работает со мной. – Гермиона потерла руку и попыталась выглядеть оскорбленной.

– Ты знаешь, что я имела в виду. Дерьмо…ты встречаешься с Люциусом Малфоем, – Джинни начала вырывать шпильки из почти законченной прически. – Просто не собираюсь подбирать их.

Гермиона решила встретиться с Люциусом в министерстве. Возможно, он действительно изменился или, по крайней мере, стал менее опасным, чем был, но она все равно не хотела, чтобы он знал ее адрес. А может, она просто не доверяла ему в замкнутом пространстве своей квартиры. Мужчина принял её указания с презрительным фырканьем, которое в точности передало его мнение о её диковинных маггловских идеях.

Чтобы еще больше разозлить свою Немезиду, она решила одеться в явно маггловском стиле: узкие атласные брюки-смокинг и серая шелковая блузка.

Джинни подняла бровь, глядя на ансамбль.

– Ты выглядишь великолепно, конечно, но я не уверена, что Люциус на самом деле знает, что ведьмы не треугольные ниже талии. Он может не справиться.

– Он справится, или я уйду.

Гермиона пожалела, что не может вернуть это чувство бравады сейчас, когда она ждала Люциуса на ступеньках Министерства.

Маг внезапно появился рядом с Гермионой, пока она смотрела в противоположном направлении.

– Мисс Грейнджер.

Она закричала, действительно закричала. Вот тебе и учтивая утонченность.

– Что-то случилось? – Малфой ухмыльнулся на ее реакцию.

– Нет-нет. – Гермиона преувеличенно покачала головой. – Я просто взволнована.

– Действительно? – Маг протянул руку к ней. – Если бы вечеринки Нарциссы так действовали на меня.

Гермиона осторожно положила руку ему на плечо. Теплое покалывание пробежало по ее пальцам, когда она прикоснулась к нему. Девушка нахмурилась. С какой стати он должен был вызывать такую реакцию? Другие мужчины-нет. Почему чертов Малфой заставляет её чувствовать тепло и покалывание?

– Куда мы идем? – Ведьма подняла на него глаза.

– Частный дом. Это недалеко, я думал, что мы можем пройтись, хотя я рад аппарировать, если Вы предпочитаете.

– Ходить-это прекрасно…подождите минутку. – Девушка бросила на Люциуса обвиняющий взгляд. – Вы не можете аппарировать.

– Не могу ли? К счастью, мне не сообщили об этом ограничении до того, как я аппарировал сюда несколько минут назад.

– Но…но…Ваша палочка.

– Как насчет этого? – Маг поднял трость и вытащил палочку так, чтобы Гермиона смогла увидеть древко.

– Я думала?

– Да?

Она расправила плечи. – Я думала, ее конфисковали в соответствии с условиями вашего испытательного срока.

– Министр счел нужным изменить эти условия в качестве компенсации за мои…что он сказал?.. образцовое поведение и безупречная работа на посту Министра финансов.

Мужчина выглядел неописуемо самодовольным.

Гермиона фыркнула.

– Вы явно не урезали бюджет, который мешал бы ему выполнять свою работу.

– Ну это было бы контрпродуктивно, не так ли? – Люциус бросил на нее надменный взгляд. – Я только урезаю бюджеты тех, у кого нет достаточно сил, чтобы отомстить.

– Вы… Вы…

– Да, я вполне понимаю Ваши чувства, – прервал ее заикания Люциус. – А теперь не могли бы Вы наказать меня по дороге? В конце концов, мы хотим попасть на вечеринку до полуночи.

Потеряв дар речи, Гермиона позволила ему вести себя по улицам. “Доверься Малфою”, – подумала она. Ему предстояли годы испытательного срока, и все же он легко обошел один из самых карательных пунктов. Этот человек будет управлять страной еще до того, как закончится срок его заключения.

Они шли в тишине, нарушаемой только стуком каблуков Гермионы и стуком трости Люциуса по булыжнику. Вскоре пара вошла в жилой район. Кирпичные таунхаусы возвышались над ними. Гермиона плохо знала местность. Ее жалованье не дотягивало даже до квартиры с одной спальней.

– Здесь сейчас живет миссис Малфой?

– Так и есть. – Лицо Люциуса ничего не выражало.

– Она выиграла дом в нашем бракоразводном процессе.

– Я не знала, что Вы разведены…до.– Она беспомощно махнула рукой.

– Я защищала Вашу жену не для того, чтобы причинить Вам боль, я бы этого не сделала. Мне жаль…

Люциус посмотрел на ведьму так, словно она была особенно интересным экспонатом в музее.

– С чего бы Вам жалеть?

– Жаль, что Вы развелись.

– Но почему Вы сожалеете? Вы совсем не знаете меня и мою бывшую жену. Я не собираюсь извиняться за разрыв ваших отношений с Уизли-младшим.

– Я просто из вежливости. – Гермиона ощетинилась. – Конечно, мне все равно – Вы могли бы плакать в свои подушки каждую ночь, а я бы носом не повела. И вообще, что Вы знаете о моих отношениях?

– Достаточно, – коротко сказал Люциус. Он слегка наклонил голову, и его дыхание коснулось ее уха. – Если бы все было хорошо между Вами и Уизли, Вы вряд ли были бы здесь со мной в канун Нового года, не так ли?

Вопрос был риторическим, и Гермиона все равно не могла ответить, потому что у нее перехватило дыхание от его почти состоявшегося прикосновения. Похоть собралась в ее животе, и она подавила ее, ужаснувшись тому, что этот мужчина мог вызвать такое чувство.

– Мы пришли. – Люциус остановился перед огромным особняком с огромной рождественской елкой, освещавшей эркер. Они поднялись по лестнице к двойным парадным дверям, которые охранял свирепого вида волшебник со списком гостей длиной в фут.

– Мистер Малфой. – Он склонил голову, как только увидел Люциуса, и не потрудился свериться со списком, прежде чем проводить их через двери в тепло и суматоху огромного вестибюля. Гермиона постаралась не разинуть рот, хотя все, чего ей действительно хотелось, – это медленно повернуться и рассмотреть все вокруг. Дом был прекрасным примером грузинской архитектуры с искусственными классическими штрихами, идеально подходящими показным Малфоям. Она неловко вытянула шею, любуясь замысловатым карнизом высоко над собой.

Рядом с ними материализовался домовой эльф, одетый в сверкающую белую наволочку, и Люциус протянул ей свой плащ, жестом приглашая Гермиону сделать то же самое. Когда она показала свой наряд, он издал преувеличенный двойной вздох.

– Как мило, что вы пришли в качестве официанта.

Гермиона как раз собиралась произнести язвительную и остроумную речь, когда раздался похожий на звонок голос: – Люциус ты пришел!

Нарцисса Малфой была такой же высокой, бледной и ледяной красавицей, какой ее помнила Гермиона. Ее волосы были причудливо убраны с лица, и стиль подчеркивался огромными сверкающими бриллиантами. Она выбрала белое-облегающее блестящее платье с глубоким вырезом. Женщина немного напоминала Гермионе Белую Ведьму из Нарнии. Но, несмотря на всю свою красоту, Нарцисса выглядела хрупкой. Она была более худой и излучала беспокойную нервную энергию, от которой у Гермионы сжались зубы. Ведьма звонко расцеловала Люциуса в обе щеки, накрашенными губами, и ее ладонь на мгновение властно легла мужчине на грудь. Гермиона могла ревновать, но она не могла не заметить, как Люциус напрягся при приветствии Нарциссы и не ответил ни на ее поцелуи, ни на объятия.

– А кого ты привел, Люциус? – Она повернулась к Гермионе, и ее улыбка погасла на губах, что могло бы показаться комичным, если бы не было так оскорбительно.

– Полагаю, вы знакомы с Мисс Грейнджер? – Люциус заботливо положил руку на локоть Гермионы, она боролась с желанием отодвинуться от обжигающего жара его прикосновения.

– Мисс Грейнджер, я уверена, Вы очарованы.– Она выглядела совсем не так. – Какой интересный наряд.

– Добрый вечер, миссис Малфой.– Гермиона огляделась. – У Вас прекрасный дом.

– Спасибо Вам. – Нарцисса перевела взгляд на Люциуса. – На самом деле я Мисс Блэк.

– О, прошу прощения. – Гермиона переводила взгляд с Люциуса на Нарциссу. Она понятия не имела, что происходит между разведенной парой, и уверяла себя, что не желает этого знать, но Люциус излучал неудовольствие всем своим видом, и Нарцисса сжала свои кроваво-красные губы, как будто она набрала какой-то бал. Прежде чем Гермиона успела обдумать, что она делает и как это может быть истолковано, она протянула руку и большим пальцем стерла пятно красной помады со щеки Люциуса. Его рот дернулся, как будто он почти не улыбался. Нарцисса резко вдохнула.

– Ну, мне пора возвращаться к остальным гостям. Приятного вечера. – Она унеслась в вихре сверкающей белизны.

Приняв решение, Гермиона схватила Люциуса за рукав и потащила его в самый незаметный угол, какой только смогла найти.

– Что, чёрт подери, происходит? – спросила она сердитым шёпотом.

Люциус многозначительно посмотрел туда, где ее маленькая рука мяла ткань его рукава.

Девушка отпустила его и рассеянно разгладила худшую из складок.

– Отвечайте, – добавила она.

– Я не обязан объясняться с Вами.

– Нет, это не так. – Гермиона выпрямила спину. – Но если Вы этого не сделаете, я уйду. Я согласилась сопровождать Вас сюда и сделала это. Я не хочу быть пешкой в игре, которую затеяли Вы с бывшей женой.

К ее удивлению, на его мраморном лице промелькнуло замешательство. Оно исчезло так же быстро, как и появилось.

– Я думал, что выразился достаточно ясно.

Он нахмурился, и Гермиона нервно отступила от него.

– Ясно о чем? – Она потеряла нить их разговора где-то по пути, и это раздражало ее.

– Неважно. – Люциус снова стал холодным и аристократичным. – Вы свободны, Мисс Грейнджер. Хотите, я провожу Вас домой?

– Что? Нет! – Гермиона оглядела огромный коридор, украшенный для праздничного сезона огромными венками из остролиста и грудами настоящего снега у стволов нескольких богато украшенных деревьев. Сверкающие гости смешались в заколдованном лесу, и Гермиона втайне оплакивала потерю возможности стать свидетелем такого зрелища. Она даже не добралась до бального зала. Девушка не была уверена, какую игру затеял Люциус. Возможно, он просто использовал ее, чтобы заработать очки у Нарциссы. Хотя она предпочла бы, чтобы её не использовали таким образом, правда заключалась в том, что ведьма хотела бы быть здесь, среди сверкающей волшебной элиты, чем дома с котом и дешевой бутылкой Просекко из супермаркета, которую она поставила в холодильник на случай, если вечер пойдет не так.

– Нет, я не хочу уходить. – Гермиона посмотрела на него, желая, чтобы он понял. – Я хочу, чтобы Вы убедили меня остаться.

– О. – Он немного повеселел от ее слов, прежде чем прищурился и посмотрел на нее оценивающим взглядом. – Почему Вы хотите остаться?