Текст книги "Наруто: Песчаный оборотень (СИ)"

Автор книги: Fomcka2108

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

Часть 65 POV Не первая

-Хорошего дня, – подарив дочери поцелуй, я хотела то же самое проделать с Акихико, но мальчик уже уходил, не поворачивая ко мне головы, – удачи, Аки.

На мои слова сын Ханако что-то буркнул себе под нос, ускоряясь и скрываясь за углом. Подавив печальный вздох, я проводила его взглядом, чувствуя, как теряю опору под ногами. Несмотря на мой отпуск, подписанный мужем лично, сил не было вообще, ни моральных, ни физических.

–Мам?

Очнувшись от надавившей на плечи вялости, я тряхнула волосами, возвращая на лицо прежнюю улыбку, которая когда-то была искренней и не напряжённой.

–Да, милая?

Опустившись на одно колено, я встала напротив глаз дочери, которая во всём пошла в меня. По сравнению с Тетсуо, она была совсем крошечной, щуплой и казалась такой хрупкой, даже несмотря на талант в стезе шиноби.

–Всё будет хорошо, я присмотрю за ним.

Резко подскочив ко мне вплотную, Юно приобняла меня за шею, зарываясь лицом в волосы. С трудом удержав рвущиеся наружу слёзы, я погладила дочь по голове, мягко сжимая её в свои руках. Её тепло дарило мне успокоение и новые силы, чтобы пережить ещё один день.

–Спасибо, моя хорошая, – оставив ещё несколько поцелуев на лице Юно под её смущенное хихиканье, я выпустила дочку из объятий, кивая головой в сторону академии, – тебе пора, а то опоздаешь.

–Да, точно! Спасибо. Пока, мам!

Помахав мне на прощание рукой, она скрылась вслед за Акихико, убегая на занятия, которые теперь посещала постоянно в связи с потерей учителя.

«Наверняка, Тетсуо подсуетился, чтобы нового не выдали».

Покачав головой на постоянно лезущие в голову мысли о муже, видя его длинные властные руки в любом событии, связанном с нашей семьёй, я вернулась в пустой дом, который начал медленно вновь обретать краски после утраты.

На столе стояла моя остывшая кружка с чаем, напротив которой я и устроилась, погружаясь в собственные мысли. У меня было около получаса до начала смены в госпитале, куда я тайком бегаю, пока дети на занятиях, но, думаю, Тетсуо в курсе, чем я занимаюсь.

–Надеюсь, что в курсе...

Слова вырвались изо рта против собственной воли. Прижав ладонь к губам, в страхе озираясь по сторонам, будто бы кто-то мог меня услышать, я обхватила руками голову, которую постоянно разрывали противоречия и размышления.

Было столько мыслей и предположений, теорий, размышлений и всяких глупых фантазий, от которых я постоянно терялась и моё настроение скакало, как электрический разряд у неопытного генина.

Будет ли всё как раньше? Сможем ли мы стать нормальной семьёй? Любит ли меня муж? Как ко мне относится Акихико и станет ли когда-нибудь называть матерью или это явно лишнее в наших отношениях?

Хотелось поговорить с Тетсуо, обнять его и почувствовать силу его крепких рук, но сейчас это невозможно.

–Как будто раньше было сильно лучше...

Горько усмехнувшись, встаю из-за стола. Лучше выйти пораньше и прогуляться под утренним солнцем. Может наше жаркое и беспощадное светило выжжет мои глупые мысли и поможет сосредоточиться на реальности?

Любимая куртка накидывается на плечи, а руки привычно убираются в карманы, пока я прогулочным шагом иду в сторону госпиталя, где сейчас постоянно людно. Десятки шиноби каждую неделю привозятся в деревню, они кричат и стонут. Но это всё же лучше, чем если пациент молчит.

Каждый из них говорит одно и то же. Всего два варианта в разных интерпретациях, но суть одна. Вернуться обратно и сражаться вместе со всеми, или же умоляют оставить их здесь, желая больше никогда не видеть ужасов войны.

Такие испуганные, храбрящиеся и желающие показаться не теми, кто они есть в своих попытках сбежать, и неважно куда, на фронт или прочь из деревни. Эта война сильно ударила, особенно по молодому поколению, абсолютно не готовому к самым худшим качествам человечества и шиноби в частности.

Вторая Мировая Война была ещё ужаснее предыдущей. Союзы заключались и рвались каждый день. Дипломаты сбивались с ног, пытаясь выторговать условия получше, а пока они игрались с документами и словами, на полях сражений погибали ниндзя и солдаты, отдавая свои жизни за эфемерные цели и репутацию своего скрытого селения.

–Какая глупость.

Запрокинув голову к небу, застываю на пару секунд, буквально наслаждаясь тёплыми лучиками, пробегающими по лицу. Они припекают, вызывая приятное покалывание, пытаясь пробраться сквозь веки и ослепить, но самое главное – они помогают не думать о разладе в семье.

Мой путь продолжился дальше и на пустынных улочках Суны я даже умудрилась встретить пару знакомых, спешащих по своим делам и перекинувшихся со мной парой слов.

Помахав им на прощание, стираю с лица вежливую улыбку и вновь хмуро смотрю вперёд, продолжая идти к госпиталю, размышляя над тем, как наши потомки будут смотреть назад в прошлое и обсуждать нынешние события. Как Юно и Акихико будут рассказывать своим детям и внукам о том, что творилось сейчас. Смогут ли они полностью понять, что ниндзя не сражаются за мифические воли стихий собственных стран, а за простые деньги? Или в далёком будущем эта война будет для них лишь чем-то жутким и далёким, оставшимся далеко позади?

Отец Ханако часто говорит, что война никогда не меняется. Что там всегда есть лишь два цвета: красный от крови и чёрный от похорон. Но мне кажется, это не так.

Раньше всё было проще, даже Первая Мировая была проще, а то что творится сегодня, это никак не передать словами. Столько смертей, предательства, жадности, и многого, многого другого.

Выдохнув через плотно сжатые губы, я потрясла головой, раскидав заслонившие глаза волосы. Перед моими глазами была широкая улица, на которой когда-то часто стояли ларьки и беседки, полные лотков и корзин с едой и другими товарами. Сотни людей бродили по этому стихийно образовавшемуся рынку, весело переругиваясь с продавцами в ярых попытках сбить цену или провести выгодный обмен.

Дети бегали между потоков взрослых, как маленькие рыбки в шустрой реке. Кто-то таскал с прилавков еду, а другие просто играли между собой, отвлекая ответственных за порядок шиноби своим смехом.

Сейчас тут было пустовато. Пару десятков торгашей, спокойно общающихся между собой, бродящих по кругу, ведя беседы ни о чём, больше обсасывая свежие сплетни и дополняя их новыми, всё более невероятными, подробностями.

Вежливо кивнув на приветствия, как-никак жена Казекаге, я прошла мимо смотрящих на меня во все глаза людей и быстро завернула за угол, прижавшись спиной к стене, вслушиваясь в возобновляемый разговор.

–Госпожа Мияко нынче выглядит всё хуже с каждым днём...

–Балда, закрой рот, если не хочешь оказаться под дворцом Казекаге!

–А чего я такого сказал?

–Вот в том-то и дело, что ничего умного!

«Эх, Тетсуо... Как же до такого дошло, что всеми любимый лидер превратился в чудовище, которым пугают ребятишек и дураков?».

Я прекрасно знала ответ, но признавать его не хотела. Наверное я идиотка... Что бы ни говорили о муже, как бы ни порицали и ни шептались у меня за спиной, я всё равно буду на его стороне.

«Ведь она бы точно была на его стороне».

Мысли о моей названой сестре, о подруге и, можно сказать, второй матери моей дочери до сих пор вызывали слёзы на глазах.

Ханако была не такой, как многие думают. Идеальная для всех со стороны, она была хрупкой и ранимой внутри, боясь потерять доверие и любовь своих близких. Наделённая влиянием и властью, а позже силой и верным мужем, моя «сестра» слишком серьёзно относилась ко всему, связанному с её ролью в обществе и жизни деревни.

Идеальная жена, любовница, носительница демона и советник для своего Каге, хоть о последнем никто и не знал.

В голову стали пробираться нехорошие мысли, полные зависти и горечи, приправленные презрением к самой себе.

Я никогда этого не признаю, ни перед кем и ни за что, но я завидовала Ханако. Желала быть на её месте... Не в верхушке деревни или по боевым навыкам, а дома... Быть первой, быть старшей и любимой. Не выйти замуж за мужчину, который первые годы ходит к тебе в постель, как на работу, и продолжает общаться как со своим боевым товарищем.

И когда её не стало, на миг, всего краткий миг, в моей голове промелькнуло удовлетворение. От того, что теперь не будет первых и вторых. Больше не нужно напрягаться изо всех сил, чтобы заполучить хоть частичку тепла, не нужно делить любимого человека ни с кем. Только одна, единственная.

Но потом, слава духам и богам, это всё смылось. Сгорело презрением к себе и ненавистью к Цучикаге Муу. Улетело в глубины души и было заперто под замком из воли, уважения и любви к подруге, которая больше никогда не сможет быть среди нас.

Последние остатки моего злорадства, которое пряталось под фальшивыми доводами логики, пропали под слезами детей, любящих её так же, как, я надеюсь, они любят и меня.

В голове сразу вспомнились слёзы Акихико. Такие откровенные и простые, наполненные его эмоциями, которые мальчик, в попытках походить на своего сурового отца, надеялся спрятать ото всех, чем всегда вызывал на наших с ней лицах улыбки.

Он плакал так сильно, так громко. Крепко сжимая своими не по-детски сильными пальцами мои плечи и спину, упираясь лбом в грудь. Его горе было так заразительно, что и я сама, придя утешить их, расплакалась вместе с детьми.

Так мы и сидели тогда на полу, сдавливая друг друга, пытаясь вжаться посильнее, боясь, что ещё кто-то исчезнет. И этот подспудный страх не редко вновь поднимал голову и по сей день, даря телу целую массу самых мерзких и неприятных ощущений, порождая в голове иллюзии о смерти родных.

И если волнение из-за безопасности детей смирялось их нахождением в деревне, где они живут среди тысяч шиноби, то вот при мыслях об их отце я готова была плакать в подушку ночами.

Он снова где-то там, на другой части континента, сражается впереди всех, ведь по-другому не умеет и никакие доводы о его безопасности и осторожности не помогут, Тетсуо просто проигнорирует их.

«Глупый, самоуверенный дурак. Когда же ты поймёшь, что ты не сильнее всех... И самое главное, что ты не остался один».

Эти мысли постоянно вклинивались в размышления, заставляя подозревать и предполагать худшее с незавидной частотой. А само поведение мужа лишь подбрасывало дров в костёр.

С того дня, как возобновились активные боевые действия, прошло четыре месяца, а за это время он не прислал ни единого письма, ни весточки, даже простого устного сообщения вместе с ранеными, вынуждая свою семью довольствоваться донесениями из общих сводок и разговорами с Джуном, который наконец смог выйти из больницы и приступить к делам.

Брат Казекаге тоже не отличался манерами, но ему хотя бы хватало совести рассказывать всё в подробностях и не заставлять жену и детей мучаться в ожидании плохих вестей или похоронной команды!

Хлопнув себя по щекам, выбивая зарождающуюся злость, медленно дышу, пытаясь успокоиться и лишь по прошествии пары минут вновь прихожу в норму и поднимаю веки.

На крыльце госпиталя курило несколько медбратьев и помощников из простых гражданских, которые вызвались помогать чем могут, и я была им искренне благодарна за это, как, в общем-то, и все работники госпиталя.

Вытащив из кармана красную ленту, вырезанную из бывшего пояса Ханако, подвязываю ей волосы, убирая их на затылок, чтобы не мешали. Сегодня должны были поступить новые раненые, так что работы будет много и у меня нет больше времени на самокопание и жалость к себе.

«Мне никогда не заменить тебя, но хотя бы буду собой».

(Не забывайте про мою новую работу по игре Врата Балдура 3, там активно выходят новые главы)

Часть 66 POV Изобретатель

-Ты остаёшься за главного, – мой тяжёлый вздох прервал речь Тетсуо, лицо которого украсила злорадствующая понимающая улыбка, – да, да... Привыкай потихоньку, ведь скоро ты станешь третьей Тенью Ветра.

Это были последние слова, которые мой друг сказал мне перед тем, как отправиться на войну с Узушио и Конохой, разоряя первых и обескровливая вторых. Вот уже полгода от него приходили лишь краткие инструкции и пояснения, которые содержали в себе минимум информации, ведь наверняка довериться бумаге было нельзя.

Но даже в такой ситуации удалось найти выход, используя призыв Казекаге, его боевых хомяков...

–Как же глупо звучит.

Пробормотав себе под нос, я отодвинулся от стола, отталкиваясь руками, позволяя колёсикам кресла унести меня в центр зала. Откинувшись на спинку, запрокидываю голову назад, рассматривая серый безвкусный потолок. Для большинства он покажется унылым и скучным, но как по мне – это в разы лучше любого декора и украшений.

Вдохнув полной грудью аромат чистой лаборатории, в которой витал едва уловимый запах трав и оборудования, позволяю себе расслабиться.

После новостей, обрушенных на меня Тетсуо, мой рабочий график сильно изменился и теперь я не могу позволить себе вдоволь насладиться любимым делом в редких перерывах между боевыми действиями.

Изучать и познавать новое, открывать недоступные ранее грани силы, создавать техники и постигать чакру, находя всё новые и новые свойства.

Азарт просыпался в груди, отзываясь мерзким зудом, который можно было удалить лишь одним-единственным способом. Никак внешне не показывая своего энтузиазма, с привычно хмурым выражением лица я подкатился обратно к столу, не в силах больше терпеть и откладывать. Как наркоман или алкоголик, я крепко приложился к своей «дозе», погружаясь в работу, нервно строча новые данные и сверяя образцы.

Время летело незаметно, минуты складывались в часы, уходя с умопомрачительной скоростью. Мир раздвигал свои границы, я чувствовал это в каждом мгновении и никак не мог нарадоваться, как ребёнок, нашедший новую игрушку... И игрушка была всегда одинаковая, но каждый раз новая, каждый раз чуть другая и оттого она становилась притягательнее.

Моя страсть к науке так поглотила меня, что лишь в последний момент я заметил, что моё одиночество, в последнее время выбиваемое из советников, всё реже и реже нарушено.

Чуть довернув голову, чтобы бумаги оставались в поле зрения, я увидел невысокую мнущуюся фигурку ребёнка и лишь спустя пару секунд рассматривания понял, кто же посетил меня.

–Значит, ты достиг успеха?

–Да, учитель.

«Учитель»... Какое новое и необычное обращение. И хотя дети в академиях часто величали меня так, но лишь с обретением личного воспитанника я понял, как сильно может отличаться это понятие, произнесённое разными устами. Сколько смыслов и значений может произнести ученик, его родитель, друзья и коллеги...

–Учитель?

Снова задумался, размышляя и не останавливая работу. Тетсуо постоянно смеётся над этой моей привычкой, но, как по мне, она совершенно безобидна, учитывая, какие тараканы проживают в голове самого Казекаге.

–Да, Шино?

–У меня получилось.

Всего несколько слов, а какой эффект. Сам от себя не ожидая, я подорвался с кресла и оказался рядом с напуганным быстрой сменой обстановки ребёнком. Мальчик, ещё пару секунд назад мнущийся в дверях и не знающий, как себя вести с новым наставником, сейчас удивленно хлопал глазами, пока я готовился брать образцы крови и чакры из его руки.

–Расскажи поподробнее, – мысли с трудом перетекали в слова, в голове я уже завалил его вопросами, пока в реальности старался не напугать мальчика, чтобы не застопорить процесс, лишь увеличивая время рассказа, – с чего всё началось?

–Да...

Тряхнув густой шевелюрой черных волос, парнишка набрал побольше воздуха, беря своеобразную передышку перед речью и потом вывалил на меня кучу бесполезной информации в одном предложении.

–Я делал так, как вы и говорили, постепенно напитывая чакрой песок и постоянно сканируя его Бьякуганом, стараясь прицепить к каждой песчинке по «нитке», но, в отличие от марионеток, они соединялись не все сразу, а каждая по одной и максимум у меня выходило собрать вместе около двадцати песчинок...

–Это нормально. В целом, любой кукловод может повторить твой трюк, хотя... Не простой, а скорее мастер своего дела, да...

–Эм, вот. А потом я попробовал спрессовать чакру, как на занятиях по контролю, когда мы контролировали кусочки земли.

–Поспешный, но вполне логичный вывод, – было тяжело остановиться и не завалить мальчишку вопросами, сначала надо услышать всё, – и каков результат?

–Не очень... Я...

–М? Не бойся, Шино. В науке не бывает лишь успешных результатов. Даже неудачи – это путь к прогрессу.

–Я разозлился. Уже два месяца я делал одно и то же, но ничего не происходило, – стесняясь своего поведения, он прятал от меня глаза и краснел щеками, – я сильно вспылил и у меня получилось обхватить сразу несколько песчинок одной нитью.

–Хм, – все анализы, доступные сейчас, были взяты, так что я смог спокойно поразмышлять, – злость, значит. Эмоции мешали тебе концентрироваться и из-за этого контроль упал, позволяя обхватить сразу несколько. Значит, всё гораздо проще, чем кажется на первый взгляд?

Продолжая говорить вслух, я удалился к своему рабочему столу, немедленно конспектируя все пришедшие идеи. Разные варианты, разные реализации и, конечно же, разные возможности участников эксперимента.

Шино был самым перспективным и одаренным, без преувеличения сказать, во всех сферах. Сильное и выносливое тело, хороший объём чакры, открытый к новому разум и богатая фантазия. Тетсуо отлично его подготовил и теперь мальчик был потрясающей заготовкой под сильного шиноби с новой, неповторимой силой.

В голове сразу же промелькнуло лицо девушки, погибшей жены моего друга и хорошее настроение пошло на спад.

Закрыв тетрадь с записями, я вчитался в название проекта и кривая улыбка украсила лицо.

«Искусственный Демон».

Броское и красивое название, которое не отражало сути изысканий. Возможно, это было сделано, чтобы запутать шпионов других стран, которых в Суне, как и в любой другой деревне, было пруд пруди... Но мне оно не нравилось. Создавалось ощущение, что это простая замена для Ханако и Шукаку, но я-то понимал, что человечество ещё не скоро сможет повторить или хотя скопировать подобные возможности в полном объеме.

Слишком мало сил уделяется на развитие нового и слишком много на уничтожение уже достигнутого.

Встав из-за стола, я махнул рукой Шино, призывая мальчика идти за мной, и он быстро спрыгнул со своего места, забавно семеня следом, едва поспевая за моими быстрыми шагами.

«Любопытно»

Уже в который раз для себя я отмечаю проявляющуюся привязанность к этому ребёнку, что, по идее, должно было сильно сказаться на рабочем процессе и моих результатах, но, как оказалось, всё произошло в точности наоборот.

Мне нравилось тренировать внезапно свалившегося на голову ученика. Этот поднимающийся из глубины души восторг и ожидания, когда этот маленький, во всём доверяющий тебе, человечек постигает новое и становится лучше, сильнее, быстрее. Стараясь во многом копировать тебя и подражать твоим привычкам и хобби.

Шино легко влился в научный коллектив, заглатывая книги и методички, уделяя внимание всему, до чего только могли дотянуться его маленькие загребущие ручонки, но я был не против. Так даже лучше, если трезво смотреть на вещи. Мой график ещё более плотный, чем у нынешнего Каге и всякий раз, когда Тетсуо жаловался на тяжёлый рабочий день, я лишь кивал на это головой и, ни слова не говоря, удалялся в лабораторию, творить и постигать дальше, до поздней ночи задерживаясь на месте, пичкая себя различными стимуляторами и пилюлями, чтобы продержаться хотя бы пару лишних часов.

Из-за этого я не мог в полной мере уделять внимание Шино, которого мой старый друг спихнул мне на плечи, как, в общем-то, и всех остальных своих учеников.

Подобное вызвало небывалое недовольство, причём не только у родителей детей, но и у всего совета кланов и джонинов, где каждый намеревался высказать свои мысли и идеи, но наш Каге поступил в лучших традициях ниндзя.

Нанёс удар и отступил, точнее сбежал на войну, лишь бы не участвовать в беседах со своими подчинёнными, скидывая все проблемы на меня.

«Тетсуо, что же с тобой стало..?».

Банальный вопрос, которым, наверняка, задавался каждый, кто входил в близкое окружение правителя деревни. Этакий круг сторонников, где каждый имел свою роль и стоял на одной стороне, но мы не обязательно должны были быть друзьями.

И все мы знали ответ на этот вопрос, только вот каждый из нас уделял внимание разным вещам, которые привели к закономерному результату.

Когда-то давно я бы сказал, что Тетсуо не подходит на роль Каге. Даже если его сила и навыки полностью соответствуют занимаемой должности, он больше боевик и человек действия... Но за годы, прошедшие вместе за работой, я поменял свои взгляды, признавая ошибки и честно признавшись в этом своему другу, на что получил весёлый, полный радости ответ.

–Я и сам так думаю, но кто, если не я? Чем больше ты жаждешь встать у руля по надуманным причинам, а не из-за долга, тем хуже ты годишься для этого.

Интересный ответ. Он говорил это с улыбкой на лице, разбирая вечно заваленный бумагами стол, советуясь с Джуном, стоящим над его плечом карающей дланью и не давая сбежать домой к семье.

Сейчас же я не уверен, что Тетсуо вообще бы что-то сказал. Его поведение слишком сильно изменилось, а согласие с отстранением от дела, что завещал ему брат, породило ещё больше сомнений не только среди его врагов, но и среди сторонников.

Наш последний разговор был наполнен привычным шутками и взаимными подколками с каменными лицами, где проигравший должен был первым засмеяться, хотя в моём случае это была лишь скромная улыбка.

Но Казекаге был другим. Я видел по его глазам, что он лишь отыгрывал роль, погружая зрителей, что присутствовали при разговоре, в паутину лжи о своём состоянии.

Фальшь сквозила из него насквозь и мы, его друзья и товарищи, делали вид, что верим ему и принимаем всё за чистую монету, хотя, как мне кажется, это было нашей главной ошибкой.

За своими размышлениями я и не заметил, как мы с Шино дошли до тренировочного зала, где уже была подготовлена небольшая арена, полная песка самой разной плотности.

Вокруг собрались ученые и аналитики, набранные в далёкие времена, когда деревня только строилась. Каждый из этих людей разделял мою страсть к науке и познанию, поэтому им можно было доверять, ведь кто, как не учёный понимает, насколько важно иметь проверенных коллег, что не присвоят твои заслуги себе.

Шино встал в центр зала, без слов понимая, что от него требуется и, разведя руки в стороны, начал медленно напитывать их чакрой, открывая свои поразительные волшебные глаза.

Вены вздулись на его лице, позволяя увидеть всё в огромном радиусе и в этот момент с кончиков пальцев ученика выстрелили нити чакры, прикрепляясь к частичкам песка.

Его чакра расползалась бесформенной кляксой, подчиняя себе песчинки одну за другой, медленно формируя из них единое целое, пока в конце концов по одному мановению его ладони в воздух не взмыло полтора килограмма постоянного спутника любой пустыни.

Повинуясь движениям мальчика, песок скользил по воздуху, собираясь в гротескные фигуры, отдаленно напоминающие квадраты и круги.

На лице Шино выступил пот, а его самого сильно трясло, но я видел, как его губы широко расползаются по лицу, демонстрируя восторг ребёнка. Не выдержав долгого напряжения, он отпустил нити чакры, развеивая технику и перестав контролировать песок, который разлетелся у него под ногами.

Вокруг раздались одобрительные выкрики, а многие начали хлопать в ладоши, поздравляя меня и Шино. Люди входили на площадку, хлопая парня по плечам и взъерошивая волосы. Они обступили его со всех сторон, не давая ребёнку прохода, но в один краткий миг мы встретились глазами и моё лицо озарила ответная мягкая улыбка.

Удовлетворительно кивнув головой, я оставил счастливого парнишку в окружении коллег, пока сам неторопливо удалялся обратно в кабинет, где меня ещё ждали десятки других открытий и изобретений.

Они ждали своего часа, наплевав на проклятую войну, мечтали воплотиться в жизнь, даря мне подсказки и практически требуя донести о них миру.

Присев за рабочий стол, я придвинул поближе тетрадь, лёгким движением руки стирая дурацкое название, которое часто царапало мне душу. Ровными и аккуратными движениями я выводил буквы по полям, переименовывая проект, который принесёт Суне процветание. Я уверен в этом.

(Заходите и читайте мой новый фик по Вратам Балдура)