Текст книги "Мистер Фермер. Война бессмертных! (СИ)"

Автор книги: Focsker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Господин, если вы желаете убедиться в преданности Джульетты и Люси, не лучше было бы ещё раз просканировать их магией, либо же заклеймить и посадить в магические оковы? – Спрашивала Облачко, перед тем как отправиться на задание.

– Моё доверие к ним абсолютно. – Отвечаю я, – потому, и прошу проверить тебя не их лично, а окружение, в котором они обитают. Крысы, заговорщики скоро вновь проснутся, та слепота, возникшая от лучезарного появления моего, со временем начнёт сходить. Потому-то я и хочу, что бы ты, моя личная Тень, донесла до этих двух Императриц всю опасность и шаткость положения, в котором завис дворец. Все люди смертны, в грядущей битве я могу пасть, со мной скорее всего погибнут цветы и Аорра, тогда этим двум придётся взять бразды правления в свои руки. И руки эти должны быть крепки, а почва, на которых будут стоять их ноги, ещё крепче. Императрицы обязаны окружить себя исключительно верными клятве и престолу чинами. Пусть идиотами, пусть решёнными амбиций слабаками, но исключительно верными! Только так, на вере и их личной силе, империя сохранит своё единство, не рассыплется, как того желают наши враги.

– Вы допускаете возможность своей гибели? – Суккубша напряглась. – Я не хочу отправляться на это задание, найдите кого-то другого. Я сильнейшая, я…

Мы были одни, я мог делать с Облачком всё что угодно: уговаривать, ругать, но выбрал другой путь. Обняв высокую, грудастую и чертовски соблазнительную суккубшу, застыл в размышлениях и бесконечном подборе правильных слов. Она бунтовала, боялась остаться одна, что её кинут и уйдут на войну без неё. Бунтарство это, непокорность росли с демоном так же, как в силе своей росла сама Облачко. Я видел это, понимал, что в любую секунду может настать момент, когда не смогу контролировать эту демоницу. Это непременно произошло бы, сейчас или позже, потому я не стал действовать, как некогда Эсфея. Не стал властно повелевать, требовать и оскорблять без нужды, напоминая кто я и что я.

– Милая, есть работа, для которой ты подходишь лучше всего. Эту работу никто, кроме тебя, не сделает. Облачко нужна мне именно там, а безопасность мою здесь, и без тебя, есть кому обеспечить. Не торопись, делай что должна, а я буду тебя ждать дома, договорились?

Мягкость, снисходительность и человечность победили. Суккубша с печалью в голосе кинула едва слышное «угу», на прощание одарив меня своей печальной, застывшей на лице гримассой. Она слишком сблизилась со мной, привыкла всегда находиться на дистанции пары телепортаций. И теперь была вынуждена оторваться от «кормильца», лично, с головой окунуться в серую, неприятную и полную хитросплетений взрослую жизнь.

Удачи тебе, Облачко. Глядя на рассыпавшиеся в полумраке городской суеты искорки, нахожу глазами Зарю, а рядом с ней прибывшего с первой тысячей Эглера.

Наступал момент по-настоящему готовиться к войне.

Глава 14

Огромными потоками, непрерывной цепью от Вавилона и до самой границы, шли караваны, битком набитые оружием и порохом. Первые фитильные гранаты для гарпий и ангелов, стреляющие алебарды, а с ними новые, не менее эффективные арбалетные болты, стрелы, метательные копья и многочисленные магические расходники. На границу везлось всё, что только могло пригодиться: одноразовые артефакты, тонизирующие и исцеляющие зелья, а с ними пули, самопалы, однострелы, и порох, очень много пороха. Казалось, конца и края нет всей этой веренице. В самых узких проходах, на мостах стали возникать заторы, очереди, из-за которых меня периодически выдергивали из городка с просьбой расширить мосты и дороги. Интенсивность потока не стихала утром и ночью. Постепенно, с поступающими припасами, к нам стали перетекать и новые рекруты.

Каждый новый день – минимум от трёх до четырёх-пяти тысяч новобранцев из Вавилона. Толпы рекрутов вынуждали меня строить очередной ангар или барак, рядом с которыми так же строились арсеналы, столовые и помещения рабочих, помогавших поддерживать снаряжение рекрутов в пригодном для использования состоянии. Ночи по эту сторону хребта становились такими же холодными, как и те, что царили в империи. Жарких ветров, идущих из пустыни, не хватало, люди начали мерзнуть, с морозами могли прийти и болезни. Понимая всю опасность подобного, в столицу отправлю приказ о снабжении следующих групп новобранцев тёплыми вещами. Тем, кто уже прибыл, даю разрешение отправиться в окрестные леса на сбор хвороста, заготовку дров, а с ней сбор всего, что только можно употребить в еду. Орды голодных, жадных до каждой веточки зверолюдов кинулись в леса. Словно гоблины, орки Саурмяна, они вырубали деревья, вырывали с корнями кусты. Всё, от пожухлых трав и до опавшей листвы, растягивалось по лагерям, использовалось для нужд армии и тех, кто продолжал прибывать за ними. Семей военных, рекрутированных из трущоб, в округе становилось всё больше. Обед и ужин, полагавшиеся рекруту, в каждом втором случае делился между минимум двумя людьми. Целые семьи с одним кормильцем-мужчиной обивали окрестности лагерей военных, плаца и казарм, в ожидании, когда тот самый, добрый и заботливый кормилец принесёт любимцам покушать. На фоне столь резко возросшего в регионе населения, вакансий для новоиспеченных работников не хватало. В подмастерье не пробиться, как не попасть на работы в теплицы, златори, шахтёры и грузчики. Огромное количество не подлежащих призыву детишек возрастом от десяти и до пятнадцати лет слоняются без дела, сбиваются в банды, на фоне голода начинают заниматься очень опасными вещами.

Предотвратить мародерство и зреющую внутри детей злобу, берусь путем их морального и физического воспитания. Кадетство, та же военная подготовка и служба, с отличием лишь в том, что в горячку боя этих детишек никто отправлять не станет. Еды мало, но ситуация постепенно стабилизируется. Теплиц уже только у пустыни столько, что кажется, ими вся западная часть горы усыпана. К этому стоит добавить возможные урожаи на севере, торговую миссию Горлеона, а с ними, ещё неделька-другая, помощь с юга, ещё через неделю-две, с востока. Еда со всех концов империи пойдёт в Вавилон, от него к нам, сюда на границу, где уже и без наших союзников под возделывание попали гектары тепличных угодий. Мы близки к полной и абсолютной победе над голодом, главное – верить в свою магию, наши общие силы и выдержать эти последние голодные и холодные дни.

– Эглер, найди среди своих подопечных тысячника, желательно именитого, того, кому пора на пенсию. Он возьмёт на себя обучение будущих рекрутов, кадетов из числа беспризорников. Пусть среди таких же стариков соберёт команду тренеров. А за тем начнёт отбор среди детишек. Берите всех, девчат и пацанов. Условия такие: тренировки от рассвета и до заката. Тем, кому нет тринадцати, еда в половину от взрослого дневного пайка. Тем, кому от тринадцати и до пятнадцати, питание раз в день, как у взрослых. И так, до шестнадцатилетнего возраста, после чего, либо отработка в стаже города или на границе, столько же лет, сколько и учились, либо перевод в регулярные войска с жалованием в пятьдесят процентов и полноценным питанием.

– Сколько кадетов велите рекрутировать? – Едва закончив проверку стрельцов-алебардистов, дроу, выглядевший свежим и бодрым, с блеском в глазах показал свою готовность продолжать трудиться.

– Пока что не больше двух тысяч. В дальнейшем, когда отправимся на Абу-Хайра, я планирую снять и забрать с собой пограничный гарнизон, а детишками заткнуть образующуюся дыру. Как считаешь, сто семьдесят пять умелых бойцов сопоставимы двум-четырём тысячам вооруженных, обученных твоими избранниками детей?

Дроу усмехнулся.

– В чистом поле, в бою против нежити дети не выстоят. А вот при обороне, думаю, их силы будут равны силам стариков.

Да ты у нас оптимист…

Еда – вечная проблема и головная боль для меня. Сейчас она хранилась на одном большом складе, к слову, отремонтированном мной, но не возведенном. Расположился склад внутри старых казарм форта. Ранее, в общении с гиеной и обещаниями я не соврал. Их тараканье пристанище, где даже не каждый таракан выживет, я таки привёл в порядок. Снёс всё к чертям собачьим, а после построил заново. Теперь конюшни местных жеребцов выглядят как апартаменты дубайских коллекционеров лошадей, а местные стражники жили как туристы, с прекрасными видами на смертельно опасную пустыню. Поставив несколько башен по периметру, в них я заселил гарнизон, утолщенным, зачарованным стеклом застеклил бойницы, к которым, впервые в этом мире, добавил механизм открывания окна. Теперь, чтобы убедиться, что враг наступает, не нужно высовывать голову, рискуя получить в еблет. Просто погляди в окно, окно, что по прочности равно камню. Создание таких окон, наша совместная с Зарей разработка. Она стала для меня отличной возможностью потренироваться в сфере контролируемого уплотнения материалов. Данный вид крафта я освоил ещё в пещерах, однако, там всё происходило совсем в других масштабах. Процесс почти не контролировался. Со стеклом вышло совсем иначе. Пришлось немало попотеть, чтобы вывести шлаки, добиться небольшого, одинакового размера, прозрачности и чистоты. Конечным результатом я был очень доволен, и в дальнейшем, планировал развить успех, внедрив это стекло в боевые щиты пехотных элитных подразделений. Тогда, воинам совсем не понадобится высовывать головы из-за щита, что бы увидеть своего врага. Просто гляди в застеклённую прорезь, руби, коли, либо держи строй, пока тот, кто позади, зарядит своё оружие, да шмальнёт ублюдку прямо в лицо. В общем, щиты со стеклом показались мне гениальной идеей, впрочем, как и множество других… Типа большой пушки и неудавшегося проекта по созданию автоматического оружия. Моя добрая, верная, вечно клинящая, забивающаяся гарью, ломающаяся как целка на выпускном винтовка, грустила и пылилась в углу, ожидая наступления своего звёздного часа. Страна уже вовсю производила обрезки, готовилась к производству более дальнобойных, двуствольных ружей, а я, всё ещё фантазировал о сценке из Дума или Макса. Где я, держа в руках миниган, стоя на горе из поверженных существ, продолжал бы безжалостно выкашивать несметные орды теранидов, либо ещё какую-то другую компьютерную нечисть. Мечты-мечты…

В реальности, дела обстояли иначе. Главной моей козырной картой в бою, являлось изменение рельефа, максимум на который я способен, – это создать пропасть под врагом. Сдвинуть почву, сотрясти и выбить землю из-под ног неприятеля, разрушив его строй. При штурме эльфийского города, я уже разыграл эту карту, и скорее всего Смерть подготовится к подобному ходу. С вероятностью в миллион процентов, он постарается не подпустить меня к стенам Абу-Хайра. Используя численное превосходство нежити, а также превосходство за счет нахождения своих темных колдунов на стенах, постарается держать меня на средней дистанции. Он не подпустит меня к стенам, чтобы я не смог разрушить их своей магией или осадными орудиями. И не пойдет в наступление, отведя свои войска от магического прикрытия личей и прочей дальнобойной твари. Иными словами, по моим размышлениям, Смерть и чума будут играть в битве на средней дистанции, а в самой войне, изберут тактику игры на истощение. Мертвым не нужна еда, им не нужен сон, отдых, они могут находиться при любой погоде всегда в строю. В этом самая главная наша разница. Мои воины, те же существа, подобные ангелам, рано или поздно устанут, вымотаются, изголодаются, после чего, враг тут же воспользуется моментом нашей перегруппировки, и нанесёт удар. Единственными из числа подвластных мне, не нуждающимися в еде и отдыхе, оставались Слуги, и командующие ими Четырёхрукий с Облачко. Именно эти двое, близкие к созданиям из тьмы, являлись столбом, тараном, который я намеревался использовать в бою, надеясь проломить первые защитные ряды смерти. Столкнув Слуг и нежить, я хочу сблизиться, продвинуться на необходимую дистанцию и при помощи своей силы обрушить стены. На одну лишь свою магию я не рассчитывал, помочь в этом должны были всё те же осадные требушеты, которые предстояло возвести по месту. Если не помогут они, за дело возьмутся крылатые эскадрильи смерти. Именно мои бомбардировщики, ночные ведьмы, крылатые фурии и валькирии из рода ангелов и гарпий, должны были привнести в Абу-Хайра тот самый хаос, из которого состояла вся нечистая сила этого мира. Я собирался сбросить на этот город огромное количество бомб. Заставить мои крылатые эскадрильи подняться на недосягаемые нечести высоты, а после, сравнять стены, да и сам город с землей при помощи бомб. После чего, на выжженном пепелище, добить Смерть и Чуму, провозгласив себя единоличным правителем всех здешних земель. Сделать это было бы проще, знай я как сотворить тратил, и тем более, из ничего создать ядерную бомбу. Да только в голове моей нет ебучей энциклопедии, с пометкой «Как создать Царь бомбу из того что под рукой».

Дабы не стать на поле боя бутафорской, декорированной коронованной куклой, мне предстояло выучить новые приемы. Враг готовится, развивается, а значит, и мне стоит так же постараться, подготовить для него что-то новенькое. Главные силы и надежды, я по-прежнему возлагал на перехват контроля за мертвой армией. Хотя бы за той частью, которую враг кинет на нас первым делом. Взяв под себя отряды для «разведки боя», я сам мог провести разведку, не потеряв ни единицы своих собственных юнитов. Главной проблемой в этом деле оставалась кровь. Зараженная, наполненная божественной, проклятой магией кровь Астаопы. Трупы, что попали в армию Смерти путем заражения через слюну либо съеденные или попавшие в желудок капли отравленной плоти-крови Астаопы, обладали невероятным иммунитетом к контролю разума. Нивелировать который можно либо зельями и ядами, либо прямым переливанием маны через соприкосновение. Иными словами, я мог захватить старое, разложившееся еще до событий с Астаопой кладбище-войско, но не мог взять под контроль тех, кто был воскрешен по ее вине. Не зная истинное количество старых марионеток смерти, мне предстояло разработать некий аналог химического оружия, который, распылив над трупаками, возможно, поможет нам в бою. Всё это в теории, но как воплотить? Сцедить с меня словно с цистерны молоковоза кровь, а после распылить ее над врагом не получится. Можно собрать и напитать некоторые бомбы моей маной, но от них будет лишь бум, а не захват сознания. Да и вообще, зачем захватывать то, что можно просто взорвать⁈

Ломая голову, в преддверии грандиозного кипеша, я мимолетом упустил отчет об собирающемся около пустыни войске. Моем собственном войске. К концу третьей из четырех отсчитанных Аоррой недель, в числе моей армии насчитывалось двести семьдесят тысяч «штыков». Всю ту массовость прибывших, и продолжавших прибывать со всей империи войск, я смог оценить лишь в одну из темных, безлунных ночей. Домов, созданных мной, не хватило даже и для десяти процентов населения. Словно кто-то звезды рассыпал по земле, ковром из тысячи красных светлячков мерцали костры моего войска. Нас становилось всё больше, ответственность за все эти жизни давила на меня всё сильнее.

На следующий день после увиденного, я не мог думать о стратегии, о строительстве и том, что кто и где станет производить после войны. Единственное, что я делал, это заёбывал торговцев, посланцев из городов и регионов требованиями об предоставлении продовольственных отчётов. Если, по какой-то причине, в один самый ужасный момент, поставки продовольствия иссякнут, мы все окажемся так глубоко в заднице, что врагу только и останется, глядя с верху вниз, помахать нам своей рукой. Выебав и выдрочив мозг гарпиям, рассылаю их с посланиями по всей империи с очередным напоминанием всем и каждому аристократу о его долге. Долге вассала перед сюзереном, или, как в случае со мной, Императором. Так же, не забываю и о делах с Горлеоном. Ещё раз проверив доклады шпионов дроу, с презрением и подозрительностью, понимаю, всё слишком гладко. Никаких действий, лишь бесконечные поминания усопших, да простой крестьянский быт. Они торгуют, строят, рожают, молятся и умирают, всё как всегда. Поведение подопечных Эсфеи в моменте волновало меня не чуть не меньше, чем Абу-Хайра, откуда мы вообще информации не получали. Разведка в области Абу-Хайра практически отсутствовала. С воздуха контролировать регион мешали постоянные песчаные бури и их свирепый, пропитанный скверной ветер. С земли, за территорией мертвых, внимательно следили твари типа воскрешенных гигантских скорпионов и пустынных червей, вышедших родом явно из одной звездной трилогии. Даже Ветерку, в компании сестры Зари, не удалось скрытно продвинуться в глубь пустыни больше чем на сто километров. Хотя, они бы могли пройти и дальше, но тогда, враг точно узнал бы об их присутствии. Эти две особы после себя так и норовили оставить горы трупов, да поле, заклинаниями и проклятьями перекопанное.

В общем, дела шли с переменным успехом. Запасы еды то истощались, то вновь пополнялись. Рекруты всё шли, да тренировались, а я… Я никак не мог решиться сделать первый шаг. Месяц, отведенный Аоррой, заканчивался. К концу четвертой недели, имея только живыми около трёх ста тысяч, мы уже могли начать, сделать шаг в бездну, понадеявшись на авось. Авось еда резко не закончится, авось ополченцы справятся, авось хватит гранат, бомб, а с ними и артефактных мелочей. К счастью или несчастью, к истечению пятой недели, команды о сборе войска, и начале марша, я отдать не смог. Как не смог по истечению шестой, затем, слава небесам, и седьмой недели!

Именно седьмая неделя показала то, что осторожность моя не была напрасной. Эсфея, эта подлая, водяная змея, показала зубы. Через морские, северные порты, из Горлеона на острова, а с островов, под флагами Морских держав, она, используя третьих лиц, продала нам огромное количество пропахшей ядом пшеницы. Именно на эту поставку, а также отправку её в Вавилон, так рассчитывали лорды Востока, именно эта партия пшеницы должна была почти что на две недели обеспечить огромную армию продовольствием. Резко, мой запас провианта, исчислявшийся месяцем, сократился до полутора недель. Эта новость, застань она меня в походе, точно остановила бы войско в невыгодном для Империи положении. Так что это тогда, сговор? Или просто случайность? Неужели Эсфея и вправду думала, что после всего ей сделанного, подобная карта сыграет? Либо же, может она и вовсе не при чём, всему виной моя паранойя и предвзятое к ней мнение?

Сначала обрадовавшись вскрытому нарыву, я ощутил боль и некое, горькое послевкусие, оставшееся вместе с продолжавшей пульсировать, открытой раной. В следующую неделю, посадив горе-предпринимателя, изъяв и перепродав его торговый флот, мы быстро вернули утраченное, обменяв судоходные лодки на провиант. Мы остались при своем, но что-то по-прежнему очень неприятно шкрябало за спиной.

Глава 15

Сидя в своём загородном особняке, с вершины холма, через окно наблюдал за разросшейся на границе миров армией. Позади – величественные горы, впереди – бесконечные песчаные барханы, а посередине этого, целый мир. Палаточный город, чьи границы уходят аж к горизонту, всего за зиму вырубил все имевшиеся в округе деревья. Истоптал и утрамбовал лужайки и травы, превратив их в прочную, словно бетон, почву. Больше полумиллиона существ собралось на засушливой западной границе. Четыреста тысяч живых, затаив дыхание, ждали команды о начале похода. Сто тысяч вечно молодых, мало эмоциональных и уже однажды утративших свою жизнь Бессмертных, просто работали. Радуясь ещё одному отпущенному им в этом мире дню.

То блядство, свершенное Эсфеей, заставило меня в корне пересмотреть сроки выдвижения. Не полагаясь на других, рассчитывая исключительно на силы и возможности моей империи. Я, вместе с воинами и сотнями тысяч трудяг, оставшихся за нашей спиной, таки смог достигнуть продовольственной независимости. Несмотря на огромную концентрацию людей на Западной границе, на то, что множество мужчин только и делали, что тренировались, мы смогли обеспечить профицит поступающих на склады продуктов. Ключевую роль в происходящем сыграли эльфы и переселенцы запада. Огромные теплицы, возведенные нами, дающие урожай ежемесячно, отапливаемые углем и окруженные заботой феечек, спасли страну от голода. Смогли накормить не только себя, но и нас. Тысячи тяговых быков, лошадей и ослов, со всей страны, ежедневно тянули к Вавилону и Западной границе сотни тысяч тонн овощей и фруктов. Земля, окроплённая моей магией, благословленная той силой, что я получил, разродилась щедрыми дарами. Три месяца, проведенные без войны, полностью обеспечили север всем необходимым, позволили заполнить склады мастерских Вавилона дефицитным твердым топливом, а также создать больше модифицированного оружия и боеприпасов, мощь которых я планировал испытать на нежити.

– Император, – Возвратившись с задания по зачистке Скорпионьих гнёзд, незадолго до объявления начала наступления, посетил меня Четырёхрукий. Тело его очеловечилось ещё больше. Как и положено гигантам, что в уменьшенной форме достигали трёх метров роста, лицо его выглядело грозно и грубо. Лысая голова, квадратная челюсть и острые скулы, о которые можно порезаться. Если бы не черные провалы глаз, в коих серым огнём горели демонические зрачки, тот вполне мог бы сойти за человека.

– Что привело тебя ко мне, верный слуга? – Видя за спиной демона слегка пострадавшего Легиона, в потрёпанной боями броне, произнёс я. Серый ангел так же был чем-то обеспокоен.

– С запада, на встречу нам мчатся холодные ветра. – Говорит Четырёхрукий, – в дуновениях их, я и мои воины ощущаем темную силу, мощь и могущество исходящее от которой, ничем не уступает вашему. Враг ждёт нас, и ожидание делает его только сильнее.

Ничего нового я не услышал. Сам прекрасно это понимал. Но, раз уж мы и так всю зиму на заднице ровно просидели, в последний миг срываться, нарушая все приготовления, я не собирался.

– Это всё? – Спрашиваю я, и здоровяк, откланявшись, отходит назад.

– Сражаясь со скорпионами в пустыне, мы вновь видели странное явление, падения синих комет. – Произносит взволнованно Легион. – Могу предположить, это вовсе не звёзды, это…

– Это, что? – Спрашиваю я, не получая прямого ответа. Лишь раздражающее молчание. Уже четвертый раз за зиму, не только эти двое, но и я сам лично наблюдал это злоебучее явление, объяснить происхождение которого никак не мог. Сотни, нет, тысячи комет, словно по велению чьему-то, разрезали небо, преодолевая тысячи километров в мгновение, растворялись в полумраке недосягаемых космических просторов. Возможно, то были войска света и тьмы, ведущие свой незримый бой где-то в другом мире. А возможно, и нет.

– Эсфея по-прежнему не сделала своего хода. Наши разведчики, отправленные на поиски богини королевства Горлеон, так и не вернулись с задания. Возможно, предательница вновь замышляет что-то недоброе, могу даже допустить, что она сговорилась с нежитью. Шанс этого крайне низок, но нельзя исключать и это. – Высказываю свои мысли вслух я. – Несколько раз мы с Астаопой обсуждали подобное, созданная Эсфеей богиня, высказывала уверенность в том, что её мать сделает ход в тот же миг, когда мы выдвинемся на врага. По всем скромным и нескромным подсчётам, властительница морских миров имеет около ста ангелов в своем распоряжении. В лучшем случае, их сто пятьдесят. Обычному форту, против такого войска не выстоять. Однако, и крупный город, защищенный высокими стенами, башнями, магами и городским ополчением, таким войском не взять. Вавилон в любом случае выстоит, как и Запретный сад. На захват этих городов у Эсфеи не хватит сил, да и смысла в этом особого нету. Так как, стоит мне только вернуть в эти города, их население, верное мне, заживо сожрёт своих захватчиков. Это, в свою очередь, значит, что Эсфея не пойдёт с очередной войной на Империю, а скорее всего, будет преследовать другую цель. Наше поражение посеет в рядах населения страх перед темной армией и недоверие ко мне. Вдобавок, если каким-то образом, после поражения я погибну, а Эсфея, сама, лично сможет изменить ход сражения и вырвать победу, то недоверие и недовольство может появиться в рядах моей личной армии. Иными словами, моя смерть или наше, с моей армией, общее поражение – это лучший момент для появления и вступления в войну Эсфеи. Эсфеи, что из правительницы соседнего, враждебного государства, в миг может стать спасительницей и защитницей, саморучно изменившей исход битвы с демонами.

Легион склоняет голову, кажется, именно это он и хотел мне сказать. Он, человек, что однажды умер, воскрес, и вот уже на протяжении всей второй жизни видит смерти. Он по-настоящему переживал за меня. Хороший, верный и умелый воин, чего ещё сказать о нём.

– Главная наша цель – это победа над силами демонов. – Говорю я бойцам. – Моё выживание – задача второстепенная.

– Господин, позвольте не согласиться, если вы…

– Не позволяю, – подняв руку, прервал я решившую вставить свои пять копеек Аорру. – Сейчас, я хочу, чтобы вы услышали меня, и поклялись, выполнить мой приказ. Если, на одной чаше весов окажется моя жизнь, и победа в войне против демонов, что бы меня не ждало, каким бы не был исход, я хочу, чтобы вы победили. Ясно? Отступничества и предательства не потерплю. Прокляну. – Глядя на побледневшие лица дриад, на то, как сжав кулаки по-звериному на меня оскалилась Аорра, жду ответа.

– Тогда позволите уйти за вами и…

– Нет. – Оборвал я Зарю. – Я хочу, чтобы вы жили, чтобы в случае худшего, как и в прошлый раз, позаботились о нашем общем Наследии.

– Император, это эгоистично и нечестно! – Воскликнула Аорра.

– Я ведь Император, имею на это право. – Отвечаю я. – Легион, Четырёхрукий, вы меня услышали, я могу на вас положиться?

Воины опускаются на колени, склоняют голову произнося: «Всецело, владыка…»

– А вы, мои старые, добрые друзья?

Аорра молчит, дриады так же опускаются на колени, склоняют головы.

– Аорра…

– Я лучше умру, чем ещё раз останусь одна. – Так и не опустившись до уровня других слуг, осталась стоять, злиться моя чёрная, вспыльчивая и очень страстная королева.

Спорить с ней не стал, отпустив остальную свиту, тихонько, чтобы слышала только она одна, разрешаю Аорре остаться рядом со мной. Моя карманная Харли Квинн, самоубийца с полными безумия и одержимости глазами. Она готова идти на конфликт, готова перечить, прилюдно демонстрирует готовность умереть. Раз она вбила себе что-то в голову, выбить это не получится. Пусть тогда лучше будет рядом, по другому уберечь эту долгожительницу от беды у меня никак не получится. Кто знает, может вдвоём с ней, мы даже с Эсфеей совладать сможем?

На следующий день, перед вечерним советом, на котором собирался обсудить построение в походе нашей армии, решаю ещё разок посетить Астаопу. Её статус пленницы уже давно сменился на статус «Гостя ограниченного в правах». Уже как две недели, по приказу моему, с кареты её сняты магические круги, ограничивавшие силы богини. Я даже антителепортационное поле вокруг неё специально ослабил, позволяя той хотя бы предпринять попытку для побега. Ноль эмоций. Либо Астаопа внезапно стала очень умной, понимающей то, что за ней постоянно следят. Либо, она тупо обленилась, закинув ногу на ногу, с головой ушла в мир книг и древних летописей этого мира. Любительница вкусно жрать и трахаться буквально на глазах становилась взрослее, менялась, а я… я по-прежнему играл в игру «друг-не друг». Мы трахались, мы бухали, обсуждали некогда ранее просмотренные фильмы и аниме, думая как их из воспоминаний перенести в этот мир. Развлекая себя, Астаопа, с подачи моей, нашла симпатичного, крылатого мальчонку из серокрылых, мною созданных ангелов. Именно он стал её летописцем, диктофоном, что переводил на бумагу все фильмы и сериалы, что Астаопа с предыханием пересказывала местному индивиду.

Переквалифицировавшись из простого пьяницы в писателя, Астаопа, по-прежнему продолжала меня удивлять своей прихотливостью. Когда в логове этой «спящей красавицы», раз за разом стали по моей команде появляться разные мужчины, та проявляла удивительную стойкость. Занимая исключительную позицию целомудренной хранительницы своей промежности, она, таки ни разу ни с кем и не переспала. Подозревая, что даже у богов могут быть месячные или болезни, я хотел с той немного поболтать, обсудить, а возможно, чисто в теории даже отпустить. Если мы победим нежить, в ней, как в заложнике которого я казню в случае нападения Эсфеи, не оставалось смысла. Я опасно сблизился с ней, или же, это она нарочно продолжала старательно сближаться со мной.

– Матвей, я уже тебе раз сто говорила. Конечно же она хочет тебя убить. – Вечером, наблюдая за тем, как жгучий рыжий парнишка растелает ей новое, свежее постельное, говорит Астаопа.

– Думал, может чего вспомнила. – Позволив парню покрасоваться рельефными руками, смазливым личиком, не дождавшись нужной реакции от богини, отпускаю пацаненка. Астаопа отказывалась играть по продиктованным мною условиям, это раздражало.

– Ну и… чё за цирк ты устроил? – Так же, дождавшись, когда мы останемся одни, впервые за долгое время, с неприязнью в глазах говорит плоскогрудая нимфоманка на воздержании.

– О чём ты?

– А то ты не знаешь. Я про барьеры, про мальчишек, которых ты ко мне присылаешь, про эти их тупорылые и беззубые заигрывания, в попытке меня запикапить. Матвей, ты серьезно думал, что вот эти вот недоразумения, напоминающие мужчин, могут меня соблазнить? – На лице Астаопы появлялось всё больше и больше раздражённости. Странно, кандидатов я отбирал лично и по прошлым критериям самой Астаопы, которые она называла мне в моменты наших с ней постельных игр.

– Хотел. чтобы ты расслабилась. – Отвечаю я с долькой лжи.

– А чё, сам ходить разучился? Или так затрахался, что хер как червяк после дождя, тонкий и еле живой. Ты это, давай, не стесняйся, можешь рассказать мне, что у тебя там происходит. Можем даже наебенитсья как раньше, а после, ты поплачешься в мою сильную женскую грудь.

– Издеваешься? – Слыша стёб в каждом божественном слове, спрашиваю я.

– Не, издеваешься надо мною ты, причём уже с месяц. – Отвечает Астаопа. – Я ж тебе дубоголовому говорила, не собираюсь я никуда убегать. Меня и здесь всё устраивает, пока, так что…

– Почему? – Не выдержав, повысил голос я. – Почему тебя, Божество, что не так давно хотело меня убить, всё устраивает. Почему ты даже не пытаешься играть в бога, почему не боришься за свою независимость, за жизнь, за право самой решать как быть и что делать? Астаопа, ты ведь бог, ты ведь прожила в разы дольше, можешь больше… ты лучше и сильнее меня, так почему⁈ Последнее время, мне всё чаще приходят мысли, что ты здесь нарочно. Что ты просто маяк, по которому Эсфея отслеживает наше место передвижения.