Текст книги "Перерождение задрота любящего жанр стратегии! Том 2 (СИ)"

Автор книги: Focsker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 24 – Князь Погибель

Степи Зафрам. Лагерь пятого легиона Зорфов.

Командующая Энегва.

Рассекая ночь, столбом света в землю вошла белая молния, убив тем самым с пятерку ездовых лошадей и мальчишку конюха, пытавшегося успокоить зверьё в час непогоды. Запоздалый грохот небес прокатился по степи, затем ещё и ещё.

– Дождь усиливается… если так пойдёт и дальше, луга Захрии затопят, а мы окажемся отрезаны от границ с человеческим царством! – Встретив великую Энегву, мать пятого легиона у входа в шатёр, отчитался пожилой центурион.

Энегва, полу Зорфа полу Эльфийка за свои прожитые два века хорошо изучила людей и их земли. Жадные, властолюбивые, безоговорочно верящие в своих богов и императора, они постоянно умудрялись снискать милость своих богов, когда их же, родные и великие небожители постоянно от них отворачивались, точно так же как и сейчас.

Смуглая Энегва, тяжело вздохнув, поправила длинную белую косу. Шпионы эльфов докладывали о том, что Бессмертный Август, как прозвали первого принца империи, кошмарившего приграничные регионы больше тридцати лет, вместе со своим войском двинулся в столицу отвоёвывать свой трон. С одной стороны, это стало сигналом к началу действий для их Зорфо-Эльфийского альянса, что уже в ближайшие месяцы мог вернуть себе утраченные за десятилетия позиции. С другой, Август являлся настоящим лидером и сильным воином, что придерживался лишь одной жизненной позиции «кто сильнее тот и прав». Наверняка он хорошо организовал оборону своих земель. К тому же, приход подобного молодого противника к власти означал, что людская империя тут же начнёт наращивать ударные силы, вскармливать новые, многочисленные армии. Ранее Бессмертного принца сдерживала лишь нехватка золота, присылаемого из столицы на содержания его полчищ, но что теперь, когда в его руках окажется всё золото их обширных земель? Люди плодовиты, почти как зорфы, умеют пользоваться магией, их центральная часть полна молодых мужчин и женщин, что уже через пару месяцев могут хлынуть в их земли. Да, пусть их бабы слабы и никчёмны, пусть этого чудовища Августа уже и не будет на границе, на что надеялась Энегва, но факт численного перевеса людей никто не отменял. Им следовало приготовиться к долгой оборонительной войне, а для этого требовалось захватить как минимум три стратегически важных крепости, позволявших контролировать единственный мало мальски пригодный для снабжения армии путь, пролегавший через Заливные луга Захрии.

Пять боевых крепостей, при каждой свой маг, гарнизон из бывалых вояк и конечно же множество деревень. Несмотря на опасность, просторы и плодовитые земли Зафрам манили алчных людишек, как в ночи пламя манило к себе мотыльков. Август сильно измотал легионы зорфов, что попутно умудрялись воевать с эльфами за их волшебные леса. Но теперь, когда основная армия людей ушла, а старые враги объединились, теперь уж точно даже сами небеса не смогут им помешать вернуть своё…

Словно чуя слова богохульствующей Энегвы, белый разряд молнии вдарил по очередному шатру их лагеря. Где-то на окраине полыхнуло, разгоравшееся вопреки дождю пламя, не суля чего-либо хорошего, своими языками пожирало шатёр за шатром. Решив помочь своим людям, недолюбливающая дождь Энегва, творя магию, подчинила пламя, а после принялась исцелять раны. Старая воительница давно перестала видеть добрые сны, на смену которым уже как век пришли ночные кошмары. В них она видела свою голову на острие людских пик. Своих детей повешенными и опороченными, а покорённых и измученных внуков на привязи, словно домашний скот. Всё это являлось лишь плодом её больного воображения, она понимала это, точно так же как и то, что в людских сердцах нет места жалости, и любой кошмар, даже самый жуткий, после её поражение может стать вещим сном.

– Госпожа командующая! – внезапно возникший за спиной, мокрый как водяная крыса мальчишка, с огромными, испуганными глазами глядел на свою хозяйку, попутно пытаясь отдышаться и показывая пальцем куда-то в сторону. – Всевидящая, видения, что-то случилось…

От предчувствия дурного, белые волосы Энегвы встали дыбом даже под боевым килтом*. Всевидящая Отари являлась их козырной картой, секретным оружием, множество раз спасавшим их из самых безысходных передряг. И теперь, в эту непогоду, она опасалась, что одна из проклятых молний могла лишить их этого преимущества.

Вбежав в шатёр, Энегва со страхом в глазах взглянула на лежащую в окружении своего десятка детей Отару. С рук её сорвались целебные заклятья, и пока та обхаживала голову ведуньи, детвора водой пыталась отпоить внешне полностью здоровую женщину.

– Что ты видела, Отари? Расскажи мне, подруга… – Глядя в глаза, переполненные страхом и слезами, спросила Энегва, коей до этого ещё никогда не доводилось лицезреть такого ужаса на лице своей старой подруги.

– Небеса прокляли нас Энегва, они прокляли нас и весь наш род! Нет будущего, нет и шанса на спасение, все мы станем кормом для демона, явившегося из самых глубоких недр этого проклятого мира! – тело Отари затрясло в приступе страха, передавшегося её детям и страже, впервые видевшей подобный ужас на глазах почтенной зорфы.

Мощная пощёчина от Энегвы, а после очередной стакан и требование выпить, отрезвляюще подействовали на ведунью.

– Что ты видела?! – переняв часть страха Отари, вновь спросила Энегва.

– Мертвеца, ни живого ни мертвого, владыку мира иного, в чьё сознание по неволе я проникла во время сна. Сестра… я видела это, я видела… – Слёзы ручьём потекли по щекам гадалки, – Видела, как взгляд его парил над бесчисленными полями боя, усеянными трупами и остатками тех, кто умер ради его развлечения. Я видела как целые города предавались огню, как десятки тысяч ни в чём неповинных были обречены на всего три возможных исхода. Ограбление, порабощение или смерть. Оно, чудовище, убивало их не оставляя и шанса на мятеж, спасение и будущее!

Плавилась земля, угасали звёзды, а войны и враги его сотни тысяч раз схватывались как на земле так и в небе на своих стальных колесницах! – Взгляд Отари потускнел, наконец-то на ту подействовала успокаивающая магия Энегвы.

– Сын костлявой императрицы Смерти, Князь Погибель идёт по наши жизни, сестра. Нам нужна помощь, этому миру нужна помощь, ибо древнее зло пробудилось, и если мы не остановим его здесь, судьбой нашей станет пергамент, и одно из трёх его решений, ибо четвертого никому не дано узреть.

Когда глаза ведуньи закрылись, а разум погрузился в очередной сон, Энегва на трясущихся ногах, опираясь на одного из детей подруги вышла из шатра. Ни о ком из живущих, способных настолько сильно напугать её подругу она никогда не слышала. И даже первая встреча с войском Августа и самим Бессмертным принцем явилась лишь лёгкой тревогой на лице Отари, а теперь… Животный страх и инстинкт к выживанию, который командующая в себе давно усыпила, вновь пробудился. Её зорфы наверняка узнают о сегодняшнем происшествии, поймут против кого им придётся сражаться и невзирая на высокий моральный дух, непременно дрогнут, точно так же как и их командующая. Всё, что оставалось Энегве, так это молиться на глупый ночной кошмар, бурную фантазию ведуньи и ошибку, «лишь бы это был просто сон» – зная, что Отари никогда в своей жизни не видела простых снов, словно мантру повторяла про себя одно и тоже командующая.

Прошло несколько часов. В степи начало светать, дождь утих, а на небе не было и тучки, погода в ближайшее время обещала оставаться хорошей, вот только после слов Отари, продолжавших кружиться в уме командующей легионом, Энегве было не до погоды. «Кто же ты такой, Князь Погибель и зачем ты пришёл в наш мир…» – Задавалась вопросом Энегва, глядя на медленно выползающее из-за горизонта красное солнце.

Килт* – Название юбки которую носят в шотландцы.

Глава 25 – Сглаз

Будто кто-то сглазил, одну из первых ночей, проведённых в дороге сопливил, чихал и кашлял. Бедный Гвиний, обливаясь потом, заливал меня целительской энергией, сестра Августа усердно молилась, а прикроватная стража с настороженностью поглядывала в сторону разместившихся рядом с моим шатром Хивары, подозревая полукровку во всех смертных грехах.

Благо, под утро, когда лагерь уже стал сниматься, я всё же ощутил ласковое касание бога снов Морфея, проспав в карете весь следующий день и ночь. Так, без лишних происшествий мы постепенно покидали центральный регион империи. Мимо проплывали малые, полупустые города, разваленные деревушки, чьё население при виде чужаков разбегалось в страхе, а также леса и бурьяны. Бесчисленное количество земель империи утопало в высоких травах, кустарниках, сгнивших, мёртвых лесах. Никто не заботился о них, не обрабатывал пахотные земли, не срубал старые, убивающие весь молодой лес деревья. Будь они в моей власти, с нехваткой древесины, испытываемой в моём городе покончили бы уже за месяц-другой, а земли всегда можно было раздать крестьянам, попутно напихав им дешёвой рабочей силы в виде рабов.

Пытаясь не думать о Нивграде, размышлял обо всём чем только можно. О Зорфах, на родной территории которых предстоит сражаться. О приграничных землях, перестройка которых грозила мне возвращением к моим самым первым шагам, сделанным в этом мире.

«Блять, опять избавляться от этих срущих на каждом углу»… – Выдав фейспавн, разочарованно взглянул в окно. Впервые у меня наблюдалось так много свободного времени, убить в средневековом мире которое можно было разве что разговором или обучением каким-нибудь магическим штучкам. Вот только Гвиний – старая, сморщеная оливка, разрушил все мои мечты и желания по поводу овладевания какой-нибудь неебической магической силой.

«При всём моём уважении, вам и через сотню лет не создать при помощи маны искру, способную разжечь хотя бы костёр – нет дара, нет магии». – Так выразился старый чёрт, в очередной раз дав понять, что не быть мне магом-героем в моей же истории. Судьба отвела мне совершенно другую роль – править и созидать, и именно последним мне стоило заняться по возвращению в Нивград. Построить место, где крестьянские дети смогут стать магами, а после и моей собственной магической армией.

Отправить верных людей на поиски, создать из крестьянских детей магическое воинство и поставить тех на собственную стражу. Данное действие требовалось осуществить в первую очередь после попадания в этот мир, однако, из-за повседневной рутины и быта, я совершенно забыл о таких не повседневных вещах как магия. Хотя и здесь всё было не так просто как хотелось бы. Маги – товар строго монополизированный. Их поиском, а также обучением занималось специальное немногочисленное сообщество, что в любой из возможных форм препятствовало появлению других, подобных себе организаций.

В первую очередь, каждый кто вставал на путь изучения магии давал присягу короне, в лице магов-наставников, что без исключений подчинялись церкви, которая, в свою очередь, служила аристократии, но только более высокого, приближённого к имперской семье класса. Именно благодаря всей этой бюрократической канители, множество талантливых, способных к магии юнцов устранялось сразу после нахождения, ибо, уследить за каждым было дело крайне сложное. А оставлять потенциального мага без присмотра означало встретить его как врага – еретика, или наёмного мага прислуживавшего всем, кто хорошо заплатит.

Да, бесспорно, войны маги, обучавшиеся в ордене на голову превосходили всех других. Показывая отличные навыки и военную выправку, те становились самым ходовым товаром, благодаря редкой численности которого служители церкви продолжали держать цену. Вот только кто станет им платить, если империя развалится и начнётся гражданская война. Что будет, если завтра Августа не станет, или я, выжив и сплотив дальние регионы решу предать брата, поддержав в начинаниях какого-нибудь пятого или смывшегося четвёртого. Кандидатов много, а моя клятва, принесённая брату заканчивается на том, что ни один служащий мне солдат, по воле моей не пойдёт на Августа или его Вассалов. О финансовой помощи речь даже не поднималась, а как говорится «деньги могут всё». С деньгами я мог создать свой орден, или, что лучше, воздействуя на ослабленную внутренним конфликтом церковь подчинить себе «Первых магов», тем самым внеся в их структуру некоторые, волнующие меня и империю правки.

В общем, как говорил Гвиний: «И здесь не всё так просто». Хотя, как по мне, проще и быть не может, всего-то и нужно нацепить себе на голову Императорскую корону…

Вот только поди натяни её себе на чердак, да ещё так, чтобы самого не натянули…

На очередном привале, маясь от безделья, разослал доверенных по близлежащим деревням с приказом рекрутировать всех желающих заработать мужчин, а также скупить у крестьян любые излишки продовольствия. Действовать ребятам приказал не от имени правящей семьи, а от обычного, наёмнического выдуманного псевдонима. Таким образом надеялся избежать если не всех, то хоть части от всех возможных претензий местных аристократов, потерявших своих «любимых» поданных.

Так же, мучаясь от безделья, старался как можно чаще присутствовать на вечерних тренировках, проводимых перед отбоем. Как некогда Александр Македонский, по-началу я собирался даже запомнить имя каждого из своих бойцов, однако, уже на первой сотне, когда некоторые из имён стали повторяться по третьему или пятому разу отбросил в сторону эту тупую затею. С фантазией у местного населения наблюдались маленькие проблемки…

Да и вообще, проблемы виделись мне везде. Начиная от карт местности Зорфов, напоминавший из себя тусклый кусок кожи с парой точек и надписей нанесённых поверх, заканчивая картами наших собственных регионов, чьи властители за пару десятков лет так перетусовались, что не понять где свои, а где…

Независимые графства, или, как в простонародье называли их мои советчики старые добрые Мятежники, что из-за удачного расположения в нагорьях вели торговлю и связи сразу с четырьмя интересующими меня народами. Удачно расположившиеся на стыке, став подобием буферной зоны, мятежники через свои земли провозили в людские королевства товары Зорфов, Эльфов, Дроу и даже с Флавами (теми же Зорфами, но только владеющими крыльями и имевшими способность летать). Так, благодаря чёрному рынку и проводимому «взаимно выгодному для людей и нелюдей обмену, они существовали, и даже практически не подвергались нападениям со сторон Империи и того зверинца, что расположился позади них.

– Прям идеальное место. – Понимая, что кто-то совершенно спокойно общается со всеми расами, чутка взгрустнул. Мне о таком оставалось только мечтать, как и о скорой победе, которой в ближайшее время явно не планировалось. Зорфы, зная историю того кто идёт за ними, либо сбегут, либо будут сражаться из всех сил, а если брать в расчёт наше малое число, то именно второй вариант становится более правдоподобным. Эти сукины дети не упустят момента насадить мою голову на пику, что-же, посмотрим, пусть попробуют…

Моя изначальная задача ознакомиться с местностью, после обнаружения врага измотать его, не дать загнать своё войско в один единственный замок и окружить, а после, истощив вражеские ресурсы, нанести пару тройку не смертельных, но очень болезненных ударов по тылам. Нас слишком мало для победы в одном генеральном сражении, а значит, придётся прибегнуть к стилю «крысы» и кусать врага до тех пор, пока тот не покинет крысиное логово…

– Гвиний, позови нашу новую пешку, мне кое-что с ним нужно обсудить… – Августа и Магнус в лестном ключе отзывались об военном гении Дункана, пришло время узнать, действительно ли он так хорош…

Глава 26 – Визирий

Когда принц вызывает к себе в карету простого сотника, пусть и рекомендованного на эту должность свитой первого принца Августа, у стражи по неволе возникают вопросы. Развеять которые пришлось обществом подсевшей ко мне в карету «на всякий случай» Августы.

– Погуляйте… – Махнув рукой навострившим уши гвардейцем, произнёс я, после чего те, взглянув на точно так же ехавшего на лошади рядом Гвиния кивнули и удалились.

Мужчина изменился до неузнаваемости. От элегантного, обаятельного мужчины, по одной манере держаться в кресле которого можно понять откуда тот родом, не осталось и следа. Нос картошкой, конопатый, левый глаз подбит и опух. Сегодня он выглядел лучше, чем в день встречи с Августом, когда его, собственно, и назначили на пост. Всего один удар крепыша братца сломал тому нос, челюсть и раздробил кость лица. Я видел это, и пусть старший наказал не лечить того магией, когда Дункан попал в моё распоряжение приказал чутка над ним поколдовать. Мне требовались воины, а не калеки…

– Повелитель… – Склонив голову пред каретой, поприветствовал меня мужчина, а после, запрыгнул в распахнувшуюся перед ним дверь. Это был наш первый разговор после дня, когда тот сосватал меня своим дочуркам; мне требовалось первым начать разговор, вот только я не знал с чего. Одновременно благодарный за Шарлотту, я ненавидел его за подставу, кинутую первому брату. Из-за его интриг я мог умереть, и лишь благодаря небесам выбрался из этой передряги условно невредимым. – Позвольте поблагодарить вас за спасение Шарлотты, я…

– Закрой свой рот, Сотник, – вытянув кортик из-за пояса, приставила того к горлу Дункана Августа, после, выглянув за дверь кареты, задёрнула шторку. – Выпустить бы кишки тебя за такую дерзость и все твои фокусы…

– Тише… – Усмехнувшись, довольный тем, что мою тёмную сторону по отношению к мужчине поддерживает ещё кто-то, проговорил я, велев тем самым сестре убрать оружие. – Ты мне больше ничего сказать не хочешь?

В глазах мужчины увидел смятение. Решительный человек замешкался, непривычно долго даже для себя подбирал слова. Дункан – он сломался, однажды я видел такое в прошлой жизни, и никогда этого не забуду. Точно так же, как не забуду о тех бедах, что идут за человеком, потерявшим волю к жизни.

– Моя жена, сыновья и старшая дочь убиты, верные слуги обращены в рабство, а земли, те, что пахал ещё дед моего отца стали мне чужими. Боюсь, ваша светлость, мне здесь больше нечего сказать… – Не проронив и слезы, задумчиво и тягостно выдал воин, коего не разжалобила даже смерть собственной семьи.

– Матильда и Элизабет живы, более того, они сейчас в обозе с моей личной прислугой в качестве наложниц. Так они смогут находиться с тобой рядом, и можешь не переживать, я не буду спать с твоей ж…

– Спасибо, – сползая с кресла, глядя на меня увеличившимися в два раза глазами, едва слышно проронил Дункан, – спасибо ваша светлость! – Потянувшись к моим сапогам своим лбом, ещё громче выдал тот, в ответ на что я, поморщившись, попытался спрятать свою обувь от касания с его губами. Благо Августа, видевшая всё это омерзение на моих губах, быстро смекнула что к чему и одной левой подбросив Дункана, усадила того обратно на его место. – Как, как вам это удалось? Нет, не отвечайте, скажите лучше, мои сыновья?

– Мертвы… – Коротко ответил я, глядя, как в одном из уголков глаз мужчины, коим я только что восхищался, проступила слеза. – Я и так рисковал, спасая твоих женщин. Теперь позволь узнать ради чего? Как получилось, что один из лучших стратегов второго принца так беспечно подставил свою семью под удар.

Дункан улыбался, ещё бы, только что на его глаза воскресло двое одних самых близких ему людей. Теперь я намеревался заставить его сполна отработать ту подставу, им же мне и устроенную.

– Наша поражение ознаменовало предательство Герцога Визирия Колда Эсва. В поднятии мятежа второй принц сильно опирался на этого приграничного безумца, обещавшего любую помощь в войне против Августа. Некогда простой наёмник, Визирий снискал поистине великую славу на поле боя, за что был назначен первым принцем сначала лордом, а после бароном, ну и в заключение, когда тот вместо помощи второму помог первому, Колда Эсву вручили Герцогский титул. – Взгляд Дункана помрачнел, в каждом его слове чувствовалось сожаление. – Я говорил второму принцу, что не стоит доверять безумцу, предупреждал, что сукин сын Эсва силён и с лёгкостью закроет рот всем семи графам, поддержавшим второго, но мой господин не слушал… Он оказался слишком наивным и верующим для того, кто решил поиграть в предателя.

– Армия этого Визирия, неужели она настолько велика? Сколько у него людей? – наличие столь сильного союзника обнадёживало точно так же, как и разочаровывали слова о его безумии.

– Господин, Эсву, один из тех людей, которые наплевав на число уходят в качество и силу. У Визирия от силы три сотни, вот только эти самые три сотни не люди, – а самые настоящие чудовища, и носят имена они соответствующее чудовищам – Визирийские Дьяволы. Так прозвали их Зорфы после того, как Визирий с полутысячей человек разгромил шеститысячный легион Зорфов в чистом поле. Потрошители или детоубийцы – так в свою очередь сотни Эсву прозвали Эльфы за то, что в священный для длинноухих месяц, некогда наёмный сотник вторгся в паломническое святилище и перерезал больше тысячи беременных Эльфиек, ожидавших в богарощи благословения леса. Самый настоящий цепной пёс Августа, его дурная слава затмевает даже вашу, господин… – На последних словах Дункан осёкся и извинился, хотя я даже не успел обидеться.

– Визирий… – Самкуя это имя на вкус, осознавал исходившую от данного герцога угрозу. Пока он жив, рядом, наверняка Август точно будет знать о каждом моём вздохе и передвижении. С одной стороны – это плюс. Сражаясь и убивая наших врагов я могу через кого-то доверенного Августу доказать свою лояльность, с другой, соверши я что неправильное и в любой момент могу столкнуться с очень сильным и опасным ударом в спину.

– Кто служит этому Визирию? Это какие-то полукровки или бывшие гвардейцы? – пытаясь понять, в чём успех его бойцов, спросил я.

– Отчасти это так, – кивнул Дункан. – Любой из желающих вступить в отряд Эсву проходит очень строгий отбор. Физические нагрузки, спарринг и даже пытки. Всё это часть отбора за право получать баснословные для приграничья жалование.

Визирий – один из самых сильных и прославленных воинов нашей империи. А его приспешники одни из крупнейших поставщиков рабов Зорфов на рынки империи. Всё это создаёт крайне благоприятные условия для отбора лучших из лучших, перед принятием в свои ряды которых, Эсва буквально ворует человечность у своих подчинённых.

– Не понял… – Глядя на также удивлённую такому заявлению Августу, в глазах которой уже виделось богохульство и ересь, за нас двоих спросил я.

– Ярость Гор, или же курительная смесь травы Яшма и Горевейника. Дурман трава, что лишает воина чувства боли, страха и тревоги. Вкусивший аромат этих трав забывает о голоде, холоде, получая взамен небывалый прилив сил, безумия и ярости. Сколько раз я видел, как воины под Горевейником убивают своих же товарищей в спину, сколько раз говорил второму принцу, что Яшма не способна решить проблемы с голодом и холодом. Никто не слушал, а наши люди, мои товарищи, продолжали гибнуть… Причиной той безумной силы, заполученной Визирием, является Ярость Гор. Уверен, она же его и погубит.

Слава сильного воина и мужчины заставили задуматься. С одной стороны, Дункан чертовски прав. Ярость Гор – наркотик, причём сильно действующий. А это значит, что как и положено любому наркотику, рано или поздно оно убьёт того, кто его применяет, или заставит одного из подчинённых убить своего хозяина. С другой стороны, можно было не дожидаться скорого неизбежного и отправить Визирия в одном из боёв в самое пекло, где тот и найдёт свою смерть. Хотя, зная о живучести таких индивидов, первое произошло бы с куда большей вероятностью, чем второе. Повезло, что помимо двух кровавых вариантов у нас под рукой находился третий. Августа – именно глядя на задумавшуюся лицо сестры, я прекрасно понимал, что этот маленький допинг мог быть чем-то очень и очень незаконным в рамках даже этой средневековой империи. Августа не скрывала недовольства по поводу услышанного. Ещё бы, данный факт употребления героем империи магической травы, придающей сил не свойственных человеку, уже мог подвигнуть церковников к дурным мыслям, а если ещё и всплывёт, что он или его воины голоса там какие-нибудь слышат, так вообще сразу в демонопоклонники записывать можно. При условии, что церковь сама будет заинтересована в конфликте с одним из героев приграничья. Вопрос только в том, решится ли сестричка если что обратиться к своим работодателям, тем самым, кто некогда отнял у её «драгоценный» первый раз. Как бы то ни было, я не забыл слова сестры, её слёзы, и просто жил и ждал, когда же мне наконец-то выпадет шанс отомстить за её поруганную честь. И если мне удастся сделать это чужими руками, то чувство отмщения станет вдвойне слаще…

– Эта информация очень кстати, думаю, ты заслужил права увидеться с семьёй, – глядя в глаза мужчине, тихонько проговорил я, а после добавил: – Но только с Матильдой, если считаешь, что можешь довериться ей, говори что хочешь, но помни, Элизабет полная дура, и если она что-то взболтнёт и наш маленький обман всплывёт, все вы окажетесь в петле как предатели и пособники мятежного второго принца…

– Буду благодарен, если уважаемый Гвиний покажет мне её, – кивнув в сторону окна, словно чувствуя взгляд всевидящего мага, произнёс мужчина, а затем спросил: – А как вам моя вторая дочь, Шарлотта?

– «Как?» говоришь… – Играя челюстью, повторил я. – Чертовски умна, из-за того же привлекательна и опасна, именно ей и её заслугам, ты и твои женщины обязаны своими жизнями.

– Вся в меня, – позволив себе улыбку, отозвался мужчина.

– Нет, Дункан, она умнее тебя, и в отличии от старого стратега знает, на кого можно и нужно ставить. Решишь поиграть в предателя ещё раз, и он станет для всего твоего рода последним, обещаю, смерть твоих близких язык не повернётся назвать лёгкой… – Жестом указав на дверь, холодно произнёс я, с надеждой, что новоиспечённый сотник меня услышал.

– Клянусь, я вас не подведу, – склонив голову и приложив левую руку к груди, уверенно и решительно произнёс мужчина.