Текст книги "Вязь признаний на твоем теле (СИ)"
Автор книги: Flower Aire
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
– Ты о нашей вражде или поцелуе?
– Поттер!
Комментарий к
Продолжение продвигается достаточно тяжело, я все еще достаточно занята. Надеюсь, как закончится ремонт, смогу писать больше.
https://vk.com/writer_azazza – группа, где, возможно, можно будет найти какую-то информацию о продолжении
П.с. на самом деле, я не слишком довольна этим продолжением, но после разговора с портретом планирую то, о чем мне больше нравится писать, поэтому если удастся, перепишу те главы, которые мне не очень нравятся, позже
========== Часть 10 ==========
– Разве та милая леди не сказала вам, что я и есть создатель этого «проклятия», как вы неумело его прозвали?
Гарри мотнул головой. Его смущал слишком прямой взгляд человека, изображенного на портрете. Драко, казалось, Фредерик – его имя было выгравировано на рамке портрета, – совершенно не смущал, блондин совершенно без колебаний начал выспрашивать у него подробности их незавидного – как сам же и обозвал его, – положения, делая упор на то, что им очень бы хотелось найти способ избавиться от их связи. Фредерик пожал плечами, сказав, что таких способов нет и никогда не появится, он уж это точно знает. Драко спросил у него, почему он так уверен.
Ответ больше впечатлил Поттера. Он не был уверен, чего именно ему сейчас хочется – сказать какую-нибудь обвинительную реплику или же поблагодарить Фредерика за это «проклятие». В ином случае, Гарри просто уверен, они с Драко ненавидели бы друг друга до самого окончания школы, а может быть еще до этого кто-то из них покалечил или убил другого во время Второй магической войны, которую уже так давно пророчил Дамблдор.
«Глупцы те, кто хотят войны, но еще большие глупцы те, кто не желают видеть, что она уже готова начаться», – однажды сказал Гарри Сириус, а Гарри постарался запомнить эти слова. У него и так было слишком мало воспоминаний о крестном, чтобы забыть даже такие мелочи.
– Зачем вы создали его? – требовательно спросил Драко, желая получить ответ хотя бы на этот вопрос, раз уж способов отказаться от этого «проклятия» все равно нет.
– О, это было не больше, чем политический ход, – Фредерик развел руками, с явной незаинтересованностью.
– И в чем же он заключался? – не намеревался отступать Драко.
Гарри вздохнул, присаживаясь на пол. Разговор у этих двух точно будет долгим.
– В том, чтобы стать королем Англии, ни много ни мало, – Фредерик осклабился.
– И… как же? В каком веке вы жили?
– О, это был прекрасный век. Уже не бессмысленная тирания, но теперь тирания осмысленная, приправленная угрызениями совести и моральными принципами. Мне хорошо жилось. Вот только я всегда чувствовал в себе слабость к власти.
Знаете ли, молодой человек, я родился не в самой богатой семье, но и не в самой бедной. Мой отец был почетным человеком при дворе, мне должно было перейти его место, потому что я подавал большие надежды. Моя матушка была ведьмой, которая подкинула моему отцу ребенка, как только выяснила, чей он. В те времена нравственность среди женщин была редким явлением, особенно среди представительниц прекрасного меньшинства.
– Меньшинства? Так называли волшебников?
– О нет, обычно их вообще не называли – Инквизиция во время моей жизни не была так распространена, как в поздние века, но уже тогда чувствовалось ее пагубное влияние на магов. Но я предпочитаю звать себя и вас меньшинством, это же верно?
– Может быть, – нехотя ответил Драко, пожимая плечами. Пожалуй, ему сложно было это признать, хотя арифметика играла против чистокровных волшебников, убежденных в своем превосходстве.
– Я узнал о том, кто я есть, еще в детстве. У меня был дурацкий, но умелый учитель. Слышали о Мерлине?
– Мерлин?!
Драко едва не задохнулся от такой наглой лжи. Всем же известно, что Мерлин жил гораздо раньше чем… неважно, что Фредерик так и не ответил на вопрос о веке, все равно раньше. И даже если бы не жил, то ему хватало воспитания Артура, куда уж до какого-то сына лорда из королевского двора.
– О да, Мерлин. Ему было любопытно, выйдет ли из меня что-то. Вот… вышло.
– Вы о… том самом Мерлине?
– Его увлеченность мальчишкой королем могла стоить ему репутации, поэтому я не уверен, что твой тон означает восхищение.
– Нет, я… Мерлин всего лишь легенда, которую любит рассказывать Дамблдор или мой крестный. «Он учился на Слизерине, попробуйте стать достойными его» – вот что постоянно звучит в нашей гостиной. И хорошо еще, что нас не заставляют соответствовать Темному лорду, иначе мы бы вообще с ума сошли от безысходности, – Драко выглядел так, будто съел не один лимон, а как минимум двести.
– Ты считаешь, что Волдеморт сильнее, чем Мерлин? – внезапно подал голос Поттер, заинтересованно вглядываясь в лицо блондина.
– Мерлин всего лишь легенда, а что творит он, ты сам видишь, – мастерски уклонился от ответа Драко, жалея, что вовсе не промолчал после упоминания Мерлина. Ну и рассказывал бы Фредерик эти сказки, кому плохо-то…
– То есть, если я смогу победить Волдеморта, то я автоматически стану сильнее Мерлина? Неплохо.
Фредерик издал полузадушенный смешок, и Гарри сделал вид, что обиделся. Он планировал продолжить этот разговор без внимания сомнительного портрета.
– Что ж, я продолжу. Мерлин обучил меня, а потом пропал. Мне стало душно при дворе, поэтому я стал рассматривать другие варианты. В то время Англией правила прелестная женщина – Елизавета. Я бы никогда всерьез не заинтересовался ей, но она раз за разом отвергала всякие предложения о замужестве, и я не смог устоять. Кажется, вы знакомы с частью этой истории, мистер Малфой? – Фредерик лукаво улыбнулся.
– Отдаленно. Вы знали моего… родственника?
– О да, ваш пра-пра… впрочем, не будем уточнять. Ваш дедушка* тоже был претендентом на руку королевы** и совершенно точно не желал видеть еще одного мага в соперниках. Ходили слухи, что он и так был обеспокоен царем*** из России, которому Елизавета крайне симпатизировала. Поэтому мой план пошел прахом еще до того, как был приведен в исполнение. Но мне доставили массу удовольствий последующие слухи о конфузе Люциуса: говорят, тот в итоге тоже получил отказ и в приступе ярости проклял и саму королеву и ее поклонника – царя. Его злость прошла отголоском по истории обоих стран – королева так никогда и не представила двору наследников, а русский царь стал маниакально подозрителен и казнил своего приближенного мага****, после чего окончательно сошел с ума.
Гарри сглотнул. Какой-то не слишком хороший был посыл в этой информации. Смерти, манипуляции… Легко верилось, что изначально это «проклятие» было действительно проклятием.
– Но в чем был ваш политический ход? – продолжил допытываться Драко, который всем этим, похоже, искренне заинтересовался.
– Мой? Я был уверен, что создал полностью управляемое волшебство, поэтому намеревался доказать Елизавете, что именно я ее судьба. Но это оказалось не так, и я почти до самой смерти не знал, кто является моей истинной.
– И кто же это оказался?
– Совершенно дурацкое стечение обстоятельств… это была девушка, которую я никогда не видел даже. Мы и встретились случайно: я ехал куда глаза глядят, а она собирала цветы в поле. Я уже не помню, как понял то, что она именно та. Бросил лошадь прямо на дороге, порядком испугал саму девушку своим взволнованным видом, но потом узнал, что она замужем и имеет пятерых детей. Быть со своей судьбой уже точно не представлялось возможным, хотя я уверен, что она чувствовала такой же трепет, что и я.
Надо сказать, после этого я потратил много времени, чтобы разрушить то, что сам создал. На это ушли многие годы, но я так ничего и не добился. Потом, когда я уже лежал на смертном одре, ко мне пришел Мерлин. Не знаю, как он меня нашел, но он всегда находил всех, кто ему был нужен.
Он молча написал мой портрет, – мне не идет эта глупая шляпа, кстати, – поблагодарил меня за что-то, а потом ушел. Я умер, мучаясь вопросом о том, за что же была благодарность, но потом… потом получил возможность размышлять над этим вопросом целую вечность. Эти портреты… хорошая вещь, верно?
– Ты уже решил, что мы будем делать с этой информацией? – снова решил напомнить о своем существовании Поттер. – Потому что я пока что хочу забыть все, что только что услышал. Только подумать, он только что подтвердил то, что Фёдор был магом.
–…кто?
Драко и правда не представлял, что делать со всей этой информацией. Он всего лишь собирался узнать, не все ли еще потеряно, а получил… рассказ о том, что Мерлин помогает сынкам королевских служащих, о том, что не только Елизавета была проклята его давним предком, а еще понял, что Поттер, если бы захотел, стал неплохим Темным лордом.
«Я автоматически стану сильнее Мерлина?»
Драко фыркнул, и заметивший это Гарри повернулся к нему.
– И чем же ты недоволен в этот раз? Тем, что не удалось стать принцем?
Малфой закатил глаза.
Сейчас они дожидаются всех в Большом зале – на почти пропущенную пару Трансфигурации идти было глупо, а на Зельеварение не хотелось идти Поттеру. Поэтому пока что было решено спихнуть все на то, что они не завтракали. Да и сидеть в пустом Большом зале за одним столом было не так ужасно, как на глазах у всех.
– Нет, я думаю о том, как заставить тебя отменить условия спора. Пока что не весь Хогвартс верит в то, что я ночевал в башне Гриффиндора, так что у тебя еще есть шанс не получить вопиллер от моего отца.
– Разве вы с ним не подобные вопросы обсуждали? – не собирался менять свое решение Поттер.
– Возможно. Но вопиллер он все-таки пришлет, – пообещал Драко.
– О да, нужно же восстановить поруганную честь семьи Малфой, – Гарри усмехнулся, утыкаясь в учебник Трансфигурации, чтобы пропущенные пары не сыграли с ним злую шутку.
А ведь еще ЗОТИ впереди…
– Это тебе поруганную честь придется восстанавливать,– пообещал Драко. – Великий Гарри Поттер влюблен в сына Пожирателя, грандиозный скандал.
Гарри давится тыквенным соком, который решил отпить из бокала, и кидает на Драко нечитаемый взгляд.
– Тогда мне придется поскорее убить Волдеморта, чтобы скандал был не слишком грандиозным.
* – Ходили слухи, что Люциус Малфой I был женихом королевы Елизаветы I, но свадьба не состоялась, и Люциус проклял женщину, в результате чего она никогда не вышла замуж. Потомки Люциуса эти слухи опровергали. (http://ru.harrypotter.wikia.com/wiki/Люциус_Малфой_I)
** – Елизавета I (7 сентября 1533 – 24 марта 1603) – королева Англии и королева Ирландии с 17 ноября 1558, последняя из династии Тюдоров. Вела переписку с Иваном IV Грозным.
*** – Иван IV Грозный (25 августа 1530 – 18 марта 1584) – государь, великий князь московский и всея Руси с 1533 года, первый царь всея Руси. Вел переписку с Елизаветой I.
**** – Фёдор Басманов (… – 1571) – опричник, предполагаемый любовник Ивана IV Грозного. В свое время многие считали его колдуном.
Комментарий к
О ПРОДЕ!!! (06,08,2017)
К сожалению, пока что прода не пишется, как автор не старается. Вдохновения совершенно нет. Но я не заброшу фанфик, он просто будет писаться… дольше, чем другие фанфики.
Обычно я начинаю писать главу на следующий же день после выхода предыдущей. За это время я придумываю по пятнадцать разных глав точно, но потом сажусь и внезапно пишу именно то, что мне хочется. Главное, не ошибиться в том, действительно ли нравится, как написано, или просто лучше уже не написать…
Вообще, я собиралась оставить разговор за кадром, но потом ка-а-ак завертелось все.
Мне определенно нравится.
(Я хотела, чтобы вы поняли отсылки самостоятельно, но потом вспомнила, что не все сдают историю, поэтому все вынесла в сноски. Но если вы поняли отсылки и без звездочек – то вы офигенный.)
Группа автора – https://vk.com/writer_azazza
Еще один драрри, который, возможно, покажется вам интересным – https://ficbook.net/readfic/5696055
========== Часть 11 ==========
Губы все так же неумело соприкасаются, прерывая на секунду взволнованный шепот. Драко возмущенно пыхтит, несмотря на то, что сам начал говорить о практике. Целоваться с Поттером было одновременно и жутко странно, и жутко приятно – в последнем наследник древнего рода не признается в ближайшие несколько лет. Но Малфой понятия не имел, что они станут заниматься этим так… скоро.
«Ты не можешь так запросто целовать меня всякий раз, когда захочешь», – возмущенно, но без должного энтузиазма бормочет блондин, – «Не забыл еще, что отверг мою руку на первом курсе?»
«Ты тогда был той еще высокомерной задницей», – отвечает темноволосый, ерзая на холодном полу, стараясь найти место, на котором будет не так жестко сидеть.
«Я думаю об Уизли то же, что думал в то время, идеалист ты наш».
«Зато теперь я могу заткнуть твой рот, когда ты начнешь что-то говорить о семье Рона».
«Ублюдок…»
«Да-да, мои руки свободны, продолжай».
Никто не говорил, что это будет легко. Особенно – никто не говорил, что будет легко дурить гриффиндорцев слишком долго. В первый вечер они были больше поражены приказом Дамблдора, после стали чуть больше задумываться о сложившейся ситуации. И очень не вовремя они предпочли вспомнить все проблемы, созданные им когда-либо Драко Малфоем. Таких было настолько много, что Гарри подумал о том, что неплохо было бы поспорить и с Грегори и Винсентом. Такие амбалы с легкостью проиграют спор, а вот в гостиной Гриффиндора будут весомым аргументом для того, чтобы на Драко даже косого взгляда не кидали.
На такие меры Гарри не позволила пойти МакГонагалл.
– Я и так потакаю вашим капризам, мистер Поттер. Такого не позволял себе даже ваш отец, а вам не стоит превосходить его в подобных аспектах. Мы друг друга поняли?
Гарри тогда смущенно кивнул, уже обдумывая обратный вариант. Идея испортить жизнь всем слизеринцам – и профессору Снейпу в частности – была не так плоха, как могла показаться на первый взгляд. Сейчас факультет просто кишел детьми Пожирателей, господин которых пришел к власти, но, с другой стороны, Волдеморт был известен своим ревностным отношением к Гарри. Возгласы о том, что именно он, Темный лорд, должен убить Поттера, и чтобы никто другой даже прикасаться к нему не смел, все еще преследовали Гарри в кошмарах. И Пожирателей они преследовали не меньше, нужно думать. Вряд ли они обрадуются самодеятельности своих детей.
Но на самом деле Поттеру просто хотелось увидеть выражение ужаса на лице профессора Снейпа, конечно же.
Губы сжимаются в кривящуюся тонкую линию, в глазах – ужас. Руки дрожат в попытке дотянуться до шеи ненавистного Поттера. О да, Гарри понравится это зрелище.
Поттер тряхнул головой, прогоняя непонятно откуда взявшийся припадок гнева к Снейпу, и мысленно отказался от этой идеи. Убить не убьют, а кости поломают.
Но с Драко нужно было что-то решать.
«Ты не будешь ночевать в гриффиндорской гостиной, если будешь ночевать в Выручай-Комнате».
«Какого черта ты просто не отпустишь меня в мою гостиную, Поттер?»
«Мы поспорили, забыл? Я пообещал, что от тебя ни на шаг не отойду».
«Ты собираешься ночевать в Выручай-Комнате тоже?!»
Они точно были похожи на школьников, которые носятся с ручной улиткой, но не могут ее никому показать, потому что есть возможность, что улитку самым наглым образом отпустят в дикую природу, а то и вообще съедят, потому что улитка слишком много знает.
Дамблдор с сомнением поглядывал на сопящих за разными столами Гарри и Драко, пришедших в Большой зал одновременно, но не вместе. Новых надписей не было видно, а об их исчезновении Дамблдору сказала еще мадам Помфри. После директор еще не вмешивался в отношения шестикурсников, поэтому даже понятия не имел, есть эти отношения сейчас или нет.
– Гарри, у тебя губы все искусанные! Что-то случилось? – взволнованно спросила Гермиона, тыча в плечо Гарри учебником по зельеварению.
– Случилось, – сонно отозвался тот. – Меня наглым образом покусали. Вот дождется, Люциусу пожалуюсь…
Грейнджер смущенно отвернулась, позволяя Гарри досыпать последние спокойные минуты. Следующей была пара по Защите от Темных искусств, и если Поттеру поможет это время, чтобы превратиться из сонного слизняка в относительно активного мага, то пусть.
Снейп был зол, как обычно. Гарри настолько не впечатлился, что хотел поспать и на Защите, но получил смачный подзатыльник от Гермионы.
– Тебе придется проснуться и конспектировать, Гриффиндор не должен лишиться сегодня двухсот баллов!
– Возможно, их будет лишь сто…
– Десять баллов с Гриффиндора за бесполезную болтовню, – не заставил себя ждать профессор.
Поттер хотел уже шепнуть Гермионе, что отсчет пошел, но не смог этого сделать. Рот открывался, как у рыбы, но ни звука не вылетало.
– Вы проведете так день, мистер Поттер, это послужит вам хорошим уроком.
Гарри беспомощно посмотрел на Гермиону. Та воровато оглянулась на Снейпа, который уже начал вступительную речь, в которой, как обычно, называл учеников кучкой ничего не знающих идиотов, а потом быстро написала на пергаменте:
«Невербальное Селенцио. Тебе придется молчать весь день».
Поттер подумал, что этого времени хватит, чтобы еще раз обдумать перспективу переселения в слизеринские подземелья.
Снейп быстро понял, что молчащий Поттер меньше провоцирует на снятие баллов, но сделать уже ничего не мог; таким образом, Гриффиндор лишился всего тридцати баллов, что можно было считать своеобразным рекордом. Конечно, от профессора не ждали исключительно снятия баллов, но предвзятое отношение к нему по этому поводу было слишком сильно, чтобы гриффиндорцы не шли на урок Зельеварения сверкая, как начищенные котлы.
Видеть Слизнорта вместо привычной темной фигуры было странно, но ко всему хорошему привыкаешь, поэтому не пропустившие пару дней занятий гриффиндорцы уже привычно расселись по своим местам, чувствуя себя со Слизнортом достаточно свободно. Пару Гриффиндору на этот раз составлял Когтевран, поэтому Гарри почти не расстраивается, когда узнает, что место рядом с Роном уже занято Гермионой.
– Привет, Гарри, – Полумна, ожидаемо сидевшая одна, добродушно кивнула Поттеру, когда тот вопрошающе посмотрел на нее. – Ты можешь сесть, если об этом никто не узнает.
Гарри непонимающе приподнял брови, жалея, что не может спросить, в чем же дело.
– Мы же не хотим, чтобы твой партнер ревновал, да?
Шикнуть у Поттера все-таки получилось, поэтому он с диким взглядом уселся рядом с Полумной.
«Никому не говори об этом, договорились?», – быстро набросал он на пергаменте, подталкивая его к девушке.
– Конечно, Гарри. Ты и сам скоро всем скажешь.
«Надеюсь, не так скоро, как ты думаешь».
– Профессор зря лишил тебя голоса, – с сочувствием протянула Полумна. – Он бы тебе сегодня очень помог.
«В чем?»
– Не скажу, – пожала плечами когтевранка, доставая из сумки перо, раскрашенное в розовый и голубой цвет. – Иначе будет не интересно.
Гарри вздохнул, жалея, что в его жизни в последнее время и так слишком много интересного. Он бы с радостью получил порцию неинтересности, но уговаривать Полумну надписями на пергаменте было глупо.
Когда Слизнорт прошел в кабинет, Гарри внезапно заинтересовался, идет ли дождь все еще или нет. Дело было в том, что преподаватель зельеварения был насквозь промокший.
– Ха-ха, я уже и забыл, как весело бывает в Хогвартсе. Трансфигурируйте себе зонты, как пойдете на следующие пары, я чувствую, что этот дождь еще не скоро прекратится, – весело сообщил студентам Слизнорт, с которого капала вода на все, что только можно.
За дверью действительно слышался шум дождя.
– Я же говорила! – улыбнулась Полумна. – Помочь тебе с зонтом?
•
Хогвартс был школой волшебной, но дождь тут не лил с потолка по своему желанию. Именно поэтому паника распространялась так быстро.
После зельеварения никуда ходить не пришлось: громогласным эхом по школе пронесся голос Дамблдора, который сообщал, что всем ученикам лучше будет собраться в своих гостиных – через два часа там смогли восстановить обычный потолок.
Полумна и правда помогла Гарри с зонтиком, поэтому тому пришлось смириться с маленькими голубыми уточками на нем. Добраться до гостиной оказалось сложнее, чем думалось – благодаря дождю в подземельях собралось уже приличное количество воды, из-за этого ступени и коридоры стали максимально скользкими и опасными.
– Как думаете, Дамблдор скажет вечером, что случилось? – задумчиво протянула Гермиона, когда они с горем пополам добрались до первого этажа.
– Это все Сами-Знаете-Кто, – недовольно ответил Рон, отфыркиваясь от воды, которая стекала с полей слишком маленького зонта ему за шиворот. – Я же говорил – этот дождь точно не простая непогода!
– Не строй теории заговора, Рональд! – шикнула на него девушка. – Если бы я была Темным лордом, то я бы не тратила ресурсы и время на создание дождя!
– Если бы ты была Темным лордом, то… то… – Рон не нашелся, что ответить.
– Я бы конфисковала все книги из фамильных библиотек моих приспешников и потихоньку занималась их изучением. Но сейчас вопрос в другом: как мы поднимемся наверх? Мне кажется, мы свернем шеи раньше, чем доберемся до второго этажа.
– Разве для таких случаев нет заклинаний? – грустно вздохнул Рон, который и так уже продрог до костей.
– Я бы вспомнила их, если бы достала волшебную палочку, но она в сумке, а если я ее открою, то промокнут все пергаменты. Придется подниматься осторожно. Гарри, ты пойдешь пер… Гарри?
•
Увидев знакомую светлую макушку, Гарри побрел к коридору, за которой она скрылась. Малфой нашелся там же – взъерошенный, но ни капли не промокший.
– Ты издеваешься, Поттер? Волшебники не используют зонты, им хватает заклинаний.
Гарри пожал плечами, теперь еще больше жалея, что не может говорить. С каждой минутой желание досадить Снейпу все росло.
– От стыда и слова сказать не можешь? Вот и правильно. Молчи.
Драко достал палочку, прошептав незнакомое Поттеру заклинание. Вода в кроссовках тут же перестала хлюпать, а потом и вся одежда чудесным образом высушилась. Гарри благодарно кивнул.
– Ты поразительно молчалив. Но все-таки, это ты во всем виноват!
Вопросительно вздернув бровь, Гарри потянул Драко за собой в глубину коридора.
– На меня напал Нотт, черт возьми! Если бы ты не устроил это представление в поезде, то он бы этого не сделал. И сейчас бы Хогвартс тоже не затапливало!
Поняв, что Поттер продолжает молчать, Малфой тоже закрыл рот с видом оскорбленного достоинства. В голове Поттера медленно, но верно, начал созревать план.
Комментарий к
Прошу прощения за долгое отсутствие! Не было совершенно никаких идей, но я постараюсь, чтобы этого не возникало в дальнейшем… возможно…
Буду рада вашим отзывам~ (Поругайте автора-черепашку)
========== Часть 12 ==========
Гарри не был знаком с Теодором лично, но как-то слышал, что семья Ноттов – одна из самых ярых последователей Волдеморта. Скорее всего, это он слышал тоже нелегально: на собраниях Ордена, на которые ему пока нельзя было ходить в силу возраста, как сказала Молли, или в коридорах под мантией-невидимкой, когда совершенно случайно следил за конкретными личностями в серо-зеленых шарфах. Эта информация долгое время ничем не могла ему помочь, потому что все слизеринцы, так или иначе, были будущими последователями лорда, смысл делить их на особо ярых и пассивно ярых? Но сейчас эта мысль почему-то проснулась в мозгу Гарри и почувствовала себя важной.
И Гарри решил, что с ней можно работать.
Не было никакого смысла переубеждать целый факультет. Чистокровным не нравятся новые реформы Министерства в пользу магглорожденных и полукровок, полукровкам и магглорожденным явно не понравятся реформы Волдеморта, если он придет к власти. Давным-давно, когда впервые поцеловал Драко Малфоя, Гарри решил для себя, что сразится с Волдемортом не потому, что ему не нравится политика лорда, а потому, что тот убивает невинных. Таких, как родители Гарри, таких, как магглы, которые даже понятия не имеют, что есть волшебники и что у них начинается война.
Не то, чтобы Гарри нравилась эта мысль, но он часто думал о том, что Волдеморт мог прийти в Годрикову лощину, когда там не было Лили и Джеймса. Или когда там был лишь один из них. На маму можно было наложить сонное заклятье, а папу обезоружить и обездвижить. Он же такой великий маг, как говорят чистокровные, идущие за ним.
Времени было в обрез? Не захотелось утруждаться?
Гарри не мог ответить на этот вопрос, потому что пребывание в голове лорда на пятом курсе не дало ему ровным счетом никакого понятия о его мыслях и целях, кроме как о безостановочном убийстве всех и вся. Но Гарри представлял, что тот сделает, если узнает, что сын его последователей – самых верных, как обожал, должно быть, бахвалиться Люциус в чистокровных кругах – влюблен в Гарри Поттера. Даже не влюблен – любовь вообще чувство, смутно знакомое Волдеморту, как думал Гарри – а связан с ним. А если связан, значит перейдет на его сторону.
Самое гуманное развитие этих событий представлялось Гарри так: Люциус внезапно забирает Драко из Хогвартса и отвозит в Дурмстранг, Шармбатон или другие волшебные школы. А так как гуманность тоже знакома Волдеморту очень смутно, Гарри больше склонялся к другому итогу. Тому, где бездыханное тело Драко доставят к вратам Хогвартса, чтобы указать на свое превосходство. Или тому, где Драко, опоенный какими-то зельями или под империусом, приводит Гарри в стан врага, и тогда уже тело возле врат будет принадлежать одному небезызвестному гриффиндорцу.
Поэтому план, хоть и появился в голове Гарри спонтанно, начал медленно, но верно разрабатываться. У него был целый день молчания и чуть ли не впервые Поттер потратил его с пользой.
Нужно было или убедить слизеринцев в том, что хоть Гарри и живет с Драко в одной спальне – уже не живет – они все еще продолжают быть врагами, или же показать им, что у них настолько близкие отношения, что о них стыдно говорить даже своим родителям, не то, что Волдеморту.
Это ведь их личное дело, да? Кто не зажимался по углам в старинном замке? Кто вообще воспринимает юношескую страсть всерьез?
Сначала пытались убить друг друга шесть курсов, теперь пытаются затащить друг друга в кровать при любом удобном случае, разве странно?
Сейчас бы только подать эту мысль слизеринцам медленно и нежно, чтобы они не смогли понять, где их надурили. И в первую очередь – подать ее Нотту.
Гарри пребывал в приподнятом настроении весь вечер, несмотря на то, что все помещения Хогвартса медленно, но верно наполнялись водой. Учителя по каким-то совершенно невероятным причинам не знали, как снять заклинание, непонятно кем наложенное, а Нотт признаваться не спешил. Драко и сам сказал, что понятия не имеет, что это было за заклинание, но зато точно знает, что оно не должно было вызвать дождь. Какой толк от дождя, когда ты кому-то угрожаешь?
«Ты же не будешь очень зол, если о наших отношениях узнает весь Хогвартс?»
Когда Гарри написал это на пергаменте, Драко едва не подавился воздухом. Отец сказал ему, что лучше этого особо не скрывать, потому что то, что скрывается особенно хорошо, становится достоянием общественности раньше, но он явно не имел в виду что-то подобное!
– Какого Мерлина, Поттер? Ты хочешь, чтобы меня хотел прикончить не только Нотт?
«Другие слизеринцы разве проявляют агрессию?»
– Конечно, нет, они же не смертники. Мало кто пойдет против Малфоев, даже если узнают, что мы ночью превращаемся в золотые статуи.
«Вы ночью … что?»
– Это сарказм, Поттер. Знаю, что для тебя это как нечто удивительное, но в цивилизованном обществе все уже давно научились его различать.
Гарри красноречиво сделал жуткие глаза, чтобы Драко перестал уже упражняться в красноречии. Примерно в такие мгновения Гарри вспоминал, за что ненавидел Драко все предыдущие годы.
«Многие слизеринцы же встречались с гриффиндорцами, так что ничего страшного не произойдет».
– Не многие! И не одного пола. И не во время надвигающейся Второй магической.
«Не приплетай сюда войну, я и так слишком часто о ней думаю».
– Я не думаю, по-твоему? Не тебе приходится исполнять его приказы, чтобы твоя семья осталась в безопасности!
«Ты выполняешь приказы Волдеморта? Подробней».
Драко замолчал, совершенно не понимая, какого черта он это сейчас сболтнул. Задание Темного лорда с каждым днем давило все сильнее. Ему уже давно нужно было приступить к починке Шкафа, но Поттер не отходил ни на шаг, и Малфой понимал, что это не будет хорошим оправданием, если с него спросят. А то, что с него спросят…
Поттер точно не был помощником в этом деле. Плевать на починку, он и сам с этим справится, должен справиться, но узнавший Поттер будет ставить палки любой величины в колеса. Определенно, Поттер был наихудшим вариантом для Драко, по крайней мере в ближайшие десять лет, пока противостояние Дамблдора и Волдеморта не выйдет на новый уровень и перестанет втягивать в черную бездну всех, кто вокруг. Когда школьники смогут доучиться приготовлению дурацких зелий с десятком помешиваний, а не будут пытаться всех и вся победить.
Если бы только эта война внезапно стала не их войной…
«То, что я не могу говорить, вовсе не значит, что я не смогу добиться ответа».
Поттер уверенно потряс пергаментом перед лицом Драко, но тот так же уверенно продолжил молчать. Он же не вмешивается в дела Поттера и Ордена, да?
Внезапно вздрагивая от злости, Гарри отбросил пергамент в сторону, хватая Драко за руку и заставляя смотреть себе в глаза. В серебристых льдинках не было страха, но медленно росло раздражение. И злость. На Поттера. За то, что этот мальчишка собирается всех спасти, но на деле спасет только хороших.
– Это не история о Ромео и Джульетте, Поттер. Отпусти меня. Скоро ужин, так что…
Поттер на мгновение сжал руку Драко так сильно, что сам испугался, не сломает ли ему кости. И затем, заглаживая свою вину, медленно прикоснулся пальцам к щеке опешившего от такой резкой перемены настроения слизеринца.
Медленно огладив кончиками пальцев скулу, Гарри прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться не на злости на слизеринца, а на непонятно откуда взявшейся нежности. К этому маленькому запутавшемуся слизеринцу, напряженному сейчас, как тетива, готовая выстрелить очередной порцией сарказма.
«Я сейчас не могу говорить, но…»
Драко раздраженно смахнул с себя что-то, вызывавшее раздражение на запястье. Поначалу он подумал на насекомое, но зуд не прошел, так что блондин перевел глаза на руку, стараясь не упускать из виду странного Поттера.
– Какого… Мерлина, Поттер? «Бедняжка»? Да ты…
И замолк, когда его губ коснулись губы Поттера. Уже привычным, выверенным движением.
Лизнуть кончиком языка, податься вперед, не слишком напирая, приоткрыть рот, чтобы набрать в легкие побольше воздуха, а потом мягко раздвинуть чужие неподатливые губы, облизывая, лаская, успокаивая.
