Текст книги "Сделай громче (СИ)"

Автор книги: Flake

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Он не мог сказать Люциферу ответных слов. Он не мог издать ни одного звука. *Ногу Свело – Звонкие смешные имена ========== Специально для «In your life» 10.06.2013. ========== От автора. АХТУНГ. Нет, не МПег. Хе-хе. Глава представляет собой интервью, так что не ждите больших описаний. Настоящих талантов так же мало, как и чудес. Но группе Dead Angels удалось совместить в себе два этих редких явления. Шесть музыкантов – шесть потрясающих, одаренных профессионалов и знатоков своего дела. Они начинали великолепной семеркой, одной семьей. Они не боялись трудностей, и с головой окунулись в музыку. Выйти сухим удается немногим, и из семи человек вышло лишь шестеро. Но что же теперь? Что будет с группой на этот раз, когда неприятности лавиной обрушились на них, принеся некоторые потери. Какие изменения будут сегодня? На эти и многие другие вопросы, связанные с катастрофой в Атланте, мы получили ответы у ведущего гитариста группы Ричарда Спейта. - Каково самочувствие группы на данный момент? - Я не могу сказать вам, что с музыкантами все хорошо. Нельзя говорить так после случившегося. Конечно, мы все испытали шок, но Михаилу и Себастьяну досталось больше всего. - Много слухов об истинных травмах, ты не мог бы сделать официальное заявление? - *долго молчит, а потом вздыхает* Да. Я развею множество слухов и подтвержу лишь один из них, касательно Михаила. Наш вокалист потерял голос. Врачи не могут утверждать, что что-то изменится, так как дело в голове Майкла. Связки не пострадали. Всему виной шок, так как смертник стоял напротив парня. Это… Простите, я не могу спокойно говорить об этом. - Я вас понимаю. Но что же с остальными участниками группы? Поклонники взволнованы, им приходится верить в чьи-то фантазии. - Этот взрыв не оставил нетронутым никого из нас. Каждый пострадал либо физически, либо морально. На данный момент, весь состав стоит на ногах, кроме Себастьяна. Его перевезут в больницу Лос – Анджелеса, к нашему личному врачу под присмотром. У Себы перелом коленной чашечки. *поджимает губы*. Ничего особенного, но лучше довериться тем, кого знаешь. С остальными же музыкантами все хорошо. Относительно, конечно же. Но, я думаю, вы понимаете, что помимо нас пострадало и множество других людей… - Да, смертей не так много, как ранений. - Я слышал лишь о 12 убитых. - Это все очень жестоко. Что же побуждает людей совершать подобные теракты? - *задумывается* Гнев? Бессилие? Я не террорист, мне трудно говорить что-либо об этом. Но меня волнует лишь один вопрос – что в мыслях у этих людей в тот момент? О чем они думают? Может они прощаются с близкими, или наоборот радуются. И если радуются, то чему? Свободе? Такому оригинальному способу мести? Я соврал. Не один вопрос. Их множество. И не один из них не имеет ответа. В какой-то степени мне жаль этих людей. Они потеряны, обречены. Я не могу сказать, что они сумасшедшие, ибо кто в наше время нормален? Но то, что творят эти люди… Возможно, кто-то скажет, что их можно понять, но я больше чем уверен, что даже они сами не в сил понять самих себя. Взгляните на любые фотографии «до взрыва». Там глаза безумцев. Глаза королей. Они повелители тысячи жизней лишь на несколько секунд. От них зависит будущее. Вернется ли мать домой, к своему ребенку; расскажет ли муж жене об удачном улове. Они кукловоды. Жалкие кукловоды. И, думаю, осознание этого пьянит их. Но жертва ради этих ощущений велика. Стоит ли оно того? Видимо, этим людям нечего терять. В их светлой душе, а то что она светлая, я уверен, таится обида и злость на что-то, чему они пытаются отомстить этим. Так что же побуждает их совершать эти злодеяния? Не могу сказать однозначно. - Давай вернемся к музыкальным вопросам. Трагедия произошла 3 июня, а сейчас уже 10 число. И, как мне известно, у группы был запланирован тур по Европе с 16 числа? Вы собираетесь его отменить, в связи с этими событиями? - Конечно, лучше и правильнее было отменить все концерты, и зализывать раны, но… Нет. Тур не отменяется, и 16 июня мы отыграем большой концерт в Лондоне. Однако, мы поговорили с группой, нашими друзьями, и разными фондами. Все деньги, которые мы получим за тур, пойдут на лечение пострадавшим не только в этой катастрофе, но, в множествах других, не только в нашей стране. Надо помогать нуждающимся, и кто, если не мы? - Это поступок достойный похвалы. - Мы работаем не ради вялых, и порой лживых, аплодисментов. Мы работаем ради людей, которым нравится наше творчество. Так что не надо похвалы. Хватит простого «спасибо!». *смеется*. - Подожди… В начале интервью ты сказал, что Михаил потерял голос, а Себастьян уедет домой лечиться. - Все верно. - Так… Что же с группой? У вас какие-то изменения? - Да, мы долго думали над этим вопросом, и даже несколько раз подрались, представляешь?! Но тем не менее мы сошлись на том, что Михаил будет только волноваться вне группы, да и нам спокойнее с ним. Поэтому Майкл просто отходит от микрофона, но остается с гитарой. Музыканта на место бас – гитариста было выбрать достаточно сложно. Несколько дней до тура, а молодняку надо будет выучить свои партии на 5+, и к тому же знать особенности каждого из нас, чтобы вовремя вступить на импровизации. Это очень трудная часть работы, и брать кого-то с «улицы», конечно же, нельзя было. Думаю, ответ очевиден. Наш звукорежиссер Валдис Насош. Он прекрасный музыкант, наш хороший друг и просто великолепный мужик! - Ты ошибаешься! Это очень неожиданно! - Шутишь? Я думал, этот ответ на поверхности… - Нет, прости. *смеюсь*. Но… Что же с вокалистом? В Интернете были слухи, что на это место согласился Нил Патрик Харрис… - Знаю, читал. Да, частично это имеет место быть. Нил предлагал свою помощь, но его голос уж больно идеален. *улыбается*. Поэтому мы предложили это место человеку, который не ожидал от нас такого предложения. - Ты не скажешь имя счастливца или счастливицы? - Ты что!? Никаких женщин на корабле! Да, я не назову его имя. Зачем? Сами скоро все узнаете, но я уверен. Он вам понравится. Он идеальный. - Интригуешь. Я знаю, что завтра вы все вместе отправляетесь в Лос – Анджелес, поэтому не буду тебя задерживать. Спасибо большое, что нашел для нас несколько минут, в такое тяжелое для вас время. - Ох, ну что же ты… - Мы всем журналом желаем вам удачи и сил Михаилу с Себастьяном в особенности. Парни, мы в вас верим. Вы большие молодцы, не сдавайтесь. Спасибо тебе, пока! - До новых встреч! Беседовала Алона Таил. Специально для «In your life» 10.06.2013. Кстати, Владимир Насонов, прототип Валдиса, действительно человек-оркестр, и в свое время он заменял гитариста у Эпидемии. Так что не удивляйтесь, звукачи они такие:D ========== Пока не меркнет свет, пока горит свеча.(с) ========== От автора. Уважаемые читатели! Простите за то недоразумение с заморозкой. Это все долбанные проблемы автора и долбанные тараканы автора. Спасибо тем людям, которые потравили тех самых тараканов, а кто-то просто взял автора на шантаж >_> Мне очень стыдно, но я обещаю, что такое больше не повториться. Я надеюсь. Я птица слабая, мне тяжело лететь, Я тот, кто перед смертью еле дышит, Но как ни трудно мне об этом петь, Я всё-таки пою, ведь кто-нибудь услышит.* 3 июня 2013 года. - Миш, мне страшно… Мимо них проносились врачи с каталками, где лежали люди, разной степени ранения. Вокруг все кричали, плакали, молились… - Тише, тише… Кас, успокойся… Они сидели напротив палаты, в которой осматривали Себастьяна и Михаила. Впускать внутрь группу никто не разрешил… Музыканты не могли сказать, когда приехали машины скорой помощи. Никто из них не помнил, как добирался до больницы. Все это слилось в одну картинку. На руках каждого музыканта лежал, так или иначе, близкий ему человек. И стук его сердца был важнее всего. Важнее собственной жизни и собственного состояния. Машины мчались по пустому шоссе, объезжая другие автомобили, как можно мягче останавливаясь у огромного здания больницы. Это просто чудо, что самым ближайшим местом оказалась Центральная Больница, где их тут же встретили врачи и медсестры. У Алекса защипало в глазах, когда около десятков медиков, побросав каталки с полуживыми людьми, бросилось к группе. - Вы что творите, блять?! – взорвался директор. – У вас люди умирают!!! Суматоха, паника, звуки колес от кресел, каталок… Ослепительный свет в здании резал по глазам, но после той серости и тьмы, музыканты счастливо улыбнулись. Это освещение дарило какую-то надежду. Капельку умиротворения. Капельку спокойствия. Себастьяна и Михаила тут же забрали на срочный осмотр, для всех, кто тяжело пострадал, оставив других музыкантов в коридоре в очереди на общий осмотр. - Малыш, ты как? – Ричард приподнял голову Джареда за подбородок, и взглянул парню в глаза. Тот слабо улыбнулся, уткнувшись лицом в плечо своего возлюбленного. Хотелось молчать. Смотреть на закрытую дверь палаты и молчать. Ждать. До музыкантов донеслось, что общее число погибших около 12 человек и несколько десятков пострадавших. Нельзя описать состояние каждого. Мысли. Чувства. Весь этот плотный комочек, состоящий их тончайших разноцветных нитей. Разных, но темных нитей. Когда врач покинул палату, он махнул музыкантам рукой, мол входите. - Доктор?? – Алекс, который единственный из музыкантов сейчас мог говорить более менее внятно, поднял взгляд серьезных карих глаз на мужчину. - Мы ничего не можем сделать с вашим вокалистом. У него шок, и никакие лекарства не помогут уже. Терапия – быть может, но… Знаете, что я вам скажу? – он посмотрел на Михаила, который лежал на койке, лицом к стене, согнув ноги в коленях, прижав их к себе. – Ему будет еще хуже, если вы разлучите его с музыкой. Блэк поджал губы, опустив голову, сдерживая слезы. - А… - У мистера Роше перелом шейки бедра. Я не знаю, как такое случилось, но… Его надо срочно перевезти в больницу Лос – Анджелеса, на осмотр к мистеру Сингеру. У вашего коллеги возможен аваскулярный некроз. Я не могу сказать точно, сейчас достаточно рано делать какие-либо выводы. Но, высок шанс осложнений. Я позвоню Роберту и сообщу о вас. Он лучший специалист в данной области, поверьте. Кивнув врачу, Алекс опустился на ближайший стул, спрятав лицо в ладонях. Боже, ну почему это происходит именно с ними?! Никто не ответил мужчине. Лишь ветер распахнул форточку, взметнув тоненькую занавеску вверх. Эту ночь Себастьян никогда не забудет. Эту темень в палате. Наверное, он станет бояться темноты. Будет оставлять свет в своем большом, но пустом и тихом, доме. Он запомнит тихие всхлипы Михаила на соседней кровати. Вспомнит, как Алекс выведет Ричарда в коридор, и они будут там кричать, о чем-то споря, и как гитарист ворвется в эту палату, выделенную им, и рухнет рядом с не спящим Падалеки, обняв возлюбленного. А еще он запомнит, как тихонько приоткроется дверь, и крохотный лучик света на мгновение осветит помещение, тут же потухнув. А спустя мгновение, он почувствует, как кто-то крепко сожмет его руку, и басист услышит рядом со своим лицом голос, который и не думал, что услышит здесь. - Тш… Все будет хорошо. Я обещаю… - чужое дыхание опалит сухие, сжатые губы Роше, и тут же исчезнет. Но «кто-то» не перестанет сжимать его руку, отпустив лишь тогда, когда басист наконец-таки уснет. - НИЛ?!?! Алекс лишь на секунду вышел в коридор, и тут же наткнулся на того, кого меньше всего ожидал здесь увидеть. - Алекс! Господи, я как услышал… - мужчина заключил директора в крепкие объятия. - Нил, Боже, как… Ты же... Нет, ты не… - А ты думал, я буду сидеть на месте, услышав, что мои мальчики пострадали! Мы тут же сорвались, только узнав о взрыве… Как они??? Блэк во все глаза смотрел на блондина, отмечая морщины и волнение в никогда не стареющих глазах. Наконец, сказанное дошло до парня, и тот перевел взгляд за спину преподавателя. - Дэвид? Дженсен?! Джаред смотрел на Ричарда, и пытался держаться. Не надо быть слабым. Не сейчас, когда гитаристу требуется поддержка. Он нуждается в объятиях, ласках. В теплых, глупых словах. Лишь бы того не колотило крупной дрожью, лишь бы он не вздрагивал от каждого шороха. От любого чужого голоса. Лишь бы тот перестал рвано дышать. Лишь бы улыбнулся, и, как раньше, доверчиво заглянул бы в глаза. А не смотрел на него жалостливым, убитым взглядом. Спейт лежал на груди Джареда, на одной из кроватей в этой темной, жуткой палате, сжимая руку близкого человека. И именно сейчас Ричард понял, что все. Хватит бегать от себя. От своих страхов. Хватит. Так не может дальше продолжаться. Гитарист должен довериться парню, показать это ему. Показать то, насколько тот важен ему. Как сильно он его любит… - Знаешь, - Ричард вздохнул. – Когда мы приедем домой, я хочу показать тебе свой дом, и если он тебе понравится… - Рич… - Джаред, уткнулся носом в шею возлюбленного, и гитарист почувствовал, как тот улыбается. - Все будет хорошо. Я обещаю… - У меня были занятия с Дженом, когда позвонил Дэвид, и я не мог отвязаться от этого парня… - хмыкнул Нил, взъерошивая свои светлые волосы. – Рассказывай, что у вас? Алекс вздохнул, откинувшись назад. И рассказал. Тихо. Не прерываясь. О Себастьяне, Михаиле. О том, что он не знает, что делать дальше. Что боится за будущее. Не знает, к чему вся эта история, и на что намекает вселенная. - Нил, мне страшно… Я впервые боюсь. Впервые я понял, что вскоре все закончится… Мужчина прижал дрожащего директора к себе, мотнув головой мужу и Дженсену, чтоб оставили их одних. Он легонько провел рукой по спине Алекса. - Ты справишься. Это лишь испытание. Если понадобится помощь – я всегда рядом. И петь, и играть. Да и ученики мои… Если нужна помощь, как директору – обращайся. Ты много на себя берешь, парень… - Нил по-дружески поцеловал Блэка в макушку, почувствовав, как тот улыбается. -Эй, Майкл… Люцифер присел на край кровати вокалиста, легонько сжав его запястье. За дверью было уже не так шумно, лишь медсестры продолжали ходить, заглядывая в каждую палату. Михаил все так и лежал на кровати, отвернувшись от всех. Он был похож на ребенка. Маленького, беззащитного. Брошенного. Никому ненужного От этого, у Люцифера больно закололо в груди. Сжалось. Давило. - Михаил, только не надо… Не замыкайся. Мы придумаем что-нибудь. Слышишь? МЫ! Мы, Михаил. Я тебя не брошу… Майкл… Вокалист медленно повернулся к барабанщику, и взглянул на того красными, влажными глазами. Мгновение, и тот лежал на коленях Люцифера, сжимая зубами край футболки любимого, вновь плача. - Тише… - Люци прижал парня к себе, целуя в лоб. –Тише… Все будет хорошо. Я обещаю… Алекс продолжал сидеть перед палатой, даже когда Нил ушел, сказав, что ему надо поговорить с врачами, и сделать несколько важных звонков в Лос – Анджелес. Разные мысли были в голове директора, и когда несколько из них были четко сформулированы, он зашел в палату, и молча взял за руку Ричарда, выводя того за собой, не обращая внимания на непонимающий взгляд гитариста. Прикрыв за собой дверь, оказавшись вновь в коридоре, Алекс тихо произнес: - Мы не можем отменять тур. Молчание. - Эээ… Что, прости? – Ричард сделал шаг назад. - Ты слышал. Мы не можем отменить тур по Европе. Мы должны ехать. Спейт широко распахнул глаза, выставив вперед руки: - Эй… Полегче. Я спешу тебе напомнить, что там, - он махнул рукой в сторону палаты, - у тебя лежит два музыканта в тяжелом состоянии. Один может потерять ногу, а другой уже потерял голос. И если мы что-то и должны, так это оставаться с ними! Ну, конечно. Этого и следовало ожидать от гитариста. Тот не видит истинной проблемы, смотрит поверхностно. Как же ему объяснить все? Как сказать, что этот тур может спасти Михаила? Это оказалось намного проще, чем представлял себе Алекс. Ричард молча слушал, часто хмурясь и поджимая губы. Он выслушал рассуждения директора о том, куда можно направить вырученные деньги. Где можно отменить какие-то выступления. Он слушал, и понимал, что Алекс прав. Музыка для них жизнь. И только это жизнь может спасти раненную душу. Ричард нервно облизнул губы: - Ну, с басистом все ясно. Но что делать с вокалистом? Я петь не буду, ты знаешь… - Я уже придумал…- директор потер шею. – 10 июня интервью. Ты должен будешь дать официальное заявление. Иди, отдохни. Мы все устали. - А ты? Алекс выдавил слабую улыбку: - У меня еще дела… - Малыш, ты чего здесь сидишь? – Миша присел на лавочку, рядом с больницей, к брату. Ночь. Пугающая, беззвездная ночь. Природа молчала, и эта тишина пугала. Казалось, что вновь раздастся тот жуткий взрыв. Опять придет страх за самого близкого тебе человека. - Тут спокойно. Тут не пахнет смертью… - Кас положил голову на плечо близнеца, слабо улыбнувшись. Легкий ветерок качал кроны деревьев, и те слабо шелестели, убаюкивая. - Та девочка жива? Кас поджал губы: - Да, но… Её родители, они погибли. Подожди… Ты… Миша улыбнулся, и крепко поцеловал брата, с нежностью глядя в его чистые, голубые глаза.